Глава 52
Грузный мужчина окинул взглядом дорогие особняки в престижном районе Джорджтауна. Лет пятидесяти с небольшим, бледная кожа, аккуратно подстриженные усики. Мужчина подтянул брюки, заправил выбившуюся рубашку и нажал на кнопку звонка у входной двери.
Дверь открыла Алисия Крейн. Судя по ее виду, она устала и была взволнована.
— Да?
— Вы Алисия Крейн?
— Да.
Мужчина показал удостоверение.
— Хэнк Роллинс, следователь из отдела убийств, округ Фэрфакс, штат Вирджиния.
Алисия уставилась на фотографию и закрепленный под ней значок.
— Не знаю, чем я могу…
— Вы знакомы с Томасом Донованом?
Закрыв глаза, Алисия прикусила губу.
— Да, — подтвердила она, открыв глаза.
— Мэм, я должен задать вам несколько вопросов. — Роллинс потер руки. — Мы можем сделать это в полицейском участке, или вы пригласите меня в дом, пока я не замерз до смерти; выбор за вами.
Алисия тотчас же распахнула дверь.
— Конечно, извините.
Она проводила полицейского по коридору в гостиную и, усадив его на диван, спросила, не желает ли он кофе.
— Да, мэм, это было бы просто замечательно.
Как только Алисия вышла из комнаты, Роллинс вскочил на ноги и огляделся вокруг. Один предмет тотчас же привлек его внимание. Фотография Донована, обнимающего Алисию Крейн. Судя по всему, она была сделана недавно. Оба выглядели бесконечно счастливыми.
Роллинс держал фотографию в руках, когда вернулась Алисия с подносом, на котором стояли две чашки кофе, молочник со сливками и два голубых пакетика сахарозаменителя. Она подошла с подносом к столику.
— Я не нашла сахар. Этим занимается домработница. Она вернется через час, а я обычно… — Ее взгляд упал на фотографию. — Можно? — Поставив поднос, Алисия протянула руку.
Быстро отдав ей фотографию, Роллинс вернулся на диван.
— Мисс Крейн, перейду сразу к делу. Я так понимаю, вы читали газету?
— Вы имеете в виду эту наглую ложь, — сверкнув глазами, сказала она.
— Что ж, соглашусь, что в настоящий момент это по большей части предположения; однако многое указывает на то, что именно Томас Донован убил Роберту Рейнольдс.
— Его отпечатки пальцев и его пистолет?
— На самом деле полицейское расследование еще не завершено, мисс Крейн, поэтому я не могу вдаваться в подробности, но вы правы, что-то в таком духе.
— Томас и мухи не обидит!
Грузно переместив свою тушу, Роллинс взял чашку и добавил в кофе немного сливок. Отпив глоток, он высыпал в чашку пакетик сахарозаменителя и продолжил:
— Но он действительно был дома у Роберты Рейнольдс.
— Правда? — скрестив руки на груди, сверкнула глазами Алисия.
— Он не говорил вам о том, что собирается ее навестить?
— Томас мне ничего не сказал.
Роллинс обдумал ее слова.
— Мэм, ваше сообщение мы нашли на автоответчике в квартире Донована. Ваш голос звучал встревоженно; вы сказали, что Донован работает над каким-то опасным материалом.
Алисия не заглотила наживку.
— Также в его квартире кто-то побывал, все перевернуто вверх дном, все архивы, все записи исчезли, — помолчав, продолжал полицейский.
Алисию начало трясти; чтобы успокоиться, она вцепилась в подлокотники кресла, в котором сидела.
— Мисс Крейн, наверное, вам лучше выпить кофе. Вид у вас неважный.
— Со мной всё в порядке.
И все же она взяла чашку и отпила несколько судорожных глотков.
— Ну, если, как вы говорите, квартиру Томаса обыскали, в деле замешан еще кто-то. Вам следует сосредоточить свои усилия на том, чтобы найти этого человека.
— Тут я с вами не спорю, но у меня хватает дел. Думаю, можно не говорить вам о том, что мисс Рейнольдс была очень видным членом сообщества, и на нас сильно давят с требованием как можно быстрее найти ее убийцу. Так вот, я уже переговорил с одним из сотрудников «Трибьюн». Он сказал, что Донован готовил материал о победителях лотереи. А Роберта Рейнольдс как раз выиграла в лотерею крупную сумму. Конечно, я не журналист, но когда речь идет о таких деньгах, кто-то может увидеть мотив для убийства.
У Алисии на лице мелькнула улыбка.
— Вы хотите мне что-то сказать?
Снова став строгой, она покачала головой.
— Мисс Крейн, я работаю в «убойном» отделе с тех пор, как у меня родился младший, а у него теперь уже свои малыши. Не поймите меня превратно, но вы о чем-то умалчиваете, и я хочу понять, в чем дело. С убийством не шутят. — Роллинс обвел взглядом элегантную гостиную. — Убийцы и те, кто им помогает, оканчивают свою жизнь не в таких красивых местах.
— На что вы намекаете? — Алисия широко раскрыла глаза.
— Ни на что, черт побери. Я пришел сюда ради фактов. Я слышал ваш голос на автоответчике Донована. И этот голос сказал мне две вещи: во-первых, вы смертельно переживаете за своего знакомого; во-вторых, вам прекрасно известно, что ему угрожает.
Сжав кулаки, Алисия ударила себя по коленям и несколько раз закрыла и снова открыла глаза. Роллинс терпеливо ждал, когда она примет решение.
Наконец женщина заговорила, быстро, отрывисто. Раскрыв блокнот, Роллинс записывал.
— Первоначально Томас занялся лотереей, поскольку был убежден, что ведущие финансовые фирмы забирали у победителей деньги — или брали такие непомерные комиссионные, что в конечном счете у победителей не оставалось ничего. Он также негодовал по поводу того, что государство, по сути дела, бросало бедняков на произвол судьбы. Многие из них понятия не имели, как выплачивать налоги, а потом к ним заявлялись сотрудники налоговой службы и всё отбирали. Всё и даже больше. Оставляя несчастных у разбитого корыта.
— Как он пришел к такому заключению?
— Банкротства, — коротко ответила Алисия. — Все эти люди выигрывали кучу денег, а затем объявляли себя банкротами.
— Если честно, я действительно время от времени читал о чем-то подобном, — почесал затылок Роллинс. — Я всегда списывал это на то, что победители попросту не умели распоряжаться деньгами. Понимаете, тратили все, что у них было, забывая платить налоги, как вы и говорили. И очень быстро проматывали весь выигрыш. Черт возьми, да я и сам, пожалуй, спятил бы от счастья.
— Так вот, Томас считал, что это еще не все. Но затем он обнаружил кое-что еще. — Алисия отпила еще один глоток кофе. Лицо ее порозовело при мысли о проницательности Томаса Донована.
— И что именно? — спросил Роллинс.
— То, что двенадцать победителей подряд не объявили себя банкротами.
— И что с того?
— Томас собрал статистику за много лет. На протяжении всего этого времени процент банкротств оставался неизменным. И вдруг, прямо посреди этой стабильной картинки, — двенадцать человек, которые в нее не вписываются. Они не только не обанкротились, но, наоборот, многократно увеличили свое состояние.
Роллинс потер подбородок. Чувствовалось, что слова Алисии его не убедили.
— И все-таки я по-прежнему не вижу здесь сюжета.
— Томас также еще не до конца определился. Но он приближался к цели. Он регулярно звонил мне, сообщая о том, как продвигаются дела, что он смог выяснить… Вот почему я так встревожилась, когда он перестал давать о себе знать.
— Правильно. — Роллинс заглянул в записную книжку. — В сообщении, оставленном на автоответчике, вы говорили про какую-то опасность.
— Томас вышел на одного из этих двенадцати победителей в лотерею. — Алисия помолчала, пытаясь вспомнить фамилию. — Лу-Энн как-то там… Тайлер, точно. Лу-Энн Тайлер. Он сказал, что прямо перед тем, как она выиграла в лотерею, ей предъявили обвинение в убийстве, после чего она бесследно исчезла. Так вот, Томас ее разыскал, в основном благодаря налоговой декларации. И отправился к ней.
— Так, и куда именно? — Роллинс снова строчил в записной книжке.
— В Шарлотсвилл. Очаровательная местность, красивые имения… Вам доводилось там бывать?
— На свое жалованье я не могу позволить себе покупать элитную недвижимость. Что дальше?
— Томас встретился с этой женщиной.
— И?..
— И она раскололась. Почти раскололась. По словам Томаса, это практически всегда можно определить по глазам.
— Угу. — Роллинс протер глаза. — Так каким же был ракурс Донована?
— Прощу прощения?
— Его ракурс. Какой материал он собирался написать, что, по вашему мнению, навлекло на него опасность?
— О, понимаете, эта женщина была убийцей. Она убила один раз и могла убить снова.
— Понятно, — едва заметно усмехнулся полицейский.
— Кажется, вы не принимаете мои слова всерьез.
— Я очень серьезно отношусь к своей работе. Просто не вижу никакой связи. Вы хотите сказать, что эта ваша Лу-Энн убила Роберту Рейнольдс? С какой стати? У нас нет никаких свидетельств того, что они вообще знали друг друга. Вы полагаете, она могла угрожать Доновану?
— Я вовсе не говорю, что Лу-Энн Тайлер угрожала кому бы то ни было и тем более кого-то убила. Я имею в виду, у меня нет никаких доказательств этого.
— Тогда что? — Роллинс с большим трудом сохранял выдержку.
— Я… я не знаю, — отвела взгляд Алисия. — Я хочу сказать, у меня нет никакой уверенности.
Встав, Роллинс закрыл записную книжку.
— Что ж, если мне понадобится какая-либо дополнительная информация, я снова с вами свяжусь.
Алисия молча сидела в кресле, бледная, закрыв глаза. Полицейский уже был почти у двери, когда она заговорила:
— Тираж лотереи был подстроен.
Медленно развернувшись, Роллинс прошел обратно в комнату.
— Подстроен?
— Томас позвонил два дня назад и сказал это. Он взял с меня слово не говорить об этом ни одной живой душе. — Алисия беспокойно схватила подол юбки. — Эта Лу-Энн Тайлер буквально призналась в том, что тираж лотереи был подстроен. И Томас… ну, судя по голосу, он был немного напуган. А сейчас я просто очень тревожусь за него. Он должен был позвонить, но не позвонил.
Роллинс снова опустил свою тушу на диван.
— Что еще он вам сказал?
— То, что связался с остальными одиннадцатью победителями, но перезвонила ему только одна. — У нее задрожали губы. — Роберта Рейнольдс.
— Значит, Донован все-таки встретился с ней. — В голосе Роллинса прозвучало обвинение.
Алисия вытерла навернувшуюся слезинку. Ничего не сказав, она лишь покачала головой.
— Томас уже давно работал над этим материалом, но только сейчас откровенно поговорил со мной, — наконец снова заговорила Алисия. — Он был напуган, я почувствовала это по его голосу. — Она откашлялась. — По крайней мере он договорился о встрече с Робертой Рейнольдс. Она должна была состояться вчера утром. С тех самых пор у меня нет от него никаких известий, а Томас обещал позвонить, как только освободится. О боже, я знаю, случилось что-то ужасное!
— Донован говорил вам, кто стоит за махинациями с лотереей?
— Нет, но Лу-Энн Тайлер посоветовала остерегаться одного человека. Сказала, что он убьет Томаса, что он идет по его следу и обязательно его найдет. Сказала, что это очень опасный человек. Не сомневаюсь, этот человек имеет какое-то отношение к убийству Роберты Рейнольдс.
Откинувшись назад, полицейский печально посмотрел на нее и отпил большой глоток остывшего кофе.
— Я просила Томаса обратиться в полицию и рассказать все, что ему известно, — не поднимая глаз, сказала Алисия.
