11

Подходя к железным воротам ровным шагом, Билли одной рукой натянула капюшон новообретенного плаща на голову, а вторую сжала на твердом прямоугольнике карточки, которую тоже позаимствовала у строителя, бессознательное тело которого оставила храпеть в сарае в паре кварталов от «Золотого тюльпана».

Она угадала с выбором. Плащ был отличной маскировкой, а на перфокарте сверху было проштамповано «Сектор 2». Если повезет, с этим пропуском она пройдет за ворота.

Какое-то время девушка понаблюдала за воротами, спрятавшись за штабелем деревянных паллет, чтобы оценить обстановку. Как она и подозревала, судя по волнам строителей, которые приходили в паб и уходили оттуда, стройка велась сутки напролет множеством пересекающихся смен строителей. Пришлось подождать всего несколько минут, прежде чем ворота открылись и оттуда излился ручеек работников, а снаружи образовалась такая же очередь. Люди вставляли перфокарты в машину, стоявшую за воротами, под присмотром равнодушного охранника «Левиафана» в черной форме.

Как только началась следующая смена, Билли вышла из укрытия и присоединилась к концу новой очереди. Теперь она свободно прошла через ворота, предложив пропуск-перфокарту машине. Скоро она уже была на стройке.

Только теперь стал очевиден истинный масштаб предприятия, потому что за железной стеной города Альба больше не было.

Билли стояла в начале дороги, сбегавшей по пологому склону и теряющейся из виду вдалеке. Отсюда было видно, что вся зона стройки вокруг эстакады представляла собой гигантский карьер, напоминавший кратер, стены которого состояли из земляных террас, расположенных ярусами. Всю местность заливал свет десятков – сотен – гигантских дуговых ламп, и в их режущем глаза белом сиянии Билли видела непрекращающийся поток работников, двигавшихся, как рой насекомых, по дорогам, исполосовавшим стены кратера, – и эти дороги занимали новые сборные постройки. Билли со своего места не могла разглядеть дна кратера, но стены карьера были по меньшей мере в несколько десятков метров высотой. От дороги поднималось множество лесов и мостков, окружавших основания эстакады. Из-за толстого слоя тяжелой серой пыли, покрывавшей все предметы за железным забором, все казалось черно-белым. В середине кратера стояла Морлийская королевская обсерватория, ее центральная башня выделялась на фоне низких зданий, а золотой купол не доставал даже до четверти высоты эстакады, несмотря на то, что комплекс находился на небольшом пригорке, а карьер, похоже, вырыли вокруг него. Это объясняло то, что Билли видела в пустоте.

Билли направилась вниз по дороге – всего лишь очередной строитель, спешащий на смену. В плаще она не привлекала внимания, а поглядывая из-под капюшона, отметила, что число строителей превышало количество охранников «Левиафана» примерно в сто раз (если не больше). И все это время Осколок горел в голове, притягивая ее вперед, словно в спину Билли дул сильный ветер.

Эстакада была не самой примечательной чертой стройки. Огромный круглый карьер, куда спускалась Билли, был виден только наполовину, ведь посреди стройки, перерезая массивную эстакаду напополам, шел разлом Бездны. Он тянулся от края до края, а когда Билли подошла поближе, увидела, что он касался и дна карьера – по крайней мере, так казалось, потому что самая нижняя часть скрывалась за новым железным забором, точной копией наружного. Люди работали у самого края разлома, загружая лебедочные платформы, которые несли материалы к железной паутине в сотне футов над головой.

Великолепно. Невозможно. И, как подумала Билли, подойдя ближе, бессмысленно. Эстакада огромна, но она никогда не достигнет Гристоля, не говоря уже о других городах – половина ее была недоступна, навсегда пропала в разломе. Но несмотря на это, девушка знала, что находится в нужном месте. Данные Дрибнера показали, что кто-то экспериментирует с разломом в намеренной попытке его дестабилизировать – и это явно происходит здесь.

Билли пошла дальше.

