Глава 3
Рано утром Роби побрился, оделся и спустился вниз.
На улице было еще темно. Из гостевой спальни доносилось сонное дыхание Джули. Он хотел было постучать, но решил дать ей поспать. А сам пошел в кухню.
Когда через двадцать минут в кухню спустилась Джули, завтрак был почти готов.
— Кофе или чай? — спросил он.
— Кофе, черный, — ответила она.
— Вон там, наливай сама. — Он взбивал яйца в миске, поглядывая на экран маленького телевизора, стоявшего на холодильнике. — Видишь?
Джули, отпив кофе, подняла глаза на экран. При ярком свете она выглядела гораздо моложе, чем ночью.
Звук был отключен, но картинка на экране говорила сама за себя. Дымящийся автобус, выгоревший до металлической оболочки. Бак у него был полон бензина — чтобы хватило до Нью-Йорка — и вспыхнул он, как факел.
Ведущий новостей сказал, глядя в камеру:
— ФБР не исключает, что это был террористический акт, однако пока непонятно, почему его целью оказался именно этот автобус.
— Как вы думаете, как его взорвали? — спросила Джули.
— Может быть, это сделал тот тип, который шел за тобой.
— Что, смертник? Но вы же не нашли на нем бомбы?
— Не нашел. И я его связал, так что сам он ничего не мог взорвать.
— Значит, это не он.
— Не факт. Может быть, бомба все же была укреплена на нем, а взорвана удаленно. Примерно половина террористов-смертников на Ближнем Востоке подрываются не сами, их подрывают руководители с безопасного расстояния.
— Но если источником взрыва был не он…
— То, значит, автобус взорвал кто-то другой. Очередь зажигательными в топливный бак — один вариант. Пары воспламеняются — и ба-бах. Как ты думаешь, как этот тип узнал, что ты в этом автобусе?
— Ну, он очень спешил и сел последним… — Она говорила рассудительно, словно бы отстраненно анализировала ситуацию.
Роби понравился этот тон, он и сам любил так говорить.
— Значит, он или получил задание в последнюю минуту и успел вскочить на подножку, или, что более вероятно, они тебя потеряли, а потом снова нашли. Как ты думаешь?
— Понятия не имею. А другой, в переулке, с винтовкой?
— Этот шел за мной.
— Я понимаю. На вас было следящее устройство. Но почему?
— Я не могу об этом говорить.
— Точно так же отвечу и я, — сказала Джули. — И что дальше?
Они смотрели друг на друга.
— Где твои родители? — спросил Роби.
— Кто сказал, что они у меня есть?
— Родители у всех есть.
— Я имею в виду, живые родители.
— Значит, твоих родителей нет в живых.
Она посмотрела в сторону, покрутила в руках кружку с кофе.
— Это не имеет отношения к делу.
— Если ты расскажешь мне, что происходит, я, быть может, сумею тебе помочь.
— Вы мне уже помогли, и я вам за это благодарна. Но я не понимаю, что еще вы можете сделать, честно говоря.
Он посмотрел на экран телевизора. Из какого-то дома выкатывали носилки с двумя трупами в мешках. Один большой, второй очень маленький.
— Личности жертв, матери и ее маленького сына, установлены, но мы не сообщаем их имен, пока не извещены ближайшие родственники, — говорила представительница полиции.
— Расследование возглавит ФБР? — спросил журналист.
— Погибшая была работником правительственного агентства. В таких случаях расследование всегда проводится с участием Бюро.
Не всегда, подумал Роби, не сводя глаз с экрана.
— И был еще второй ребенок? — спросил журналист.
— Да. Он цел и невредим. Вот все, что мы пока можем сказать.
Роби отвел глаза от экрана и обнаружил, что Джули смотрит на него, и взгляд ее прожигает насквозь — ничего не скроешь.
— Это сделали вы?
Он не ответил.
— Мать и дитя, да? И помогли мне, чтобы загладить это?
— Будешь еще что-нибудь есть?
— Нет. Я хочу уйти отсюда.
— Могу подвезти.
— Спасибо, я пешком.
Она поднялась к себе в комнату и через минуту вернулась с рюкзаком.
Открывая перед ней входную дверь, он сказал:
— Я не убивал этих людей.
— Я вам не верю, — просто сказала она. — Но спасибо, что меня не убили. У меня достаточно других гадостей в жизни.
Он смотрел, как она быстро шла по подъездной дороге.
Потом пошел надевать куртку.
Роби надел шлем, откинул кожаный чехол с «хонды» и вывел мотоцикл из амбара. На дорогу он выехал, как раз когда Джули садилась на переднее сиденье древнего «меркьюри», который вела какая-то старушка. Роби поехал вслед за ними. Когда машина свернула на заправку, он миновал ее и, сделав петлю по боковым дорогам, подъехал с другой стороны. Сквозь дырку в ограде он смотрел, как Джули вышла из машины и направилась к телефону-автомату.
Она почитала объявления внутри будки, бросила в автомат несколько монет и стала набирать номер. Вызывает такси, догадался он. Повесив трубку, она вошла в магазин. Теперь будет ждать такси — и Роби с ней.
Зазвонил его мобильный. Он посмотрел на экран и судорожно вздохнул. Этот номер в его записной книжке значился как «синий» звонок. То есть звонок с самого верха агентства, где он работал. Роби еще никто и никогда не звонил оттуда. Надо ответить.
Он сказал:
— Вы не сможете отследить этот звонок, вы же знаете.
— Нам нужно встретиться, — сказал мужчина.
Это был не его руководитель. Как Роби и предполагал. «Синие» звонки исходят не от простых руководителей.
— Ночью я уже встретился. Боюсь, еще одной такой встречи мне не пережить.
— Последствий не будет. Ваш руководитель ошибся.
— Хорошо, что сказали. Я ведь так и не выполнил задания.
— Исходная информация тоже была неверной. Это несчастный случай.
— Несчастный случай? Эта женщина явно должна была умереть. А ведь она гражданка Америки.
Тут уж его собеседнику нечего было сказать.
— Офис генерального инспектора, — сказал Роби. — А мне сказали, что эта женщина была звеном в террористической цепи.
— Ваше дело — выполнять приказ. Если приказ неправильный, не вам с этим разбираться. Это уже мое дело.
— Да кто вы, черт побери?
— Вы же видите, это «синий» звонок. По должности я выше вашего руководителя. Значительно выше. Поставим на этом точку до личной встречи. — Роби смотрел, как Джули вышла из магазина. — Послушайте, Роби, мы не хотим вас терять. Вы представляете для нас значительную ценность.
— Спасибо. А где мой руководитель?
— Переведен на другую должность. Мы стараемся минимизировать ущерб, Роби. Нам нужно работать вместе.
— Вы подсылали ночью ко мне убийцу? Парня с винтовкой? У него на лице должна отпечататься моя подошва. Может, он так и лежит без сознания в том переулке?
— Он не из наших, могу вам поклясться. Дайте точное местоположение, мы проверим.
Роби ему не поверил, но это не имело значения. Он рассказал, где это произошло, и этим ограничился.
— Чего вам от меня нужно? У меня нет желания выполнять следующие задания.
— Расследование смерти Джейн Уинд ведет ФБР. И нам нужно, чтобы в этом расследовании вы представляли наше агентство. Чтобы вы осуществляли связь с Бюро.
Разговор мог развиваться по разным сценариям, но такого Роби даже представить себе не мог.