— А он? — Роллинс подался вперед.
Алисия в отчаянии покачала головой.
— Нет, черт бы его побрал! — У нее вырвался тяжелый вздох. — Я умоляла его! Если кто-то действительно подстроил тираж лотереи, то это огромные деньги. Я хочу сказать, ради них люди пойдут на все. Вы ведь полицейский; скажите, разве я не права?
— Я знавал тех, кто готов был вырезать живому человеку сердце за пару долларов, — последовал леденящий душу ответ Роллинса. Тот посмотрел в свою пустую чашку. — У вас есть еще?
— Что?.. — Алисия вздрогнула. — Ах да, я сейчас приготовлю.
Роллинс снова достал записную книжку.
— Ну хорошо, когда вы вернетесь, мы повторим все еще раз, после чего я вызову подкрепление. Не боюсь признаться в том, что это дело, похоже, выходит далеко за рамки моей компетенции. Вы ничего не имеете против, если нам придется проехать в полицейский участок?
Кивнув без особого воодушевления, Алисия вышла из гостиной. Вернулась она через пару минут, с деревянным подносом в руках, сосредоточенно глядя на наполненные до краев чашки, следя за тем, чтобы не расплескать кофе. Когда Алисия подняла взгляд, глаза у нее округлились в изумлении, и она уронила поднос с чашками на пол.
— Питер?
Останки следователя Роллинса — парик, усы, маска лица и мягкие резиновые накладки — были аккуратно сложены в кресле. Перед Алисией Крейн сидел Джексон, он же Питер Крейн, ее старший брат. Черты лица его были едва заметно искажены за счет того, что правая щека покоилась на правой руке.
Замечание Донована о том, что Бобби Джо Рейнольдс внешне напоминала Алисию Крейн, полностью соответствовало действительности. Однако на самом деле на Алисию Крейн был похож загримированный под Бобби Джо Рейнольдс Джексон, другое воплощение Питера Крейна. Фамильное сходство было несомненным.
— Привет, Алисия!
Женщина не могла оторвать взгляд от снятого грима.
— Что ты делаешь? Что все это значит?
— Пожалуй, тебе лучше сесть. Хочешь, я здесь все уберу?
— Не трогай ничего! — Она оперлась рукой о дверной косяк, чтобы устоять на ногах.
— Я никак не думал, что так тебя напугаю, — с искренним раскаянием произнес Джексон. — Наверное… наверное, когда дело доходит до встречи лицом к лицу, я чувствую себя не слишком уютно, не будучи самим собой. — Он слабо улыбнулся.
— Мне это совсем не понравилось. У меня едва инфаркт не случился!
Быстро встав, Джексон подошел к сестре и обнял ее за талию. Проводив к дивану, он ласково потрепал ее по руке.
— Извини, Алисия! Честное слово, мне неловко, что все так получилось.
Алисия снова посмотрела на останки грузного следователя из отдела убийств.
— Что все это значит, Питер? Зачем ты задавал мне эти вопросы?
— Ну, мне нужно было выяснить, как много тебе известно. Мне нужно было выяснить, что рассказал тебе Донован.
Она резко высвободила свою руку.
— Томас? Как ты узнал про Томаса? Я больше трех лет не виделась и не разговаривала с тобой.
— Неужели прошло уже столько времени? — уклончиво сказал Джексон. — Ты ни в чем не нуждаешься, да? Ты же знаешь, тебе достаточно лишь попросить.
— Чеки от тебя приходят регулярно, — с оттенком горечи произнесла Алисия. — Деньги мне больше не нужны. Но было бы неплохо хоть изредка видеться с тобой. Понимаю, ты очень занят, но мы ведь как-никак родственники.
— Знаю. — Он опустил взгляд. — Я всегда говорил, что буду заботиться о тебе. И я сдержу свое слово. Мы одна семья.
— Кстати, я на днях говорила с Роджером.
— И как поживает наш никчемный, опустившийся младший брат?
— Ему были нужны деньги. Как всегда.
— Надеюсь, ты не перевела ему ни цента. В прошлом я уже достаточно давал Роджеру, даже инвестировал от его имени. Ему нужно было лишь держаться в рамках разумного бюджета.
— В Роджере нет ничего разумного, ты это прекрасно знаешь. — Алисия беспокойно посмотрела на брата. — Я послала ему немного денег.
Джексон начал было что-то говорить, но она остановила его.
— Знаю, ты повторял одно и то же все эти годы, но я просто не могла допустить, чтобы моего родного брата вышвырнули на улицу.
— А почему бы и нет? Возможно, это стало бы лучшим событием в его жизни. Роджеру незачем жить в Нью-Йорке. Это слишком дорогой город.
— Он бы этого не перенес. В отличие от отца, Роджер слабый.
При упоминании об отце Джексон нахмурился. Минувшие годы не излечили сестру от слепоты в этом вопросе.
— Ладно, я не хочу терять время, обсуждая Роджера.
— Питер, я хочу, чтобы ты мне объяснил, что происходит.
— Когда ты познакомилась с Донованом?
— Зачем тебе это нужно?
— Пожалуйста, просто ответь на мой вопрос.
— Почти год назад. Он написал пространную статью о нашем отце и его выдающейся карьере в Сенате. Это был блестящий, неотразимый материал.
Джексон покачал головой, не в силах поверить своим ушам. Впрочем, так и должно было быть: сестра увидела прямо противоположное истине.
— И я позвонила Томасу, чтобы его поблагодарить. Мы пообедали вместе, затем поужинали, и… ну, все было замечательно. Невероятно замечательно. Томас — благородный человек, и у него благородная цель в жизни.
— Совсем как наш отец? — презрительно скривил рот Джексон.
— У них много общего! — негодующе сказала Алисия.
— Воистину тесен мир. — Он покачал головой, поражаясь прихоти судьбы.
— Почему ты так говоришь?
Поднявшись на ноги, Джексон развел руки, словно пытаясь охватить всю комнату.
— Алисия, как ты думаешь, откуда все это?
— Ну как же, это куплено на деньги семьи.
— На деньги семьи? Их нет. Ни цента. Все растрачено много лет назад.
— О чем ты говоришь? Я знаю, что отец столкнулся кое с какими финансовыми затруднениями, но он поправил свои дела. Как бывало всегда.
Джексон бросил на сестру презрительный взгляд.
— Хрена с два отец поправил свои дела, Алисия! Сам он за всю свою жизнь не заработал ни цента. Состояние было скоплено задолго до того, как отец появился на свет. А он лишь его промотал. Мое наследство, твое наследство! Растратил его на себя и на свои долбаные мечты о величии! Отец был обманщиком и неудачником.
Вскочив с места, Алисия отвесила брату пощечину.
— Как ты смеешь! Всем, что у тебя есть, ты обязан отцу!
Джексон медленно потер щеку в месте удара. Его настоящая кожа была бледной, словно всю свою жизнь он провел в стенах храма, подобно буддийскому монаху, что в определенном смысле соответствовало действительности.
— Десять лет назад я подстроил тиражи Национальной лотереи, — тихо промолвил он, пристально глядя в испуганное, ошеломленное лицо сестры. — Все эти деньги, все то, что у тебя есть, — это из тех выигрышей. Ты получила все от меня. А не от милого дорогого папочки.
— Что ты хочешь сказать? Как тебе удалось…
Не дав сестре договорить, Джексон силой усадил ее назад на диван.
— Я получил почти миллиард долларов от двенадцати победителей лотереи, тех самых, которыми занимался Донован. Я забрал их выигрыши и вложил деньги в дело. Помнишь связи деда в элитных кругах Уолл-стрит? Вот он действительно зарабатывал деньги. Долгие годы я поддерживал эти связи с одной конкретной целью. С тем огромным состоянием, собранным из выигрышей в лотерею, которое, как считали на Уолл-стрит, происходило из «фамильных денег», я стал для всех этих людей желанным партнером. Мне предлагали самые выгодные сделки, я первым узнавал обо всех гарантированно выигрышных делах. Это самая строго охраняемая тайна богатых, Алисия. Они всегда и везде оказываются первыми. Я покупаю акции по десять долларов до того, как они поступают в открытую продажу, а уже через двадцать четыре часа после того, как они появляются на бирже, их стоимость доходит до семидесяти долларов. Я продаю их простым людям, получаю шестьсот процентов чистой прибыли и перехожу к следующей сделке. Это было все равно что печатать деньги; все определяется тем, кого ты знаешь и что выкладываешь на стол. Когда ты приносишь миллиард долларов, поверь мне, все вытягиваются в струнку и внимательно выслушивают тебя. Богатые становятся богаче, а бедняки так и остаются бедными.
Джексон возбуждался все больше. Еще на середине объяснений брата у Алисии задрожали губы.
— Где Томас? — едва слышно произнесла она.
Джексон отвел взгляд и облизал пересохшие губы.
— Алисия, он был тебе не пара. Совсем не пара. Лицемер. И я уверен, все это ему нравилось. Все то, что было у тебя. Все то, что я тебе дал.
— Был? Был не пара? — Встав, Алисия стиснула руки с такой силой, что кожа ее словно вскипела. — Где Томас? Что ты с ним сделал?
Джексон молча смотрел на нее, выискивая что-то в чертах ее лица. Внезапно до него дошло, что он ищет что-либо искупительное. Находясь вдалеке, он сохранял сложившийся давным-давно идеализированный образ сестры, ставил ее на пьедестал. Встретившись с ней лицом к лицу, Джексон вдруг обнаружил, что этот образ не соответствует действительности. Наконец он принял решение. Его голос прозвучал небрежно, хотя сами слова были очень серьезными.
— Я его убил, Алисия.
Застыв на мгновение, она рухнула словно подкошенная. Успев подхватить сестру, Джексон уложил ее на диван, на этот раз уже совсем не нежно.
— Не надо так! Уверяю, будут и другие мужчины. Ты можешь обойти весь земной шар в поисках нашего отца. Донован им не был, но я не сомневаюсь в том, что ты будешь искать и дальше.
Однако Алисия его не слушала. По щекам у нее текли слезы.
Не обращая на них внимания, Джексон продолжал, расхаживая перед сестрой словно преподаватель перед аудиторией из одного-единственного студента:
— Алисия, тебе придется уехать из страны. Я стер на автоответчике твое сообщение Доновану, поэтому полиция ни о чем не догадается. И все-таки, поскольку ваши отношения продолжались целый год, о них могут знать и другие. В какой-то момент полиция непременно заявится к тебе. Я обо всем позабочусь. Насколько я помню, ты всегда обожала Новую Зеландию. Или, быть может, ты предпочтешь Австрию… В детстве мы несколько раз очень мило проводили там время.
— Прекрати! Прекрати, чудовище!
Обернувшись, Джексон обнаружил, что она поднялась на ноги.
— Алисия…
— Я никуда не поеду!
— Позволь мне выразиться предельно ясно. Ты слишком много знаешь. Полиция будет задавать вопросы. У тебя нет никакого опыта в таких делах. Из тебя без особого труда вытянут всю правду.
— Тут ты совершенно прав: я собираюсь незамедлительно позвонить в полицию и все рассказать!
Она направилась к телефону, но Джексон преградил ей дорогу:
— Алисия, будь благоразумна!
Она что есть силы принялась колотить его кулаками. Ее удары не причиняли ему физического вреда; однако они воскресили воспоминания о бурном столкновении с другим членом семьи. В то время отец был физически сильнее Джексона, он подавлял его так, как с тех пор Джексон никому не позволял подавлять себя.
— Я его любила, будь ты проклят! — пронзительно вскрикнула Алисия. — Я любила Томаса!
Джексон сосредоточил на сестре взгляд своих водянистых глаз.
— Я тоже любил одного человека, — тихо промолвил он. — Человека, который должен был отвечать мне взаимностью, уважать меня, но не делал этого.
