Глава 20
Первые признаки надвигающейся зимы дали о себе знать еще в конце августа. Дожди каждый раз заканчивались градом, вслед за которым на землю опускался промозглый холод, пробирающий до костей. Из жилья в лагере успели возвести только редкий навес из покалеченных ураганом бревен, найденных неподалеку. Его считали времянкой, защитой от дождя и местом для ночевки. Бревна были единственным источником огня и по мере наступления холодов, становилось все очевиднее, что навес придется пускать на дрова.
– А что если нам вернуться в пещеру? – Предложил Стас. – Вдруг, эти утырки уже сожрали друг друга?
– Рано. – Зураб не считал тройку «утырков» идиотами. – Они обязательно подготовятся, потому что считают, что мы изголодались до такой степени, что либо придем к ним на поклон, либо попытаемся убить их.
– Думаю, они уже поняли, что разобщить нас сложно, и склоняются ко второму варианту. – Высказался Вадим.
– Представляю их глаза, когда они увидели бы, как мы живем, что едим и в чем ходим. – Вика опустила галету из сухпая в сгущенку, отправила в рот и с удовольствием захрустела.
– Да, судьба подкинула нам помощь, но мы теперь должны, имея запас времени, придумать, чем кормиться с этого мира. Чувствуете, на дворе еще лето, а запахло зимой? А вдруг, из-за того, что солнце не греет землю через тучи, на несколько лет наступит зима? – Словно в ответ на предупреждение Зураба, порыв ледяного ветра зашумел в щелях времянки.
– Что предлагаешь? – Спросил Юрий.
– Предлагаю высказаться. Есть у кого идеи?
Вадим и сам часто задумывался над тем, чем питаться, когда провизия «товарища прапорщика» закончится. Опарыши зимой водиться не будут.
– Нам надо засолить опарышей про запас. – Выкрикнул Вадим. Народ замолк, ожидая продолжения.
– Соль можно выварить из соленой воды. Времени остается мало, скоро лужи начнут подмерзать и опарышей больше не будет.
– Да уже сейчас личинок мало стало. – Софья была осведомлена лучше всех, так как на ней висели основные обязанности по культивации «ферм».
– Отлично. С сегодняшнего дня начнем делать запас впрок. Дров понадобится уйма. Есть идеи, где раздобыть еще?
– Да какие тут идеи, идти надо, искать. – Высказался Виктор. – Мы ведь дальше чем на трое суток на юг не ходили.
Начался жаркий спор между теми, кто считал, что имеющихся дров хватит, если найти способ притащить к лагерю контейнер «товарища прапорщика». Были и те, к ним относился и Вадим, кто считали, что дров много не будет, ибо они понятия не имеют, какой будет зима.
– Это же все равно, что ядерная зима! – Эмоционально давил на оппонентов Вадим. – Вы же видите, что град внутри грязный. Лета может и не быть еще года три.
– Тогда и запасов никаких не хватит. – Стас развел руками.
– И что? Мы уже были на грани, и все обошлось. Если бы расклеились, думали бы, где тут взять еды, кругом вода и камни, то сейчас от нас остались бы полуразложившиеся трупы. – Вступила в спор Вероника.
– Контейнер надо тащить. – Не унимался Стас. – Сухо, одной печки хватит, чтобы обогреть. Стены немного утеплим, снежком присыпем, и во отель получиться, пять звезд.
– Одно не исключает другого, Стас. – Остановил товарища Зураб. – Давайте разделимся. Стас пойдет за контейнером, я прав?
Стас попытался возмутиться, но понял, что он сам создал себе проблему.
– Да, хорошо, я пойду и придумаю, как притащить сюда этот контейнер.
– Отлично. Теперь нам надо выбрать тех, кто прогуляется на юг. Вадим сразу поднял руку.
– Я пойду.
– Вадим, я думал, ты займешься консервацией. – Зураб решил, что каждый должен сам отвечать за свои идеи.
– А чего там заниматься? Всё элементарно, кипяти до суха, да соскребай соль со стенок.
– Зураб, мы справимся. – Ответила София. – И червяков нажарим, и соль добудем. Это наше бабское дело у костра сидеть.
Вадим одобрительно кивнул головой Софье, она в ответ подмигнула.
– Наше дело козлячье, по горам скакать. – Пошутил Юрий. – Если будут отбирать кого куда, то я в поход на юг.
