Глава 23
Бродить по горам, оказалось намного тяжелее, чем Марк мог себе представить. Пока он жил в пещере безвылазно, прикрытый толщиной породы от всех непогод, внешняя жизнь представлялась ему чуть более беспокойной. Суровая действительность шокировала его. К болезненной слабости, добавилась не проходящая дрожь от промозглого холода и невысыхающей одежды. Его напарники, с виду, переносили лишения легче, и это бесило Марка. Больше всего ему не хотелось показать перед ними свою слабость.
Он был почти уверен, что голодные и беззащитные перед дождем, ветрами и заморозками люди, давно уже погибли. Всё, что они смогут найти, это их бездыханные, раздувшиеся тела, либо обглоданные ими же самими кости товарищей. Он был в этом настолько уверен, что на второй день готов был уговорить Петро и Михаила повернуть назад. Терпеть лишения ради бесполезной затеи, было глупо.
Марк ждал удобного момента, чтобы вставить фразу, которая смогла бы направить ход мыслей напарников в нужном направлении. Прямо он не мог сказать. Это было бы проявлением слабости.
– Хоть труп бы, что ли найти? – Произнес он как бы невзначай. – По нему можно было бы понять, как сложилась судьба у остальных.
– Это как? – Не понял Петро.
– Если не хватает частей тела, значит, уже начали друг друга жрать, если все на месте, значит, с голоду дохнут, но не сдаются. Хотя… – Второй вариант маловероятен. Уже бы все окочурились.
– А если они нашли чего-нибудь и сидят, хомячат за обе щеки и смеются над нами?
– Предположил Михаил.
– Дурак, ты, Миха. – Грубо ответил Марк. – Вот вы, много нашли еды?
Михаил зло сверкнул глазами, и этот момент не прошел незамеченным Марком.
– Да мы и не отходили далеко от пещеры. Если ветер дул с той стороны, то там и надо искать.
– Да. Михаил дело говорит. Не найдем наших друзей, может, найдем чего-нибудь съедобного. Наших-то запасов надолго не хватит. Каждый день становится все холоднее, надо спешить, пока зима не началась. – Поддержал товарища Петро.
Марк ничего не ответил. Внутри него росла злоба на этих ублюдков, которые не хотят поступать по его. Не иначе, они задумали бунт и при первом удобном случае избавятся от него. Марк закусил губу.
– Ладно, пройдемся по той стороне, проверим вашу чуйку.
На том и порешили. Ночью Марк почти не спал, или так ему казалось. Он прислушивался к каждому звуку, боясь оказаться застигнутым врасплох. Только его напарники храпели на разные лады, не замышляя ничего криминального. Утро наступило неожиданно. Марк открыл глаза, когда Петро и Михаил грели завтрак на таблетке сухого горючего. Он не заметил момент, когда уснул. Марк спохватился и убрал под одежду нож, который сжимал в руке.
– Вставай завтракать. – Позвал Петро.
Марка трясло от холода до тошноты. Больше всего хотелось выпить залпом стакан крепкого алкоголя и согреться, хотя бы на время. Марк подошел к столу и получил свою порцию подогретой тушенки. Зачерпнул ложкой и понес ее ко рту. Рука тряслась, как у запойного алкаша. Чтобы не растерять еду, он поднес банку прямо ко рту и короткими движениями быстро умял свою порцию. Теплая пища слегка согрела изнутри. Кипяток, с пакетиком чая, заваренным бесчисленное количество раз, еще немного улучшил состояние.
– Ну, куда направимся? – Спросил Петро после завтрака.
Он имел ввиду направление, а не точку назначения, но Марк понял все превратно.
– Куда и собирались с вечера. На противоположную сторону. – Пробурчал он.
Петро переглянулся с Михаилом и покачал головой. Марк заметил их переглядки, и снова понял все по-другому. Внутри него забурлила ненависть к предателям, с которыми он делил крышу над головой. Порыв злобы отнял много энергии из ослабленного тела и Марка опять затрясло.
– Чего расселись, подъем! – Приказал он.
Взял свой рюкзак и не оборачиваясь направился в сторону, противоположную восходу.
– Шибанулся совсем. – Произнес в спину Марку Петро. – Нахрена мы его послушались?
– Не послушались бы, давно уже сдохли где-нибудь среди камней. Или сожрали бы друг друга. – Михаил видел, что Марк не совсем в себе, но считал это побочным эффектом гениальной расчетливости.
– Так не поздно еще.
– Ну, тебя, оптимист. Пошли уже.
На внутренних стенах контейнера играли пятна огня. В железном помещении было тепло и уютно. Дрова трещали в маленькой печурке, сделанной из камня, создавая забытый неповторимый уют. Под крышей витал дымок, но его быстро уносило в щели. На печке лежали полена из сырых дров. Высыхая, они распространяли приятный древесный запах. Это была первая ночь, которую группа Зураба провели не под открытым небом.
