Глава 26
Бобби

Бобби с Алексом и Клариссой обедали в крошечной каморке с выведенной на дверях надписью «ЭЛЕКТРОСНАБЖЕНИЕ» на четырех языках. Там нашлось несколько неподписанных ящиков, пригодных как стол и табуретки, и комнатушку решили называть столовой. Еда была щедро сдобрена пряностями и прожаренными шариками бобовой пасты, которую астеры именовали красной дробленкой. На десерт им достались несколько кусочков сухофруктов и жидкий суп из морепродуктов — примерно такого вкуса, как если бы в бульончике поплавала живая рыба.

— Знаете, отчего я больше всего скучаю по «Роси»? — вопросил Алекс, пытаясь подцепить раскатывающиеся по тарелке шарики дроблении. — Мой корабль умеет готовить по–марсиански. От астерского дерьма меня уже тошнит.

Он, как всегда, вспоминая корабль, преувеличивал свой тягучий акцент долины Маринер. Бобби хмыкнула и с хлюпаньем допила бульон.

— Тебе полезно, мальчик, — протянула опа, передразнивая его выговор.

Кларисса улыбалась, слушая перепалку, но сама молчала. Она подобрала на вилку единственный шарик дроб- ленки и задумчиво прожевала. Будто клюющую птичку показали на замедленной съемке.

— Интересно, лаконцы еще не забыли марсианскую кухню? — заметила Бобби. — Можно бы спросить.

Алекс с отвращением гонял тарелку по ящику–столу.

— А знаешь, что в этом дерьме самое вонючее? Те ребята, что вывалились из врат и принялись заваливать наше дерьмо своим, — не какие–то там пришельцы. Спорим, на том лакоиском корабле найдутся люди, с которыми я когда–то служил? Ставлю доллар против пончика, высшие чины в здешнем десанте тебе знакомы хотя бы по именам.

Бобби, дожевывая дробленку, покивала.

— Вообще–то любопытная мысль. В том плане, нельзя ли этим воспользоваться. Найти в их командовании знакомых? Идея?

— Я не о том, чем это может пригодиться, Боб, — возразил Алекс, жестикулируя так сердито, что чуть не сбил стакан Клариссы. — Я про то, что они такие же, как мы. Патриоты Марса, из тех, что подхватились и сбежали с Дуарте, утащив с собой треть флота.

— Тебе не приходило в голову, что мы могли оказаться на их месте? — спросила Бобби.

Алекс насупил брови.

— С ума сошла?

— Нет, ты подумай, — не сдавалась она. — Когда Дуарте начал свою игру, мы оба уже не служили. Ты к тому времени десять лет был в отставке, а я пару лет как ушла из десанта. А окажись мы тогда в рядах, могли бы попасться на его приманку? В смысле немало хороших людей попалось.

— Третья часть звезд с неба, — заметила Кларисса, словно бы соглашаясь с ней.

— Э… — Алекс растерянно мотнул головой.

— Ты о чем, милая? — не поняла Бобби.

— Это из Библии. Откровение. Сатана, отпав от Благодати, увел с собой треть ангелов. Там говорится, как огромный дракон хвостом увлек с неба третью часть звезд и поверг их на землю.

— А-а, — протянул Алекс, все равно не понимая, о чем речь.

— Что тебе в голову вскочило? — спросила Бобби.

— Дуарте, чем бы ни соблазнял, оказался достаточно убедителен, чтобы на его речи купилась немалая часть марсианских военных. Сатана соблазнял освобождением от гнета законов Божьих и сумел привлечь на свою сторону многих ангелов. Чем бы ни заманивал Дуарте, приманка была хороша. Вы так уверены, что не купились бы?

— Лично я очень даже, — фыркнул Алекс.

Бобби пришлось признаться себе, что она не так уверена. Развернувшаяся на всю галактику человеческая цивилизация под управлением лучших из марсиан. Организованная, сосредоточившаяся на общей высокой цели. Эффективное, хорошо спланированное движение без лишних трат. Она могла понять, почему многие марсиане соблазнились этой мечтой после смерти прежней, о терраформировании. Дуарте сумел предложить им новую, требующую тех же умений и подходов, но еще масштабнее. Бобби признала, что другие версии ее судьбы вели на сторону Лаконии, и неуютно заерзала.

