Глава двадцать первая

Мужчины достаточно долго работали вместе и без свидетелей могли разговаривать неформально. Поэтому директор не менее ехидно сообщил в ответ своему подчиненному:

– Константинович, тогда тебе сейчас придется срочно заняться спасением своего протеже от кулаков парней-второкурсников. А то как бы ему не перепало на орехи.

Опытному физруку долго объяснять не пришлось. Он сразу засобирался на улицу. Но перед этим зашел к себе в кладовку, где вытащил из хлама водопроводную трубу, которой в прошлом году разгонял местных хулиганов, пытавшихся прорваться на новогодний вечер в техникум.

– Хоть бы до смерти никого не зашибить, – подумал он, взвешивая в руке увесистую железяку длиной около метра, взвесил еще раз и, вздохнув, отложил в сторону.

– Не педагогично, – решил он и отправился на улицу. Однако когда зашел за здание техникума, где на небольшой полянке среди кустов сирени обычно происходили выяснения отношений, там кроме трех второкурсников никого не было. Один из них сидел на траве, задрав голову кверху, а двое стояли рядом и пытались остановить ему кровь, обильно текущую из носа.

– Кгхм, что тут происходит? Нестеров, тебе кто нос разбил?

– Нихто, Олех Хонстантиновиш, – хлюпая носом, ответил пострадавший. – Просто жапнулся и упал.

Его друзья дружно закивали головами, подтверждая истинность утверждения приятеля.

– Ребята, отведите его к медичке, пусть она посмотрит, – посоветовал учитель, – может, у него там что-то серьезное.

– Да не, все будет нормально, сейчас мы кровь Леньке остановим и пойдем домой, – бодро заявил стоявший парнишка с наливающимся под глазом фингалом.

– Ну, смотрите, – пробурчал учитель и пошел обратно в техникум, переживая, что не успел предотвратить случившуюся драку.

В это время Петров неспешно двигался в сторону дома, рядом с ним шел возбужденный Жуков и многословно вспоминал перипетии схватки. Ему тоже изрядно досталось. На правой щеке краснела длинная царапина, и разорваны брюки на коленях. Однако настроение у него было отличное.

Саша же шел недовольный собой. Ему совсем не хотелось получать репутацию драчуна. Он вообще намеревался для начала поговорить с второкурсниками, но Валерка все испортил. Именно он с воплем, достойным Брюса Ли, бросился вперед и первым же ударом расплющил нос противнику. После этого оставалось только махать кулаками.

– Нет, первый учебный день не удался, – констатировал он, когда его покинул Жуков, оставшийся на автобусной остановке.

Сам Петров остался цел и невредим – благодаря длинным рукам, ему удавалось держать противников подальше от себя. Когда он добрался до дома, то обнаружил, что там никого нет. На кухонном столе белела записка, в которой округлым почерком бати предлагалось ему, особо не задерживаясь, явиться на тренировку.

Минут через двадцать Саша, примчавшись на стадион, обнаружил, что все же опоздал, потому что полтора десятка юношей и девушек уже бежали по гаревой дорожке. Петр Александрович, стоявший с секундомером в руках, неодобрительно глянул на сына и молча кивнул в сторону бегунов.

Саша от смены места работы бати получил пока один нехилый бонус: не надо было больше командовать девчонками-малолетками, но и тот наполнял его оптимизмом, можно было гораздо больше времени уделить своим тренировкам.

После батиного кивка он побежал вместе с остальными спортсменами. Поравнявшись с Леной, чмокнул ее в щеку и, ловко избежав подзатыльника, ускорил шаг.

Следующий учебный день начался спокойно. Старшекурсники больше не появлялись. Зато после второго урока в класс зашел высокий кучерявый мужчина в спортивном костюме и с ходу громко спросил:

– Ребята, кто из вас Петров Александр?

«Ну вот, и физрук нарисовался», – удовлетворенно подумал Саша, вставая из-за стола.

Мужчина удивленно глянул на него. Видимо, не предполагал, что первокурсник окажется таких габаритов.

