Глава 25
Чандлер окинул взглядом кабинет Майкла Фиске, который находился на втором этаже, — большой, с высоким потолком и лепниной в полфута шириной. Внутри стояли два массивных деревянных стола, на каждом компьютер и маленький ящик для книг, на стенах полки с толстыми томами по праву и отчетами по судебным слушаниям. И еще деревянные шкафы, и стопки папок на столах. В общем, здесь царил свой собственный беспорядочный порядок.
— Во время обыска должен присутствовать представитель суда, — взглянув на Чандлера, сказал Перкинс. — Здесь много конфиденциальных документов. Предварительные мнения, записки от судей и других служащих, касающиеся дел, по которым еще не принято решение, и все такое.
— Хорошо. Мы не станем трогать ничего, что имеет отношение к текущим делам.
— А как вы это поймете?
— Спрошу у вас.
— Но я не знаю. Я даже не юрист.
— В таком случае приведите кого-нибудь, кто им является, потому что я намерен тщательно обыскать кабинет.
— Возможно, сегодня не получится. Вы не могли бы подождать до завтра? Я думаю, все клерки разошлись по домам. Судья Рэмси принял решение, что они не должны засиживаться допоздна — учитывая, что случилось.
— Кое-кто из судей все еще здесь, Ричард, — вмешался Клаус.
Перкинс бросил на него сердитый взгляд, а тот посмотрел на Делласандро.
— Я не хотел вмешивать в это судей без острой необходимости. Но давайте подумаем, что можно сделать, — сказал он. — Боюсь, мне придется запереть дверь на время моего отсутствия.
Чандлер сделал шаг к Перкинсу.
— Послушай, Ричард, я из полиции. Впрочем, возможно, я ошибся и ты совсем не то имел в виду, о чем я подумал, когда сделал свое дурацкое заявление…
Перкинс покраснел, но не стал запирать дверь, знаком показал Клаусу, чтобы тот следовал за ним, и они ушли. Делласандро остался и заговорил с Маккенной.
— У меня такое чувство, что все это отрепетировано до того, как мы появились, — подойдя к Джону, сказал Чандлер.
— Маккенна уже знал ваше имя, когда вас представили.
— Не вызывает сомнений, что они тут уже покопались.
— Ну, полагаю, не стоит их винить.
— Пойду поговорю с Маккенной, — сказал Чандлер. — Невозможно знать заранее, когда тебе потребуется услуга федералов.
Джон прислонился к стене и посмотрел на часы. Ему так и не удалось связаться с отцом.
Дверь чуть дальше по коридору от кабинета его брата открылась, и оттуда вышел молодой человек. Фиске кивнул ему.
— Людное тут место.
— Вы из полиции?
Джон покачал головой и протянул руку.
— Всего лишь наблюдатель. Я — Джон Фиске. Майк был моим братом.
Молодой человек побледнел.
— О Господи, это ужасно… Ужасно. Мне так жаль… — Он пожал Джону руку. — Я Стивен Райт.
— Вы хорошо знали Майка?
— Не особо. Я только начал тут работать. С судьей Найт. Но я знаю, что все были очень высокого мнения о Майкле.
Фиске посмотрел на дверь, из которой вышел Райт.
— Это ваш кабинет? — Юрист кивнул. — Насколько я понимаю, вокруг кабинета моего брата сегодня царила страшная суета…
— Можете не сомневаться. Люди целый день входили и выходили оттуда.
— Мистер Перкинс? Шеф Делласандро?
— И вон тот джентльмен.
Фиске посмотрел в ту сторону, куда показал Райт.
— Это агент Маккенна, из ФБР, — сказал он.
Райт грустно покачал головой.
— Мне еще не довелось встречать человека, который был…
— Всё в порядке, я понимаю, что вы имеете в виду.
Неожиданно все внимание Джона сосредоточилось на двух людях, направлявшихся к ним, — на самом деле на одном человеке. Несмотря на очевидную привлекательность, молодая женщина выглядела как соседский мальчишка-сорванец — так решил Джон. Приятель, с которым можно поиграть в тачбол или шахматы. И проиграть.
Сара Эванс посмотрела на Джона Фиске. Она видела, как он вошел в здание чуть раньше, поняла, зачем он приехал, и постаралась находиться поблизости на случай, если им потребуется кто-нибудь из клерков, чтобы поговорить. Именно по этой причине Перкинс «нашел» ее так быстро. Она остановилась перед Джоном, заставив Перкинса сделать то же самое.
— О, Джон Фиске, это Сара Эванс, — сказал он.
— Вы брат Майкла?
— Давайте угадаю: он никогда обо мне не говорил, — сказал Джон.
