Глава тридцать пятая
Все следующее утро Лиззи провела в постели с такой сильной головной болью, что с трудом могла говорить.
Сэра принесла завтрак. Вид у нее был до крайности испуганный. Но Лиззи лишь отпила глоток чая, а затем снова закрыла глаза.
Когда повариха вернулась за подносом, Лиззи спросила:
– Мистер Джеймиссон уехал?
– Да, мэм. Он на рассвете отправился в Уильямсберг. И мистер Леннокс с ним.
Лиззи почувствовала некоторое облегчение.
Несколько минут спустя к ней в комнату вбежал Мак. Он встал рядом с кроватью, смотрел на Лиззи, и его трясло от ярости. Потом протянул руку и дрожавшими пальцами погладил ее лицо. И хотя синяки оставались совсем свежими, его легкое прикосновение не причинило боли. Наоборот, оно показалось ей успокаивающим всякую боль. Она взяла его руку и поцеловала в ладонь. Они долго сидели вместе совершенно безмолвно. Боль в голове Лизи действительно стала заметно легче. Через какое-то время она заснула. А когда проснулась, он уже ушел.
После обеда в спальню зашла Милдред и открыла жалюзи. Лиззи села в постели, пока горничная расчесывала ей волосы. Чуть позже вернулся Мак в сопровождении доктора Финча.
– Я за вами не посылала, – сказала Лиззи.
– Я сам вызвал его, – пояснил Мак.
Лиззи по неясным ей самой причинам ощущала стыд от того, что с ней произошло, и жалела об обращении Мака к врачу.
– Почему вы решили, что я больна?
– Вы провели весь день в постели.
– Быть может, мной просто овладела лень.
– Значит, я – губернатор Виргинии.
Она расслабилась и улыбнулась. Мак заботился о ней, это не могло не радовать.
– Благодарю за хлопоты, – сказала она.
– Как меня информировали, у вас сильно болит голова, – вмешался доктор.
– Да, но это не признак заболевания. – «Какого черта? – подумала она. – Почему не выложить ему всю правду?» – А голова болит потому, что меня ударил ногой муж.
– Гм-м. – Финч выглядел смущенным. – Как у вас со зрением? Оно не размыто?
– Нет.
Он положил руки ей на виски и осторожно ощупал их пальцами.
– Вы не чувствуете дезориентации в пространстве?
– Любовь и супружеская жизнь дезориентировали меня, но не повреждение головы… Ой!
– Именно сюда пришелся удар сапога?
– Да, будь он трижды проклят!
– Хорошо, что у вас такие густые и пышные волосы. Они смягчили удар. Вас подташнивает?
– Только при мысли о собственном муже. – Она вдруг осознала, насколько жалко звучали ее жалобы. – Но вас это никоим образом не касается, доктор.
– Я дам вам лекарство для облегчения боли. Но только не злоупотребляйте им. Оно вызывает привыкание. И пошлите за мной снова, если вдруг ухудшится зрение.
Когда он удалился, Мак присел на край кровати и взял ее за руку. Через какое-то время он сказал:
– Если ты не хочешь, чтобы он продолжал бить тебя по голове, тебе надо уйти от него.
Она попыталась придумать причину, почему ей следовало оставаться с Джеем. Муж не любил ее. Детей они не завели, и, как ей теперь казалось, уже никогда не заведут. Их дом почти наверняка скоро конфискуют. Ее ничто здесь больше не удерживало.
– Я просто не знаю, куда могла бы уйти, – призналась она.
– Зато я знаю. – На его лице отобразилось глубочайшее волнение. – Я собираюсь сбежать отсюда.
У нее почти остановилось сердце. Мысль потерять его оказалась совершенно невыносимой.
– Пег уйдет со мной, – добавил он.
Лиззи лишь пристально смотрела на него, но молчала.
– Присоединяйся к нам, – предложил Мак.
Вот. Теперь все прозвучало ясно и четко. Он намекал на это раньше. «Сбегите через границу штата с каким-нибудь непутевым негодяем», – сказал он. Но только сейчас это уже не был всего лишь намек. Ей хотелось откликнуться: да, да, сбежим сегодня же, сбежим немедленно! Но Лиззи сдержалась. Она ощущала безумный страх.
