Джейн, анлимитед

Джейн решает.

– Блин! – ругается она.

– Ты чего? – недоумевает Киран.

В том, чтобы предпочесть Рави всем прочим, Джейн больше всего беспокоит именно то, что это слишком… слишком заманчиво. И может отвлечь ее от других событий в Доме, которые, безусловно, важнее. Но…

– Мне нужно кое-что проверить, – говорит она Киран. – Я присоединюсь к тебе позже, хорошо?

Киран разочарованно пожимает плечами:

– Хорошо. Я буду в зимнем саду.

Она уходит.

Когда Джейн ступает на лестничный пролет, Джаспер блокирует ей путь, прыгая вокруг ног, будто они – портал на его родную планету.

– Пушистик! Прекрати!

Она мчится мимо него вверх по лестнице, пес едва поспевает за ней. Джейн становится его жалко. Она замедляет шаг, чтобы собака могла ее догнать.

– Джаспер, – говорит Джейн. – У меня сердце кровью обливается, глядя на тебя.

Она добирается до восточного крыла третьего этажа. Чуть дальше по коридору спиной к ней стоит Рави. Он склонился над телефоном, удерживая в одной руке фрукты и гренки. Джейн останавливается и ждет, оставаясь незамеченной.

Рави убирает телефон в карман, перекладывает еду во вторую руку и удаляется. Неожиданно Джаспер пробирается мимо него, бежит дальше по коридору и начинает резвиться и шалить, отвлекая. Джейн и не подозревала, что он умеет так прыгать и танцевать.

– Глупый пес, – ласково говорит ему Рави.

Джаспер заглушает шаги Джейн, которая следует за ними. Рави доходит до двери, перед которой лежит коврик с надписью: «Добро пожаловать в мои миры», достает ключ и отворяет.

Джейн мчится со всех ног, успев просунуть ногу до того, как дверь захлопнется, и приникает к образовавшейся щели. Джаспер присоединяется к ней. Она успевает заметить ноги Рави, прежде чем он исчезает на скрипучей винтовой лестнице.

Женщина произносит низким голосом что-то веселое на незнакомом Джейн языке. Рави отвечает. Женщина говорит что-то еще.

– Спасибо, – отвечает Рави по-английски. – Я принес тебе фрукты, от Патрика.

– О, спасибо, дорогой, – говорит женщина с британским акцентом, в котором ощущается и индийский акцент. – Я думала перекусить в БИ-семнадцать, но там меня никто не ждет.

– Ты чем-то обеспокоена, – замечает Рави. – Что-то случилось?

– Дому БИ-семнадцать угрожают пираты.

– Пираты! Какие пираты? Им нужны картины?

– Ох, Рави, у тебя на уме одно искусство! Нет. Они пираты БИ-семнадцать, ищут портал в башне. Всех очень это тревожит.

– О, – восклицает Рави. – Откуда они знают о портале?

– Непонятно. Существование мультивселенной – общеизвестный факт в БИ-семнадцать, но мы сумели скрыть этот портал. Они вбили в свой крошечный мозг, что смогут переместиться в другие измерения, найти альтернативные версии себя, а затем доставить их в БИ-семнадцать, чтобы пополнить свои ряды.

Джейн стоит около лестницы и с недоверием вслушивается в разговор.

– Что значит БИ-семнадцать? – шепчет она Джасперу. – И как дом может быть захвачен пиратами?

И откуда у пиратов собственные копии в параллельных вселенных? И что это вообще за чертовщина?!

– Почему ты думаешь, что это глупая идея? – спрашивает Рави. – Разве это не сработает?

– Конечно сработает! – восклицает голос. – Поэтому я и волнуюсь. Вот, держи своего глупого Моне с БИ-семнадцать и перестань надоедать мне вопросами!

– Брось, мама. Не вмешивай меня в это. Ты сама во всем виновата; ты открыла эти порталы. Ты и все твои копии.

– Я никогда не рассказывала о порталах за пределами нашей семьи. Нельзя винить меня за то, что некоторые мои копии слишком болтливы в своих измерениях. Я-то не такая!

– И все же у меня есть представление о том, что они из себя представляют, – устало отвечает Рави.

– Имей уважение, – отрезает первая миссис Трэш. – Мы – твоя мать.

Повисает пауза.

– Ну? – продолжает она довольно агрессивно. – Как твои дела?

– Я в порядке, мама, – говорит Рави, его голос на пределе. – Переживаю за Киран. Она опустошена.

– Все еще обвиняешь меня в этом, да?

– Ма, – резко обрывает ее Рави. Джейн предполагает, что Киран, возможно, подавлена потому, что ее мать бредит.

– Киран нужна работа, – говорит первая миссис Трэш. – Такой прекрасный ребенок и попусту себя растрачивает – слоняется без всякой цели. Я заметила довольно целеустремленную направленность среди тех копий Киран, с которыми встречалась, я говорила об этом? Никогда не знаешь, чего ожидать от нее. Некоторые из них просто вечные двигатели. Теперь Киран в Безграничном Измерении – семнадцать…

– Боже мой! – восклицает Рави. – Даже знать этого не хочу! Разве мы не достаточно уже натворили?

– Ох, не глупи. Как там Айви? Ты мог привести ее с собой – навестить меня. Я спрятала бы своих питомцев наверху.

– Айви знает о твоих питомцах. Киран все рассказала Патрику, как ты знаешь. А он – семье Вандерс и Айви.

– И ты еще осуждаешь меня за неосторожность!

– Дальше уже не разойдется, если только Ванни не скажет, – говорит Рави. – В любом случае она считает все выдумкой. Да ты и сама знаешь, что она обо всем этом думает.

– Она этого не понимает, поэтому относится как к волшебству, да?

– Точно.

– Что ты говоришь Ванни, когда приносишь ей картины из БИ-семнадцать?

– Она не спрашивает, – отвечает Рави.

– Точно так же, как и ты не спрашиваешь Ванни, откуда она знает столько коллекционеров, желающих приобрести твои странные картины для личных коллекций.

– Это ее бизнес. Соответственно, множество контактов.

– По-моему, это подозрительно. Она путается на черном рынке или что-то в этом роде.

– Ох, мама, – вздыхает Рави. – Миссис Вандерс – самый надежный человек в мире. Она помогает мне по доброте душевной. Сначала убеждает себя в том, что в картинах нет ничего необычного, затем передает их коллекционерам, которых знает со студенческой скамьи. Это так просто. Так ты покажешь мне, что принесла?

Еще одна пауза. Наконец первая миссис Трэш интересуется:

– Ну? Это то, чего ты ждал?

– Даже лучше, – удовлетворенно отвечает Рави. – Ты потрудилась на славу. Бакли понравятся аниматронные лягушки на листьях кувшинок.

– Я побывала в одном Ограниченном Измерении, – говорит миссис Трэш. – ОИ – триста восемьдесят семь. Их Моне не рисовал лягушек на кувшинках. На самом деле я не думаю, что хоть одно художественное течение в том мире когда-либо зацикливалось на лягушках, за исключением их Маппетов. Мне теперь интересно, откуда в их мире взялся Кермит?

– Разве он чем-то отличается?

– Ну, он не голубого, а зеленого цвета.

– Зеленого!

– И он влюблен в мисс Пигги.

– О, прекрати, – возмущается Рави.

– Хочешь в свою коллекцию кувшинки Моне без лягушек? Посмотрю, что смогу взять оттуда в следующий раз. В Ограниченном Измерении это сложнее сделать, потому что… ну, мы же имеем дело со своими недалекими копиями. У них не настолько богатое воображение. Возможно, они не захотят продавать.

– Я думал, что наше измерение и есть Ограниченное Измерение.

– Ну как сказать… Да, на данный момент так и есть. Но классификация измерений – процесс непрерывный, и чем больше мы узнаем о том, что является для них обыденным, а что нет, тем больше наши категории меняются. Я не удивлюсь, если наше измерение когда-нибудь будет расценено как Безграничное. Возможно, здесь есть какие-то паранормальные особенности, которые мы еще не обнаружили.

– Ха. Ты просто не хочешь считать себя ограниченной, – заявляет Рави.

– Тьфу ты! Я – ученый. Паранормальные явления – это всего лишь то, что мы пока не понимаем. Даже сейчас научное сообщество из нашего измерения не удовлетворено существующими объяснениями – ох, я даже не знаю, – например, почему людям нужно спать или почему идет град из лягушек. Но всему и везде есть научное объяснение, даже если мы его пока не нашли. В конце концов нам придется придумать другие обозначения вместо «Ограниченный» и «Безграничный». Но есть просто ограниченность, а есть Ограниченность с большой буквы, мой дорогой. Когда я попала в портал, принадлежащий мне из ОИ – триста восемьдесят семь, того, где Моне без лягушек, она чуть не упала в обморок. Она оставила свой портал открытым, поэтому должна была знать, что одна из нас может появиться, но даже она, как оказалось, не верит в мультивселенную или в межпространственные путешествия. Даже после нашей встречи! Кажется, семья так долго считала ее кем-то вроде сумасшедшей с чердака, что она сама в это поверила. Она приняла меня за галлюцинацию. Они заставляют ее принимать лекарства.

– Гм. Что ж. Ну и как тебе искусство без лягушек?

– Просто, но впечатляюще. Думаю, это прекрасно.

– Тогда давай, если сможешь. Принеси что-нибудь. Мне нравится дурить Бакли.

– Не понимаю, почему ты должен лгать, откуда берутся все эти картины, – говорит первая миссис Трэш. – Ты, который настолько щепетильно относится к происхождению картин в собственном доме. Непохоже, что они краденые или награблены во время войны. Ты тратишь собственные деньги на то, чтобы доставить их, и одно это введет в заблуждение искусствоведов будущего. Не говоря уже об археологах, изучающих измерения. Знаешь, однажды такие археологи обязательно появятся.

– Во-первых, я веду записи, – усмехается Рави. – Во-вторых, ты предлагаешь мне раскрыть тайну сразу после того, как осудила за это других? Представь, сколько бы прибавилось проблем, расскажи я обо всем Бакли. Что, если он все разболтает? В этом измерении куча людей, которые рады будут воспользоваться порталом.

– Что ж, я не понимаю, что ты с этого имеешь, Рави.

– Это игра, – поясняет Рави. – И я в ней побеждаю. Я собираюсь распространить межпространственное искусство по всему миру, и никто не будет знать его происхождение, кроме тебя и меня. И друга Киран, который подслушивает на лестнице.

Вот черт.

– Рави! – ужасается первая миссис Трэш. – Поэтому дверь не захлопнулась?

– Во всяком случае, могу предположить.

– И из-за этого ты перешел на английский. Ты хотел, чтобы этот человек все услышал. Правда, Рави? Это мужчина или женщина? Полагаю, что это твоя очередная интрижка?

– О, не будь такой тщеславной, – подхватывает Рави. – Ты знаешь, что это не так.

– Ты со своим талантом мог бы так много сделать! – говорит первая миссис Трэш. – Когда ты в последний раз брал кисть в руки? Ты же был таким способным.

– Мам, – резко обрывает ее Рави, будто ее слова для него как хлыст. Затем снова возвращается к своему доброжелательному тону. – Она бы тебе понравилась. Ну, что скажешь? Хочешь познакомиться с новым другом, который наверняка считает, что мы бредим?

– Или, – говорит первая миссис Трэш, – я помешана, а ты просто приходишь сюда составить мне компанию и потакать моим галлюцинациям.

Это как раз те две версии, к которым пришла Джейн. Межпространственное арт-дилерство? Альтернативные пираты, захватывающие дома? Кермит влюблен в мисс Пигги?