– Ну, пошли, герой, поговорим, – сказал он и пошел к выходу. Петров двинулся за ним. Вместе они зашли в пустой спортивный зал. Там физрук остановился и протянул руку спутнику.

– Будем знакомы. Я преподаватель физкультуры, зовут меня Егоров Олег Константинович. О твоих достижениях я в курсе. Хотелось бы поговорить о том, как ты видишь свою спортивную жизнь во время учебы. У нас есть неплохая лыжная команда, хотя победителей праздника Севера в ней еще не бывало.

Он замолчал и вопросительно глянул на юношу.

Петров улыбнулся и сказал:

– Олег Константинович, я вообще собирался тренироваться у отца в высшей школе, ну, а выступать за «Трудовые резервы».

Физрук нахмурился.

– Ты чего-то, брат, путаешь, какие «Трудовые резервы»? Ты учишься в техникуме, значит, будешь выступать за ДСО «Буревестник».

«Ну, я и мудак! – мысленно воскликнул Петров. – Конечно! Какие на хрен „Резервы”, я же не в фабзайке учусь. Получается, мы с Леной за одно общество будем выступать. Отлично. Нас батя в ШВСМ продолжит тренировать. И чего меня заклинило на трудовиках?»

Физрук между тем продолжил говорить:

– Как я понимаю, лыжами ты заниматься продолжишь. Учитывая ваши нагрузки, я могу освободить тебя от занятий физкультурой. Уверен, что нормативы ты в конце семестра сдашь без проблем. Кроме того, рассчитываю на твое участие в соревнованиях за команду техникума.

– Сдать-то я их сдам, – замялся Саша. – Я вам уже говорил, что начну тренироваться у отца. Он с этой осени работает тренером в школе высшего спортивного мастерства. Однако не хочется, чтобы на меня косились из-за освобождения от занятий. Думаю, мы сможем составить график тренировок так, чтобы я мог ходить на физкультуру. Да, сами понимаете, за техникум я, конечно, буду выступать, если только не придется куда-то выезжать на другие соревнования.

Физрук кивнул.

– Собственно, мне нужно было с этим делом и определиться, – сказал он, после чего улыбнулся и добавил: – Ну, еще хотелось глянуть на сына Петра Александровича. Батя твой в городе в спортивных кругах человек известный. Знаю его с давних пор, а вот сына не видел. Так, время нас поджимает, – озабоченно заметил он, глядя на часы. – Ладно, дуй в класс, скоро перемена закончится. Да, и постарайся обойтись без рукоприкладства, – без особой надежды в голосе посоветовал учитель, бывший первый школьный хулиган и задира по прозвищу Егорша. Он прекрасно помнил, как решаются все проблемы в мальчишеских коллективах, сам был такой.

То ли помогли наставления физрука, то ли испугались второкурсники, но больше наездов на группу, где учился Петров, не случалось. Уже через неделю занятий Петров чувствовал себя здесь как рыба в воде. Все же степеней свободы здесь было намного больше, чем в школе. Правда, для большинства учащихся эта свобода заключалась в возможности курить, не скрываясь ни от кого. Ну, и выпивать при возможности.

С однокурсниками, однако, отношения не складывались. Его не интересовали их проблемы, на танцы он не ходил, портвейном не увлекался, да и от комсомольской работы сразу ушел в сторону, мотивируя нехваткой времени. Однокурсники отвечали тем же невниманием. Валера Жуков, первые дни ходивший за ним хвостом, вскоре нашел себе корешей и больше не доставал своими разговорами. Но за ботаника и заучку Петрова не держали, прекрасно помня силу его кулаков.

После двадцатого октября неожиданно выпал снег. Первые дни Петр Александрович еще не верил, что тот не растает. Но снег шел не останавливаясь, день за днем. Температура понизилась до минус десяти градусов, снег не таял уже неделю, и только тогда тренер поверил, что можно встать на лыжи.

