Глава 11
В долине Три Дуба подходил к концу очередной погожий денек. Все деньки в этой долине были погожими. Но этот сильно отличался от предыдущих. Сегодня взоры доброй трети населения то и дело обращались к солнцу, чтобы проследить его ход. Все с нетерпением ждали заката.
— Розанна, милая, я больше не могу, — прошептал сквозь судорожную улыбку Бронвик. Он не чувствовал ног, на которых целый день простоял. Его дорогая любимая жена стояла рядом и уже даже рук не поднимала, чтобы помахать прибывающим.
— Да сколько же народу живет в этой проклятой долине! — мученически пробормотала Розанна в ответ, даже не пытаясь улыбаться. Она так устала, что почти ни с кем не говорила. «Здравствуйте», «Проходите» — вот и все, чем она ограничивалась.
— Я думал, к вечеру гостей будет меньше, — вздохнул Бронвик. — Но их почему-то становится все больше и больше.
— Чего ты хотел, милый, — притоптывая на месте, чтобы вернуть ногам чувствительность, прошептала Розанна, — ты устроил событие года. В нашей долине все охочи до таких представлений. И никто не собирается пропустить это зрелище. В долине Три Дуба не каждая выходка Келмуса привлекла бы столько интереса и внимания со стороны ведьм.
— Я всегда знал, что твоя мать меня ненавидит, — вздохнул Бронвик.
— Ну, милый! — Розанна закатила глаза, потому что муж винил тещу во всем плохом, что бы с ним ни происходило. — При чем тут мама?
— Это все, — Бронвик обвел рукой дом и гостей, — ее идея!
— О чем ты? — удивленно спросила Розанна, но муж не успел ответить. Все вокруг начало неуловимо меняться: воздух наполнился озоном, как перед грозой, рядом замерцали искры, пространство стало искажаться. Прошло всего несколько мгновений, и все прекратилось. Теперь окружающий мир выглядел… странно. Розанна не могла отделаться от чувства, что смотрит на него через стекло.
Повернувшись к мужу, она спросила:
— Милый, ты ничего удивительного не заметил?
Но там, где до этого стоял Бронвик, теперь стояла она же.
— Это еще что такое? — изумленно переспросила Розанна. Она попыталась потрогать своего двойника, но, сделав шаг, уперлась в невидимую стену, твердую и на ощупь похожую на стекло. Незнакомка проделала то же самое. И вид у нее был не менее изумленный и сбитый с толку.
Розанна шагнула назад. Ее копия сделала то же самое.
— Что-то новенькое, — с любопытством оглядываясь вокруг, пробормотала она.
Это явно было колдовство, но Розанне не приходилось слышать о подобном. Все живые создания исчезли, хотя пейзажи и кареты оставались там же, где были. Разве что краски казались более тусклыми, чем обычно. Ей снова пришла на ум ассоциация со стеклом.
Желая разобраться в происходящем, Розанна повернулась и сделала несколько шагов в противоположную сторону. И снова уперлась в стену. Как по волшебству, в противоположной стороне возникла ее точная копия. Как отражение в зеркале.
Хвала всему сущему, голос виновницы происходящего зазвучал раньше, чем Розанна успела сломать себе мозг, размышляя над необычным заклятием.
— Дорогие родители и уважаемые гости дома Уайли, — Хлоя говорила так, будто читала с листа, — прошу вас не паниковать. Вы все под моим заклятием, которое я придумала и назвала «Калейдоскоп». Пока оно действует, вы изолированы друг от друга. Вам ничего не грозит, поэтому не пытайтесь выбраться и для собственного блага не пробуйте колдовать внутри, так как любое примененное вами колдовство будет направлено только на объекты внутри калейдоскопа. Если не хотите покалечиться или умереть, следуйте моим рекомендациям. Пока что это все.
Бронвик и Розанна были хорошей парой не только потому, что любили друг друга, но и потому, что у них были похожие интересы, привычки и образ мышления. Услышав объявление дочери, они, не сговариваясь, сняли обувь, сели на траву и с наслаждением вытянули многострадальные ножки, давая им отдохнуть. Оба были уверены, что рано или поздно их кто-то спасет. А потом их непослушная младшая дочь сначала получит ремня, а потом мужа.
Именно в таком порядке.
* * *
Гризельда следила, как демоны летели к пещерам Хельн, через свой котел. Ее очень удивил этот способ путешествия. Летающий ковер — такое не каждый день увидишь даже в долине Три Дуба. Интересно, а почему ковер? Чем им метла не угодила? С тем же успехом могли лететь в кастрюле или ступе, разгоняясь с помощью помела. Или приделать к какой-нибудь избушке куриные ножки и пусть себе бежит галопом, перепрыгивая через реки и горы.