Несмотря на годы боли, стыда и чувства вины, сын Джека сохранил глубоко погребенные чувства к своему отцу. Чувства, о которых он никогда не задумывался, о которых до сих пор никогда не высказывался вслух. Этот эмоциональный вихрь, закружившийся с новой силой, произвел на него страшное действие.
Схватив сестру за плечи, Джексон грубо швырнул ее на диван.
— Питер…
— Заткнись, Алисия! — Он сел рядом с ней. — Ты уезжаешь из страны. Ты не будешь звонить в полицию. Это понятно?
— Ты сошел с ума, ты спятил! О господи, я не могу поверить в то, что это происходит!
— На самом деле в настоящий момент я абсолютно убежден в том, что являюсь наиболее рациональным членом семьи. — Глядя сестре в глаза, он повторил медленно и раздельно: — Ты никому ничего не расскажешь, Алисия, это понятно?
Она посмотрела ему в лицо, и внезапно ее охватила дрожь. Впервые за весь разговор гнев сменился ужасом. Минуло уже много времени с тех пор, как Алисия в последний раз видела своего брата. Сейчас она не могла узнать того мальчика, с которым когда-то возилась вместе, чьим возмужалым умом восторгалась впоследствии. Человек, сидевший напротив, не был ее братом. Это было олицетворение чего-то совершенно другого.
Торопливо сменив линию, Алисия заговорила как можно спокойнее:
— Да, Питер, я все понимаю. Я… я сегодня же соберу вещи.
На лице у Джексона появилось отчаяние, которого на нем не бывало уже много лет. Он прочитал мысли сестры, ее страхи; они были совершенно отчетливо написаны на тонком пергаменте нежных черт ее лица. Его пальцы стиснули большую подушку, лежавшую на диване между ними.
— И куда ты хотела бы отправиться, Алисия?
— Куда угодно, Питер, куда ты скажешь. В Новую Зеландию. Ты упоминал Новую Зеландию. Это было бы просто замечательно.
— Новая Зеландия — красивая страна. Или Австрия, как я уже говорил, мы ведь хорошо провели там время, разве не так? — Джексон крепче сжал подушку. — Разве не так? — повторил он.
— Да, да, ты прав. — Она опустила взгляд, следя за движениями брата, и попыталась сглотнуть, но во рту у нее пересохло. — Может быть, я сначала отправлюсь туда, а затем в Новую Зеландию.
— И ни слова полиции? — Джексон поднял подушку. — Обещаешь?
Алисия не отрывала взгляда от приближающейся подушки. У нее судорожно затрясся подбородок.
— Питер, пожалуйста! Пожалуйста, не надо!
— Моя фамилия — Джексон, Алисия, — четко и раздельно произнес он. — Питера Крейна больше нет в живых.
Внезапным прыжком Джексон опрокинул сестру на диван, полностью закрыв ей лицо подушкой. Алисия сопротивлялась, брыкалась, царапалась, извивалась всем телом, но она была такая маленькая, такая слабая; Джексон едва ощущал, как она борется за свою жизнь. Он потратил столько лет на то, чтобы сделать свое тело твердым, как камень; сестра же все это время ждала, что в ее жизнь изящной походкой войдет полная копия ее отца, и в процессе этого мышцы и рассудок у нее стали слабыми.
Вскоре все было кончено. На глазах у Джексона неистовые движения быстро потеряли силу, а затем и затихли совсем. Бледная правая рука Алисии сползла вбок, а затем и вовсе упала с дивана. Отняв подушку, Джексон заставил себя взглянуть на сестру. Она, по крайней мере, это заслужила. Рот у Алисии был приоткрыт, глаза уставились невидящим взором в пустоту. Поспешно закрыв их, Джексон присел рядом, нежно поглаживая сестру по руке. Он даже не старался сдержать слезы — из этого все равно ничего бы не вышло. Он отчаянно попытался вспомнить, когда плакал в последний раз, но не смог. Какой это здоровый образ жизни — не помнить, когда плакал в последний раз!
Джексон сложил было руки убитой на груди, но затем положил их на талию. Аккуратно подняв ноги Алисии на диван, подложил подушку, которой задушил ее, ей под голову, равномерно рассыпав по ней красивые волосы сестры. У него мелькнула мысль, что, несмотря на полную неподвижность, Алисия и в смерти выглядит прекрасно. В ней была умиротворенность, безмятежность, наполнившая его радостью, словно то, что он сейчас сотворил, вовсе не было ужасным.
Поколебавшись мгновение, Джексон продолжил свою работу: пощупав пульс, он опустил руку. Если б сестра была жива, он вышел бы из комнаты и бежал бы из страны, оставив все как есть. Он больше и пальцем ее не тронул бы. В конце концов, она была его родной кровью. Но Алисия была мертва. Встав, Джексон бросил на нее последний взгляд.
Все не должно было закончиться вот так. Теперь из близких родственников у него остался только никчемный брат Роджер. Джексону захотелось убить его прямо сейчас. Это Роджер должен был лежать здесь, а не его дражайшая Алисия. Однако Роджер не заслуживал того, чтобы на него тратили силы…
Джексон застыл, осененный внезапной мыслью. Возможно, брат сыграет в этой постановке вспомогательную роль. Надо будет позвонить Роджеру и сделать ему предложение. Предложение, от которого, как был уверен Джексон, тот не сможет отказаться, поскольку оно будет означать деньги в чистом виде: самый сильный наркотик в его существовании.
Собрав детали грима, Джексон методично приделал их обратно, то и дело бросая взгляд на мертвую сестру. Поскольку он предусмотрительно обработал руки похожим на лак составом, отпечатки пальцев его не беспокоили. Вышел он через черную дверь. Алисию обнаружат быстро — она говорила, что домработница отлучилась по делам. С большой долей вероятности полиция предположит, что Томас Донован продолжает кровавый путь, расправившись со своей подругой Алисией Морган Крейн. Некролог будет пространный, поскольку она из очень влиятельной семьи: есть о чем писать. В какой-то момент Джексон вернется, опять в своем истинном обличье, чтобы похоронить сестру; Роджеру едва ли можно это доверить. «Извини, Алисия. Все не должно было закончиться вот так». Это неожиданное развитие событий, как ничто прежде, ввергло его в полный паралич. Превыше всего он ставил полный контроль — и вот внезапно лишился его… Джексон посмотрел на свои руки, орудие убийства собственной сестры. Его родной сестры. Даже сейчас ноги у него оставались ватными, тело и рассудок не повиновались.
Джексон медленно шел по улице, все еще не оправившись от содеянного. Но наконец его умственная энергия могла сосредоточиться на том человеке, которого он считал ответственным за случившееся.
Лу-Энн познает тяжесть всего, что он сейчас испытывает. Боль, терзающая его, для нее усилится стократно, и она будет умолять его прикончить ее, сделать так, чтобы она прекратила дышать, поскольку каждый вдох будет причинять ей адские мучения, вытерпеть которые не способно ни одно человеческое существо. Даже она.
И самое замечательное во всем этом будет то, что Джексону не придется ее искать. Она сама придет к нему. Прибежит со всех ног, демонстрируя необычайные физические способности своего тела. Ибо у него будет то, ради чего Лу-Энн отправится хоть на край света, сделает все что угодно. У него в руках будет то, ради чего Лу-Энн Тайлер готова будет умереть. «И ты умрешь, Лу-Энн Тайлер, она же Кэтрин Сэведж!» Идя по улице, Джексон снова и снова мысленно повторял себе эту клятву, видя перед глазами образ еще не успевшего остыть тела, чье милое сердцу лицо так напоминало его собственное.
Глава 53
Риггс в десятый раз обвел взглядом Эспланаду, после чего снова сверился с часами. Заключив соглашение с ФБР, он ступил на самую скользкую дорожку в мире, а Лу-Энн опаздывала уже на три часа. Если она так и не появится, что ему делать? Джексон где-то рядом, и в следующий раз его нож вряд ли минует цель. Если Риггс не сдаст Джексона ФБР, не выполнит свои обязательства перед своим бывшим руководством, не восстановит свою «легенду», боевики наркокартеля, пять лет назад поклявшиеся расправиться с ним, вскоре узнают о том, что он остался в живых, и обязательно предпримут новую попытку. Он не может вернуться к себе домой. Его дела наверняка уже развалились, и в довершение ко всему в кармане у него пять долларов, а кредитной карточки нет. Если и можно было каким-либо образом испортить все еще хуже, Риггс терялся в догадках, как это сделать.
Плюхнувшись на скамейку, Мэтт поднял взгляд на памятник Вашингтону. Холодный ветер метался взад и вперед по плоскому открытому пространству между мемориалом Линкольна и Капитолием. Небо затянули низкие тучи; скоро должен был пойти дождь. Его запах буквально уже чувствовался в воздухе. Просто замечательно. «А вы, мистер Риггс, как раз между молотом и наковальней», — сказал он себе. Его эмоциональный барометр упал до самой низкой отметки с тех самых пор, как он пять лет назад узнал о том, что его жена погибла от рук бандитов. Неужели меньше чем неделю назад у него была относительно нормальная жизнь? Он строил дома для состоятельных людей, читал книги, сидя у камина, ходил на вечерние курсы в университет, всерьез подумывал о том, чтобы устроить себе настоящий отпуск…
Подув на озябшие пальцы, Риггс засунул руки в карманы. Раненое плечо ныло. Он уже собирался уходить, когда ему на спину легла чья-то рука.
— Извини.
Мэтт обернулся. Его настроение взметнулось вверх настолько стремительно, что у него закружилась голова. Он не смог сдержать улыбку. Ему отчаянно хотелось улыбнуться.
— За что?
Подсев к нему, Лу-Энн взяла его под руку. Она ответила не сразу. Какое-то время смотрела в сторону, затем тяжело вздохнула, повернулась к Риггсу и погладила его по руке.
— У меня возникли кое-какие сомнения.
— Насчет меня?
— Я бесконечно виновата. После всего того, что ты сделал, я не должна была ни в чем сомневаться.
— Ничего страшного, — ласково посмотрел на нее Риггс. — После всего того, что произошло с тобой за последние десять лет, ты никому не должна верить. — Потрепав ее по руке, он посмотрел ей в глаза, увидел, что они влажные, и сказал: — Но вот ты здесь. Ты пришла. Так что всё в порядке, правильно? Я прошел испытание?
Лу-Энн молча кивнула, не в силах говорить.
— Я голосую за то, чтобы найти какое-нибудь теплое место, где я смогу ввести тебя в курс последних событий, и мы обсудим план действий. Как тебе такое предложение?
— Я вся твоя.
Она крепче стиснула Риггсу руку, словно не собиралась его никуда отпускать. И в настоящий момент он ничего не имел против.
Бросив «Хонду», которая начинала барахлить, они взяли в аренду седан. К тому же Риггсу уже надоело заводить машину, замыкая провода.
Приехав на западную окраину округа Фэрфакс, они остановились, чтобы пообедать в полупустом ресторане. По пути Риггс рассказал Лу-Энн о встрече в здании имени Гувера. Войдя в зал, они устроились за столиком в углу. Лу-Энн рассеянно наблюдала за тем, как бармен возится с телевизором, пытаясь улучшить качество изображения мыльной оперы, которую смотрел. Откинувшись на стойку, он принялся ковырять в зубах палочкой для перемешивания коктейлей, уставившись на маленький экран. Лу-Энн подумала, как было бы прекрасно вот так расслабиться, отключиться от всех проблем…
Они сделали заказ, после чего Риггс достал газету. Он не сказал ни слова, пока Лу-Энн не прочитала всю статью.
— Боже милосердный!
— Доновану следовало послушаться тебя.
— Ты полагаешь, Джексон его убил?
Мэтт угрюмо кивнул.
— Скорее всего. Подставил его, заставил эту Рейнольдс позвонить ему, сказать, что она готова выложить все начистоту. Приехал к ней, прикончил обоих, и, как результат, Донована во всем обвиняют.
