Глава двадцать вторая
Тыгдык-тыктык, стучали колеса вагона. В купе было жарко. Проводница явно не жалела угля для котла. Несмотря на то что лыжи были в чехлах, по вагону разносился запах смолы. Сборная команда Карелии ехала на чемпионат Советского Союза 1967 года.
«Неужели это происходит на самом деле, – в который раз думал Петров. – Третий год живу во второй жизни и никак не могу отделаться от мысли, что вот-вот проснусь и обнаружу себя на ступеньках супермаркета с разбитой головой».
Он лежал на верней полке, закинув руки за голову, уставившись взглядом в никуда, не замечая, что на него с соседней полки пристально смотрит Лена Миронова.
Внизу за столиком сидели три тренера и, оживленно беседуя, уничтожали бутылку коньяка, закусывая солеными огурцами и вареной курицей.
– Саш, о чем задумался? – прервала девушка размышления друга.
Петров повернулся к Лене.
– Да так, – неопределенно сказал он. – Думаю, как выступим. Смотрел вчера погоду на неделю, вроде бы обещали оттепель. С мазью придется опять мудрить.
В это время в купе заглянула ведущая лыжница сборной Тоня Тибурева.
– Лена, – обратилась она к девушке. – Хватит тебе в мужской компании скучать, пошли к нам в купе, в «Акулину” играть.
Петр Александрович отвлекся от беседы и согласно кивнул головой.
– Правильно, Ленок, иди, поболтай, нечего наши разговоры подслушивать. Но через час чтобы как штык лежала в постели. Режим надо соблюдать.
– Да и ты тоже прогуляйся, – обратился он к сыну. – К ребятам зайди, пообщайся. А то что-то у тебя с ними контакт не налаживается. В домино им проиграй, что ли.
Оба его коллеги негромко засмеялись.
Под этот смех Саша легко спрыгнул с койки и, надев тапки, вышел в коридор.
Идти в соседнее купе к парням не хотелось. В памяти еще свежи были воспоминания, как проходила битва за его попадание в состав сборной. Несмотря на победу в первенстве Карелии и авторитет отца, в спорткомитете единства не было. Все упиралось в возраст.
Старший тренер сборной был весь в сомнениях. Одно дело – взять проверенных, зарекомендовавших себя лыжников, другое – пацана, неожиданно ворвавшегося в число лидеров. Кто его знает, может, это просто случайность и на серьезных соревнованиях он подведет.
Поэтому на личное первенство Советского Союза в Ленинграде Петрову попасть не удалось. Однако выступившие там представители карельского спорта остались без призовых мест. Именно тогда, после бурной дискуссии, все же было решено, что Петрова зачислят в сборную республики для участия в чемпионате Советского Союза в Мурманске.
После этого решения он сразу отправился на сборы на базу «Буревестника», где и тренировался до самого отъезда, ругаясь с отцом, переживавшим за непомерные, по его мнению, нагрузки. А по мнению сына, совершенно недостаточные.
В техникуме Саша не появлялся больше месяца и лишь иногда тоскливо представлял, как будет сдавать все хвосты, накопившиеся за второй семестр.
– Разрешите пройти, – попросил его толстяк, идущий из туалета с полотенцем через плечо.
Саша посторонился и уставился в окно. Там, за окном, царила зимняя ночь. В свете из окон мелькали темные силуэты елей да сугробы.
Постояв минут десять, он все же зашел в купе, где ехали его товарищи по команде.
– О, парни! Гляньте, к нам на огонек сынок зашел, – насмешливо сообщил Олег Фролов, двадцатипятилетний крепыш, мастер спорта, неоднократный призер республики. – Что, скучновато с батей в купе сидеть?
Однако, несмотря на добродушный тон, в его голосе отчетливо чувствовалась неприязнь, и Саша догадывался о ее причине. Фролов рассчитывал, что в команду попадет его друг Толя Гарников, но вместо него взяли именно Петрова. И хотя Александр заслуженно вошел в сборную, Олег до него все время докапывался.