— Вы шутите, — сказал он.
— Нам нужно, чтобы вы помогали вести расследование. Причем именно так, как нужно нам. Это главное.
— Прежде всего: почему нам нужно расследовать это дело?
— Потому что Джейн Уинд работала на нас.
Они договорились о месте и времени встречи, и Роби убрал телефон.
На парковку при заправке заехало такси. Джули села в него, и машина тронулась. Роби тронулся следом, выдерживая классическую дистанцию пятьдесят ярдов. Он не боялся ее потерять: в ее яичницу он подмешал легкоусвояемый биотрансмиттер, который будет действовать в течение суток, а потом выйдет из организма. А следящее устройство закрепил у себя на запястье.
Такси свернуло на Шестьдесят шестую трассу и устремилось на восток, к округу Колумбия. Проехало по мосту Рузвельта, потом направо и остановилось на перекрестке, где стояло несколько старых домов-дуплексов. Она вышла, потопталась и вернулась в машину. Роби отметил это место и продолжил слежку.
Минут через десять Роби сообразил, что она направляется к месту взрыва автобуса. Таксисту пришлось высадить ее из машины примерно в двух кварталах от него, потому что дороги были перекрыты полицейскими. Повсюду были полицейские и фэбээровцы. Он запарковал свой мотоцикл и продолжил преследование пешком. Джули была на квартал впереди. Роби увидел то, что осталось от автобуса, хотя полиция и заслоняла всячески это от публики.
Роби посмотрел на место, где он упал после взрыва. Он по-прежнему не знал, куда подевался его пистолет, и это его тревожило. Он посмотрел вверх, на стены домов. Где здесь камеры наблюдения? На данный момент никто не знает, что после взрыва они двое выжили.
Он стал наблюдать за женщиной под сорок в форменной ветровке ФБР. Темные волосы, красивое лицо. Рост пять футов шесть дюймов, стройная. На поясе жетон и пистолет. Ей докладывали спецагенты и полицейские, и он отметил разницу — должно быть, она была специальный агент, ответственный за эту операцию.
Роби нырнул в подворотню, когда Джули повернула прочь от остатков автобуса. Вслед за ней Роби дошел до гостиницы, стоявшей между двумя пустыми домами, и в окно подсмотрел, как она заплатила за номер кредитной карточкой. Интересно, на чье имя. Если на ее, то ее преследователи тотчас же узнают, где она.
Через минуту она шагнула в лифт, а Роби вошел в гостиницу и направился к старику у стойки портье.
— К вам только что вселилась моя дочь, — сказал он. — Я ее привез на стажировку на Капитолийском холме. Я велел ей расплатиться карточкой «Американ экспресс», потому что карточка, которую я ей дал, повреждена, но, боюсь, она забыла. Я пытался ей позвонить, но она отключила телефон. В каком она номере?
Старик улыбнулся.
— Я не могу предоставить вам эту информацию.
Роби тяжело вздохнул и вытащил бумажник, а из него — двадцать долларов.
— Послушайте, меньше всего мне нужно, чтобы мне закрыли кредит только потому, что моя дочь перепутала две карточки.
Старик посмотрел в свои записи.
— Она расплатилась карточкой «Виза». Имя владельца счета Джеральд Диксон.
— Я знаю, я и есть Джеральд Диксон. Но у меня две «Визы». Можно посмотреть номер?
— Можно — еще за двадцать.
Изобразив глубокое отчаяние, Роби согласился. Посмотрев на карточку, он запомнил ее номер.
— Отлично, — сказал Роби. — Эта как раз поврежденная.
— Ничего не могу поделать, дорогой.
Роби повернулся и ушел. Теперь надо узнать, кто такой Джеральд Диксон. Но надо признать, Джули пока в безопасности.
Он поехал к своему дому и, прежде чем войти, тщательно проверил парадный и задний входы. Поднялся по лестнице, а не на лифте, не встретив ни одной живой души. В этот час все были на работе. Открыл дверь своей квартиры, осторожно вошел.
Через пять минут он убедился, что квартира пуста. Он оставлял ловушки — бумажки, зажатые между дверями, ниточки, которые должны разорваться, когда ящик выдвигается, — чтобы знать, не обыскивали ли его квартиру. Все они остались нетронуты.
Он переоделся в слаксы, белую рубашку и спортивный пиджак и открыл стенной сейф. Очень давно уже он не пользовался своими документами: жетоном и удостоверением. А сейчас положил их в карман пиджака.
Встреча по настоянию Роби была назначена в публичном месте.
Отель «Хей-Адамс» расположен через улицу от Лафайет-парка, а за Пенсильвания-авеню — Белый дом. Самое защищенное место на земле. Роби рассудил, что здесь его коллегам будет трудно убить его и спрятать концы в воду.
За минуту до условленного времени в «Джефферсон-рум», ресторан на первом этаже, вошел мужчина лет шестидесяти. Скромный недорогой костюм, начищенные туфли, манеры слуги народа, который за целую жизнь служения приобрел куда больше власти, чем денег. При нем были два высоких молодых человека. Охрана. Они вошли вместе с ним, но садиться не стали, а заняли позиции у стен, планомерно осматривая помещение на случай возможной угрозы. Один из них поставил на стоявший в углу рояль компактный предмет, издававший тихое гудение. Белый шум со скремблером, отметил Роби. Если здесь есть электронные прослушивающие устройства, запись невозможно будет расшифровать.
Зал был пуст, несмотря на обеденное время. Роби понимал, что это не простое совпадение. Официантов тоже было не видно.
Роби сел напротив мужчины, спиной к стене.
— Рад, что вы пришли, — сказал мужчина.
— Как вас называть?
— Синий. Называйте меня Синий.
Он полез в карман и показал Роби жетон и удостоверение с его фотографией и должностью, но без имени. Он оказался высокопоставленным руководителем агентства.
— Что ж, поговорим, — сказал Роби. — Вы сказали, что Джейн Уинд была одной из наших. Я проверил ее удостоверение. Она работала в службе уголовных расследований министерства обороны.
— А паспорт посмотрели?
— Поездки на Ближний Восток, в Германию. Но у СУРМО есть отделения во всех этих странах, — сказал Роби.
— И это было прекрасным прикрытием.
— Так она была следователем?
— И не только.
— Что именно она делала для нас?
— Сначала мне нужно узнать, что произошло той ночью.
Роби рассказал. Он рассудил, что глупо что-то скрывать. Однако ни словом не обмолвился ни о Джули, ни об автобусе. На его взгляд, это были совершенно разные вещи.
Синий обдумал информацию.
— Агент Уинд много лет занималась практической работой. Когда у нее появились дети, ее перевели в другое место, но она продолжала работать в СУРМО и продолжала работать на нас.
— Каким же образом она оказалась в списке ликвидации, где ее не должно было быть? Как такое могло случиться? Я понимаю, мы глубоко засекречены, но в то же время мы — часть организации, где есть проверки и отчетность.
— Если какой-то человек или, скорее, группа людей действуют достаточно решительно, они могут сделать невозможное.
— Во что вляпалась Уинд, за что ее убили?
Синий заинтересовался.
— Откуда вы знаете, что она во что-то вляпалась? Почему вы так думаете?
— Она жила в убогой квартирке с двумя маленькими детьми. На столе в гостиной лежали юридические документы — значит, они не были засекречены. Из паспорта следует, что в последний раз она выезжала из Штатов два года назад. Она не была действующим агентом, во всяком случае давно уже не была. Но она над чем-то работала, может быть, вполне рутинным. И что-то обнаружила. Поэтому она и стала мишенью. Не думаю, что это впрямую относилось к ее работе.