Как оказалось, люди настолько привыкли к холоду, что в тепле сразу же разомлели. Вадим вспомнил, как в детстве, в сильные морозы, пса Дружка запускали домой. Отогреваясь, он начинал засыпать, и ничто не могло заставить его пересилить сон. Ни кусок мяса, ни попытки поиграть с собакой. Дружок переставал трястись в тепле. Сосульки таяли и делали его шерсть мокрой, наполняя комнату запахом псины. Дружок сидел на задних лапах, глаза слезились, он часто моргал, и с каждой минутой его моргания становились все продолжительнее. Пес начинал терять равновесие, ловил себя, пытался проморгаться. Ему же было неудобно перед людьми, но сон перебарывал все неудобства. Наконец, он ложился на живот, морду клал на передние лапы и засыпал крепким сном на несколько часов.
То же самое случилось и с людьми, разомлевшими в теплом контейнере. Как только температура поднялась до комфортной, непреодолимый сон одолел всех. Даже Стас, назначенный печником, засыпал против воли. Он чуть не упустил огонь, отключившись на час. Тепло из контейнера улетучивалось мгновенно. Стас подложил в печку дров и раздул угли. Просохшую древесину быстро охватило пламя. Помещение снова наполнилось оживляющим теплом и светом. Сжавшиеся в комочки люди, распрямились, задвигали затекшими членами.
Хороший отдых, перед грандиозной работой, был очень кстати. Впервые, с того момента, как покинули пещеру, люди выспались по-настоящему. Группа из Зураба, Вадима, Юрия, Виктора и Вячеслава покинула лагерь с легким сердцем и с большим энтузиазмом направилась на юг.
Из мужчин в лагере остался Стас и трое уфимцев. Негласным командиром осталась Софья. Ее мудрость и опыт позволяли не беспокоиться за жизнь лагеря. К настоящему времени она была отлажена и состояла из одних и тех же ежедневных мероприятий. Рубка и сушка дров. Поиск луж с опарышами и заготовка их на зиму. Выпаривание воды и добыча соли. Засаливание опарышей на зиму. Вот такие операции проводились ежедневно. Опарышей, из-за холодных ночей, становилось все меньше и меньше, и недалек был тот день, когда мороз уничтожит тихую охоту на корню.
Группа, отправившаяся к Штанам, вооружилась всем, что могло понадобиться в разборке плотины. Веревки, железные штыри, уголки, самодельные топоры и кувалды. Знакомый путь решили проделать за пять дней, двигаясь по прямой. Зураб помнил, что до катастрофы такой маршрут существовал. Вернуться обещали, через две недели, но на самом деле, с пустыми руками возвращаться не собирались. Если не получиться разобрать плотину за четыре дня, могли остаться и на неделю, и на две, пока голод не отнимет сил для работы.
Утром, под гром небес, похожий на бой барабанов, команда напоминающая маленький средневековый отряд тяжеловооруженных пехотинцев, отправилась на юг. Все ждали, что сейчас их накроет лавина дождя, но неожиданно пошел крупный снег. Отряд быстро исчез в белой пелене снега.
– Марша славянки не хватает. – Произнесла Софья, глядя на то место, где еще недавно был виден отряд.
– Не потерялись бы в таком снегопаде. – Вику взволновала непогода.
– Зураб опытный следопыт, не потеряются. – Успокоила ее Софья. – Чтоб не думалось, пойдем, займемся делом.
Трое парней из Уфы и Стас расщепляли мокрые бревна, рубили их на чурбаки, раскладывали вдоль выложенных камнем кострищ, для сушки. Потом, часть из них убирали под навес, рядом с контейнером, часть пускали в дело. На одном костре выпаривали воду. На втором, жарили опарышей.
Снег ложился на камни и почти сразу таял. Каменная поверхность вскоре превратилась в мокрую кашу.
– Как в Москве, прям. – Софья зябко передернула плечами и зачерпнула крепким носком армейского ботинка серую массу мокрого снега.
Девушки разбрелись по окрестностям, собирать в лужах последние подарки природы, в виде мертвых личинок. Взрослых насекомых не видели больше недели. Личинки не успели вырасти во взрослых особей из-за низкой температуры и погибли. Но прекрасно сохранились в холодной воде.
Черные пятна луж контрастно выделялись на светло-сером фоне мокрого снега. Софья пошла в паре с Вероникой, Вика с Татьяной. С каждым днем приходилось уходить все дальше от стоянки, чтобы пополнить припасы. Никакого особого труда это не представляло, даже было интересно, но только не в такую слякотную погоду.
Вика куталась в воротник бушлата, чтобы снег не попадал в глаза. Из-за этого она несколько раз залезала ногами в лужу и теперь у нее были мокрыми ноги. Они начинали мерзнуть, даже несмотря на ходьбу. Татьяна запнулась обо что-то ногой и чтобы не упасть, ухватилась за рукав Викиного бушлата. Они вместе, чуть не растянулись на мокром снегу. Инцидент закончился смехом.