– Куда же ты направишься? – спросила она.
Он достал из-под рубашки тонкий цилиндрический футляр из кожи и развернул карту.
– Примерно в сотне миль отсюда расположена длинная горная гряда. Она протянулась от Пенсильвании, а заканчивается на юге бог знает где. Но горы очень высокие. Хотя знающие люди указали мне проход через перевал, который называется Камберлендская котловина. Это вот здесь, откуда берет начало река Камберленд. А по ту сторону гор совершенно пустынные края. Говорят, там даже индейцы не живут, потому что племена сиу и чероки сражались за те земли целое столетие, но ни одна из сторон не удерживала захваченную территорию надолго, чтобы успеть основательно обосноваться на ней.
Лиззи внезапно ощутила любопытство и возбуждение.
– Как же ты доберешься туда?
– Мы с Пег пойдем пешком. Отсюда я направлюсь западнее к подножию первых холмов. Перечный Джонс рассказывал, что есть тропа, ведущая на юго-запад примерно параллельно горному хребту. Буду следовать по ней до реки Холстон. На карте она обозначена здесь. А потом начну восхождение в горы.
– Но… Если ты будешь не один, что тогда?
– Только пожелай уйти со мной, и мы сможем взять фургон с большим количеством припасов: инструменты, семена, продукты. Так будет даже лучше. В таком случае я не стану обычным беглым работником. Я буду слугой, который совершает путешествие со своей хозяйкой и ее горничной. В таком случае я сразу поеду в Ричмонд, а уже оттуда сверну на запад к Стонтону. Это более длинный маршрут, но, по словам Перечного Джонса, дороги там намного лучше. Конечно, он может ошибаться, но у меня нет другого источника проверенной информации.
Лиззи чувствовала страх, но идея уже начала увлекать ее.
– А когда доберешься до гор?
Он улыбнулся.
– За горами мы найдем долину, где в реках водится рыба, а в лесах – олени, и, возможно, обнаружим гнезда орлов на самых высоких деревьях. Там мы построим себе дом.
* * *
Лиззи упаковывала одеяла, шерстяные чулки, ножницы, иголки и нитки. За этим занятием ею поочередно овладевали то восторг, то ужас. Она испытывала безумную радость при мысли о бегстве с Маком. Ей рисовались воображаемые картины, как они скачут через леса рядом друг с другом, как спят вместе, закутавшись в одеяло под деревьями. Но затем мысли переключались на возможные опасности и трудности. Им придется каждый день охотой добывать себе пропитание. Нужно будет построить дом, посеять кукурузу, самим ухаживать за лошадьми. Им могут встретиться враждебно настроенные индейцы. А по округе наверняка бродят готовые на все бандиты из числа беглых рабов. Что, если в горах их накроет лавина? Что, если они умрут в пути от голода?
Выглянув в окно спальни, она заметила коляску, принадлежавшую хозяину таверны «Маклейн» во Фредериксберге. Сзади громоздился багаж, а на пассажирском сиденье виднелась одинокая фигура. Кучер, старый пьяница по фамилии Симминс, явно привез кого-то не на ту плантацию. Лиззи спустилась, чтобы объяснить ему ошибку и направить в нужную ему сторону.
Но как только она вышла под колонны портика, узнала пассажирку.
Это была Алисия – мать Джея.
Она оделась во все черное.
– Леди Джеймиссон! – воскликнула Лиззи с испугом. – Но вы же должны быть в Лондоне!
– Привет, Лиззи, – сказала свекровь. – Дело в том, что сэр Джордж скончался.
* * *
– Сердечная недостаточность, – рассказывала она несколько минут спустя, сидя в гостиной за чашкой чая. – Он свалился прямо за работой у себя в конторе. Его срочно доставили на Гровнор-сквер, но уже по пути туда он умер.
В ее голосе не слышалось особого сожаления, как ни слезинки не блеснуло в глазах, когда она сообщала подробности смерти мужа.