Синий слушал, одобрительно кивая.
— Отличная аналитика, Роби. Я восхищен.
— А у меня полно вопросов. Вы знаете, что она раскопала?
— Нет, не знаем. Но, как и вы, мы считаем, что это не было связано с ее обязанностями.
— Зачем вам нужно, чтобы я принимал участие в расследовании ФБР? Это большой риск, особенно если станет известно, чем я занимался в последние двенадцать лет.
— Не станет. — Синий посмотрел на Роби. — Так какая у вас версия?
— Кто-то обнаружил, что она раскопала, и на нее началась охота. Они не были уверены, что я спущу курок, поэтому послали дублера. Вы сказали, мой руководитель переведен на другую работу? Это ложь. Не нужно мне лгать.
— Почему вы решили, что это ложь?
— Он приказал мне убить Уинд. Вы сказали, что этот приказ не был утвержден. Следовательно, он предатель. Предателей не переводят на другую работу. Если бы вы взяли его под стражу, вам не нужно было бы спрашивать меня, что произошло. Значит, мой руководитель исчез вместе с какими-то еще людьми, с которыми он работал. Сколько их, вы говорите?
Синий вздохнул.
— По меньшей мере трое помимо него, но, может быть, и больше. Ничего хорошего, конечно.
Роби ошеломленно смотрел на него.
— Это очень мягко сказано. Так чего вы от меня хотите?
— Мы должны быть в курсе этого расследования. Официально вы станете специальным агентом от службы уголовных расследований министерства обороны, но отчитываться будете передо мной. Мы обеспечим вас всеми необходимыми документами. После нашего разговора вы их найдете у себя в квартире.
Роби потемнел лицом.
— У вас как минимум четыре предателя. А что, если больше? И один из них сейчас в моей квартире?
— Эти агенты привлечены из совершенно другого подразделения. Они никогда не были связаны с вашим руководителем. Их преданность не вызывает сомнений.
Роби неохотно кивнул.
— Но почему я?
— Потому что вы не нажали на курок. Мы верим, что вы все сделаете правильно. Я сейчас мало о ком могу это сказать.
Роби подумал, что есть и еще одна причина, почему это должен быть именно он. Я был там, а это значит, я идеальный козел отпущения, если все полетит к черту. Но он сказал:
— Хорошо.
Он предпочитал расследовать это дело сам, а не ждать, когда этим займется кто-то другой и, возможно, все безвозвратно испортит. Если погибну, то хоть от собственной руки.
Синий поднялся и протянул руку.
— Удачи.
Роби не стал пожимать ему руку.
— Удача здесь ни при чем, мы оба это знаем.
Когда Роби вернулся в свою квартиру, документы уже ждали его. Он просмотрел файл, проверил удостоверение, пробежал глазами легенду.
Ему вменялось в обязанность приступить к этому делу как можно скорее. Но если так спешить, то можно наделать ошибок.
Именно так работала машина.
С документов на него смотрело имя Уилл Роби. По иронии судьбы его подлинное имя оказалось самым безопасным для такого рода задания. Еще его ждал новый «Глок G-20» с плечевой кобурой. Он надел кобуру и застегнул пиджак.
Выходя, Роби столкнулся с Энни Ламберт. На ней был черный офисный костюм и кроссовки.
— Обычно вас здесь не увидишь в такое время, — сказал он.
— Забыла кое-что.
Запросы о Ламберт, вызванные тем, что она вступила в контакт с Роби в гимнастическом зале, ничего не дали. Неудивительно. Чтобы работать в Белом доме, человек должен быть кристально чист.
Она смутилась и сказала:
— Может быть, как-нибудь выпьем вместе?
— Да, может быть, — сказал Роби, думая о том, что ему предстоит.
— Хорошо, — неуверенно сказала она.
Он прошел было мимо, но вдруг остановился, поняв, что невольно был слишком резок. И повернулся к ней:
— Спасибо за предложение. Мне очень хочется выпить с вами, Энни.
Ее лицо просветлело.
— Хорошо, Уилл. Вы знаете, в какой квартире я живу.
Он вышел, удивляясь, чем зацепила его эта женщина. Да, она красива и, по-видимому, умна, но раньше это на Роби не действовало.
Роби вел «ауди» на место убийства Джейн Уинд. Проезжая мимо гостиницы, где оставил Джули, он взглянул на устройство слежения и убедился в том, что она все еще там.
Он подошел к дверям многоквартирного дома с тяжелым чувством. Сейчас он будет помогать расследовать убийство, которому был свидетелем. По вестибюлю ходили полицейские в форме и в штатском. Когда он вошел, вперед выступила та самая женщина, агент ФБР, которую он видел на месте взрыва автобуса.
Она вопросительно посмотрела на него. Он вытащил пакет с документами, предъявил ей жетон и удостоверение. Она ответила тем же. Специальный агент ФБР Николь Вэнс.
— Добро пожаловать, агент Роби, — сказала она. — У меня к вам несколько вопросов.
— Рад поработать с вами над этим делом, агент Вэнс.
Она сказала:
— Мой начальник звонил насчет вас. Мы должны подключить вас к расследованию, но исключительно для получения исходной информации. Ведет расследование ФБР, что означает: веду расследование я.
— Я не собираюсь с этим спорить, — вежливо ответил Роби.
Вэнс посмотрела на него внимательнее.
— Хорошо, — осторожно сказала она. — Значит, по базовым вопросам мы договорились.
— В чем я могу вам помочь?
— Расскажите о жертве все что можете: биография, работа, последние задания.
Роби вытащил из кармана флешку.
— Здесь ее официальное личное дело.
Тем самым он заслужил ее улыбку. Она взяла флешку и протянула своему помощнику:
— Срочно прочти и перескажи главное. — Вэнс обратилась к Роби: — Мы заканчиваем обработку места преступления. Хотите присоединиться?
— Спасибо, да.
Когда они шли к лифту, Вэнс сказала:
— Я думаю, вы слышали также о взрыве автобуса.
— Видел сюжет в новостях. Насколько я понял, этот взрыв тоже расследует ФБР.
— Более того, я. И я думаю объединить эти два расследования.
— Почему?
— На месте взрыва мы обнаружили пистолет.
Роби не отвел глаз, хотя сердце его забилось быстрее.
— Пистолет?
— Да. И уже сделали баллистическую экспертизу. «Глоку», который мы нашли, соответствует пуля, извлеченная из пола квартиры, где жила убитая. Так что, по-моему, эти два дела, безусловно, связаны. Теперь только остается выяснить как.
— Возможно, убегая, убийца выбросил пистолет. А то, что его нашли у автобуса, простое совпадение.
— Я не верю в совпадения. Во всяком случае, в такие.
Квартира изменилась с тех пор, как Роби из нее ушел. Копы делали подробный обыск. В глаза ему бросилась опечатанная коробка для вещественных доказательств на столе.
— Это рабочие бумаги агента Уинд? Ноутбук?
Вэнс кивнула:
— Мы опечатали их для вашего агентства. Но если в документах и файлах есть что-то такое, что могло привести к ее убийству, Бюро должно об этом узнать.
— Понял. Я могу сегодня их просмотреть, а вы прочтете сразу после этого.
Вэнс настороженно улыбнулась:
— Никогда не встречала более доброжелательного представителя другого агентства. Вы меня избалуете.