– Пришлось бы сейчас идти домой, как в детстве, мам я провалилась в лужу. – Вика изобразила детскую интонацию.
– Получи ремня, для согрева, а лучше, прыгалкой по жопе. – Татьяна поделилась своими воспоминаниями детства.
– О нет, такого у меня не было. Максимум, лишали сладкого, или компьютера.
– А у меня было, по делу и без.
Вика поняла, что воспоминания детства не очень приятны ее напарнице и решила перевести разговор.
– Зато сейчас, у нас все одинаковое.
– Ага, у меня началась вторая жизнь, о которой я ни капли не жалею. Так беззаботно и спокойно у меня никогда не было. Я же всю жизнь на кипише была, из одной проблемы в другую. Дура, думала, все так живут, только вид делают счастливый. Когда вокруг одни геморройщики, тяжело представить, что у других может быть не так. Денег бы хапнуть, где-нибудь, или пожрать досыта, или бухнуть. Но все это такое скоротечное, с душком и последствиями, что ничему не радуешься. Денег дали, отработай. Накормили, отработай. Напоили, отработай. Ты мне можешь не поверить, но я просто на седьмом небе от счастья сейчас.
Вика хотела сказать Татьяне, что у нее не все так однозначно, что у нее и прежде была хорошая жизнь, даже лучше этой, мать, отец, дом, много любви и радости, но промолчала. Татьяна была рада, и Вике не стоило хвалиться своей прошлой жизнью, чтобы снова нарваться на сравнения.
– У меня тоже вон, любовь случилась. – Произнесла она скромно.
– Ого, а я думала, у вас она была и до того? Вы такими счастливыми мне показались тогда на причале, в самом начале.
– Ну, тогда мы считали себя друзьями. Может быть, и не были ими, но осторожничали проявлять чувства. Катастрофа очень нас сблизила.
Татьяна вздохнула.
– Завидую. А я не знаю, кого выбрать. Стас на меня посматривает, и два студентика. Я бы выбрала Стаса, он как-то надежнее, но боюсь я таких мужиков. Мне все кажется, что он попрекнет меня прошлым при удобном случае. А студентики, они на гормонах, как собачки управляемые.
– Ты, я вижу, постигла мужскую природу.
– А то, скольких повидала, хоть энциклопедию пиши про мужиков. Они все у меня поделены на группы. К каждой имею индивидуальный подход.
– Осторожно! – Вика схватила Татьяну за бушлат, но было поздно.
Девушка оступилась и покатилась вниз по склону. Вика не удержалась и полетела следом. Горка была ровной и скользкой. Скорость набралась мгновенно. Под бушлат сразу набился мокрый снег. Татьяна визжала от страха, Вика старалась не отставать. Они со всего маху, поднимая брызги, влетели в большую лужу. Выскочили из нее, как ошпаренные, секунду пытались понять, что с ними произошло, а потом громко и облегченно рассмеялись.
Они промокли до нитки и чтобы не промерзнуть в мокрой одежде, выжали свои вещи по очереди. Влажная одежда все равно не грела, и девушкам пришлось долго приседать и отжиматься, чтобы разогнать кровь по телу. Возвращаться с пустыми руками они не собирались. Лужа, в которую им угораздило свалиться, оказалась не исследованной. Первые же забросы сачков дали понять, что здесь есть чем поживиться.
Снег к обеду закончился. Сквозь тучи выглянул оранжевый солнечный диск и мгновенно растопил весь снег. По камням побежали шумные ручьи. Вика с Татьяной даже скинули бушлаты, потому что от работы под солнцем их начал пробивать пот.
– Слушай, откуда у них такая одежка? – Петро из-за камня рассматривал Вику и Татьяну, что-то вылавливающих из лужи.
– Да что там, одежка, что они ловят в этой грязище? – Усмехнулся Марк. – Выжила, сучка. – Он признал Татьяну.
– Они не выглядят умирающими. – Заметил Михаил.
– Счастливые люди в грязи не копаются. – Произнес Марк. Мужчины спрятались за камни.
– Ну, вот мы их и нашли, что дальше? – Спросил Петро. – Грохнем?
– Ты, дурак? – Марк уставился на товарища, ожидая от него согласия. – Если они не такие изможденные, как нам хочется, то они могут нам отомстить. Проследим, куда они пойдут. Есть же у них стоянка какая-нибудь? По ней и поймем, чего они из себя всем скопом представляют.
– А я бы этих девок к себе в пещеру затащил, а то не хватает нашей компании женского внимания. – Мечтательно произнес Михаил.
– Точно. – Марк притронулся к повязке на голове.
Понюхал пальцы. Невысыхающая жидкость неприятно смердела.
– Да ты сам виноват, перегнул палку, вот она и не выдержала.
