Глава 21
Только лишь тем, что на мозг Карата продолжал влиять ядовитый живчик предателя можно оправдать тот факт, что он в первые мгновения тупил по-черному.
Для начала задал глупый вопрос:
– Что?
Внешник чуть отстранившись, поднял руки, затрещал липучками на шее, замотал головой, шумно задрал на макушку лицевую сторону головной части костюма, обнажив ничем не защищенное лицо.
И всё с той же безумной улыбкой повторил:
– Тапки.
– Это чё за?.. – отвесил челюсть Чак.
– Карат! Не тупи! – чуть ли не взвыл Шуст. – Очнись!
Дернувшись, Карат кивнул:
– Я в норме. Эй, ты! Тебя Диана прислала?!
– Та-а-апки.
– Да он ведь под нимфой пришел, он сейчас членом думает, он хрен что нормальное в таком состоянии ответит, – затараторил Шуст. – Это всё равно, что тройная доза герыча на спеке, мозги отшибает капитально. Давай его срочно…
– А я всегда членом думаю, и что с того? – перебил Чак. – Ваша Диана под таким же магнитом и с хлопьями в крови, она не могла его вот так мычать заставить, тут что-то не так.
– Наша Дианка и не такое могёт! – уверенно заявил на это Шуст и взмолился:
– Карат, Каратище, друг, она же именно к тебе его прислала. Скажи ему простыми словами, что освободить нас надо. Быстро надо, пока они не залили тут нахрен всё газом, не дожидаясь, когда этот дятел выберется.
Разума в глазах внешника не наблюдалось, там сейчас с бурным восторгом кипела смесь похоти с обожанием. Он даже не осознает, что начал дышать воздухом Стикса. Челюсть отвисла, изо рта потянулась ниточка слюны. Спекся полностью, очень похоже на то, что случается с иммунным, попавшим под мощный удар сильной нимфы. В шуточках Чака и Шуста присуствует доля истины, потому как, кора головного мозга у пораженных переключается исключительно на одну тему. Всё прочее становится неважным, отвлеченно работают лишь участки, отвечающие за критично-важные функции организма.
Непохоже, что это слюнявое тело способно что-то понимать, но Карат попытался:
– Освободи меня. Быстро освободи меня. Ну чего вытаращился?! Работай давай!
Не переставая безумно скалиться, внешник шагнул вправо, ухватился за короткую цепочку, ведущую к наручнику, потянул ее с такой дурью, что прорезал латекс перчатки и кожу ладони. Но даже боль не убрала дурную улыбку с открытого лица.
Глядя, как капает кровь из прорехи, Карат крикнул:
– Ключ! У тебя должен быть ключ! Достань его и открой! Где ключ от кандалов?!
– Ключ… Ключ… Ключ, – забормотал внешник, но при этом даже не попытался шелохнуться.
– Да нет у него ключа, он его Бабнику отдал! – выкрикнул Шуст. – Чёрт, а сам Бабник где?! Нахрена она это тело прислала?! Зачем оно нам без ключа?!
– Может Бабник отстал? – неуверенно предположил Чак.
Карат, торопливо перебирая в голове самые фантастичные варианты, остановился на том, который не выглядел совсем уж отстойным.
– Шуст!
– Чего?
– Вытаскивай пистолет.
– Так он выпадет, и всё. Я же говорил.
– Ну и пускай падает, не стеклянный. Давай, быстрее, времени нет с тобой спорить.
– Как скажешь.
Шуст пожал плечами. Возможно именно это движение являлось триггером запуска умения, наподобие попытки пошевелить ушами у Карата. Как бы там ни было, вывалившийся из ниоткуда пистолет с металлическим грохотом прокатился по полу.
Приятно видеть, что жемчуг не отправился следом. Похоже, воронка работает, как карман, их которого можно извлекать предметы поодиночке.
– Возьми оружие, – приказал Карат внешнику и видя, что тот не понимает, прояснил команду: – Справа от тебя на полу лежит пистолет. Подними его.
Радостная марионетка, пусть и с бесящей неторопливостью, но, наконец, подчинилась.
– Прекрасно, – буркнул Шуст. – Теперь у нас тут псих с пистолетом. Кстати, он на предохранителе.
– Спасибо за информацию, – поблагодарил Карат и обратился к внешнику: – Слева рычажок предохранителя. Опусти его вниз. Так, всё правильно. Теперь приставь ствол к тому месту, где цепочка соединяется с кольцом в стене. Выше. Еще выше. Стоп. Теперь надави на спусковой крючок. Только медленно. Очень медленно. Еще медленнее. Не отводи ствол от стыка. Вот так давай. Давай же…
Выстрел в помещении знатно ударил по барабанным перепонкам. Рука дернулась, но и только, – цепочка устояла.
– Еще раз, – скомандовал Карат. – Выше. Чуть выше. Еще выше…
Правая рука обрела свободу лишь после третьего выстрела. Тут же отобрав оружие у внешника, Карат с первой же попытки освободил левую. С поясом вышла заминка, слишком неудобное положение, стреляя в уязвимые точки конструкции рискуешь поразить себя.