— Постараюсь, — ответил Роби.
Они прошли в спальню. Трупы увезли, но они стояли перед мысленным взором Роби, с размозженными головами.
— Уинд и ее сын Джейкоб были обнаружены в кровати. Убиты одним выстрелом. — Она указала на разбитое окно. — Выстрел произведен из высотного здания в трехстах метрах отсюда. Мы нашли то самое помещение. Если повезет, стрелявший оставил какие-нибудь следы.
Не повезет, подумал Роби.
— Но вы сказали, что нашли в полу пулю от «глока». Как можно стрелять из пистолета с такого расстояния? Вряд ли их убил пистолетный патрон, это должен быть винтовочный.
— Я знаю. Это-то и непонятно. Если мне позволено строить предположения, я бы сказала, что было два человека. Один в этой комнате стрелял в матрас, и пуля застряла в полу. Пуля подходит к пистолету, обнаруженному нами на месте взрыва автобуса. Однако убила их пуля из окна.
Роби стоял у кровати, почти на том самом месте, откуда ночью стрелял.
— Итак, стрелок, который был в комнате, пустил пулю в кровать. Где ее нашли?
Вэнс махнула одному из сотрудников, прося отодвинуть кровать. Роби увидел рядом с дырочкой в полу маркер вещдока.
— Пуля, выпущенная в матрас, их не задела?
— Нет. На жертвах не было других ран.
— Значит, он стрелял в матрас. Зачем? Чтобы привлечь их внимание или, может быть, чтобы заставить замолчать.
— Может быть.
— Когда их убили, они не спали?
— Похоже, нет. Расположение тел на кровати указывает на то, что они бодрствовали.
— Итак, он стрелял, но не задел их. Кто-нибудь слышал крики?
Вэнс вздохнула.
— Единственный человек, который был поблизости, — это старушка, слепая и глухая. Разумеется, она ничего не слышала. А квартиры над и под этой стоят пустые.
Роби подошел к разбитому окну. Между этими двумя многоэтажными строениями стояли и другие дома, но все одноэтажные. Стрелок имел прекрасный обзор.
— О’кей, внутри — человек с пистолетом. Снаружи — стрелок. Человек с пистолетом стреляет в кровать. Стрелок снаружи убивает агента Уинд и ее сына. — Он повернулся к Вэнс. — У нее было двое детей?
— И здесь есть еще один загадочный момент. Ее второму сыну Тайлеру нет еще и года. Его нашла соседка с третьего этажа. Когда убили Уинд, кто-то постучал к ней в дверь. Она открыла. На пороге был спящий Тайлер в коляске. Она его сразу узнала и стала звонить Уинд, потом поднялась к ней в квартиру. Никто не отозвался, и она вызвала полицию. Так обнаружили трупы.
— У вас есть версия?
— Как вам такая: некто влезает в квартиру — ну, скажем, обыкновенный грабитель. Он каким-то образом разбудил Уинд и ее сына и выстрелил в кровать, чтобы они замолчали. В то же время из другого здания в нее целится стрелок. Его выстрел убивает ее с сыном. Грабитель испугался. Вероятно, упал, думая, что его тоже вот-вот пристрелят. Увидел второго ребенка в коляске и, убегая, подбросил его в другую квартиру. И удрал. — Она чуть улыбнулась. — Я понимаю, да, сплошные натяжки.
И тем не менее именно так все и было, подумал Роби.
Роби и Вэнс пошли в многоэтажный дом, откуда раздался смертельный выстрел. Дом стоял пустой, заброшенный и замусоренный. Они осмотрели несколько помещений, которые могли служить убежищем стрелку. В пятой по счету квартире Роби сказал:
— Это здесь. — Он подошел к окну. — Если открыть окно, линия прицела безупречная. — Он показал на подоконник. — И на пыли остались следы. Посмотрите. След от ствола. — Он показал темное пятнышко размером с монетку в десять центов на раме окна. Потом посмотрел на бетонный пол. — В мусоре — вмятины от коленей. Он использовал подоконник как подставку для ствола и отсюда целился. — Он присел, вытащил пистолет и совместил прицел с разбитым окном многоэтажного дома напротив. — Идеальный угол.
Вэнс, казалось, была поражена.
— Вы служили в войсках специального назначения?
— Если бы и служил, не признался бы.
— Да ладно. У меня много знакомых из спецназа и «Дельты».
— Не сомневаюсь.
Она посмотрела в окно.
— Я и в СУРМО кое-кого знаю. Стала их расспрашивать — о вас никто не слышал.
— Я недавно вернулся в страну. Если вы хотите узнать обо мне больше, я могу вам дать контакты моего начальства.
— Хорошо, — сказала она. — Таким образом, моя версия насчет грабителя и не имеющего к нему отношения стрелка правдоподобна. Насколько я понимаю, грабитель в квартире никак не мог знать об этом стрелке.
Правильно, я и не знал, подумал Роби.
— Но теперь встает вопрос: зачем убивать Уинд? Над чем она работала в вашей конторе?
— Я проверю, но может быть и так, что она во что-то вляпалась.
— Вляпалась? Что вы имеете в виду?
— Ничего конкретного. Но совсем не обязательно ее убили из-за того, что она работала в СУРМО.
— Вот как. Но, простите, я приняла как рабочую гипотезу то, что ее смерть была связана с ее работой.
— Ваше право. А ее партнера вы известили?
— В процессе. Партнер — ее бывший муж. А сын сейчас на попечении социальной службы.
— А чем занимается ее бывший муж?
— Рик Уинд — отставной военный, но у него теперь другая работа. Сейчас мы его ищем.
— Как это «ищем»? Он же, наверное, смотрит новости. Он уже должен был вам позвонить.
— Поверьте, Роби, я тоже так думаю.
— У вас есть его домашний адрес?
— Он живет в Мэриленде. Мои сотрудники там были. Пусто.
— А где он работает? — спросил Роби.
— Он владелец лавочки под названием «Ломбард высший класс» в округе Колумбия. Ломбард закрыт, и дома его нет.
— Если его нет дома, нет на работе и он не звонит в полицию, тогда вариантов остается немного.
— Или он не смотрит телевизор и не слушает радио, или он убил бывшую жену и сына и пустился в бега. Или он тоже мертв.
— Вы в самом деле думаете, что он убил свою бывшую жену и сына из снайперской винтовки? Такие домашние разборки обычно происходят лицом к лицу.
— Ну, он же бывший военный.
Роби спросил:
— А вы обыскали его дом и лавку?
— Дом обыскали. Лавку еще нет. Хотите поучаствовать?
На входной двери и на окнах были засовы. Дверь закрывалась на три серьезных замка. Вэнс послала двух агентов проверить заднюю дверь, а они с Роби подошли к парадной. Она заглянула в окно.
— Ничего не видно.
— Выломаем дверь или вам нужен для этого ордер? — Роби тоже посмотрел внутрь; там было темно. — Может быть, он внутри, раненный или мертвый. Этого ведь достаточно.
— И если мы найдем доказательства того, что это преступление совершил он, а его адвокат отклонит их, потому что обыск, согласно Четвертой поправке, был незаконным, тогда как?
— Так вот за что вам в ФБР столько платят. Хотите, я взломаю дверь и обыщу лавку?
— Это не снимает проблемы доказательств.
Роби осмотрел дверь и дверную раму.