Марка, как током прошибло замечание Петра. Оно было откровенно грубым. Марк только глянул на напарника, но ничего не сказал, хотя глаза могли его и выдать. Злоба на товарищей неожиданно натолкнула Марка на новый план. Исполнение его могло зависеть от результатов слежки за группой Зураба. В его расчетливый ум закралось подозрение, что изгнание из пещеры совсем не погубило их, наоборот, сделало сильнее. А Марк всегда любил держать дружбу с сильными.
Девушки набрали полные сумки цвета хаки непонятно чего, забросили на плечи и ушли. Марк никак не мог взять в толк, чем можно поживиться из этого грязного болота.
– Петро, за ними проследи, а мы посмотрим, чего они там добывали.
Петро, прячась за камнями, пошел следом за девушками. Марк и Михаил спустились к луже. Нашли место, где стояли сумки. Вокруг было много грязи. Михаил рукой разогнал ее по камням и отдернул, словно наткнулся на что-то омерзительное.
– Черви. – Скривив рот, произнес он.
– Реально, черви? – Марк нагнулся и взял в ладонь несколько замерших личинок. – Они их жрут. – Его осенила догадка.
– Да, не, вряд ли? – Михаил засомневался.
Его, еще неизбалованный голодом рассудок, не мог себе такое представить.
– Это даже хуже, чем каннибализм.
– Смотри, как быстро деградирует человек. – Марк рассмотрел неподвижных личинок на ладони.
Они были разных форм и размеров, и отличались не только возрастом, но и явно принадлежали разным видам насекомых. Внутри него шевельнулось чувство уважения к этим дикарям, сумевшим приспособиться. Жизнеспособности у них было побольше, чем у его напарников, до сих пор, не придумавших ничего, кроме как растягивать чужую тушенку.
– Пошли.
Марк и Михаил догнали Петра. Они долго шли за Викой и Татьяной. Девушкам и на ум не могло придти, что за ними следят. Они шли, не оборачиваясь, коротая дорогу за ничего не значащими разговорами. К лагерю подошли вечером. Из-за костров и поднимающегося вверх дыма, его было видно издалека.
– У них и огонь есть? – Удивился Михаил.
Удивление их стало еще сильнее, когда они увидели контейнер, груду бревен и горящие костры, на которых что-то готовили. До слуха едва доносились звуки из лагеря, и они были не теми, что ожидали услышать. Смех и звонкие голоса, не могли быть у изможденных людей.
– Выходит, мы сделали для них только лучше. – Задумчиво произнес Петро.
– В пещере им пришлось бы пресмыкаться за еду, а тут коллективизм налицо.
Марк посмотрел в его затылок ненавидящим взглядом. Он решил, что его новый план еще уместнее, чем он ожидал.
Народ уже расположился на ночевку в контейнере. Стас закинул в печку углей из костра, накидал сверху дровишек и растопил печь. Вначале внутрь потянуло дымом, но по мере разгорания дров, его становилось все меньше. Бушлаты развесили ближе к печке, чтобы просушить и потом укрыться. Солдатские ботинки тоже поставили ближе к печке. Спали тоже в них, потому что к утру контейнер выстуживало очень сильно.
Перед сном появился обычай сидеть и травить байки, пока сушится одежда.
– Как снег ляжет, накроем наш контейнер с крышей, тепло будет дольше сохраняться. – Предложил Аркадий.
Из всех его сверстников, он был самым тщедушным и постоянно мерз.
– Да, это дело. – Согласился Стас. – Если и зимой будет столько осадков, как сейчас, то снегу наметет, мое почтение.
– Не хочу вас пугать. – Интригующе начал Аркадий. – Но теория ядерной зимы вполне реальна. Мы можем получить зиму длиной в несколько лет.
– Хватит пугать, умник. – Остановил его Стас. – Пуганные уже.
Снаружи контейнера раздался шорох и следом, стук в железную стенку. Народ испуганно затих. Стас схватил в руки кочережку, которой гонял угли по печке.
– Кто там? – Спросил он.
– Марк. – Раздался голос. – Откройте дверь.
– Живой чтоль? – Удивилась Софья.
Татьяну затрясло от знакомого голоса. Глаза наполнились страхом.
– Чего тебе надо? – Спросил Стас, пробираясь к выходу. Знаками он показывал людям сдвинуться от двери. Он не хотел выходить наружу, потому что там было темно и у Марка и его сообщников было преимущество.
– Я пришел с миром. Хочу извиниться перед вами, за свое поведение.
– Ты уже съел своих товарищей? – Зло спросил Стас.
– Нет.
– Они с тобой?
– Нет, я один. Петро и Михаил погибли.
Стас посмотрел на Татьяну, потому что она знала Марка лучше всех, девушка не могла выдавить из себя ни слова, только отрицательно махала головой. Стас перехватил кочергу поудобнее и приоткрыл дверь контейнера. В слабом свете бьющим через щель, стоял Марк.
– Чего хотел? – Резко спросил Стас.
– А Зураб здесь?
– Я за него.