Женщина уронила голову на сплетенные руки.
Риггс ласково прикоснулся к ее волосам.
— Послушай, Лу-Энн, ты пыталась его предупредить. Больше ты ничего не могла сделать.
— Десять лет назад я могла бы отказаться от предложения Джексона. И тогда ничего этого не произошло бы.
— Точно. Но я нисколько не сомневаюсь, что в этом случае он пришил бы тебя прямо тогда.
Лу-Энн вытерла рукавом глаза.
— Итак, теперь я заключила эту замечательную сделку с ФБР, переговоры по которой вел ты, и для того чтобы выполнить свою часть, мы должны накинуть сеть на Люцифера. — Она отпила глоток кофе. — Не хочешь сказать, как мы будем это делать?
Риггс отложил газету.
— Как ты могла догадаться, я много думал над этим. Проблема заключается в том, что мы не можем действовать слишком примитивно или, напротив, все усложнять. В любом случае Джексон почует западню.
— Не думаю, что он согласится еще на одну встречу со мной.
— Нет, я и не собирался это предлагать. Сам он не покажется, но вместо этого пришлет кого-нибудь тебя убить. Этот путь слишком опасный.
— Мэтью, ты еще не заметил, что я обожаю опасность? Если б мне не приходилось постоянно тушить пожары, я бы даже не знала, чем занять свое время. Итак, встречи не будет; что еще?
— Как я уже говорил, если нам удастся выяснить, кто такой Джексон на самом деле, и выследить его, тогда у нас появится определенная надежда. — Риггс умолк, дожидаясь, пока официантка их обслужит. Когда она ушла, он взял сэндвич и продолжал, откусывая большие куски: — Ты ничего не запомнила об этом типе? Я хочу сказать, все что угодно, что направило бы нас в нужную сторону и помогло установить, кто он такой на самом деле?
— Он всегда был в гриме.
— Как насчет финансовых документов, которые он тебе присылал?
— Они приходили от одной швейцарской фирмы. Кое-что сохранилось у меня в доме, однако туда я, судя по всему, попасть не могу… Даже несмотря на нашу сделку? — Она вопросительно подняла брови.
— Я бы не советовал делать это, Лу-Энн. Теперь федералы на тебя обиделись, они могут забыть про наш уговор.
— У меня есть другие документы в банке в Нью-Йорке.
— Все равно слишком рискованно.
— Я могла бы написать в ту швейцарскую фирму, но вряд ли там что-либо знают. А если и знают, вряд ли станут говорить. Я хочу сказать, ведь именно поэтому все пользуются услугами швейцарских банков, не так ли?
— Ну хорошо, хорошо. Что-нибудь еще? Должна же ты была запомнить что-нибудь об этом типе. То, как он одевается, говорит, ходит, то, как от него пахнет… Есть ли у него какие-нибудь увлечения. И как насчет Чарли? У него нет никаких мыслей?
Лу-Энн замялась.
— Можно спросить у него, — наконец сказала она, вытирая руки о салфетку, — но я особенно на это не рассчитывала бы. Чарли говорил мне, что никогда даже не встречался с Джексоном лицом к лицу. Все переговоры велись исключительно по телефону.
Откинувшись назад, Риггс осторожно ощупал раненое плечо.
— Мэтью, я просто не представляю себе, как нам выйти на этого типа.
— На самом деле один способ есть, Лу-Энн. Больше того, я уже пришел к выводу, что это единственный способ. И все мои вопросы были чистой формальностью.
— Что это за способ?
— У тебя есть тот номер телефона, по которому можно связаться с Джексоном?
— Да. И что?
— Мы назначим ему встречу.
— Но ты ведь сам только что сказал…
— Встречу со мной, а не с тобой.
— Мэтью, об этом не может быть и речи! — Лу-Энн привстала в гневе. — Я ни за что на свете и близко не подпущу тебя к этому типу! Только посмотри, что он с тобой сделал! — она указала на его руку. — В следующий раз будет хуже. Гораздо хуже.
— Все было бы гораздо хуже, если б ты не помешала Джексону сделать прицельный бросок. — Мэтью нежно улыбнулся. — Послушай, я позвоню Джексону. Скажу, что ты уезжаешь из Соединенных Штатов и не собираешься больше ни во что вмешиваться. Ты знаешь, что Донована нет в живых, поэтому тут Джексон может больше не беспокоиться. Все довольны и счастливы.
Лихорадочно тряся головой, Лу-Энн села на место.
— Далее я скажу Джексону, — продолжал Риггс, — что меня такой расклад не устраивает. Я решил, как быть дальше: работать в строительстве мне поднадоело, и я хочу, чтобы мне заплатили отступные.
— Нет, Мэтью, нет!
— Джексон все равно считает, что я бывший преступник. И попытка шантажа как раз укладывается в эту картину. Я скажу, что установил у тебя в спальне прослушивающую аппаратуру и записал ваш с ним разговор в тот вечер, когда он приходил к тебе домой, когда вы оба много чего наговорили.
— Ты что, спятил?
— Мне нужны деньги. Много денег. После чего Джексон получит кассету.
— Он тебя убьет.
У Риггса потемнело лицо.
— Он сделает это в любом случае. Я не люблю сидеть сложа руки, дожидаясь, когда все случится само собой. Я предпочитаю наступательную тактику. Пусть Джексон для разнообразия тоже немного попотеет. И пусть я не такая машина для убийства, как он, но я тоже не беззащитная овечка. Я много лет проработал в ФБР. Мне уже приходилось убивать по долгу службы, и если ты полагаешь, что я буду колебаться хоть мгновение перед тем, как вышибить ему мозги, значит, ты меня совсем не знаешь.
Мэтт опустил глаза, стараясь успокоиться. Его план был очень рискованным, но что еще можно было предложить? Он поднял взгляд на Лу-Энн, собираясь что-то сказать, но когда увидел выражение ее лица, слова застыли у него в горле.
— Лу-Энн!
— О нет! — Ее голос был пронизан паникой.
— В чем дело? Что случилось?
Схватив молодую женщину за плечо, Риггс почувствовал, что ее всю трясет. Ничего не говоря, она смотрела на что-то у него за спиной. Мэтт стремительно обернулся, ожидая увидеть Джексона, надвигающегося на них с двумя здоровенными тесаками в обеих руках. Окинув взглядом полупустой ресторан, он наконец остановился на экране телевизора, по которому как раз передавался экстренный выпуск новостей.
На экране появилось женское лицо. Два часа назад Алисия Крейн, видная жительница Вашингтона, была обнаружена мертвой у себя дома. Собранные к настоящему времени улики свидетельствуют о том, что она была убита. Риггс широко раскрыл глаза, услышав, как диктор упомянул о том, что Томас Донован, главный подозреваемый в убийстве Роберты Рейнольдс, судя по всему, был в близких отношениях с Алисией Крейн.
Лу-Энн не могла оторвать взгляд от этого лица. Она уже видела эти самые черты, эти же глаза смотрели на нее на крыльце сторожки Донована. Глаза Джексона сверлили ее насквозь.
Его истинное лицо.
Лу-Энн вздрогнула, когда увидела его — точнее, когда поняла, что́ она видит на самом деле. Она надеялась больше никогда не видеть это лицо. Но вот сейчас смотрела на него, занимающее весь экран телевизора…
Когда Риггс обернулся к ней, Лу-Энн указала дрожащим пальцем на экран.
— Это Джексон, — дрогнувшим голосом пробормотала она. — Переодетый в женщину.
Риггс оглянулся на экран. Это не мог быть Джексон. Он снова повернулся к Лу-Энн.
— С чего ты решила? Ты же говорила, он всегда был в гриме.
Лу-Энн не могла оторвать взгляд от лица на экране.
— В сторожке Донована, когда мы с ним вывалились в окно. Мы боролись, и я сорвала с него маску, резиновую, пластиковую, не знаю. И увидела его истинное лицо. Вот это лицо. — Она указала на экран.
Первая же догадка Риггса оказалась правильной. Близкие родственники? Господи, неужели?.. И связь с Донованом не может быть случайной, ведь так? Он бросился к телефону-автомату.
* * *
— Джордж, извини за то, что потерял твоих ребят. Надеюсь, тебе не слишком досталось от больших шишек.
— Черт возьми, где ты? — резко спросил Мастерс.
— Просто выслушай меня.
Риггс пересказал сюжет, который только что был в новостях.
— Ты полагаешь, он родственник Алисии Крейн? — спросил Мастерс. В его голосе прозвучало возбуждение; злость на Риггса полностью исчезла, по крайней мере на какое-то время.
— Вполне возможно. Возраст сходится. Скорее всего, старший или младший брат. Точно не могу сказать.
— Возблагодарим Господа за сильные гены!
— Какой у тебя план игры?
— Мы проверим близких родственников Алисии Крейн. Сделать это будет нетрудно. Ее отец много лет заседал в Сенате Соединенных Штатов. Очень видная личность. Если у нее есть братья, родные, двоюродные или какие там еще, мы быстро на них выйдем. Пригласим их для беседы… Черт возьми, хуже от этого не будет.
— Не думаю, что этот тип станет дожидаться, когда вы постучитесь к нему в дверь.
— Такого ведь никогда не бывает, правда?
— Если вы на него наткнетесь, Джордж, будьте крайне осторожны.
— Точно. Если ты прав насчет…
— Этот тип только что убил свою сестру, — закончил за него Риггс. — Не хочу даже думать о том, как он поступит с посторонним человеком.
И он повесил трубку. Впервые у него появилась настоящая надежда. Мэтт не тешил себя иллюзиями насчет того, что Джексон окажется у себя дома, когда к нему нагрянет ФБР. Но Джексону придется пуститься в бега, он будет оторван от своей базы. Он будет разозлен, переполнен жаждой отмщения… Что ж, и пусть. Чтобы добраться до Лу-Энн, Джексону нужно будет вырезать Риггсу сердце из груди. А они не будут сидеть на месте, дожидаясь его. Настало время двигаться.
Десять минут спустя Мэтт и Лу-Энн уже сидели в машине, направляясь неизвестно куда.
Глава 54
Джексон поднялся на борт самолета авиакомпании «Дельта», вылетающего в Нью-Йорк. Ему требовались дополнительные ресурсы, и еще он собирался забрать Роджера. На брата нельзя было рассчитывать, что он самостоятельно доберется туда, куда нужно. Затем они вместе вернутся на юг. Во время короткого перелета Джексон связался с человеком, следившим за Чарли и Лизой. Те останавливались на отдых. Чарли говорил по телефону — вне всякого сомнения, проверял, как дела у Лу-Энн. Они снова тронулись в путь и теперь собирались вернуться в Вирджинию, но только уже с юга. Тут все шло как нельзя лучше. Через час Джексон уже сидел в такси, петляющем по улицам Манхэттена по направлению к его дому.
* * *
Хорас Паркер не мог поверить собственным глазам. Больше пятидесяти лет он проработал швейцаром в здании, где квартиры в среднем имели площадь четыре тысячи квадратных футов и стоили пять миллионов долларов, а в мансардном этаже имели втрое бо́льшую площадь и расходились по двадцать миллионов, — и еще никогда не видел ничего подобного. Разинув рот от изумления, Паркер смотрел на то, как целая армия людей в куртках с буквами «ФБР» на спине пересекла вестибюль и зашла в частный лифт, поднимающийся только на мансардный этаж. Все эти крепыши были настроены серьезно, и в доказательство этого были вооружены.