Перейдя на работу тренером в школу высшего спортивного мастерства, сокращенно ШВСМ, старший Петров вскоре осознал, что ему катастрофически не хватает знаний. Штудируя вечерами кучу литературы, он неожиданно понял, что сын знает гораздо больше него, притом в своих рассуждениях громит любые авторитеты. Незаметно, день за днем, в ругани и спорах получилось, что они работают в тандеме. И в этом тандеме старший Петров главенствует лишь номинально, за счет возраста.

Если бы члены сборной республики узнали, что графики тренировок, нагрузки и диету разрабатывает для них первокурсник автодорожного техникума, то скандала было бы не миновать. Но оба Петрова держали язык за зубами, а двое коллег-тренеров удивлялись академическим знаниям нового тренера, ранее ими не блиставшего.

Своим подопечным Петр Александрович сразу заявил, что они доказали своими победами, что могут претендовать на большее, и с его стороны он сделает все, чтобы так и произошло.

Не все ребята прониклись его высказываниями, однако несколько пробных стартов, где сын тренера и Миронова заняли первые места, показали, что тренер слов на ветер не бросает. После этих стартов в команде появилась хорошая рабочая атмосфера, и дело пошло на лад.

В декабре, когда прошли первые общегородские соревнования, вдруг оказалось, что первые места заняли воспитанники ШВСМ. В спорткомитете в связи с этим появилась легкая эйфория. Члены комитета наперебой утверждали, что именно с его подачи в ШВСМ появился новый тренер и в кои-то веки Карелия может рассчитывать на успешное выступление сборной команды на первенстве Северо-Запада и, чем черт не шутит, на чемпионате Советского Союза, где будет повторен успех олимпийского чемпиона Федора Терентьева. Они не знали, что новый тренер рассчитывает на участие своих воспитанников в чемпионате без всяких шуток. И больше всего озабочен тем, как на пару лет прибавить возраст своему сыну, чтобы тот смог на равных выступать в гонках мужчин.

В учебе и упорных тренировках незаметно наступил Новый, 1967, год, однако для Петрова и его подруги все дни слились в одну череду тренировок. Было не до праздников. В начале февраля в Ленинграде должно было проходить личное первенство Союза по лыжным гонкам, и Петр Александрович рискнул выставить на него Сашу и Лену Миронову.

На совещании в спорткомитете кандидатура Мироновой не вызвала возражений, и ее утвердили вместе с еще тремя девушками. Но вот на кандидатуре Александра Петрова разгорелись баталии. Все присутствующие были в курсе, сколько тому лет. В конце концов Петр Александрович заверил, что заявит его только на пятнадцатикилометровую дистанцию.

Председатель спорткомитета, ехидно улыбаясь, сказал:

– Ну что же, уважим просьбу тренера, кому как не ему знать возможности своих воспитанников. Но поедет Александр Петров на чемпионат, если займет первое место в отборочных соревнованиях, планирующихся через неделю, то есть докажет делом свои амбиции.

Когда Петр Александрович озвучил дома результаты переговоров, по Сашиной спине пробежали мурашки.

«Ура! Наконец все сдвинулось с мертвой точки, – возбужденно думал он. – Теперь главное не оплошать. На „пятнашке” будет не больше трех-четырех конкурентов. Пару главных я знаю отлично. Вовка Киселев и Ваня Левоев. Они парни упорные, но не скоростные, если сразу в отрыв уйти, хрен догонят. Хотя для этого их еще догнать надо, а кто какой номер получит, неизвестно».

С предстоящей сессией в техникуме все вопросы решил физрук. Забрав у Петрова зачетку, он сразу после праздников попросту обошел всех преподавателей и через день вручил ее обратно уже с зачетами и четверками по всем экзаменам. Поэтому ничто не мешало Саше проводить на лыжне по пять часов в день.

Двенадцатого января на стадионе «Динамо» начались отборочные соревнования. В отличие от других соревнований, участников было немного. Большинство спортсменов отлично знали друг друга. Но напряжение перед гонкой было велико. На кону стояло членство в сборной Карелии и возможность выступить на чемпионате страны в личном и командном первенстве.