– Короче, я извиняюсь, за то, что вел себя с вами так, как привык по жизни. По той жизни. Я многое передумал и сильно изменился. Я не желаю вам зла и не претендую на лидерство. Возьмите меня к себе кем угодно, хоть червяков собирать?
– Откуда знаешь про червяков? Следил? – С места выкрикнула Софья.
– Да, признаюсь, сегодня я наблюдал, как Танюха и Вика что-то собирали из лужи. Девушки переглянулись. Глаза Татьяны все еще были полны ужаса.
Стас прикрыл дверь и обернулся ко всем.
– Что делать-то? – Спросил он шепотом.
– Нельзя его запускать. Это же троянский конь. Откроет дверь ночью и нас всех перебьют. – Поделился Аркадий.
– Да. Не верьте ему. Он всегда врет. – Дрожащим голосом согласилась Татьяна. Стас вопросительно посмотрел на Софью.
– Марк, заходи без резких движений, руки вверх. Мы тебя обыщем. – Выкрикнула Софья.
Стас согласно кивнул и открыл дверь. Марк появился в просвете. Руки вытянул перед собой и медленно зашел в контейнер. Стас зорко следил за тем, чтобы никто не появился следом. Как только Марк оказался внутри, Стас закрыл дверь. Проверил его, начиная от ступней и заканчивая шеей. Марк с любопытством разглядывал внутренне убранство жилища.
– Фу, а чего от тебя дохлятиной так прет? – Стас нечаянно приблизился к повязке на голове Марка.
– А это меня Танюха отблагодарила. Она вам не рассказывала? – Марк глянул на нее, но Татьяна опустила голову, не желая встречаться взглядами. - У меня диабет, кажется, поэтому рана никак не хочет затягиваться, мокнет и пованивает. Ты же врач, вроде? – Марк обратился к Софье. Он очень надеялся на то, что ему помогут.
– Врач, но без лекарств. Инсулина я тебе точно не достану. Промыть смогу рану, не более. Без оружия? – Спросила Софья у Стаса окончившего осмотр.
– Без.
Сомнений насчет такой мутной фигуры, как Марк, было хоть отбавляй. Даже без оружия он был опасен, именно, как троянский конь. Насчет напарников он мог врать. Им ничего не стоило поджидать его сигнала в темноте. Софья поняла, что нажила проблему в лице ночного гостя. И сон ей не грозил. Появление Марка создало очень напряженную атмосферу для всех. Он был тут нежеланным гостем, а тем более, членом коллектива.
– Ты знаешь, Марк. Мы тебя не примем. – Холодно ответила Софья. – Ты можешь переночевать в тепле эту ночь, а завтра уйдешь. Ты нам не нужен.
На лице Марка появилось недоумение. Он считал, что добрые люди могут быть только слабыми и творить добро, вопреки своим настоящим желаниям. Так всегда было раньше, и он этим пользовался. Марк не знал что ответить. Его план, затесаться любыми способами в группу, готов был пойти прахом.
– Но, я же погибну? У меня заканчивается еда, я болен.
– Это твои проблемы, Марк. У нас сложился хороший коллектив, и ты будешь в нем инородным телом. Я на все сто процентов уверена, что ты не упустишь возможности мутить воду и подзуживать людей. Хочешь, мы дадим тебе провизии на время, но это все.
Что-то изменилось в надменном лице человека. Уверенный взгляд и надменная гримаса, застывшая на лице гипсовой маской, исчезли бесследно. Глаза бегали от лица к лицу, ища сочувствия, пока не остановились на Татьяне.
– Ну, ты-то скажи за меня. Я ведь спас тебя тогда от смерти, спаси и ты меня. Татьяна подняла глаза. В них стояли слезы, но не было и капли жалости.
– Я буду последним человеком в группе, кто попросит тебя остаться. Все свои долги я отдала сторицей. Я не оставила бы тебя даже на ночь, потому что ты обязательно затеешь какую-нибудь гадость. И твои дружки, стоят там, на стреме, ждут сигнала.
По лицу Марка пробежала тень, как у человека, которого переполнили эмоции до такой степени, что он не может ничего сказать.
– Нету никаких дружков! – Крикнул ей Марк. Его голос сбился на фальцет. – Убил я их, чтобы они вас не убили. Я понял, что не выживу с ними, а всем троим проситься к вам бесполезно, да они и не поняли бы меня. Мы собирались напасть на вас, но я передумал и убил их. Они мусор, бесполезные идиоты. Я сделал ошибку, когда выбрал их в товарищи, каюсь, но я ее исправил.
Марк почти визжал. Он так искренне хотел убедить людей в том, что изменился, и ему могли поверить, если бы он не рассказывал об убийствах, как об обыкновенной вещи. Татьяна смотрела Марку в глаза и внезапно, как атакующая змея дернулась в его сторону и резко отскочила. Марк осекся и заморгал. Из груди у него торчал острый металлический клин, которым обычно счищали нагар с посуды. Марк открывал рот, как рыба, и ничего не мог произнести. Все замерли и смотрели, то на Марка, то на Татьяну. Девушка не сводила глаз с бывшего боса. Смотрела прямо и смело, как никогда в жизни.
