Гончий не чувствует вожака. Сигнал отсутствует. Первый мертв. Остальных из стаи также нет. Они погибли. Но не это беспокоит его. В иной раз он жаждал бы только одного – отмщения. Теперь же не знает, как убежать от того, что проникло в него. Полынная горечь разливается по всему телу, не давая сделать ни шага, чтобы не почувствовать отраву внутри.

Сигналы, словно бы приходящие извне, хаотичны, туманны. Ярко-красный резко сменяется спокойным синим, а потом опять переходит на красный, но уже с прожилками фиолетового. Это сбивает с толку Шестого, и он не знает, что сделать, чтобы избавиться от этой заразы, засевшей в голове. Воет до изнеможенья, бьется в припадке об землю, ест чертовы луноцветья, пытаясь вызвать рвоту, чтобы исторгнуть из себя мрак.

Но все напрасно. Это нельзя убить. Оно слишком глубоко проникло своими щупальцами в его голову. Шестой вновь воет – от бессилия. Решается уничтожить зверя последним, самым эффективным способом – прыгнуть на скалы головою вниз. Но внезапно получает четкий приказ.

«ИДИ ТРОПОЮ».

Шестой вздрагивает. Боль и горечь отступают. Становится не так паршиво, словно вкололи обезболивающие эликсиры. Он приподнимается с земли. Нехотя втягивает ноздрями воздух. Чувствует тропу. Давно по ней не ходили люди. Но там, вдалеке, ощущается более свежий след. Тех, кто убил его стаю.

«ИДИ ТРОПОЮ», – вновь повторяет властный голос. Это не сигнал, как было у вожака, это именно голос. Голос Хозяина. Шестой вновь содрогается. Неужели это сам…

«ИДИ ТРОПОЮ», – вовсю гремит в голове. Гончий уже несется во весь опор вперед. Вожак мертв. Но есть новый Хозяин. А что еще нужно хорошему солдату?

Тьма смыкается над зверем.

Приобретенный у Филарета автомат стрелял с каким-то лязгающим звоном, норовя ударить прикладом своего нового владельца прямо в челюсть.

«Дерьмо, а не оружие, – едва заслышав звуки выстрелов, понял Изотоп. – Не было должного ухода, вот оно и позвякивает, как ржавые болты в ведре. Не ровен час, заклинит».

Малёк осваивал новую для себя профессию – стрелка – очень быстро, с оружием справлялся ловко, крепко удерживая его в руках и не давая стволу уйти в сторону. Парень, на удивление Изотопа, выпускал пули кучно, опережая по скорости других своих спутников.

Промелькнувшая вдалеке псевдособака, поджав хвост, поспешила ретироваться.

– Видали, как я ее! – обрадовался паренек, опуская ствол оружия вниз.

– Только напугал, – констатировал Изотоп, вглядываясь в чащу. Впереди расстилался небольшой, но достаточно густой лесок, и его надо было преодолеть как можно скорее. – Ускорим шаг.

Вновь накатила звенящая вибрация, воздух задрожал, мгновенно стало душно. Высоко над головами путников раздался раскатистый гул, небо обагрилось.

– Что это? – глядя в высь, спросила Вобла.

– «Дуга», – сухо ответил Изотоп, облизывая пересохшие губы. Дурнота подкатила к горлу, виски сдавило. И в самом деле, не лучшее это было место для прогулок.

Зашевелились кусты.

Бздынь! Бздынь! – вновь быстрее всех среагировал Малёк.

Прятавшийся зверь взвизгнул и бросился наутек.

– Молодец, – похвалил парня Изотоп. – А теперь пошли. Надо спешить. Темнеет тут рано, а идти в полном мраке мне не слишком хочется.

Тритон последний раз проводил команду взглядом и двинулся в сторону скалы. Предстояло забраться наверх.

Стараясь не отвлекаться от внезапно нагрянувших обжигающих мыслей, сталкер преодолел первый барьер из скальной насыпи, начал подъем по каменной стене. Опыт скалолазания у него имелся, так что и эту преграду получилось преодолеть достаточно быстро. Он забрался на небольшой выступ – перевести дух. Не знавший уже много времени выхлопных газов и выбросов производств, воздух здесь был чистым, пьянящим.

Сталкер встал в полный рост, не боясь быть застреленным внезапным врагом – страха совсем не было, казалось, сорвись вниз – и то не испугался бы. Ничего не было. Была лишь пустота внутри. И постаралась она на славу, вытеснив собой все остальное. Тем лучше.

Тритон обернулся, посмотрел с возвышенности на расстилающийся далеко позади грязно-зеленый ковер. Лес. Величественный и пугающий одновременно. Чащоба. Так ее называли выжившие. Когда-то вполне безобидная местность теперь представляла собой один из опаснейших районов Пади. Гиблое место. Зайди туда по незнанию беспечный путник – и его след навсегда пропадет в дремучих зарослях. Полный набор всевозможных кошмаров, начиная от самых жутких аномалий и заканчивая тварями, каких не способна вообразить ни одна даже самая больная фантазия.

Чащоба тянулась по всему западному краю, ближе к центру, уступая место скалистым вершинам, торчащим из земли, словно гнилые зубы доисторических животных. Около леса грызлись мутанты. Рядом с границей скал находились их гнезда. Новые хозяева Чащобы устроились тут всерьез и надолго.

Но впереди, после Чащобы, открывался еще более опасный участок. Болотистые местности, называемые Большими Лужами, у которых и находилась «Дуга». Говорили, что даже смотреть на эту мегааномалию долго нельзя – можно сойти с ума.

Но теперь это было не важно.

Тритон медленно обернулся и, словно бы обращаясь к крепкому дубку, выросшему прямо на скалах, спросил:

– Долго прятаться собираешься?

Дерево естественно не ответило ему, продолжая безмолвно покачивать на ветру ветвями. Но вместо этого из-за дуба вышел человек в черном одеянии и произнес:

– Не хотел тебе мешать наслаждаться прекрасными видами Пади. – Поднимая на уровень своих глаз нож, он желчно добавил: – В последний раз.

Ворон сделал шаг вперед, навстречу Тритону.