8. «Пожарный шланг лжи». Пропаганда и фейковые новости

Россия оказалась в центре политических диспутов в США и Европе из-за вмешательства в президентские выборы-2016 и в ряд других выборов по всему миру. Методы, к которым прибегает в этих операциях Россия, напоминают о весьма изощренной пропагандистской машине, выстраиваемой Кремлем на протяжении ряда десятилетий, еще со времен холодной войны. Теперь же война перешла на новый уровень – кибернетический, в ход пошло в том числе хакерство, фейковые новости, и соцсети превратились в оружие. И когда мы присматриваемся к двум политическим фигурам России, Владимиру Ленину и намного менее известному Владиславу Суркову, в прошлом руководителю постмодернистского театра, ставшему «Распутиным при Путине» и руководителем иного театра – кукольного театрика кремлевской пропаганды, – то обнаруживаем пугающую политическую и социальную динамику эпохи постправды.

Прошло без малого сто лет после смерти Ленина, а его модель революции до ужаса живуча. Его цель – не улучшить государственный механизм, а сокрушить его вместе со всеми институтами – охотно унаследована многими популистами XXI века. И не только цель, но и многие тактики, начиная с умения сеять хаос и смятение, чтобы раскачать массы, и до упрощенных (и никогда не выполнявшихся) утопических обещаний, до яростной риторики, обрушивавшейся на все, что можно было хоть как-то причислить к существующему порядку.

Его провокационные речи, как объяснял сам Ленин, «были рассчитаны на то… чтобы вызвать ненависть, отвращение и презрение», формулировки – «не на то, чтобы убедить, а на то, чтобы разбить ряды, – не на то, чтобы поправить ошибку противника, а на то, чтобы уничтожить, стереть с лица земли его организацию. Эта формулировка действительно имеет такой характер, что вызывает самые худшие мысли, самые худшие подозрения о противнике». Разве это не первая проба того языка, что Трамп и его сподвижники пустили во время избирательной кампании в ход против Клинтон («Заприте ее»), того языка, что использовали радикальные сторонники выхода Великобритании из ЕС во время подготовки к референдуму, языка, который все чаще используют правые популистские движения по обе стороны Атлантического океана?

Журналистка Энн Эпплбаум выявляет целую группу «необольшевиков», в которую она включает Трампа, Найджела Фареджа в Британии, Марин Ле Пен во Франции, Ярослава Качиньского в Польше и венгерского премьер-министра Виктора Орбана – все они, подобно Ленину и Троцкому, вошли в политику маргиналами и на волне популизма достигли заметного положения. В 2017 году Эпплбаум писала: все они «в поразительной степени переняли ленинский отказ от компромисса, антидемократическое предпочтение одних социальных групп другим и ненавистнические атаки на «незаконных» конкурентов».

Многие из наиболее успешных необольшевиков, подчеркивает Эпплбаум, создали собственные «альтернативные СМИ», специализирующиеся на дезинформации, разжигании ненависти и троллинге противников. Они лгут и в силу рефлекса, и по убеждению, они, как пишет Энн Эпплбаум, верят, что «обычная мораль к ним неприменима… в этом гнилом мире можно жертвовать правдой во имя «народа» или чтобы очернить «врагов народа». Все позволено в борьбе за власть».

Историк Виктор Себестьен в биографии Ленина указывал, что лидер большевиков был «крестным отцом» явления, которое спустя сто лет назовут «политикой постправды», и что он во многих отношениях кажется «насквозь современным политическим деятелем, тем типом демагога, который знаком и западным демократиям, и диктатурам». По мнению Себестьена, любой, «кто имеет опыт жизни в якобы изощренной политической культуре Запада, узнал бы этот тип».

Стив Бэннон, ныне отстраненный Трампом советник и прежний исполнительный президент Breitbart News, в интервью однажды назвал себя «ленинистом». В 2013 году в The Daily Beast Рональд Радош передал слова Бэннона: «Ленин хотел уничтожить государство, такова и моя цель. Я хочу сокрушить все и истребить нынешний истеблишмент». Миллиардер-консерватор Роберт Мерсер, который участвовал в финансировании Cambridge Analytica, также полагает: чем меньше правительства, тем лучше. Бывший высокопоставленный сотрудник принадлежащего Мерсеру хедж-фонда сообщил корреспонденту The New Yorker Джейн Мейер: «Он хочет, чтобы все это рухнуло».