Выйдя на улицу, Паркер огляделся по сторонам. Из остановившегося перед подъездом такси вылез Джексон. Паркер тотчас же поспешил к нему. Швейцар знал его с детства. Много лет назад он вместе с Джексоном и его младшим братом Роджером бросали монетки в огромный фонтан в вестибюле здания. В качестве приработка Паркер сидел с ними вместо няни, а по выходным водил их в Центральный парк; там он впервые купил им пиво, когда они были еще подростками. Наконец братья выросли у него на глазах и покинули семейное гнездо. Как слышал Паркер, для Крейнов настали трудные времена, и они уехали из Нью-Йорка. Однако Питер Крейн вернулся и купил квартиру в мансардном этаже. Похоже, у него дела шли как нельзя лучше.
— Добрый вечер, Хорас, — учтиво поздоровался Джексон.
— Добрый вечер, мистер Крейн, — сказал Паркер, прикладывая руку к козырьку форменной фуражки.
Но Джексон уже смотрел мимо него.
— Мистер Крейн! Сэр!
— В чем дело, Хорас? — повернулся к нему Джексон. — Вообще-то я тороплюсь.
Паркер поднял взгляд вверх.
— Мистер Крейн, только что в здание вошли люди. Они поднялись прямо к вам в квартиру. Целая толпа. ФБР. Оружие и спецснаряжение, никогда не видел ничего подобного. Сейчас они там. Думаю, сэр, они ждут, когда вы вернетесь домой.
Ответ Джексона был спокойным и незамедлительным:
— Спасибо за информацию, Хорас. Это просто недоразумение.
Он протянул руку, и Паркер ее пожал. Быстро развернувшись, Джексон направился прочь от здания. Разжав руку, швейцар обнаружил в ней пачку стодолларовых купюр. С опаской оглядевшись по сторонам, он засунул деньги в карман и снова занял свое место у двери.
Отступив в полумрак переулка напротив, Джексон обернулся и поднял взгляд на свой дом. Взбираясь все выше и выше, его взор наконец остановился на окнах мансардного этажа. На окнах его квартиры. Он увидел медленно движущиеся силуэты, и у него задрожали губы от негодования, вызванного этим наглым вторжением в его дом. Ему даже в голову не приходило, что правоохранительные органы могут обнаружить его жилище. Как им это удалось, черт бы их побрал?.. Однако сейчас у него не было времени на то, чтобы забивать этим голову. Дойдя до соседней улицы, Джексон позвонил из телефона-автомата. Через двадцать минут его забрал лимузин. Позвонив своему брату, он сказал, чтобы тот немедленно покинул дом — даже не собирая вещи — и встретился с ним перед театром Сент-Джеймс. Джексон не знал, как именно полиция установила его личность, но он не мог исключать того, что она в любую минуту нагрянет домой и к Роджеру Крейну. Затем он ненадолго заглянул в другую квартиру, меньших размеров, снятую на вымышленное имя, где забрал кое-что необходимое. У одной из бесчисленного множества принадлежащих ему компаний имелся частный самолет, дежуривший в аэропорту Ла-Гуардия с экипажем и в любой момент готовый к вылету. Джексон заранее позвонил туда, чтобы летчик успел составить полетный план. Он не собирался ломать в нетерпении пальцы в зале ожидания: лимузин подвезет его прямо к трапу самолета. Покончив с этими делами, Джексон забрал своего брата, ждавшего перед театром.
На два года младше брата, Роджер отличался худым телосложением, но был таким же крепким, как и Джексон, и обладал теми же густыми черными волосами и изящными чертами лица. Несомненно, Роджер был удивлен неожиданным возвращением брата в его жизнь.
— Не могу поверить, что ты вот так ни с того ни с сего мне позвонил. Что стряслось, Питер?
— Заткнись, мне нужно подумать. — Джексон резко повернулся к младшему брату. — Ты видел последний выпуск новостей?
— Я почти не смотрю телевизор, — покачал головой Роджер. — А что?
Очевидно, он еще не знал о смерти Алисии. Очень хорошо. Ничего не ответив брату, Джексон откинулся на спинку сиденья, мысленно перебирая бесчисленное количество всевозможных сценариев.
Через полчаса лимузин приехал в аэропорт Ла-Гуардия. Вскоре братья оставили небоскребы Манхэттена позади и взяли курс на юг.
* * *
Сотрудники ФБР действительно нагрянули в маленькую квартиру Роджера Крейна, однако они немного запоздали. И все-таки их гораздо больше заинтересовало то, что они обнаружили в расположенной в мансардном этаже квартире Питера Крейна.
Обследуя огромную квартиру, Мастерс и Берман обнаружили гримерную Джексона, комнату с архивом, а также компьютеризованный центр управления.
— Матерь Божья! — пробормотал Берман.
Сунув руки в карманы, он разглядывал маски, баночки с гримом и плечики с одеждой.
Мастерс осторожно взял затянутыми в перчатки руками альбом с газетными вырезками. Повсюду вокруг суетились криминалисты ФБР, собиравшие улики.
— Похоже, Риггс был прав. Один-единственный человек, — заметил Мастерс. — Быть может, нам удастся пережить все это.
— И каким будет наш следующий шаг?
— Мы полностью сосредоточимся на Питере Крейне, — тотчас же ответил Мастерс. — Накроем плотной сетью все аэропорты, железнодорожные вокзалы и автобусные станции. Я также хочу выставить патрули на всех основных магистралях, ведущих из города. Ты предупредишь всех наших людей, что этот человек крайне опасен и мастерски владеет искусством перевоплощения. Разошлите его фото повсюду, хотя это нам мало что даст. Мы отрезали его от главной базы, но у него, по-видимому, практически неограниченные финансовые ресурсы. Если мы все-таки выйдем на него, я не собираюсь идти даже на малейший риск. Передай нашим людям в случае даже подозрения на угрозу немедленно открывать огонь на поражение.
— Что насчет Риггса и Тайлер? — спросил Берман.
— До тех пор пока они будут оставаться в стороне, с ними всё в порядке. Но если они случайно наткнутся на Крейна, никаких гарантий не будет. Я не собираюсь рисковать своими людьми ради того, чтобы обезопасить этих двоих. По мне, Лу-Энн Тайлер должна отправиться за решетку. Вот почему мы держим на нее компромат. Можно будет посадить ее в тюрьму или просто припугнуть. Думаю, она будет держать язык за зубами. А ты не хочешь проследить за тем, как собирают улики?
Когда Берман ушел, Мастерс сел и прочитал всю информацию на Лу-Энн, которая сопровождала ее фотографию.
Он уже заканчивал, когда вернулся Берман.
— Вы полагаете, теперь Крейн расправится с Тайлер? — спросил Берман.
Мастерс ничего не ответил. Он сидел, глядя в лицо Лу-Энн Тайлер, смотревшей на него с фотографии в альбоме. Теперь Джордж понимал, почему ее выбрали в качестве победителя лотереи. Почему выбрали всех этих людей. Теперь он гораздо лучше понимал, кто такая Лу-Энн Тайлер и почему она сделала то, что сделала. Отчаявшаяся, завязнувшая в болоте нищеты, с маленькой дочерью на руках. Полная безысходность. Это общее определение подходило ко всем назначенным победителям: полная безысходность. Все эти люди созрели для того, чтобы свалиться в руки мошеннику. На лице Мастерса отразились переполняющие его чувства. В этот самый момент, по многим причинам, Джорджу стало бесконечно стыдно.
* * *
Приближалась полночь, когда Риггс и Лу-Энн остановились в мотеле. Зарегистрировавшись, Мэтт позвонил Джорджу Мастерсу. Сотрудник ФБР только что вернулся из Нью-Йорка и подробно сообщил Риггсу о том, что произошло с момента их последнего разговора. Выслушав эту информацию, Мэтт повесил трубку и повернулся к полной беспокойства Лу-Энн.
— Что там произошло? Что они говорят?
— Всё как и следовало ожидать, — покачал головой Риггс. — Джексона там не оказалось, но федералы нашли столько улик, что этого хватит, чтобы продержать его в тюрьме до конца жизни и еще немного. В том числе альбом с газетными вырезками, посвященными всем победителям в лотерею.
— Значит, он действительно приходится родственником Алисии Крейн.
— Это ее старший брат Питер, — угрюмо кивнул Риггс. — Питер Крейн и есть Джексон. По крайней мере, все на это указывает.
— То есть он убил свою собственную сестру! — Лу-Энн широко раскрыла глаза.
— Похоже на то.
— Потому что она слишком много знала? Из-за Донована?
— Точно. Джексон не мог рисковать. Он приходит к Алисии — возможно, загримированный, возможно, в своем истинном обличье, — получает от нее то, что хотел, после чего, вероятно, говорит, что убил Донована. Кто может сказать… Похоже, Алисия встречалась с этим журналистом. Наверное, она пришла в ярость, пригрозила обратиться в полицию. И в какой-то момент Джексон ее убил, я в этом уверен.
Лу-Энн поежилась:
— Как ты думаешь, где он сейчас?
Риггс пожал плечами:
— Федералы обыскали его квартиру, но, судя по всему, у этого типа денег куры не клюют; у него миллион укромных мест, где он может отсидеться, десятки разных лиц и документов, которыми он может воспользоваться. Схватить его будет непросто.
— Для того чтобы завершить сделку? — Голос Лу-Энн прозвучал язвительно.
— Мы выложили федералам личность этого типа, твою мать. В настоящий момент они обыскивают его «всемирную» штаб-квартиру. Пообещав выдать Джексона, я вовсе не имел в виду, что мы принесем его к дверям здания имени Гувера в коробке, перевязанной ленточкой. На мой взгляд, мы свою часть соглашения выполнили.
— То есть это означает, что все честно и справедливо? — Лу-Энн шумно вздохнула. — Мы чисты перед ФБР? И перед полицией Джорджии?
— Нужно будет еще обсудить кое-какие детали, но я полагаю, что все кончено. Им это неизвестно, но я записал от начала до конца всю нашу встречу в здании имени Гувера. У меня на кассете есть слова Мастерса, директора ФБР и самого генерального прокурора Соединенных Штатов, выступавшего от имени президента Соединенных Штатов, соглашающихся с моим предложением. Теперь они должны будут вести с нами честную игру. Но я тоже ничего не стану от тебя таить. Служба по налогам и сборам проделает большую брешь в твоем банковском счете. Больше того, с набежавшими за десять лет пенями и процентами сумма выплат будет настолько большой, что я не могу сказать, сколько денег у тебя останется — если вообще останется сколько-нибудь.
— Меня это не волнует. Я готова заплатить все налоги, даже если при этом лишусь всего, что у меня есть. Если честно, я ведь украла эти деньги. Я просто хочу знать, не придется ли мне до конца жизни со страхом озираться, ожидая неизвестно чего.
— За решетку ты не отправишься, если ты это имела в виду. — Риггс прикоснулся пальцами ей к щеке. — Что-то вид у тебя не слишком счастливый…
Залившись краской, Лу-Энн улыбнулась.
— Я счастлива.
Однако ее улыбка быстро погасла.
— Я знаю, о чем ты думаешь.
— До тех пор пока Джексона не схватят, моя жизнь не стоит и ломаного гроша, — выпалила она. — И твоя жизнь. И жизнь Чарли. — У нее задрожали губы. — И жизнь Лизы.
Резко вскочив с места, Лу-Энн схватила телефон.
— Что ты делаешь? — встрепенулся Риггс.
— Мне нужно повидаться с дочерью. Я должна убедиться в том, что она в безопасности.
— Подожди минутку. Что ты им скажешь?
— Скажу, что мы можем где-нибудь встретиться. Я хочу, чтобы Лиза была рядом. С ней не произойдет ничего, чего сначала не произойдет со мной.
— Лу-Энн, послушай…
— Эта тема закрыта! — Ее голос был наполнен яростью.
— Ну хорошо, хорошо, я тебя услышал. Но где ты собираешься встретиться с Лизой?
Лу-Энн потерла лоб.
— Не знаю. Это неважно.
— Где они сейчас? — спросил Риггс.
— Когда мы разговаривали в последний раз, они подъезжали к Вирджинии с юга.