Летающий ковер произвел на колдунью неизгладимое впечатление. Она даже не удержалась от возгласа:
— Невероятно!
— Ваша милость? — встревожился сидящий рядом Ильм, не понимая, что так взволновало его госпожу.
Гризельда стукнула коготком по маске, и на той появилась легкая полуулыбка.
— Тормонт все-таки великий изобретатель! Я бы не догадалась сотворить что-то, подобное этому летающему ковру. А если бы и придумала, то не знала бы, куда приспособить. Сколько лет мы знакомы, а он не перестает меня удивлять! — В ее голосе прозвучала гордость.
Потом Гризельда вспомнила, что говорит о бывшем друге, и стукнула коготком по маске. Та снова приобрела серьезное выражение, даже суровое.
Пока демоны отдыхали, Гризельда готовила зелье «Мертвая вода». Практически все ее внимание было сосредоточено на нем. Если сейчас что-то испортить, следующая возможность создать зелье появится не скоро. Скорее всего, Гризельда до этого не доживет. Поэтому ведьма приказала своему помощнику:
— Ильм, оставайся в Аргиллитовом зале и следи за их полетом. Как только они долетят или если что-то случится — сразу зови меня. Я буду в лаборатории.
— Прошу прощения, ваша милость, — Ильм, как любимец ведьмы, позволял себе время от времени задавать вопросы, — а почему не убить их сейчас, пока демоны не долетели до пещер?
— Ильм, — устало вздохнула колдунья, хотя выражение лица оставалось суровым, — скоро будет готова «Мертвая вода», и я верну Молоха из мертвых. Я не знаю, сколько на это потребуется энергии, поэтому пусть себе летят. Все равно из пещер Хельн живыми им не выбраться.
* * *
Ковер-самолет несся с такой скоростью, что у демонов слезились глаза, а уши просто закладывало от свиста воздуха. Поэтому у Моргана получалось задавать направление полета лишь приблизительно. И все же мимо горы они не пролетели. Это была огромная каменная глыба с большим зевом, вымытым волнами. Из-за того, насколько глубоко проникла вода, создавалось впечатление, что скала открыла рот, пытаясь проглотить море.
Морган приказал ковру остановиться на подлете к пещере и зависнуть в воздухе. С этого расстояния все хорошо просматривалось, но Морган, как ни старался, не смог рассмотреть ничего, внушающего опасность.
— Ну, что скажете? — на всякий случай спросил он у товарищей.
— Не знаю, — задумчиво протянул Пэттон, — местечко жутковатое.
— Думаю, можно лететь, — просто ответил Освальт. — Будь там какая-то опасность, чайки даже близко к острову не подлетели бы. А на отвесных краях слишком много непуганой морской живности. Значит, это безопасный вход. Если, конечно, на нас не обрушится каменный свод пещеры.
Решив не развивать эту тему, Морган велел ковру:
— Вперед, только медленно.
Что нужно знать о ковре-самолете, чтобы эффективно им управлять? Ковер каждый приказ понимал буквально. Если ему сказать «быстро» — летит, обгоняя ветер. Если «медленно», то вас будет с руганью обгонять улитка, прося освободить дорогу. Поэтому, набравшись терпения, Морган постоянно подгонял уникальный волшебный транспорт.
— Быстрее, быстрее, быстрее.
Уже на подлете к пещере Пэттон настороженно спросил:
— Мне кажется или я что-то слышу?
И правда, вдали нарастал шум, который медленно оформился в причудливую мелодию.
— Откуда звук? — спросил Морган.
— Из пещеры, — указал на очевидное Освальт и добавил: — Нужно лететь внутрь, чтобы узнать больше.
Морган продолжил подгонять ковер, надеясь, что звук, который они слышат, — это не очередные чары, заманивающие неосторожных животных в ловушку. Они уже подлетали ко входу, когда Освальт воскликнул:
— Смотрите!
— Во имя Гайши, ну что опять такое?! — разозлился Морган. Нервы и так натянуты, как струна на лютне! Зачем постоянно что-то выкрикивать под руку?
Проследив взглядом в указанном направлении, демон расслабился, и напряжение немного отступило.
— Кто это? — спросил Пэттон.
— Подмога, — улыбаясь, ответил Морган, обрадованно глядя на подлетающую на метле ведьму. В этот раз для разнообразия на ней было очень короткое, черное и сильно декольтированное платье без рукавов и даже без бретелек, высокие сапоги и черная широкополая шляпа с высоким колпаком. Вообще весь наряд странно напоминал короткую ночную рубашку. Моргану стало интересно, зачем ведьме колпак, но он решил обойтись без ответа. Не время и не место.
Поравнявшись с демонами, Суфи присвистнула:
— Ничего себе! Где ты этот летающий пылесборник отхватил? Впервые такой вижу!
