Слово «шабаш» («sabbat»), согласно предположению профессора Марри, происходит от слова «резвиться» («s’esbettre»), которое, как она считает «весьма точно описывает радость и веселье, царившие на этих сборищах». Монтегю Саммерс предпочитает соглашаться с мнением авторитетных ученых, которые «сошлись на том, что шабаш — это испорченная вакханалия» и связывают само слово «шабаш» с именем фригийского божества Сабация. Далее Саммерс с благоговейной непоследовательностью поясняет, что Сабация обычно считали покровителем безнравственности, и его поклонники устраивали безумные оргии. Сабаций действительно был фракийским богом пива, и поклонялись ему во время ночных ритуалов. Однако Саммерс приводит мнение такого авторитета, как Литтре, который «категорически отвергает любую слишком простую этимологию этого слова». Были и другие попытки толкования слова «шабаш». Но так или иначе все этимологи сошлись на том, что шабаш не имеет никакого отношения ни к числу семь, ни к еврейской субботе («Sabbath»).

Большие сборища ведьм, естественно, проводились в традиционных священных местах древних религий, которые, в свою очередь, унаследовали их из палеолитических источников. Если предстоящее собрание должно было стать очень многолюдным и шумным, тогда старались выбрать как можно более укромное место. Шабаши проводили возле озер или речек, в лесной чаще или вокруг кромлехов и камней, которые даже в наши дни все еще носят такие название, как «танцующие девушки» или «семь сестер», — еще их называют волшебными холмами. По слухам, ведьмы и феи танцевали в Эйвбери и в Оксфордшире вокруг камней. Подобные явления имели место там, где новая религия узурпировала сооружения, оставленные старой религией, а также на кладбищах и в склепах. Столб, который первоначально был фаллическим символом, долгое время служил людям в роли майского дерева в праздник 1 мая. Иногда это «дерево» превращалось в камень, и тогда танцевали вокруг креста на базарной площади. Для этой цели также могли использовать любой перекресток дорог — священное убежище Дианы. Перекрестки действительно были священными местами, потому что в древние времена, когда дорог было мало, поклонники культа съезжались на большие празднества именно в те места, где сходилось несколько дорог. С этим культом также традиционно ассоциируются пещеры — можно упомянуть «бычью пещеру» в Норт-Ридинге, пещеру в Йоркшире, где собирались ведьмы, а также «пещеру ведьм» в графстве Сомерсет и «пещеру ягненка» в этом же графстве.

Небольшие собрания проводились в более удобных и доступных местах, но только до тех пор, пока их удавалось сохранять в тайне. Крупные сборища, если это было возможно, старались проводить в одних и тех же священных местах.

Есть только три особо важных места, о которых необходимо упомянуть. Это Брокен или Блоксберг в горах Гарц в Германии, Блокула в Швеции (можно предположить, что эти названия как-то связаны между собой) и, наконец, вершина Пюи-де-Дом в Оверни. Самое известное место из всех — это Черный лес в центре гор Гарц, дикий и дремучий. Даже в начале восемнадцатого века на картах Германии над этим местом изображались ведьмы, летающие в воздухе на помеле, а Гете избрал этот лес местом проведения потрясающе романтического шабаша в «Фаусте». Наверное, мы так никогда и не узнаем, были ли у этой традиции какие-нибудь другие основы, кроме всяких небылиц.

Шведская Блокула располагалась на обширном лугу. «В большом и просторном зале этого дома стоял очень длинный стол, за которым сидели ведьмы. К этому залу вплотную примыкала другая комната, где стояли красивые и изящные кровати». Вот как описывала простая крестьянская женщина невиданную роскошь большого загородного дома, по всей вероятности, принадлежавшего какому-нибудь богатому сатанисту. Так или иначе, эта женщина погибла из-за того, что видела все это. Вполне возможно, что в том доме и в самом деле были ведьмы — ведь этот район, как оказалось, назывался Эльфландией.

Что касается дат больших собраний, в разных странах Европы они, похоже, не совпадали между собой. Тем не менее они все же подчинялись какому-то расписанию. Можно предположить, что это расписание соответствует древнему году, начинавшемуся в мае и заканчивавшемуся в ноябре, и связано с эпохой, когда люди еще не занимались сельскохозяйственной деятельностью. Таким образом, эти даты прежде всего связаны с древними ритуалами, целью которых было повышение плодовитости скота. Однако впоследствии в их число вошли и даты праздников более позднего периода. Эти даты были уже непосредственно связаны с сельскохозяйственными работами, хотя среди них пока еще не было такой поздней даты митраистско-христианского происхождения, как 25 декабря.

Самым первым из главных праздников был весенний праздник. Он проводился 30 апреля — в канун первомайского праздника. В Англии эту дату называли «днем креста». В Германии этот праздник получил название в честь популярной девонширской святой по имени Вальбурга, которая отправилась в Германию и умерла там в 777 г., прожив жизнь в исключительной святости.