Джейн впадает в панику и делает шаг назад, натыкаясь на Джаспера – он оказывается прямо у нее под ногами. «Та-а-ак! – шепчет она, размахивая руками, чтобы не наступить на собаку или не упасть на спину. – Джаспер. Загляни внутрь, представь, что все это – ты!»

Джаспер смотрит на нее с презрением.

Джейн ловит себя на мысли, что раз уж все так повернулось, ей бы все же хотелось узнать, бредит Рави или просто очень любит свою мать. Она все еще у входа.

Рави спускается по лестнице и наклоняет голову, чтобы заглянуть в дверь. Он ликует, когда обнаруживает Джейн.

– Я ждал тебя в коридоре, чтобы подловить, – говорит он. Его лицо выражает веселье и тревогу одновременно. – Ну что, познакомишься с моей матерью?

– Хорошо, – отвечает Джейн, стараясь не показать волнения.

– Впусти собаку.

Джейн пропускает вперед Джаспера и закрывает за собой тяжелую дверь. Рави шагает вниз до конца лестницы и говорит: «Старый глупый пес». Он поднимает бассета и несет его, возмущенно извивающегося, вверх. Джаспер не привык к тому, чтобы его таскали на руках, и жалобно смотрит на Джейн через плечо Рави.

– Пойдем посмотришь на своих приятелей, – говорит ему хозяин.

Джейн следует за ними, стараясь не особо поглядывать на Рави. Для этого он и взял собаку. Ему явно кажется, что с собакой на руках он выглядит круче.

– Я знаю, ты никому не расскажешь о том, что увидишь, – тихо произносит Рави, пока они поднимаются. – Кроме Киран и Октавиана. Они уже знают. И Патрик, и Айви, и семья Вандерс знают тоже, хотя миссис Вандерс не хочет иметь с этим дела. Она думает, что моя мать нарушает естественную гармонию Вселенной.

– Я никому не скажу.

– Я хотел, чтобы ты встретилась с моей матерью, – продолжает Рави.

– Почему?

Она не видит его, но уверена, что он усмехается.

– Ты мне ее напоминаешь. Вы обе говорите, что думаете.

– Я напоминаю тебе твою маму, и ты подкалываешь меня, начиная с первой нашей встречи. Как мило, Рави.

– Поверь мне, на это есть другие причины.

– Эдип тоже так говорил.

– Мам, – звучным и решительным голосом произносит Рави, входя в комнату. – Позволь мне представить тебе одного любителя подслушивать. Дженни, это моя мама.

Джейн попадает в квадратную комнату с высоким потолком, испещренную лучами света, падающими из маленьких окошек в каждой стене. Плита, холодильник, шкафы и стойки делают ее похожей на кухню. На столе стоит чаша Рави с фруктами и лежит картина Моне с изображением кувшинок, знакомая и в то же время необычная.

Первая миссис Трэш – высокая, статная, темнокожая женщина с гладкими черными волосами, аккуратно собранными в пучок на затылке. На ней простые черные брюки, серый свитер с высоким воротом и никаких признаков слабоумия.

– Нехорошо подслушивать в дверях, – заключает она, крепко и вполне дружески пожимая руку Джейн.

– Простите, – извиняется девушка.

– Ну что ты! Я бы не извинялась на твоем месте, – говорит мать Рави и Киран. – Самый ценный опыт я получала именно тогда, когда совала нос не в свое дело.

Джейн стоит возле окна. Снаружи на кронштейне висят огромные китайские колокольчики. Она вдруг понимает, что слышала их сладкий звон с того момента, как только переступила порог Дома. Выглянув, на некотором расстоянии она увидела западную мансарду. С верхнего этажа раздается тихий скулящий звук.

– Прошу прощения за своих маленьких велоцирапторов, – говорит миссис Трэш. – Время их второго завтрака. Хочешь подняться и взглянуть на них? Это поможет тебе поверить в существование мультивселенной.

– Ну. – Джейн бросает смущенный взгляд на Рави, которого это порядком забавляет. – Хорошо.

Женщина поднимается по второй металлической винтовой лестнице.

– Не бойся их, – успокаивает она. – Они из Неограниченного Измерения, там их вывели маленькими и дружелюбными к людям. К тому же их образ в этих фильмах ужасов совсем нереалистичен. Пинки любит аккуратно расчесывать волосы своим увеличенным когтем.

– Понятно, – отвечает Джейн, покашливая.

– Рави не любит, когда я привожу животных, – добавляет первая миссис Трэш. – Он не желает, чтобы я привозила что-то, кроме произведений искусства.

– Вполне обоснованно, – подтверждает Рави, поднимаясь по лестнице и указывая путь Джейн.

– Это потому, что однажды я попыталась привезти для него и Киран двух игривых пони с высшего уровня Неограниченного Измерения, а они, бедняжки, обезумели и взорвались.

– Я все еще слышу их крики, – вздыхает Рави.

– Тогда я еще не знала, насколько опасно перемещать высших Неограниченных существ в независимые Ограниченные Измерения. С тех пор я поправила свои расчеты. Конечно, это расстроило маленького мальчика. Но, правда, Рави, это было так давно. Твой десятый день рождения!

– Двенадцатый, – возражает Рави.

– Миллиард лет назад, – заключает миссис Трэш. – И все же, Дженни, я тебе объясню. По сути, то, что мы обнаружили, – термодинамически обратимое квантовое поле, в котором допускается рекогеренция. Бум! Межпространственные порталы.

– Боже мой, мама, – восклицает Рави. – Никто не понял, что ты сейчас сказала.

– Слишком заумно?

– Для начала приведи ей аналогию!

– Кот Шредингера? Квантовая суперпозиция?

– О, ради бога. – Рави поворачивается к Джейн. – Ты что-нибудь понимаешь в квантовой физике?

– Только базовые знания, – отвечает Джейн.

– Все, что тебе нужно знать, – это то, что все, могущее произойти гипотетически, случается где-то в параллельных вселенных, составляющих мультивселенную. Итак, ты представляешь все перспективы. И мама – вместе с кучей других мам – обнаружила портал, чтобы перемещаться между реальностями. Я имею в виду, что такие порталы есть во множестве других вселенных, но это первый известный портал, который позволяет перемещаться из них в нашу.

– Честно говоря, – признается первая миссис Трэш, поднявшись на следующий этаж башни, – мы сами не можем точно объяснить весь процесс. Зато это работает.

Джейн прекращает слушать эту белиберду. Вместо этого она сосредотачивается на окружающей обстановке. Этот этаж башни очень похож на нижний – квадрат с маленькими окошками и еще одна винтовая лестница, ведущая еще выше, однако проход по ней закрыт ярко-красной чердачной дверью в потолке, увешанной большим количеством замков. У одной из стен стоит внушительных размеров кровать. Рядом – прикроватная тумбочка с дюжиной беспорядочно уложенных книг в мягких переплетах. Любовные романы. Двойная дверь за кроватью, вероятно, ведет в ванную комнату, или в чулан, или и туда и туда сразу.

Кто-то шевелится под толстым красным покрывалом – большая кошка или маленькая собака. Оно пробирается к краю, соскальзывает вниз и выставляет голову на свет. Оно передвигается на четырех конечностях, затем встает на задние ноги. С подозрением смотрит на Джейн мерцающими глазами, склонив голову. У существа голова ящерицы, тело и хвост одинаковой длины и покрыты перьями. Джейн бывала в музеях, она смотрит телешоу, поэтому понимает, что перед ней миниатюрный велоцираптор.

Джейн просыпается и обнаруживает, что смотрит на красную дверь в потолке, ту самую, с кучей замков. Она лежит в кровати первой миссис Трэш. Она чувствует слабость, но в остальном все в порядке.

Джейн вспоминает: она увидела велоцираптора, и у нее вдруг подкосились ноги. Рави и миссис Трэш успели ее поймать. Обморок в рассказах кажется эффектным зрелищем, но на деле оказывается крайне неприятным.

Она чувствует тепло с левой стороны. Кто-то прерывисто дышит с тихим постаныванием. Джейн только проснулась; она еще не осознала, что к ней прижимается велоцираптор.

– Рави? – зовет она.

Его голос рассеянно доносится из кресла в углу комнаты.

– Мм? – Нахмурившись, Рави встает и идет к Джейн. В руке он держит открытый любовный роман. – Ага, проснулась. Как ты себя чувствуешь?

– Какого черта, Рави, – раздражается Джейн. – Что происходит?

– Это то, о чем мы тебе говорили. Тебе станет лучше, если ты представишь, будто находишься в одном из эпизодов «Доктора Кто»? Это займет всего минуту, давай попробуем, – предлагает Рави. – Послушай этот отрывок, он похож на правду? Главная героиня, ее зовут Дэльфин, говорит: «Я бы тебя не встретила, будь ты последним мужчиной в Восточном Риордане». А мужчина по имени Лорд Эндерби отвечает: «Ты единственная женщина в Восточном Риордане. Моя дорогая, ты единственная женщина в моем мире. Мы были предназначены друг для друга, разве ты этого не видишь?» Затем Дэльфин сдается, целует его и начинает кричать.

– Почему? – удивляется Джейн, ощущая тепло в районе лодыжек. Это Джаспер.

– Почему моя мать читает подобное? – недоумевает Рави.

– Ты тоже это читаешь.

– Критически!

– Может, и она так же.

– Интересно, другие копии моей матери тоже читают эту чепуху? – с досадой задумывается Рави. – Думаю, другие ее версии делают самые разные вещи. Например, есть те, которые даже не ученые и не подозревают о существовании порталов. Не говоря уже о бесчисленном множестве вселенных, где ее вообще не существует. Мы еще многого не знаем. Надеюсь, ты поймешь, что я беспокоюсь о своей матери, а не о себе. Меня не интересуют мои собственные копии.

– Рави. – У Джейн все сжимается в груди. Ее глаза наполняются слезами, она не может дышать.

– Рави, – выдавливает она. – Прекрати.

Первая миссис Трэш загорелась идеей отправить Джейн в Ту-Ревьенс другого измерения, чтобы доказать девушке существование параллельных миров. Она обещает отправить ее в похожее измерение, где Дом и его обитатели максимально приближены к нашей реальности, но не настолько, чтобы не заметить разницы.

– Хотя, конечно, – говорит мама Рави, – бо́льшая часть вселенных, в которых я побывала, довольно сильно перекликаются. Мой портал, насколько я знаю, может отправить только в те измерения, где установлена связь с таким же Ту-Ревьенс, в башне имеется свой портал. А для того, чтобы Дом был создан в другом месте, но в таком же виде, должно произойти несчетное количество взаимодействий во времени между вселенными. Вдобавок требуюсь я – физик-теоретик, располагающая временем, средствами и талантом, чтобы изобрести и активировать портал. В общем, все сама увидишь, моя дорогая. Тебе понравится в БИ-семнадцать. Не считая вторжения пришельцев.

– Вторжение пришельцев? – Джейн все еще в постели. – Это совсем не нужно. Я готова верить в параллельные вселенные и здесь, не покидая собственной.

После часовой передышки Джейн чувствует себя немного лучше. Она даже возится с велоцирапторами, пусть и соблюдая осторожность. Их зовут Пинки и Спотти, они все еще прижимаются к Джейн. Еще им нравится ластиться к Джасперу и тереться об него своими мордочками.

Но когда миссис Трэш начинает говорить, у Джейн снова перехватывает дыхание.

– Я вижу, ты боишься, – заключает миссис Трэш. – Посмотреть страху в глаза – отличный способ его преодолеть. Если боишься пауков, нужно прыгнуть в яму с пауками. Если страшишься существования параллельных измерений, нужно отправиться прямиком туда.

Джейн начинает нервничать. Она решает, что лучший способ защититься от замыслов миссис Трэш – вести себя так, будто соглашаешься со всем и ничего не боишься. Она садится в постели. Потревоженные ото сна велоцирапторы обиженно поскуливают. Джейн направляет самый безмятежный взгляд, который только может изобразить, на миссис Трэш, а затем на Рави, который, в свою очередь, настойчиво уговаривает мать оставить Джейн в покое.