— Тормонт был настолько любезен, что одолжил его на-а-ам! — вскрик получился невольно, потому что именно этот момент выбрал Пэттон, чтобы ткнуть его локтем в бок и громко зашептать:
— Представь меня этой прекрасной незнакомке.
Морган закатил глаза. Пэттон в своем репертуаре — неисправимый бабник. И ведь уже не падает в обморок от того, что рядом ведьма, да еще и на метле летает.
Но вслух сказал другое:
— Суфи, разрешите вам представить моих спутников. Освальт Каллахан из клана Тэлбот, а это Пэттон Двайер из клана Тэлбот.
Ведьма кивнула в знак того, что ей приятно познакомиться.
— Суфи Рейценхарт.
А Морган продолжил:
— Освальт, Пэттон, знакомьтесь — это бабушка моей суженой.
Суфи расхохоталась, глядя на то, как изменилось лицо Пэттона. Поникло, посерело и приняло такой вид, как будто его владелец глотнул сильно прокисшего молока.
— Бабушка? — переспросил он и, наклонившись к Моргану, прошептал: — Морган, твоей суженой года три?
— Ей семнадцать, — ответила за него Суфи.
Пэттон сник еще больше, но быстро взял себя в руки и даже попытался отвесить неуклюжий комплимент:
— Вы очень хорошо выглядите для своего возраста.
Суфи закатила глаза. Знал бы он, КАКОЙ у нее возраст!
Морган постарался направить разговор в нужное русло.
— Не буду спрашивать, как вы нас нашли, но хотелось бы знать, что нам дальше делать?
— Лететь вперед, — беспечно махнула рукой ведьма, — а там посмотрим по обстоятельствам.
— О, надо же! — иронично улыбнулся Пэттон. — У нас с Морганом похожий план.
— Великие умы мыслят одинаково, — улыбнулась Суфи.
— Мне на ум пришла другая поговорка, — буркнул Пэттон. — Про тех, у кого мысли сходятся…
— Так мы летим? — вклинился в разговор Освальт.
Все как-то разом посерьезнели, и Суфи первой двинулась вперед. Демоны на ковре четко следовали полученной от нее инструкции: «Держитесь сзади». Ведьма влетела под каменный свод пещеры и внутри щелкнула пальцами, создавая небольшой огненный шарик. Послушный воле создательницы, шарик освещал дорогу на пару шагов вперед, позволяя Суфи не врезаться в каменные выросты или сталактиты.
Когда над демонами навис каменный свод пещеры, Морган хмыкнул и поднял приготовленный заранее факел. В этот момент грот исчез, и вся компания вылетела во влажную и жаркую звездную ночь.
— Мы что, опять в личном мирке какой-то ведьмы? — недоуменно спросил Пэттон.
— Снаружи же едва только полдень наступил.
— Нет, — покачала головой Суфи. — Я почувствовала бы.
— Присмотрись, это не звездное небо.
Освальт указал на стены. Они также мерцали миллионами огней, похожими на далекие звезды.
— Тогда что это? — спросил Пэттон.
— Думаю, светлячки, — блеснул знаниями Морган. — Мне уже доводилось видеть такое. Правда, во время стычки с варгами они были немного… не к месту.
«Вот бы Хлоя была здесь!» — подумал он про себя, но вслух сказал другое:
— Дальше проход сужается, и свет пропадает. Приготовьте факелы. Посмотрите, пожалуйста, ковер сможет там пролететь или лучше спешиться? — добавил Морган специально для Суфи.
Ведьма кивнула и быстро отбыла в нужном направлении. Морган искренне надеялся, что любимую бабушку Хлои не слопают по дороге какие-нибудь чудовища. Впрочем, еще неизвестно, кто кого…
Когда она вернулась, демоны как раз закончили возиться с факелами.
— Дальше проход сужается, но вы без труда пролетите, — доложила Суфи. — Пока ничего подозрительного я не заметила.
— Тогда вперед, — принял решение Морган.
* * *
Как и было приказано, Ильм позвал свою госпожу, лишь только демоны достигли пещер. Когда Гризельда пришла в Аргиллитовый зал, чтобы проследить за смертью любопытной троицы, у путешественников появилась компания.
— Суфи Рейценхарт, — зло прошипела ведьма и стукнула коготком по маске, сменив выражение лица на соответствующее.
Вот уж чьего появления она точно не ждала.
— Кто это? — позволил себе поинтересоваться Ильм.
— Бабушка Хлои Грейс Уайли, — отрывисто ответила Гризельда и не удержалась от проклятия: — Пусть Мальбона обратит свой взор на эту маленькую недоведьму и всю ее родню!
Мыш благоразумно промолчал, не желая попасться госпоже под горячую руку.