– Так как поход, это разведка, двух человек достаточно. – Решил Зураб. – Я, Стас, Вячеслав и Аркадий пойдем пытаться транспортировать контейнер. Виктор и все кто, останутся в лагере, на вас запасы на зиму и охрана. По одному и без оружия чтобы никто не ходил. Дым от костров будет далеко видно, если эти пидорасы что- то задумали, то дым для них будет маяком.
– А они горячего, скорее всего, давно не ели.
Вадим оставил свое оружие, рулевую тягу, Вике. Очень хотелось взять Вику с собой, но это выглядело как-то глупо. В походе она не принесла бы реальной пользы, а в лагере ее рук могло не хватать. Вадим и Вика сейчас переживали такой романтический период, который можно было бы назвать медовым месяцем. Романтического, в антураже апокалипсического конца света, было мало, но трудности только сближали.
Когда Вадим говорил про Вику, она всегда добавлял «моя», и не чувствовал в этой приставке ни капли фальши. Она на самом деле была его, а он её. Оба чувствовали себя родными и близкими, будто чувство это происходило испокон веков. Без всякой напускной демонстрации своей влюбленности. Скромно снаружи, но сильно изнутри.
Вадим шли с Юрием бодро, сократив путь, который уже не раз проходили, по прямой, через горы. Трехдневный маршрут они одолели за два дня. Теперь у них в запасе оставалось пять дней, вместо запланированных четырех. По примерным прикидкам, они должны были уйти от лагеря на расстояние в триста километров. Цифра завораживала и давала надежду, что на таком отрезке обязательно встретится что-нибудь стоящее.
В отличие от тех мест, уже исхоженных, плато здесь имело более выраженную гористость. Часто приходилось карабкаться вверх, либо бежать вприпрыжку по склону. По этой причине имелись места, которые не затронул ветер. Правда, это не значило, что они остались нетронутыми. Тонкий почвенный покров смыло частыми дождями вместе с травой. Кустарники еще держались корнями за щели в камнях, да мхи с лишайниками неплохо чувствовали себя под дождем.
Чего-то серьезного в таких местах затишья не попалось ни разу. Грязь и куски строительного мусора. К тому же обследование отнимало много времени, а план был разведать именно вдоль береговой линии, как наиболее вероятного источника полезных вещей. Однажды, за одной скалой, сильно разбитой ветром с фронтальной стороны, оказалась целая поляна чахлой зеленой травы с фиолетовыми пятнами цветущего не ко времени остролодочника и редких кустов брусники. Под поврежденными катастрофой и неестественным климатом листьями кустарника краснели алые ягоды.
Вадим умилился стойкости растения, посчитав его собратом по несчастью.
Он упредил Юрия кинувшегося обрывать ягоды.
– Не надо, не рви. Пусть отойдет, восстановится.
Юрий успел сорвать две ягоды, прежде, чем внял просьбе товарища. Брусника имела кислый и терпкий вкус, но он показался очень приятным, освежающим и дающим сил. Заночевали на этой поляне, вдыхая забытый запах разнотравья.
– А я бы, на следующее лето, если оно будет, натаскал бы сюда земли, чтобы поляна разрасталась. Я ведь думал, что не осталось больше природы, только камни и вода. А здесь как, закрой глаза и ты дома. Чуешь? – Вадим уже приготовился ко сну, но не хотел засыпать, наслаждаясь моментом.
– Чую. – Вздохнул Юрий.
Утро наступило в полной туманной мгле. Это был первый случай тумана, после катастрофы. Он был настолько плотным, что скрывал скалу, до которой было не больше пятнадцати метров. На листьях и ягодах брусники влага собиралась в крупные капли и время от времени капли срывались, заставляя кончики ветвей вздрагивать.
– Глухо как. – Заметил Юрий.
Было именно глухо, а не тихо. Звуки тонули в тумане. Непроизвольно пальцы так и лезли в уши, чтобы почистить или вынуть из них вату.
– Если туман не рассеется, то мы можем запросто сбиться с курса. В нем даже не понять, на юг мы идем или на север. – Вадим представил, что туман может лечь на несколько дней, погубив их экспедицию на корню.
При такой видимости, почти на ощупь и речи не могло идти о том, чтобы наткнуться на что-нибудь полезное.