– Я вас понимаю, – уверяет Джейн. – Но на самом деле я не боюсь. Просто все эти новости застали меня врасплох, но теперь я на сто процентов вам доверяю. Конечно, есть параллельные вселенные. К сожалению, сейчас у меня нет времени на такое путешествие, потому что мне нужно делать зонтики. Вы не художник, и вам трудно понять творческое вдохновение, но поверьте, я должна принять зов судьбы, у меня нет другого выбора.

– Зонтики? – удивляется миссис Трэш. – Да, я не художник. Но я ученый, и в какой-то мере мы близки по духу. Я изобретатель и исследователь. Мне знаком этот зов судьбы.

Похоже, первая миссис Трэш принимает решение.

– Ну, тогда я не стану мешать тебе.

Джейн удивляет, что эта женщина вообще считала, будто может встать у нее на пути. Нужно быть дурой, чтобы упустить такую прекрасную возможность отсюда уйти.

– Тогда идем. – Джейн вскакивает с кровати. У нее мгновенно начинает кружиться голова, и, чтобы не упасть, она опирается на плечо Рави. Затем Джейн прощается с ним и направляется к винтовой лестнице. Джаспер спрыгивает на пол и следует за ней. Джейн и Джаспер спускаются вниз.

Дверь башни тяжелая, а порог слегка выпирает. Джейн спотыкается, когда выходит в коридор, и вдруг чувствует, как кто-то крепко хватает ее за руку. Это Айви с неизменной камерой в руках. Она с беспокойством смотрит на Джейн.

– Ты в порядке? – спрашивает девушка. На ней черные легинсы и мешковатый синий свитер, потолочные светильники отливают золотом на ее волосах. Она настоящая и осязаемая.

– Да, – отвечает Джейн. – Спасибо. Немного растеряна…

Джейн машет рукой в сторону двери первой миссис Трэш.

– Да ну! – произносит Айви другим голосом. – О боже. Она… Ты…

– Что? Нет. Нет! Я просто встретилась с ней, вот и все. И с ее питомцами.

– Я слышала о них, – подхватывает Айви.

– Я стараюсь о них не думать.

– Ах да. Прости.

– Нет, я имею в виду, что рада была бы поговорить с тобой об этом, – поясняет Джейн, понимая, что это действительно так: разговор с Айви успокоит ее. – Я обязательно хочу поговорить, но только когда мне станет чуток получше. Представляешь, я потеряла сознание, когда увидела этих питомцев. Еще не до конца пришла в себя.

– Может, тебе чего-нибудь принести? – искренне волнуется Айви. – Суп? Чай? Кумкваты?

– Кумкваты? – Джейн в замешательстве. – У вас правда есть кумкваты?

– У мистера Вандерса к ним слабость, поэтому мы стараемся держать запас. Но, честно говоря, я просто хотела сказать это слово, – улыбается Айви.

Джейн подсчитывает буквы.

– В нем есть «к» и «в», – сообщает она. – Высший балл!

– Ага.

Джейн не хочет, чтобы Айви чувствовала себя прислугой.

– Мне ничего не нужно, – говорит она. – Как подготовка к Празднику? Нужна помощь?

Айви бросает хмурый взгляд на камеру, и Джейн вспоминает ее странные фотографии. Айви что-то скрывает. В этом доме есть кто-нибудь, у кого нет секретов?

– Ты можешь спасти меня, – вздыхает Айви. – Попозже. Мы могли бы поиграть в боулинг или просто поболтать.

– Конечно, – подхватывает Джейн, и тут дверь башни открывается. Появляется Рави с Моне под мышкой.

– Приветствую, дорогие дети, – произносит он.

– Не будь засранцем, Рави, – беззлобно огрызается Айви.

Усмехаясь, он целует ее в лоб.

– Айви-бин, рад видеть, что вы познакомились. А ты, – Рави наклоняется к Джейн, – ты знаешь, где меня найти, если вдруг понадобится компания.

Когда он уходит, лицо Джейн пылает.

– Прости, – говорит она Айви, сама не понимая, за что извиняется.

– Не переживай. Я привыкла.

– Как он еще не запал на тебя? Ты великолепна.

Айви отворачивается, прежде чем Джейн успевает оценить всю лучезарность ее внезапной улыбки.

– Ему виднее, – отвечает она. – Увидимся позже, Дженни.

Джейн возвращается в свою гостиную. Зонтик для самообороны в коричневом и золотом цветах, над которым она так корпела, больше ее не занимает. Она уверена, что для кого-то важно, что Филипп сидел в засаде с пистолетом, Фиби и Патрик заняты Панзавекки, но волнует ли это мать Рави, у которой есть велоцирапторы?

В таких условиях нужно заняться либо чем-то очень скучным и кропотливым, чтобы позабыть обо всем остальном, либо, наоборот, чем-то настолько увлекательным, что перебьет все предыдущие впечатления, полностью захватив все внимание.

Джейн интересно, как может выглядеть зонт из параллельного измерения.

Он должен вливаться в любое окружение, в любой мир, не привлекая к себе внимания.

Раньше Джейн никогда не собирала простой черный зонтик.

Идеально изогнутый купол, конец каждого ребра и спицы должны быть безупречно ровными сверху. Никаких украшений или излишеств, которые могли бы отвлечь внимание от изъянов, имеющихся у каждого ее зонтика.

Это будет катастрофа.

Что бы сказала тетя Магнолия? «Может быть. Но ты сможешь узнать что-то новое, дорогая. Почему бы не попробовать?»

Значит, все в порядке.

По мере того как Джейн выравнивает стержень на токарном станке, мир начинает обретать смысл. Все становится на свои места. Конечно же, Пинки и Спотти – не велоцирапторы. В конце концов, Джейн ведь не знает всех животных, живущих на Земле? Почему не может быть маленького животного, похожего на ящерицу, которого первая миссис Трэш, будучи не в своем уме, нашла в Сахаре, или на Амазонке, или в пустыне Раджастан и заставила себя поверить в межпространственных велоцирапторов? Да, всего лишь земные ящерицы. С перьями.

Что она там говорила? Что-то о Доме из другого измерения, которому грозит «захват пиратами». Смешно. Пираты атакуют корабли, думает Джейн, а не дома. Дом нельзя взять на абордаж, как корабль. Как бы то ни было, пираты – герои нехороших выдуманных историй. Убедительное подтверждение того, что у миссис Трэш не все дома.

– Кто-нибудь должен помочь этой женщине, – бормочет Джейн. Забавно, что сумасшедшие люди могут изменить ваше собственное восприятие реальности. Великолепно, ей-богу, Джейн уже почти поверила во все это. Так приятно вернуться в свою гостиную со знакомыми вещами, с обыкновенным земным бассет-хаундом Джаспером, дремлющим под кроватью в другой комнате. Как замечательно создавать смертельно скучный черный зонт. Пальцы плавно скользят по коллекции бегунков.

Ту-Ревьенс издает очередную порцию звуков, пытаясь вывести ее из себя.

– Кто-то кричит? – спрашивает Джейн вслух, потому что трудно различить стоны Дома, его неясное жужжание и дыхание его тепла от других звуков. Ей кажется, словно кто-то кричит.

Когда крик приближается и превращается в гневные вопли Рави, Джейн идет в свою ванную комнату, выложенную золотым кафелем, и откапывает среди туалетных принадлежностей пару затычек для ушей.

В непривычной, будто подводной тишине Джейн выбирает бегунок для ручки зонтика. Она нанизывает прутья на вязальную проволоку; нарезает и сшивает выточки друг с другом. Медленный и кропотливый процесс.

Джейн нужно сосредоточиться, но она все еще витает в облаках. Стояла ли когда-нибудь тетя Магнолия в лодке, устремляя взор в глубокое холодное неизведанное пространство океана, пугало ли ее это? Терзалась ли она сомнениями: оставаться в лодке или прыгнуть?

Джейн знает, что тетя Магнолия предпочла бы прыгнуть. Посмотреть в лицо своему страху и открыть неизведанное.

«Почему бы не попробовать, Дженни?»

«Черт побери, – думает она про себя, бросая зонт на стол. Джейн закрывает лицо ладонями и повторяет про себя: – Черт побери». Хватается за стол. Когда кончики пальцев нащупывают шероховатую поверхность, она открывает глаза, ожидая увидеть резьбу в виде голубого кита и его китенка. По верхнему краю стола тянется рисунок: китовая акула и ее детеныши. Наверное, это Айви сделала этот мощный, красивый стол.

Джейн делает вдох.

«Тетя Магнолия? Поэтому ты хотела, чтобы я попала в этот Дом? Это то, что я должна испытать на себе?»

Вытащив затычки из ушей и выбрав два зонтика, Джейн выходит из комнаты.

Рави идет по коридору в ее сторону. Он разгневан.

– Ты куда? – с подозрением спрашивает он.

– Я еще не решила, – отвечает Джейн, и это чистая правда.

– Да ну? – Голос Рави становится мягче. Он стоит слишком близко к ней. Джейн отодвигается, пока ее спина не упирается в стену. Он так близко, что ей приходится немного откинуть голову назад, чтобы увидеть его лицо.

– Рави, – тревожится Джейн, не понимая, что происходит. – Что ты делаешь?

Он касается ее губ. Затем медленно и нежно сжимает ее верхнюю губу своими. У нее перехватывает дыхание; ее губы разомкнулись. У него грубая кожа, он настойчиво завлекает, и она отвечает. Он прижимает ее к стене, положив руки ей на тело. Ей хочется, чтобы Рави прижал ее к себе сильнее и повалил на землю. Это желание пугает Джейн, потому что Рави не тот человек, с которым следует такое делать. Для него это, может, и пустяковое дело, но для нее все не должно быть вот так.

Возможно, ее руки более разумны, нежели остальные части тела, или, может быть, весь ее рассудок перешел к зонтикам. Джейн протискивает их между собой и Рави, отталкивая его.

Он отступает, не настаивая. Изучает ее лицо, склонив голову.

– Извини, – говорит Рави. – Ты злишься на меня?

– Нет, – отвечает она. – Но, пожалуйста, не делай так больше.

– Ладно. Не буду. – Он говорит мягко и искренне. Но если он так легко соглашается, не захочет ли она, чтобы он снова ее поцеловал? Джейн захлестывает непонятное чувство. Что это? Обида? Нет. Зависть. Джейн тоже хотела бы, чтобы поцелуи и секс не были для нее чем-то из ряда вон выходящим. Наверное, приятно просто целоваться, не заморачиваясь. Продолжая идти по коридору, она слышит, как за Рави хлопает дверь.

Ей кажется забавным, что она сама отказалась от того, к чему так стремилась.

Джейн замечает фигуру в конце коридора у внутреннего двора. Это Айви, которая за ней наблюдает. На ней мешковатый синий свитер, за ухом – нарцисс. Она стоит неподвижно, видимо, уже некоторое время. Айви видела поцелуй.

Как это выглядело для нее?

Айви поправляет очки и приветственно машет рукой. Джейн перестает тревожиться так же быстро, как впала в отчаяние. Разве Айви не все равно, что Джейн просто поцеловалась с Рави? Это ведь не имеет к ней отношения?

Руки снова слушаются Джейн. Она перекладывает зонт из левой руки в правую, а затем поднимает вверх. Джейн надеется, что Айви не сможет прочитать по лицу, что она сейчас испытывает. Да она и сама не знает. Когда Айви поворачивается и уходит, Джейн стоит какое-то время неподвижно, удивляясь, как вполне земной поцелуй способен обескуражить не меньше, чем межпространственные велоцирапторы.