– Ах ты, сучка… - Изо рта пошла пенящаяся кровь.
Марк закатил глаза и упал навзничь, ударившись головой о дверь. От удара она открылась. Софья поднялась и пощупала пульс на шейной артерии.
– Еще бьется. – Сообщила она. – Тань, это надо было делать? Татьяна покраснела и опустила глаза.
– Вы его не знаете. Его слова ничего не значат. Он бы нам все испортил. Вика взяла Татьяну за руку и погладила ее по ладони.
– Ты молодец, я бы так не смогла.
Похвала была странной, но только по меркам прошлой жизни. Мысленно, все были согласны с Викой. Софья, еще раз приложила руку к артерии.
– Всё, можете выносить. – Сообщила она.
Ночь прошла беспокойно. Мужчины стояли в карауле, предполагая, что за Марком придут его товарищи. Ему никто не верил, поэтому ждали подвоха. Когда рассвело, по маршруту, которым ходили Вика и Татьяна, отправился Стас и двое парней, вооруженные металлическими рубящими подобиями топоров. Они отошли на полкилометра, и нашли Михаила с перерезанным горлом, а потом и Петра, исколотого ножом.
– Этому уроду, прости меня Господи, никто не мог доверять.
После инцидента с Марком и его товарищами, на душе жителей лагеря стало намного спокойнее. Пока было известно, что они где-то есть, полностью расслабиться не получалось. Для убитых сделали каменные могилы в километре от стоянки и навсегда забыли об их существовании.
– Это, как в бирюльки играть.
Запруда состояла из грязи и твердого мусора, спрессовавшегося под давлением воды. После ее подробного изучения, сообща пришли к выводу, что разбирать придется сверху, в каком-нибудь одном месте, наиболее подходящем. Сравнение со старинной русской игрой напрашивалось само собой. Запруду надо было разбирать осторожно, чтобы не потревожить то, что должно остаться непотревоженным.
После осмотра остановились на западной стороне. Склон там был более крутым, и в случае удачного промыва выходящей из долины воды, дыра могла получиться большего размера. Разбирать запруду начали в тот же день, в который и пришли. Времени на подготовку не было. За пять дней, два раза шел снег. Зима дышала в затылок своим ледяным дыханием.
Любой предмет в куче грязи был плотно прихвачен цементирующейся массой. Вытягивать их приходилось с огромным усилием, будь то кусок ствола дерева, смятый кузов машины, часть бетонной плиты или камень. В первый же день порвали одну веревку. Тогда решили перед тем, как тащить, немного раскапывать и помогать рычагами. Взглянув вечером на объем проделанной работы, в масштабах ширины запруды, поняли, какими оптимистическими были ожидания. Работы было не то что на месяц, на год.
– Этот Днепрогэс нам до следующего года не одолеть. – Юрий вытер со лба пот и сел на свежевыкорчеванный кусок дерева.
– Ломать, не строить. – Успокоил его Вадим – Анженерно мыслить надо.
– А чего тут мыслить, копать надо.
– Как копать, тоже вопрос. Я думал, начать копать с внутренней стороны. Когда вода пойдет верхом после дождя, то начнет размывать, то что мы выкопали. А потом подумал, нет, лучше с внешней. Вода будет падать сверху на дно вырытой нами ямы и будет его точить.
– И сколько времени она будет его точить?
– Кто его знает? Мы только начали.
– Будет смешно, если завтра к утру нашу яму затянет грязью. – Усмехнулся Виктор.
– Совсем не смешно.
Утром выяснилось, что Виктор был частично прав. Аморфные стенки ямы «пузом» стекли вниз. Прежде, чем начать работу, провели мозговой штурм. Зря растрачивать силы и терять время не хотелось. После вчерашней, почти бесполезной работы, болели мышцы и суставы. Предложения поступали однотипные, различающиеся только местом, в котором предлагалось копать. Никто себе не представлял, как поведет себя вода, если пойдет по прокопанному желобу. Размоет она его шире, или нет, может быть, наоборот, затянет новой грязью и мусором.
Оптимистический настрой, заданный в самом начале похода быстро угас. Плотина представлялась как непобедимый монстр, напротив которого горстка людей выглядела отчаянными блохами, собирающимися его загрызть. Все, что они могли, это покусать.
– Без взрывчатки тут делать нечего. – Юрий был уверен, что им придется вернуться не солоно хлебавши.
– Давайте, без взрывчатки, без бульдозеров и экскаваторов. У нас есть руки и мозги, будем исходить из этого. – Зураб и сам злился из-за того, что задумка может не выгореть.
Он был уверен, что под толщей воды находится много чего полезного. Соленая вода могла привести в негодность многое, так что время играло против них. Ждать до следующего года было нельзя. Лето могло и не наступить, оставив Штаны подо льдом на неопределенное время. «Мозговой штурм», больше напоминающий сборище маразматиков страдающих деменцией, прервался ливнем с градом.