Отец заявил Сашу на две дистанции – пятнадцать и тридцать километров.

На этот раз не было ни праздничной музыки, ни множества зрителей. Все было деловито и спокойно. Погода соответствовала деловому настрою. Десять градусов ниже нуля, тихо, безветренно и сумрачно, январские дни и так коротки, а тут еще низкие, нависшие над головами тучи давили на психику. Зато со смазкой лыж можно было не экспериментировать.

Ленка Миронова отчего-то нервничала и доставала своего друга.

– Саш, я так боюсь, не знаю почему, наверное, сегодня плохо побегу. Тоня Тибурева в такой форме отличной, она меня обойдет. А может, и Иванова Зоя.

Петрову пришлось вместо того, чтобы настраиваться на гонку, утешать нервничающую девушку. Однако как только Лена получила номер после жеребьевки и встала в небольшую очередь стартующих, ее страхи куда-то испарились. Но в своем пророчестве она оказалась права, Тибурева ее обошла на полторы минуты на десятке. Лена в результате заняла второе место.

Пока Петр Александрович утешал плачущую девушку, Саша уже ожидал своей очереди стартовать. Мужчин на дистанцию пятнадцать километров заявилось изрядно, поэтому выпускали их по парам. В пару к Петрову попал Виктор Гайдуков. Опытный тридцатилетний лыжник с любопытством разглядывал своего юного напарника. А Сашку так и подмывало что-нибудь ляпнуть человеку, с которым они не раз пересекались в тренерской работе в прошлой жизни.

– Рисковый у тебя батя, – сообщил Гайдуков, когда подошла их очередь стартовать, – надо же умудриться поставить пацана бежать с мужиками.

Петров в ответ буркнул что-то нечленораздельное, типа отцу виднее. На что Гайдуков укоризненно покачал головой.

Когда они стартовали, Саша предусмотрительно пристроился за взрослым напарником и не отставал от него ни на шаг. На лыжне сейчас бежали опытные лыжники, и обгонять соперников, как в прежние соревнования, Петров не рассчитывал. Но почему бы не сохранить силы, оставаясь за опытным соперником?

Так, оставаясь в тени, он пробежал первые пять километров.

– Идешь пока шестым! – крикнул ему отец. – Хорош дурака валять, ускоряйся!

На повороте на второй круг Петров последовал батиному совету и легко обошел Гайдукова. Тот даже не пытался ускориться и продолжал бежать в прежнем темпе, проводив соперника злым взглядом.

Ровно дыша, Саша усердно работал палками и вскоре увидел спину бегущего впереди лыжника. Но обогнал он его только к концу второго круга.

– По времени идешь вторым, молодец! Так держать! – сказал ему отец, сунув в руки стакан клюквенного напитка. Петров на ходу отпил пару глотков, бросил стаканчик и продолжил идти в том же, недостижимом для остальных соперников, темпе.

Когда он финишировал, отец бросился к нему, радостно вопя. Ленка бежала за ним, также крича от радости.

Саша, выложивший все силы без остатка, безучастно принимал поздравления. В голове молотом били слова:

– Я еду на чемпионат Советского Союза! Я еду!

– Победил в гонке на пятнадцать километров представитель ДСО «Буревестник» Петров Александр, – сообщил голос из громкоговорителя.

– Сашкец! Молодец, отлично! – пробился в уши голос отца. – Поедешь в Ленинград кандидатом в мастера спорта.

Отец стоял довольный до ушей, принимая поздравления от коллег. Сегодня все его воспитанники не остались без призовых мест.

В это время к нему подъехал Петр Федорович Богданов. Вспотевший и счастливый, с винтовкой за спиной, тот сообщил, что занял первое место в сегодняшнем биатлоне и по этому поводу можно слегка расслабиться.

Петр Александрович задумчиво глянул на сына и девушку и полез в карман.

– Пап, не надо, у меня свои есть, – сказал Саша, сразу догадавшийся, с какой целью батя это делает.

