II. Шоу, от которого умирают
Книга жизни
Существует две разновидности игр: одну можно назвать конечными, другую бесконечными. Целью конечной игры является выигрыш, бесконечной – её продолжение.
Джеймс П. Карс«Конечные и бесконечны игры»
По собственному своему желанию это сознание развертывает Вселенную на собственном экране.
Кшемараджа«Пратьябхиджня-хридайя»
Впоследнее время жители мира слишком часто стали бомбардировать меня одним и тем же вопросом, и это несомненно показатель того, что шоу моей жизни входит в этап широкого разлива (что в личиночном мире, чаще всего, называется старостью).
Вопрос этот звучит так:
КАК ВСЁ ЭТО НАЧАЛОСЬ?
ВСЁ ЭТО – имеется в виду система взглядов Самоосвобождающейся игры, команда «Школа игры», серия культовых спектаклей и пр. Где «Путь игры» берет своё начало? Кто радостно шлепнул по ягодицам (знаменитый хлопок одной ладонью), пробудив тем самым многовековую дрёму неосознанно играющего потенциала моего мозга? И до серии путешествий в Индию у меня не было ответа на этот вопрос. Или вернее были, но какие-то невразумительные, без эрекции, без сомовосхищения, без опьянения радостью.
И вот, пользуясь случаем, я хочу склониться в поклоне перед моим сталкером, великим гидом, глубоким практиком и мастером индийской философии Ану Кришной, что распахнула перед моим зачарованным взором нетуристические красоты Индии. И в одну из поездок (со мной в этом туре были Елена Троянская и Аня Зарянкина, актриса моей команды), мы оказались в Харидваре, в гостях у одного старого йогина. Ану представила его просто дедушкой, объяснила, что он читает людям некую «Книгу Жизни», и что я обязательно должен его посетить. Что это такое, я в то время совершенно не знал, и не скрою, мой скепсис парил орлом на недосягаемой высоте. Все неоправданно воодушевленные, с моей точки зрения, рассказы Ану о глубине этого человека разбивались о мою непробиваемую убежденность в европейской сверхинформированности.
И вот передо мной этот удивительный йог, обычный дедушка с мутным взглядом, и я уже трактую этот взгляд как усталое смирение перед скорым уходом. Он же невозмутимо извлекает из нескольких платков свою драгоценную книгу (она была аккуратно завернута в пять разного цвета платков). Текст, как выяснилось, написан на санскрите, от руки, без разбивки на слова, единым потоком и, как я узнаю позже, даже сын этого йога ничего в ней не понимает. И вот дедушка уже спрашивает дату моего рождения, имя и ещё несколько нюансов, производит какие-то нехитрые расчеты и начинает читать. Читает медленно, нараспев, Ану переводит, перед этим заботливо включив на запись диктофон на своем телефоне. Дедушка говорит о моих прошлых жизнях. Говорит подробно, но более чем монотонно, без драматургической нюансировки. И хотя я считал свой скепсис довольно тренированным явлением, ему пришлось столкнуться с чем-то необычным. Вначале задняя часть моего мозга мастерски держала оборону, сигнализируя, что старичок искусно использует те же самые нехитрые приемы, какие используют все искусные манипуляторы всех времен, включая и меня самого. Но спустя некоторое, очень небольшое, время мой скепсис стал уступать место более чем странным ощущениям – волнению, вибрации, неким шевелениям глубоко внутри, и начал потихоньку как-бы рассасываться. И вот глаза мои уже полны влаги, и я уже не могу сдержать сильную внутреннюю дрожь, и готов расплакаться. И тренированный контроллер уже растворяется в какой-то совершенно неуправляемой благости и благодарности. И уходя, я уже терзаюсь мыслью, что сунул в руки дедушке за его труды всего 200 долларов, а нужно было бы и побольше, и бла-бла-бла.
В дальнейшем Ану заботливо перенесет этот текст на бумагу и пришлет мне на почту. Не скрою, по возвращению из Индии я неоднократно подвергал случившееся едкому сарказму. И действительно, что это за хрень вообще? – некий, ну пусть даже всю жизнь медитировавший, йогин; ну пусть даже с некой глубокой традицией передачи некоего (более чем странного) текста, берет дату моего рождения, имя, что-то ещё и начинает нести полную чушь о моих прошлых воплощениях. О том, что целая серия моих рождений прошла на севере Индии, в Кашмире, что в прошлом я, оказывается, глубокий практик Кашмирского шиваизма, достигший более чем высокой реализации, но (вот незадача) был совращен одной из прекрасных женщин, которая в этой жизни является моей ученицей, и он указал на Аню Зарянкину… далее, в погоне за этой своей страстью, я устремляюсь за ней в Тибет, в Монголию и, наконец, в Россию. В следующей жизни, он указал на Елену, вот эта девушка распахнет перед тобой Европу и в большей степени Грецию… и т. д. и т. п., в общем, сучий бред! И кто из вас готов поверить в эту совершенно случайную драматургическую чушь, проверить истинность которой нет никакой возможности. И окажись со мной рядом другие персонажи из коллекции моих друзей или учеников, он как пить дать, прописал бы роли в моём прошлом и для них, разве нет?