Потом она целых полчаса спускалась на дно карьера пешком – лишь позже она поняла, что по террасам карьера были проложены рельсы, доставляющие работников и материалы от ворот. Все эти полчаса Билли провела за наблюдением, изучением обстановки. По мере приближения к главной строительной зоне вокруг становилось все более оживленно, шумно и грязно. Серая пыль покрывала все, а аккуратные сборные постройки, скученные вдоль дороги и вокруг строительной зоны, здесь выглядели каким-то перекошенными, даже шаткими, словно сама близость к разлому ускоряла ветшание. Строители здесь тоже были покрыты пылью – на каждом лице Билли видела воспаленные красные глаза и потрескавшиеся пересохшие губы. Казалось, лишь охранников «Левиафана» не затронули пыль и усталость: опрятная черная униформа стражей, патрулировавших пространство по двое-трое, как будто была неуязвима для грязи. Они бродили, словно надзирали за работами, хотя Билли не видела, чтобы кто-то из них давал указания или приказы – этим занимались множество бригадиров, уткнувшихся носами в бумаги и чертежи, растянутые на длинных верстаках. Начальники кричали и тыкали пальцем то в бумагу, то перед собой, словно дирижировали оркестром.

Разлом тянулся через всю стройку, закрытый черной железной стеной пяти метров в высоту. Стена была сделана из переносных панелей с профилем в форме буквы «L» – плоские стороны глядели на разлом, а «ноги» панелей служили удобными платформами для хранения материалов – ящиков с инструментами, древесины, бухт цепей и веревок. Подняв взгляд, Билли обнаружила, что стоит под самой эстакадой. Это была сложная конструкция из балок, обшитая сетью из стали и железа, как железнодорожный мост, только увеличенный – гиперболизированный – тысячекратно.

Когда девушка подняла голову, что-то привлекло ее внимание – птица, слетевшая вниз. Билли моргнула, и контуры птицы вспыхнули красным, а потом она вдруг поняла, что над головой ничего нет. Билли озадаченно огляделась и тут же заметила, что за ней следят – не строители, а пара охранников «Левиафана». Они смотрели на нее и переговаривались.

Билли взяла себя в руки и, убедившись, что шаг по-прежнему твердый, развернулась на каблуках и направилась к ближайшему зданию.

Там находился офис прораба. Внутри стояли стол, стул, несколько ящиков-картотек и больше ничего. Когда Билли прошла по деревянному полу, ее сапоги громко стучали по тонким половицам, прогибавшимся под ее весом. Стены были такими же тонкими – звук движения легко заглушал шум стройки снаружи. Работа в кабинете должна быть настоящей головной болью для местного бригадира. Билли надеялась, что он вернется не скоро, потому что ее внимание привлекли вещи, для изучения которых нужно было время.

К задней стене была придвинута большая (размером примерно со столешницу) плоская доска на колесиках, к которой прикрепили карту строительной зоны. «Наконец-то», – подумала Билли. Теперь она сможет получить представление о расположении участка, возможно, даже найдет подсказку о точном месте для поиска. Стройплощадка привлекала внимание, но сама по себе была бесполезна – Билли мало узнает, если будет просто бродить по округе. Девушке уже казалось, что удача почти исчерпана: она не могла говорить с работниками, не вызывая подозрений, а чем дольше она будет слоняться по зоне, тем больше риск, что охранники «Левиафана» рано или поздно ее остановят.

Если она собирается понять, что происходит, нужно было попасть в сердце предприятия, и быстро.

Билли подошла к доске и окинула взглядом карту. Та больше напоминала схему и изображала стройплощадку как один большой круг, хотя нижняя часть плана – зона за разломом Бездны – была пустой. Верхняя же половина, напротив, изобиловала деталями, здесь было изображено и подписано каждое здание и тропка.

Билли пригляделась, пытаясь прочитать маленькие подписи и проследить свой путь от Сектора 2, что у ворот «А», по главной дороге и по краю главного карьера. Если она правильно понимала карту, сейчас она находилась в кабинете бригадира АА23, расположенном у барьера возле разлома Бездны, к западу от середины стройки.

А середина выглядела самой многообещающей. Здесь карта изображала набор зданий, которые казались более добротными, чем сборные бытовки. Казалось, что они построены примыкающими к самому разлому на вершине пригорка – на карте вокруг зданий были нарисованы неровные круги, обозначающие возвышенность. Это был холм, на вершине которого стояла бывшая Морлийская королевская обсерватория – бывшая, потому что предназначение здания явно изменилось. На карте башня была представлена в виде большого кружка, окруженного в нескольких точках полукруглыми обозначениями. Они были помечены как лаборатории, от первой до четвертой.

