К моему облегчению, только двое задохнулись от жара и дыма, еще пятеро потеряли сознание, но пинками и затрещинами их привели в чувство, стонут, головы раскалываются от угарного дыма. Остальные только обгадились в ужасе, но, похоже, все видели до самого конца.

Перепуганные и ошалевшие, сбились в кучу, еще не зная, что от нас ожидать.

Я поднялся в седло и повернул коня к ним мордой, с седла говорить удобнее, чувствуешь себя на трибуне.

Чекард и его люди помогли тюремщикам высвободить из повозок лошадей, там все переломано, подошли ко мне.

– Может, – сказал Чекард с надеждой, – их снова в цепи?

Один из тюремщиков проговорил с тоской:

– Ваше магическое величество, повозки сломаны, на чем их везти?.. Лучше давайте здесь их… на месте. Демону Огня в жертву. Вдогонку. Он их пожрет и больше не вылезет.

– Нет, – сказал я. – Садитесь на коней и возвращайтесь в город. Сообщите: беда миновала. Можете рассказать, как все было. И о своей доблести не забудьте… А эти пусть добираются пешком. Кто куда хочет.

Он развел руками.

– Как скажете…

Я повернулся к заключенным, смотрят угрюмо, но и с надеждой, я сказал возвышенно:

– Вы уже понесли наказание!.. Демон Огня показал, что вас ждет в аду. Вижу, понравилось… Потому высшей властью императора амнистирую и отпускаю на все четыре стороны. Идите и не грешите.

Чекард добавил:

– Прощение Демона Огня не значит, что вас простят и местные власти. Потому никаких разбоев!.. Иначе тут повесят, а там вечно гореть в огне, которым успели полюбоваться.

Отпущенные на свободу смотрели на нас с таким же ужасом, как и на Демона, а услышанное от нас дойдет позже, когда отойдут и начнут обсуждать, что это было.

Я сказал властно:

– Чекард, твоя задача выполнена с блеском!.. Собирай людей и возвращайся до границы с Клондзейдом. Там переберешься, ищи дорогу к ближайшей пирамиде. Увидимся в Волсингсборе!.. Милфорд уже прошел всю дорогу в обратную сторону и недавно вернулся.

Его глаза вспыхнули восторгом.

– Ваше величество, я все еще не могу поверить, что мы остановили Демона Огня!.. Как все оказалось просто!.. Но надо же было додуматься!.. Как думаете, нам повезло с вождем?

– А ему с такими героями, – сказал я и ощутил, что мы похожи на петуха и кукушку, добавил значительно: – Еще не то впереди.

– Ох, – сказал он счастливо, – как же хорошо, что и впереди… Ваше величество, можно узнать, в какой стороне багер?

– Узнайте, – разрешил я милостиво.

Он выпрямился, лицо посуровело.

– Ваше величество… а вы?

– У меня тут еще кое-какие дела, – ответил я туманно. – Закончу… а потом обгоню вас… Да, кстати, коня тоже прихвати.

Я покинул седло и быстрыми шагами пошел в сторону ближайших зарослей, куда не докатился пожар.

Недоумевающие взгляды чувствовал всю дорогу, пока зеленые заросли не скрыли полностью, но все равно прошел достаточно далеко, чтобы и высокие деревья скрыли целиком, а уже там сказал тихонько:

– Клара, я готов.

На скайбагере задерживаться не стал, некогда, поинтересовался, хватит ли энергии, чтобы перебросить меня в Волсингсбор, а когда получил утвердительный ответ, сказал коротко:

– Клара, давай. Место выбрал.

Блеснул свет, подошвы в полной темноте ударились о мягкое. Я застыл, чувствуя теплый воздух и пряные ароматы цветов, проморгался и обнаружил, что стою в полной темноте среди декоративных высоких кустов в саду возле центральной аллеи.

В Волсингсборе уже ночь, справа и слева ровные ряды декоративных деревьев, темных и мрачных с этой стороны, хотя дальше аллея ярко освещена.

Я щелкнул пальцами и сказал тихонько:

– Ишиарк и Андалла… ко мне!

В двух шагах возник огненный Ишиарк, Андалла появился на таком же расстоянии с другой стороны, так что левый бок невыносимо греет, а второй вот-вот превратится в ледяную корку.

Я сказал тихо:

– Вам повезло. Сражаться и погибать не пришлось, как тем первым, что пришли на мой зов. Но, как и они, оба получаете полную свободу!.. Возвращайтесь к себе.