— На самом деле говорил.
Они пожали друг другу руки, и ее рукопожатие оказалось по-мужски сильным. Джон заметил, что у нее покраснели глаза и кончик носа, голос звучал устало, а еще она сжимала в другой руке платок. И тут у него возникло ощущение, что они уже встречались раньше.
— Мне очень, очень жаль, что такое случилось с Майклом, — сказала Сара.
— Спасибо. Для меня его смерть стала огромным потрясением.
Фиске заморгал. Появилось ли что-то мимолетное в ее глазах, когда он это сказал? Нечто, говорившее о том, что случившееся ее не совсем удивило?
Перкинс взглянул на Райта.
— Я не знал, что вы были в своем кабинете.
— Могли попробовать постучать, — заметил Джон.
Перкинс бросил на него недовольный взгляд и отправился к Чандлеру и Маккенне.
— Привет, Сара, — сказал Райт, и на его лице расцвела широкая улыбка.
По тому, как парень смотрел на нее, Джон сразу понял, что он от нее без ума.
— Привет, Стивен. Как делишки?
— Не думаю, что сегодня кто-нибудь по-настоящему работал. Пожалуй, я скоро пойду домой.
— Мы были очень высокого мнения о вашем брате, и его смерть потрясла нас всех, от верховного судьи и ниже. Но я знаю, что это даже близко не сравнится с вашей потерей.
Она произнесла эти слова таким странным тоном, что Джон вздрогнул. Но прежде чем он успел ответить, к ним подошел Перкинс.
— Итак, детектив Чандлер из убойного отдела ждет нас с джентльменом из ФБР, — сказал он Саре.
— Почему они хотят обыскать кабинет Майкла?
— Вас это не касается, — резко ответил Перкинс.
— Так полагается во время расследования, мисс Эванс, — пояснил Джон, — на случай если его смерть связана с работой.
— Я думала, это ограбление…
— Да, ограбление, и чем скорее мы сумеем убедить детектива Чандлера, что смерть Майкла не имеет ни малейшего отношения к суду, тем лучше, — сердито заявил Перкинс.
— Если дело действительно в ограблении, — сказал Джон.
— Разумеется, это так; как может быть иначе? — Перкинс повернулся к Саре. — Как я уже объяснил вам, когда мы сюда шли, вы должны проследить, чтобы посторонние люди не увидели и не вынесли из кабинета конфиденциальные документы.
— Что именно вы имеете в виду, когда говорите «конфиденциальные»? — спросила Сара.
— Ну, знаете, то, что касается текущих дел, мнений, записки, все в таком роде…
— А разве не я должен принимать такие решения, Ричард, — послышался новый голос, — или это вне пределов моей юрисдикции?
Фиске без проблем узнал мужчину, который к ним направлялся, — Гарольд Рэмси величественно плыл в их сторону, похожий на лайнер, заходящий в гавань.
— Шеф, я не знал, что вы на месте, — нервно залепетал Перкинс.
— Видимо, не знали. — Рэмси посмотрел на Фиске. — Не думаю, что мы с вами знакомы.
— Это брат Майкла, Джон Фиске, — поспешила представить его Сара.
Рэмси протянул руку, и его длинные, костлявые пальцы, казалось, дважды обернулись вокруг руки Джона.
— Не могу выразить, как я сожалею о вашей утрате. Майкл был особенным молодым человеком, и я не сомневаюсь, что вы и ваши родные тяжело переживаете его смерть. Если мы можем что-то для вас сделать, прошу, только скажите.
Джон поблагодарил Рэмси, чувствуя себя чужаком на похоронах, смущенно принимающим соболезнования по поводу смерти человека, которого не знает.
— Непременно, — торжественно ответил он.
Рэмси взглянул на Перкинса и кивнул в сторону Чандлера и Маккенны.
— Кто эти люди и чего они хотят?
Перкинс объяснил, что происходит, четко, почти по-военному, хотя не вызывало сомнений, что Рэмси обдумал ситуацию на пять шагов вперед еще прежде, чем тот закончил говорить.
— Вы не попросите детектива Чандлера и агента Маккенну подойти сюда, Ричард?
Когда всех всем представили, Рэмси повернулся к Чандлеру.
— Мне представляется, что лучший способ подойти к данной проблеме — это сесть вместе с судьей Мёрфи и его клерками и устно обсудить дела, над которыми работал Майкл. Поймите, я пытаюсь сбалансировать ваше право расследовать убийство с обязанностью суда соблюдать конфиденциальность его мнений до тех пор, пока они не станут достоянием общественности.
— Хорошо.
«И я не хочу, чтобы кто-нибудь приписал мне утечку информации», — подумал за него Чандлер.