Поэтому эта дата в Германии называется «вальпургиевой ночью». В Западной Европе канун дня этой кроткой святой совпал с днем большого языческого праздника. Даже в наше время в народном сознании он по-прежнему прежде всего ассоциируется со старыми колдуньями, котлами и зачатием «детей дьявола». На Британских островах вершины гор издавна считались ужасными местами из за празднеств, которые там устраивали друиды. Такие же празднества проводили в своей стране на вершинах холмов финские колдуны.

Первомайские забавы, ставшие традиционными, увековечили праздничные обряды, в том числе и трансвестизм. В девятнадцатом веке в Уэльсе в эту дату захода солнца. Кроме того, полная луна — это луна охотников (в годы войны она стала также луной бомбардировщиков), поэтому вполне естественно, что именно с луной были связаны праздники древних людей, находившихся на охотничьей стадии эволюции. Время проведения собраний выбиралось исходя из таких соображений, как состояние луны и удобство для общества. По традиции шабаши продолжались от полуночи до рассвета. Теперь пришло время описать то, что на них происходило, насколько в наших силах это воссоздать.

играли танцы и обряды, связанные с культом плодородия. Поэтому следует ожидать, что в этих обрядах тоже должна использоваться мазь. Поклонники этого культа иногда покрывали лица черной краской — этот обычай до сих пор сохранился в некоторых современных народных обычаях. Достоверно известно, что они надевали маски. Поскольку они утверждали, что кроме этого натирали свои тела мазью, да еще добровольно описывали это во всех подробностях, нет никаких оснований относиться к этому с недоверием.

Состав этой мази мог быть разным. Она содержало жир, а также некоторое количество ужасных ингредиентов. Их включали в состав мази потому, что они были связаны с древними сексуальными или экскреторными табу. Некоторые из этих ингредиентов были вполне обычные, другие же, наоборот, было трудно достать. Кроме того, там содержалось определенное количество наркотических веществ, и их применение наверняка вызывало определенные физиологические последствия. В 1584 г. Реджинальд Скот так описывал мазь, которой смазывали себя ведьмы, когда летали по воздуху. Для ее изготовления нужно было достать жир маленьких детей и прокипятить его в воде в медной посуде, потом собрать гущу, которая оставалась на дне, и хранить ее, пока не представится случай воспользоваться ею. Туда надо было добавить аконит, листья папоротника и сажу. В приведенных им инструкциях по приготовлению мази (уже по другому рецепту) говорится, что ведьмы соединяют все составные части, толкут их, а потом обильно натирают этой мазью все части своего тела до тех пор, пока оно не покраснеет и не разгорячится, поры не откроются, а плоть не станет мягкой и расслабленной. Полученную мазь они смешивают либо с жиром, либо с маслом — тогда сила, заключенная в мази, сможет проникнуть глубоко внутрь тела и благодаря этому мазь станет более эффективной.

А. Дж. Кларк в приложении к книге профессора Марри «Колдовство в Западной Европе» проанализировал три рецепта подобной мази. Если не учитывать такие ингредиенты, как кровь летучих мышей или жир младенцев, и считать, что они добавлены лишь для колоритности, а жир не оказывает никакого воздействия, то обнаружится, что оставшиеся ингредиенты действительно имеют сильные токсические свойства. Вот к какому выводу он приходит:

«Первый состав, который содержит наркотик из болиголова и аконит, вызывает помутнение рассудка, несогласованность движений, неравномерное сердцебиение, головокружение и учащенное дыхание.

Белладонна, входящая в состав второй мази, вызывает возбуждение, которое может перейти в бредовое состояние.

Третья мазь, содержащая и аконит, и белладонну, вызывает возбуждение и неравномерное сердцебиение».

Следовательно, хотя некоторые наши современники полагают, что эти мази не имеют никакой ценности, факты свидетельствуют о том, что на самом деле они могли вызывать весьма неприятные последствия. Если их принимали внутрь, несомненно, именно так и случалось. Даже если просто втирать эти мази в кожу, все равно они оказывали определенное воздействие. Вряд ли можно предполагать, что кожный покров у средневековой ведьмы не имел никаких повреждений. Кроме того, мазь втирали главным образом в кожу ног и в слизистую оболочку влагалища, благодаря чему наркотики быстрее попадали в кровяной поток. Оказавшись там, они вызывали галлюцинации и душевный подъем. Они могли даже создать ощущение полета, так как действовали на сердце и приводили к нарушению ритма сердцебиения. Тот же самый эффект можно почувствовать и во сне — когда человеку снится, что он летает или делает семимильные шаги. В наше время некоторые люди испытывают это из-за того, что слишком много съели или выпили перед сном. Но когда действовали настоящие яды, эти впечатления неизмеримо усиливались. Персидские дервиши и некоторые другие люди достигали того же эффекта с помощью гашиша, переходя от состояния восторженности к галлюцинациям. Говорят, что под действием этого наркотика маленький камешек кажется огромным камнем, сточная канава — полноводной рекой, а тропинка — широкой бесконечной дорогой. Наркоман воображает, что у него есть крылья и что он может оторваться от земли и взлететь. Разумеется, даже обыкновенное алкогольное опьянение в определенной степени искажает и притупляет восприятие времени и расстояния.