Оба разом вздрогнули, освобождаясь от моей сковывающей власти, первый взглянул в упор красными глазами между металлическими щелями век, второй смотрит холодными выпуклыми глазами цвета арктического льда.

Я говорил тихо, и оба ответили такими же тихими голосами:

– Слушаем и повинуемся.

Не говоря больше ни слова, я повернулся и пошел к выходу на аллею, но успел заметить, как тот и другой стремительно прыгнули, так это выглядело, когда прижались к земле, но в момент перехода в свой плазменный мир просто растворились в воздухе.

В коридоре стражи, завидев меня издали, вытягиваются и превращаются в статуи, я прошагал через анфиладу залов к своим покоям, там у двери тоже гвардейцы с оружием в руках, и, к моему изумлению, у самой двери в кресле расположилась герцогиня Самантелла.

Я даже не сразу понял, что спит, голова чуть закинута на спинку, но руки красиво возлежат на подлокотниках, сидит прямо, подол платья элегантно ниспадает на пол.

Но женщины умеют спать чутко, как лисицы, с которыми в родстве, веки затрепетали, распахнула глаза.

Я перехватил неверие в ее взоре.

– Ваше величество?.. – произнесла она слабым, но уже ясным голосом. – Простите, я проспала ваше возвращение…

– Что-то стряслось, Самантелла? – спросил я дружески, едва ли не впервые называя ее по имени.

– Да, – ответила она. – Возможно, это не очень важное для вас, ваше величество, но для империи…

Я прервал:

– Пойдемте в кабинет. Там расскажете.

Периальд распахнул перед нами двери. Я попытался пропустить первой герцогиню, она в изумлении остановилась, давая дорогу императору.

Я взял ее за оголенные плечи, такие теплые и мягкие после сна, впихнул, а с той стороны улыбающийся во весь рот Хрурт захлопнул за нами дверь.

Герцогиня повернулась было в сторону кабинета, но я придержал и покачал головой.

Она спросила шепотом:

– Ваше величество?

– На сегодня хватит дел, – ответил я. – Я измотан…

Она прошептала:

– От вас пахнет огнем и дымом. И одежда кое-где прогорела. Вы снова были в Аду?

– Я его не покидаю, – ответил я.

В спальне я молча разделся и рухнул в постель. Герцогиня не успевала, путалась в завязках, но наконец платье соскользнуло на пол, она покорно влезла по моему жесту под одеяло.

– Так что стряслось? – спросил я. – Говорите быстрее, пока я не в полном отрубе.

– Королевство Лангоданское, – сказала она торопливо, – в котором мое имение, подняло мятеж. Вчера разрушена причальная пирамида, тем самым полностью оборвана связь с империей!.. Я пока никому, чтобы не распространялись слухи.

Я вздохнул.

– Неприятно. Это уже седьмое или восьмое поступает так неблагоразумно.

– Ваше величество, – сказала она, – королевство занимает стратегическое положение! Оно издавна боролось с Тетрингией за первенство. Когда-то древняя столица империи располагалась там…

– Спасибо, герцогиня, – сказал я, – меры примем завтра же. Я уже подумываю возвести на трон в некоторых мятежных королевствах своих людей. А сейчас спать, спать…

Она приподнялась на локте.

– Я пойду?

– Нет, – велел я, – а кто меня будет чесать и гладить?

Она улыбнулась, скрывая торжество – кто же из мужчин выпустит вот так из постели голую женщину, а я ощутил сквозь подступающий сон, что Господь заповедь «плодитесь и размножайтесь» все-таки поставил выше всех прочих, и даже усталость этому зову не помеха.

Сразу после завтрака собрал военачальников, это же военная администрация империи Изначального Света, на короткий брифинг. Первым пришел, как ни удивительно, сэр Рокгаллер, тяжелый и грузный, уже вроде бы и не военный, а гражданский градоначальник великой столицы империи, а за ним вдвинулись сэр Норберт, Келляве, Кенговейн и сэр Робер, так долго отсутствовавший на усмирении крупных банд разбойников.

Когда вошел сэр Альбрехт, все сразу обратили на него изумленные взоры, а я спросил в недоумении:

– Сэр Альбрехт, а вы что без шляпы?

– Достали вы меня своей шляпой, – сказал он сердито. – Другую заказал! Чтоб поширше и перьев побольше. Сегодня к вечеру будет готова!

– А-а-а, – сказал я, – тогда и самые неприступные дамы, я о таких слышал, будут вашими, как обидно… Господа, прошу всех сесть, мы собрались ненадолго, но дела у нас всегда важные, даже если ерунда какая-то. Ведь на самом деле собираемся просто выпить, пообщаться и поговорить о женщинах, что нам дела державы?