— Я не вижу причин, по которым вы не могли бы взглянуть на личные вещи Майкла, если он хранил здесь таковые, — продолжал Рэмси. — Я лишь прошу, чтобы все документы, имеющие отношение к работе суда, были отложены в сторону до тех пор, пока вы не поговорите с судьей Мёрфи. Затем, если обнаружится связь между каким-то делом, которое вел Майкл, и его смертью, мы обсудим возможности вашего более тщательного изучения новых данных.
— Договорились, господин верховный судья, — сказал Чандлер. — На самом деле я уже коротко переговорил с судьей Мёрфи.
Маккенна быстро согласился с таким подходом к делу.
Рэмси повернулся к Перкинсу.
— Ричард, прошу вас, сообщите судье Мёрфи и его клеркам, что детектив Чандлер намерен встретиться с ними в самое ближайшее время. Полагаю, завтра после устных прений подойдет?
— Отлично, — ответил Чандлер.
— Я также поручу юрисконсульту помочь вам в координации действий и решении вопросов конфиденциальности, которые могут возникнуть. Сара, ты ведь будешь тут завтра? Вы с Майклом были близки.
Джон посмотрел на девушку. «Интересно, насколько близки?» — подумал он.
Рэмси снова протянул ему руку.
— Я буду признателен вам, если вы сообщите мне о дате похорон.
Затем судья повернулся к Перкинсу.
— Ричард, после того как поговоришь с судьей Мёрфи, пожалуйста, зайди ко мне в кабинет, — сказал он таким тоном, что всем стало ясно, какая судьба ждет Перкинса.
После того как Рэмси и Перкинс ушли, Чандлер стоял и наблюдал за Маккенной, который снова заглянул в кабинет Майкла.
— Шеф Делласандро, — сказал полицейский, — чтобы создать вам как можно меньше неудобств, я приеду завтра со своими людьми, и мы тщательно обыщем кабинет, чтобы больше сюда не возвращаться.
— Мы будем вам чрезвычайно признательны, — ответил Делласандро.
— Однако я хочу, чтобы вы заперли эту дверь до моего возвращения, — продолжал Чандлер. — Никто не должен заходить в кабинет — ни вы, ни мистер Перкинс, ни… — Он демонстративно посмотрел на Маккенну, — вообще никто.
Фэбээровец наградил его сердитым взглядом; Делласандро кивнул. Фиске огляделся по сторонам и успел заметить, что Райт смотрит на Чандлера; затем он быстро закрыл и запер за собой дверь. «А он не дурак», — подумал Джон.
Когда Фиске и Чандлер направились к выходу из здания, их остановил голос Сары.
— Не возражаете, если я провожу вас? — спросила она.
— Я — нет, — ответил Чандлер. — Джон?
Тот не слишком дружелюбно пожал плечами.
— И почему у меня такое ощущение, будто нас только что посетил небожитель? — улыбнувшись, проговорил детектив.
— Наш шеф часто производит на людей такое впечатление, — тоже улыбнувшись, ответила Сара.
— Значит, вы работаете с судьей Найт? — спросил Фиске.
— Недавно начался мой второй год.
Они повернули за угол и чуть не столкнулись с Элизабет и Джорданом Найт.
— Ой, судья Найт, а мы только что говорили о вас, — сказала Сара и поспешила представить всех друг другу.
— Сенатор, — сказал Чандлер, — мы чрезвычайно высоко ценим то, что вы делаете для нашего района. Не имея дополнительного финансирования, вы сумели добиться для нас определенных благ. Теперь я буду расследовать убийства, сидя на велосипеде.
— Нам еще многое предстоит сделать. Проблемы копятся давно, и нам потребуется много времени, чтобы с ними справиться, — заявил Найт важным голосом политика, потом взглянул на Фиске, и его тон смягчился. — Мне очень жаль вашего брата, Джон. Я лично не был с ним знаком, поскольку редко бываю в суде. Если я слишком часто встречаюсь с женой за ланчем, средства массовой информации начинают думать, будто я пытаюсь повлиять на ее решения. Полагаю, они забывают, что мы живем в одном доме и спим в одной постели. Но, прошу вас, примите мои самые искренние соболезнования, вы и ваша семья.
Джон поблагодарил его и добавил:
— Не знаю, много ли это стоит, но я голосовал за вас.
— Для нас важен каждый голос. — Сенатор посмотрел на жену и нежно улыбнулся. — Впрочем, здесь тоже, так ведь, госпожа судья? Как говорил Бреннан? Хватит пяти голосов, чтобы добиться чего угодно… Боже праведный, если б мне пришлось волноваться лишь о пяти голосах, я был бы на тридцать фунтов легче и все мои волосы остались бы черными.
