Глава 16
«И что сегодня за день такой, что все без спроса обниматься лезут?» – раздраженно подумала Алита, глядя в ту сторону, куда ушли Киллиан с Эмрисом. Затем, вздохнув, отправилась дальше – в гостиную. Там, обсуждая случившееся, сидели альда Эдевейн, Гидеон Ли и супруги Эштон.
– Так страшно… – обнимая себя за худенькие плечи под вязаной пелериной, говорила Бертина. – Я никогда раньше не видела мертвых. А, может быть, его вовсе не убили, и с ним просто случился… сердечный приступ?
– Прошу прощения, что вмешиваюсь в вашу беседу, но смерть от кинжала в сердце называется иначе, – сказала ей Али, занимая свободное кресло.
– И то верно, – произнесла Флориана, покачивая ногой в украшенной кокетливым бантиком домашней туфельке. – Один удар – и все! – добавила она. – Если б ему перерезали горло, крови было бы куда больше.
– Пожалуйста, перестаньте! – взмолилась альда Эштон. – Мне непременно будут сниться сегодня кошмары! Я хочу домой, хочу отсюда уехать!
– Нам ведь уже сказали, что пока нельзя, – извиняющимся тоном проговорил ее муж. – Все дороги замело. Ты ведь не желаешь ночевать где-нибудь в лесу.
– Лучше бы провели праздник с моими родителями, они нас приглашали! – капризно сказала Бертина. Флориана выразительно поморщилась. – Там бы не произошло такого ужаса!
– Альд Торнбран не зря заметил, что мы должны быть стойкими, спокойными и сохранять выдержку, – вступил в разговор Гидеон Ли. – Сейчас мы можем помочь только этим. А слуги наверняка уже обыскивают замок в поисках того бродяги, который сюда забрался.
– Вы всерьез думаете, что убийство совершил бродяга? – усмехнулась альда Эдевейн.
– А вы считаете иначе? – кажется, удивился Эштон.
– Куда больше вероятность, что преступник – один из нас. Может быть, даже кто-то из тех, кто сидит сейчас в этой комнате. Или же из тех, кто в эту минуту накрывает для нас стол к обеду.
– Что вы такое говорите?! – вскрикнула Бертина, нервно оглядываясь по сторонам, точно убийца мог прятаться за диваном или за бархатом штор. Флориана рассмеялась. Похоже, ей нравилось дразнить молодую женщину.
– Я категорически против того, чтобы мы начали подозревать друг друга, – неодобрительно взглянул на красавицу Гидеон Ли. – Конечно, жаль, что праздничные дни оказались омрачены подобным событием. Но для нас всех будет лучше, если…
– Ох, да прекратите вы рядиться в белые одежды! – оборвала его Флориана Эдевейн. – Вспомните, что сказал вчера альд Торнбран. И сегодня утром. Он собирался изменить свое завещание с помощью убитого, однако теперь не сможет этого сделать в ближайшее время. Кто-то потерял изрядный куш и теперь очень злится.
Когда разговор, в котором она почти не участвовала, сам собой свернул в нужную сторону, Алита насторожилась.
– Какие-то глупости, – пробормотал Гидеон Ли, нахмурив густые черные брови.
– Вот уж не думаю. Разве вы не помните? Я тоже была там. Мое первое приглашение в гости после прибытия в королевство. Но то, что обещало стать чудесным времяпровождением, превратилось в нечто совсем иное…
– Уж не знаю, почему альду Торнбрану вздумалось копаться в той забытой истории, только я ее обсуждать не намерен! – вспылил молодой человек и, резко поднявшись на ноги, покинул комнату.
– Ох уж этим мужчины! – бросила ему вслед Флориана.
– У меня болит голова! – жалобно произнесла Бертина, и Али вдруг подумалось, что молчащей альда Эштон приходилась ей по душе куда больше.
– Пойдем, тебе нужно отдохнуть! – тут же засуетился ее супруг, и они вышли так поспешно, словно боялись, что их насильно задержат.
Теперь в гостиной остались только Флориана и сама Алита.
– Вы хотели со мной поговорить, альда Эдевейн? Вчера. Припоминаете?
– Да, мне очень хочется кое-что выяснить.
– И что же?
– Какие отношения связывают вас с альдом Ристоном?
– Не слишком ли это личный вопрос?
– Так вы хотите сказать, что…
– Я ничего не хочу сказать, – ответила ей Али, досадуя на себя за то, что не успела невзначай поинтересоваться, где находились во время убийства альда Брогана ушедшие собеседники. – Однако мне кажется не слишком вежливым столь жгучий интерес к чужим делам. Да и разносом сплетен я не занимаюсь, потому, если вы надеялись выведать какие-нибудь пикантные подробности, то с этим не ко мне.
– Ни за что не поверю, будто вам ничуть не свойственно обычное женское любопытство! – фыркнула рассерженной кошкой Флориана.
– В какой-то степени – возможно, но не в той, что касается отношений между полами.
– Тогда ничего удивительного в том, что вы незамужняя.
Алита предпочла промолчать в ответ.
– Флориана Ристон… Альда Флориана Ристон, – с мечтательными нотками проговорила ничуть не смущенная ее молчанием собеседница. – Красиво звучит, не правда ли?
– Не слишком ли рано вы примеряетесь, где постелить шкуру неубитого медведя?
– У меня для всех охотничьих трофеев припасены места. И для медведей, и для волков, и для тигров. Лишь трусливые домашние кролики вроде альда Эштона меня совсем не интересуют.
– Но он, как и альд Ристон, и не думает попадать в ваши капканы.