— Сталь на сталь. Мощная штука. Но всегда найдется способ… Я скажу, что сделал это по собственной инициативе, вопреки вашим указаниям.
— Что вы за федерал? — Ее брови изумленно взлетели.
— Ясно, что не карьерный. Стойте здесь.
— Роби, нельзя же…
Он вытащил пистолет, выстрелил трижды, и все три замка слетели на тротуар. Он открыл дверь и вошел.
Держа пистолет перед собой, он нащупал выключатель, и помещение залил тусклый свет. В коробках и стеклянных витринах были аккуратно расставлены часы, лампы, кольца и разные другие вещи. На каждой была этикетка с написанным от руки номером. Роби пошел вперед — сначала визуальный осмотр. Услышав за спиной шаги, он оглянулся. Его догоняла Вэнс с исключительно злобным выражением лица.
— Вы идиот, — прошипела она.
Роби приложил палец к губам. Он услышал первым. Какой-то скрип. Вот опять. Он указал в глубину магазина. Она кивнула.
Роби шагнул к двустворчатой двери, рывком распахнул левую створку и с пистолетом наперевес ворвался внутрь. Вэнс последовала за ним. И поморщилась, когда серая тварь шмыгнула в темный угол.
— Крысы.
— Крысы так не скрипят, — сказал Роби.
— Тогда что? — спросила она.
Он показал рукой в дальний угол. На балке вверх ногами висел мужчина. Его тело слегка раскачивалось, веревка, соприкасаясь с деревянной балкой, издавала скрип.
Вэнс смотрела на труп.
— Это Рик Уинд? — спросил Роби.
— Кто же скажет. Он ведь уже некоторое время мертв.
— Это не самоубийство: руки связаны. И получается, жену и сына убил не он. Состояние тела говорит о том, что он был убит раньше, чем они. Он уже давно окоченел. — Роби наклонился и заглянул в открытый рот мертвеца. — И вот еще… Похоже, ему вырезали язык.
Роби оставил Вэнс в ломбарде, разбираться с телом. Это оказался действительно Рик Уинд. Они проверили камеру видеонаблюдения — кто-то вынул из нее диск. Теперь Роби сидел в своей квартире за компьютером. Введя в «Гугл» запрос «Джеральд Диксон», он получил слишком много ответов и решил проверить это имя по одной закрытой базе данных, доступ к которой у него был. Потом сузил поиск, и в итоге у него осталось одно имя. Его внимание привлекла строчка в его анкете: берет детей на воспитание.
Джеральд Диксон жил в двухэтажном дуплексе в весьма обшарпанном районе. Роби постучал в дверь, и ему долго не открывали, хотя внутри он слышал шум, свидетельствующий о бешеной деятельности. Наконец дверь открыл тип в красными пятнами на щеках и красными от лопнувших сосудов глазами. Он дохнул на Роби запахом освежителя дыхания.
— Джеральд Диксон? — Роби показал жетон. — Я из Департамента внутренних дел округа Колумбия.
Диксон сделал шаг назад.
— Это который полиция?
— Это который много чего, — сказал Роби. — Могу я войти?
— Зачем?
— Поговорить о Джули.
Диксон скривился.
— Если вы ее нашли, скажите ей, пусть лучше возвращается. Если она не вернется, мне не заплатят.
— Так она пропала?
— Именно. — Диксон впустил Роби внутрь.
Внутри дом выглядел ничуть не лучше, чем снаружи. Они сели на сильно потрепанные кресла. Из-под кресла торчала пивная банка, на полу валялись бумажки. Сиденье его кресла было очень жесткое. Это не было похоже на подушку.
Откуда-то появилась невысокая курчавая женщина в очень тугих джинсах и еще более тесной кофточке. Казалось, она с трудом воспринимает реальность. Она уставилась на Роби:
— Кто это?
— Какой-то тип из Департамента внутренних дел, — злобно буркнул Диксон.
Роби и ей предъявил свой жетон.
— Я пришел поговорить о Джули.
— Нет ее, — окрысилась она. — Сбежала.
Роби вынул из кармана блокнот:
— Рассказывайте. Ее полное имя, биография, как она здесь оказалась.
Джеральд сказал:
— Ее имя Джули Гетти. Оказалась здесь три недели назад.
— Почему ее отдали под опеку?
— Ее родители не могли ее воспитывать.
— Почему? Они умерли?
— Не думаю. Эти люди из социальной службы просто дают вам детей, и вы их воспитываете.
— И Джули, значит, здесь нет?
— Сбежала среди ночи.
— Когда вы обнаружили ее исчезновение?
— Утром, когда она не спустилась вниз.
— Так ночью вы не заходите к своим воспитанникам?
— Она была очень скрытная, — сказал Джеральд. — А мы не вмешиваемся в чужие дела.
Роби вытащил из-под стула пустую банку от пива.
— Вижу. Вам бы окна открыть, подвыветрить запах марихуаны.
— Мы не употребляем наркотики, — сказал Джеральд, изображая возмущение.
— Вы имели вести от Джули после ее исчезновения?
Оба отрицательно покачали головами.
— Приходили сюда какие-нибудь люди, которых вы не знаете? Приезжали какие-нибудь подозрительные машины?
— Нет, — сказал Джеральд. — Во что, черт возьми, она впуталась? Связалась с бандитами? Нам теперь угрожает опасность?
Роби закрыл блокнот.
— Я не исключаю такой возможности. — Он изо всех сил старался не рассмеяться.
Он поднял подушку с сиденья своего стула и вытащил пакетик кокаина, несколько пузырьков с коричневой жидкостью и два шприца с защитными колпачками.
— В следующий раз размещайте свою аптечку в более укромном месте.
Выйдя из дома, Роби увидел женщину с конвертом в руке в сопровождении двух полицейских.
— Вы к Диксонам? — спросил он, когда они поравнялись.
— Да. А вы кто?
— Тот, кто хочет, чтобы им никогда не отдавали детей на воспитание.
Женщина взмахнула конвертом.
— Что ж, ваше пожелание услышано. — И она поспешила вперед, а за ней полицейские.
На запястье у Роби пискнуло. Джули наконец двинулась куда-то. И Роби, кажется, знал куда.
Джули влезла по виноградной лозе и скользнула в окно своей комнаты. Села на пол, прислушалась. Но услышала только биение собственного сердца. Она пошла вниз по лестнице, держась за стену. Спустилась, зажмурилась, потом открыла глаза.
Перед ней стоял Роби.
— Ты вернулась, — сказал он.
Она окинула взглядом комнату. В ней была лишь мебель.
— Ожидала увидеть что-то еще? — спросил он, шагнув к ней.
Она отступила.
— Как вы здесь оказались?
— Следил за тобой. Это твой дом, да?
Она молча смотрела на него.
Он посмотрел на фотографию на комоде.
— У тебя красивые мама и папа. А это ты, посередине.
— Вы ничего не знаете! — выпалила Джули.
— Уточним: что-то все-таки знаю. Например: тебе угрожает опасность. Тебя преследуют. Преследуют люди с большими деньгами, со связями, с возможностями.
— Откуда вы знаете?
— Потому что здесь они скрыли два убийства.
Джули широко раскрыла глаза, а Роби шагнул к стене.
— Свежая краска. Причем только в этом месте. Закрасили, чтобы что-то скрыть. — Он указал на пол. — Здесь, видимо, был ковер. Дерево на этом квадрате светлее. Ковер убрали, опять-таки чтобы что-то скрыть. Красят стены и уносят ковры обычно, чтобы убрать кровь, ткани, телесные выделения. Но вот тут, у плинтуса, пятно крови они пропустили. Ты ожидала увидеть здесь трупы?