Элизабет Найт не улыбалась; глаза у нее были такими же красными, как у Сары, а лицо — бледнее обычного.
— Сара, я хотела бы встретиться с тобой завтра после дневного заседания, — сказала она и откашлялась. — И еще, пожалуйста, поговори со Стивеном насчет стенограмм по делу Чанс. Мне они нужны самое позднее к завтрашнему дню. Даже если ему придется работать всю ночь. — Ее голос стал немного пронзительным, что явно потрясло Сару.
— Я немедленно скажу ему, судья Найт.
Элизабет схватила Сару за руку.
— Спасибо, — сказала она и с трудом сглотнула. — И, пожалуйста, не забудь, что завтра в семь вечера я жду у себя дома судью Уилкинсона на ужин.
— Это отмечено в моем календаре, — ответила Сара немного неохотно.
Наконец, судья Найт посмотрела на Фиске.
— Ваш брат был очень талантливым адвокатом, мистер Фиске. Я понимаю, что обсуждать рутинные дела в такой ситуации бесчеловечно, однако жизнь суда не останавливается ни на минуту и ни для кого. Я давным-давно выучила этот урок, — добавила она устало. — Еще раз прошу меня простить. — Элизабет взглянула на часы. — Джордан, ты опоздаешь на встречу на Холме, а мне нужно доделать кое-какую работу. — Она посмотрела на Джона. — Прошу нас простить.
— Вы сами сказали, машина не останавливается ни при каких обстоятельствах, — пожав плечами, ответил тот.
Когда Найты ушли, Сара сказала:
— Судья Найт очень жесткая, но справедливая. — Она мельком взглянула на Джона и добавила: — Уверена, она не хотела, чтобы это так прозвучало.
— Не сомневаюсь, — сказал Фиске.
— Скорее всего, ей пришлось работать в три раза больше любого мужчины, чтобы добиться того, чего она добилась, — вмешался Чандлер. — А такое не проходит даром и никогда не забывается.
— У вас очень либеральные взгляды, — заметила Сара.
— Если б вы были знакомы с моей женой, вы бы меня поняли.
Сара улыбнулась.
— Рэмси и Найт из разных слоев общества, хотя нередко работают над делами вместе. Он ведет себя с ней даже слишком мягко — возможно, не любит конфронтаций с женщинами. Он ведь из другого поколения.
— Не думаю, что пол имеет здесь какое-то значение, — резко возразил Фиске.
— Она — блестящий юрист, — перейдя к обороне, сказала Сара.
В этот момент они услышали короткие сигналы, Чандлер потянулся к своему ремню, снял пейджер и посмотрел на номер, высветившийся на экране.
— Я могу воспользоваться телефоном? — спросил он у Сары.
И она повела их к телефону.
Детектив вернулся через минуту и устало покачал головой.
— Пара новых клиентов, которых нужно допросить. Выстрелы в голову. Все-таки я везунчик.
— Вы не могли бы довезти меня до участка, моя машина осталась там, — попросил Джон.
— По правде, мне в другую сторону.
— Я могу отвезти вас, — быстро предложила Сара, и оба мужчины одновременно посмотрели на нее. — На сегодня я закончила. Правда, не могу сказать, что сделала много. — Она опустила глаза и грустно улыбнулась. — Ирония в том, что Майкл не одобрил бы подобное поведение. Я в жизни не видела человека, так безоговорочно преданного своей работе.
Она внимательно посмотрела на Джона, как будто пыталась придать дополнительную силу своим словам.
— Сходите поужинайте или просто перекусите, — предложил Чандлер. — Мне кажется, вам двоим есть о чем поговорить.
Джон огляделся по сторонам, явно смутившись от предложения Чандлера, но в конце концов кивнул.
— Вы готовы?
— Дайте мне минуту. — Сара устало покачала головой. — Нужно сообщить Стивену, что ему придется работать всю ночь, — сказала она и направилась к кабинету Райта.
— Джон, постарайтесь узнать у нее как можно больше, — попросил Чандлер. — Она была близка с вашим братом, в отличие от вас, — добавил он.
— Шпион из меня не очень, — проговорил Фиске, чувствуя, как его охватывает чувство вины из-за того, что они строят козни за спиной у Сары; впрочем, он напомнил себе, что даже не знает эту женщину.
Как будто прочитав мысли Джона, Чандлер сказал:
— Я понимаю, она умная и хорошенькая, работала с вашим братом, и ее потрясла его смерть. Но вы должны помнить одну важную вещь.
— Какую?
— Это еще не повод ей доверять.
И детектив ушел.