А в центре всего одно слово – «управление».

Билли начала запоминать маршрут от кабинета до управления, но вдруг услышала голоса, перекрывающие шум стройки – голоса людей, которые остановились у самого домика.

Доска была высотой почти от пола до потолка; Билли нырнула за нее и сквозь щель между деревянным краем и полом увидела, как распахнулась дверь хижины. Дверь грохнула об стену и полетела обратно, но ее остановила рука охранника компании «Левиафан». Вторая рука была под мышкой у строителя в пропыленной одежде, которого под другую руку волок еще один охранник. Как только троица вошла в дверь, охранники бросили строителя на пол, а потом тот, что справа, захлопнул дверь.

Строитель лежал на полу и тяжело дышал, пока из его рта на грубые деревянные доски сбегала вязкая нитка кровавой слюны. Он попытался подняться, но его пихнул назад сапог одного из охранников. Челюсть мужчины щелкнула, врезавшись в пол, и яркая кровь брызнула на половицы перед его лицом.

Билли прижалась к полу для лучшего обзора.

Пока сапог первого охранника все еще прижимал спину работника, страж-напарник, сложив руки на груди, начал мерять шагами маленькую контору.

– Заседание рабочего трибунала объявляется открытым, – сказал охранник. Его спутник хрюкнул от смеха, потом нагнулся и зашипел на строителя, который что-то пробормотал, дернул его за волосы и задрал голову работника.

– Что ты сказал?

Строитель сплюнул кровь на пол.

– Я сказал, что рабочий трибунал состоит из трех офицеров.

– Вот как?

Строитель умудрился кивнуть.

– А потом я сказал, что твоя мать – крысиная шлюха, которой не стоило вылезать из канализации.

Охранник придавил голову строителя обратно к полу; подбородок снова стукнул о доски, и тот охнул от боли, а потом сапог охранника встретился с его животом – раз, другой. Рабочий стонал, скорчившись от боли, кровь пенилась на его губах, пока он пытался перевести дыхание.

– Мистер Хирн, – сказал шагающий охранник, помедлив, чтобы окинуть быстрым взглядом распростертого на полу человека, и тут же продолжив обход кабинета. – Должен сказать, меня впечатляет ваша настойчивость. Нас всех впечатляет. Ведь есть что-то впечатляющее, даже примечательное, в том, как долго до вас не доходит, – он остановился возле Хирна и склонился над тем со сложенными руками, рассматривая жертву. – Зато слава о вас дошла до самых верхов. О да, уж поверьте. Даже Северин вас заметил, – он помолчал. – Северин – занятой человек. Очень занятой. У него много дел, и уверен, вам об этом известно, – здесь он опустил обе руки и оглядел кабинет; Билли за доской инстинктивно вжалась в стену. – Все это место принадлежит Северину. Его замысел, его мечта, его работа, – охранник развернулся. Показал на Хирна, который смог перевернуться под сапогом второго охранника и теперь смотрел на своего мучителя. – Его работники. В том числе вы, мистер Хирн. А вы, похоже, опять это забыли, – он поцокал языком и взглянул на своего коллегу. – И что мы будем делать с нашим выдающимся мистером Хирном, а, Бланко?

Второй охранник, Бланко, передернул плечами; Хирн застонал под усилившимся давлением его сапога.

– Загадка, приятель, как есть загадка. Ничего не помогает, да?

Первый охранник тут же согласился.

– Тут ты прав, старик. С мистером Хирном ничего не помогает. Мы его выставим – а он опять будет тут как тут, – он сложил руки на груди и склонил голову. – Кажется, мы дошли до ручки, да, Бланко?

Бланко ухмыльнулся:

– Иногда происходят несчастные случаи, даже с лучшими из нас. А может, мы просто заставим его исчезнуть. Хирн будет одним из множества, никто и бровью не поведет.

– Тут ты прав, старик. Как же ты прав.

Хирн заворочался под ногой Бланко, но охранники только рассмеялись. Строитель снова ухитрился извернуться, царапая ногтями пол; когда он выгнул шею, его глаза расширились, а рваное дыхание застряло в горле.