Выстрел. Второй. Третий.
На четвертом, наконец, статистика отыграла свое. Пуля, неудачно срикошетив, угодила в Чака.
Тот, охнул, задергался, звеня цепями, с тоской сказал:
– Да ты же всех нас тут перебьешь.
– Не всех, – азартно заметил Шуст. – У него всего два патрона осталось.
– А запасных нет?
– В воронке на запасные места не осталось, уж извините.
– Ну так ты в заднице пару магазинов носи, раз такие дела пошли, – болезненно кривясь, посоветовал Чак.
– Не злись, я ведь вижу, что тебя всего лишь поцарапало. Ну что ты как девочка. Давай Карат, у тебя еще две попытки, а потом зубами грызть придется.
Выстрел. Запор, сцеплявший две половинки обруча, наконец сдался. Но это не прошло даром, пуля пробороздила самый низ бедра и задела коленную чашечку с такой дурью, что Карат заорал, а в глазах его потемнело.
– Очнись! – в свою очередь крикнул Шуст. – Не раскисай! Хоть на яйцах ползи, но срочно найди Бабника. Один патрон у тебя для него остался. Забери ключ и возвращайся к нам. Время, Карат! Время! Бегом!
Встав, тот, припав на поврежденную ногу, шагнул было к выходу, прикусив губу от новой вспышки боли в пострадавшем колене, но был остановлен словами Чака:
– Прикажи внешнему остаться здесь и делать, что мы говорим.
– Зачем?
– Рация. Его могут вызвать. Если не ответит, заподозрят что-то.
– А то они ничего не заподозрили, услышав выстрелы, ну да… конечно…
– Раз не вызывают, может не услышали. Тут такие двери на каждом шагу, что за ними гранату не услышишь. Не факт, что за него ответить сможем, но попробуем.
Карат кивнул:
– Добро. Эй! Ты! Стой вот здесь. Делай то, что тебе эти мужики скажут. Никуда не уходи, делай только то, что они говорят. Понял?
– Ходу, Карат, – чуть ли не взвыл Шуст. – Долго он стоять не станет, приказ нимфы сильнее, чем твой. Сказала тебя искать, пойдет искать. Он ведь думать не умеет, болван болваном. Давай, не тормози, вперед.
За дверью определяться с направлением не пришлось, потому как открылся коридор, в котором вариант дальнейшего передвижения всего один.
Причем, напротив оказалась такая же дверь. На попытку надавить она не отреагировала, но, к счастью, замка не было, а был рычажный затвор простой конструкции.
Мигом разобравшись с его устройством, Карат с трудом распахнул толстенную створку, нашарил справа массивный выключатель, потянул его рычажок вниз.
Вспыхнул свет. Первое, что Карат разглядел в отсеке – Диану. Девочка, стандартно скованная по рукам и пояснице, щурилась, отворачивая лицо от ламп.
– Ди, ты как?
– Карат?!
– Да-да. С тобой всё нормально?
– Ты это называешь нормально?! Где я?! Что случилось?!
– А ты не знаешь? Где Бабник?
– Вот откуда я могу такое знать?!
– Не знаешь?
– Да я двадцать секунд назад даже не знала, где ты!
– Так он сюда не заходил?!
– Блин, Карат, вот сколько уже можно тебе объяснять?! Да ты первый, кого я увидела. Заснула в том ржавом корабле, а проснулась здесь, в темноте. Что происходит?
– Потом, девочка, всё потом. Некогда объяснять. Я пойду искать ключ, когда вернусь, освобожу. Ничего не бойся.
– Хорошо.
Кому-то нравятся в Диане фиолетовые глаза, а Карат ценил неизменное понимание и спокойствие. Очнулась в темноте, закованная, непонятно где, никого рядом нет. И ни малейшего намека на истерику, всё приняла, будто так и надо.
Ну и где же теперь искать этого урода?..
Выбор путей оказался невелик – только вперед по коридору. В конце его обнаружилась дверь с квадратным стеклянным окошком. Карат не рискнул ломиться в нее сходу, воспользовавшись возможностью посмотреть, что за ней.
За ней оказалось продолжение коридора. Но так себе продолжение – жалкий огрызок. А дальше его перекрывала куда более серьезная на вид дверь со смотровой щелью, больше похожей на танковый триплекс. И никакого намека на механизм запирания не наблюдается.
Должно быть, это дверь, закрывающая весь отсек. Выглядит герметичной, крепкой и открыть ее изнутри, скорее всего, нельзя.
Ну да, хорошая тюрьма должна закрываться изнутри.
Это проблема, но проблема не первоочередная. Первоочередная – найти Бабника. Если он не покинул отсек, осталось всего одно неизученное направление – тесный проход слева. Два шага по длине, а дальше металлическая лестница, круто уходящая вниз.