— А вы часто видите трупы? — осторожно спросила она.
— Да, с тех пор как с тобой связался.
— Мы с вами ничем не связаны.
— Я все знаю про твоих опекунов. Ими сейчас занимаются городские власти, — сказал он. — А теперь расскажи, что произошло здесь.
— Зачем?
— Считай, что я добрый самаритянин.
— Таких больше не осталось, — ответила она.
— А твои родители?
— Оставьте в покое моих родителей, — грубо сказала она.
— Ты видела, как их убили? И поэтому ты в бегах? — Роби показалось, что она сейчас убежит. — Они ввязались во что-то?
— Мои мама и папа никому ничего плохого не сделали.
— Так их убили? Достаточно просто кивнуть.
Она кивнула.
— Ты видела, как это случилось?
Она опять кивнула.
— Тот самый тип, что был в автобусе?
— Кажется, да.
— Джули, расскажи мне подробно, что случилось. Только тогда я смогу тебе помочь. Как ты могла убедиться вчера ночью, я тот самый человек, который может тебе помочь.
— А эти люди, по телевизору? Это вы их убили? Мать с ребенком? Вы сказали, что нет, но мне нужно знать правду.
— Ну, если бы я их убил, то ни за что на свете в этом не признался бы. Но если бы я их убил, то зачем бы я сейчас пришел сюда и стал предлагать свою помощь? Можешь придумать причину?
Она тяжело вздохнула, крутя лямки рюкзачка.
— Поклянитесь, что вы их не убивали.
— Клянусь. Сейчас я работаю с ФБР по расследованию этого убийства. — Он показал ей жетон.
— Ладно, — сказала Джули. — Вчера ночью я пришла сюда. Услышала, как кто-то вошел. Я подумала, что это мои родители, но с ними был кто-то еще. И он на них кричал. Спрашивал.
— Спрашивал о чем именно? Постарайся вспомнить как можно точнее.
— Он кричал: «Что вам известно? Что вам рассказали?» Что-то такое. А потом, а потом…
— Он кого-то ударил?
По ее лицу потекли слезы.
— Я услышала выстрел и побежала вниз. Папа сползал по стене, весь в крови. Этот тип навел на меня пистолет, но мама его ударила, и он упал. Я хотела ей помочь, но она велела мне бежать. — Джули опять зажмурилась, но слезы все равно текли. — Я вылезла в окно. И услышала еще один выстрел. И я побежала. Быстро. Я поняла, этот выстрел означал, что маму убили. Но я бежала. Я струсила. Я бросила ее умирать.
— А если бы ты не побежала, тебя бы тоже убили, — сказал Роби. — Мама ради тебя пожертвовала жизнью. Так что ты сделала то, чего хотела твоя мама. Осталась в живых.
Она вытерла слезы.
— И что теперь?
— Как ты думаешь, здесь кто-нибудь мог слышать выстрелы?
— Сомневаюсь. Квартира рядом пустая. Когда-то это был нормальный район, но потом все вдруг остались без работы.
— И твои родители тоже?
— Они соглашались на любую работу. Хотя мама училась в колледже. И папа был хороший человек.
— Как их звали?
— Кертис и Сара Гетти.
— Не родственники владельца «Гетти ойл»?
— Если и так, нам об этом не сказали.
Он сказал:
— Что ж, вот мой план. Мы найдем тех, кто убил твоих родителей, и выясним почему.
— Но если это тот тип в автобусе, то он мертв.
— Когда ночью ты убежала, ты пошла прямо на автостанцию?
— Да.
— Тогда он был не один. Он бы не смог вычистить дом, избавиться от двух трупов и успеть на автобус.
— Но за что убили моих родителей?
— Где они работали?
— Папа — на складе, на юго-востоке. Мама — в столовой в нескольких кварталах отсюда. Почему вы спрашиваете?
— Просто собираю информацию.
— Я хочу уйти отсюда. Это больше не мой дом.
— Хорошо. Куда ты хочешь пойти?
— Я остановилась в одном месте…
— Да, там-то я тебя и выследил. Глупо было расплачиваться карточкой Диксона. Ты ее украла, он поднимет шум, и тебя по ней легко найдут. У меня есть другое место. Собери вещи и пойдем.
Роби повез Джули к себе, только не домой, а на обзорный пост через улицу. Показал, как пользоваться сигнализацией, и предоставил выбирать любую спальню из двух имевшихся. Она бросила рюкзачок на кровать и прошлась по квартире.
— А телескоп зачем? — спросила она.
— Смотреть на звезды.
— Но это не астрономический телескоп. И он направлен не в небо, а совсем под другим углом.
— Ты разбираешься в телескопах?
— Я же учусь в школе.
— Мне нравится наблюдать, — сказал он. — И смотреть, не наблюдает ли кто за мной.
— Так мы, э-э, будем жить здесь вместе? — нервно спросила она. Ей явно не нравилась такая перспектива.
— Нет. Я буду жить в другом месте. Но очень недалеко. — Он вынул из кармана мобильный телефон. — Вот здесь записан мой номер — для быстрого дозвона. Не прослеживается. У тебя будет все необходимое. На прошлой неделе я загрузил холодильник. Если нужно еще что-нибудь, звони.
— А как быть со школой?
К этому вопросу Роби не был готов.
— А где твоя школа? — спросил он.
— Это «Программа Д/Т». В северо-восточном секторе.
— «Д/Т»? Коктейль?
— Не джин-тоник, а даровитые и талантливые.
— То есть очень умные.
— Где-то в чем-то.
Роби задумчиво посмотрел на нее.
— Учитывая то, что случилось с твоими родителями, я не хочу, чтобы ты ходила в школу. Те, кто их убил, знают, в какую школу ты ходишь. Или легко это выяснят.
— Значит, я возьму мобильник и напишу своему координатору программы, навешаю ей какую-нибудь лапшу на уши.
— Думаешь, ты умнее всех взрослых?
— Нет. Но достаточно умна, чтобы правдоподобно лгать. — Она пристально посмотрела на него. — Кажется, вы тоже это умеете.
— Служба опеки будет тебя искать.
— Знаю. Не в первый раз. Они придут в дом родителей, подумают, что родители уехали из города и взяли меня с собой. Потом пойдут в школу, узнают, что я пишу своему координатору, и сделают вывод, что со мной все в порядке. Вот и все. У них столько детей с куда худшими проблемами, что они не станут долго со мной возиться.
— Ты умеешь просчитывать на много шагов вперед. Это хорошо.
— Я не собираюсь сидеть здесь и бездельничать. Я хочу помогать вам искать убийц моих родителей.
Роби мрачно посмотрел на нее.
— Давай кое-что проясним. Ты очень умная девочка. Но те, кто тебя преследует, убивают всех на своем пути.
— Похоже, вы хорошо знаете этот тип людей, — огрызнулась она. — У вас есть и безопасные дома, и пистолеты, и неотслеживаемые телефоны, и телескоп, наведенный непонятно на что. Я уверена, вы и людей убиваете.
Роби не ответил.
Джули отвернулась к окну.
— Родители — это все, что у меня было. Теперь их нет. Я понимаю, я слишком молода, но я хочу вам помогать. Если вы дадите мне шанс.