Итак, члены организации ведьм действительно смазывали свое тело мазью, вызывавшей у них ощущение полета. Вероятности, эта мазь оказывала на них определенное воздействие.

Есть два возможных объяснения общепринятого представления о том, что ведьмы всегда вылетали из окна или из дымохода, но не из двери. Первое объяснение очень простое: слова «из дымохода» и «из окна» просто означали, что они поднимались куда-то вверх. Если вспомнить о том, что кельтско-иберийские народы обычно жили ниже уровня земли, станет ясно, что подняться и выйти из дома через отверстие в крыше — это был вообще единственно возможный способ выхода. Этот обычай, вероятно, подметили люди, стоявшие на более поздней ступени развития культуры, которые входили в контакт с представителями этих народов и уже в то время считали их ведьмами и феями. Это объяснение кажется особенно привлекательным благодаря тому факту, что до позднего средневековья в домах вообще не было печных труб, так что эта традиция, должно быть, связана с отверстием в крыше, через которое выходил дым.

Другая не менее веская причина, по которой ведьма не должна была выходить через дверь, заключалась в том, что если дом был надлежащим образом освящен и находился под защитой Бога, она попросту и не могла этого сделать. Такое табу, как запрещение переступать через порог, в те времена было практически универсальным, и многие суеверия, связанные с порогом, существуют до сих пор. Над дверью вешали подкову, а магия ведьмы, то есть магия культуры, предшествовавшей культуре неолита, была бессильна против железа.

Нет сомнений, что обычно ведьмы добирались на шабаш пешком. Если же они принадлежали к более зажиточному классу, то отправлялись туда верхом. Традиционная история о полете на помеле — это смесь нескольких представлений.

О ее происхождении можно сказать следующее. Есть одно очень древнее убеждение, свойственное почти всем людям. Оно заключается в том, что сверхъестественные существа — ангелы или дьяволы — могут летать или плавать в воздухе, стоит им только пожелать этого. Считалось, что такая способность есть и у тех людей, которые обращаются к сверхъестественным силам за помощью. Способность святых к левитации воспринималась как объективный факт, а набожные люди воспринимают ее так до сих пор. Наиболее известный пример — это святой Иосиф из Купертино, который в экстазе летал и садился на деревья, что в семнадцатом веке вызывало всеобщее замешательство. И все же о таком феномене, как полет в божественном экстазе, говорили на протяжении всей истории церкви, причем речь шла отнюдь не только о таких выдающихся личностях, как святой Франциск, святой Игнатий Лойола и святая Тереза. Сентябрьским вечером 1901 г. некая Гемма Гальгани из города Лукки, благоговея перед распятием, казалось, поднялась в воздух и в течение нескольких минут оставалась на некотором расстоянии от пола. Йоги и мистики всех времен часто производили на доверчивых зрителей такое же впечатление. В обычной мирской жизни тоже встречались известные личности, практиковавшие подобные явления. Известный трюк Бэкона в Оксфорде, когда он, казалось, проходил между двумя шпилями, был, несомненно, искусной оптической иллюзией — независимо от того, какими средствами был достигнут этот эффект: физическими или просто путем передачи иллюзии. В средние века это явление воспринималось как чудо, но уже прочно укоренившееся. А на Британских островах согласно народным преданиям всегда считалось, что друиды могли по желанию переноситься по воздуху.

Следовательно, нет ничего примечательного в том, что люди верили, что ведьмы могли летать. Если здесь и есть что-то странное, так только то, что во время великих гонений на ведьм об этом явлении упоминали сравнительно редко. Конечно, существовали предания северных народов о валькириях. В античный период ведьм обвиняли в том, что они парили в воздухе, и их называли «женщины-совы». Кроме того, восточные (в частности, персидские) дьяволы и пери (у которых феи частично служить средством передвижения для рядовых посетителей шабаша. Итак, сами ведьмы верили в то, что они способны парить в воздухе или таинственным образом переноситься на большие расстояния. Скорее всего, это происходило во время галлюцинаций, вызванных действием наркотиков. По моему мнению, это может служить объяснением в большинстве случаев. Эту веру ведьмы сохраняли даже после возвращения в нормальное состояние посредством самовнушения, так как их разум все еще был возбужден под действием ядовитых веществ.

Имеются достоверные описания случаев, когда сами ведьмы верили, что побывали на шабаше, однако многочисленные свидетели утверждали, что на самом деле они вообще не покидали своих постелей. Спренгер в своей работе «Malleus Maleficarum» приводит в пример одну женщину, которая настолько глубоко погрузилась в транс, что не вышла из него даже в тот момент, когда приставленные к ней наблюдатели прикладывали к ее ступням горящую свечу. Когда она наконец очнулась, то стала настаивать, что побывала на шабаше, и описала все, что там происходило. Вот что пишет в своей работе под названием «Compendium Maleficarum» Гуаццо, убежденный враг ведьм: «…то, что связано с жизнью святого Жермена, в этой связи вовсе не кажется неприемлемым, если вспомнить о некоторых женщинах, которые утверждали, что побывали на пиру, в то время как на самом деле все это время они дремали или спали, что засвидетельствовали несколько человек». Сам Гуаццо был вовсе не рад признать это, но совершенно очевидно, что такое часто случалось.