На протяжении многих лет случившееся так и покоилось в моём сознании как «сучий бред», до тех пор, пока в мои руки не стали прыгать книги по кашмирскому шиваизму (или, вернее, магнит, что поселился отныне в задней части моего черепа, не стал их притягивать). И вот, вылизывая эти тексты (и другого слова я подобрать не могу, именно вылизывая, смакуя и оплодотворяясь каждым словом), я уже понимаю, что всё созданное мной в контексте театральной теории (и единство Зрителя, Актера и Роли; и рождение Повелителя игр (как символа смотрящего, играющего и одновременно того, в кого играют); Четвертое состояние – Турийя; и даже Артистический Торус – всего лишь – трактовки удивительной традиции Кашмирского шиваизма, верховным божеством которого является величайший артист, господь Шива, сознательно набрасывающий на себя (как на недвойственный абсолют) своё собственное заблуждение и так же сознательно входящий в контекст некой двойственной драматургии только для того, чтобы испытать своё безграничное и никакими словами неописуемое богатство.
И вот, я уже не могу уснуть, ворочаясь из ночи в ночь и не находя себе места. Оказывается, все созданное мной – всего лишь ВОСПОМИНАНИЕ чего-то, что я знал очень давно. И возможно, старый йогин не такой уж и плут. И что-то ценное из его трактовки меня (включая весь разворот пристрастий и реализаций из прошлых жизней) извлечь все же можно. И может, действительно всё богатство моих открытий уходит корнями именно в трансперсональные игры, связанные с Кашмиром, опечатавшие мой мозг много жизней назад. И здесь лучшим треком, что создаст атмосферу для потока повествования, конечно же, будет композиция группы Led Zeppelin «Kashmir» (по которой я сходил с ума еще в юности): «О, пусть солнце светит прямо в лицо, а звезды наполняют мои сны. Я – путешественник во времени и пространстве, чтоб побывать там, где когда-то уже был. Чтоб сидеть со старейшинами благородной расы, которых редко кто видит. Разговор и песня на изящном ритмичном языке ласкают мой слух. Они говорят о времени, ради которого сидят и ждут. Времени, когда все откроется.»
Одним словом, неисповедимы пути нейронных соединений, и я более чем готов принять трактовки безумных нейрофизиологов, что между процессами в мозге и процессами, происходящими в космосе, нет различий и делений. И чем шут не шутит, возможно, в этой жизни, оказавшись в среде, не говорящей на языке знаний прошлых воплощений, у меня не было выбора, и я выразил их на единственно возможном – языке Театра. И вот я уже создаю своё собственное божество – Повелителя игр как аналог великого артиста, танцора и трикстера, господа Шивы, что в ритмичном, синкопированном танце Tandava одной рукой создает, другой разрушает все возможные миры и смыслы. И теперь вам самим решать, что такое для меня этот дедушка, что вырвал из потока всечеловеческой Книги мой персональный контекст, и есть ли смысл доверять всем этим сказкам, какие промелькнули в потоке его мелодичного санскритского бормотания.
Одним словом, с этого момента у меня появился ясный ответ на вопрос – откуда это всё? Кто настоящий автор всех тех теорий, и кому я должен пожизненно платить т. н. авторские. Но разве такому ответу можно доверять? Разве не хочется покрутить пальцем у виска и отбрыкнуться лаконичной фразой: «Извините, не формат». Но какой ещё ответ я могу найти, если на протяжении всей жизни испытываю дикую, сродни некой глубинной страсти, обуреваемость двумя персонажами из культурного человеческого наследия – Шивой и Дионисом. А в «Книге жизни», как вы помните, дедушка ясно дал понять, что родом я (якобы) из Кашмира и с одной из своих женщин сбежал в Россию, с другой в Грецию. И это только некоторые факты текста, которым он искусно заинтриговал моё сознание. Но вершиной данного бреда, конечно же, является пожелание медитировать на мир во всем мире. Я не шучу. Он взял мои руки в свои и сказал: «У тебя очень сильный ум. Тебя услышат. В своих медитациях делай как можно больше пожеланий о мире во всем мире». И если бы не свет благости, что тотально обезоружил меня в этот момент, я бы, конечно, спустил на него свору своих трикстеров, но все они куда-то попрятались, и в тот момент я умиленно сидел рядом с ним, кивал и верил всему, что бы он ни сказал.
