Глава 17

 Захлопнув дверь своей комнаты, где стояла уже почти ставшая непривычной тишина, Алита остановилась, слыша, как неистово колотится сердце. Чувства, что обуревали ее в эту минуту, не поддавались никакому описанию. Их нельзя было классифицировать и разложить по полочкам, как папки в архиве. Отрешиться от них тоже не получалось. Они просто существовали, и она ощущала себя подхваченной ими, как неукротимым морским течением, которое несло ее прочь от надежного берега.

«Может быть, он и не собирался ничего такого говорить… – подумала Али, стараясь не смотреть на постель, в которой нынешним утром проснулась не одна. – А я попросту выставила себя на посмешище своим заявлением. Но время вспять не повернешь, и сказанные слова обратно не забрать».

Стараясь перевести мысли на другой путь, она подумала про альда Торнбрана. Его запрет на раскрытие ее личности весьма сильно мешал работе. Одно дело, когда все крутилось лишь вокруг давнего таинственного происшествия, а совсем другое – свежее убийство, которое еще можно раскрыть по горячим следам. Побеседовать с каждым из гостей и слуг по отдельности, пользуясь своими полномочиями, проследить за тем, как проходит обыск всех помещений замка. Впрочем, этим можно заняться и так.

Алита за неимением письменного стола уселась за туалетный и отыскала в одном из его ящичков писчие принадлежности, недостатка которых в замке Торнбран не наблюдалось. Надлежало вкратце записать последовательность событий, наличие возможных алиби, а также собственные наблюдения. Без доктора точное время смерти не определить, но за завтраком альд Броган присутствовал, стало быть, убийство произошло позднее.

Вчерашний вечер… Объявление Сайласа Торнбрана. После него обстановка накалилась. Эмрис взбрыкнул. Только ли дядюшкин план изменить завещание стал тому причиной? Льющееся рекой вино. Танцы, сладко-пряные ароматы и огонь в камине.

Затем утро, слова хозяина о том, что кто-то уже откликнулся на недавний призыв. А после – убийство его поверенного. Альд Торнбран, если не солгал, находился в своем кабинете. Флориана Эдевейн следила за работой прислуги, что приводила в порядок ее платье. Должно быть, в прачечной. Сама Али не покидала свою спальню, а, заслышав шум, вышла в коридор, где столкнулась с князем Чаудхари, который, по его словам, также был у себя. Но перед этим она заметила кого-то еще, промелькнувшего впереди…

Что ж, следовало выяснить, кто и когда в последний раз видел убитого живым, а также непременно побеседовать с горничной, которая его нашла. Да и с другими, могущими подтвердить сказанное хозяином и альдой Эдевейн, тоже. Хотелось бы надеяться, что они сумеют дать внятные показания.

Подумав о Флориане, Алита поморщилась. Поначалу та показалась ей похожей на Джайну, но сейчас различия между ними становились все очевиднее. Дочь управляющего Ристонов могла рассчитывать лишь на свою нездешнюю красоту. У альды Эдевейн имелось все – и внешность, и богатство, и острый язык. А также, судя по всему, независимость. Будучи еще довольно молодой, она могла позволить себе путешествовать в одиночестве, лишь в компании камеристки. Флориана ничуть не походила на хрупких, точно тростинки, изнеженных барышень, которых так много в королевстве, не привыкла прятаться за чужими спинами и открыто говорила все, что думала.

Опасный противник.

Поймав себя на этой мысли, Али нахмурилась. Что она имела в виду? Вероятность, что альда Эдевейн замешана в преступлениях, или же… ее явный интерес к Киллиану?

Разозлившись на саму себя, Алита придвинула ближе рисунки, которые не успела как следует рассмотреть некоторое время назад. Да, лица на портретах выглядели узнаваемыми. Полная скрытого лукавства улыбка Рохана Чаудхари, выразительные глаза Эмриса, гордый профиль Гидеона Ли. А вот и Валентайн Эштон, которого недавно сравнили с трусливым домашним кроликом. Однако, если он и кролик, то весьма симпатичный.

Та девушка, которой Али становилась во снах, нарисовала каждого. Но кто из них являлся тем самым предметом горячего интереса ее самой и ее сводной сестры? Который из молодых людей приглашал танцевать одну из девушек, заставляя сгорать от ревности другую?

А, может быть, объектом его интереса как раз и являлась вторая?..

О коварстве некоторых мужчин ходили легенды. Считалось, будто хорошо изучившие женщин искушенные соблазнители проявляли показную холодность и оказывали внимание соперницам, чтобы привлечь свою жертву. А затем, когда влюбленная становилась готова на все ради одного благосклонного взгляда, ловушка захлопывалась, и обратной дороги не существовало.

Мог ли и тот поступать так же? Сперва проявлять равнодушие к обеим, а затем начать обхаживать брюнетку, чтобы сильнее разжечь любовь в сердце блондинки. Разумеется, иначе, как низким, такое поведение сложно назвать, и с чувствами девушек он совершенно не считался, но теория выглядела вполне реалистично.

А ведь еще и Сайлас Торнбран… Хитроумный кукловод, который подстраивал ситуации так, как ему хотелось. Который от души наслаждался им же организованным спектаклем, где вместо актеров выступали настоящие люди. Не играли – жили. Ходили по земле, дышали. Любили и распоряжались своей жизнью так, как умели, не подозревая, что шаткие кораблики их судеб уже брошены в морскую пучину. Но манипулятору это нравилось гораздо больше, чем если бы он в качестве зрителя наслаждался пьесой в лучшем театре королевства.