Нетрудно объяснить, почему так могло случиться. Еще до прибытия на шабаш ведьма, несомненно, голодала — это было составной частью традиционного ритуала. Точно так же мистики всегда голодают, когда собираются перенестись куда-нибудь. Кроме того, голодание было пародией на воздержание христианина перед посещением мессы. Ослабленная голодом, ведьма была более подвержена действию мазей, которые она втирала в свое тело, а также магических снадобий, оказывавших необходимое возбуждающее действие, которые она принимала внутрь.

Такой обычай, как натирание тела мазью, должно быть, происходит от древнейших ритуалов. Считалось, что это стандартный обычай ведьм. Все великие художники, изображавшие этот культ — Ганс Бальдунг, Франс Франкен и Кервидо — писали свои картины с великолепно сложенных натурщиц, втиравших в мазь в хорошо развитые ягодицы. Очевидно, чтобы такие ягодицы могли пролезть через дымоход, мази потребовалось бы очень много. Имеется множество рецептов приготовления этих мазей.

В то время как Боге, а также такой ортодокс, как Монтегю Саммерс, считают, что эти мази не оказывали никакого воздействия, разве что защищают от переохлаждения, научные доказательства уверенно свидетельствуют о том, что такое воздействие все же вполне возможно.

Добавьте к этому крайнюю внушаемость ведьм и их искреннюю веру в шабаш (на котором они, может быть, действительно побывали в прошлый раз) — и тогда нетрудно будет понять, что очень многие ведьмы сами искренне верили в то, что они летали на пир к дьяволу и участвовали там в оргиях. Они были убеждены в этом даже без дополнительных побуждений со стороны безжалостного инквизитора и без его вопросов — безжалостных, навязчивых и подкрепленных такими орудиями пыток, как дыба или тиски для пальцев.

Те ведьмы, которые принимали магическое зелье внутрь (либо перед отправлением на шабаш, либо уже по прибытии туда), были еще более склонны верить всему, что соответствовало колдовским ритуалам и чего от них ожидало общественное мнение. Ведь такое зелье почти наверняка способствовало предрасположенности к слуховым и зрительным галлюцинациям. Содержание галлюцинаций в точности соответствовало тому, чего требовало внушение извне, а кроме того, определялось индивидуальными способностями человека. У представителей интеллектуальных слоев общества это были самые запутанные и причудливые фантазии, а у представителей крестьянства — мечты о роскоши, о которой им когда-либо приходилось слышать или видеть своими глазами, но только в виде пародии, невероятно преувеличенной и извращенной, — они словно наяву видели королевский двор, замок или роскошный пиршественный зал. Если во время церемонии посвящения под действием гипноза людям казалось, что камни превращаются в золото, то разве не могли сны восприниматься как реальность, а заблуждения — как действия, совершенные наяву? Ведь наркотики всегда усиливают мистическое восприятие или, если можно так выразиться, нарушают связь человека с землей, как бы «отрывают» его от земли. Отдельные выдающиеся личности — например, Колридж и Де Куинси — употребляли наркотики, чтобы создать великолепную поэзию и звучную прозу на нашем собственном языке. Чтобы добиться подобного возвышенного состояния души, в Южной Америке употребляют коку, а в Мексике — такие наркотики, как «ололики» и «пейотль». Они воздействуют на нервную систему и вызывают гипнотический сон с галлюцинациями, ведущими к эйфорическому блаженству. На Востоке практикующие йоги с той же целью используют сому — они освобождают подсознание и приостанавливают физические и умственные процессы с помощью контроля над нервной системой. В то время как некоторые люди, находясь в одурманенном состоянии, получают лишь некоторое успокоение и временный душевный подъем, которые могут закончиться смертью и отчаянием, перед другими людьми озаряются невероятные высоты красоты, которые представляются им достижимыми. Кокаин вызывает легкие видения, в то время как гашиш, опиум и алкоголь порождают великолепные, блестящие иллюзии и психологический комфорт, хотя и весьма сомнительный в физиологическом плане. Испарения в дельфийских и элевсинских пещерах, были они ядовитыми или нет, все еще являются неистощимой темой для изобретательности ученых.

Если ведьмы были достаточно состоятельны, они ездили на шабаш верхом. При этом они могли находиться в состоянии экстаза. Более простые их коллеги, несомненно, считали, что они скакали туда вместе с дьяволом. Многих ведьм видели, когда они группами шли пешком к месту сборища и по пути весело болтали между собой.

Что же происходило, когда ведьмы добирались до места назначения? Это зависело от повода, по которому устраивался праздник, от привычек руководителя, от количества собравшихся, от вероятности того, что праздник будет прерван, и т. п. Шабаш — это одновременно религиозный праздник, собрание тайного общества, традиционный пикник, пьяная оргия и карнавал, причем все это сочеталось со всеподавляющим ощущением осознанного бунта против Бога и ортодоксального общества и с угрозой возможной смерти в случае раскрытия. Подобные собрания могли проходить по-разному — это зависело от страны и от местных условий. Кроме того, эта традиция периодически подвергалась изменениям — ведь прежние толпы алчных поклонников культа, возглавляемых чьим-то мощным разумом, постепенно сократились до жалкой горстки злобных и эксцентричных личностей. И все-таки при жизни многих поколений они по-прежнему собирались на шабаши. Церемонии обычно начинались в полночь — в «час ведьм», установленный самими поклонниками дьявола.