Билли пронзила его стальным взглядом и очень мягко покачала головой. Со своего места Хирн четко видел, что Билли спряталась за доской и прижалась лицом к полу почти на том же уровне, что и он. Она задержала дыхание, но спустя миг мужчина вроде бы расслабился и моргнул – заметно, чтобы показать, что все понял.

Охранники переговаривались между собой; теперь Хирн перебил их громким голосом, с удивительной силой отразившимся от твердых поверхностей сборного кабинета.

– Я хочу его видеть!

Оба охранника замолкли. Бланко поднял сапог с груди Хирна, и тот кратко содрогнулся, прижав руки к груди, когда избавился от давления. Билли наблюдала, как две пары ног в сапогах приближались друг к другу, пока охранники не встали перед своим пленником.

– Отведите меня к Северину, – сказал Хирн. – Может, он и ведьмин сын, но все же инженер. Он прислушается к голосу разума.

На миг настала тишина. Потом охранник – не Бланко, его напарник – рассмеялся.

– О, поверь мне, – сказал он, – тебе не захочется видеть Северина.

Хирн оттолкнулся и сел, так что почти скрылся от глаз Билли.

– Ты сказал, что даже его заинтересовало, что я делаю. Ну, и отлично. Веди меня к нему. Дай я с ним поговорю. Дай я озвучу сомнения строителей прямо в управлении.

Первый охранник снова усмехнулся.

– Видишь, Бланко? А я что говорил? Впечатляет, не иначе. В этом что-то есть.

– Смелость, – сказал Бланко. Второй прошипел:

– О-о, нет, тут ты дал маху, старик. Я бы скорее сказал… слабоумие.

Хирн снова шелохнулся на полу.

– Мы говорили о Северине. Отведите меня к нему.

– Нет, приятель, этого не будет, – сказал первый охранник. – Понимаешь, я ведь уже сказал: все это принадлежит Северину. Весь проект. И Северин – человек занятой. Ему приходится за многим присматривать. И я скажу тебе честно, последнее, что ему нужно, чтобы какой-то самозваный представитель…

– Я не самозваный, – перебил его Хирн. – Меня выбрал профсоюз…

Бланко сорвался с места; Билли не видела удара, но слышала, как кулак охранника встретился со скулой Хирна. Работник снова полетел на пол, его затылок ударился о половицы с пугающим треском. Он покатился по полу, дергая головой, и Билли увидела, что теперь к крови из разбитого носа присоединилась кровь, стекающая изо рта.

– Придержи язык в присутствии компании «Левиафан»! – рявкнул первый охранник. – Рабочий профсоюз – преступное сообщество, а ты – его главарь, – он шагнул вперед. Билли слушала скрип кожаных сапог, шорох сухих пыльных половиц под этими сапогами и глухой стук, с которым охранник начал бить кулаком в свою ладонь.

– Вот что я тебе скажу: хочешь, чтобы мы отвели тебя к Северину? – спросил охранник. – Ладно, давай. Только ответь на один вопрос.

Билли безошибочно различила звяканье металла о металл и слабый звон в воздухе. Охранник достал кинжал.

Бланко наклонился над Хирном. Билли еще не видела его лица, но видела отблеск стали, когда охранник приставил острие кинжала к ложбинке горла строителя.

– Сколькими кусками тебя к нему доставить?

Охранник занес кинжал и помедлил.

«Сейчас или никогда!»

Билли оттолкнулась ногами, ринувшись вперед. Она пролетела сквозь стенд, разломив доску пополам. Бланко, стоявший дальше, увидел ее первым, и уже готов был повернуться и бежать к двери, когда Билли сшибла его с ног, вложив весь вес в удар предплечьем и прицелившись ровно в солнечное сплетение. Что-то громко треснуло, и Бланко повалился на пол. Билли упала на него, но тут же вскочила, развернулась и ударила ногой. Как она и ожидала, первый охранник – с замедленной из-за ее неожиданного нападения реакцией – все еще поднимался из неудобной позы, в которой до этого склонялся над Хирном. Он все еще держал кинжал в руке, но не был готов к атаке.