– Очень хорошо, – с облегчением сказал отец. – В общем, когда вернешься домой, скажи маме, что я задержусь.

– Понятно, но я лучше позвоню из автомата, когда в город попадем, – ответил сын.

Оба тренера направились к автобусной остановке, а Петров с Леной вновь встали на лыжи и отправились в сторону города по лыжне. Когда они подъехали к Сашиному дому, еще не было трех часов дня. Но уже начинало темнеть.

– Может, зайдем ко мне, чаю попьем, потом я провожу тебя домой, – предложил он спутнице. – Мамы дома нет, она придет около шести часов, – добавил он, увидев, что девушка не знает, что ответить.

– Хорошо, – неуверенно сказала девушка. – Только недолго, ладно?

– Конечно, – весело подтвердил Саша, увлекая ее за собой.

Отставив лыжи у двери квартиры, они зашли внутрь. Петров ловко скинул с ног Лены лыжные ботинки и дал ей тапочки. Та сняла с себя куртку и свитер и, оставшись в лыжных брюках и блузке, прошла в кухню вслед за другом.

– Ну, вот сейчас поставлю чайник, конфеты достану, – оживленно комментировал свои действия Саша, стараясь скрыть смущение. Ему ужасно хотелось вместо того, чтобы пить чай, заняться с Леной кое-чем другим.

Та, кстати, не осталась равнодушной к его взглядам, кидаемым на полупрозрачную блузку, не оставлявшую простора для фантазии.

Девушка безуспешно попыталась застегнуть две отсутствующие пуговицы на блузке, после чего покраснела и ринулась в прихожую за свитером.

Саша легко удержал ее за руку и, посадив на колени, принялся целовать.

Через минуту Лена увлеченно отвечала ему, не замечая, как рука юноши осторожно проползла под бюстгальтер. Только застучавшая крышка чайника заставила их прекратить это увлекательное занятие.

Пока Саша заваривал чай, раскрасневшаяся Лена, опустив задранный бюстгальтер и приведя себя в порядок, молча глядела на него.

– А меня замуж зовут, – внезапно сообщила она, когда чай был налит в кружки, а на блюде посреди стола выложены несколько кексов и печенье.

От неожиданных слов Петров вздрогнул и хлебнул лишку горячего чайку. К счастью, обжегся он не сильно, но вода попала не в то горло, и он закашлялся.

– Кто это такой храбрый? – спросил он, немного отдышавшись.

– Витя Таскин, ты его знаешь, он у Петра Федоровича занимался, сейчас со мной в одной группе учится.

– Не рановато ли на первом курсе замуж выходить? – насмешливо спросил Саша. – Еще четыре года учебы впереди. А ты что ему ответила?

– Ну, я сначала посмеялась, сказала, что у меня есть ты. А Витька сказал, что все равно меня украдет и тебя оставит с носом.

«Это что? Таким образом она намекает, что я время теряю?» – подумал Петров.

Ленка же продолжала смотреть на него, словно ожидая, что он скажет или сделает в ответ.

Саша вздохнул и направился в большую комнату к прикроватной тумбочке Клавдии Васильевны, где под газетой на нижней полочке были запрятаны от него презервативы, о наличии которых он узнал лет в семь, но долго не мог понять, для чего они нужны.

Когда в шестом часу в квартиру зашла Клавдия Васильевна, Саша с Леной как раз одевались в прихожей, готовясь уходить.

«Черт! Немного не успели», – подумал Александр.

Клавдия Васильевна подозрительно сощурилась.

– А что это вы тут делали? – спросила она.

Ленка в ответ залилась краской, а Саша спокойно ответил:

– После соревнований зашли чайку попить, сейчас Лену провожу и сразу домой. Да, мамуля, папа просил передать, что немного задержится на работе.

Главное вовремя сказать то, что требуется, и все мысли Клавдии Васильевны переключились на непутевого мужа. Что, однако, не помешало ей немного погодя тщательно осмотреть кровать сына, а особенно простыню. Но ничего подозрительного найти не удалось. Вот если бы она догадалась пересчитать презервативы…