Глава 22
Карат, изо всех сил стараясь не светить лицо, но при этом не передвигаться в позе буквы «ю», подошел к двери, остановился правее от триплекса, предоставив Шусту возможность ткнуть под нос вероятным наблюдателям недобро на всё это посматривающего Гранда.
При этом товарищ, пытаясь подражать сбивчивой манере речи Бабника, сказал:
– Попался, комок шерсти. Выпускайте нас.
– Может кота лучше в отсеке запереть? Или клетку найти? – донеслось из динамика.
– Не надо, – ответил Шуст. – Я в реку эту сволочь выброшу, чтобы никаких проблем с ним больше не было.
Лязгнул металл, дверь начала медленно раскрываться. Карат с трудом подавил в себе порыв помочь ей распахнуться рывком. Не надо, тут механика работает, а не человеческие руки, не стоит раньше времени выдавать себя наблюдателям.
За дверью показалось невеликое открытое пространство – площадка метра четыре длиной и в пару шириной. За ней поднималась металлическая лестница, перед которой располагалась решетка, к счастью, незапертая.
Двое внешников, стоя в проходе, сжимали наготове короткоствольные автоматы. Может к такого рода тревогам здесь, в негерметичной части корабля и принято относиться легкомысленно, но совсем уж глаза закрывать тоже не принято.
Карат напряг уши, протиснулся через кисель загустевшего воздуха, вырвал оружие из рук противников, слегка придавил и одного и второго, дабы получили ускорение в нужном направлении, после чего деактивировал умение.
Тело покачнулось, автоматы едва не вырвались из рук, с трудом удержал. А вот внешники на ногах не устояли, оба спинами влетели в решетку. Неслабо приложились, с грохотом и последующим дружным падением.
Но парни оказались крепкие, не отключились. Всё правильно Карат рассчитал, придал им именно такую дозу ускорения, чтобы в сознании остались, но временно неспособными на активные действия.
Перевел взгляд с одного на другого. Выбрал того, который выглядел поопаснее, сорвал липучку на шее, ухватил, рывком задрал лицевую часть комбинезона, тут же врезал в челюсть с такой дурью, что налившиеся ужасом глаза мгновенно захлопнулись.
Судя по громкому треску и ощущениям в кулаке, без переломов не обошлось.
Ну да этому внешнику уже без разницы.
Скорее всего.
Обернувшись ко второму, неспешно начал разоблачаться, при этом мечтательным голосом высказывая нехорошие вещи:
– Тебе никогда не хотелось подышать чистым воздухом Стикса? Без всех этих масок и фильтров. Нет, не пробовал ни разу? Ну так это недолго исправить.
– Не-ет! Пожалуйста! – в страхе взмолился внешник.
– Надо же, да ты совсем молодой парень. Как угораздило сюда попасть?
– Контрактник я. По залету предложили вариант. Я не знал, не понимал что за дела, а потом уже назад никак, только через полтора года. Срок такой, меньше нельзя.
– А чего это у вас все в костюмах ходят, как на званом вечере? Разве одной маски недостаточно?
– Меньше риск. Даже в таком костюме риск есть. Редко заражаются, но бывает.
– Да уж, несладкая у вас служба…
– Да не то слово.
– Ты чего тут лясы с дерьмом разводишь? – буркнул Шуст, появившись из-за двери в сопровождении Чака и Дианы.
– Нам информация нужна, а он ее источник, – ответил Карат.
Чак, не останавливаясь, поднялся почти на самый верх лестницы, покрутил головой, пригнулся и нервно произнес:
– Братва, да мы тут, оказывается, не в простой заднице, а в заднице двойной.
Карат не стал переспрашивать. Зачем, если можно самому легко выяснить, что именно подразумевает верзила.
Поднявшись, обнаружил, что дальше путь преграждает еще одна дверь, несерьезная на вид. Ручка в ней имелась, так что, открыть, наверное, не проблема. Но Карат не стал это делать, а вместо этого покрутил головой, припадая то к одному иллюминатору, то ко второму. Их прорезали по сторонам от двери, располагались они в чуть приподнятой на палубе надстройке.
Слева ничего интересного: в поле зрения лишь голая палуба, леера по борту, а дальше водная гладь, кое-где поросшая камышовыми дебрями. Всё выглядело так, как и должно выглядеть на Дону.
А справа…
Справа, в общем-то, всё аналогично. За одним исключением, – бок о бок, на расстоянии метров ста, в том же направлении и с той же скоростью двигался военный корабль. Длинный невысокий корпус раскрашен в «цифру»; сложно устроенная надстройка по центру, увенчанная разнообразными антеннами, ощетинившаяся пулеметно-пушечным вооружением и с развевающимся флагом на мачте, на котором смутно угадывается изображение большого дубового листа; на носу башенка с парой длинных стволов; на корме в опущенном положении замерли блоки реактивных систем залпового огня. А вон и непонятные наклонные трубы по борту, – всё, как рассказывали.