Менее масштабные собрания (или шабаши) представляли собой более-менее официальными мероприятия, и проводил их местный председатель общества. Отдельные члены шабаша докладывали о своих успехах и о том, как они выполнили задания, данные им на предыдущем шабаше. Затем ведьмы совместно вырабатывали планы действий на будущее. Возможно, на шабашах изготавливали глиняные фигурки с целью причинения вреда избранным жертвам с помощью симпатической магии, а также повторяли заклинания и раскапывали могилы, чтобы достать кости мертвецов. Вероятно, у них был котел и какая-то еда. Начинался кутеж, а может быть, и танцы. С точки зрения какого-нибудь бредущего домой пьяницы или припозднившегося путника, случайно оказавшихся на месте действия; все это выглядело довольно таинственно и угрожающе. Однако это вовсе не был дьявольский праздник, как утверждали.

Всякий, кто в такую ночь случайно оказывался на настоящем шабаше, должен был увидеть нечто ужасное. Можно понять ужас очевидцев, которые видели все это собственными глазами, а потом давали показания — пусть даже они явно преувеличивали количество ведьм, которых им довелось увидеть. Возможно, когда дело касалось некоторых замеченных ими подробностей, они заменяли романтические ожидания беспощадной реальностью. Их переживания, должно быть, были подобны переживаниям шокированных европейцев, которые впервые присутствовали на танцах «обейа» в Новом Свете, на церемониях некоторых индейских племен Бразилии или на «танцах дьявола» в Западной Африке. Кроме того, эти очевидцы были не какие-нибудь опытные и всякое повидавшие путешественники — это были самые обыкновенные люди. То, что им пришлось увидеть, они могли истолковать только как греховные и демонические проявления у людей, которых они знали в повседневной жизни как обычных граждан из своей округи. Они видели процессии, в которых вместе шли богатые и бедные. Участники процессий были обнажены и в масках. Они несли факелы, которые благодаря особым ингредиентам пылали серным пламенем. Возможно, очевидцам пришлось увидеть даже «руку славы» — человеческую руку, пальцы которой горели, как свечи. Кроме того, они видела дьявола-бога — в чудовищной маске, со свечой, которая горела у него между рогами. Фактически они наблюдали вырожденную форму сатурналийл, проводившихся в античном мире — это были проявления варварского поклонения еще более древним культам. Но в те далекие вечера возвращавшиеся домой гуляки, которые различили в темноте огни, услышали бессвязную речь и какую-то нечеловеческую музыку, почувствовали запах пиршества, серы и густых испарений ладана, должно быть, были сильно напуганы. Они невольно стали свидетелями самых древних и варварских ритуалов. В этих ритуалах проявлялась, с одной стороны, гордость почитателей распадающейся культуры, а с другой стороны — намеренная развязность убежденных богохульников. Так что нет ничего удивительного в том, что случайные очевидцы, не теряя времени даром, спешили к ближайшему епископу, чтобы сообщить ему обо всем увиденном. Тем самым они положили начало очередной кампании по истреблению людей, следовавшим древним обычаям.

Когда вся компания собиралась на шабаш, прежде всего делали перекличку. Новичков представляли всем собравшимся, если до этого их еще не успели представить каждому в отдельности. Далее следовали клятвы в верности и покорности дьяволу и доклады о выполнении предыдущих поручений — «приказов дьявола». Насколько нам известно, каждый сообщал о том, какое зло он успел совершить. Ведьмы преклоняли колени перед своим «великим господином», надевавшим по этому случаю праздничный наряд, — это было копирование или пародирование христианского поклонения Богу. «Великий господин» предлагал только что посвященным членам организации поцеловать свою особу. Возможно, это был так называемый «позорный поцелуй», который возмущал средневековых историков и вдохновлял создателей довольно топорных гравюр на дереве, которые обычно украшают труды по демонографии. По словам Гуаццо, «в знак почтения ведьмы целовали дьявола в зад». А вот как преподнесла это словоохотливая Агнес Сэмпсон (одна из норт-бервикских ведьм, устроивших заговор против Джеймса I): «Некоторые из них прибыли слишком поздно, и когда они наконец явились, дьявол подверг их всех наказанию: все они в знак почтения должны были поцеловать его ягодицы. Он водрузил свой обнаженный зад на кафедру проповедника (поскольку дело было в церкви), и тогда каждая из них сделала то, что он велел». Некоторые авторы не придавали этому значения, рассматривая это как подростковую шалость (может быть, иногда это действительно так и было). Но эти авторы просто не понимали, что дьявол часто носил под хвостом свое «второе лицо», т. е. маску — это было проявление дуализма, «вторая сторона» двуликого Януса. Об этом почти всегда говорили те ведьмы, которые добровольно готовы были сознаться практически во всем. С исторической точки зрения это кажется вполне правдоподобным. В «позорных поцелуях» обвиняли и вальденсов, и тамплиеров. Такой поцелуй, одновременно постыдный и бесстыдный, считался знаком высшего почитания.