Неудивительно, что двумя странами, отличившимися во владении черной магией пропаганды в ХХ веке, оказались тоталитарные государства – нацистская Германия и Советский Союз. Отработанная ими техника манипулирования обществом для распространения человеконенавистнических идеологий передавалась из поколения в поколение диктаторами и демагогами разных стран. Ленин в особенности специализировался на обещаниях, которые и не думал выполнять. «Он предлагал простые решения сложных проблем, – пишет Себестьен в биографии большевистского вождя. – Он бесстыдно лгал. Он умел выделять козла отпущения, которого можно назначить «врагом народа». Он оправдывал себя тем соображением, что победа важнее всего: цель оправдывает средства».

Гитлер посвятил пропаганде несколько глав автобиографии (Mein Kampf). Его наставления вместе с советами министра пропаганды Йозефа Геббельса – готовый набор рецептов для рвущихся к власти диктаторов: взывайте не к разуму людей, а к их эмоциям; отработайте стереотипные формулы и повторяйте их до бесконечности; постоянно нападайте на противников, заклеймите их запоминающимися ярлыками. Биографы описывают Гитлера как нарциссиста с тягой к драматизации: врожденный инстинкт подсказывал ему, как с первых слов завладеть вниманием публики. «Какая разница, смеются ли они над нами или оскорбляют нас, обращаются с нами как с глупцами или как с преступниками? – писал он по поводу своих первых усилий прославиться. – Важно, что о нас говорят и постоянно думают о нас». Как и Ленин, Гитлер тоже подчеркивал необходимость «разрушить существующий порядок вещей» и таким образом «открыть путь для проникновения» новых учений.

В «Истоках тоталитаризма» Ханна Арендт рассматривает ключевую роль, которую сыграла пропаганда, одурманившая население нацистской Германии и Советской России: «В постоянно меняющемся непостижимом мире массы достигли такого состояния, при котором они могли в одно и то же время верить всему и не верить ничему, верить в то, что все возможно и что ничего нет истинного».

«Массовая пропаганда, – пишет она, – обнаружила, что ее аудитория была готова всякий раз верить в худшее, неважно, насколько абсурдное, и не возражала особенно против того, чтобы быть обманутой, и потому делала любое положение ложным в любом случае. Тоталитарные вожди масс основывали свою пропаганду на верной психологической предпосылке, что в таких условиях можно заставить людей поверить в наиболее фантастические утверждения в один день и убедиться, что если на следующий день они получат неопровержимое доказательство их обмана, то найдут убежище в цинизме; вместо того чтобы бросить вождя, который обманул их, они будут уверять, что все это время знали, что то утверждение – враки, и будут восхищаться вождем за его высшую тактическую мудрость».

Россия по-прежнему прибегает к пропаганде для тех же самых целей: чтобы сбить с толку и вымотать собственный народ (а также все чаще граждан других государств), изнурить людей таким потоком лжи, что в конце концов люди перестают сопротивляться и замыкаются в своей личной жизни. Доклад Корпорации «Рэнд» называет путинскую модель пропаганды «пожарным шлангом лжи» – бесперебойно, с большим набором, с неукротимой агрессией несется поток лжи, полуправды и полного вымысла, погребая под собой истину, повергая в растерянность каждого, кто пытается хоть в чем-то разобраться.

«Российская пропаганда не оглядывается на объективную реальность», – говорится в докладе: зачастую используются подложные источники и подложные доказательства (смонтированные фотографии, фейковый репортаж с места событий, постановочные съемки, в которых актеры изображают жертв какого-то злодеяния). «Российские новостные каналы, RT и Sputnik News, – продолжает доклад, – больше напоминают смесь развлекательных новостей и дезинформации, чем основанную на проверке фактов журналистику, хотя умышленно принимают формат настоящих новостных передач».

Российская пропаганда, широко экспортировавшаяся при подготовке к выборам в США в 2016 году и далее к европейским выборам, корректируется на ходу в ответ на крупные события и бесконечно выдается снова и снова, на максимуме звука и на большой скорости через множество разных медиаканалов, создавая таким образом видимость разнообразных источников. Поскольку российских троллей не волнует истина или последовательность, они зачастую выкладывают вымышленные версии событий прежде, чем действующие по законам журналистики новостные компании успевают подготовить точный репортаж. Таким образом, тролли извлекают преимущество из психологической склонности человека принимать на веру первую поступившую информацию по теме (а затем, как отмечают авторы доклада, «оказывать предпочтение этой информации при столкновении с противоречащими ей сообщениями»).