Какое-то время Гризельда ходила вокруг котла, вслух размышляя над сложившейся ситуацией.
— Это плохо, Ильм. Суфи, конечно, не самая могущественная ведьма в Трех Дубах, но она умная, проницательная, изобретательная и знает о существовании Моргана Тэлбота, пусть обрушится на его голову гнев Мальбоны. Если она знала о нем еще тогда, когда я послала его за мандрагорой, это объясняет, как демон смог выжить и вернуться.
Гризельда внезапно остановилась и посмотрела на Ильма, забыв стукнуть коготком по маске, чтобы изменить выражение лица со злого на пораженное.
— Если Суфи знала, что корень мандрагоры предназначается мне, то почему помогла демону его добыть? И зачем отдала мне?
— Возможно, демон не сказал, что корень предназначается для вас? — предположил Ильм.
— Суфи знает, что, не выполнив мое задание, демон не попадет в долину… — Ведьма продолжила ходить вокруг котла. — Если корень в итоге попал ко мне, это может означать либо то, Суфи важнее соединить демона с внучкой, либо то, что зелье не сработает. И она об этом знает. Почему-то я ставлю на второе. Пли старая ведьма что-то сделала с корнем, или ей известно то, чего не знаю я.
— А это возможно? — нахмурился Ильм, всем видом изображая живое участие.
Гризельда раздраженно стукнула каблучком по каменному полу.
— Суфи та еще проныра. С этой ведьмой нельзя ни в чем быть уверенной.
— Что же теперь делать?
Беспокойство госпожи передалось и мышу, поэтому он тоже начал притопывать на месте, готовый бежать, лететь, делать что-нибудь.
— Ждать, — охладила его пыл Гризельда. — Мы не узнаем, действует ли зелье, пока оно не будет готово. Неважно, что у демона есть один пропуск Ему ни за что не раздобыть в срок еще два. Даже Суфи не сможет вытащить этого Тэлбота из пещер Хельн. Уж я об этом позаботилась.
* * *
Пролетев узкое место, путники снова нырнули во тьму. Она обступала их со всех сторон и стала такой плотной, что огненный шарик, сотворенный Суфи, превратился в одинокого светлячка. Темнота была подобна огромному живому организму, который нехотя отступал под напором света.
Все здесь — базальтовые колонны вдоль стен, кальцит, принимающий самые причудливые формы, и даже сама тьма — дышало первозданностью и нетронутостью. Словно в незапамятные времена, когда эта пещера только появилась на свет, сюда пришла и поселилась темнота. А чтобы в пещере было не так одиноко, она начала создавать из кальцита причудливые цветы, снежинки, жемчужины и даже веточки.
Пэттон из любопытства коснулся одной из них, и она тут же рассыпалась, утонув во тьме. Словно и не существовала никогда.
— Интересно, если коснуться жемчужин на колоннах, они тоже разрушатся? — зачарованно глядя вокруг, спросил Пэттон. Ему никто не ответил. Демоны не могли отделаться от ощущения, что тьма наблюдает за ними, терпеливо ждет мгновения, когда свет отступит, оставит путников без защиты, чтобы… чтобы что? Напасть? Поглотить? Утащить в свои недра навсегда?
Ни у кого не было ответа, но всем стало не по себе. А странный шум, который они слышали на подлете к пещере, здесь, в глубине, становился все отчетливее. Все громче.
Когда Освальт заговорил, Суфи чуть не упала с метлы, а Пэттон — с ковра.
— Сначала я думал, что этот шум создают волны. — Демон задумчиво всматривался во тьму. — Но чем дальше мы летим, тем яснее становится, что этот звук не естественного происхождения. — Суфи подавилась ругательством, а Морган осторожно спросил:
— Что натолкнуло тебя на такую мысль?
Освальт немного помолчал, затем объяснил:
— Есть четкий повторяющийся мотив, есть ритм. Звук слышится с разной силой. Кто-то играет одну и ту же мелодию.
Суфи передернула плечами и подлетела ближе к ковру, Морган и Пэттон взялись за оружие.
— Нужно погасить огонь, — продолжил Освальт. — Пещера, в которой мы сейчас находимся, слишком большая, свет нас слепит, а если в темноте кто-то прячется, мы перед ним как на ладони.
— Тогда мы не будем видеть, куда летим, — возразила Суфи.
— Демоны хорошо видят в темноте, — возразил Пэттон.
— А я не демон, — напомнила ведьма. — Но тоже хочу видеть, куда лечу.
Морган посмотрел на нее.
— Тогда нужно сделать так, чтобы в этой пещере негде было спрятаться не только нам! — Демон вытер испарину со лба. Ну и жарища! — Вы можете сделать свой огонек больше, чтобы осветить всю пещеру?