– Значит, я расставлю еще, – сверкнув агатово-темными глазами, отозвалась Флориана. – Лишь на мгновение сравните себя со мной. Что у вас есть? Думаете, альд Торнбран раскошелится на богатое приданое? За все время, что мы здесь, я не увидела на вас ни единого драгоценного украшения. Но даже не это главное… Если мы вдвоем с вами войдем в зал, полный мужчин, как думаете, на кого они посмотрят в первую очередь, а кого и вовсе могут не заметить?
– И что же вы делали сегодня после завтрака? Проводили время с мужчинами? Не заскучали?
– Если бы! Я следила за тем, чтобы платье, в котором я была вчера, привели в надлежащий порядок. Этим безруким курицам ничего нельзя доверить без присмотра!
– А что, с вашим нарядом что-то случилось? – уточнила Али, сделав себе мысленно заметку не забыть поинтересоваться подтверждением алиби.
– Ваш кузен Эмрис облил его красным вином!
– Уверена, он не специально. А теперь я вас оставлю. Увидимся на обеде, альда Эдевейн.
Киллиан приволок Эмриса в одну из ванных комнат, вода в которой оказалась ледяной, словно ее только что начерпали из проруби.
– Ааааа! – возмущенно завопил приятель, ощутив на лице первые капли. – Я тебе все припомню! Я отомщу!
– Если бы ты вел себя иначе…
– Так вот оно что! Ты к ней неравнодушен… – протянул Эмрис. – Она тебе дорога.
– Я заступился бы за любую девушку, будь она хоть прислугой, хоть альдой.
– В этом весь Киллиан Ристон! Воплощенная порядочность и благородство! Ни разу за всю свою жизнь не затащил в постель ни одну горничную! Тебя и чары альды Эдевейн оставили равнодушным потому, что яд любви уже проник в твою кровь! Горький, опасный яд!
– Ты говоришь, как автор дурных сентиментальных романов, и сам же первым посмеешься над этим, когда протрезвеешь.
– А ты не думал, друг мой, что я не желаю трезветь? Мне хорошо и так… В дурмане, в блаженстве, которое тебе недоступно…
– Сейчас у тебя нет выбора, – отозвался Киллиан, опрокидывая на голову собеседника целый ковш холодной воды.
Оставив Эмриса браниться и отжимать мокрую одежду, Ристон направился к гостиной, а по дороге, как втайне и надеялся, встретил Алиту. Нельзя сказать, чтобы она выглядела совершенно невозмутимой, но ему понравилось решительное выражение на ее лице. Увидев Киллиана, девушка остановилась и вскинула на него вопрошающий взгляд.
– Как ваш друг?
– Будет почти в полном порядке, если не напьется снова.
– Рада слышать.
– Он не слишком тебя обидел?
– Не беспокойтесь, альд Ристон. Я не держу на него зла. Бывает и хуже.
– А ты… знаешь о таком на собственном опыте? – осведомился он.
– Простите, но я не хочу говорить на эту тему.
– И все же я должен извиниться перед тобой за него.
– Вы не слишком-то похожи. То есть… Я хотела сказать, кажется, что ваш друг значительно моложе вас.
– У него не было таких поводов повзрослеть, как у меня.
– Но ведь его родители тоже умерли.
– Однако Эмрис не стал главой семьи. Ею всегда оставался его дядя. А все прочие лишь принимали власть Сайласа Торнбрана как должное.
– Понимаю… Что ж, возможно, женитьба станет тем, что поможет его племяннику наконец-то образумиться. А иначе ему непросто придется в дальнейшем.
– Теперь, когда произошло убийство, ты раскроешь свое инкогнито? – поинтересовался Киллиан.
– Пока нет, альд Торнбран против. А мой начальник велел его слушаться. Увы, преклонение перед сильными мира сего не обошло и нашу контору, – со вздохом добавила она, поправляя слегка сползший с плеча вырез жемчужно-серого платья.
Точно завороженный глядя на это движение ее тонких пальцев, Ристон неловко сглотнул. Ему вдруг вспомнилась встреча с Алитой ночью, когда он возвратился с охоты. То, как промокшая от дождя ткань ее светлой ночной сорочки, ничего не скрывая, бесстыдно обрисовывала контуры тела.
Ему оказалась невыносима сама мысль, что кто-либо другой посмеет прикоснуться к ней, что иной мужчина, пусть даже имеющий на то право как жених или супруг, запечатлеет поцелуй на ее губах, которые он сам целовал лишь однажды, в последний вечер в Бранстейне. Но то, что чувствовал Ристон, не являлось обычным вожделением, подобным тому, которое питал перебравший с вином Эмрис чуть ли не к каждой встречной молодой особе в юбке. Нет, эти ощущения, что становились сильнее с каждой новой встречей, были совершенно другими, и избавиться от них не получалось, как ни старайся. Желание видеть ее, оберегать, знать, что она счастлива, не исчезло в разлуке. Совсем наоборот, оно росло и крепло, как посаженное в благодатную почву дерево, которое вопреки всем законам природы готовилось расцвести даже в зимнюю пору.
Затем ожили воспоминания о сегодняшнем утре, но, увы, не о ночи, события которой все еще оставались будто в вязком белом тумане.
– Когда я проснулся в твоей спальне, мы договорились обсудить случившееся позже. Это могло скомпрометировать тебя в большей степени, чем меня. И как порядочный человек я должен…
– Нет! – выпалила Алита прежде, чем он успел договорить фразу. – Пожалуйста, не нужно! Не смейте снова делать мне предложение лишь из чувства долга!
Порывисто развернувшись и точно забыв, куда шла изначально, она торопливо зашагала по коридору. Киллиан едва не последовал за ней, но тут за его спиной послышались шаги. Вздохнув, он бросил взгляд на потолок и пожалел, что здесь действительно не висела омела, целоваться под которой предписывали традиции королевства.