Мэтт задумчиво почесал подбородок.
— Какая у Чарли машина?
— «Рейнджровер».
— Замечательно. Мы все в ней поместимся. Мы с тобой встретимся с ними там, где они находятся в настоящий момент. Оставим взятую напрокат машину и уедем все вместе. Устроимся где-нибудь и будем ждать, когда ФБР сделает свое дело. Так что звони Чарли, а я тем временем смотаюсь в круглосуточное кафе, которое мы видели по дороге сюда, и куплю чего-нибудь перекусить.
— Договорились.
К тому времени как Риггс вернулся с двумя пакетами еды, Лу-Энн уже закончила разговаривать по телефону.
— Ты до них дозвонилась?
— Они остановились в мотеле на окраине Дэнвилла, штат Вирджиния. Но мне нужно будет перезвонить Чарли и сказать, когда мы там будем. — Она огляделась вокруг. — Черт возьми, где мы сейчас находимся?
— Мы в Эджвуде, штат Мэриленд, это к северу от Балтимора. Дэнвилл находится чуть меньше чем в ста милях южнее Шарлотсвилла, так что нам добираться туда часов пять-шесть.
— Отлично, если мы тронемся прямо сейчас…
— Лу-Энн, сейчас уже за полночь. Чарли и Лиза наверняка легли спать, правильно?
— И что с того?
— А то, что мы немного поспим, в чем очень нуждаемся, встанем пораньше и встретимся с ними завтра около полудня.
— Я не хочу ждать. Я хочу, чтобы Лиза была рядом со мной, в полной безопасности.
— Лу-Энн, водить машину в измученном состоянии опасно. Даже если выедем прямо сейчас, мы прибудем на место не раньше пяти-шести утра. До тех пор ничего не случится. Послушай, по-моему, у нас достаточно приключений для одного дня. И если Лиза узнает, что ты приедешь к ней сегодня ночью, она глаз не сомкнет.
— Мне все равно. Пусть она будет сонной, но в безопасности.
Риггс медленно покачал головой:
— Лу-Энн, есть еще одна причина, почему нам лучше не встречаться с нашими друзьями прямо сейчас, и она имеет самое прямое отношение к безопасности Лизы.
— Что ты хочешь сказать?
Засунув руки в карманы, Риггс прислонился к стене.
— Джексон где-то здесь, нам это известно. Так вот, когда мы видели его в последний раз, он убегал в лес. Он мог запросто вернуться и проследить за нами.
— Но как же Донован, Бобби Джо Рейнольдс и Алисия Крейн? Он их убил.
— Мы считаем, что он их убил или нанял кого-нибудь их убить. Он также мог убить их лично и нанять кого-нибудь следить за нами. У этого человека бездонный кошелек; нет практически ничего, что он не смог бы купить.
Лу-Энн вспомнила Энтони Романелло. Джексон нанял его, чтобы убить ее.
— Значит, Джексон может знать о твоей встрече с руководством ФБР? Он может знать, где мы сейчас находимся?
— И если мы сломя голову бросимся к Лизе, то выведем его прямо на нее.
Лу-Энн бессильно опустилась на кровать.
— Мэтью, этого ни в коем случае нельзя допустить! — устало произнесла она.
Риггс погладил ее плечо:
— Знаю.
— Но я хочу увидеться со своей маленькой девочкой! Разве я не могу?
Подумав немного, Мэтт подсел к ней и взял ее за руки.
— Так, мы переночуем здесь. Ночью будет гораздо проще следить за нами, не выдавая себя. Завтра мы тронемся в путь рано и направимся в Дэнвилл. Я буду зорко присматривать за всем подозрительным. Я много лет работал внедренным агентом и хорошо знаю это дело. Мы поедем проселочными дорогами, будем часто останавливаться, время от времени выезжать на магистраль. Проследить за нами незаметно будет просто невозможно. Мы встретимся с Чарли и Лизой в мотеле, после чего Чарли отвезет твою дочь прямиком в местное отделение ФБР в Шарлотсвилле. Мы последуем за ними в машине, но внутрь не пойдем. Я пока что не хочу отдавать тебя в руки ФБР. Но поскольку мы заключили с федералами сделку, почему бы нам не воспользоваться их солидными ресурсами по защите свидетелей? Как тебе это нравится?
— Значит, завтра я увижусь с Лизой? — улыбнулась Лу-Энн.
— Увидишься, — ответил Риггс, беря ее за подбородок.
Перезвонив Чарли, Лу-Энн назначила встречу на завтра в час дня, в мотеле в Дэнвилле. Когда рядом с ее девочкой будут Чарли, Риггс и она сама, пусть Джексон попытается что-либо предпринять! Такой расклад сил был Лу-Энн по душе.
Они легли в кровать, и Риггс здоровой рукой обнял молодую женщину за тонкую талию, привлекая ее к себе. Пистолет лежал под подушкой, дверная ручка была надежно подперта спинкой стула. Выкрутив лампу, Риггс раздавил ее и рассыпал осколки перед дверью. Хотя он и не думал, что в эту ночь что-либо случится, ему хотелось принять все возможные меры предосторожности.
Лежа в кровати рядом с Лу-Энн, Мэтт чувствовал уверенность, но в то же время его не покидало беспокойство. Молодая женщина, судя по всему, почувствовала это и, повернувшись к нему, нежно погладила по лицу.
— Тебя что-то тревожит?
— Наверное, предчувствие. Работая в ФБР, я много трудился над тем, чтобы сохранять спокойствие. Похоже, у меня природное отвращение к отложенному удовлетворению.
— И это все?
Риггс молча кивнул.
— Ты точно не сожалеешь о том, что впутался во все это?
Он привлек ее к себе.
— С какой стати?
— Ну, позволь, я кое-что перечислю. Тебя пырнули ножом, и ты чудом избежал смерти. Сумасшедший маньяк старается изо всех сил расправиться с нами. Ради меня ты сунул свою шею под топор ФБР, твоя «легенда» разбита, и, как следствие, те, кто уже пытался убить тебя, наверняка предпримут новую попытку. Ты бегаешь вместе со мной по всей стране, стараясь оставаться на шаг впереди остальных, твой бизнес полетел ко всем чертям, а у меня, похоже, не останется и двух центов, чтобы расплатиться с тобой за все, что ты для меня сделал. Ну как, этого достаточно?
Погладив ее по волосам, Риггс рассудил, что можно выложить это прямо сейчас. Как знать, что будет с ними дальше? Быть может, другого случая у него больше не будет.
— Ты упустила то, что я в тебя влюбился.
У Лу-Энн перехватило дыхание. Она медленно скользнула взглядом по Риггсу, впитывая малейшую дрожь его тела, стараясь найти в ней смысл. И все это время у нее в голове звучали его слова. Она попыталась было что-то сказать, но не смогла.
Молчание нарушил Мэтт.
— Понимаю, сейчас, пожалуй, самый неподходящий момент, но я просто хотел, чтобы ты знала.
— О, Мэтью! — наконец выдавила Лу-Энн. Голос у нее дрожал, и она вся дрожала.
— Уверен, ты уже слышала эти слова. Много раз, от мужчин, которые, наверное, гораздо больше подходили…
Закрыв ему рот ладонью, она долго молчала. Риггс ласково целовал ей пальцы.
Когда Лу-Энн наконец заговорила, ее голос прозвучал хрипло, словно ей приходилось извлекать слова из самых потаенных глубин.
— Да, другие говорили эти слова. Но впервые я действительно слушала.
Она погладила Риггса по голове, затем ее губы в темноте стали искать его губы и нашли их, медленно и глубоко погружаясь в них. Они вслепую раздели друг друга, их пальцы были нежными и ласковыми. Лу-Энн тихо заплакала, не в силах вынести борьбу страха и бесконечного счастья. В конце концов она просто перестала думать и полностью отдалась тому, чего ждала столько лет, в самых разных странах, когда пленительные мечты грубо растворялись, превращаясь в кошмары, а жестокая повседневная реальность вселяла сознание полной неопределенности. Лу-Энн крепко прижала к себе Мэтью Риггса, словно сознавая, что для нее это может быть последним шансом. Их тела надолго слились воедино, а затем наконец расслабились. Они забылись измученным сном в благодатных объятиях друг друга.
Глава 55
Протерев заспанные глаза, Чарли уставился на телефон. Прошло уже два часа с тех пор, как Лу-Энн ввела его в курс последних событий, а он все никак не мог заснуть. Значит, на самом деле Джексон — это Питер Крейн… Лично Чарли от этой информации не было никакого толка, но он рассчитывал, что она очень поможет правоохранительным органам разыскать этого человека. С другой стороны, если Джексону известно о том, что его личность раскрыта, то он будет в бешенстве. И Чарли не хотелось, чтобы те, кто ему дорог, оказались рядом с этим господином.
Он с трудом поднялся с дивана. Колени у него болели сильнее обыкновенного — сказывались долгие часы, проведенные за рулем. Чарли с нетерпением ждал встречи с Лу-Энн. И с Риггсом, пожалуй. Похоже, этот парень действительно заботится о Лу-Энн. Если ему удастся провернуть задуманное — что ж, это будет настоящим чудом.
Пройдя в соседнюю комнату, Чарли проверил, как дела у Лизы. Девочка по-прежнему крепко спала. Глядя на нежные черты ее лица, мужчина увидел в них многое от ее матери. Лиза тоже будет высокого роста. Десять лет промелькнули так быстро… Но что будет через неделю? Что будет с ним, с Чарли? Вероятно, после того, как в уравнении появилась новая переменная — Риггс, — его время подошло к концу. Чарли не сомневался, что Лу-Энн обеспечит его материально, однако никогда уже все не будет так, как было раньше. Но какого черта? Непрерывный ураган, каким были десять лет, проведенные вместе с Лу-Энн и Лизой, и так дал ему гораздо больше, чем он заслужил…
Когда зазвонил телефон, Чарли вздрогнул от неожиданности и взглянул на часы. Почти два часа ночи. Он схватил трубку.
— Чарли?
Сначала он не узнал голос.
— Кто это?
— Мэтт Риггс.
— Риггс? Где Лу-Энн? С ней всё в порядке?
— С ней все отлично. Его схватили! — Голос Риггса был переполнен необузданной радостью. — Джексона схватили!
— Боже всемогущий! Аллилуйя! Где?
— В Шарлотсвилле. ФБР направило в аэропорт оперативную группу, и Джексон вместе со своим братом шагнули прямо в западню. Полагаю, он собирался расквитаться с Лу-Энн.
— С братом?
— Роджером Крейном. ФБР еще не установило, имеет ли он какое-либо отношение ко всему этому, но, по-моему, никого это особенно не волнует. Питер Крейн в руках ФБР. Федералы хотят, чтобы Лу-Энн утром приехала в Вашингтон и дала показания.
— Завтра? А как же насчет встречи с нами?
— Именно поэтому я и звоню. Я хочу, чтобы вы с Лизой немедленно собрались и отправились в Вашингтон. Там мы с вами и встретимся, в здании имени Гувера. Это угол Девятой улицы и Пенсильвания-авеню. Вас будут ждать. Я обо всем договорился. Если вы тронетесь в путь прямо сейчас, то как раз успеете позавтракать вместе с нами. Лично я хочу отпраздновать это событие.
— Ну, а ФБР? Обвинение в убийстве?
— Все улажено, Чарли. Лу-Энн свободна как птица.
— Это просто замечательно, Риггс. Даже не припомню, когда в последний раз слышал такую прекрасную новость… Где Лу-Энн?
— Она разговаривает с ФБР по другому телефону. Передай Лизе, что мама любит ее и ждет не дождется, когда увидится с ней.
— Будет сделано.
Положив трубку, Чарли тотчас же начал собирать вещи. Ему очень хотелось бы увидеть лицо Джексона в тот момент, когда его схватили сотрудники ФБР. Ублюдок!