Вода мгновенно перевалила через плотину и шумно устремилась вниз. Водопад, шириной в километр, выглядел впечатляюще. Потенциальной силы у водного потока было в избытке и нужно было дать ему сделать правильную работу. Вода сошла только через час после того, как закончился ливень. Любопытно было посмотреть, что сталось со вчерашней ямой, уменьшившейся за ночь в два раза.
Удивлению не было предела. Вода размыла ее полностью, лишив внешней стенки. Вместо ямы получился входящий внутрь плотины обрыв, шириной метров пять и глубиной около десяти.
– Во! – Обрадовался Зураб. – Это уже дело.
На фоне размеров запруды, яма не выглядела впечатляюще, однако прогресс был, и можно было снова приступать к работе.
– Где копать? – Спросил Юрий.
– Дальше. – Зураб показал место за ямой.
– Я думаю, Зураб, – Вмешался Вадим. – Надо копать не только за ямой, но и в ширину, обрушить ее стенки. Материал, пока он не слежался, унесет следующим дождем. Так и копать легче и эффекта больше.
– Да, наверное. – Согласился Зураб.
Копали со страховками, опасаясь быть затянутыми в плывун. Грязь под ногами чавкала, липла к инструменту. Все, что представляло пользу, а это в основном было дерево, откидывали в сторону. То и дело попадались камни, выбитые ураганом из скал. К счастью, почти все они были небольшими. Те, что можно, убирали в сторону, те, что нельзя было вытащить из грязи, сталкивали в яму, в надежде, что их унесет потоком.
Вручную, за несколько часов, раздали яму в два раза по ширине и полтора в длину. Ливень после полудня зарядил дольше обычного, и без града. Природная стихия бесновалась два часа. На месте ямы, со стороны, уже была видна аномалия. Водная поверхность там закручивалась воронкой. И вот, когда вода почти спала, по горе пошла вибрация и вдруг, часть внешней стенки запруды разом осела. Сопровождалось это низким гулом и сильной дрожью горы, а выглядело просто впечатляюще грандиозно. Лавина грязи и мусора устремилась вниз по горе и широко растеклась по плоскому основанию.
– Ни хрена себе! – Вадим замер, зачарованный зрелищем.
Его товарищи были зачарованы не меньше. Их микроскопические усилия привели к макропоследствиям. После схода воды на месте ямы зиял провал. Грязевая река, ощетинившись мусором, тягуче стекала ниже, в сторону восточной «штанины». Огромное количество леса лежало по краю грязевой реки. Игнорировать такое богатство Зураб не посмел. Вся команда спустилась вниз, чтобы утащить подальше стволы деревьев. Для предстоящей зимы, дерево было самым стратегическим продуктом.
До вечера только тем и занимались, что стаскивали дрова к основанию оконечности Штанов. Вымотались не меньше, чем во время выкапывания ямы. Дождь в этот день больше не шел, но процесс обрушения случался то и дело. Периодически, большие массы грязи съезжали вниз, сопровождая свои движения басовитым гулом.
– Глаз радуется! – Довольно произнес Юрий, глядя на самостоятельные обрушения запруды. – Это сколько бы пришлось руками копать?
– Когда вы мне рассказали про эту плотину, я представлял ее себе раз в десять меньше. – Зураб махнул головой в ее сторону. – Когда увидел вживую, подумал, твою мать, нам тут до зимы куковать придется.
– Теперь успокоился? – спросил Вадим.
– Почти. Дрова у нас теперь есть, и если мы не спустим воду, то уже не так страшно.
– Да тут понизу походить, уже можно много чего насобирать. Сколько обвалилось- то. Дождь еще промоет и вообще красота.
– Это точно. Только страхово ходить под горой, вдруг прорвет запруду, пока ты там в грязи ковыряешься? – Предположил Вячеслав.
– Нет, мужики, отпуск у нас не заканчивается пока, спешить на работу никому не надо. Будем рыть, пока не пророем. – Зураб еще раз оглядел, исчезающую в сумерках запруду. – Чего нам делать-то еще?
Посреди ночи еще раз случился обвал, разбудивший всю команду. Наутро, едва рассвело, пошли посмотреть на разрушения плотины. Они почти не отличались от вчерашних. Всё-таки размеры ее были велики, чтобы заметить каждый обвал. Жидкая грязь за ночь выгнулась перед плотиной длинным черным языком. Существовать ему было до следующего дождя.
За завтраком Вадим выдал неожиданное предложение.
– Знаете, мужики, мне кажется, надо попробовать сделать из разного мусора щиты, чтобы они сходились на конус. Мне представляется, что вода на выходе из воронки будет иметь высокую скорость потока и размоет всё к чертям собачьим. Надо перед обрывом, метрах в двадцати, сделать штуки три воронки на пробу и посмотреть, какой будет эффект.