Лиззи вспомнила, что даже в молодости Алисия была скорее хорошенькой, нежели красивой, а теперь даже от былой миловидности мало что осталось. Она превратилась в пожилую женщину, чей брак, принесший сплошные разочарования, наконец пришел к закономерному финалу. Лиззи даже пожалела ее, но поклялась: «Я никогда не стану ни в чем на нее похожей».
– Вы сильно горюете по нему? – нерешительно спросила она.
Алисия вскинула на нее пристальный взгляд.
– Я вышла замуж ради богатства и положения в обществе, получив желаемое. Олив оставалась единственной женщиной, которую он действительно любил, никогда не позволяя мне забывать об этом. Я не напрашиваюсь на сострадание! Сама поставила себя в подобное положение, чтобы потом нести это бремя двадцать четыре года. Но не жди, что я стану особо оплакивать его смерть. Мои ощущения сейчас сводятся к главному – освобождению от него.
– Это ужасно, – прошептала Лиззи.
Такая же судьба была предначертана ей самой, подумала она, содрогнувшись. Но она не собиралась мириться с этой участью. Она непременно сбежит. Однако теперь ей следовало опасаться еще и присутствия в доме Алисии.
– Где Джей? – спросила та.
– Поехал в Уильямсберг занимать деньги.
– Значит, плантация далека от процветания, верно я поняла?
– Наш первый урожай табака был полностью забракован.
Тень печали омрачила лицо Алисии. Лиззи поняла, что Джей стал таким же разочарованием для матери, каким оказался для жены, хотя Алисия ни за что не призналась бы в этом.
– Как я полагаю, тебе интересно было бы узнать, какое завещание оставил сэр Джордж? – спросила свекровь.
Мысль о завещании пока не успела посетить Лиззи.
– А он много чего после себя оставил? Мне казалось, бизнес пришел в значительный упадок.
– Его спас уголь, добытый на территории усадьбы Хай Глен. И он умер очень богатым.
Лиззи в первую очередь волновало, оставил ли он что-нибудь Алисии. Если нет, она, чего доброго, могла пожелать поселиться вместе с сыном и его женой.
– Надеюсь, сэр Джордж вас хорошо обеспечил?
– О да! Доля моего наследства была согласована в брачном контракте еще до нашей с ним свадьбы. И я могу сказать, что вполне довольна.
– А Роберт унаследовал все остальное?
– Как мы все и ожидали. Но мой муж завещал четверть своего состояния любым своим законнорожденным внукам, которые могут появиться на свет и будут еще живы в течение года после его кончины. Так что твой младенец тоже теперь богат. Кстати, когда ты покажешь мне его или ее? Кого ты родила?
Стало ясно, что Алисия покинула Лондон до прибытия туда письма от Джея.
– Девочку, – ответила Лиззи.
– Как мило! Она станет обеспеченной женщиной.
– Увы, она оказалась мертворожденной.
Алисия даже не пыталась выразить соболезнования.
– Черт! – в сердцах воскликнула она. – Тогда тебе следует зачать другого ребенка, и как можно скорее!
* * *
Мак загрузил в фургон мешки с семенами, инструменты, сельскохозяйственные орудия, мотки веревки, гвозди, запас фуражного зерна и соли. С помощью ключа Лиззи открыл оружейную комнату, забрав оттуда все ружья и боеприпасы. Захватил он и плужный лемех. Когда они обоснуются на новом месте, он станет использовать фургон для пахоты.
Он решил, что для тяги станет использовать четырех кобыл, а на привязи поведет двух жеребцов в придачу, чтобы в будущем иметь возможность разводить лошадей. Разумеется, Джей Джеймиссон придет в ярость, узнав о похищении любимых им скакунов. Мак не сомневался: он будет сожалеть об их утрате больше, чем об уходе от него жены.
Пока он увязывал поклажу, из дома вышла Лиззи.
– Кто это явился к тебе в гости? – поинтересовался он.
– Алисия. Мать Джея.
– Боже милосердный! Я и не представлял, что она соберется приехать сюда.
– Как и я.
Мак нахмурился. Сама по себе Алисия не представляла вроде бы угрозы для осуществления его плана, а вот ее грозный муж мог стать препятствием.