– Солнышко рассеет туман к обеду. – Предположил Юрий. – Хотя, такое солнце может и не рассеять. Почему туманы образуются?
– Ну, я думаю, что воздух встречается, теплый и холодный. Влага конденсируется и образуется туман. – Вадим не помнил точно, причину образования тумана. – Я болел, когда мы это в школе проходили. – Пошутил он на всякий случай, если ответ был неправильным.
– Все правильно. Мне только интересно теплый воздух от нас идет, или наоборот, к нам?
– К нам. – Уверенно ответил Вадим. – Мы же за Полярным кругом.
– Да уж, и чего я на Тенерифе не поехал? Представляешь, у меня был выбор, сделать сессию на Канарских островах, или на плато Путорана? А меня зацепила полярная экзотика. Я уже представил, какие кадры сделаю здесь, даже секунды не сомневался. А мог бы сейчас в тепле сидеть, на экваторе, почти. – Юрий задумался.
– Рыб кормить.
– Тоже верно. Я как-то забываю, что ураган мог быть по всей Земле. – Юрий задумался. – А прикинь, если не по всей? Мы тут зимовать планируем, а за нами раз и прилетят? А? Можешь себе такое представить?
Вадим представил. Пропустил через ощущения мысль и вдруг для себя неожиданно осознал, что не хочет этого. Как бы дико это не звучало, ему новая жизнь нравилась больше прошлой. В этом он не признался бы даже Вике.
– Было бы здорово. – Вложив в голос немного радости, ответил Вадим. – Я снова устроился бы на работу.
– Серьезно? – Юрий понизил голос, будто в этом глухом тумане их могли подслушать.
– Конечно.
– Ну, я тоже был бы рад устроиться на работу. Тянулся бы от получки до получки, платил кредит за хорошую тачку, ездил бы с друзьями на горнолыжку, хотя и не люблю ее. Высоты боюсь, да и координация не супер. Но это же статус, без него никак. Нет ощущения полноты, если похвастаться нечем.
– Я не понял, ты иронизируешь?
– Да что ты, я так же честен, как и ты.
– Ты что… – Теперь и Вадим понизил голос до шепота, – Не переживаешь из-за всего этого?
– Готов признаться только тебе, потому что почуял в тебе единомышленника. Первое время, конечно, всеми фибрами души хотелось вернуться домой, в постельку, в знакомую обстановку. Палец готов был отдать, да что там палец, два пальца, чтобы все вернуть, как было. Но вот уже вторую неделю, как из матрицы вышел. Не хочу назад, не хочу работу, машину, квартиру, аккаунт, ничего не хочу. Я тут дышу сам, а там, как на аппарате искусственного дыхания вкупе с наркотиками, чтобы от дозы к дозе время тикало.
Юрий замолчал, ожидая реакции Вадима на его признание. Пришлось подождать.
– Я бы не смог сказать так точно. – Наконец произнес Вадим. – Дышу сам.
Это именно то, что я чувствую.
– Вот, и слава богу, что у меня есть единомышленник. Интересно, кто-нибудь из наших думает, как мы?
– Вика моя не давала повода заметить ее в восторгах по новой жизни. Мне кажется, ей не хватает комфорта.
– Ладно, Вадим, будем молчать, остальные сами вскроются, когда созреют.
Вадим увидел опасность первым и резко дернул Юрий за бушлат, спасая его от рокового шага. Он плюхнулся на задницу и озадаченно уставился на Вадима.
– Ты чего? – Обиженно спросил Юрий.
– Чего? Не видишь, впереди обрыв?
Из-за густого тумана и особой игры света и тени, резкий обрыв показался густой тенью. Юрий присмотрелся, подполз ближе и присвистнул.
– Ни хрена себе, вот это наваждение. Спасибо Вадим.
– Не за что.
– Это мне предупреждение, чтобы не увлекался философствованиями.
– Это нам предупреждение, чтобы мы рты не разевали.
– И это тоже.
Люди знакомились с новым миром, и он был полон загадок, в том числе и смертельно опасных. Мужчины посовещались и решили выждать часа два, пока солнце не поднимется достаточно высоко. Тогда точно стало бы ясно, растает туман или нет. К счастью, туман начал редеть. Глазам открылся крутой скалистый обрыв, явно появившийся совсем недавно. Острые грани каменных уступов свидетельствовали об этом.