Первая миссис Трэш так быстро реагирует на звонок, что Джейн кажется, будто она ждала ее в дверях. Женщина украдкой огляделась по сторонам и произносит:

– Проходи, Дженни, дорогая, подходи.

Джейн еще не доделала черный зонтик: ткань не прикреплена к ребрам и колышется, словно халат рассеянного профессора в сильный ветер. Изогнутой ручке, металлическим наконечникам – всему не хватает законченности. Тем не менее первая миссис Трэш очень вежлива.

– Он полон изящества. Он изящен, как ловкий межпространственный прыжок.

Джейн скептически благодарит.

Она также захватила тот коричневый зонт с розовым оттенком, который выбрала для путешествия всей жизни, сходя с палубы «Киран». Его она взяла, чтобы оставить хорошее впечатление о своих работах.

– Обычно я не делаю такие черные зонты, – оправдывается Джейн. – Но вы вдохновили меня на создание чего-то, подходящего для разных измерений. Образно выражаясь, конечно, – осторожно добавляет она, ведь межпространственное путешествие по-прежнему ее не привлекает.

– Очень даже благородная цель, – хвалит ее миссис Трэш. – Проходи, поиграй с велоцирапторами. Ты им понравилась.

Когда Джейн поднимается по лестнице, она вспоминает про Джаспера, спящего в ее комнате под кроватью.

– Я ненадолго, – предупреждает она. – Собака заперта в моей комнате.

– Понимаю, – говорит миссис Трэш.

Красный люк в потолке приоткрыт. Его многочисленные замки тянутся по краю, словно зубы в квадратной пасти жилого дома.

– Правда, – добавляет первая миссис Трэш, – в БИ-семнадцать нет дождя.

– Чего нет? – удивляется Джейн. – Дождя?

– У них нет зонтов. Но каждое изобретение находит себе применение, особенно все, что может быть рассмотрено как элемент исторического костюма. Воображение и мода ценятся в БИ-семнадцать.

– Что, правда? – Джейн ужасно хочет, чтобы сейчас рядом оказался хоть кто-то, с кем бы можно было обменяться недоверчивыми взглядами. – Почему нет дождя?

– Потому что это не планета, – поясняет миссис Трэш. – После того как жители БИ-семнадцать лишились своей планеты, они бежали к границе Солнечной системы, построили множество кораблей и космических станций и расположили их в форме шара, чтобы имитировать поверхность Земли, только намного меньше, конечно. Похоже на яичную скорлупу или пляжный мяч – внутри пустота. Некоторые космические станции просто гигантские: Мехико, Пекин, Лос-Анджелес, Бомбей, но все равно недостаточно велики, чтобы на них были возможны атмосферные явления. Да и регенерация воды слишком важна, чтобы позволить себе такую прихоть, как дождь.

– Лишились своей планеты? – Удивление Джейн только растет. – Как такое могло произойти?

– Нашествие инопланетян. – Она все еще занята зонтами, которые открывает и закрывает по очереди, восхищаясь их плавностью и изящными острыми наконечниками. – Планета разлетелась на куски. Я рассказывала про вторжение инопланетян?

– Конечно.

– Получается, – продолжает она, – что когда ты перенесешься через портал в мою башню в Ту Ривьенс БИ-семнадцать, то окажешься на борту огромного космического корабля-замка со своей собственной пристанью.

– Угу. – Теперь Джейн понимает. – Дом – это корабль, которому грозит захват пиратами.

Лицо первой миссис Трэш выглядит мрачным.

– Что-то мне неспокойно, – говорит она. – Мы просто не можем допустить, чтобы преступники делали с порталами все, что захотят. Начнется полнейший хаос.

Она так пристально смотрит на Джейн, что та начинает нервничать.

– Думаю, тебе еще не доводилось сталкиваться с пиратами?

– Абсолютно, – уверенно отвечает Джейн.

– Ты можешь отвлечь их. – Она резко возвращает зонтики. – Ты молода, но довольно привлекательна своим умением создавать зонтики и всем остальным. Забавно, что я не сталкивалась с твоим двойником в другом Ту-Ревьенс. Ты могла бы каким-нибудь образом переключить их внимание, пока Рави БИ-семнадцать и я БИ-семнадцать будем метелить пиратов.

Кажется, это крутовато даже для бреда.

– И как ваши копии из БИ-семнадцать смогут их отметелить?

– Ты права, – тоскливо вздыхает миссис Трэш. – Ужасный план. Я не создана для мордобоя. Я могу манипулировать, подчинять своей воле, на худой конец стукнуть электрическим проводом. Вот, взгляни на портал и перестань наконец думать, что я сумасшедшая.

– Даже в мыслях такого не было, – протестует Джейн с нарастающим беспокойством, пока первая миссис Трэш пытается загнать ее наверх. Словно толкает ее силой своей воли. Джейн проходит половину пути, прежде чем осознает, что уже согласилась.

– Очень мило услышать об этом от тебя, Дженни, дорогая. Видишь ли, пираты летают на маленьких кораблях. Они бесшумные по сравнению с ребятами с Острова Сокровищ. Они могут состыковываться с крышами и стенами Дома. Если пираты настроены решительно и если у Дома достаточно хорошее настроение, то могут приземлиться.

– Понятно. – Джейн пролезает через красный люк в потолке. – У Дома бывает настроение?

Верхняя комната совершенно пуста. Нет даже коврика или складного стула. Джейн осторожно входит и сразу прижимается к стене. Пустота комнаты заставляет ее нервничать. Разве у безумной женщины с воображаемым межпространственным порталом не должно быть какой-нибудь серебряной капсулы с сиденьями и рулевым колесом или таблички с предостережением: «Осторожно, межпространственный портал!»?

– Боже мой, дорогая. Не ходи туда, – тревожится миссис Трэш, поспешно хватая Джейн за руку и направляя ее в центр комнаты. – Ты пойдешь через портал.

– О! Спасибо, – благодарит Джейн, затем теряет голос и хватается за зонтики. Джейн не чувствует руки. Она теряет дыхание, зрение и память. Теряет ощущение своего тела. Теряет всю себя – все, кроме сдержанного и ясного осознания того, кто она.

Когда Джейн приходит в себя, первая миссис Трэш уже переоделась. Сменила прическу, декор и освещение. Она стоит перед Джейн в странной шляпе и с возмущенным выражением на лице.

– Кто ты такая? – Она грозно хмурится. – Откуда взялась?

Вот черт.

На женщине зеленая, покрытая листьями шляпа. На ней куча шарфов и ожерелий. В своей коричневой рубашке и брюках она похожа на дерево. Комната знакомая, но сделана из металла, а не из камня.

Джейн подбирает слова, которые бы использовала первая миссис Трэш.

– Ваш двойник отправил меня через свой портал, – говорит она. – Я Джейн. Дженни.

– Какой двойник? – говорит первая миссис Трэш. – Ты понимаешь, что у меня их бесчисленное множество?

– Боже. – Джейн хватается за голову. – Мне нехорошо.

– Ага! – удовлетворенно кивнула женщина. – Божественное Измерение. Похоже, Ограниченное. И ты привезла – как их там? Зонтики?

– Да. – Джейн держится за живот. – Она провела меня. Я не могу в это поверить. Это и есть БИ-семнадцать?

– Да, – отвечает первая миссис Трэш из БИ-семнадцать. – Напомни мне. Для чего нужен зонтик? Для самозащиты?

– Для защиты от дождя. Вот. – Джейн протягивает ей незаконченный зонт и открывает другой, чтобы наглядно продемонстрировать принцип работы. – Некоторые люди считают, что открыть его в помещении – к беде.

– Суеверие! Ох уж это суровое Ограниченное Измерение! – вздыхает первая миссис Трэш из БИ-семнадцать. – Гм, дождь… Значит, вода покрывает значительную часть поверхности Земли. Так что привело моего двойника из вашего мира?

– Искусство, кажется.

– А! – говорит она. – Наконец все проясняется. Она недавно покупала лягушачий банк, который я достала в БИ – тридцать три для своей человекообразной дочери?

– Нет.

– Картину Дали с тающими часами из ОИ – сто семь для своего сына Рудольфо?

– Нет.

– Водяные лилии и лягушки Моне для своего сына Рави?

– Да, – говорит Джейн. – Точно.

– Да, – повторяет она. – Это наша собственная картина. Мой Рави не дает мне покоя из-за нее. Никогда не упоминал об этом Моне, пока я не приняла разумное деловое решение. А теперь выясняется, что это была его любимая картина, и все, что я слышу, – самые грязные насмешки. Мои дети!

– Мне пора возвращаться. – Джейн пытается дышать. – Мне нужно домой.

– Зачем она отправила тебя сюда?

– Понятия не имею. Она обвела меня вокруг пальца.

– Что ж, – говорит первая миссис Трэш из БИ-17, внимательно изучая Джейн и заставляя ее нервничать. – Должна быть причина.

– Думаю, ей просто хотелось доказать, что она не сошла с ума.

– Сомневаюсь. Я не встречала еще среди своих двойников тех, кого беспокоило бы, считает ли их кто-то ненормальными, – веско заявляет она. Удивительно, как ей удается быть настолько убедительной в этой дурацкой шляпе. Когда женщина говорит, листья разлетаются, словно она кленовое дерево на ходулях. – Она прислала вас сюда с какой-то целью. Интересно. Вы молоды, а молодость вдохновляет. Ваш энтузиазм достигает высшей точки?

– Гм, я не знаю, – сомневается Джейн. – Думаю, что-то среднее.

– Может, ты здесь в качестве друга, чтобы повлиять на мою Карен? Или как возлюбленная? О, прости, – ты ее знаешь как Киран.

– Она мало рассказывала о Киран, – смущенно говорит Джейн. – Я имею в виду ее Киран. И не упоминала никого по имени Карен, так что не думаю.

– Моя Карен – потрясающая девушка, которую ждет блестящая карьера, но ей не хватает энтузиазма. Гм. – Она пристально смотрит на Джейн. – Вы когда-нибудь сталкивались с пиратами?

– Нет! – вскрикивает Джейн. – Почему все думают, что я имела дело с пиратами?

– Так! – восклицает она. – Значит, она отправила вас из-за этого. Очень находчиво. Нам нужен кто-то, кто погрузится в глубины разума преступника и сможет предвидеть каждое его движение. Вы медиум, дорогая?

– Конечно нет.

– Телепат?

Джейн приподнимается:

– Нет!

– Точно. – Похоже, она обеспокоена гневом Джейн. Впрочем, девушка чувствует, что миссис Трэш тревожится за нее, а не за себя. – Вот я глупая. Это ведь унылое маленькое Ограниченное Измерение.

– Мое Измерение не унылое!

– Нет. – Дама сочувственно поглаживает плечо Джейн. – Конечно нет, деточка. Вы, наверное, очень молодой психолог? Криминалист?

– Нет!

– Преступница? – с надеждой спрашивает женщина.

– Я создатель зонтиков, – уточняет Джейн.

– Создатель зонтиков, – повторяет первая миссис Трэш. Она выглядит подавленной. – Интригующе со стороны Аниты ОИ – сорок два.

– Это ее исходное имя? – спрашивает Джейн. – Я имею в виду, ваше исходное имя – Анита?

– Да, – говорит она. – Оба имени. Приятно познакомиться. У нас даже не бывает дождя.

Эта женщина – поразительный собеседник.

– Что ж, тогда я могу идти, – говорит Джейн.

– Возможно, Анита ОИ – сорок два хотела, чтобы ты отвлекла пиратов, пока я устрою им взбучку. – Она живо подхватывает.