– Сэр Джордж тоже приехал?
– Он умер.
Какое облегчение!
– Земля ему пухом, но мир станет лучше с избавлением от него.
– Мы по-прежнему сможем уехать?
– Не вижу причин что-то менять. Алисия не в состоянии остановить нас.
– А вдруг она отправится к шерифу и заявит, что мы сбежали, украв все это? – Она указала на почти полностью загруженный фургон.
– Помни придуманную нами историю и придерживайся ее. Ты отправляешься навестить кузена, который только что приобрел ферму в Северной Каролине. И везешь с собой много подарков.
– Хотя мы полностью обанкротились?
– Граждане Виргинии тем и славятся, что проявляют неслыханную щедрость, какую обычно не могут себе позволить.
Лиззи кивнула.
– Я сделаю так, чтобы полковник Тумсон и Сьюзи Делахай узнали о наших намерениях.
– Скажи им особо, что твоя свекровь не одобряет визит и может попытаться причинить тебе неприятности, дабы помешать.
– Отличная идея! Шериф не пожелает вмешиваться в семейные распри. – Она сделала паузу. Выражение ее лица заставило сердце Мака биться учащенно. А Лиззи нерешительно спросила: – Когда… Когда мы уедем?
Он улыбнулся.
– Еще до самой ранней зорьки. На ночь я поставлю фургон рядом с хижинами рабов, и мы не наделаем много шума у дома, тронувшись в путь. Когда Алисия проснется, то уже не застанет нас.
Она ответила лишь быстрым пожатием его руки, а потом поспешила вернуться домой.
* * *
В ту ночь Мак пришел к Лиззи в постель.
Она лежала без сна, переполненная страхом и волнением, раздумывая над приключением, в которое они пускались перед рассветом следующего дня, когда он безмолвно вошел в ее комнату. Поцеловал в губы, сбросил с себя одежду и скользнул под покрывало рядом с ней.
Они занялись любовью, потом лежали, приглушенными голосами обсуждая завтрашние события, и снова занялись любовью. Ближе к наступлению утра Мак задремал, а Лиззи продолжала бодрствовать, разглядывая при свете камина черты его лица и размышляя о том путешествии в пространстве и во времени, приведшем их обоих из Хай Глена сложным маршрутом, но прямиком в эту постель.
Вскоре он зашевелился. Они опять слились в поцелуе, долгом и упоительном, после чего сразу поднялись.
Мак отправился на конюшню, пока Лиззи заканчивала последние приготовления. Она заколола волосы, облачившись в бриджи, сапоги для верховой езды, рубашку и жилет. Захватила с собой платье, чтобы быстро надеть его, если потребуется превращение в состоятельную даму. Ее пугал предстоявший им вояж, но в Маке она не сомневалась нисколько. Она чувствовала такую близость с ним, что без колебаний доверяла ему свою жизнь.
Когда он пришел за ней, Лиззи сидела у окна в пальто и в шляпе-треуголке. Он улыбнулся, увидев ее в излюбленном мужском наряде. Они взялись за руки, на цыпочках спустились по лестнице и вышли из дома.
Фургон дожидался их на дороге, скрытый от любых посторонних взглядов. Пег уже сидела в нем, завернувшись в одеяло. Конюх Джимми запряг четверых лошадей и еще две на длинной веревке привязал сзади. Все рабы собрались для прощания. Лиззи расцеловала Сэру и Милдред, Мак пожал руки Коби и Кассу. Бесс – девушка, получившая ранение в тот день, когда Лиззи потеряла ребенка, прижалась к ней и расплакалась. Потом они все молча стояли при свете звезд и наблюдали, как Лиззи и Мак садились на козлы фургона.
Мак хлестнул поводьями.
– Нн-о-о! Поехали!
Лошади отозвались на команду, фургон тронулся и покатил в сторону основной дороги. Достигнув ее, Мак свернул в направлении Фредериксберга. Лиззи оглянулась. Работники по-прежнему стояли молча, но махали им вслед руками.
Мгновением позже они пропали из вида.
Лиззи посмотрела вперед. Далеко у горизонта появились первые проблески рассвета.