Вадим и Юрий продолжили путь. По их расчетам они удалились от лагеря не меньше, чем на двести километров. На таком удалении можно было отметить отличия в погоде. Здесь было теплее. Попадались целые озера грязной воды, вокруг которой вилась мошкара, с радостью цеплявшая за людьми и преследовавшая их по несколько километров.
В одном остром ущелье нашли застрявший легковой автомобиль, сильно поврежденный ураганом. Его выступающая над камнями часть была сточена вровень с поверхностью горы. Следов людей внутри замечено не было, как и ничего полезного. По сути, автомобиль превратился в спрессованный комок ржавеющего железа.
– Металл нам нужен будет. – Произнес Юрий. – Со временем придется перековывать его в простые, но полезные вещи, наконечники для стрел и копий, топоры.
– Думаешь, комары подрастут? Юрий рассмеялся.
– Блин, а я не подумал, что животных-то и нет. Стандартизированное мышление, будто по учебнику истории. – Юрий задумался. – Слушай, а нам что, этих опарышей до скончания века жрать?
– Юр, не хочу думать об этом. Может быть, рыба какая спаслась?
– Хочу назад, в матрицу. – Жалобно произнес Юрий.
– Двумя пальцами теперь не отделаешься, придется всю ногу отдать. Мне.
Прямо сейчас. – Вадим облизнулся.
Юрий рассмеялся удачной шутке.
Несмотря на то, что завершался шестой день, экспедицию все еще нельзя было считать удачной. Ничего стоящего, что можно было как-то использовать для улучшения жизни в лагере, замечено не было. Интересных наблюдений было много, но все они относились к категории «любопытные». Из необычных вещей следовало только отметить необычные явления в небольшой бухте.
За пару сотен метров до нее, когда она была уже видна, почувствовали запах тухлых яиц. Скалы полукругом отгородили бухту от большой воды. Вода в ней стояла и возможно из-за мелководности, нагревалась сильнее окружающей воды. Отличался и ее цвет, имеющий зеленый оттенок. Прежде, чем лезть близко к берегу Вадим и Юрий решили понаблюдать со стороны, опасаясь отравиться сероводородом.
– Зацвела, что ли? – Предположил Юрий.
– Наверное, водоем стоячий.
– Представляю, какая в этом водоеме микробиологическая активность, как в чашке Петри с мясо-пептонным бульоном.
Вдруг, посреди бухты вздулся огромный черный пузырь и охнув, как старый дед, лопнул. Вскоре, сероводородная вонь резанула по ноздрям.
– Вот тебе и ответ. Микробы пируют. – Юрий зажал нос.
– А давай с подветренной стороны зайдем, глянем? – Предложил Вадим.
– Давай.
Они спустились вниз, по относительно пологому склону. За время спуска пузыри появлялись на поверхности дважды, но размеров они были гораздо меньших. У самого берега, на камнях, лежали высыхающие клубки пузырчатых водорослей. Они уже побелели и выглядели погибшими. Вадим тронул их. Растения, похожие на застывшую пену, оказались влажными. Они начали разлагаться на воздухе и источать неприятный запах. Юрий брезгливо пнул их ботинком, отправляя назад, в воду.
– Слушай. – Задумчиво спросил Вадим. – А водоросли, в принципе, должны быть съедобными?
– Не знаю. – С сомнением произнес Юрий. – Вид у них совсем не аппетитный.
Вадим подошел к кромке воды, нагнулся и вытянул из воды пучок водорослей. Обнюхал их, попробовал на язык.
– Эти ничего, не воняют.
Юрий подошел и проделал то же самое.
– В них, кажется, йод должен быть.
– А я о чем. Мы ведь тоже, не сразу начали зеленый салат есть, артачились, пока не привыкли. И эти водоросли настрогаем в салатик с опарышами и за милую душу съедим. А кто-то и за добавкой еще полезет.
– Мы то, что мы едим. – Напомнил Юрий. – Даже страшно представить в кого мы выродимся на этой диете.
– Не, Юрий, мне нравится другая мысль, мы те, за кого сами себя принимаем.
– Да, мы с тобой разные программы по телеку смотрели.
– А я его вообще не смотрел. На моей съемной квартире, его не было.