Чарли решил сначала отнести вещи в машину и только потом уже будить Лизу. Пусть девочка поспит подольше. Он не сомневался в том, что как только Лиза узнает о скорой встрече с матерью, о дальнейшем сне можно будет забыть. Похоже, Риггсу удалось дойти до победного конца…
Впервые за многие годы у Чарли было легко на душе. Держа в обеих руках сумки, он открыл входную дверь.
И тотчас же застыл на месте. В дверях стоял мужчина. Черная вязаная маска скрывала его лицо, в руке он сжимал пистолет. Яростно вскрикнув, Чарли швырнул в него тяжелую сумку, выбивая пистолет. Затем схватил неизвестного за маску и, затащив в номер, со всей силы ударил о стену. Нападавший упал на пол. Прежде чем он успел опомниться, Чарли набросился на него, осыпая градом ударов справа и слева. Боксерские навыки вернулись к нему, словно он никогда не покидал ринг.
Неистовые удары возымели свое дело — нападавший обмяк и повалился на пол, стеная от боли, а затем затих. Почувствовав за спиной чье-то присутствие, Чарли обернулся.
— Привет, Чарли! — сказал Джексон, закрывая за собой дверь.
Узнав голос, Чарли набросился на Джексона, поразив его своей молниеносной реакцией. Сдвоенные иглы шокового пистолета попали Чарли в грудь, однако массивный кулак все-таки успел врезать Джексону в челюсть, отбросив его к двери. Но тот продолжал нажимать на спусковой крючок, посылая Чарли в тело мощные разряды электрического тока.
Упав на колени, тот собрал все свои силы, чтобы подняться на ноги, чтобы избить Джексона до потери чувств, после чего тот уже не смог бы никому навредить. Он попытался двинуться вперед, сосредоточившись на полном уничтожении своего противника. Однако его тело отказывалось повиноваться. Чарли медленно сполз на пол, глядя на перепуганную Лизу, стоящую в дверях спальни.
Он хотел что-то сказать, крикнуть ей, чтобы она бежала, бежала прочь сломя голову, однако у него изо рта вырвался лишь сдавленный шепот.
Чарли в ужасе наблюдал за тем, как Джексон, шатаясь, поднялся на ноги, метнулся к Лизе и зажал ей чем-то рот. Девочка отчаянно вырывалась, но тщетно. Как только ее ноздри втянули хлороформ, она растянулась на полу рядом с Чарли.
Отерев кровь с лица, Джексон грубым рывком поднял на ноги своего подручного.
— Оттащи девчонку в машину, так чтобы тебя никто не увидел!
Тот угрюмо кивнул; все его тело после знакомства с кулаками Чарли превратилось в один сплошной синяк.
Чарли беспомощно смотрел, как подручный вынес бесчувственную Лизу из номера. Затем он перевел взгляд на Джексона. Тот присел на корточки рядом с ним, осторожно потирая подбородок.
— Джексона схватили, — произнес Джексон, мастерски подражая голосу Риггса. — Его схватили. Лично я хочу отпраздновать это событие. — Он расхохотался.
Чарли ничего не сказал. Он просто лежал, смотрел и ждал.
— Я знал, что мой звонок заставит тебя забыть об осторожности, — уже своим голосом продолжал Джексон. — Ты открыл дверь, предварительно не проверив, кто там, не имея наготове пистолета. Очень беспечно. Однако ты весьма прилежно заботился о том, чтобы за вами не следили. Я в этом не сомневался. Вот почему в ту самую первую ночь, будучи в гостях в «Кусте боярышника», я заглянул в гараж и поставил маячки в рулевые колонки всех машин, в том числе и твоего «Рейнджровера». Эти маячки были разработаны для военных и используют технологию спутникового слежения. Я выследил бы тебя в любой точке земного шара. Штучка весьма дорогостоящая, но дело того стоило… Я знал, что после того, как встречусь с Лу-Энн, она отошлет вас с Лизой куда-нибудь подальше, и мне нужно было знать, где именно вы будете, на тот случай, если Лиза понадобится мне для финальной развязки. Я люблю мыслить стратегически, а ты? Люди так редко просчитывают все ходы далеко вперед… И, как оказалось, Лиза мне действительно понадобилась. Вот почему я здесь.
Чарли вздрогнул, увидев, как Джексон достал из куртки нож, и снова вздрогнул, когда он поднес лезвие к его рубашке.
— Я просто обожаю это устройство, — сказал Джексон, с любовью глядя на шоковый пистолет. — Насколько мне известно, это единственная штуковина, которая позволяет установить полный контроль над другим человеком, не причинив ему серьезной травмы и оставив его в полном сознании.
Он убрал шоковый пистолет в карман куртки, оставив стрелы в теле Чарли. На этот раз оставленные улики его уже не волновали.
— Напрасно ты переметнулся на другую сторону. — Говоря это, Джексон разорвал рукав рубашки Чарли, открывая у него на плече место для работы. — Ты был предан Лу-Энн — и смотри, что это тебе дало. — Джексон печально покачал головой, однако ухмылка у него на лице выдавала, что на самом деле он испытывает злорадство.
Чарли постарался как можно медленнее распрямить ноги. Он поморщился от боли, но ему удалось что-то почувствовать. Боль была сильная, но по крайней мере чувствительность потихоньку возвращалась. Джексон не мог знать, что одна стрела попала в массивное распятие у Чарли на груди и полностью застряла в нем. Вторая, прежде чем войти в грудь, частично зацепила распятие, вследствие чего электрический разряд, поразивший Чарли, оказался значительно слабее, чем рассчитывал Джексон.
— Итак, шок, вызванный высоким напряжением, длится приблизительно пятнадцать минут, — продолжал наставительным тоном Джексон. — К сожалению, сейчас я сделаю на твоем теле такой разрез, что ты через десять минут умрешь от потери крови. Однако физически ты ничего не почувствуешь. Ну, а умом — что ж, наверное, не слишком приятно смотреть, как из тебя вытекает кровь, и не иметь возможности как-либо этому помешать. Я мог бы убить тебя быстро, но этот способ лично мне доставит гораздо больше удовольствия.
Говоря, Джексон сделал четкий и глубокий разрез у Чарли на плече. Тот прикусил губу, почувствовав, как острое лезвие вспарывает ему кожу. Когда из раны равномерным потоком потекла кровь, Джексон встал.
— Прощай, Чарли! Я скажу Лу-Энн, что ты передавал ей привет. Прямо перед тем, как убью ее.
Последние слова он буквально выплюнул, и его лицо превратилось в маску лютой ненависти. Усмехнувшись, Джексон закрыл за собой дверь.
Дюйм за дюймом, с огромным трудом, превозмогая мучительную боль, Чарли перекатился на спину. Затем, после такой же напряженной борьбы, поднес свои здоровенные руки к груди и схватил стрелы. От потери крови у него уже начинала кружиться голова. Обливаясь по́том, Чарли потянул что было силы, стрелы понемногу вылезли из груди, и он отшвырнул их в сторону. Онемение от этого не прошло, но все равно ему стало лучше. Пользуясь тем незначительным контролем над своими конечностями, который у него оставался, Чарли спиной подполз к стене и медленно перевел тело в сидячее положение, используя твердую поверхность в качестве опоры. Ноги его горели огнем — казалось, в них торчали тысячи раскаленных игл; тело было залито кровью, но в конце концов ему удалось усесться на корточки, словно он собирался поднять штангу, и ноги выдержали вес его тела, колени не подогнулись. Как это ни странно, после электрического разряда шокового пистолета колени чувствовали себя лучше, чем все последние годы.
Прижимаясь к стене для опоры, Чарли добрался до шкафа и с огромным трудом распахнул дверцу. Повалившись лицом внутрь, он схватил зубами деревянные плечики. Теперь все его члены горели огнем, что доставляло восторг, поскольку все более очевидным становилось возвращение двигательных функций мышц. Ему удалось ухватить одной рукой плечики и оторвать тонкую планку, на которую обыкновенно аккуратно вешаются брюки. Выбросив остатки плечиков, Чарли оттолкнулся от стены и устремился к кровати. Используя зубы и одну руку, он разорвал на полосы простыню. Теперь, когда к конечностям возвращалось какое-то подобие чувствительности, Чарли работал гораздо быстрее. Однако на него накатывалась тошнота — давала о себе знать потеря крови. Время поджимало. Как можно быстрее Чарли накрутил широкую полосу ткани выше раны, затем с помощью тонкой деревянной планки затянул жгут. Грубое приспособление тотчас же оказало свое волшебное действие, и поток крови прекратился. Сбросив с телефонного аппарата трубку, Чарли набрал «911». Указав свое местонахождение, он бессильно опустился на кровать, обливаясь потом, весь алый от собственной крови. Чарли еще не мог точно сказать, будет он жить или умрет, однако все мысли его были о том, что Лиза в руках Джексона. У него не было сомнений относительно планов негодяя: девочка станет приманкой. Приманкой, чтобы выманить ее мать. И Чарли прекрасно понимал, что произойдет, когда Лу-Энн клюнет на эту приманку: Джексон безжалостно расправится с обеими.
Эта жуткая мысль была последней перед тем, как Чарли потерял сознание.
* * *
Микроавтобус выехал на шоссе. Джексон посмотрел на бесчувственную Лизу, наконец посветив ей в лицо маленьким фонариком, чтобы лучше разглядеть черты.
— Вылитая копия матери, — пробормотал он. — И такой же боевой дух, — помолчав, добавил он и прикоснулся к ее лицу. — Когда я в последний раз видел тебя, ты была еще совсем крошечной. — Джексон умолк, уставившись в темноту, затем снова перевел взгляд на Лизу. — Я сожалею о том, что дело дошло до этого.
Он легонько потрогал щеку девочки, затем медленно убрал руку. Роберта, Донован, его родная сестра Алисия, и вот теперь эта девочка… Скольких еще людей ему придется убить? Джексон мысленно дал себе слово после того, как все это закончится, удалиться в какой-нибудь самый глухой уголок, какой он только сможет найти, и пять лет провести в полном безделье. И только когда он полностью очистит свой мозг от событий последней недели, можно будет вернуться к обычной жизни. Но сначала нужно разобраться с Лу-Энн. Вот из-за ее смерти он не лишится сна.
— Лу-Энн, я иду за тобой, — прошептал Джексон в темноту.
* * *
Лу-Энн резко выпрямилась, чувствуя, что все ее нервные окончания пылают огнем. Дыхание вырывалось судорожными порывами, сердце бешено колотилось в груди.
— Милая, в чем дело? — Сев в кровати, Риггс обнял молодую женщину за трясущиеся плечи.
— О боже, Мэтью!
— Что случилось? В чем дело?
— С Лизой что-то произошло!
— Что? Лу-Энн, тебе приснился сон. Это был кошмарный сон, только и всего.
— Джексон схватил ее. Схватил мою маленькую девочку. О господи, он к ней прикасался. Я это видела!
Мэтт развернул Лу-Энн лицом к себе. Та испуганно озиралась по сторонам.
— Лу-Энн, с Лизой все в порядке. Тебе приснился кошмар. В данных обстоятельствах это совершенно естественно. — Он старался говорить как можно спокойнее, хотя его определенно вывело из себя то, что ее истеричная вспышка заставила его очнуться от глубокого сна.
Отстранив его, Лу-Энн вскочила на ноги и начала лихорадочно разбирать лежащие на столе вещи.
— Где телефон?
— Что?
— Где чертов телефон? — выкрикнула Лу-Энн.
Едва она произнесла эти слова, как тотчас же нашла телефон.
— Кому ты звонишь?
Женщина ничего не ответила. Ее пальцы метались по клавиатуре, набирая номер сотового телефона. В ожидании ответа ее буквально трясло.
— Они не отвечают!
— И что с того? Вероятно, Чарли выключил телефон. Ты знаешь, который сейчас час?