Всё осознав, Карат, тем не менее, обернулся к Чаку и спросил:
– Это что, тоже А-четыре?
– Угу. Он самый, падаль водоплавающая.
Шуст, тоже осмотревшись, присвистнул:
– Вот чёрт! Да у нас, оказывается, не один корабль, а два. При таких делах реально по-тихому свалить?
Чак пожал плечами:
– Не знаю, я ни разу не сваливал от пары речных эсминцев. И не слышал про такое. Даже когда озерские утопили такое корыто, ни один пленный не выскочил.
– Утопили? – заинтересовался Карат. – Как?
– Протаранили катером, набитым первосортной взрывчаткой. Эти лохи проворонили, несмотря на всю свою электронику и беспилотники. Еще одного так же почти достали, но он катер уделать успел, а потом определил, где группа поддержки заныкалась и всё там ракетами перепахал на два метра вглубь. У них в системе залпового огня ракеты такие, что и глубже пахать умеют. Калибр жесткий. Один минус, что летят недалеко. Но для Улья – сойдет.
Спустившись, Карат присел над пленником и спросил:
– Так ты, говоришь, что не хочешь подышать волшебным воздухом Стикса?
– Нет-нет, не надо!
– Если мы выйдем и за борт попрыгаем, шанс, что не заметят, есть? Отвечай правду, я ведь твои слова легко проверю. Сначала одного пошлю, если всё тихо будет, потом сам пойду. Ну так как? Есть шанс?
Пленник с явной неохотой покачал головой:
– По-моему, вообще без шансов. У нас наблюдатели на мостике, плюс много камер. Камеры обзора акватории на компьютерную систему распознавания завязаны. Система всё, что отличается от спокойной воды, анализирует на ненормальность. У нее круговой обзор на несколько кабельтовых, там если рыба плеснется, засекают моментально и отметку выдают на мониторе. Даже если на палубе вас не заметят, без дыхательных приборов столько под водой не продержаться.
– А на палубе как? Легко заметить?
– Как повезет. Народа, обычно мало, на мостике по сторонам больше смотрят, а не вниз. Не могу сказать. Может повезет, может нет. Слушайте, если бы я знал, как вам выбраться, я бы сказал. Честно. У нас даже инструкция есть для таких случаев.
– Какая инструкция?
– Если в плен попадаем, должны делать всё, лишь бы жизнь сохранить. На все вопросы отвечать, любой обмен предлагать.
– Обмен? Мы можем обменять тебя на нас?
Пленник задумался, затем ответил неуверенно:
– Не знаю. Я бы, для вида, согласился. А там пустил сонный газ. Но я не уверен, я в этом не спец.
– А почему не уверен?
– Тут корабль, тут правила построже. Никто никогда вот так на корабле не делал. Мясу… Простите, пленникам не разрешают лишнее рассматривать. Секретность сплошная. А вы, получается, весь отсек теперь знаете. На суше с этим проще, а тут за секретность трясутся. Строгие очень порядки. Нет, не выпустят таких, побоятся, что начальство взбеленится. Да я вообще не понимаю, почему сюда газ до сих пор не пустили.
– Разве не вы должны были пускать? Ты и твой напарник?
– Нет, конечно. Нас послали вход контролировать, так при биологической тревоге полагается. Газ пускают из центра.
– Центра?
– Место, откуда всё контролируется. Это в герметичной части, на корме. Там есть отсек наблюдения, в нём мониторы показываю картинки с камер. Мяс… то есть, пленники, это опасный груз. Никогда не знаешь, что выкинуть могут. У вас ведь у всех ненормальные способности. На фермах пленных местные проверяют, типа живых детекторов правды.
– Ты о ментатах?
– Да, так местные их называют. Но на кораблях запрещено держать персонал из местных. Даже вспомогательный запрещено.
– Но Бабника вы на борт пропустили.
– Бабника?
– Местный тип, под которого мой товарищ маскировался, чтобы вы дверь открыли.
– А, этот… Так ему никуда, кроме носа, доступа не было. И всегда с кем-то, одному перемещаться запрещено. Он вроде пассажира, которому не очень доверяют. Тут всё под контролем, весь отсек в точечных камерах, на мониторах в отсеке наблюдения видно, что здесь происходит. Я понять не могу, почему до сих пор не поднялась тревога.
– Я правильно понимаю, нас сейчас видно? – встрял Шуст.
– Поднимите голову. Если увидите на потолке или под ним черную точку, это камера точечная. Всё просматривается круглые сутки. Если пленные что-то задумают, об этом мгновенно узнают.
Чак врезал в челюсть начавшему шевелиться второму внешнику и задумчиво заявил:
– Я тоже не понимаю, почему сюда отряд спецназа до сих пор не прибежал. По-любому тянуть время нельзя.