К ночи, дорога пошла на подъем. Решили взобраться повыше, чтобы не попасть под потоки, если утром начнется дождь. Побережье осталось внизу и быстро исчезло в сгущающихся сумерках. Подниматься было тяжелее от шага к шагу, гора будто становилась все круче. Юрий не выдержал первым. Сел на пустой рюкзак, брошенный на камни.
– Всё, хорош! Куда лезем впотьмах? Свалимся еще чего доброго.
Вадим кинул свой рюкзак рядом с Юрием. Сел и вытянул уставшие ноги перед собой.
– Всё, так всё.
Вадим разжег сухое горючее и поставил на штатив корытце с гречневой кашей. Одной на двоих. Так было решено коллективом. Времена, когда ели «от пуза», прошли. Вообще, к этому удалось привыкнуть довольно быстро. Желудок, после двухнедельного голода, серьезно сократился, и растягивать его снова было ни к чему. В банке зашкворчал жир. Вадим перемешал кашу, чтобы равномерно подогреть.
– Не верится, завтра последний переход, а у нас-то и предъявить нечего. Одна поляна с тремя кустами брусники и одно смердящее болото. – Юрий потянул носом. – Тут тоже воняет, или мне уже кажется?
Прохладный ночной ветер колыхнул пламя сухого горючего. Вадим принюхался. Ему тоже показалось, что снова пахнет тухлыми яйцами.
– Это может быть внушение. – Ответил он. – Пока ты не сказал, не пахло.
– Черт с ним. Мне сейчас глубоко плевать на любые запахи. Поесть, да уснуть бы крепко, чтобы к утру набраться сил.
– Вот именно. – Поддержал его Вадим. – Завтра поднимемся на гору с утра со свежими силами, а потом всю дорогу вниз.
– Точно. Вот бы еще и на велосипеде.
– Не перегибай, и так налегке идем.
Юрий ничего не ответил, только ухмыльнулся.
– Я знаешь, что подумал: Вот у нас есть поговорка, изобрести велосипед, то есть сделать что-то, что уже давно придумано, а теперь представь, велосипеды на самом деле придется изобретать. Но чтобы придти к этому, надо будет с азов постичь искусство ковки, изготовления резины и еще кучу всего, о чем я не догадываюсь. Представляешь? Вот каких-то два месяца назад у нас были велосипеды, а следующий раз, когда мы снова научимся их делать может случиться через сотни лет. Хотя, в принципе, мы знаем из чего они сделаны, но сделать-то сами не сможем.
– Тогда надо записать или зарисовать в пещерах, угольком на каменных стенах рисунки, чтобы потомкам проще было придумать. Правда, потомки скажут, что это пещерные люди охотились на велосипеды.
– Тебе смешно, а я серьезно.
– Ложку бери, ужин готов.
– Не думаешь ты о будущем, друг Вадим. – Юрий подцепил пластмассовой ложкой кашу и подстраховывая ладонью под низ, отправил ее в рот.
– Если мы и выживем, и как говориться, размножимся, то мне кажется, что не велосипеды будут у нас на первой очереди.
– Время покажет.
Каша закончилась мгновенно. Небольшой порции все равно хватило на то, чтобы кровь перешла на малый круг. Усталость усугубилась тягой ко сну. Из последних сил Юрий и Вадим выпили разбавленный водой сухой витаминный напиток, чтобы к утру восстановить силы для последнего перехода. Сон наступил мгновенно. Даже невесть откуда взявшаяся мошкара не могла разбудить их, и холодный ветер, гуляющий по верхам.
К утру стало еще прохладнее, и неприятный запах, как от застоявшейся протухшей воды, усилился. Юрий долго водил носом сквозь сон, пока не набрался сил, чтобы проснуться окончательно. Вадим спал, укрывшись с головой воротником бушлата.
– Эй, дружище! – Юрий толкнул за плечо товарища. – Как ты можешь спать в этой вонище?
Вадим пробубнил что-то нечленораздельное, подтянул ноги к животу и снова уснул.
– А ну да, ты же из деревни, я забыл. – Съерничал Юрий.
Когда он поставил на штатив с сухим горючим перловую кашу и ее запах начал перебивать неведомую вонь, тогда Вадим зашевелился. Из-под воротника показался прищуренный глаз.
– Пора?
– У тебя насморк что ли? – Удивился Юрий.