— Нет, огонек не могу, — покачала головой Суфи и произвела замысловатый пасс. — Зато могу сделать так…
Огненный шарик с тихим шипением растворился. Ведьма исчезла во тьме. Некоторое время вокруг царила тишина, и Морган забеспокоился о бабушке своей суженой. Случись что с Суфи, как потом оправдываться перед Хлоей? Прости, дорогая, твою бабушку, наверное, слопал невидимый в темноте огр? Брр…
Морган напряг глаза и тихо выругался. Чтобы демон хорошо видел в темноте, нужна, собственно, темнота. А блики факелов способны превратить в слепого крота кого угодно. Не только демона.
Но опасения были напрасны. Через пару длинных секунд Морган услышал голос Суфи, больше похожий на шипение:
— Ай дебош террин!
Если чернила вылить в воду, то первое время будут хорошо видны обе жидкости. Будет казаться, что они ведут между собой схватку. Но в этой схватке неизменно побеждают чернила, окрашивая воду в черный цвет. Тут же все было наоборот: свет, сражаясь с тьмой, занимал ее место. Некоторое время были видны щупальца мрака, которые будто врезались в освещенное пространство, но это была агония. Огромное чудовище, окружавшее демонов и ведьму с того момента, как они влетели во вторую пещеру, растворилось, кануло в небытие. Теперь вокруг царил свет. Яркий дневной свет.
Ковер медленно плыл вперед, метла по инерции летела в том же направлении, а их пассажиры очарованно осматривались. Никогда прежде никто из них не ощущал себя настолько… маленьким и ничтожным!
У пещеры был сводчатый потолок. И он был так высоко, как будто его вытесали даже не великаны, а просто гиганты. Правильной формы шестигранные базальтовые колонны лишь укрепляли подозрения в рукотворном происхождении. Словно неизвестные зодчие начали превращать эту пещеру в бальный зал, да забросили это дело. Россыпи кальцитов вызывали ассоциации с украшениями, забытыми в спешке. Хотя кто знает? Может, так оно и было?
Монументальная красота, застывшая, замершая без единого движения, перед которой время почтительно присело в реверансе. Все вокруг было и живо, и мертво одновременно. Даже не склонный к сентиментальности Освальт, глядя вокруг, благоговейно прошептал:
— Изи тут бы понравилось…
Его голос разрушил очарование момента. Все как-то разом сбросили путы, которые притягивали их взоры к каменным стенам и своду.
— Нужно лететь вперед, — тряхнув головой, сказал Морган и сам не узнал свой голос.
— Да, — глухим эхом отозвалась Суфи. — Вперед.
Морган посмотрел на нее. Ведьма тоже казалась раздавленной, будто оставляла здесь что-то, без чего жизнь не в радость. И понял, что она чувствует то же, что и он: здесь, в этой пещере, можно исправить ошибку или последствия неправильного выбора. Здесь не существует невозможного. Нужно просто остаться, просто стать частью пещеры, еще одним причудливым кальцитом, на который наткнется через год, а может, тысячелетие какой-то путник, который забредет сюда случайно или в поисках сокровищ. Может, он пройдет мимо, а может, захочет коснуться удивительно точной скульптуры, разрушив ее, стерев с лица земли и спустя какое-то время — из своей памяти.
Соблазн был так велик!
Но Морган вспомнил, что прибыл сюда в поисках ключа к собственному сокровищу. У его сокровища рыжие волосы, зеленые глаза, вздернутый носик и пухлые губки, которые так хорошо целовать! Его рука сама коснулась нагрудного кармана. Там лежало напоминание о том, ради чего он здесь.
Неловко, словно делал что-то неправильно, Морган достал из кармана локон Хлои. Рыжие волосы будто горели в этом царстве серого базальта и прозрачных кальцитов. Они все еще пахли ею — васильками и ромашкой. Запах уже стал слабым и едва уловимым. И все же вызывал в памяти воспоминания. Морган видел Хлою так, будто она стояла рядом. Вот ведьмочка улыбается, вот злится, вот радуется, по-детски хлопая в ладоши. А вот смотрит на него, и взгляд зеленых глаз полон любви…
Аккуратно сложив локон назад в карман, Морган приказал:
— Вперед!
Ковер поплыл быстрее. Суфи с тем же апатичным и безрадостным выражением лица летела рядом, хотя немного приотстала. Она словно хотела остаться и сама не понимала, зачем летит дальше.
Морган понял, что с ней.
— Суфи, — как к ребенку обратился он к ведьме, — это не по-настоящему.
Ведьма подняла на него полные непонимания глаза.