Алекс уже собирал тарелки и чашки, когда в каморку вошел Амос.

— Привет, Бабец. Кэп хотел нас повидать начет того дела.

— Которого?

— Насчет «чтобы ни одна бомба не рванула без нашего ведома».

— Ах, этого? Пять секунд, приду, — ответила она, и Амос, пожав плечами, вышел.

— До сих пор малость саднит, а? — мягко заметил Алекс.

— С чего бы? Потому что он так и зовет Холдена «кэпом»? — Бобби хотела было отмахнуться, но что–то застряло в горле. — Ну да. Признаться, есть такое дело. Надо бы потолковать с ним на эту тему.

— Ты помягче, — посоветовала Кларисса. — Он сейчас такой хрупкий.

Бобби плохо представляла, что значит «хрупкий» в применении к Амосу. И точно не хотела бы узнать.

Она стояла, прислонившись к стене большого склада, который инсургенты приспособили для собраний. Кто–то наконец расставил коробки и ящики вдоль стен, устроив ряды сидений, а кто–то особо предприимчивый умудрился выкрасть из парков несколько скамеек. Среди рассыпавшихся по помещению двух десятков человек были Холден, Наоми и Амос.

На стенном экране за спиной Сабы виднелась схема Медины и изображение сурового вида женщины, черноволосой, с обильным пирсингом на лице. Она сердито уставилась в объектив, отчего снимок напоминал фото из полицейского досье. Под ним плавала подпись «Катриа Мендес».

— Группа Вольтера, — указал на женщину Саба. — Бомбисты старых времен.

— Боевики, — не без уважения поправил кто–то из присутствующих.

— Са бьен, — кивнул Саба. — А теперь при Лаконии? Вернулись к старому сценарию.

— Если забыть, что эта стратегия больше не работает и ломает нам все расчеты, нам бы такие люди в команде не помешали, — заметил Холден. — Надо бы завербовать. Или договориться о координации действий. Убить их или скормить лаконцам — только на самый худой конец.

Холден говорил несколько отрывисто, будто его мысли были заняты чем–то другим. Бобби задумалась, что это с ним. Что–то он знал или о чем–то подозревал, и это глодало его каждую минуту свободного времени. Бобби такое уже видала.

Саба кивнул кулаком.

— Если получится — да. — Он указал на схеме подуровень, помеченный «Водоочистка». — Засели здесь, они. Я скажу, нам отправить к ним посольство с предложением о союзе.

Холден оглянулся на Бобби. Та незаметно кивнула. Он встал, вышел на место рядом с Сабой и заговорил:

— По–моему, от нас можно послать Бобби. Она засвидетельствует наше почтение, скажет, что мы нуждаемся в их помощи, а если они проявят враждебность… ну, она и тогда справится.

— Согласен, — сказал Саба. — Сколько нужно людей?

— Много не надо, — ответила Бобби. — Хватит меня и Амоса. Мы должны выглядеть протянувшими руку дружбы естественными союзниками, а не воюющими сторонами.

— Сабе бьен, — кивнул Саба. — Но в любом случае они не должны больше подкладывать бомб без нашего согласия. Порядком заведуем мы. Либо так, либо.

— Да, — согласилась Бобби. — Либо так, либо — к этому все сводится.

Кратчайшая дорога к водоочистке включала небольшой отрезок пути через барабан. Бобби не возражала. Скрываясь в подполье, она ужасно много спала, а ела в металлических клетушках. Приятно было для разнообразия подышать свежим воздухом жилого пространства и ощутить на лице свет полного спектра.

Даже вездесущие лаконцы не портили ей настроения. С завоевателями большей частью оказалось легко ужиться. Они вели себя так, словно много лет прожили на Медине: ели в ресторанах, закупались в магазинах, не обходили вниманием сектор развлечений. Если им кивнуть, отвечали, как добрые соседи. Даже патрули десантников в экзотической голубой броне выглядели настороженными, но не особенно угрожающими.

Бобби видела их другими при покушении на губернатора и точно знала, что от профессионального дружелюбия до полного рок–н–ролла у них один щелчок выключателя. Легко или трудно с ними уживаться, лаконцы были оккупационной армией. Забудешь об этом — сам виноват.