– Послушайте, – отрезает Джейн, которая уже устала от этого диалога. – У вас проблемы с пиратами. Вы боитесь, что они проникнут через ваш портал и будут искать своих двойников в других измерениях, чтобы увеличить свои силы. Они летают на небольших кораблях и умело производят посадки. Может, стоит сосредоточить энергию на укреплении этой комнаты, чтобы пираты не могли пробраться к порталу? И что это за беззаконное измерение? У вас что, нет полиции?

– Конечно, у нас есть полиция, – отвечает она, фыркнув от негодования. – Но как я могу им доверять?

– Если вы никому не доверяете, – восклицает Джейн, – тем более следует защищать портал! Какие меры безопасности вы предпринимаете?

Джейн направляется к окну – иллюминатору? – и тут же вспоминает предназначение комнаты.

– А где сам портал? – спрашивает она, не желая ненароком отправиться бог знает куда. Первая миссис Трэш БИ-17 указывает на отмеченный мелом квадрат прямо у больших черных ботинок Джейн.

– Ваш хотя бы отмечен, – холодно говорит Джейн. Затем она пересекает комнату, чтобы оценить возможность вторжения пиратов.

Вид из окна пугает Джейн. Ей говорили, что этот Дом – космический корабль, но вид здесь тот же, как из ее собственного окна в Ту-Ревьенс. Зеленый двор, а за ним – океан. Солнечный день.

– Это не настоящее окно, моя дорогая, – говорит первая миссис Трэш из БИ-17. – Это всего лишь проекция того, что мы видели бы, не лишись своей планеты.

Джейн это кажется бессмысленным. Наверняка настоящий вид должен быть впечатляющим.

– Пойдем вниз, – продолжает первая миссис Трэш. – Там командный пункт и есть настоящие окна. Я покажу тебе все, что у нас имеется для обороны.

Прогулка по Ту-Ревьенс из БИ-17 похожа на прогулку по привычному для Джейн Дому в причудливом сне. Она узнает комнаты, лестницы, атриум. Даже картины на стенах. Но временами Джейн просто бросает в дрожь. Например, вместо коврика из шкуры белого медведя здесь развалился ужасный, кривляющийся, безобразный снежный человек. Видимо, сделанный из синтетических материалов, так как снега здесь нет, а монстры не настоящие. Ведь так?

Резкий свет, овальные дверные проемы возвышаются на несколько дюймов от земли. Странно одетые люди уступают дорогу Джейн. На обуви у некоторых из них – маленькие колесики. Одна женщина одета как стражники в Букингемском дворце, есть даже медвежья шапка. У другой – крылья бабочки. Третья несет ведро и одета как доярка. В доме есть коровы? В ведре нет молока. Ведро наполнено… котятами? Джейн думает, что эти люди вместе с планетой лишились своей истории и хотят каким-то образом ее вернуть – например, причудливо одеваясь. Попытки вернуть утраченное. Она трогает свою майку с морским драконом.

– Этот корабль собран из фрагментов других кораблей, – поясняет первая миссис Трэш БИ-17, пока Джейн следует за ней к лестнице. – Октавиан Трэш Первый положил глаз на кое-какую нашу собственность и оказался настырным ублюдком. Он украл наш атриум с итальянского прогулочного судна.

Атриум жутко похож на знакомый Джейн венецианский дворик: те же мраморные полы, террасы, звенящие фонтаны и цветы в кашпо. Только еще более великолепен и совершенен. Конечно, это подделка. Мрамор – подделка, цветы – подделка. Имитация того, чего больше нет в этом мире. Этот венецианский дворик такой же бездушный, как атриум в стиле Римской империи в лас-вегасском казино.

– Это настоящий солнечный свет? – Джейн указывает на сияющий потолок.

– Дорогуша, – вздыхает первая миссис Трэш БИ-17. – Мы находимся в самом отдаленном уголке Солнечной системы. У Новой Земли нет доступа к солнечному свету.

«Тетушка Магнолия, – говорит про себя Джейн, – если бы ты только это видела». Ужасно вспоминать о тетушке Магнолии в другой вселенной. Джейн старается не думать о ней.

– А у меня есть двойник в БИ-семнадцать? – затаив дыхание, спрашивает она у местной версии миссис Трэш.

– Нет, насколько я знаю, – отвечает женщина. – Пойдем.

Она ведет Джейн к восточной лестнице – сходный трап? – которая гулко позвякивает под ботинками. На втором этаже вместо картины с зонтиком Джейн обнаруживает дверной проем в реальную комнату, на полу которой лежит… Джейн в растерянности. Смятый скафандр для лошади? Люди ходят туда-сюда. Экипаж корабля? Гости?

– Отмечаете Праздник весны? – интересуется Джейн.

– Нет. С чего ты взяла?

– Так много людей.

– Большинство домов на Новой Земле вмещают сотни, а то и тысячи людей, моя дорогая. У нас нет целой планеты для расселения.

Большинство людей – незнакомцы, но Джейн может поклясться, что маленькая девочка, которая вбегает в комнату, оглядываясь через плечо, – Грейс Панзавекки. Она такая шустрая, что Джейн не успевает ее разглядеть. Спустя несколько мгновений двойник мистера Вандерса пробегает мимо нее, спеша вверх по лестнице. На нем салатовые блестящие подтяжки, он выглядит немного расстроенным.

Самое странное, что после того, как люди проходят через дверной проем, с ними случаются кардинальные перемены. Джейн замечает это, когда дочь Панзавекки оглядывается назад. Она выглядит странно, будто это уже другая девочка. Когда кто-то выходит из комнаты на площадку, Джейн вскрикивает от удивления, потому что знает этого человека.

– Люси Сент-Джордж! – восклицает Джейн, удивляясь, что она смогла ее узнать. Выглядела та абсолютно иначе: с лицом грустного клоуна, красным клоунским носом и капельками черных слез. На ней мешковатые брюки и подтяжки, болтающиеся башмаки, белая майка, огромный галстук-бабочка и хвостики.

– Люси! – снова повторяет Джейн. – Сейчас Хеллоуин?

– А, это ты, – мрачно произнесла Люси БИ-17. – Конечно, это ты. Кто же еще это может быть.

– Я? – уточняет Джейн. – Ты знаешь меня?

– Ты уверена, что знаешь ее, Лаванда? – удивляется первая миссис Трэш БИ-17. – Дженни прибыла к нам из другого измерения. Ты встречала здесь ее двойника?

– О, – восклицает Люси. – Значит, ты не та Дженни? Да. Я видела ее только сегодня, в постели Рави.

– В постели Рави? – изумляется Джейн, но Люси уже плетется к восточному коридору. Клоунские ботинки вынуждают ее делать огромные, неловкие шаги, будто она идет под водой. Люси поворачивается, чтобы еще раз взглянуть на Джейн. Ее раскрашенное лицо, печальное и укоризненное, трогает Джейн за душу.

– В постели Рави? – повторяет Джейн. Она понятия не имеет, как ей реагировать на эту новость.

– Не задерживайся, дорогая, – говорит первая миссис Трэш БИ-17.

– Почему она так одета?

– Как? – Первая миссис Трэш БИ-17 подталкивает Джейн к лестнице.

– Как грустный клоун, – продолжает Джейн.

– Грустный клоун? Почему бы ей не одеться как грустный клоун?

– Но… – начинает Джейн, но умолкает, видя, как пират – пират! – взбегает по лестнице ей навстречу. Инстинктивно Джейн принимает защищающуюся позицию и бьет его. Пират с пронзительным криком летит вниз.

– О-о! – кричит он, достигнув пола. Скрючившись, он ощупывает голову, бедро, колено, осматривает локти. Смотрит на Джейн в недоумении – и, боже милостивый, это же Колин Мак! Колин с повязкой на глазу, в бандане с черепом и костями поверх длинных неопрятных волос. На нем облегающий шелковый жилет и рубаха с широкими рукавами.

– Колин! – кричит Джейн.

– Что я тебе сделал? – Колин пытается удержаться на ногах. – Ты чуть не убила меня!

– Колин! – снова повторяет Джейн. – Ты один из пиратов?

– Кто ты, ко всем летающим обломкам, такая? – спрашивает Колин. – Анита, где вы нашли это чудище?

– И правда, – поддерживает его первая миссис Трэш БИ-17, – тебе следует помнить, дорогая, что ты не в своем измерении. Если у тебя есть какие-то счеты со своим Колином, ты не должна вымещать злость на нашем!

– Я его ударила не потому, что он Колин! – оправдывается Джейн. – Я его даже не узнала. Я набросилась на него, потому что он – пират!

– О, какая чушь, – усмехается первая миссис Трэш БИ-17. – Колин – арт-дилер.

– Тогда почему он так одет?

– О-о, теперь ты еще и унижаешь меня за мой внешний вид, – возмущается Колин.

– Не принимай это на свой счет, дорогой, – успокаивает Колина миссис Трэш, покачивая листьями на голове. – Дженни из Ограниченного Измерения. У нее достаточно узкое представление о множественности миров.

– Неандерталка! Возвращайся туда, откуда явилась. – Колин поднимается, отряхивается и уходит, оскорбленный. На нем потрепанные и неопрятные штаны, а еще целых два пистолета в висящих по бокам кобурах.

– Значит, он не пират? – Джейн в замешательстве. Тут она видит Джаспера, славного пса Джаспера, который пробирается вверх по лестнице. Никогда еще вид собаки не доставлял ей столько радости. Он похож на самого себя. Он также с трудом карабкается к ней, как и ее привычный Джаспер. Джейн приседает и радостно протягивает ему руку.

Джаспер на секунду останавливается, равнодушно нюхает ее и продолжает путь, даже не взглянув на Джейн.

От обиды Джейн хочется разреветься прямо на ступеньках.

– Бедняжка, – сочувствует первая миссис Трэш БИ-17. Она склонилась над Джейн, из-за шляпы похожая на плачущую иву. – Знаешь, это случалось у всех нас. Ты должна помнить, что не принадлежишь к этому миру, как бы он ни был похож на твой. Ты никогда не сможешь чувствовать себя здесь как дома.

Окна в командном пункте корабля тянутся от пола до потолка, и Джейн оказалась права: вид из них открывается весьма необычный. Бескрайний пурпурный океан пространства, через который время от времени проносятся крошечные космические корабли, мерцающие, словно серебряные и золотые светлячки. Вдали тянется тусклая металлическая линия – должно быть, «материк» в этом плавучем человеческом сообществе, лишенном планеты. Далеко-далеко виднеется светящаяся точка, крошечная, но такая яркая, что смотреть на нее больно.

– Ты узнаешь эту звезду? – интересуется первая миссис Трэш. – Это Солнце.

– Солнце! – удивляется Джейн. – Но оно такое маленькое!

– Наше намного дальше вашего, моя дорогая.

Как случилось, что еще утром Джейн проснулась в своей обычной жизни, а сейчас видит, как наше светило выглядит с границы Солнечной системы?

– Пойдем, – говорит миссис Трэш БИ-17. – Посмотришь, как мы обезопасили Дом.

Она подводит Джейн к вращающейся голографической проекции Дома, которая по голосовой команде капитана корабля делится на части и увеличивает свои элементы. Неудивительно, что им оказалась миссис Вандерс. Точнее, конечно же, капитан Вандерс. У нее на ногах колеса, благодаря которым она перемещается вокруг голограммы, При этом на ней бальное платье салатового цвета, усыпанное мерцающими блестками.

Капитан Вандерс и первая миссис Трэш БИ-17 быстро обмениваются сообщениями о нынешнем состоянии корабельной обороны, причем в большинство упоминаемых вещей Джейн трудно поверить. К примеру, корабль способен чувствовать дурные намерения и, словно призрачный лес из сказки, превратить часть своих палуб в устрашающие пасти, или развернуть стены так, что к дверям не будет доступа, или свалить на незваного гостя книги с библиотечных полок.

– Вы хотите сказать, что ваш корабль разумен? – Джейн прерывает капитана Вандерс, которая как раз рассказывает о способности корабля выбросить пирата через балюстраду в атриум.