— Я не знаю что, — постарался объяснить демон. — Может, эти причудливые снежинки, цветочки, жемчужинки, а может, и сама пещера… Но что-то в этом месте околдовывает нас. Обещает подарить второй шанс, чтобы то, что когда-то не свершилось, наконец сбылось. Обещает исправить самые страшные ошибки в нашей жизни. Уговаривает нас остаться тут. И все будет так просто, так легко… Но это все не по-настоящему. Вы знаете это. Нам здесь не место. Настоящая жизнь там, снаружи. Там ваша семья, друзья. Все, что составляет каждую секунду каждого вашего дня, то, из чего сотканы ваши воспоминания, — все там. Пусть что-то пытается удержать нас тут, играя нашими чувствами, но в душе вы знаете: никто, ни одна стихия, даже Гайши, не даст вам второй шанс.
Умом Суфи понимала, что Морган прав. Но чувство, о котором говорил демон, не пропадало. Сейчас ведьма ощущала себя так, как сильно уставший человек До дома осталось всего ничего, ты понимаешь, что спать нельзя, нужно идти, но глаза сами закрываются, а сил переставлять ноги уже нет. Желание остаться в этой пещере было слишком велико.
Но даже оно не могло побороть ведьминское любопытство.
Искорка любопытства начала тлеть в Суфи практически с первых слов Моргана и почти сразу превратилась в пожар. Как он это все учуял? А главное, как он этому сопротивлялся? Интересного жениха оторвала себе Хлоя. Очень интересного. Может, у него в роду были ведьмы?
Расспросить Моргана она не успела. Освальт, прямой как жердь вояка Освальт вдруг сказал такое, что Суфи едва не стукнула себя по лбу. Как она могла не заметить очевидного?
— Может, это чувство как-то связано с мелодией?
— Я и забыл про нее, — пробормотал Пэттон и попросил: — Летите без меня.
— Слабак, — фыркнула Суфи и приказала: — Подбери сопли, не то в жабу превращу! Будешь прыгать по болотам, пока тебя не поцелует красавица. Или пока не сожрет цапля, что, в принципе, почти одно и то же!
Страх тоже неплохо разгоняет меланхолию и сожаления о том, что могло бы быть. Мысли типа «А что, если бы?..» вытесняются яркими образами того, как ты зигзагами прыгаешь по болоту, спасаясь от здоровенной голодной птицы.
— В словах Освальта что-то есть, — заметил Морган. — Я настолько привык к этой мелодии, что попросту перестал ее замечать.
— Нужно найти источник, — кивнула ведьма.
Движение возобновилось. Летели молча, говорить не хотелось. Все чувствовали себя подавленными и уставшими. Но время шло, и Морган неумолимо подгонял ковер. Инстинкт гнал его вперед, инстинкт, напоминающий о том, как сильно он любит красивую зеленоглазую ведьму с рыжими волосами.
Сопротивляться магии — задача не из простых. Прошло не более часа, а Морган с товарищами чувствовали себя так, словно несколько дней кряду летели на грифонах. Но когда перед ними появилась изможденная женская фигурка, прикрытая лишь длинными черными волосами, все немного оживились. Девушка сидела с низко опущенной головой, так, что лица было не рассмотреть, и играла на лютне. Знакомая мелодия проникала в каждый уголок души, заставляя снова и снова сожалеть о несбыточном.
— Как-то это странно, — подал голос Пэттон, вспомнив, что очень не любит магию. — Откуда она тут?
— Это та чародейка, про которую вы говорили? — осторожно спросил Морган, на всякий случай не делая резких движений.
Суфи покачала головой.
— Эжени ведьма, она рыжая.
— Может, ее заколдовали? — влез в разговор испуганный Пэттон.
Суфи несколько секунд сосредоточенно всматривалась в играющую на лютне женщину, затем зевнула и отрицательно покачала головой.
— Как она тут живет? — спросил Освальт. — Сейчас пещеру освещает заклинание, но в остальное время здесь кромешная тьма. Воздух затхлый, значит, выхода поблизости нет. Чем питается? Почему одна? Почему голая?
— Предлагаю подлететь поближе и присмотреться, — предложил Освальт. — Вряд ли одна голая женщина может быть сильнее нескольких демонов.
Возражений не нашлось, поэтому Морган приказал ковру снижаться, а Суфи посадила метлу. Путники подошли к играющей женщине и попытались заговорить, но та продолжала играть. Суфи отчаянно зевала. С каждым новым зевком ведьма опасалась, что свернет себе челюсть.
Потом невозможно было вспомнить, кто же сел на пол пещеры первым. Никто не помнил, как садился. Все вспоминалось урывками, словно сквозь туман: кто-то помнил, как они сидели, кто-то — как ведьма зевала, как уснул Пэттон… Дальше был провал.