После этого начинались танцы. Выше уже неоднократно подчеркивалась важность танца как способа самовыражения любого типа — религиозного, драматического, поэтического, подражательного, либо когда люди взывают к помощи сверхчеловеческих сил посредством пантомимы. Кроме того, здесь достаточно очевидна аналогия с любым праздником какого-нибудь современного племени дикарей — не говоря уже обо всех церемониях античного периода и народных традициях всех веков. Даже танец «семь вуалей» (его опошленный вариант превратился теперь в безнравственный спектакль, который недавно демонстрировали на Востоке британским и американским солдатам) первоначально был религиозным. Этот танец исполняла Иштар на пути в свое сокровенное святилище, снимая с себя вуали по одной, чтобы соблазнить всех привратников по очереди. Однако следует отметить, что танцы исполняли не только ведьмы, но даже представители самой католической церкви. Вплоть до семнадцатого века в церкви было принято исполнять обрядовые танцы, особенно в Испании. В наше время это все еще имеет место в абиссинских церквях — этакие «антропоидные развлечения» христианской религии. Мы знаем, что во Франции в средние века накануне освещения церкви молодым людям разрешали в самой церкви кататься на деревянных лошадках, а на церковном дворе — танцевать в масках и маскарадных костюмах. Тем не менее, несмотря на то, что танец совершенно законно использовался как средство ортодоксального религиозного самовыражения, самые суровые из святых отцов смотрели на него неодобрительно и рассматривали его как откровенно возбуждающее средство и нездоровую тенденцию. Святой Августин был противником танцев. Автор «Speculum Morale» тоже считал, что танцев следует избегать по многим причинам. По его мнению, танцы — это «изобретение дьявола, удобная возможность часто грешить, оскорбление Бога и повод для глупого веселья». Танцы, несомненно, действительно были грехом, так как противоречили аскетической ненависти к выразительной животной красоте. Поэтому в ту эпоху они вызывали особое отвращение у пуритан.

Следовательно, для новоявленной ведьмы танец как способ религиозного самовыражения не был чем-то необычным. Согласно колдовской традиции перед наступлением кульминационного момента шабаша проводились подготовительные мероприятия. Возможно, танец был пародией на христиан и одновременно выражением темы плодородия. Это был ритуальный танец животных, направленный на повышение плодовитости зверей, людей и даже самого божества.

На шабашах исполняли танцы разных типов. Это мог быть просто народный танец, которые танцоры исполняли в одежде, либо неистовое веселье, когда все танцевали в одежде противоположного пола. Кроме того, люди могли танцевать обнаженными (несомненно, часто именно так и было), и тогда на них не было ничего, кроме масок.

Господин Л’Эстранж Эвен провел масштабные исследования судебных процессов над ведьмами, состоявшихся на Британских островах. Представляя эти материалы, он сопровождает их своими собственными наблюдениями, выдержанными в духе стойкого, хотя иногда и шутливого скептицизма. Он считает «невероятным, что люди, хотя бы и одержимые дьяволом, покидали свои постели зимой и летом, в любую погоду, и глубокой ночью отправлялись, обнаженные, на какое-то безлюдное место встречи…». Однако многие данные свидетельствуют против него. Обнажение во время ритуальных танцев — это вполне обычное явление у всех первобытных народов во все времена. Так было делали и у народов древнего мира, и у краснокожих индейцев. Адамиты в умеренном климате обходились без одежды. То же самое делают сейчас не менее эксцентричные фанатики-нудисты. Нужно только помнить о том, что даже в семнадцатом веке один человек, путешествовавший по Ирландии, описывал девушку-ирландку, которая пряла, абсолютно голая, причем она не имела никакого отношения к колдовству. Кроме того, в средневековых мистериях Адам и Ева до грехопадения, как нечто само собой разумеющееся, представали в библейской наготе. Не забывайте, что ведьмы были намазаны мазью, они согревались с помощью алкогольных напитков и наркотиков и воодушевлялись собственным религиозным пылом.

Танцы исполнялись под музыку. Ее описывают по-разному. Очевидно, ее исполняли для главных членов организации на обычных музыкальных инструментах, распространенных в данной местности. В то время как страстные противники секты ведьм писали, что эта музыка представляла собой непередаваемые диссонансы и дисгармоничный визг, сами ведьмы рассказывали о «приятных звуках многих музыкальных инструментов». Среди этих инструментов были тамбурин, скрипка и свирель, а в Шотландии, кроме того, упоминался такой инструмент, как варган. Мелодии, под которые веселились ведьмы, были обычные для того времени — нечто вроде средневекового эквивалента наших вульгарных песенок. Мильтон отзывался о них неодобрительно — по его мнению, это были «убогие и хвастливые песенки». Поговорка, которая гласит, что «самые лучшие мелодии — у дьявола», свидетельствует о том, что эти мелодии действительно были прекрасны — ведь эта фраза родилась в гораздо более музыкальный век, чем тот, в котором мы живем. Музыка, под которую ведьмы исполняли свои священные танцы, была, несомненно, очень древняя по своему происхождению. Поэтому неудивительно, что она сопровождалась хлопаньем в ладоши и звуками ударных инструментов.