– В смысле. – Вадим погонял воздух через нос. – Нет, нормально всё.
– Я проснулся от того, что тухлятиной пахнет, а ты ее будто и не чувствуешь?
– Кашу-то почувствовал.
– Н-да, избирательный нюх.
– Нет, я чувствовал, но он меня как-то не раздражал сильно.
– Я так и подумал, что у тебя деревенская закалка.
– В деревне не так пахнет. И это звучит, как завуалированное оскорбление.
– Ой, ну всё, обиделся. Садись, давай, ешь.
Перловку съели и запили растворимым кофе. Тепло разбежалось по телу.
Теперь можно было продолжить поход.
С рассветом, огляделись и поняли, что на самом деле идут вверх, и вершина находится относительно высоко и имеет вытянутую форму. Обходить ее не имело смысла. Дальше она соединялась с берегом и имела там крутой склон, двигаться по которому пришлось бы с огромной осторожностью и низкой скоростью. Поэтому, направились прямиком вверх.
Поверхность горы была выщерблена катастрофой, как оспой. В воронках, оставленных ударами, стояли лужи с чистой водой. В них водились личинки насекомых. Вода в лужах не пахла ничем подозрительным.
– Интересно, это из-за горы несет, или с воды? – Спросил Юрий.
– Запах, как будто усиливается, наверное, из-за горы.
Подъем занял час. Путешественники выбрались на вершину, оказавшуюся на самом деле протяженной грядой. Одной стороной она уходила далеко на юг, а другой на северо-восток. Если бы они отклонились от берега еще вчера, то наверняка заметили бы ее начало. Самым удивительным было то, что параллельно этой гряде раскинулась точно такая же, но восточнее на несколько километров. Причина неприятного запаха открылась со всей очевидностью. Между грядами зеленела водная поверхность.
– Етит твою мать. – Присвистнул Юрий. – А это же может оказаться настоящим кладом.
– Почему?
– Смотри. – Юрий выпрямил ладонь. – Ветер налетает на этот склон и обтекает его. – Он изобразил ладонью волну. – Возникает явление газовой эжекции, то есть под воздушным потоком будет более разряженный воздух, в который будет вытягивать все, что несет в себе ветер. Почти всё.
– Это замечательно, а как достать. Здесь тоже может оказаться глубина в десятки метров.
– Слушай, Вадим, давай не пойдем сегодня прямо, а? Давай обойдем это болото по кругу. Жопой чую, склад здесь зарыт.
Вадим, прикинул в голове ситуацию. Несмотря на то, что он был младше Юрия, он считал себя главным и спрос был бы с него, в случае если они придут с пустыми известиями. С другой стороны, это болото наверняка имело под водой много чего полезного.
– Хорошо, болото, так болото.
Подходить к воде близко они не стали из-за сильного запаха. По вершине гряды направились на юг, чтобы выяснить его продолжительность и форму. К обеду уже достигли места, где обе гряды сомкнулись в одну. Развернулись и пошли назад по другой стороне. С вершины этой горы вода не была видна, только бесконечная горная поверхность плато, усеянная черными пятнами озер.
– Если доживем до лета, то это будет не паханое поле для добычи личинок.
– Решил Вадим.
– Как хотелось бы найти более классические источники питания.
– Например?
– Например, рыбу. Ей теперь раздолье, плавай, где хочешь.
– Лодки надо делать из чего-то.
– Понятно, что надо, без труда не вытащишь рыбку из пруда.
Над головой загремел гром и пришлось срочно искать укрытие. Ближайшее находилось на склоне, обращенном к болоту. Небольшое углубление, как шрам, оставленный катастрофой. Вадим и Юрий успели спрятаться в нем, до того, как разверзлись небесные хляби. Природа избавлялась от лишней жидкости одномоменто, выплескивая ее разом на исстрадавшуюся сушу. Первые редкие капли начинающегося дождя быстро переходили в густой поток, превращающий склоны гор в опасную западню.
Сплошная стена воды заслонила мир на четверть часа. Сквозь шум падающего потока доносился только гром, сотрясающий горы. «Истерика» природы заканчивалась так же внезапно, как и начиналась. Гром затихал разом, разрядившись на ближайшие шесть часов. Гул воды затихал в течение еще минут десяти и постепенно сходил на нет.
Янтарный свет лег на озеро посреди гор.