– Верно, – кивнул Шуст. – Нам везет, почему-то они еще не просекли, что происходит. Но это везение может закончиться в любую секунду.
– Выскочим и за борт попрыгаем, может и камеры по бортам нас не распознают, – предложил Чак.
Карат покачал головой:
– Там не человек следит, автоматика. Даже если на этом корабле со всей системой что-то не так, со второго засекут, он ведь рядом. Слишком рискованно, в воде мы ничего против них не сделаем.
– Ну и что тогда делать? Так и ждать, когда тут каша завертится?
– Есть идея… – задумчиво протянул Карат. – Но она маленько того… бредовая.
– Да тут сплошной бред, валяй давай, – сказал Шуст.
– Минуту, – попросил Карат и вновь склонившись над пленником спросил: – Сколько людей сейчас делом заняты и где они?
– Вахтенная команда – двадцать восемь человек, включая нас. Пятеро на мостике, они в костюмах, остальные в закрытых отсеках. Тут всё автоматизировано, или управляется оттуда, дистанционно. И сам корабль, и вооружение, и аппаратура вся. Даже беспилотники запускаются сами, из кормовой катапульты, их только принимать вручную надо.
– Мостик, это там, где окна большие?
– Да. Рубка или мостик, и так и так называть принято.
– Как на него попасть?
– В надстройке все двери, которые впереди, выводят к лестницам. На мостик надо вверх. Лестницы, которые вниз ведут, почти все выводят к главному шлюзу. Это основной вход в закрытые отсеки.
– При тревоге команда из него выскакивает?
– Если надо – да.
– Еще выходы из герметичных отсеков есть?
– Шлюзовой на корме, он под грузы приспособлен, но и люди пользоваться могут. Еще два аварийных люка ближе к середине, но они без шлюза, разгерметизация и заражение отсеков пойдет, если открыть.
– Корабли бронированные?
– Конечно. Специально под местные условия сделаны, борта держат любой пулемет и малокалиберную пушку. Надстройки защищены хуже, но самые важные точки и там прикрыты.
– Из носовой пушки можно пробивать такую броню?
– Там тройками идет заряжание ленты: фугасный, бронебойно-зажигательный и подкалиберный. Фугасный не знаю, а остальные такую броню шьют, как старую тряпку.
– А что в трубах по бортам?
– Постановка дымов и газовых завес, противокорабельные ракеты, плюс сброс глубинных бомб и буйков акустической разведки.
– А глубинные бомбы зачем? – удивился Карат. – Вы тут что, с подводными лодками воюете?
– Нет, конечно. Некоторые существа хорошо плавают и ныряют, против них хорошо работает.
– Понятно. Башня с пушкой не выглядит автоматизированной. Она вручную управляется?
– Почему? Там, как везде, механика, всё дистанционно. Но можно и на ручной режим перейти, там несложно переключаться.
– Башню можно развернуть на сто восемьдесят градусов? В смысле – назад?
– Вы хотите обс. трелять корабль?!
– Я хочу содрать с тебя костюм, если ты еще раз начнешь вопросы задавать, вместо того, чтобы быстро и по существу отвечать.
– Извините. Я не артиллерист, но проходил обучение, как и все. Расстрелять свой же корабль не получится. Там ограничение по развороту башни и наклону стволов. «Защита от дурака».
– А есть другое оружие, чтобы по себе шарахнуть? Нам надо устроить заваруху, при которой всем станет не до нас. Мы просто хотим уйти.
– Я понимаю, но нет, не получится. Башню да, вручную можно, но стрелять по кораблю не сможете. А с ракетами вы ничего не сделаете. Если сможете захватить мостик, там шкаф с оружием. Но это простое стрелковое и легкие гранатометы, ничего серьезного вы с таким не сделаете.
Карат помолчал несколько секунд, после чего подытожил:
– Мы должны сделать так, чтобы оба корабля получили такие проблемы, при которых им дела до нас не будет. И пока переполох не уляжется, надо успеть отсюда свалить. И да, нас прямо сейчас видят через камеры. Не знаю, почему до сих пор не поставили на уши всю команду, но это может случиться в любой момент. Такой вот у нас расклад получается.
– Но у тебя ведь уже есть какой-то план? – вкрадчиво уточнил Шуст. – Ты перед этим что-то говорил про идею. Про бредовую идею.
Карат кивнул:
– Конечно есть. Чак, ты много говорил о пушке в носовой башне. И калибр знал, и скорострельность. Разбираешься в этом?
– Не сказать, что особо грамотный. Больше от других слышал и из похожих стрелял.
– Особо грамотный нам не нужен, лишь бы знал, куда нажимать. В общем так, идея и правда бредовая, но бывает и не такие выгорают.