Естественно, были разные виды танцев, служившие для разных целей. Некоторые танцы исполнялись в кругу, в центре которого находился какой-то объект, имевший, несомненно, фаллическое значение — например, сам дьявол, камень или колонна. Круговой танец был весьма распространенным видом танца и, несомненно, оставлял заметные следы на земле. Он подсказывает нам вполне разумное объяснение происхождения такого понятия, как «кольца фей» или «ведьмины кольца». Правда, этим словосочетанием в течение сотен лет обозначали такое природное явление, как грибы, растущие кругами на лужайках. Во время кругового танца отдельные пары часто танцевали спина к спине — такое даже в наше время можно наблюдать в некоторых европейских странах. Этим приемом иногда пользуются в танцевальных залах. В некоторых танцах, бывших в моде в тридцатые годы, партнеры тоже поворачивались друг к другу задом.

На шабашах исполнялся также танец, в котором все танцующие должны были следовать за ведущим. Этот танец напоминал процессию в танце «конга» — последний имеет сходное происхождение и возник в двенадцатом веке. Руководитель с помощью кнута подгонял отстающих и стимулировал неповоротливых. В Шотландии во время судов над ведьмами было установлено, что именно Гидеон Пенман «всегда находился позади танцующих и бил тех, кто двигался слишком медленно». Некоторые танцы исполняли, сидя на толстых ветках деревьев, которые играли роль детских лошадок-палочек, или на помеле. Исполнялась также «ла-вольта» — танец с прыжками, который впервые появился в Италии и оттуда распространился во Францию. Несомненно, на шабашах исполняли и многие другие танцы — предшественники наших современных танцев. Круговые танцы обычно исполняли в направлении против часовой стрелки или против движения солнца — а ведь именно так мы до сих пор танцуем в наших танцевальных залах. Возможно, именно этим частично объясняется резкое сопротивление, которое было оказано вальсу, когда он только появился. Среди всех прочих он шокировал и Байрона.

Танец «ла-вольта» и другие танцы с прыжками зрителям казались совершенно невероятными. На этом этапе поклонники культа, должно быть, уже находились в том же состоянии экстаза, в каком пребывали древние люди, когда танцевали от восторга. В таких случаях танцоры нередко демонстрируют неожиданную и невероятную способность к акробатической ловкости. Профессор Марри цитирует описание танца французских ведьм тех времен. Этот танец был «и странный, и чудесный, и одновременно дьявольский: повернувшись друг к другу спиной, они берут друг друга под руки и по очереди приподнимают друг друга от земли, а потом трясут головами взад и вперед и вертятся, словно безумные». Это довольно точное описание негритянского джаза — именно так под него танцуют в наши дни, причем не только на сцене. Так исполняли этот танец бесчисленные поколения негров в африканских лесах, а потом негры-рабы привезли его в Северную Америку. Интересно, что тестирование, которому подвергают фанатиков джаза, показывает, что после «сессии» они явно становятся ненормальными. От такого состояния совсем недалеко до экстаза, в котором пребывает кружащийся дервиш. В средние века тоже были вспышки мании танцев — с конвульсиями и всеми признаками эпилептического забытья (особенно после ужасов «черной смерти» — эпидемии чумы). На шабаше этому, несомненно, способствовали маски. Клаатш утверждает, что аналогичным образом действуют маски, которые надевают во время танцев австралийские аборигены. Они явно оказывают гипнотическое воздействие.

В определенный момент — скорее всего, после завершающих приступов веселья — подавалось угощение. Еде предшествовала молитва — это была пародия на соответствующий христианский обычай. Пища могла быть самая обыкновенная — та, которую приносили с собой крестьянки. Может быть, это было более щедрое угощение, которое обеспечивал какой-нибудь богатый член организации — например, сам «великий господин». Так, например, ланкаширские ведьмы в 1613 г. ели «говядину, бекон и жареного барашка», а ведьмы из Пендля, которых судили в 1638 г., описывали «копченое мясо, большие куски масла и молоко». Все это — обычная пища простых людей, ведь богатые использовали масло только для приготовления пищи. Однако в других описаниях говорится об экзотических кушаньях и винах, как, например, в рассказах ведьм из города Экс-ан-Прованса, которые в 1610 г. пили мальвазию, чтобы «возбудиться до похоти». Говорят, что в некоторых европейских странах никогда не подавали хлеб и соль — по словам Вальтера Скотта, феи никогда не ели соли. Скорее всего это объясняется тем, что ритуалы ведьм происходят от ритуалов древних пастухов-кочевников — ведь соль обычно употребляют только оседлые народы. Но повсюду мы встречаем романтические описания необузданного обжорства, пьянства и т. п. Можно не сомневаться, что эти полубезумные создания действительно устраивали настоящие оргии, — даже перед обрядовой трапезой. Так или иначе, состояние, в котором находились ведьмы, несомненно объясняется употреблением вина — притом после смазывания тела колдовской мазью, неистовых танцев, физического напряжения и гипнотического воздействия масок. Жанна Микаэли из Шато-Сален в 1590 г. говорила, что глаза ведьм, присутствующих на таких сборищах, «видят недостаточно четко, и все кажется им смутным, беспорядочным, неясным, как всегда бывает с постепенно опьяневшими людьми». Итак, все пребывали в состоянии неистового и неконтролируемого возбуждения.