– Вадим, смотри, кажется, уровень воды поднялся? – Юрий махнул вниз рукой.
Вадим посмотрел вниз и пришел к выводу, что озеро при своем расположении должно быть наполнено до краев. Если этого не наблюдается, значит, уровень его в каком-то месте существенно ниже.
– Даю зуб, это не на долго.
– С чего ты взял? – Не понял Юрий.
– Идти надо дальше, думаю, мы скоро это выясним.
Они снова забрались на вершину гряды и продолжили путь. Подтверждение своих слов Вадим получил, когда мглу, оставшуюся после дождя, высушило солнце. От самой гряды и дальше на восток, насколько хватало глаз, была вода. Теперь она была не пятнами больших луж, а наоборот, пятнами возвышенностей.
– Смотри, Юр. – Вадим махнул головой.
Юрий даже остановился, чтобы понять, что он видит именно то, что видит.
– Вода? С этой стороны?
– Я же говорил, что она уходит отсюда.
Юрий посмотрел на озеро, и ему показалось, что оно опять вошло «в берега». Они прибавили шаг, чтобы скорее увидеть место, через которое переливалось озеро. Горная гряда начала снижаться и скоро ее вершина сравнялась с водой. Бурные воды громко переливались через край, собираясь в реку, уходили между возвышенностями на юго-восток.
Юрий и Вадим стали лагерем на самом краю водопада, в ожидании, когда уровень упадет до минимального уровня. Им пришлось ждать почти три часа, прежде чем поток, переливающийся через край, совсем зачах. Болотным запахом тянуло нестерпимо. Спавшая вода обнажила целые баррикады из мусора, запрудившие проход там, где склоны опускались еще ниже. Примерно в центре, мусор выступил «пузом», выдавленный водой из долины. Он и был той самой плотиной, поддерживающей настоящий уровень воды. Склоны обоих горных гряд почти смыкались между собой, оставив небольшой проход. Его-то и забил мусор.
Вадим решил, что им надо ближе рассмотреть эту плотину. По верху идти было опасно. В любой момент мог начаться дождь и застать их на полпути. Идти внизу тоже было опасно, по той же самой причине. Любой ручей во время дождя превращался в бурную реку. Самым безопасным был маршрут вкруговую назад. Но он занял бы сутки, а плотина была слишком близко, чтобы серьезно задумываться о таком варианте.
– Я думаю, что самый быстрый способ и относительно безопасный, это спуститься здесь вниз и попробовать перейти по мелководью. – Предложил Вадим.
– А ты уверен, что это мелководье?
– Нет. Какой вариант у тебя?
– Спуститься вниз и пройти через мелководье.
– Хорошо, выбираем твой.
Грязь, задержавшаяся между камнями, источала тяжелый болотный запах. Ее старались обходить стороной, чтобы нечаянно не утонуть в мерзкой жиже. Маршрут высматривали «от камня до камня», от одного пятна сухой земли до другого. В целом, это и на самом деле было мелководье. Горный рельеф, в тех местах, где ветер и вода обтачивали его в течение семи дней, выровнялся.
Менее, чем за полчаса Вадим и Юрий оказались напротив массивной, блестящей мокрой грязью и выступающим мусором, плотины, заткнувшей воде выход из долины. Плотина была похожа на сюрреалистическое войско темных сил, застывшее в порыве атаки из-за ощетинившихся предметов, отдаленно похожих на копья. Кажется, здесь были деревья. Что-то похожее на стволы тут и там выглядывало из общей конструкции.
– Взрывчатку бы сюда. – Произнес Юрий.
– Нет ее, придется инженерно мыслить.
Вадим и Юрий сидели в лагере у костра и наперебой рассказывали про плотину. Стас неожиданно вскочил и хлопнул себя пятерней по лбу.
– Зураб, это же Штаны! Помнишь, мы на гугл-картах маршрут смотрели, там были как раз эти горы. Этот, как его, Семеныч рассказывал, что водил по тому маршруту, пока не попал дождь. Он сказал, что дух гор напрудил в Штаны и чуть не утопил его вместе с туристами.
– Точно! Вспомнил, Штаны. Это давно было, когда мы только начинали. Да, штаны на ноги кочевника, колесом, вспомнил.
– Это они, стопудово. Там в долине лес был.