– Именно так, – сухо подтверждает капитан Вандерс. – Это недавнее достижение. К сожалению, противоречивое, но достойное внимания. На днях Патрик и Рави ввязались в какую-то драку. Мы обнаружили их налетевшими на светильники в гостиной Меркурия.

– Вроде Патрик и Рави здесь друзья?

– О, они замечательные друзья, – говорит первая миссис Трэш БИ-17. – Но Карен и Патрик недавно поженились, Карен беременна двойней, а Рави задумал какое-то космическое путешествие, которое совпадает с ожидаемым рождением. Патрик возмущен и всячески оберегает Карен. По его мнению, Рави должен быть рядом, когда его сестра будет рожать.

– Конечно должен! – поддерживает Джейн. – Рави ведь не настолько эгоистичен? А Киран замужем за Патриком? Как такое случилось?

– Ты забываешь, – говорит миссис Трэш БИ-17. – Это не твой мир. Ты не можешь знать, что здесь происходит.

– Разве? Когда так много общего?

– Даже от самого маленького камня, брошенного в воду, круги идут во всех направлениях. Тебе должна нравиться эта метафора, ведь она пришла с Земли, семьдесят процентов поверхности которой покрыто водой.

– Подождите, – прерывает Джейн. – Киран, то есть Карен, беременна двойней, а вы заявляете, что у нее нет энтузиазма, чтобы заниматься карьерой?

– О, у нее всего одиннадцать недель, – отвечает первая миссис Трэш БИ-17. – Она просто ничего не делает. Пойми меня: Рави принимает ужасные решения, но, по крайней мере, полон энтузиазма!

– Понятно. – Джейн сочувствует Карен БИ-17, чье тело вынашивает двух новых существ и которой, как считают некоторые, недостает энтузиазма. Или она счастлива за Карен БИ-17? Разве есть что-то плохое в том, что Киран/Карен замужем за своим Патриком? Тем более что он так ее опекает?

– Ну, право же, – говорит капитан Вандерс. – Не пора ли нам сфокусироваться на более насущных проблемах?

– Хорошо, – соглашается Джейн. – Как корабль может стать разумным существом?

– Она из Ограниченного Измерения, капитан Ванди, – поясняет миссис Трэш БИ-17.

– Тем не менее, – холодно отвечает капитан Вандерс, – это разумный вопрос. Боюсь, я сама не понимаю. Это застало всех нас врасплох. Я твердо убеждена в том, что Анита должна искать объяснения и разгадку в другом измерении.

– Вы думаете, что разгадка существует? – спрашивает Джейн.

– Вселенная бесконечна, – надменно отвечает миссис Трэш БИ-17. – Конечно, разгадка есть. Возможно, нам понадобится архитектурный психолог или кто-то, способный наделять психической энергией неодушевленные предметы. Мне интересно, способна ли на это Айви.

– Айви? – восклицает Джейн.

– Я не уверена, что корабль нуждается в решении каких-либо проблем, – добавляет миссис Трэш БИ-17.

– Ты столько путешествовала, что уже не имеешь представления о том, что нормально в нашем собственном мире, – поясняет капитан Вандерс. – И я прошу тебя оставить Айви в покое, у нее хватает своих забот. Лучше бы переговорить со второй миссис Трэш. К сожалению, – капитан Вандерс оборачивается к Джейн, – вторая миссис Трэш покинула нас как раз тогда, когда все началось. Она – заклинательница корабля.

– Пространство… – начинает Джейн, но останавливается, потому что в командном пункте появляется еще один человек. Это Айви. Она выглядит совсем по-другому, но все равно легко узнается. Джейн не видит особых различий, разве что у этой Айви лицо напряженно и сосредоточенно. Ее Айви не была такой.

Как только Айви БИ-17 замечает Джейн, она ухмыляется, но улыбка мгновенно исчезает с ее лица. Она недоуменно хмурится.

– Простите, – говорит Айви БИ-17. – Мы с вами встречались?

– Нет, – поясняет Джейн. – Я из Ограниченного Измерения или что-то в этом роде.

– А! Ну, это все объясняет.

Ее улыбка согревает точь-в-точь как улыбка Айви. В ее темных волосах торчат голубые пряди, короткие и тонкие, как шипы или лучи звезды. Это первое, что Джейн должна была увидеть, но не заметила, потому что смотрятся они совершенно естественно. Джейн улыбается в ответ.

– Ты… – Джейн хочет спросить, знакома ли Айви с тетей Магнолией. Внезапно она останавливается. Она не готова.

Вдруг голограмма начинает распадаться, и все собираются вокруг нее. Голографическая крыша восточного крыла мигает, выдвигается и съеживается. Капитан Вандерс бежит к ближайшей панели управления и читает бегущие по ней символы.

– У нас два незваных гостя! – кричит она. – На двух кораблях. По левому борту уровня ноль-два. Они пробивают корпус!

– Пираты! – заключает первая миссис Трэш БИ-17. – Пираты с подлым межпространственным умыслом, я уверена.

– Что ж, – говорит капитан Вандерс. – Вперед! Остановим их!

Она берет Джейн за плечи и пристально смотрит ей в лицо.

– Нападем на них с теми штуками, которые ты принесла!

Конечно же, речь о зонтиках.

Джейн несется по восточному коридору третьего этажа вместе с первой миссис Трэш БИ-17. Она совершенно не готова к встрече с пиратами. Одна из версий Рави катит к ней на блестящих синих роликовых коньках с красными звездами.

«Версия, с которой я сплю», – думает Джейн, затем понимает, что никак не готова к встрече с таким Рави. Ее лицо горит. Она надеется, что молодой мистер Трэш пронесется мимо нее. Вместо этого он подкатывает прямо к ней и хватает за руки:

– Эй. Ты в порядке?

– Я не та, за кого вы меня принимаете, – говорит Джейн.

– Да? Но ты одета точно так же. – Он откатывается назад и оглядывает Джейн сверху донизу. На этих роликах он кажется очень высоким. – У тебя в руках те же самые зонтики. Разве не моя мама тебя сюда отправила? Она сказала, что сделала это обманом, чтобы доказать существование мультивселенной!

– Так вы не Рави БИ-17? – Джейн замечает, что, не считая роликовых коньков, на нем та же одежда, в которой она видела его в последний раз, и та же проседь в волосах.

– Я свой Рави! – говорит он. – Рави ОИ-42! Я пришел за тобой. Идем. Ненавижу это измерение.

– Рави? Почему, черт возьми, на тебе роликовые коньки?

– Мама занималась роллер-дерби. – Он нетерпеливо машет рукой. – Я здесь, чтобы найти тебя и поскорей убраться. Я бывал здесь раньше и знаю, каково это.

– Но не думай, дорогуша, что тебе удалось слиться с толпой, чужой Рави, – с жалостью говорит миссис Трэш БИ-17. – А теперь марш навстречу пиратам.

Дом разносит пиратов в пух и прах с такой легкостью, что Джейн не понимает, из-за чего все так переживали. Один из нападавших – самый высокий мужчина из всех, которых она когда-либо видела, – лезет сквозь отверстие на стыке потолка и стены. Дыра расширяется и проталкивает его. Ее края грубые и заостренные, словно зубы. Затем отверстие громко отрыгивает и затягивается обратно. Пират лежит у ног Джейн. На нем нет традиционного пиратского костюма: он одет как грустный клоун, и это приводит Джейн в замешательство.

Первая миссис Трэш БИ-17 заворачивает его в коврик из безобразного йети. Рави – наш Рави – издает тревожный возглас, непонятно с чем связанный: то ли с тем, что миссис Трэш может повредить бесценное произведение искусства, то ли с тем, что коврик действительно настолько ужасен, как это показалось Джейн.

– Почему вы так одеты? – Джейн склонилась над пиратом.

– Из-за любви к женщине, которая едва ли знает о моем существовании, – мрачным голосом отвечает грустный пират-клоун. Из одного конца ковра торчат его огромные башмаки, из другого – радужный кудрявый парик. Он похож на хот-дог.

– Здесь все с разбитым сердцем одеваются как грустные клоуны? – спрашивает Джейн, пытаясь выявить закономерность.

– Не понимаю, о чем вы говорите. Я одеваюсь так, потому что она так одевается, – говорит пират, в то время как первая миссис Трэш БИ-17 перекатывает его в сторону коридора, а затем нажимает кнопку на стене, с помощью которой общается с капитаном Вандерс.

– Ничего не понимаю, – вздыхает Джейн. – Вы в сговоре с Люси? Я имею в виду, с Лавандой?

Немного дальше по коридору с потолка падает апельсин. Он отскакивает от пола и катится к Джейн.

– Ох! Это уже оскорбительно, – восклицает пират, завернутый в ковер.

– Что? – удивляется Рави. – Апельсин? Что оскорбительного в апельсине? Что с тобой? Боже, как же я ненавижу это измерение.

– Это апельсин моего друга, – печально говорит пират. – Мой друг стал частью этого корабля. Я имею в виду, после того, как прорубил его. Корпус судна разрушил его корабль, но продолжает держать, чтобы закупорить отверстие.

– Как пробка в бутылке? – спрашивает Джейн.

– Что, черт побери?

– Корабль твоего друга пропал? – с нарастающим беспокойством говорит первая миссис Трэш БИ-17. – Что вы имеете в виду? У него достаточно воздуха?

– Нет, – отвечает пират. – Я видел, как он посинел.

Первая миссис Трэш БИ-17 смотрит на пирата с недоверием:

– Вы хотите сказать, что Дом его уничтожил?

– Но решил пощадить апельсин, – говорит грустный пират-клоун. – Этот корабль, который вы называете Домом, – настоящее чудовище. У него своеобразные способы защиты. Нас об этом не предупреждали. Судя по тому, как мы были разбиты, могу сказать, что меня просто использовали.

– Кто? – удивляется Джейн. – Для чего?

– Она, конечно, – отвечает пират. – Чтобы отвлечь. Разве не жалкий поступок, особенно если ей удалось уйти?

– О чем вы? – восклицает Джейн. – Вы здесь не из-за портала?

– Порт? – удивляется он. – Какой еще порт?

– Постойте, вы даже не пират? – интересуется Джейн. – Вы прибыли не за предметами искусства?

– Правда в том, что я выдающийся художник. Но я и так сказал достаточно. Не так ли?

– Я… я не знаю, – теряется Джейн, пытаясь понять. – Лаванда?

Несколько незнакомых Джейн работников подходят с каталкой и окружают обезвреженного пирата. Они поднимают его вместе с ковром и пристегивают к ложу на колесиках. Первая миссис Трэш БИ-17 рассказывает о мертвеце, который в настоящее время закупоривает отверстие в крыше, которое сам же и прорубил. Персонал ей не верит. До сих пор Дом еще никого не убивал. Джейн интересно, станет ли это неожиданностью для капитана Вандерс. Такое чувство, что ее это даже не удивит.

Джейн пыталась вспомнить, куда направлялась Люси-Лаванда, когда она видела ее последний раз.

– Рави, – тихо говорит она. – Пойдем со мной.

Как и подобает джентльмену, Рави предлагает понести один из зонтов и даже не намекает на утренний поцелуй в своем Ту-Ревьенс. Он снимает роликовые коньки, чтобы идти вровень с ней. На самом деле Джейн находит его общество весьма приятным, когда он не флиртует. Странно, что ее спокойствие смешано с чувством тоски.

– Куда мы идем? – спрашивает он. Коньки болтаются у него в руках, свисая на шнурках. Когда Джейн была маленькой, тетя Магнолия ходила с ней в парк, а затем садилась на скамейку и ждала, подбадривая, пока она каталась на роликах. По дороге в парк и обратно Джейн точно так же связывала шнурки вместе и несла их, как сейчас Рави.