— Он не мог выключить телефон. Он никогда не выключает телефон, черт побери!
Лу-Энн повторно набрала номер — с тем же результатом.
— Ну, тогда, может быть разрядился аккумулятор… Если Чарли не поставил телефон на подзарядку в мотеле.
— Что-то случилось! — тряхнула головой Лу-Энн. — Случилось что-то плохое!
Встав с кровати, Риггс подошел к ней.
— Лу-Энн, послушай меня. — Он встряхнул ее так, как это позволяла его раненая рука. — Удели мне минутку!
Наконец Лу-Энн немного успокоилась и посмотрела на него.
— С Лизой всё в порядке. С Чарли всё в порядке. Тебе приснился кошмарный сон, только и всего. — Обняв за плечи, Мэтт крепко прижал ее к себе. — Завтра мы с ними увидимся. И все будет замечательно, договорились? Если мы поедем ночью и за нами будут следить, мы этого не обнаружим. Нельзя из-за какого-то кошмарного сна сделать нечто такое, что действительно навлечет на Лизу опасность.
Лу-Энн молча смотрела на него, и ее глаза по-прежнему были полны ужаса.
Риггс продолжал нашептывать ей на ухо слова утешения, и в конце концов это возымело действие. Женщина покорно позволила отвести себя к кровати. Риггс сразу же снова заснул, однако Лу-Энн лежала, уставившись в потолок, и безмолвно молила о том, чтобы это действительно оказался лишь кошмарный сон. Однако нутро подсказывало ей, что это не так. В темноте она словно увидела тянущуюся к ней руку. Лу-Энн не могла сказать, был это дружеский жест или что-либо враждебное, поскольку видение оставалось смутным, а затем исчезло. Она обняла спящего Риггса, оберегая его. Лу-Энн отдала бы все на свете, чтобы вот так же обнять свою дочь.
Глава 56
Два сотрудника ФБР попивали горячий кофе и наслаждались утренним спокойствием и красотой окружающей местности. Однако дул порывистый ветер, надвигались грозовые тучи, обещавшие шквалистый ветер и проливной дождь, который должен был идти всю ночь и весь следующий день. Опытные оперативники, дежурившие на контрольно-пропускном пункте на дороге, ведущей к особняку Лу-Энн Тайлер, скучали в безделье, однако оставались начеку.
В одиннадцать часов рядом с ними остановилась машина. Водитель опустил стекло.
Салли Бичем, домработница Лу-Энн, вопросительно посмотрела на одного из агентов, и тот поспешно махнул рукой, пропуская ее. Она уезжала по делам два часа назад. Проезжая мимо контрольно-пропускного пункта в первый раз, домработница сильно нервничала. Федералы ничего толком ей не объяснили, но дали понять, что никаких неприятностей у нее не будет. Она должна была продолжать выполнять свои обязанности, как будто ничего не произошло. Агенты дали ей номер телефона на тот случай, если она заметит что-либо подозрительное.
Сейчас Салли Бичем держалась более уверенно; возможно, она даже прониклась сознанием собственной значимости ввиду такого внимания со стороны властей.
— С какой стати она закупила столько продуктов? — заметил один из агентов своему напарнику. — Вряд ли Тайлер в ближайшее время вернется домой.
Тот понимающе усмехнулся.
Следующая машина, которая показалась на дороге и остановилась у контрольно-пропускного пункта, привлекла особое внимание. Пожилой мужчина за рулем минивэна объяснил, что он садовник. Сидящий рядом парень был его помощником. Оба предъявили документы, сотрудники ФБР тщательно проверили их, после чего сделали несколько звонков, проверяя информацию. Они открыли багажник — и действительно там лежал садовый инструмент, коробки и скатанный брезент. На всякий случай один из агентов проехал следом за минивэном.
Машина Салли Бичем стояла перед крыльцом; из дома доносился пронзительный вой сирены. Входная дверь была распахнута настежь. Агент увидел в прихожей домработницу, которая, как предположил он, отключала сигнализацию. Его догадка подтвердилась, когда сирена смолкла. Сотрудник ФБР проследил, как садовник и его помощник вышли из машины, достали инструмент, сложили его в тачку и отправились за дом. После чего он сел в машину и вернулся на контрольно-пропускной пункт.
* * *
Лу-Энн и Риггс стояли на стоянке перед мотелем на окраине Дэнвилла, штат Вирджиния. Мэтт уже переговорил с управляющим. Ночью в мотель приезжала полиция. Мужчина, поселившийся в номере 112, подвергся нападению и получил серьезное ранение. Поскольку состояние раненого было очень тяжелым, для его эвакуации был вызван медицинский вертолет. Мужчина зарегистрировался в мотеле не под именем Чарли, однако это ничего не значило. И управляющий ничего не мог сказать о том, была ли вместе с ним десятилетняя девочка.
— Они точно остановились в сто двенадцатом номере?
— Я в этом уверена! — бросила Риггсу Лу-Энн.
Закрыв глаза, женщина остановилась и принялась раскачиваться на каблуках. Она ведь знала! Знала, что произошло. Ее охватил ужас при мысли о том, что Джексон прикасается к Лизе, делает ей больно, и все из-за того, что сделала или не сделала она, Лу-Энн. Эта мысль приводила в полное оцепенение, парализовала ее.
— Послушай, как я мог знать, что у тебя с этим типом какая-то психическая связь? — ответил Риггс.
— Не с ним, черт побери! С моей дочерью!
Услышав это заявление, Риггс умолк, опустив взгляд, затем стал смотреть, как Лу-Энн снова принялась беспокойно расхаживать из стороны в сторону.
— Мэтью, нам нужна информация. Немедленно!
Риггс был полностью с этим согласен, однако у него не было никакого желания обращаться в полицию. В этом случае им придется потерять слишком много времени на разъяснения, и все может закончиться тем, что местная полиция задержит Лу-Энн.
Наконец он сказал:
— Идем!
Они вошли в административное здание мотеля, и Мэтт направился к телефону-автомату. Он позвонил Мастерсу. Ему ответили, что у ФБР по-прежнему нет никаких ниточек, ведущих к Джексону, а Роджер Крейн так нигде и не объявлялся.
Риггс вкратце рассказал своему бывшему начальнику о том, что произошло этой ночью в мотеле.
— Не клади трубку, — сказал Мастерс.
Ожидая ответа, Риггс смотрел на Лу-Энн. Та не отрывала от него взгляда, молчаливо ожидая услышать от него самую страшную новость, он был в этом уверен. Мэтт попытался было улыбнуться, чтобы подбодрить ее, но затем передумал. Меньше всего он сейчас был расположен подбадривать Лу-Энн, поскольку для этого не было никаких оснований. К чему вселять ложную надежду, за которой последует полная безысходность?
Когда Мастерс снова вернулся на линию, голос у него был взволнованный. Слушая его, Риггс отвернулся от Лу-Энн.
— Я только что связался с полицией Дэнвилла, — сказал Мастерс. — Твоя информация соответствует действительности — мужчина действительно получил ножевое ранение в мотеле на окраине города. Судя по найденным у него документам, его зовут Роберт Чарльз Томас.
Чарли? Облизав губы, Риггс крепче стиснул трубку.
— Судя по документам? Сам он не смог назвать свое имя?
— Он был без сознания. Потерял много крови. Как мне сказали, просто чудо, что он вообще остался жив. Рана была нанесена профессионально, чтобы смерть наступила в течение десяти минут от потери крови. В номере были обнаружены иглы от шокового пистолета. Похоже, именно так этот мужчина был сначала парализован. По его состоянию на сегодняшнее утро врачи не могли дать гарантию, что он выживет.
— Какая у него внешность?
Риггс услышал в трубку шелест бумаги. Он практически не сомневался в том, что речь идет о Чарли, однако требовалась полная уверенность.
— Рост больше шести футов, возраст лет шестьдесят, телосложение крепкое; должно быть, силен как бык, иначе он не пережил бы нападения.
Риггс шумно вздохнул. Теперь не оставалось никаких сомнений. Это Чарли.
— Где он сейчас?
— Вертолет доставил его в травматологический центр Университета штата Вирджиния в Шарлотсвилле.
Мэтт ощутил рядом с собой чье-то присутствие. Обернувшись, он увидел Лу-Энн; в ее глазах застыл ужас.
— Джордж, нет никаких упоминаний о том, что вместе с этим мужчиной была десятилетняя девочка?
— Я спрашивал. В донесении говорится, что раненый пришел в себя на несколько секунд и выкрикнул имя.
— Лиза?
Риггс услышал, как Мастерс кашлянул.
— Да.
Мэтт молчал.
— Это ведь ее дочь, так? — спросил Мастерс. — И этот тип ее захватил, правильно?
— Похоже на то, — с трудом выдавил Риггс.
— Где вы сейчас?
— Послушай, Джордж, думаю, что я еще не готов поделиться с тобой этой информацией.
— У этого типа в руках девочка! — с жаром произнес Мастерс. — Подумай об этом! Мы сможем защитить вас обоих. Но вам нужно прийти к нам.
— Не уверен.
— Послушай, вы можете вернуться в дом Тайлер. На подъезде к нему выставлена круглосуточная охрана. Если она согласится туда вернуться, я заполню весь дом своими сотрудниками.
— Подожди немного, Джордж.
Прижав трубку к груди, Риггс посмотрел на Лу-Энн. Его глаза сообщили ей все, что она хотела знать.
— Чарли?
— Без сознания. Врачи не знают, выкарабкается ли он. Хорошо, что вертолет доставил его в травматологический центр Университета штата Вирджиния.
— Он в Шарлотсвилле? — спросила Лу-Энн.
Риггс кивнул.
— По воздуху от Дэнвилла туда рукой подать, а травматологический центр там первоклассный. Чарли лечат самые лучшие врачи.
Лу-Энн молчала, выжидающе глядя на него. И Мэтт знал, чего именно она ждет.
— Вероятно, Лиза в руках у Джексона. — Он быстро продолжал, не давая ей возможности вставить хоть слово: — Лу-Энн, ФБР хочет, чтобы мы сдались. В этом случае нам обеспечат защиту. Если хочешь, мы можем вернуться в «Куст боярышника». Федералы уже охраняют подъезд к поместью. Они полагают…
Лу-Энн выхватила трубку у него из руки.
— Мне не нужна никакая защита! — крикнула она. — Мне не нужна ваша защита, черт бы вас побрал! Моя дочь в руках у Джексона! И я буду ее искать. Я ее обязательно найду! Вы меня слышите?
— Я полагаю, что говорю с Лу-Энн Тайлер… — начал было Мастерс.
— Просто держитесь подальше! Джексон убьет ее, если ему только померещится, что вы где-то рядом!
Стараясь сохранять спокойствие, Мастерс произнес жуткие слова:
— Мисс Тайлер, нет никакой уверенности в том, что этот человек уже не сделал с вашей дочерью что-то плохое.
Ответ Лу-Энн удивил его как своим содержанием, так и тем жаром, с каким он был произнесен:
— Я знаю, что Джексон не сделал Лизе ничего плохого! Пока что не сделал.
— Этот человек — психопат. У вас не может быть никакой уверенности в том, что…
— Черта с два не может! Я знаю, что именно ему нужно. Ему нужна не Лиза. А вы просто не суйтесь в это дело, человек из ФБР! Если моя дочь умрет из-за вашего вмешательства, на земле не окажется такого места, где я вас не найду!
Сидя в своем кабинете в находящемся под усиленной охраной здании имени Гувера, имеющий за своими плечами двадцатипятилетний опыт работы в правоохранительных органах, в ходе которой ему довелось насмотреться на зло, окруженный тысячью великолепно обученных, закаленных оперативных сотрудников ФБР, Джордж Мастерс поежился, слушая эти слова.
Следующим, что он услышал, были частые гудки в трубке.