— Ты как? — спросила Бобби, проходя особенно пышный участок парка. Любовно ухоженные тропинки в траве, цветочные лужайки и даже редкие деревья. Кругом гудели насекомые — лучшей системы опыления еще не придумали. Техника хорошо умела многое, по в вопросах окружающей среды эволюция побеждала.

— Ноги болят, — пожаловался Амос. — Чуть не все время. Хорошо, что эти астеры крутят барабан на треть g.

— В последнее время труднее найти, что не болит, — отозвалась Бобби. — Но я в общем–то не о том.

— Вот как? — Амос не изменил топа, но Бобби, летавшая с ним два десятка лет, почувствовала, как он напрягся.

— Клари считает, может, тебе крутовато приходится.

— Она так считает? — Его голос вовсе лишился интонаций и походил на плохую компьютерную имитацию. Он отказывался от разговора, и давить было бесполезно.

— В общем, так, — легко бросила Бобби. — Если тебе что нужно, я всегда здесь.

— Да я знаю, Бабец, — кивнул Амос. — Однако эти вольтеровцы не шутят. Давай–ка натягивать маски.

Группа Вольтера занимала пыльный полуэтаж между полудюжиной гигантских баков из нержавеющей стали. Хорошее место. Если не случится прорыва трубы, ни у кого нет никаких причин заползать сюда. Определенно, группа сохранила навыки бойцов сопротивления времен АВП. Сама Катриа Мендес состояла из острых углов и граней, а в ее темных глазах не гасла приглушенная ярость.

— На самом деле вы явились учить нас, как вести борьбу с оккупантами, — говорила она.

Голос звучал тепло и мягко, как у любимой учительницы или тетушки. Таким голосом спрашивают, будешь ли ты запивать печенье лимонадом. А отточенную дикцию и полное отсутствие акцента Бобби относила на счет передового образования. Астерский выговор измерялся в долях на миллиард.

— Ничего подобного… — начала Бобби.

— Поскольку, — продолжала Катриа, — группа почти столетие была боевым подразделением АВП, противостоявшего контролю внутренних планет.

— Я понимаю, — вставила Бобби.

— Понимаете ли? Поскольку выглядит все так, будто вы явились с распоряжением не проводить ни одной операции без вашего согласия. Или я вас неправильно поняла?

Бобби услышала позади шаркающие шаги и, обернувшись, увидела пятерых членов ячейки Катриа, свободным полукругом расположившихся у нее за спиной. Ни у кого из них не было в руках оружия, но под свободными комбинезонами ремонтников и в просторных карманах они могли прятать что угодно, от молотка до компактного пистолета–пулемета. Стоявший слева Амос перехватил ее взгляд и, не меняясь в лице, с показной непринужденностью отступил на полшага.

— Послушайте, — обратилась Бобби к Катриа, глядя на собеседницу с полуметровой разницы в росте. — Мы не затевать драку пришли. Насколько я понимаю, мы в одной команде. Но если вы вынудите нас к иному, мы и к тому готовы. И, даю слово, такое развитие событий вам не понравится.

— Честно говоря, не понимаю, почему не пришел сам Саба, — ничуть не смутилась Катриа. — И как он додумался прислать марсианку и землянина учить астеров, как им сражаться? Что он хотел этим сказать?

Бобби не знала другой причины, кроме «мы самые устрашающие из его бойцов, раз уж гулять по Медине с оружием теперь совсем не годится». Вместо этих слов она просто повела плечами:

Может, именно это и хотел сказать. Что вся чушь про астеров и внутряков осталась в прошлом столетии. Что теперь есть мы все и есть гады, которые выскочили из–за врат, опоздав к игре на тридцать лет, и вздумали перевернуть стол.

Катриа кивнула, улыбнулась.

— не самый плохой ответ.

— Давайте поспокойнее, — предложила Бобби, отступая назад на те же полшага, чтобы выйти из личного пространства Катриа. — Найдем место посидеть, выпить и поболтать о способах вместе надрать задницы лаконским мудакам. А?

— Попробуй и дальше на меня пялиться, малый, я тебе глаза повыдергаю и в руки дам, — произнес Амос так мягко и свободно, что Бобби только мгновение спустя опознала угрозу. Механик отвечал полукругу громил пустым взглядом, но на виске у него билась жилка, намекавшая на близость инсульта. Под кожей вздулся мускул — словно через скулу протягивали узловатый канат.

