10

Когда Билли достигла местности, окружающей основание моста, уже начинало смеркаться – в северных широтах дневной свет угасал удивительно быстро. Рядом с больше всего пострадавшей от войны частью города было особенно заметно, как здесь все изменилось. Некогда гордые каменные здания величайшего порта Морли сначала превратились в щебень, а потом – в пустые площадки, когда за работу взялись команды сноса, сровнявшие с землей целые кварталы, чтобы подготовить место для новых построек. Старые мощеные улицы между площадками казались по большей части нетронутыми – отголоски прошлого, оказавшиеся не на своем месте, хотя ими еще пользовались строительные бригады с телегами и другими машинами, образовывавшими постоянное движение, в которое Билли попыталась влиться.

Отсюда Билли заметила еще одну городскую достопримечательность из своего видения в разломе – башню Морлийской королевской обсерватории, золоченый купол которой высился над остатками города на фоне мягко колыхающейся стены гигантского разлома. Башня как-то пережила катастрофу – возможно, теперь это единственный образец узнаваемой архитектуры в квартале.

Пока Билли продолжала путь, она видела, как пустые участки и расчищенные пустыри начинали заполняться чем-то другим – сборными хижинами и лачугами, стоявшими на временном основании из деревянных паллет; между ними лежали штабеля строительных материалов: дерево, железо, камень, кирпич, гравий. Некоторые материалы были под стать масштабу огромного пролета – аккуратными башнями высились гигантские железные балки, а передвижные краны усердно трудились, чтобы перенести их на платформы электрических вагонов, летавших отсюда до стройки эстакады по временным рельсам, проложенным по мощеным улицам.

Теперь вокруг не встречались обычные горожане. Это был мир тружеников – почти все мужчины и женщины были одеты в пыльные спецовки и занимались своим делом. Остальными были стражники в черном. Хотя почти никто не замечал Билли или не обращал на нее особенного внимания, она чувствовала, что выделяется среди местных. Если она собиралась подобраться к самому центру возведения эстакады – справа от разлома, – ей придется лучше смешаться с толпой.

После получаса ходьбы – теперь вокруг рос городок тесно стоящих бытовок, а дороги были забиты строительной техникой, – Билли остановилась. Дальше она идти не могла – по крайней мере пока.

Впереди дорогу закрывали большие двустворчатые ворота в высокой железной стене. У ворот слонялась горстка людей в черной форме. Охранники поглядывали в сторону Билли, пока та читала знак над перегороженным проходом:

Компания «Левиафан» – на эту организацию, как предположила Билли, и работали люди в черной форме. Они патрулировали улицы и наблюдали за работниками, да и здесь явно находились в качестве стражников, а не прорабов.

Теперь люди у ворот пристально изучали ее, прервав все разговоры. Билли кивнула им – как она надеялась, дружелюбно, – потом развернулась на каблуках и направилась туда, откуда пришла.

Если она собирается пройти за ворота, ей понадобится пропуск.

Билли вернулась по мощеной улице, потом свернула на боковую дорогу и последовала вдоль железного забора, пока не достигла более застроенной зоны города, где среди временных построек компании «Левиафан» еще стояли несколько старых каменных зданий. Среди них была таверна «Золотой тюльпан» – единственное строение с признаками жизни, в то время как все остальное как будто закрылось на ночь.

Таверна была маленькой и людной, внутри оказалось жарко и шумно – все мужчины и женщины наслаждались теплом и общением после тяжелой работы. Билли вошла и тут же затерялась в толпе. Далеко не сразу она смогла протиснуться к бару. Проталкиваясь среди других завсегдатаев, она увидела, что здесь только строители – черной формы видно не было.

На голове женщины за барной стойкой венком лежала тугая коса, а ее кожа была такая же темно-коричневая, как у Билли. Она кивнула новой посетительнице, не прекращая жевать табак. Билли выкинула из головы неожиданное желание угоститься «Зеленой Леди» и заказала рома, прежде чем пройти вдоль стойки, чтобы найти угол, не занятый выпивающими. Кое-как устроившись там, она облокотилась на полированное дерево и потягивала из стакана, все время чувствуя, как Осколок Ока Мертвого Бога тянет ее внимание в направлении огромного альбийского разлома Бездны.

Разлом с проходящей через него эстакадой. Если кто-то проводил эксперименты, намеренно дестабилизируя разлом, похоже, это отличное место для начала поисков. А для этого ей надо перебраться на другую сторону железного забора. А для этого ей нужны две вещи: маскировка и пропуск.