Нога Билли ударила по виску, как раз когда второй охранник поднимался. Он вскрикнул, махнул правой рукой в случайном направлении; кинжал он держал некрепко. Билли заблокировала руку противника, потом рубанула по ладони и отправила клинок на пол. Пока Бланко задыхался позади, Билли бросилась вперед, толкнула первого охранника обратно к разбитой доске и бросила его через тяжелое основание рамы на колесах. Охранник навзничь рухнул на пол, но тут же попытался выбраться из обломков. Билли переступила раму и схватила его за горло; потом, взявшись второй рукой за затылок, резко повернула голову, ломая шейные позвонки. Безжизненное тело охранника тут же осело мертвым грузом в ее руках. Билли встала и позволила ему упасть на пол со стуком. Повернувшись, она увидела, что Бланко идет на нее с сиренево-багровым лицом, пытаясь вдохнуть ушибленной глоткой. Билли отступила, готовая расправиться с ним… однако охранник замер, задрожал, а потом повалился вбок, тяжело упав на стол.

Позади него стоял Хирн, державший в руке кинжал охранника – с лезвием, покрытым кровью по самую рукоятку, и брызгами той же крови на серой рабочей спецовке.

Хирн выдохнул и уронил кинжал, потом упал на колени и так и остался, хватая ртом воздух. Билли подошла к нему.

– Ты в порядке?

Строитель покачал головой, хватаясь окровавленными руками за грудь.

– Да и нет. В смысле, они делали и кое-что похуже. Лично видел. Но я переживу, – он поднял взгляд и улыбнулся. – Благодаря тебе, – он сел на корточки, блуждая взглядом по Билли. Во время суматохи чужой плащ сдвинулся у шеи, обнажая красную кожаную куртку. Она поправила плащ, восстанавливая маскировку, но Хирн все равно смотрел на нее с прищуром.

– Кто ты? – спросил он с тяжелым подозрением в голосе. – На какой сектор назначена?

– Все в порядке. Я не из них, – успокоила его Билли.

Хирн поморщился.

– Я так и понял. И я благодарен, поверь. Сомневаюсь, что они собирались меня убить, но, похоже, их терпение все же иссякло, – он снова поморщился, будто впервые увидев кровь на своих руках, потом начал вытирать их о пыльную куртку.

Билли отвернулась к телам двух охранников. Она не слышала, чтобы кто-то еще подходил к хижине. Драка была далеко не бесшумной, и все же грохот стройки снаружи наверняка заглушил переполох. А если два охранника планировали забить Хирна до смерти, то они явно не ожидали, что к ним кто-то нагрянет, сколько бы шума они ни наделали.

– Не волнуйся, – сказал Хирн, заметив ее взгляд на дверь. – Стройка большая, и, как ты слышала, бывают несчастные случаи, люди часто пропадают. Этот кабинет прораба не используется. Тела можно оставить здесь. Я кого-нибудь пришлю, и от них избавятся.

– Ты здесь главный среди рабочих?

Хирн кивнул:

– Профсоюзный лидер. Некоторые из нас пытались организоваться уже несколько месяцев назад, таких много по всей стройке. Но стоило об этом прознать «Левиафану», как все собрания запретили. Так что мы действуем втихаря, собираемся втайне. Пока что было неплохо, но недавно «Левиафан» снова начал нас искать. За рабочими из профсоюза охотятся, нас пытаются уничтожить.

Билли нахмурилась:

– И потом они наконец пришли за тобой?

Хирн рассмеялся. Смех быстро превратился в кашель.

– Как я уже сказал, похоже, пришел конец моей удаче. Похоже, долго терпение Северина испытывать нельзя, – он постучал по груди и снова поморщился. – Видишь ли, я единственный, кого до сих пор они не могли тронуть. Северин сколько угодно мог притворяться, что профсоюза нет, пока его люди следили за тем, чтобы все, кто к нам присоединялся, исчезали. Но я до сих пор был неприкасаемым. Случись со мной что, под угрозой окажется все – остальные работники не закрыли бы на это глаза. Тем самым «Левиафан» признал бы, что профсоюз существует и в руководстве его все боятся, – Хирн помолчал. – Ну, до этого момента, – он пожал плечами.

– Этот Северин – он главный? – спросила Билли.

– Да, – ответил Хирн. – Майлс Северин – босс. Охранники правы: весь этот проект – его начинание. Под его ответственностью, под его прямым руководством. Он предложил идею Эстакады Левиафана, несколько лет забрасывал королеву и короля Морли петициями о разрешении строительства.