Сжимая пистолет наизготовку, Карат спустился на несколько ступеней и пригнулся, изучая обстановку. Ниже протянулся вытянутый отсек с неровными стенами, повторяющими сужающийся к днищу профиль корабельного корпуса. По окрашенным стенкам рыжеют разводы ржавчины, но в остальном на вид чисто: ни единой соринки не просматривается.
Там вообще ничего постороннего не видать, за исключением злополучного ящика, Бабника, с рычанием голодного зверя пытающегося содрать с этого ящика кевларовую обертку, и Гранда, вжавшегося в угол, откуда он делал большие глаза и злобно шипел на коротышку. Звуки эти гулко разносились по пустому пространству, сливаясь в нереальную какофонию. Только то, что уши Карата еще не оправились от стрельбы, оправдывает тот факт, что расслышал он это лишь сейчас.
Стараясь шагать бесшумно, спустился, целясь гаду в голову, требовательно произнес:
– Поднял руки и повернулся!
Бабник, зарычав, с натугой рванул уголок сети, удерживающей кевларовую обмотку. Рывок его был столь силен и непродуман, что ничего дельного из него выйти не могло.
И не вышло.
Разглядев на пальцах уродца кровь, Карат, приблизившись, осторожно обошел рычащую фигуру, присел, взглянул Бабнику в глаза. В них застыло то же выражение, что у внешника, – коротышка пребывал под жесточайшим контролем.
Знакомая картина, общаться с ним бесполезно. Непонятно, откуда этот самый контроль взялся, но эту загадку придется оставить на потом, ведь время не ждет.
Очень хотелось, как следует, потолковать с гадом. Убивать вдумчиво и медленно, чтобы прочувствовал. Или оставить это дело на потом, когда время появится?..
Но будет ли оно, это потом? И кто даст гарантию, что контроль не спадет, и в тылу у Карата очнется опасный враг?
Потому, приберегая последний патрон, спрятал пистолет за пояс, обошел Бабника сзади и обращаясь с ним, как с тренировочным манекеном, легко свернул шею в простейшем захвате.
Уложив агонизирующее тело на спину, начал торопливо обыскивать. Внешники предателю не очень-то доверяли: ни оружия, ни боеприпасов, ничего лишнего не позволили носить. Но карманов на одежде оказалось слишком много, проверять их пришлось один за другим.
Найдя, наконец, ключ, стащил с трупа куртку и метнулся наверх, крикнув уже с лестницы:
– Гранд, посиди пока здесь.
Забегая в отсек, успел услышать, как Шуст, обхватив шею внешника, не своим голосом докладывает:
– Нормально всё. Плохо вас слышу. Мы почти закончили. До связи.
Увидев Карата, взмолился:
– Давай быстрее, им, по-моему, голос мой не нравится.
Возясь с замками, Карат торопливо рассказывал новости:
– С Ди всё нормально, она тут рядом. Из отсека одна дверь, открывается, вроде бы, только снаружи. Я по комплекции похож на этого внешника, надену его костюм. Ты, Шуст, выше Бабника, но попытайся казаться ниже. Накинь его куртку. В двери триплекс, видимость из него, думаю, не очень, может не заметят подмену. Чак, сколько их там, за дверью?
– Да вся команда.
– Вся команда караулит нас за дверью?!
– Да ну, зачем им такой фигней страдать? Тревогу этот поднял не всерьез, тут у них вся жизнь в состоянии вечной биологической тревоги. Меня наружу выводили только раз, под дозой хорошей, я точно не помню, но, вроде как, четверо при этом дежурили. Но это при выгрузке, а в обычное время может, вообще никого. Не знаю, какие порядки. Там, как бы, шлюз. Первую дверь закрываешь, потом они открывают свою. Но это не точно.
– Будем считать, что точно, – постановил Карат. – Кроме двери остается только один вариант – люк над коридором. По нему в трюм грузы опускают, там в полу коридора второй люк. Но верхний закрыт снаружи, и он слишком высоко, не взломать. Значит, я с Шустом попытаюсь захватить главную дверь. А ты с Дианой подождёшь нас за внутренней дверью.
– Если получится, что дальше делать станем?
– Давай, для начала, хотя бы это сделаем, а потом уже подумаем о дальнейших планах.
– А Диана может заставить этого слюнявого заставить по рации нормально отчитать и перед дверью с нормальной рожей постоять? – спросил Шуст.
– Не знаю, – ответил Карат. – Она вообще не при делах, его не Ди контролирует.
– А кто?
– Спроси что-нибудь полегче.
– Чёрт! Да только Диана и мы с тобой знаем про этот прикол с тапками. Ничего не понимаю… Ты сейчас не шутишь?
– Ты что и правда думаешь, что я такой шутник?
– Если не шутишь, тут происходит какая-то непонятная хрень. И эту марионетку именно к тебе направили. Не ко мне, не к Чаку, а к тебе. Почему ты?
– Я ведь попросил вопрос полегче, а не посложнее. Забей. На всё забей. Сейчас нам надо о двери думать, всё остальное – подождет.