Обдумывая варианты, Билли продолжала потягивать ром и наблюдать за толпой. Посетители приходили и уходили, в основном большими группами – возможно, в связи с концом смены на стройке. Железный забор был на каком-то расстоянии от самой эстакады, так что казалось вероятным, что некоторые, если не все, местные строители носили с собой необходимый пропуск для доступа к своему участку работ – участку за воротами.

Билли начала присматривать подходящие цели.

– Тоже пришла наниматься, я так понимаю?

Она обернулась на голос. Барменша передвинулась к ней, отпивая из большой кружки воду и приглядывая за посетителями. Рукава ее рубашки были закатаны до бицепсов, обнажая сложные темно-синие татуировки смуглой коже – формы как будто повторяли изгибы костяного амулета. Барменша заметила взгляд Билли и заговорщицки кивнула. Билли подняла стакан и сделала глоток, прежде чем ответить.

– Да.

Барменша улыбнулась.

– Уважаю твою преданность делу, – у нее был сильный акцент, знакомый Билли из детства. – Как и я, ты, похоже, проделала немалый путь.

Билли промолчала, сделав еще глоток из стакана с ромом.

Барменша рассмеялась.

– Эй, не пойми меня неправильно, я все понимаю. Работа есть работа. Поверь, уж я-то знаю! Но ты пока первая в партии. Следующий найм будет только дня через два – ты рано, а значит, либо не желаешь упускать своего, либо путешествие на север заняло меньше обычного, – она отпила большой глоток воды и оперлась на стойку рядом с Билли. – Им это понравится. И ты приняла правильное решение. «Левиафан» хорошо платит, как мне говорят. Очень и очень хорошо.

Билли сделала глоток.

– А самой неинтересно?

Барменша снова рассмеялась.

– Не настолько хорошо! Да мне в общем-то и так неплохо: мой муж был местным – погиб на войне, но наш паб выжил, и теперь приносит неплохие деньги, принимая таких, как ты, – она покачала головой и ухмыльнулась. – Так что нет, мне не интересно. Ты зарабатываешь за стеной, а потом возвращаешься и тратишь здесь, и мы обе счастливы. Еще один?

Билли осушила стакан и согласилась.

– Может, ты мне поможешь, – сказала она, пока барменша наполняла стакан из бутылки карнакским пряным голубым ромом. – Что можешь рассказать об эстакаде?

– А что тут рассказывать? Она войдет в историю, обязательно. Эстакада Левиафана, первая прямая связь между Морли и Гристолем, да? А то и дальше. Однажды свяжем все острова Империи, – барменша пододвинула стакан Билли по стойке. – Может, и до самой Карнаки доберемся, а?

Билли взяла стакан и сделала большой глоток, обдумывая слова барменши.

Прямая связь между Морли и Гристолем – и дальше? Правда, Альба расположена более-менее близко к соседнему острову, но все же мост пришлось бы протянуть на огромное расстояние. И, несмотря на бурную деятельность, стройка явно предстояла долгая.

Барменша обслужила еще троицу покупателей, потом вернулась в угол Билли.

– Конечно, потом появился разлом. Не то чтобы он остановил «Левиафан». Куда там – с тех пор они только больше работают.

Билли кивнула.

– А когда это случилось?

– О, уже год назад.

– Похоже, разлом будет проблемой. Он стоит прямо поперек эстакады.

Барменша вздохнула:

– Ну да, такой вот сюрприз…

Она отвлеклась, когда открылась дверь таверны и в без того набитый бар ввалилась компания строителей. Барменша подмигнула Билли.

– Лучше вернусь к работе, – сказала она, прежде чем отвернуться и обслужить покупателей. – Удачи!

Билли снова подняла стакан, потом продолжала рассматривать гостей.

Несколько минут спустя она выбрала цель.

Допив, Билли выскользнула из таверны на темную неосвещенную улицу. Нашла укромное место, откуда хорошо было видно дверь.

Подождала. Люди приходили и уходили.

Билли ждала.

Полчаса спустя дверь открылась и из нее нетвердыми шагами вышел строитель. Он был молод, хорошо сложен, но худощав. На нем был длинный серый плащ до колен с капюшоном, накинутый на плечи и застегнутый спереди. Парень огляделся, сделал глубокий глоток прохладного ночного воздуха и направился вдаль по мощеной улице.

Билли последовала за ним, сокращая расстояние с каждым шагом, пока они оба не удалились от света, проливающегося из «Золотого тюльпана», проглоченные темнотой разрушенного города.