Зато проснулись внезапно, как от толчка. И одновременно. По пробуждении демонов и ведьму ждало пренеприятнейшее открытие, тонко подмеченное Пэттоном:
— Нас связали!
— Не может быть! — саркастично воскликнула Суфи. — Как ты догадался?
Их связали попарно — спина к спине. Освальта и Моргана, Суфи и Пэттона. Демоны попытались разорвать странную, тонкую и липкую, но очень прочную веревку. Однако усилия не увенчались успехом.
— Бесполезно, — резюмировал Морган, — Суфи, может, у вас что-то получится?
— Я даже не знаю, какое заклинание тут поможет…
Ведьма нахмурилась, пытаясь хоть что-то придумать.
— Вы это слышите? — внезапно спросил Освальт.
Все замерли и прислушались. Сначала звук был похож на шуршание, затем царапанье, постепенно переросшее в мелкое перестукивание.
— Что это? — шепотом спросил Пэттон.
Ответ выскочил в поле зрения пленников и на мгновенье замер, затем пополз дальше, перебирая десятью длинными мохнатыми ногами. Морган и Освальт видели это создание сбоку, Суфи сидела к нему лицом, а привязанный к ней Пэттон смотрел на стену и был лишен счастья лицезреть то, что видели остальные.
Морган попытался классифицировать то, что подкрадывалось к ним, и не смог.
— Это…
— Похоже на большого паука с женской головой, — помог Освальт. — Только зубы как у хищника. Множество тонких и острых клычков.
— Спасибо.
Пэттон был уже не рад, что спросил.
— Это йорогурумо! — испуганно воскликнула Суфи. — Я должна была догадаться!
— Йоро… что? — спросил Морган.
— Призрак женщины, оставившей свое дитя на голодную смерть. После смерти она частично переродилась в паука и ищет еду для своих детишек! — нервно ответила ведьма, дергаясь в тщетных попытках освободиться. — Если не найдет, то дети сожрут ее саму.
— Сожрут? — переспросил Освальт. — А где ее дети?
В этот момент йорогурумо зависла над пленниками, и Морган сиплым голосом пробормотал:
— О, боги! Они у нее в чреве!
— Она собирается выпустить их на нас! — немного визгливо воскликнула Суфи.
— Теперь понятно, почему отсюда никто не возвращался, — таким голосом, будто его только что осенило, сказал Освальт.
— Сделайте что-нибудь! — крикнула Суфи.
— Мы не можем! — недовольно воскликнул Пэттон. — Веревки слишком крепкие…
— Думаю, — глубокомысленно поправил Освальт, — это не веревки. Это ее паутина…
— Какая разница! — рыкнул Морган. — Как нам спастись?
Брюхо йорогурумо начало медленно раскрываться.
Суфи испуганно закричала, не видящий ничего Пэттон подхватил, Морган воскликнул: «Заткнитесь!» Над всей этой какофонией прозвучал зычный и спокойный голос Освальта:
— Дубинка, бей паучат и паучиху!
Послушная дубинка взвилась вверх с ковра-самолета и принялась молотить йорогурумо и ее детишек, выползающих из чрева. Морган, Пэттон и Суфи замерли, с замиранием сердца глядя на то, как дубинка одного за другим отправляет на тот свет детенышей, попутно раздавая тумаки их отчаянно визжащей мамаше.
— Суфи, — спокойный, но твердый голос Освальта вернул ведьму в реальность, — вызовите огонек, которым освещали себе дорогу, пока мы летели сюда, и пережгите паутину.
Так на поле боя командиры отдают приказы. Приказы, которые выполняются беспрекословно. Потому что говорящий таким голосом знает, что делает.
Суфи коротко кивнула и подчинилась.
— А-а-а! — заорал Пэттон.
— Что случилось? — заволновался Морган и предположил самое худшее: — Паучата?
— Моя задница! — завопил Пэттон, попытавшись отодвинуться от ведьмы.
— Ну извини! — рявкнула Суфи. — Я не виновата, что мы так сидим!
— Пэттон, потерпи! — перекрикивая общий шум, приказал Морган.
— Это не твою задницу тут поджаривают! — зло прорычал в ответ демон и, наконец, разорвал сдерживающие его путы. Пока Пэттон баюкал пострадавшую часть тела, Суфи вытащила из ножен Моргана кинжал и перерезала их веревки.
Демоны вскочили на ноги и как по команде посмотрели вверх. Дубинка уже разделалась не только с паучатами во чреве, но и с самим чревом, превратив его в кровавое месиво. Йорогурумо отчаянно визжала, пытаясь уползти, но дубинка была неумолима.
— Молодец, дубинка! — одобрительно крикнула Суфи.
— А как ее остановить? — спросил Пэттон.
Повисла гробовая тишина.
Первым отмер Морган:
— Бежим!