– До Трехдневной войны?

– О, за годы до нее, но дело никак не сдвигалось с мертвой точки. Все изменила война. От Альбы осталось только… ну, сама видела, что осталось от Альбы. Северин изменил свои прошения согласно обстоятельствам, и королева с королем согласились. Работа началась почти сразу же. Все, что ты видишь вокруг, – результат одного года работы, – Хирн склонил голову. – Отдаю Северину должное – он великолепный планировщик.

– А потом появился разлом Бездны?

Хирн озадачился, потом в его глазах просветлело.

– А, ты про Барьер? Хм, разлом Бездны… Такого названия я еще не слышал. Но да, он появился внезапно. Нижнюю часть эстакады отрезало Барьером. Теперь она почти недоступна, добраться можно только по лесам.

– Но работа продолжается?

– О да. Да что там, Северин только ускорил темпы. Его как будто не смутили перемены – впрочем, Северин не из тех, кто демонстрирует чувства. Но он сказал, что эстакада не повреждена – по крайней мере, с этой стороны, – и работа продолжалась. Он построил стену у основания Барьера и, кажется, перебросил как минимум несколько своих лабораторий на изучение этого явления. Он провел большое собрание – вообще-то впервые собрал всех своих работников. В тот момент на западной стороне зоны хватило места для всех – строителей на тот момент было всего несколько сотен. Позже Северин расширил предприятие до нескольких тысяч человек – вот тогда некоторые из нас и попытались собрать профсоюз, потому что компания «Левиафан» не только нанимала людей, которые приезжали в Морли по своей воле. Они завозили людей – рекрутировали по всей Империи, расхвалив проект. Конечно, как только мы прослышали об условиях для этих рабочих, стало ясно, что это не более чем рабство по контракту…

Билли покачала головой. Ее не заботило трудное положение строителей – и ей было все равно, насколько жестоки Северин и его таинственная компания. Нет, ей нужно было расследовать их отношения с разломом, ведь что-то здесь не складывалось.

Согласно только что сказанному Хирном, строительство началось до появления разлома. Странно – совпадение? – когда разлом появился, он разделил стройку ровно напополам, но как будто не помешал процессу. Более того, работа ускорилась, «Левиафан» привез еще больше рабочих, предприятие значительно разрослось.

Несмотря на разлом? Или же… благодаря ему?

Казалось, будто Северин ожидал появления разлома, как только началась стройка. Не похоже на совпадение.

Хирн поднялся с пола, все время морщась. Билли помогла ему, а потом, когда ее новый знакомый оперся на стол, подняла перевернутый стул и помогла Хирну опуститься на него. Переступив через тело Бланко, она бросила взгляд на остатки разбитой доски. Прикрепленная карта разорвалась на четыре больших куска, но бумага была плотная, так что каждая четверть осталась более-менее невредимой и вполне читаемой. Билли нашла нужный кусок и оторвала от обломков, а потом расстелила на столе. Хирн, наблюдая за ней, догадался и взялся за другую сторону обрывка, придерживая его, пока Билли показывала на карту.

– Это центральный блок администрации? – спросила она, постучав по скоплению квадратиков на холме, объединенных надписью «управление».

Хирн кивнул.

– Штаб-квартира компании «Левиафан». Там же личный кабинет Северина, вместе с центральной конторой, администрацией и лабораториями. Их легко найти – башню видно отовсюду. А мы здесь, – Хирн провел пальцем от комплекса вдоль барьера до рваного края карты. Потом продолжил и наконец постучал пальцем по голому столу в десяти сантиметрах от бумаги.

– Кажется, все легко найти.

– О, найти-то ты найдешь, – сказал Хирн, – но дорога вряд ли будет простой. Так близко к Барьеру каждого строителя, ошивающегося не в своем секторе, наверняка остановят и обыщут охранники «Левиафана», – он усмехнулся про себя, потом с трудом подавил кашель, в который быстро перерос его смех. – Так меня и поймали: собирался встретиться с одним из представителей из другой зоны, да вот расслабился.

Билли выпрямилась и сложила руки на груди. Потом повернулась и взглянула на тела двух охранников. Толкнула ногу Бланко носком ботинка. Похоже, подходящий размер.