– Я помню, места там живописные, лес и река по самому центру.
– Вот, ее выход и затянуло мусором. – Догадался Вадим.
– Это, друзья, клад, я сразу это понял. – Вставил свое слово Юрий.
– Что же, придется разбирать плотину. – Решил Зураб. – Это, конечно же, не сухпай из контейнера тягать, придется напрячь извилины и мускулы.
– О! А расскажите, как вы контейнер до лагеря доперли? – Спросил Юрий у
Стаса.
– Да, там все просто. Воду слили, он и поплыл. Впряглись в лямки, как бурлаки на Волге и алга. Негерметичный он, правда, приходилось время от времени вытаскивать на берег и сливать воду, но это мелочи.
– Обживаемся потихоньку. – Произнесла Софья.
Вика обняла Вадима за руку и прижалась. Две недели без него показались ей вечностью. Какие только дурацкие мысли не лезли ей в голову. То рассудок занимала мысль о гибели Вадима, заполняющая сердце леденящим страхом, то наоборот, мысли перескакивали на идею о собственной смерти, и тогда сердце сжималось от вселенской печали за Вадима, потерявшего ее. Глупые мысли куда- то исчезли бесследно, как только он вернулся. Все сразу встало на свои места.
Марк размотал грязную повязку на голове. От тряпки мерзко пахнуло разложением. Он зло сплюнул и с отвращением отбросил от себя повязку. Взял новую, растер таблетку аспирина и посыпал на гноящуюся рану. Все антибиотики, что были найдены в рюкзаках, он уже выпил, и никакого толку от них не было, только дикая горечь во рту и тошнота.
– Сука доктор, не врал, что у меня диабет начинается.
Марк вспомнил, что накануне поездки на плато, он зашел к знакомому врачу и сдал анализы. Причиной, побудившей его сделать это стали сильные приступы внезапной жажды. Он не поверил врачу, посчитав, что тот по своей нищенской привычке захочет выцыганить у него денег под видом лечения. А вышло, что не врал. Рана на голове, оставленная камнем, которым приложилась сучка Танюха, не проходила. Наоборот, с каждым днем она становилась все больше. Этот факт еще удавалось скрывать от Петра и Михаила, но первые признаки общей слабости уже начинали проявляться. Затылок все время был мокрым, пальцы тряслись, и все время хотелось пить.
Марка раздирало зло. Хотелось убить всех, кто был виноват в его состоянии. В первую очередь, Танюху, чуть не убившую его. Причем, его злила не столько попытка убийства, сколько сам факт предательства. Он подарил ей жизнь, а за это получил камнем по голове.
– Ничего, в следующий раз никакого сострадания. – Зловещим шепотом бубнил Марк, оборачивая голову новой повязкой.
Во вторую очередь он мечтал убить Зураба, кавказца, которых на дух не переносил за их строптивый характер. Он сразу, еще в самом начале похода, воспринял его как врага, и это чувство сейчас только усилилось. Без него он сможет взять в руки любую власть над этой горсткой людей. Ему казалось, что покинувшая их группа находится на последнем издыхании. Вряд ли они смогли перейти моральный запрет на поедание себе подобных.
В третью очередь, он хотел избавиться от своих напарников. Ему казалось, что они плетут за его спиной какую-то интригу, из-за чего он не мог спокойно спать, прислушиваясь ко всем ночным звукам и держа в руках нож. Почему они не убили его, когда он был слаб? Потому что еще не верили в себя. Теперь, когда он предпочитал отсиживаться в пещере, напарники больше времени находились вместе, и он не мог управлять ими, как прежде. Они мечтали убить его, потому что пропитание подходило к концу. Нет, от мысли, что его могут съесть становилось не по себе. Он не мог представить такого, даже в самом страшном сне. Надо было показать Перу и Михаилу, что он еще лидер, которого надо бояться и слушаться.
Надо было переключить их внимание на другую жертву. На такую, на фоне которой он смотрелся не так аппетитно. Снаружи раздались шаги и голоса. Петро и Михаил возвращались. Марк встал, выпрямился, расправил плечи. Нож оставил в руке, чтобы был на виду.
– Оба-на, ты чего такой боевой? – Удивленно спросил Михаил.
Хватит просиживать жопы в норе, как крысы. Завтра пойдем проведать, как там наши блокадники выживают.