– Ну? – нетерпеливо спрашивает ее спутник.

– Куда? Что ж. Восточное крыло, второй этаж, – говорит Джейн. – Или как они здесь говорят, левый борт, уровень ноль-один. У меня есть одно предположение.

– Какое?

– Я пока не могу сказать. Но не думаю, что те парни были пиратами, попавшими в это измерение через портал.

– Отлично. Еще одна тайна. – Рави не в восторге от прогулки по этому Ту-Ревьенс. Джейн судит об этом по его тону и постоянным оглядываниям через плечо.

В восточном крыле беспрерывно мигают лампы. Как только Рави и Джейн приближаются, мигание прекращается, будто лампы хотят привлечь их внимание. Джейн не особо удивлена, увидев Люси-Лаванду, одиноко стоящую в коридоре. Люси хнычет оттого, что ее рука застряла в стене. Прямо у края маленькой картины, почти за изображением женщины, которая пишет письмо, пока ее лягушка спокойно сидит неподалеку. На картине – ночь. Пейзаж мягко освещен скоплением звезд.

– Люси-Медвежонок! – кричит Рави. – Клоун Люси! Что случилось? Вот те на. Посмотри на этого Вермеера.

– Вермеера? – переспрашивает Джейн.

– Вот великолепная картина, – указывает Рави. – «Женщина пишет письмо с лягушкой». По крайней мере, так ее называют в нашем измерении.

– Да, точно, – вспоминает Джейн, – миссис Вандерс упомянула твоего Вермеера сегодня утром.

– Правда?

– Похоже, она была обеспокоена. Она хотела, чтобы ты посмотрел на него.

– Обеспокоена? Погоди-ка, что это?

Рави наклоняется, чтобы лучше разглядеть маленький холст, лежащий на полу рядом с огромными клоунскими башмаками Лаванды. Затем он застывает. Осторожно кладет ролики, передает Джейн зонтик, поднимает холст и держит его на расстоянии вытянутой руки. Это изображение очень похоже на картину, висящую на стене.

Повернувшись к Лаванде, Рави вскрикивает:

– Люси! Что ты делаешь?

– Меня зовут Лаванда, – с трудом отвечает она. – И ты не настоящий Рави.

– Все это время ты притворялась?

– Это не твое дело, притворялась я или нет! – кричит Люси-Лаванда. – Ты – не ты. Я не обязана оправдываться перед тобой! Перед любым из вас!

– Ты говорила, что любишь меня.

– О, послушай себя. Это были не я и ты, а ты и кто-то другая или я и кто-то другой. В любом случае ты даже не знаешь, что все это значит!

– Какая из картин настоящая? – Рави начинает задыхаться.

– Угадай, – говорит Лаванда. – Если тебе правда не все равно. Тебе наплевать, кто в твоей постели, но волнует картина на твоей стене!

– Я это выясню, – говорит Рави. – Обещаю. И расскажу все, что ты сделала, твоему отцу и брату. Я всем расскажу!

Лаванда начинает смеяться. Ее отвратительный смех переходит в короткий крик, когда стена сильнее сдавливает ее руку.

– Я звоню в полицию. – Рави осторожно кладет холст обратно на пол. – Или капитану. Как бы там ни было, ты проникла в это чертовое измерение для сделки с клоунами, этими жалкими воришками предметов искусства.

– Охраняй картины, – холодно обращается он к Джейн. – Я скоро вернусь.

– Хорошо, – кивает Джейн. Затем она терпеливо и неподвижно ждет, сжимая в каждой руке по зонтику, пока Рави надевает ролики и катится вниз по коридору.

Джейн поворачивается к Лаванде. Кажется, стена продолжает сжимать ее руку. Сейчас рука уже почти по локоть ушла в стену, Лаванда задыхается от боли. Слезы оставляют масляные следы на гриме, черные капли падают на белую рубашку.

– Ты наняла тех двоих, чтобы сбить с толку Дом, пока ты крадешь картины? – спрашивает Джейн.

– Знаешь, – отвечает Лаванда в бессильном приступе ярости, – ты последний человек во всей мультивселенной, перед которым я стану оправдываться.

Ее глаза блестят, она всхлипывает.

– Второй последний человек! – кричит она. – Ты просто копия! Пустое место! Одна из коллекции пустышек Рави!

– Зачем ты воруешь?

– А зачем все что-нибудь воруют?

– Из-за денег? – спрашивает Джейн с отвращением.

– Это живопись, – выпалила Лаванда. – Это вещь. То, что я делаю, никому не причиняет боли. Если не считать Рави, который этого заслуживает!

– Один из твоих сообщников погиб, – говорит Джейн. – Дом убил его.

Лаванда вскрикивает, когда стена заглатывает ее руку еще глубже. У нее подкашиваются ноги, теперь она висит, словно тряпичная кукла-клоун. Джейн пытается не думать о ее предплечье внутри этой стены. Старается не задумываться, как далеко может зайти стена в наказании преступницы.

– Тебе есть куда бежать? – спрашивает ее Джейн.

– Что? – Лаванда едва дышит.

– У тебя есть план побега?

Лаванда оборачивается и бросает на Джейн быстрый измученный взгляд. Ее глаза переполнены болью.

– Я не рассчитывала, что меня поймают. Но да. Есть места, где я могла бы скрыться.

Джейн полагает, что начни она всерьез обдумывать свой план, то обязательно убедит себя в его неисполнимости. Так что, без всяких размышлений, она вклинивает незаконченный, трепыхающийся черный зонтик прямо туда, где стена втягивает в себя руку Лаванды. Стена содрогается, рычит и сжимается сильнее. Лаванда кричит.

Джейн крепко держит коричневый зонтик с розовым оттенком, продолжая проталкивать его в стену рядом с рукой Лаванды. Трудно понять, что именно происходит: стена вопит, сопротивляется и истекает странным, клейким, мерзким веществом там, куда Джейн засунула зонты. Чутье подсказывает ей использовать зонт вместо лома, чтобы расширить засасывающее Лаванду отверстие. Стена ревет, затем вскрикивает. Лаванда вырывается и начинает орать.

Ее кровавая, искалеченная и измученная рука выскальзывает из стены, словно вялое новорожденное существо. Лаванда падает.

– Беги! – кричит Джейн. – Беги!

Лаванда пошатывается, затем наклоняется и бросается наутек. В полном одиночестве Джейн раз за разом выдергивает и вновь втыкает в стену зонтики, пытаясь отвлечь Дом от беглянки. Стена съеживается и превращается в хватающие зонтики пальцы, а Джейн продолжает наносить удары.

Но тут пол под ногами начинает громыхать и двигаться, и она понимает, что пора остановиться. Джейн выпускает зонтики, оставляя их торчать в стене.

– Хороший Дом, – говорит она. – Замечательный Дом. Я не хотела причинять тебе вред, миленький.

Джейн дышит глубоко, искренне не желая сделать что-то еще, способное рассердить этот ужасный Дом.

Убегая, Лаванда забывает о картинах. Джейн оставляет их на том же месте и удаляется в другом направлении. Стена все еще борется с дергающимися в ней зонтиками, но пол уже успокоился.

– Я хочу домой, – заключает Джейн. – Пожалуйста, Боже, позволь мне вернуться домой.

Забавно обнаружить себя шепчущей подобие молитвы. Она никогда не была религиозной, она даже не знает, во что верит, не знает даже, что она имеет в виду под словом «домой».

Джейн задерживается еще на мгновение, чтобы почтить память своего коричнево-розового зонтика с медной ручкой. Ее героический зонт! Она понимает, что его придется оставить здесь. Джейн благодарна ему за помощь.

Затем она вспоминает о деле, которое должна закончить до того, как покинет это измерение.

Когда Джейн попадает в восточный коридор третьего этажа, то обнаруживает, что вокруг уже прибрано. Ни пиратов, ни врачей. Даже безобразный коврик – снежный человек снова на своем месте. Судя по глухим звукам, доносящимся сверху, команда людей там извлекает тело погибшего и устраняет брешь. Джейн интересно, насколько добровольно Дом согласился расстаться со своей жертвой.

Услышав шум роликов, она оборачивается и видит Рави, катящегося к ней со стороны атриума, словно грозовая туча.

– Мы наконец добрались до картин, и Люси сбежала, – запальчиво говорит он. – Это ведь ты позволила ей уйти?

– Стена собиралась убить ее, – оправдывается Джейн. – И ее зовут Лаванда.

– Стена не собиралась ее убивать!

– Ты бы видел, что она сотворила с ее рукой.

Рави сглатывает. Ему неловко.

– Что же стена сделала с ее рукой?

– Лучше не спрашивай.

– Ну же, – тревожится Рави. – С ней все будет в порядке?

– Понятия не имею! Но тебе прекрасно известно, что Дом убивает людей!

Рави борется с собственными мыслями.

– Хорошо. Что ж, мы ничего не можем с этим поделать. После всего, что мы видели здесь, я хочу вернуться домой прямо сейчас. Мне нужно поговорить с моей Люси о Бранкузи. И возможно, получше приглядеться к нашему Вермееру.

– Но сначала еще одна остановка, – говорит Джейн.

Когда Рави озадаченно поднимает брови, Джейн протягивает ладонь. Он берет ее за руку, недоумевая, и Джейн увлекает его вниз по коридору.

– Нет! – восклицает Рави, когда понимает, куда они направляются. – Ни за что.

– Да брось.

– Нет, – настаивает он, пытаясь вырваться из хватки Джейн. – Встретимся у портала.

– Чего ты боишься? – накидывается на него Джейн. – Правды?

– Нет. – Он окончательно теряет самообладание. – Наоборот, боюсь узнать о себе то, что не является правдой. Тебе этого не понять! Рави БИ-семнадцать – тот еще фрукт. Я знаю, доводилось встречаться. Он такой же, как я, только без…

Рави в отчаянии размахивает руками, пытаясь подобрать слова, и наконец продолжает:

– Он бесчувственный. Он не способен на раскаяние. И очень похож на меня. Заморочил мне голову. Я с первой минуты понял, что терпеть его не могу. С Киран, между прочим, было то же самое. Ты знаешь, почему Киран потеряла интерес ко всему и отшила Патрика? Это произошло после того, как она встретила Карен и Патрика БИ-семнадцать. Представь, они до безумия энергичны, счастливы и влюблены друг в дружку. Вот после этой встречи она и решила, что Патрик ей что-то недоговаривает. Теперь бедняжка думает, что с ней что-то не так, не доверяет своему Патрику и считает, что застряла в неправильном мире. Это место сведет тебя с ума!

– Ты не Рави БИ-семнадцать. Разве ты сам не знаешь, кто ты?

– Знаю, – кивает он. – И собираюсь оставаться собой подольше.

Затем он разворачивается и покидает ее.

Джейн остается не одна. Айви БИ-17 тихо приближается к ней по коридору.

– Привет, – говорит она. Она усмехается, словно была той Айви, которая видела их с Рави поцелуй и знает, какой пунцовой Джейн стала после этого. Джейн замечает, что эта Айви не носит очков. И ее глаза не такие ярко-голубые.

– Капитан Вандерс послала меня еще раз проверить этот коридор, – объясняет Айви БИ-17.

– Она – твой босс?

– Да. Одна из моих боссов.

– Подожди, – говорит Джейн. – Если она капитан, то ты – солдат?

– Это не военное судно, – поясняет она. – Но на деле я тренируюсь, как если бы оно было военным.

– В самом деле?

– Мой брат – офицер, – говорит она. – Разведчик. Карен тоже подумывает об этом, после того как отнимет детей от груди.

Джейн пытается представить Айви из своего мира военным офицером, ушедшим в разведку.

– Ты хочешь стать военным?