Самим своим объемом дезинформация, льющаяся из российского пожарного шланга, подобно гораздо более спонтанному, но столь же обильному потоку лжи, сплетен и провокаций, который исходит от Трампа, его пособников в Славной Старой партии и медийных аппаратчиков, ошеломляет людей и в то же время приглушает ощущение неадекватности и нормализует недопустимое. Сначала – возмущение, потом надоедает возмущаться, а дальше – усталость и цинизм, которые и открывают путь сеятелям лжи. Экс-чемпион мира по шахматам и один из российских демократических лидеров Гарри Каспаров в декабре 2016 написал твит: «Суть современной пропаганды – не только внушить ложное мнение или продвинуть тему, но подорвать критическое мышление и аннигилировать правду».

Выбирайте метафору на свой вкус: мутить воду, закидывать удочку, напускать туман, пускать пыль в глаза – благодаря таким тактикам зрители и читатели устают от выбросов адреналина, устают от новостей. Идеальная стратегия для эпохи дефицита внимания, эпохи информационного перегруза. Этот мир, говоря словами Элиота, «в мерцанье», где обитают люди, «пустяком отвлеченные от пустяков».

В цифровую эпоху основной тактикой всех пропагандистов мира как раз и становится эта – сеять в Интернете смятение, распространяя ложную информацию и дезинформацию, говорит социолог Зейнеп Тюфекчи в блестящей книге «Twitter и слезоточивый газ».

«В публичной сфере, охваченной Интернетом, задача власти зачастую состоит не в том, чтобы убедить людей в правдивости конкретного нарратива или блокировать конкретную информацию и не допустить ее распространения (это становится все труднее), но в том, чтобы распространить в народе ощущение беспомощности, разочарования и желание держаться от всего этого подальше». Задача эта осуществляется множеством способов: можно затопить аудиторию потоком информации; подсовывать отвлечения, чтобы рассеять внимание; подрывать доверие к СМИ, предоставляющим проверенную информацию; умышленно сеять сомнение, страх и хаос; создавать подделки и обвинять в этом других; и, как пишет Тюфекчи, «организовывать кампании преследования и дискредитации, затрудняющие работу надежных источников информации».

Современный российский мастер пропаганды Владислав Сурков, «подлинный гений путинской эры», применял все эти приемы и многие другие, способствуя приходу Путина и закреплению его во власти. Деятельность российских агентов, осуществляющих изощренную кампанию дезинформации во время президентской кампании-2016, имеет многие признаки умелой режиссуры Суркова.

Журналист Петр Померанцев, автор книги «Все неправда и все возможно», называет Суркова импресарио, который превратил российскую политику в реалити-шоу: сохраняются все демократические институты без демократических свобод.

«Он способствовал появлению новой разновидности авторитаризма, которая не давит оппозицию сверху, – писал Померанцев в 2014 году, – но внедряется в различные группы по интересам и манипулирует ими изнутри», например, «националистические лидеры, в том числе Владимир Жириновский, разыгрывают из себя крайне правых, чтобы на их фоне Путин выглядел умеренным».

«Одной рукой, – продолжал Померанцев, – мистер Сурков поддерживает группы правозащитников, состоящие из былых диссидентов, другой организует прокремлевские молодежные движения, например, «Наши», которые набрасываются на известных правозащитников с обвинениями: они-де наемники Запада». Сталкивая друг с другом все стороны и порождая хаос, Кремль уверенно держит нити своих марионеток и с помощью дезинформации преображает реальность.

Такого же сорта сурковские манипуляции ощущаются в попытках российских агентов исказить выборы в США, изображая в соцсетях американцев и низовые политические группировки. На тридцати семи страницах постановления, составленного спецпрокурором Робертом Мюллером, излагается изощренная схема с участием сотен сотрудников Агентства интернет-исследований (российская фабрика троллей со штаб-квартирой в Санкт-Петербурге). Эти агенты, часть которых под вымышленными предлогами посещала Соединенные Штаты, создали сотни фальшивых аккаунтов в соцсетях, выдавая себя за американцев и даже иногда используя данные реальных американцев и выходя в Интернет с американских серверов, чтобы замаскировать свое истинное местопребывание – в России. От имени этих вымышленных лиц российские агенты выкладывали контент в Facebook, Instagram, Twitter и YouTube и писали комментарии, создавая иллюзию значительного отклика.