— О’кей. Будем работать вместе. У тебя в рюкзаке есть бумага и ручка?
— Есть. И ноутбук есть, мне его выдали в школе.
— Запиши все, что происходило, скажем, в последние две недели. Постарайся вспомнить все, что ты видела, слышала, подозревала. Все, что говорили твои родители. И все остальные люди, которых они знали или с которыми просто разговаривали.
— Я начну прямо сегодня. Я буду хорошим напарником, вот увидите.
— Не сомневаюсь, Джули.
Но внутренне он похолодел. Он предпочитал работать в одиночку. Он не любил, чтобы чья-то жизнь зависела от него.
— Роби, есть время выпить кофе? — раздался в трубке голос Николь Вэнс.
Она позвонила, когда Роби спускался в лифте от Джули. Он оставил девочке ключи, но попросил ее не уходить, не спросив у него разрешения. И велел включить сигнализацию.
— Есть новости по расследованию? — спросил он агента ФБР.
— Я знаю одно место, неподалеку от Первой улицы. Называется «Доннелли». Я там буду через десять минут.
— А я еще через десять.
— Надеюсь, ни от чего не отвлекаю?
— До встречи.
Роби сел в машину, стоявшую на улице. В этот час пробок в городе не было. Он припарковался на Первой. Кафе «Доннелли» было переполнено. Роби вошел, и Вэнс кивнула ему из глубины главного зала.
Он сел напротив нее. Она переоделась: успела зайти домой. Слаксы, туфли на плоской подошве, голубой свитерок, вельветовый пиджак. Волосы распущены по плечам. А раньше были стянуты в хвост. Что ж, распущенные волосы и место преступления действительно плохо сочетаются.
Перед ней стояла чашка кофе. Роби взмахнул рукой, привлекая внимание официантки, и показал на ее чашку и потом на себя.
Вэнс подождала, пока официантка принесет кофе и уйдет, и вытащила из лежавшей рядом на стуле сумки картонную папку.
— Личное дело Рика Уинда.
Роби стал перелистывать фотографии и печатные странички.
— Военный, да?
— Вступил в армию добровольно. В возрасте восемнадцати лет. Отслужил по полной и ушел. Ему было сорок три года.
— А дети у него маленькие. Он поздно женился?
— Джейн и Рик Уинд были женаты десять лет. Ей очень долго не удавалось забеременеть. И вдруг получилось, и даже дважды, с интервалом в три года. Тогда они решили развестись. Вот и пойми их.
— Причина смерти установлена?
— Медэксперты еще работают. Кроме вырезанного языка, видимых ран нет. — Она помолчала. — Кажется, так в мафии поступают с доносчиками.
— Уинд имел связи с мафией?
— Нам об этом неизвестно. Но свой ломбард он открыл в очень подозрительном районе. Может быть, он отмывал грязные деньги — и на чем-то обжегся.
— А время смерти?
— Судмедэксперт сказал, три дня назад. — Вэнс отпила глоток кофе. — Пуля, убившая Уинд и ее сына, похоже, была из армейского боекомплекта.
— Что за пуля?
— «Сьерра Матчкинг Холлоу Пойнт Боут Тейл», сто семьдесят пять гран. Наши эксперты по баллистике говорят, что армейская. Как на ваш взгляд?
— У нас в армии используют такие патроны. Но их используют также венгры, израильтяне, японцы и ливанцы.
— Вы так хорошо разбираетесь в огнестрельном оружии!
— Патроны «Сьерра» есть и в свободной продаже. Жаль, что у нас нет гильзы.
— Но у нас есть гильза. Этот стрелок о ней не подумал. Или даже если подумал, то не нашел и не унес с собой. Она закатилась в щель под плинтусом.
— Отлично. Она блестящая или тусклая?
— Не знаю. Но один телефонный звонок — и я смогу ответить.
Она сделала этот звонок.
— Тусклая, не блестящая. Скажите, а почему это важно?
— Для свободной продажи производители полируют гильзы, чтобы блестели, и берут за это дополнительную плату. Армия же закупает патроны миллионами, и отсутствие блеска экономит ей кучу денег.
— Таким образом, эта определенно похожа на армейскую.
— И это осложняет дело.
— Это все, что вы можете сказать? — недоверчиво сказала она.
— А что вы хотите услышать? — невозмутимо ответил он.
— Если американский военный стреляет в работника американских силовых структур, это не просто осложняет дело. Это чудовищно. Вот что я хотела услышать.
— Ладно: возможно, это чудовищно. Вы удовлетворены?
— Кстати, мой босс страшно возмутился, узнав, как вы проложили себе путь в ломбард выстрелами. Сказал, что будет разговаривать о вас в СУРМО.
— Это хорошо. Может быть, тогда меня снимут с этого дела.
— Откуда вы взялись такой, Роби, черт вас возьми?
— Мы закончили? — Он поднялся с места.
Она посмотрела на него снизу.
— Не знаю.
Он пошел к выходу. Уже на улице она догнала его.
— На самом деле мы не закончили.
Роби схватил ее за руку, сильно дернул, и оба они упали прямо рядом с урной. И тотчас на витрину «Доннелли» обрушился шквал пуль.
Роби выхватил пистолет и стал целиться в просвет между опрокинутыми урнами. Целился он в черный джип, из заднего окна которого дуло пистолета-пулемета МР-5 очередями поливало вход в кафе. Пули косили столики и стулья на веранде и отскакивали от кирпичных стен.
Посетители кафе кричали, искали, где укрыться. Роби сохранял спокойствие и стрелял. Стрелял в шины, чтобы обездвижить автомобиль; в переднее и заднее пассажирское окно, чтобы обезвредить стрелка и водителя; в радиатор, чтобы испортить двигатель.
И — ничего. Джип взревел и уехал.
Роби вскочил на ноги, побежал вслед, стреляя в задние шины. Бесполезно.
Роби рванулся было к своему «ауди», но шины у нее были прострелены.
За спиной раздался топот, он обернулся. К нему бежала Вэнс.
— Что это было? — вскричала она.
— Звоните. Надо остановить этот джип.
— Уже. Запомнили номер?
— Номера замазаны грязью.
Приближался вой сирен. Роби оглянулся на кафе. Там раздавались крики, стоны. Значит, есть жертвы.
— Сколько? — спросил Роби.
— Точно не знаю. На веранде двое убитых, трое раненых. Может быть, есть и внутри. — Она посмотрела на стоявшую рядом разбитую «хонду». — Это вы?
— Рикошетом, — ответил Роби.
— Рикошетом? От джипа?
— Я попал в него все семнадцать раз, — сказал Роби. — Шины, окна, корпус. И все пули срикошетили. Джип бронированный, шины защищены от проколов.
Она посмотрела на него.
— Такие машины бывают только в определенных кругах.
— По большей части в правительственных, — сказал он.
— Так они хотели убить вас? Или меня? Или нас обоих?
— Стреляли из полностью автоматического МР-5. Эта штука не выбирает. Она создана убивать все подряд в зоне обстрела.
Она посмотрела на его руку и сморщилась.
— Роби, вы ранены.
— Пустяки, — сказал он, проследив за ее взглядом. — Царапина.
Они вернулись в кафе. Роби переходил от одного раненого к другому, быстро осматривал их и останавливал кровь, используя подручные материалы. Вэнс ему помогала.
Когда прибыла «скорая помощь», он подошел к своему «ауди». Корпус был изрешечен. Это были патроны от МР-5, не рикошет от его выстрелов. Значит, они знали его машину. Они следили за ним? Если так…
— Вэнс, можно позаимствовать у вас колеса? Важное дело.