Саша относился к этому спокойно, но иногда ему очень хотелось дать в глаз ехидному парню.
– В точку, угадал, – добродушно ответил он. – Тренеры мне не наливают, так что решил к вам зайти, в картишки перекинуться.
Сидевшие впритык парни сдвинулись еще и освободили место для Петрова.
За игрой в дурака время прошло незаметно. В одиннадцать Саша положил карты на стол и отправился спать, посоветовав ребятам сделать то же самое. Те проводили его смешками и продолжили игру.
В его купе было тихо. Отец похрапывал, повернувшись к стенке. Лена на второй полке тоже спала, подложив ладошку под щеку.
Петров забрался на соседнюю койку и почти сразу заснул.
Утром, когда они вышли на перрон, погода не радовала, Мурманск встретил гостей весенней капелью, хотя на календаре был еще апрель, для Севера далеко не весна.
Тренеры сборной нахмурились, глядя на это безобразие, но что поделаешь с погодой – ничего. Закинув за плечи рюкзаки с амуницией и взяв в руки чехлы с лыжами, все потопали к автобусу, идущему в сторону гостиницы.
– Лыжники, вашу мать! Осторожнее! Только попробуйте лыжами что-нибудь поцарапать! – возмущенно закричал водитель, когда куча народа с громоздкими чехлами в руках полезла в его автобус.
В голосе водителя слышалась угрюмая безнадежность. Видимо, ему приходилась кричать это предупреждение каждый день не по разу.
Когда автобус доехал до нужной остановки, мелкий, моросящий дождик перешел в снег, и на лице Льва Злобина, старшего тренера сборной, появилось оптимистическое выражение.
– Слышь, Саныч, – толкнул он соседа, – погода вроде налаживается, на минус повернуло.
– Да вижу я, – сообщил Петр Александрович, – хрен его знает, может, и повернуло, а может, и нет.
После заселения в гостиницу Злобин практически сразу отправился к организаторам чемпионата, выяснять, когда и где будет проходить жеребьевка, узнавать расписание гонок и прочее.
Петров же отправился в номер к девушкам.
В ответ на его робкий стук в комнате раздался визг и вопли, к Лене его не пустили, пришлось дожидаться ее выхода в коридор.
Та вскоре вышла к нему, красная, как рак, а из открытой двери донесся взрыв смеха.
– Что, смеются? – сочувственно спросил Саша.
– Угу! – буркнула Лена. – А все из-за тебя.
– Ну, ладно, – примирительно сказал Петров. – Посмеются и перестанут. Давай лучше в ближайшую столовую сходим, до обеда там народа немного.
– Ой! Я талоны не взяла, – сообщила Лена.
– Не переживай, я не забыл, – снисходительно сообщил Саша, – нам с тобой хватит.
Когда они вернулись в гостиницу, там их уже дожидался нервничающий Петр Александрович.
– Где вы шляетесь? – налетел он на сладкую парочку. – Надо ехать в долину Уюта, трассы смотреть, а вы пропали в неизвестном направлении.
Пришлось быстро переодеваться и ехать на автобусе в сторону стартов.
Прибыв на место, старший Петров вступил в непродолжительную дискуссию с сыном по поводу смазки. На удивление быстро договорившись, он смазал пробные лыжи и, прокатившись, дал добро на смазку всем остальным.
Вокруг десятки спортсменов занимались тем же самым. На лыжне уже катились спортсмены, знакомящиеся с трассой.
Сашка, смазав лыжи, тоже отправился по трассе «пятнашки». Завтра ему предстояло бежать эту спринтерскую дистанцию, считающуюся таковой в соревнованиях мужчин. По дороге он автоматически искал глазами будущих соперников.
– Ага, вон там Веденин Слава проехал, там Воронков Володя катит. Хм? А это, интересно, кто? Черт! Не могу вспомнить, но лицо очень знакомое.