И показал пример, бросившись к ковру.
Суфи свистнула, подзывая метлу, и лихо на нее запрыгнула. Демоны быстро расселись на ковре, и Морган скомандовал:
— Летим вперед! Быстро!
* * *
Гризельда следила за встречей демонов и йорогурумо в котле. Она хорошо помнила, как у нее появилась идея поселить там эту злобную тварь. Однажды к ней пришла беременная человеческая девушка и предложила купить нерожденного малыша. Ей было все равно, что с ним произойдет, лишь бы Гризельда подарила взамен огромный дом.
Что сказать? Люди чрезвычайно глупы.
Когда имеешь дело с ведьмой, следует четко оговаривать условия сделки. Особенно если договариваешься с колдуньей, чьи волосы из рыжих стали черными.
Гризельда выполнила условия девушки: та получила огромный дом, самый большой в мире. Ведьма поселила ее в пещерах Хельн. Чем не дом для семьи? Правда, в договор не входили еда и вода. А также свет, тепло и удобные постели. Ни секунды не колеблясь, девушка бросила новорожденного умирать от голода и жажды и попыталась спасти собственную шкуру. Но лишь совсем заблудилась в лабиринтах Хельн.
Гризельде оставалось только немного поколдовать, чтобы привязать призрак женщины и ребенка к пещере, и на страже одного из выходов теперь стояла настоящая йорогурумо. Все, кто с ней сталкивался, заканчивали одинаково: на кладбище костей в глубине пещеры, которому колдунья тоже нашла применение.
Когда демоны столкнулись с йорогурумо, Гризельда вполне обоснованно надеялась, что вскоре они уже будут праздновать новоселье в Вечном граде или в Сангелте — кому как повезет.
— Да быть того не может, Ильм!!! — Гризельда сжала края котла с такой силой, что даже костяшки побелели. — Как будто сама Анчета распростерла над ними свои крылья!
— Может, пора вмешаться? — обеспокоенно спросил мыш.
— Нет, — покачала головой Гризельда. — Я постаралась сделать так, чтобы добраться до Эжени Молдер было невозможно. Посмотрим, как они справятся со следующим препятствием.
Ильм унаследовал любопытство от своей создательницы.
— А что там?
— Там большие неприятности…
Гризельда стукнула коготками по маске, и на той появилась коварная улыбка.
* * *
С тех самых пор, когда она поставила последнюю точку в заклинании «Калейдоскопа», Хлоя мечтала увидеть его в действии. Конечно, ведьмочка сожалела, что никогда не наколдует его сама, но даже видеть, как твое творение оживает, само по себе награда.
Хлоя свою награду позорно проспала.
Когда сладкая парочка была уже готова начинать, Хлоя почувствовала, насколько устала. Магическое истощение давало о себе знать. Моргать становилось все труднее, хотя девушка и пыталась взбодриться. В какой-то момент веки отяжелели настолько, что Хлоя не смогла их поднять и благополучно уснула. Проснулась благодаря Сел, которая безжалостно растолкала младшую сестру.
— Хлоя! Хлоя! Да проснись же ты!
— Я не сплю, — вяло огрызнулась она в ответ.
— Оно и видно, — хмыкнул где-то в стороне Алекс.
— Хлоя, мы сделали все, как ты велела, — медленно и громко, как будто говорила с глухим и умственно отсталым, сказала Селеста. — Как отключить твое заклинание в случае чего?
Хлоя слышала сестру, понимала, о чем та спрашивает, но отвечать было выше ее сил. Пробормотав «Потом, все потом», она свернулась калачиком, засунула ручки под голову и забылась крепким, здоровым сном.
Селеста попыталась снова растолкать сестру, но проще было оживить камень, чем разбудить одну маленькую, но очень уставшую ведьму. Алекс немного понаблюдал за бесплодными попытками, затем положил руку Сел на плечо.
— Оставь. Ее сейчас и взрывом не поднять.
— Но как отключить заклинание? — нервно спросила Селеста. — Моя сестричка — гений. Эта штука…
— Калейдоскоп, — поправил Алекс, но был проигнорирован.
— …сама себя подпитывает магической силой тех, кто заперт внутри. Она не отключится, пока источники энергии не передохнут.
Алекс кивнул.
— Должен признать, у твоей сестры талант в создании заклинаний. Она продумала буквально все! И так творчески подошла к идее…
— Как нам это произведение искусства остановить, пока никто не умер? — перебила Селеста.
— Просто, — успокоил ее Алекс и расплылся в улыбке. — Подождем, пока Хлоя проснется и скажет, как это сделать.
Селеста прикрыла лицо руками. В этот момент она поняла, что, если выйдет за него замуж, Алекс однозначно впишется в ее сумасшедшую и сумасбродную семейку.