Их основной задачей было распространять дурные слухи о Хиллари Клинтон (а на первом этапе выборной кампании также о Теде Крузе и Марко Рубио) и сеять недоверие к системе в целом. Агенты старались увеличить раскол между избирателями по таким проблемам, как иммиграция, религия и раса, и распространяли фейковые новости, способствовавшие росту популярности Трампа и наносившие ущерб Клинтон. Они также помогали с организацией и рекламой мероприятий в поддержку Трампа, распространяли слухи, будто демократы подтасовывают голоса избирателей, и «уговаривали представителей меньшинств не принимать участия» в выборах или же голосовать за независимого кандидата.

Некоторые «находки» российских агентов один в один повторяют циничные приемы Суркова: нанимается реальный гражданин США, и ему вручается портрет Клинтон с приписываемым ей фальшивым высказыванием: «Закон шариата станет новым великим путем к свободе»; одному американцу поручается сколотить клетку вместо кузова грузовика, а другой американец залезает в эту клетку в костюме, изображающем Клинтон в тюремной робе.

В России Сурков всегда ставил себе одну-единственную цель, утверждает Померанцев в Politico: «Постоянно пугать огромный, 140-миллионный, народ россказнями о геях и Господе, сатане, фашистах, ЦРУ и невероятных геополитических кошмарах». Добиваясь, чтобы страна все время пребывала вне душевного равновесия, в легкой паранойе, Сурков гарантировал, что народ будет жить в вечной озабоченности и «ждать защиты от сильной руки Кремля».

Обладающий профессиональным опытом в театре и рекламе Сурков также именует себя представителем богемы и любит пересыпать свою речь упоминаниями авангардных художников и мыслителей постмодернизма. По словам Померанцева, он добился превращения российского телевидения в «пропагандистскую машину с китчевым культом Путина» – это уже не тусклое и неуклюжее советское телевидение: Сурков придал ему внешний блеск и таким образом мобилизовал западное развлечение для российских нужд.

Сурков режиссирует кремлевскую пропаганду именно как перфоманс – этот спектакль не предназначен передавать какие-то смыслы, как традиционная советская пропаганда, зато создается множество сюжетов, часто взаимопротиворечащих, чтобы усилить растерянность и смешать реальность и вымысел. В России Суркова и Путина коммунистическая идеология отсутствует, есть лишь то, что Померанцев назвал «властью ради власти и приобретения несметных богатств».

Во имя этого нигилистического видения Сурков подбирает доказательства, опровергающие само существование объективной истины. Он пишет, что «лицемерие в рационалистической парадигме западной цивилизации неизбежно», поскольку «сама структура речи, по крайней мере, связной, «разумной» речи, слишком линейна, слишком формальна, чтобы полноценно отражать так называемую реальность» и, поскольку «притвориться тем, кем ты не являешься, скрыть свои намерения – это важнейшая технология биологического выживания». У Гомера, напоминает он, простодушный герой Ахилл выходит не столь интересным, как «хитроумный» Одиссей – трикстер, обманщик, искусный в притворстве и лжи: именно ему суждено выжить.

Все нарративы равноценны, заключает Сурков, и все политики лжецы, поэтому альтернативные факты Кремля (или Дональда Трампа) столь же весомы, как и любые другие.

В ноябре 2017 года российский сайт RT опубликовал эссе Суркова, в котором с помощью восходящих к Дерриде аргументов о ненадежности языка и разрыве между словами и смыслом обосновывалась идея, что западные представления о правдивости и прозрачности наивны и неглубоки. Этот извилистый и лукавый текст воплощает «операционное» видение мира, где ирония берет верх над искренностью, хитрость над честностью. (Попутно Сурков ссылается на поп-певцов и с одобрением цитирует песню хеви-метал Five Fingers Death Punch «Wash It All Away»).

Статья Суркова завершается полным зловещих намеков повествованием о том, как Римская республика сменилась империей: республика-де пала потому, что «изощренную систему сдержек и противовесов», ставшую слишком сложной, настала пора заменить «с помощью простой имперской вертикали». Автор статьи предполагает, что и Америка ждет «сильной руки», которая вызволит ее из нарастающего хаоса. Это рассуждение эхом вторит антидемократической философии правого крыла, известной как «неореакция» («NRx»). Это течение сейчас набирает сторонников в Соединенных Штатах и мечтает о появлении лидера, который будет править страной на манер всевластного гендиректора.

«Царь Запада, основатель цифровой диктатуры, вождь с полуискусственным интеллектом уже предсказан вещими комиксами, – завершает свое эссе Сурков. – Почему бы этим комиксам не сбыться?»