– Из чего? – Спросил Виктор.
– Из всего мусора, который найдем. Опору, конечно, надо делать из деревянных столбиков, а в качестве щитов пойдет любая вещь. Хоть камни, хоть куски железа.
– На пробу и одной хватит. – Решил Зураб. – Но попробовать стоит.
Вадим и Виктор занялись сооружением конического заграждения. В местах обвала в самом верху торчало немало дерева и даже железа, подходящего для сооружения конструкции. Из-за того, что боялись подходить к краю, на бревна накидывали веревочную петлю и вытягивали его с безопасной дистанции. Воронку, шириной в основании в десять метров и в конусе около метра, закончили до первого дождя. На щиты пошли куски жести, камни, упирающиеся в них, капот грузовика, похожий на дуршлаг, панцирная сетка от старой кровати и много еще чего, что удалось как-то приспособить и закрепить.
– Хлипко. – Оценил работу Зураб.
Ударил ливень. Уровень воды стремительно поднялся и стал пробовать человеческую конструкцию на крепость. Ее не хватило и на пять минут. Столбы, один за другим, уносило потоком и вначале показалось, что эффективность воронки на самом деле была нулевой. Но вдруг, в том месте, где она была, и до самого обрыва, образовался провал. Он, как черная дыра, поглощал запруду и расширялся. Опора под ногами завибрировала, как при землетрясении. Вода из долины, смешиваясь с грязью рушащейся плотины, селевым потоком устремилась по ровной поверхности плоскогорья.
По окончании дождя можно было констатировать, что опыт удался. Воронка приблизила к завершению работ еще на тридцать метров. Ко второму дождю выстроили еще две воронки, друг за другом. Они тоже сработали, хотя и не так грандиозно. От второй воронки к первой протянулась промытая потоком траншея. В следующий раз вода обязательно размоет ее еще сильнее, особенно если раздать ее края конусом..
Перед сном группа снова спустилась с горы и до самой темноты перетаскивала дрова в укромное место. Зураб оглядел огромную гору бревен, веток и расщепленных стволов и покачал головой.
– Как это все тащить? Не проще ли нам снова переехать? Его вопрос крепко засел в голове товарищей.
– А что нас держит там? Один контейнер? Его проще притянуть сюда, чем эту груду дров таскать месяцами до лагеря. Здесь-то у нас Клондайк, ископаемые ресурсы, а там ничего нет. Логичнее будет, если мы перетащим наш лагерь сюда. – В голове Юрия сошлись все доводы «за».
– И с опарышами, думаю, проблем здесь не будет. Грязи навалом.
– И климат южнее.
– И оазис тот, который мы с Юрием нашли, ближе отсюда. Можно было бы начать озеленение этих мест, если лето будет, конечно.
– Решено, до зимы надо переехать к Штанам.
На этой оптимистичной ноте был закончен еще один день. А впереди была еще неделя. Мужики копали, утопали в грязи, строили немыслимые конструкции, чтобы помочь воде сделать полезную работу. Однажды, Вячеслава потянул плывун, и если бы он не был заранее привязан веревкой к Вадиму, наверняка погиб. После этого стали больше осторожничать. К концу девятого дня у оконечности западной штанины зиял огромный провал. Глядя на него пятерка «черных копателей», их одежда на самом деле была почти черной, не могла поверить в то, что сделала это своими руками.
Воду от провала отделяла стена шириной метров пятнадцать. Работать на ней было уже страшно, потому что она в любой момент могла обрушиться. То тут, то там, обнаруживались тонкие струи воды, нашедшей себе дорогу, сквозь толщу грязи. Еще один хороший ливень и тонкая перегородка должна была рухнуть и освободить долину от воды. Стена выпячивалась наружу, проседала, но держала.
Чтобы напрасно не терять времени, команда занялась очисткой бревен от грязи. Очищенные бревна ставили вертикально в пирамидки, чтобы ветер хоть немного проветривал и сушил. Вадим самозабвенно чистил ствол дерева скребком, когда услышал журчание. Обернулся и увидел, как со стороны запруды побежала вода. Дождя в этот момент не было и в помине.
– Началось! – Крикнул он. – Надо подниматься в гору!
Вадим крикнул вовремя. Раздался тяжкий гулкий звук обрушения последней преграды. Миллионы кубометров воды устремились с невероятной силой в узкую щель. Могучий поток выстрелил со стороны запруды. Огромная волна, высотой с десятиэтажный дом, выплеснулась наружу и обрушилась на землю. Мужики бросили работу и со всех ног побежали в гору.
Это было грандиозное зрелище. Разговаривать рядом с рвущейся из заточения водой, было совершенно невозможно. Вода съедала плотину, словно пламя свечу. По мере расширения прохода, уровень воды опускался. Показались первые предметы, скрывающиеся под водой. Даже беглого взгляда на них было достаточно, чтобы понять, что труд девяти дней был потрачен не зря.