— Амос, — начала Бобби — и больше ничего не говорила, потому что дралась.

Амос бросился на кого–то за ее спиной. Она услышала кряканье и мясистые шлепки кулаков по телу, но обернуться не смогла, потому что в руке Катриа объявился нож, и женщина танцующим шагом надвинулась на Бобби. «Боевики», — сказал кто–то из людей Сабы. Группа Вольтера, как и лаконцы, переключалась с нуля на сто процентов одним щелчком.

Бобби не собиралась отплясывать с Катриа, и шов от ножевых порезов был ей совсем ни к чему, поэтому опа резко пнула женщину в солнечное сплетение, и та рухнула на палубу, выдохнув: «Уф!» Еще секунда ушла на то, чтобы выбить нож, и Бобби уже разворачивалась, когда что–то тяжело ударило ее по щеке.

В глазах вспыхнули звезды, но Бобби все же увидела, как Амос, ухватив двоих сразу, одного придушил локтем, а вторым лупил по баку с водой. Третий, вскарабкавшись ему на спину, пытался передавить сонную артерию, но не сумел просунуть руку под подбородок. Еще два громилы подбирались к Бобби с флангов, и один держал ломик, которым только что треснул ее по скуле. Для Бобби, как всегда в бою, движение замедлилось, так что она успела разглядеть на металле кровь и обрывки кожи.

«Ах вот, — отметила она, — почему у меня щека мокрая».

Астер уже отводил лом для нового удара, а его приятель норовил зайти ей за спину. Лом представлял более серьезную угрозу, поэтому Бобби поднырнула под замах. В результате удар обрушился ей на ключицу, и правая рука сразу онемела. Бобби нацелилась в горло, и рука, даже потеряв чувствительность, послушалась ее. Тот, что с ломиком, выронил оружие и обеими ладонями схватился за шею.

Его напарник дважды пнул Бобби сзади. Один пинок пришелся по почке, другой в ягодицу. После такого удара в почку ей не один день предстояло мочиться кровью, но удар в ягодицу оказался хуже, он чуть не свалил ее наземь. В крестце будто бомба взорвалась, а резкий хруст несомненно означал трещину в копчике.

Обернувшись, Бобби успела отступить от следующего пинка, и тот пришелся в бок и вынудил противника качнуться к ней. Поймав его за левое предплечье, Бобби перебросила парня через бедро, направив лицом в панель контроля давления. Глухой удар, хруст, и парень осел на пол.

Мстя за пинок в зад, опа, прежде чем выпустить, сломала ему левую руку.

Через несколько минут Катриа и ее пять дружков кто сидел, кто лежал на полу со связанными за спиной руками. Подбитый глаз у Амоса уже начал закрываться, а четыре царапины на щеке выглядели как след когтей большой кошки. Бобби старательно избегала отражающих поверхностей, чтобы не увидеть своего лица. Если судить по количеству крови на рубашке, рана на скуле должна была выглядеть довольно мерзко. А как хотела обойтись без швов! Боль в копчике намекала, что сидеть ей не придется пару месяцев. При этой мысли Бобби захотелось еще разок пнуть бесчувственного парня со сломанной рукой. Или Амоса.

— Катриа, — проговорила Бобби, склонившись над главой вольтеровской ячейки. — Можно мне называть вас Катриа?

Если у той были возражения, она оставила их при себе.

— Прекрасно. Так слушайте. Вышло не лучшим образом. Мы напинали вам задницы, и вы теперь злитесь, это ясно. Если вы хотите принять участие в революции, здорово, мы вам будем рады. Но все операции только через группу Сабы. Это не обсуждается. Любой другой вариант, и мы вас перебьем, а тела отправим в компостный утилизатор.

Бобби, ухватив Катриа за рубаху на груди, подняла ее на ноги так, чтобы смотреть глаза в глаза.

— Мы друг друга поняли?

К ее удивлению, Катриа расхохоталась. Ее глаза лихорадочно блестели.

— Еще бы не понять, — сказала женщина. Таким тоном можно приветствовать спарринг–партнера — или обещать поквитаться. Хотелось бы Бобби уловить разницу.