Ведь и сейчас он обставил все так, чтобы его гости почувствовали ненадежность паркета под их ногами. Чтобы поняли, что их неспроста собрали здесь всех вместе. Чтобы поглядывали друг на друга с подозрением и покрепче запирали двери перед тем, как лечь спать.

Тем временем подошел обеденный час. Алита отправилась в столовую, не дожидаясь, пока ее пригласят. Все уже находились там. Даже бледная – казалось, белее, чем снег за окном – альда Броган, чей темный наряд сейчас особенно напоминал траурный. По ее лицу непросто оказалось понять, плакала она или нет, но губы немолодой женщины оставались все такими же сурово поджатыми, как и раньше.

Обед походил на поминальный, да, по сути, таким и являлся. Аппетита ни у кого не было. Молчание нарушили лишь в конце, когда подали десерт.

– Соболезную вам, альда Броган, – сказал Киллиан, в сторону которого Али старалась лишний раз не смотреть. – Я по себе знаю, как тяжело терять родных людей. Скажите, вы виделись с ним после завтрака?

– Нет, – отозвалась она, качнув головой. В тщательно сколотых шпильками волосах блеснули седые пряди. – Я читала в библиотеке и задремала там в кресле у камина.

– Я видел вас там, – вступил в разговор Гидеон Ли. – Заглядывал подыскать что-нибудь интересное, но тревожить не стал. Ушел к себе.

– Кажется, последней, кто видел альда Брогана, была я, – всхлипнув, произнесла Бертина Эштон. – В поисках мужа я зашла в малую гостиную, и он сидел там… в кресле… живой… Я извинилась за беспокойство и тут же вышла.

– Вы уверены, что еще живой? – осведомилась Флориана.

– Конечно! – возмутилась молодая женщина. – Я ведь разговаривала с ним! Спросила, не видал ли он моего супруга.

– И где же обнаружился альд Эштон?

– В курительной комнате! – буркнул Валентайн. Его гладкие, будто у еще не начавшегося бриться юнца, щеки покрылись неровными красными пятнами. – Я пытаюсь бросить курить, но стоит мне немного понервничать, и… Отвратительная привычка, знаю. Я очень стараюсь не огорчать жену, потому и скрывался от нее.

Втайне порадовавшись поднятой теме, Алита мысленно подытожила услышанное. Выходит, альда Броган находилась в библиотеке, где ее заметил Гидеон Ли. Интересно, куда он направился потом? Альд Эштон сидел в курительной… но не мог же он все время там провести? А супруга разыскивала его по всем комнатам.

– Слуги безотлагательно прочешут весь замок после обеда, – проговорил Сайлас Торнбран. – Жаль только, что я уже стар, чтобы лично проконтролировать их. А мой племянник едва ли справится с такой задачей… – вздохнул он, бросив недовольный взгляд на Эмриса, чей воротник снова оказался криво застегнут.

– Я могу проследить за ними вместо вас, – предложила свои услуги Али.

– И я, – тут же добавил Киллиан Ристон, заставив ее изумленно вскинуть на него глаза. Что он задумал? Снова хочет помогать ей в расследовании, несмотря на все, что между ними было?..

– Замечательно, – одобрил хозяин. – Полагаюсь на вас. Но, моя дорогая… ты уверена, что не испугаешься, если перед тобой предстанет какой-нибудь грязный оборванец?

– Я ведь буду не одна, – ответила ему Алита, ни на грош не веря в то, что этот человек может за кого-то волноваться, а тем более за нее.

О том, чтобы отказаться, Али и не думала. Дело есть дело. А Ристон… что же, ведь их действительно будут окружать слуги, а при них он не станет заводить никаких личных разговоров, от которых ей казалось, будто она ступает на тонкий лед.

После обеда все разошлись, а Сайлас Торнбран, отправив Эмриса и Киллиана за работниками, смерил фальшивую родственницу строгим взглядом.

– Скажи-ка, а ты веришь, будто в замке прячется кто-то чужой?

– Если честно, сомневаюсь, – отозвалась Алита. – Непохоже, чтобы в него можно так уж легко проникнуть. Да и вы сами ведь уже подозреваете кого-то из тех, кого лично пригласили сюда, так ведь?

– Пока предпочту не делиться своими мыслями.

– Но могу ли я надеяться, что все же расскажете?

– Не сейчас.

Али подошла к окну. В воздухе, словно легчайший пух, парили снежинки. Ей никогда прежде не доводилось видеть столь долгих снегопадов. Казалось, будто в мире нет больше ничего – ни такой далекой сейчас столицы, ни покосившегося домика Алиты, ни Бранстейна, где плескалось море. Только тяжелыми белыми шапками пригнутые к земле деревья, только древние стены замка Торнбран, только снег…

– А вот и мы! – провозгласил Эмрис, возвращаясь в столовую. – Слуги ждут в коридоре. Может, я все-таки тоже присоединюсь, дядюшка? Я ведь хорошо знаю замок, хоть и не живу здесь постоянно. Пока не живу.

– Не нужно. Уверен, они и без тебя превосходно справятся. Да и слуги у меня уже не первый год. Ориентируются прекрасно. А ты лучше помоги мне в кабинете, – безапелляционно ответил его дядя.

– Как угодно. Что ж, оставляю вас двоих почти наедине, – криво усмехнулся мужчина. – Не подведи, Киллиан.