Прошедшая накануне гроза немного охладила воздух. Блэкетт шагал домой уже в темноте, неся калькулятор и две книги, из которых старик добывал нужные данные после того, как Интернета не стало. Он не помнил, чтобы приносил ему именно эти книги из пустой библиотеки напротив дома Массри. Наверное, их принесла Клэр или кто-то из других его редких гостей.

Звезды ярко сияли сквозь толстые ветки, нависающие над старыми тротуарами из садов почти всех больших домов в этом районе. В этой более молодой, окраинной части города новые богачи считали символами процветания то, что их обильно поливаемые лужайки тянутся до обочины дороги и что они никуда не ходят пешком, даже в гости к соседям за три дома ездят на машине. Интересно, как они теперь обходятся без машин на Венере? Вероятно, под гнетом необходимости соотношение здоровых людей к тучным и малоподвижным улучшилось. Но для бедняги Кафеле время уже упущено, подумал он и сделал себе мысленную пометку: когда в очередной раз заглянет в аптеку, пополнить запас пиоглитазона, которым старик лечился от диабета.

Он просидел около получаса в тишине большой кухни, выписывая данные и перепроверяя расчеты профессора. Очевидно, Массри считал, что общепринятая дата исчезновения динозавров, совпадающая с идеальным наложением больших и малых небесных светил, означала вовсе не это, а фактически дату Творения. От этой мысли кровь Блэкетта застывала в жилах. Не может ли мир, в конце концов (модная спекуляция!), оказаться всего лишь виртуальным подобием себя самого? Математической выдумкой колоссального масштаба? Впрочем, не такой уж и колоссальной: понадобились бы не более миллиарда строк программного кода и поразительно точная физическая модель. Ничто иное не объясняло с такой легкостью полную ревизию всей внутренней Солнечной системы. Эта идея Блэкетту не нравилась, потому что скверно попахивала. «Поэтому я ее и опровергаю», – подумал он снова, барабаня по клавишам калькулятора. Но опровержение выходило слабое: с тем же успехом можно во сне отрицать существование любой реальности, забывая о материальном основании или грубом физическом субстрате, необходимом для поддержания этого сна.

Результаты вычислений давали какую-то бессмыслицу. Он повторил их. Да, новая орбита Ганимеда поместила бывшую луну Юпитера в правильное место, чтобы время от времени идеально перекрывать солнечный диск. Это был тревожный факт. Зато момент с динозаврами оказался куда менее убедительным. Как писали авторы этих книг по астрономии, после чудовищного удара, вызванного столкновением с неизвестным телом и породившего Луну, первоначальная длительность суток на Земле составляла головокружительные пять с половиной часов, от силы восемь. Кажется, что это невозможно быстро, однако неизмеримо более крупный газовый гигант Юпитер, бывший хозяин Ганимеда, делает полный оборот всего за десять часов.

Раскаленная юная Земля вертелась безумным волчком, рана от почти фатального столкновения затягивалась, погружаясь в зоны субдукции, порожденные тем же столкновением. На Венере – по крайней мере, на старой Венере – тектонические плиты отсутствовали, а кора обновлялась с интервалами около пятисот миллионов лет, по мере того как кипящая магма прорывалась сквозь твердые каменные породы. Но этого не хватало, чтобы увлечь в глубины коры потрясающее количество углекислого газа, который давил на поверхность в сотню раз сильнее азотно-кислородной атмосферы Земли. Однако теперь обновленная планета получила пригодную для дыхания атмосферу. Надо лишь добавить воздух и воду. Предположительно, кора медленно ползла по поверхности планеты, втягивалась в глубину и выплевывалась обратно на протяжении ледниковых эпох. Но вот числа…

Луна, пока ее не переместили к Венере, удалялась от Земли с черепашьей скоростью в тридцать восемь километров за миллион лет – это всего одна десятитысячная ее расстояния до Земли. Согласно третьему закону Кеплера, для орбитальной эквивалентности отношение квадратов периодов обращения равно отношению кубов больших полуосей их орбит. Поэтому 65,5 миллионов лет назад, когда упавшая звезда погубила огромных ящеров, Луна была ближе к Земле всего на две с половиной тысячи километров. Но, чтобы точно соответствовать сидерическому вращению Солнца, ей следовало находиться более чем на восемнадцать тысяч километров ближе. А так дело обстояло не раньше, чем 485 миллионов лет назад.

В своей фантазии с динозаврами Массри ошибся как минимум в 7,4 раза.

Так как тогда египтянин пришел к такому нумерологическому заключению? И куда все это ведет? Никакой пользы Блэкетт здесь не видел.

Все выводы Массри были лишь благими пожеланиями. Он не меньше бредит, чем Клэр, а его мыслительные процессы полностью разладились. Блэкетт простонал и опустил голову на стол. Он был вынужден признать, что и его размышления и мнения, возможно, не более надежны и достоверны.