– Не особо. – Улыбка преображает ее лицо. – У меня совсем другие интересы.

Джейн ничего не хочет знать об интересах чужой Айви. Она не хочет, чтобы эта Айви заменила ей подругу, с которой она только вчера познакомилась. Ее Айви создает прекрасные вещи из дерева, а в этом мире, похоже, даже лесов нет. И что можно вырезать в этом мире, где даже нет ни китов, ни акул, ни девушек в лодках?

– Что ж, – заключает Джейн. – Мне нужно навестить кое-кого до того, как я вернусь домой.

– Здесь? – Айви БИ-17 указывает на дверь позади Джейн. – Ты ведь знаешь, что это кабина Рави, правда?

– Да.

– Я не думаю, что ты застанешь его одного. Ты знаешь, кто там?

– Знаю, – подтверждает Джейн. – Кое-кто мне сказал. Я была крайне удивлена.

Она делает паузу и признается:

– Я хочу увидеть не Рави.

– О. – Глаза Айви расширяются. – Думаешь, это хорошая идея?

Во рту у Джейн пересохло от волнения, она сглатывает.

– Есть вопрос, который мне нужно задать.

Айви БИ-17 кусает губу. «Она сдерживается, – думает Джейн, – не отговаривает меня войти туда».

Вместо этого Айви БИ-17 говорит:

– Хочешь, я подожду тебя здесь?

Джейн выдыхает с облегчением:

– Правда? У тебя есть время?

– Конечно, – улыбается Айви. – Я могу постоять за дверью, хочешь? Стучи, если я тебе понадоблюсь.

– Давай. Пожалуйста. Это так мило с твоей стороны. Я ненадолго.

Джейн заходит без стука, осматривает комнату и сразу же понимает, почему ее все отговаривали.

Дело не в том, что в постели Рави лежит человек. Что-то другое, что-то более примитивное.

Джейн БИ-17 и Рави БИ-17 вместе на огромной кровати. Он спит на дальнем конце, отвернувшись от обеих Джейн. В его темных волосах виднеются крашеные пряди золотого цвета с металлическим блеском. Обнаженная рука лежит поверх простыни, она полностью забита потрясающими татуировками. Джейн видит земные предметы, которые покрывают и огибают его мускулы. Деревья. Маки. Долины. Груды камней, тянущиеся к морю.

Джейн, конечно, понимает, что могла войти в тот момент, когда они занимались сексом, но только теперь оценила, насколько это было бы ошеломляюще и невыносимо. Увидеть себя в столь интимной обстановке, даже если никогда этого не делала, и увидеть, как она при этом выглядит. Увидеть, ничего при этом не чувствуя.

На самом деле Джейн БИ-17 сидит завернувшись в простыни – то ли из-за холода, то ли стесняясь своей наготы. Первое, что шокирует Джейн, – насколько ранимой она выглядит: совсем юная, с нерешительным выражением лица. И ужасно одинокая.

Вздрогнув при виде Джейн, ее двойник негодующе вскрикивает. Она молчит, ошеломленная, с широко раскрытыми глазами, которые распахиваются еще шире, когда она понимает, кто стоит на пороге.

– Привет, – говорит Джейн. Настоящая Джейн.

– Привет, – невольно отвечает Джейн БИ-17, взглянув на Рави БИ-17, и отодвигается подальше от него к краю кровати.

– Не хочу, чтобы он проснулся, – шепчет она. – Давайте говорить потише.

Неужели она тоже выглядит так, когда разговаривает? Джейн знает, что это правда, хотя совсем не так представляла себе выражение своего лица. Джейн потрясена: это напоминает ей тетушку Магнолию.

Что-то еще. Почему она испытывает к этому человеку… отвращение?

– Ты знаешь о мультивселенной, так? – тихо спрашивает она.

– Да, конечно, – отвечает Джейн БИ-17, задыхаясь. – Мы все тут знаем.

– А ты…

Смешно, но Джейн собиралась спросить, знает ли Джейн БИ-17, как дышать, представляя себе медузу. Но затем понимает, что будет странным задавать этот нелепый вопрос в мире, где нет океанов.

– Здесь есть медузы? – тихо спрашивает она и, спохватившись, прижимает ладонь ко лбу. – Извини. Я в шоке, поэтому в голове только дурацкие вопросы.

– Все в порядке, – успокаивает Джейн БИ-17. – Правда. Я тоже поражена.

Да, и Джейн это видит. Ее собственные чувства отражаются в коротком дыхании, испуганных глазах и озадаченном выражении лица другой Джейн.

– Но я не понимаю, о чем ты, – продолжает Джейн БИ-17. – Ты спрашиваешь меня о вымершей рыбе?

Джейн засучивает рукав.

– Это беспозвоночное, желеобразное морское животное. – Она слышит, как описывает медузу самой себе, и подавляет желание истерически засмеяться. – На самом деле, это не рыба. Смотри.

Джейн поворачивается плечом к Джейн БИ-17 так, чтобы той был виден золотой колокол, тянущиеся конечности и щупальца татуировки.

– Ух ты, – восхищается Джейн БИ-17. – Как красиво.

– Они живут в океане уже полмиллиарда лет. Это старейшее в мире многоклеточное существо.

– Кажется, я слышала о них, – припоминает Джейн БИ-17. – Древний земной монстр. Но они уже вымерли.

Медузы вымерли? Тогда как они прожили более пятисот миллионов лет?

Джейн пытается понять, как исчезла Земля этих людей. Как можно представить себе исчезновение океана? Исчезновение твердой почвы под ногами? Настоящий солнечный свет, тепло, дождь… Чтобы выжить в этом мире, тетя Магнолия смогла научить Джейн дышать так, как движется медуза…

Джейн ненавидит это измерение, пусть и не так сильно, как Рави. Оно угрюмое, невероятное и пугающее.

По крайней мере, теперь она понимает свою неприязнь к собственной версии. У Джейн такое чувство, будто эта сидящая в постели девушка украла ее личность. Украла даже внешнее сходство с тетушкой Магнолией. Посмеялась над ее решением не поддаваться чарам Рави, переспав с ним. Будто бы все особенное и уникальное в Джейн было присвоено другим человеком, который, как зеркало из злой сказки, растворяет ее в себе.

Но Джейн не растворяется. Джейн остается собой, и не важно, кто перед ней. Джейн живет на Земле – в мире, где медузы плавают в океанах в течение пятисот миллионов лет. У Джейн есть дом. Это место – чужое.

Кроме того, Джейн – та, которая твердо решила не спать с Рави. Она позволила Лаванде сбежать. Она пожертвовала своими зонтиками. Она знает, как дышать, имитируя движения медузы. Она знакома, пусть и совсем недолго, с девушкой по имени Айви, двойник которой стоит сейчас за дверью, словно якорь. Айви БИ-17 делает это для Джейн, а не для девушки в постели. Джейн понятия не имеет, к чему все это приведет. У нее был отец, преподававший естественные науки в средней школе, мать, изучавшая град из лягушек, и тетушка, которая плавала с китами. А Джейн делает зонтики. Она не может свыкнуться с мыслями о мире, где не оказалось океанов, которые могла бы спасать тетя Магнолия.

Она – дитя своей тетушки.

– Ты счастлива? – выпалила Джейн. Несмотря на все остальное, это заботит ее больше всего.

Ее выражение лица становится безмятежным – знакома каждая клеточка тела. Джейн знает, что Джейн БИ-17 воспринимает этот вопрос всерьез.

– Не совсем, – наконец отвечает та. – Я была счастлива. До того, как умерла моя тетя Магнолия.

Джейн получила ответ на вопрос, из-за которого пришла сюда. Теперь у нее есть ответ, который сокрушает и успокаивает одновременно, потому что она была к нему готова. Хотела ли Джейн увидеть тетушку Магнолию БИ-17? Неужели она действительно может возложить столько надежд и ожиданий на этого человека?

Джейн задумывается: а могла ли мультивселенная быть той причиной, по которой тетушка направила ее сюда? Чтобы, случись с ней что, Джейн могла пуститься в путешествие по реальностям, окружив себя другим тетушками Магнолиями. Но нет, тетя должна была знать, что для Джейн она навсегда останется единственной. Той, которую она любила и потеряла.

– Я сожалею о твоей тете Магнолии, – спокойно говорит Джейн. – Моя тетушка Магнолия тоже умерла. В Антарктиде. Она была подводным фотографом.

Другая Джейн старается это осмыслить.

– Твоя татуировка сделана с ее фотографии?

– Да, – удивляется Джейн. – Как ты догадалась?

Джейн БИ-17 поворачивается, чтобы показать Джейн свое плечо. Татуировка кометы тянется по руке до ее шеи.

– Моя тетя Магнолия была галактическим фотографом.

Джейн немеет. Их татуировки удивительно похожи.

– И шпионом, – продолжает Джейн БИ-17. – Она погибла на задании.

– Тетушка Магнолия – шпион? – удивляется Джейн.

– Да. Я не знала об этом до ее смерти.

– Ого. – Джейн пытается себе это представить. – Чувствуешь себя преданной?

– Не настолько, как ее смертью, – обиженно отвечает Джейн БИ-17.

Джейн чувствует, как подступают слезы. Инстинкт заставляет ее протянуть руку, чтобы дотронуться до другой Джейн и разделить до боли знакомое горе. Другая Джейн протягивает руку в ответ. Обе они держатся за руки – искренние, живые, идеально подходящие друг другу.

Рави пошевелился и захрапел. Их руки сжимаются еще крепче, создавая своего рода инстинктивную, взаимную самозащиту. Джейн кажется, что если Рави БИ-17 проснется и увидит ее, то сразу позовет в постель. Вдруг она осознает, почему ее собственный, ее родной Рави, который гораздо лучше этого, создан не для нее. Рави вызывает в Джейн волнение и восторг, но рядом с ним она не чувствует себя в надежных руках. Зато Айви заставляет Джейн чувствовать и волнение, и восторг, и верность самой себе.

– С тобой все будет в порядке? – спрашивает Джейн БИ-17.

– Я не знаю. Но наша встреча была очень важна для меня.

– Для меня тоже. На самом деле ты вдохновила меня своей медузой.

– Ты художник?

– Я бы хотела им стать, – вздыхает Джейн БИ-17. – В последнее время я создавала довольно безумные абажуры.

Перед глазами Джейн возникают разные картинки. Украшения для ламп; медуза, блистающая в мире, где медуз не существует. Она рассмеялась и с удивлением поняла, что ей нравится эта Джейн. Она решила, что ее следующий зонтик будет зонтом-абажуром.

Она делится своими планами с другой Джейн.

Та в задумчивости морщит лоб:

– Кажется, я знаю, что такое зонтик.

– Поищи их, если хочешь. Зонтики тоже вдохновляют. Они вполне могу найти здесь применение.

– Спасибо, – благодарит другая Джейн. – Обязательно.

– Надеюсь, с тобой все будет в порядке, – говорит Джейн.

– Взаимно.

– Я говорю это искренне.

– Да. Я тоже. Я чувствую личный интерес.

Джейн снова засмеялась.

– Мне нужно вернуться назад. Но можно дать тебе совет?

– Давай.

– Не зли Дом.

Джейн БИ-17 поднимает бровь:

– Хорошо. Можно и тебе совет?

– Да?

– Не спи с Рави.

Джейн усмехается, затем кивает, не показывая, что и сама уже это поняла. Что-то свербит у нее в горле. Ей нужно поговорить с Айви. Обсудить несколько тем. Интересно, захочет ли Айви. Она понятия не имеет. Может случиться все, что угодно. Но она выяснит это.

Все еще держа за руку свою версию из этого мира, Джейн делает глубокий вдох, похожий на плавное движение медузы. Она отпускает другую Джейн, ощущая полное умиротворение, и только после этого возвращается домой.