Она протянула ключи:
— Серебристый БМВ. Стоит за углом. Только как я вернусь домой?
— Я вернусь и довезу вас. Я недолго.
Сев за руль, Роби набрал номер телефона, который он дал Джули. Она не отвечала. Черт! Он нажал на акселератор. Трудно ехать по городу быстро, даже в столь поздний час. Движение оживленное, полиции много. И вдруг он увидел под рулем коробочку. Я люблю вас, агент Вэнс!
Он нажал на кнопку — включились мигалка и сирена. Четыре раза проскочив на красный, он через несколько минут был уже на улице, где стоял его дом.
Он припарковался на боковой улочке, выскочил из машины и зигзагами понесся к дому, где оставил Джули. Взлетев по ступенькам, побежал по коридору. По дороге он отправил ей еще два сообщения и опять не получил ответа. Он осмотрел дверь. Следов вторжения нет. Он вытащил пистолет, тихо повернул ключ в замке, открыл. Сигнализация молчала. Это нехорошо. Услышав какой-то шум, стал красться в темноте с пистолетом наготове.
Вспыхнул свет. Он шагнул вперед.
Джули вскрикнула.
— Что за черт? — выдохнула она. — Вы меня до инфаркта доведете!
Она была в пижаме, с влажными волосами.
— Я звонил и писал.
— Не могла же я взять телефон с собой в душ.
— В следующий раз возьми его по крайней мере в ванную. Почему сигнализация не включена?
— Я спускалась вниз за газетой. Собиралась включить перед сном.
— Хорошо, но впредь держи сигнализацию включенной.
Она смотрела на его руку:
— У вас кровь.
— Порезался, — сказал он и потер рукав.
— Через пиджак? Что случилось, Уилл?
— Я думаю, за мной следили. Но не знаю, с какого момента. Если прямо отсюда, то это нехорошо, по понятным причинам.
— Я не видела и не слышала ничего подозрительного. Если бы меня хотели захватить, такая возможность была.
Роби убрал пистолет в кобуру.
— Так все в порядке? Ты ни в чем не нуждаешься?
— Я сделала уроки, поужинала здоровой пищей и почистила зубы, — саркастически сказала она и протянула ему лист бумаги. — Вот задание, которое вы мне дали. Все что было за последние две недели. Я написала также, где работали мама и папа, и имена их друзей. И чем они занимаются. Может быть, это пригодится.
Роби посмотрел на аккуратно выведенные строчки.
— Это безусловно пригодится.
— Кто в вас стрелял? Это связано с убийством женщины с ребенком?
— Возможно.
— Но вы ведь все равно поможете мне найти того, кто убил маму и папу?
— Да, я же сказал.
— Хорошо, — сказала она. — Можно я теперь пойду спать?
— Да. А мне нужно еще кое-что сделать.
Роби злился. Он понял, что им играют, только не понял кто.
К «Доннелли» он подъехал, когда Вэнс заканчивала объяснения с местными копами. Повсюду стояли машины «скорой помощи». Наконец она подошла к машине и села на пассажирское место.
— Сколько в итоге жертв? — тихо спросил он.
Она тяжело вздохнула.
— Четверо убитых, семеро раненых, трое из них в критическом состоянии, то есть счет смертям еще не закончен.
— А черный джип?
— Исчез без следа. — Когда машина тронулась, она откинулась на спинку кресла. — Куда вы ездили, что там было такого важного?
— Очень нужно было кое-что проверить.
— Нужно знать, а я не знаю? — Она открыла глаза, посмотрела на него. Он не отвечал. — Кто вы такой на самом деле?
— Уилл Роби. Служба уголовных расследований министерства обороны. Как то значится на жетоне и в удостоверении.
— Вы отлично держались. Не успела я вытащить пистолет, а вы уже опорожнили всю обойму. Там была практически зона боевых действий, а вам хоть бы что.
Он повернул налево, не думая о том, куда они едут. Просто ехал.
— И ранеными вы занимались очень умело. Где вы научились всему этому?
— Да так, нахватался того-сего за долгие годы.
Ее взгляд скользнул по его руке.
— Черт! Роби, вы даже рану не промыли. Этак можно и заражение крови получить.
— Куда мы едем?
— Первая остановка — Вашингтонское отделение, — сказала она, имея в виду Вашингтонское отделение ФБР. — Потом — в больницу, перевязать вас.
— Нет.
— Ладно, — сказала она. — Тогда после ФБР поедем ко мне. Промоем рану. Если хотите, могу предложить и ночлег.
— Спасибо за предложение, но…
— Осторожно. Я не всегда такая добрая, Роби. Не спугните.
Он хотел отказаться, но не стал.
Они подъехали к дому Вэнс и на лифте поднялись в ее квартиру. Квартирка была маленькая, но Роби она сразу понравилась. Чистые линии, никакого беспорядка, все осмысленно, каждая вещь имеет свое назначение. Он подумал, что все это отражает характер владелицы.
Он уселся на длинный диван в гостиной, а она открыла аптечку первой помощи, которую прихватила в Вашингтонском отделении.
— Снимайте пиджак и рубашку, — приказала она.
Увидев его татуировки, она подняла брови. А когда вгляделась и поняла, что татуировки скрывают старые раны, удивилась еще сильнее.
— Вы бывший спецназовец, да? Рейнджер, «Дельта», морская пехота? Они все сложены одинаково.
Он не ответил.
Она промыла рану, намазала мазью с антибиотиком и наложила повязку.
— Я захватила болеутоляющее. Вам дать таблетку?
— Не надо.
— Да ладно, Роби, незачем разыгрывать передо мной мачо.
— Важно чувствовать свой болевой порог. Болеутоляющее искажает картину.
— Надо же, никогда об этом не задумывалась.
— Спасибо, что залатали меня. Очень умело. — И он надел рубашку, чуть поморщившись от боли.
— Приятно убедиться, что вы тоже человек, — сказала она, заметив его гримасу.
— Я считал, что вы это определили по наличию кровотечения. Я сплю здесь?
— Да. У меня только одна спальня.
— Поверьте, мне приходилось спать в куда худших условиях.
— А можно?
— Что можно?
— Поверить вам.
— Вы же сами меня пригласили.
— Я не об этом говорю, и вы это прекрасно понимаете.
Он подошел к окну. На севере переливались огни округа Колумбия. Были отчетливо видны мемориал Линкольна, мемориал Джефферсона, памятник Вашингтону, купол Капитолия.
— Просыпаясь по утрам, я люблю смотреть в это окно, — сказала она. — Вот для чего я работаю. Чтобы защищать то, что символизируют эти сооружения.
— Хорошо иметь такую мотивацию, — сказал Роби.
— А у вас какая?
— В иные дни я могу ответить на этот вопрос, в иные — нет.
Помолчав, она сказала:
— Мы познакомились только сегодня, а мне кажется, что я знаю вас долгие годы. Почему так?
Он посмотрел на нее: выражение ее лица говорило, что вопрос не риторический. Она ждала ответа.
— Поиски убийцы быстро сближают. А пережитое покушение сближает еще больше.
— Наверное, вы правы, — сказала она, явно разочарованная таким его ответом.
— Знаете, вы можете, — сказал он.
— Что я могу?
— Доверять мне.
Произнося эту ложь, Роби не смотрел ей в глаза.