– Я возьму форму, – сказала она. – Охранника они не остановят, так ведь?

Хирн пожал плечами.

– Наверное. По всей стройке сотни мужчин и женщин, работающих на «Левиафан». У тебя явно больше шансов добраться до управления в виде одного из них. Хотя я бы рекомендовал соблюдать осторожность.

– Насчет этого не волнуйся, – сказала Билли. – Я умею быть осторожной.

Потом присела и начала стягивать форму с Бланко. На плече кителя осталась пара капель крови, едва заметных на темной ткани. Их легко будет замаскировать вездесущей серой пылью.

– Расскажи мне еще кое-что, – сказала Билли, раздевая коченеющее тело охранника.

– Да?

– Для чего нужна эта эстакада? В смысле, на самом деле? Я знаю, что она должна соединять Морли и Гристоль, но расстояние же гигантское! Эстакада большая, но чтобы дойти до другого континента, понадобятся десятилетия.

Хирн рассмеялся:

– Ты недооцениваешь решительность Северина!

Билли остановилась, взглянула на Хирна, потом продолжила свое дело. Она добралась до ремня Бланко – десяти сантиметров шириной, из очень толстой, тисненой кожи, предназначенного, видимо, чтобы носить на нем два больших квадратных кошелька.

Хирн продолжал:

– Великая Эстакада Левиафана станет чудом современного мира – не просто связью с Гристолем, но первой частью трансконтинентальной железнодорожной системы, такой обширной сети, что по завершении она охватит все части Империи. Бесконечные путешествия морем уйдут в прошлое, – он помолчал. – Должен признать, план Северина впечатляет, хоть у него и неприемлемые методы. Только представь – быстрая поездка на любой остров. Только представь!

Билли вспомнила не только свое долгое морское путешествие из Дануолла в Альбу, но и многие годы странствий по Островам. Сократить огромные расстояния, разделяющие четыре стороны Империи, до куда более коротких поездок – великолепная мысль, о чем она и сказала.

– Вот именно! – сказал Хирн. Билли посмотрела на него, и он улыбнулся. – Это настоящая революция, и затронет она не только путешествия и торговлю. Это изменит все: экономику, политику… Все! И все под контролем компании «Левиафан». Сама видишь, в каком положении окажется Морли. Сдвинется все равновесие сил в Империи.

Билли присвистнула.

– Неудивительно, что королева и король одобрили его план. Они станут могущественней самой императрицы!

Хирн кивнул.

– И теперь ты, наверно, понимаешь, почему Северин так стремился продолжать проект после появления Барьера. Ставки слишком высоки, чтобы останавливаться.

Билли отстегнула капюшон на пуговицах и сняла его, потом начала натягивать форму Бланко поверх собственной одежды. Охранник был примерно ее роста, но куда шире, так что одеяние ей подошло, хоть и было не самым удобным. После того, как она аккуратно уложила волосы под шапкой, даже повязка на Осколке Ока Мертвого Бога стала не такой заметной – по крайней мере, если верить Хирну. Поправив ремень Бланко и сдвинув два кошелька на бедре поудобнее, она услышала треск возле пальцев – видимо, статическое электричество из-за того, что форма терлась о половицы, пока она снимала ее с мертвого тела.

Хирн с трудом встал на ноги и оглядел Билли с ног до головы.

– Сойдет, – сказал он. – Главное, не высовывайся. Больше ничем тебе помочь не могу. Не знаю, кто ты и что надеешься найти, но все равно желаю тебе удачи.

– Спасибо, – сказала Билли. – Ты мне очень помог. Что будешь делать теперь?

– Продолжать свое дело, конечно, – сказал он. – Мне по-прежнему надо встретиться с другими представителями. И заняться уборкой, – он показал на тела. – Должен сказать, очень рад, что встретился сегодня с тобой.

Он подошел к двери и аккуратно приоткрыл ее, выглянув в щель.

– Все чисто. Тебе пора.

Билли кивнула на прощанье и вышла из хижины. Поправив мундир, она глянула налево и направо, наблюдая за рабочими и охранниками, занимавшимися своими делами. Никто как будто не заметил, как она выходит из бытовки.

Она повернула налево и направилась на запад вдоль Барьера, в сторону управления.