Если ведьмы собирались по случаю какого-нибудь большого праздника, дьявол, или «великий господин», не надевал на себя атрибуты божества и вполне мог находиться в состоянии одержимости. Это состояние во всех подробностях изучено светскими физиологами, а также богословами, патологами и скептиками. Оно может наступать совершенно непроизвольно, и об этом еще будет сказано, когда речь пойдет о власти ведьм над своими жертвами. Но такое состояние можно вызвать и сознательно, и тогда оно будет сочетаться с намеренным воздействием, которое в зависимости от вкуса можно охарактеризовать либо как бесстыдное надувательство, либо как ханжеское мошенничество. Типичным примером этого явления может служить азиатский или американский шаман. Его действия можно охарактеризовать как «сочетание искуснейшего умения завладевать вниманием зрителей, хитрости и самогипноза». Его голос изменяется, он перенимает внешность и характер духа, который якобы вселился в него, и сочетает колдовские трюки с действиями, которые действительно кажутся сверхъестественными. Он способен вызвать у зрителей «арктическую истерию», и тогда они ни на что не способны, кроме как копировать его действия и повторять его слова.

Даже в наше время и в Европе, и в Америке это явление в основном сохраняется в прежнем виде. У «одержимого» человека появляется совершенно новое выражение лица, причем этот переход иногда происходит поразительно быстро. Голос его совершенно меняется: женский голос может превратиться в глубокий бас. Человек, находящийся в состоянии транса, издает отвратительный зловонный запах — очевидцы говорили, что именно такой запах издавал дьявол. Но все это — проявления индивидуальных расстройств. У колдуна в современной Африке, так же как и у представителей средневекового культа ведьм, эта одержимость вызывалась искусственно. В древние времена это была одержимость культовым животным. Танцор словно бы действительно «превращался» в порочности. Практически те же самые обвинения постоянно выдвигают против еврейской общины (это повторилось и в гитлеровской Германии). В этой связи интересно, что помимо всего прочего ведьм обвиняли в том, что они ели «красный хлеб». Даже для признанных авторитетов этот вопрос, похоже, остается неясным. Полагаю, что объяснение здесь такое же, как в истории с ритуальными убийствами, которые приписывали евреям. Это объяснение приводит Луис ГолдингЩ Он пишет: «В 1252 г. четвертый Латеранский церковный собор официально признал доктрину пресуществления, а именно что во время церемонии святого причастия освященные предметы действительно становятся плотью и кровью Иисуса Христа. В наше время обнаружилось, что если держать несвежие пищевые продукты в сухом месте, в них иногда образуется вещество алого цвета (под названием micrococcus prodigious), которое по внешнему виду похоже на кровь. В средние века из-за этого внешнего сходства с кровью предполагалось, что это действительно кровь, и наличие таких продуктов считалось доказательством дурного поведения». Считалось, что это евреи мучениями довели гостию, или тело христово, до такого состояния. Это было довольно обычное обвинение, и его, очевидно, распространили и на ведьм.

Наконец, на шабаше иногда совершалось жертвоприношение животного или даже самого божества, добровольно приносящего себя в жертву, а оставшуюся после него золу благоговейно хранили и распределяли среди поклонников культа как великое магическое средство.

А в конце или незадолго до конца шабаша в соответствии с традицией плодородия наступало полное торжество распущенности — фаллическое «освобождение». Именно оно подгоняло инквизиторов, которые в ужасе столь усердно скрипели пером, именно оно больше всего шокировало ортодоксов, а в XIX и XX веках вызывало отвращение и смятение у тех очевидцев, которые были свидетелями аналогичных явлений у примитивных народов. Сам дьявол — жрец шабаша — должен был совокупляться со всеми присутствовавшими женщинами. Здесь уже приводились показания, из которых становится ясно, что связь с ним была болезненной, а его сперма считалась ненатуральной. Возможно, он пользовался искусственным фаллосом. Это предположение следует из того факта, что беременность от дьявола никогда не получалась непроизвольно — ее нужно было устраивать специально. В тех случаях, когда это было необходимо, беременность нередко действительно наступала. Дьявол, разумеется, обладал такой привилегией, как право выбора, и женщина, которую он выбирал, радовалась этому, как ритуальному знаку отличия. В конце концов, всем известное «право первой ночи» тоже имело религиозное происхождение и признавалось всем обществом.

Потом вся компания предавалась беспорядочному и неразборчивому