Ну? Что скажете? И сейчас вроде самое время… взорваться… и вспыхнуть огнем западного сарказма, верно? И возможно, кто-то из населяющих меня субличностей и сделает это, и оттрактует так, что мало не покажется! Или, припрятав в рукаве финальную оплеуху, проведет по лезвию ножа, скрывшись за маской умиленного взгляда… и вдруг хрясь джокером по морде, хрясь (!!!) – ну, стандартная логика базарных комиков. И всё описанное выше, конечно же, ни в какие ворота не лезет, так ведь?
Но занавес не взорвется, не вспыхнет огнем и не будет испепелен заготовленным в карманах безжалостного шута кровожадным трюком. И почему? Потому что на территории мифа обо мне это действительно более чем значимая история. И не зависимо от того, произвела она на вас впечатление или нет, в драматургии моего жизненного расклада она играет более чем важную воодушевляющую к развитию и творчеству роль. А как мы выяснили чуть ранее, мозгу совершенно плевать, за счет каких образов (реальных или не реальных, правдивых или не правдивых) он воодушевляет себя к безобразию, под названием – счастье целостности.
Итак, «Путь игры» – ЭТО ВОСПОМИНАНИЕ! Традиция, которую я считаю более чем глубокой. Я бы назвал её даже – исконной! Традиция игры, которая уходит корнями в древнейшие культы Диониса и Шивы (и здесь я с удовольствием приглашаю всех на территорию книги Алиэна Данилу «Шива и Дионис»), и несокрушимое плодородие этих культов уходит (ни больше ни меньше) в игру стихий самой Природы. И это, несомненно, что-то очень хорошо и глубоко знаемое нами.
И вот, следуя всем этим предвосхищениям, в силу природного бесстыдства, некий молодой мультиплет почти 30 лет назад, ещё не зная о том, что ему предстоит вспомнить, под настойчивым давлением некоего «перста судьбы», сменив прежнюю фамилию на Демчог, что означает «Колесо высшей радости», начинает распахивать своё видение мира через театральную модель. Он засевает в неё семена идеи о некой недвойственности, понимая её как преодоление разделения между зрителем, пришедшим на спектакль, и ролью, играемой на сцене; между субъектом и объектом; между тем, кто смотрит, и тем, на кого смотрят. И цветочные бутоны «нового языка», один за другим, уже начинают распускаться через 12 персонажей, что составили его исследовательскую команду. И, по началу, сад этот требовал тщательного ухода – поливки, подрезки, защиты от сорняков. Спустя же несколько лет он стал радовать трудолюбивого садовника своей (и в это действительно очень трудно поверить) самоорганизацией и внутренней дисциплиной. То есть разворотом – некой новой моделью самоорганизации творческого коллектива.
И вот он – ЯЗЫК ИГРЫ в полном своём расцвете. И кто-то уже констатирует, что эксперимент удался, и заявляет, что именно на ЯЗЫКЕ ИГРЫ глубочайшие знания древнейших традиций могут быть сохранены и максимально эффективно имплантированы в современную западную культуру. И вот, разлив реки становится уже настолько большим, что поток этот уже не остановить. И фразы типа: «Игра – единственное базисное понятие, которому нас (людей) никто никогда не учил»; или «Мы никогда не будем счастливы в играх, созданных другими» – уже несутся отовсюду. И находясь под впечатлением от всё больших и больших скоростей и достижений, я уже не могу преодолеть искушение – свести всё открываемое в командных Силовых полях в единую систему взглядов на природу творчества, назвав её «Путь игры».
Но прежде, чем мы приступим к непосредственному пиршеству «Прямой передачи» (хотя вся книга в её игривой подаче, как вы успели заметить, есть не что иное, как она самая – Прямая передача), есть смысл описать корни такого явления, как «Путь игры». То есть, коснуться того, из каких традиций, каких пакетов знаний, брошенных в качестве ингредиентов в «ведьмин котел» подсознания, в соединении с искусством Театра и соответствующим стилем жизни, выдало в итоге такой продукт, как «Путь Игры», серию книг «Играющий в пустоте», глобальный проект «Школа игры», несколько (переставляющих полушария местами) спектаклей и текст «Phaenomenon ludi», в частности.