Как только все расселись, я выбрался из кресла и прошел к карте на стене. Лорды почтительно поднялись, я сказал досадливо:

– Здесь свои, так что без церемоний!.. Это для местных я его величество, а для вас Первый Рыцарь!.. Так даже красивше. Смотрите на карту. Терраформер прошел, оказывается, через ряд королевств империи Великие Горы, а уже потом вломился в пределы империи Клондзейд…

Альбрехт вставил:

– Которую здесь все чаще называют империей Ричарда Багровая Звезда.

– Багровая Звезда Зла, – уточнил Кенговейн и сказал мечтательно: – Так еще красивше.

Я оглядел всех императорским взглядом, стараясь выглядеть великим стратегом, которым считают, сказал значительно:

– По нашим проверенным и уточненным данным, Демон Огня проложил дорогу… будем именовать ее в дальнейшем дорогой как устно, так и официально, слегка широковатой… раз в десять, а то и в сто. Хватило бы с запасом четырехполосную для повозок…

Даже быстро схватывающий Альбрехт взглянул с недоумением, зато хозяйственный Рокгаллер задвигался в кресле, сказал живо и не поднимаясь, раз уж я запрещаю, дескать, все свои:

– Ваше величество Первый Рыцарь, но если посмотреть с практической стороны, по обе стороны дороги можно на твердом и ровном грунте строить просторные склады, бараки для солдат, гостиницы, какие-то административные сооружения…

Лорды морщились, кривились, кто-то уже раскрыл рот, чтобы выразить протест, по лицу видно, но распахнулась дверь, вошли слуги с подносами, никакой еды, только кувшины с вином, чаши и горки сдобного печенья, и все взгляды обратились на подносы, к вину вроде больше полагаются мясные блюда.

– Верно мыслите, сэр Рокгаллер, – одобрил я. – Потому эту дорогу объявляем стратегической!..

Рокгаллер оторвал взор от созерцания сахарного печенья, облизнул губы и переспросил:

– Это как? Имперской?

– Именно, – подтвердил я. – Всеимперски значимой, а это значит, вне юрисдикции местных королевств и даже императоров. Берите печенье! Это не мясо, от него тяжелеете, но с вином идет очень хорошо!.. Да и без вина тоже.

Он поинтересовался с некоторой опаской:

– А как насчет… соседних империй?

Я подумал, сообщил:

– В империях Великие Горы и Жемчужная, где пролегла эта дорога, будут стоять ограниченные контингенты наших войск.

Альбрехт обронил мрачно:

– С мирными целями, естественно.

– И не хихикайте, – ответил я. – Разумеется, с мирными. Мы никого не трогаем, но сдачи даем. Иногда заранее.

Перед ним, как и перед Рокгаллером, поставили большие тарелки с печеньем, Рокгаллер тут же придвинул свою поближе и положил руки по обе стороны, молча заявляя свои суверенные права на принадлежащий ему корм.

– Для красоты, ясно, – сказал он и уточнил: – Именно наших войск?

– Наших, – отрубил я с нажимом, – это северных!.. Я до сих пор не могу представить себе местных красавчиков в позолоченных доспехах, что решатся обнажить мечи.

– Гм, – сказал он, – а если местные императоры, по землям которых прошла эта… ну, которая как бы дорога…

– Договорюсь, – ответил я зловеще. – Я договариваться умею. Я очень договороспособный.

Альбрехт уточнил:

– И с его величеством другие императоры и всякие там короли становятся еще договороспособнее. Такое уж у нашего величества обаяние.

– У вас с женщинами, – ответил я скромно, – у меня с представителями силовых структур.

Слуги удалились, совещание лордов не для их ушей, военачальники молча сами наливают себе вино, кто-то пьет сразу, кто-то приподнимает в мою честь, показывая взглядом, что пьет за императора, кто-то чокается краями чаш с соседями.

– Император Герман заявит протест, – заметил Альбрехт. – Мы вломились на его территорию, самоуправствуем, чиним беззакония…

Келляве и Норберт наклонили головы, соглашаясь, конечно же, заявит: какой правитель позволит такое вторжение на свою территорию, да еще и разрешит держать там чужие войска.

– Вряд ли, – ответил я. – Он же очень неглупый человек, заметили?

– Неглупый, – согласился Альбрехт. – Даже умеет вызывать симпатию. Но тем опаснее.