Для него сейчас было немного странно рассматривать ведущих лыжников Советского Союза в качестве противников. В той, далекой первой жизни он только читал в газетах об их победах, а сам мечтал в те годы выполнить норму первого разряда и попасть в призеры республиканских соревнований.
Углубившись в свои мысли, он незаметно ускорился и пошел на обгон идущего впереди спортсмена.
Тот уступил лыжню без вопросов, только проводил настырного молокососа насмешливым взглядом.
Первое кольцо дистанции оказалось длиной десять километров. В нем оказался один опасный участок, где после крутого спуска с сопки сразу шел поворот влево. Когда Сашка спускался вниз, там уже кто-то барахтался в снегу. Объехав неудачника, Петров сбавил темп и неторопливо двинулся вперед, боясь дальше встретить нечто подобное. Однако больше таких ловушек не было. Но вот на коротком пятикилометровом кругу имелся тягун почти полтора километра длиной.
– Да, вот тут придется ускоряться, – прикинул Саша, продолжив идти прежним неторопливым шагом, который для обычного лыжника таким бы не показался.
Когда к вечеру они вернулись в гостиницу, их уже дожидался Злобин с ворохом новостей и результатами жеребьевки на завтрашний день.
Петрову с жеребьевкой не повезло, завтра придется стартовать практически последним, девяносто четверым номером.
Он особо не расстроился, годы спортивной жизни приучили его искать в любой ситуации что-то хорошее.
– Отлично! – воскликнул он, улыбаясь. – По крайней мере, после того как стартую, спустя полчаса уже появятся первые результаты, так что буду знать, на кого равняться.
Парни, старше его лет на пять-десять, скептически уставились на молодого наглеца, их взгляды говорили, знать-то будешь, но сможешь ли. Однако в присутствии тренеров ребята тактично промолчали.
Ленке, как обычно, повезло, она не стартовала в первой десятке, но ей не придется нервничать полчаса, ожидая своей очереди на старт. Доставшийся ей двадцатый номер должен стартовать всего лишь через пять минут от первой пары.
Вечером тренеры разогнали всех по номерам и заставили лечь в койки уже в девять часов, несмотря на ворчание мужиков.
– Режим – это святое, – сообщал Петр Александрович, закрывая за собой дверь.
Саша в эту ночь долго не мог заснуть. Соседи по номеру уже давали храпака, а он все крутился в кровати, не раз переворачивал подушку. Два раза вставал и пил теплую воду из графина. В конце концов уснуть удалось. И, как всегда, звонок будильника затрещал неожиданно.
Парни вставали молча, без обычных шуток и подколок. Саша глянул в окно, украшенное морозными узорами, и, накинув куртку, отправился на улицу. Петр Александрович уже был там и колдовал с мазями и газовой горелкой.
– Представляешь, сегодня минус двадцать с утра, – сообщил он сыну. – Придется смазать лыжи только девчонкам. Когда до вас дело дойдет, уже потеплеет.
– Зато сейчас особо мудрить не надо, – сказал Саша, – сплошь мажем синим «Свиксом» и проверяем.
Отец согласно кивнул, и оба принялись за работу. Один слегка разогревал лыжу, а второй широкими мазками наносил мазь и затем тщательно растирал ее по поверхности куском пенопласта.
Надев лыжи, Петр Александрович задумчиво прокатился около гостиницы.
– Потянет, – высказался он, закончив проверку. Но Саша знал, что в течение дня батя не раз испробует другие комбинации смазки. До эпохи пластиковых лыж и парафинов оставалось лет пятнадцать.
После завтрака Злобин провел с командой небольшую разминку, и немного погодя все направились к автобусной остановке.
Чемпионат Союза – не рядовое мероприятие, поэтому около старта толпился народ. Мелькали корреспонденты с фотоаппаратами, Кинодокументалисты с кинокамерами… да и многие тренеры имели тоже кинокамеры, чтобы запечатлеть своих воспитанников на лыжне. Тысячи болельщиков наблюдали за происходившим событием со склонов сопок.
Первыми в этот день бежали «пятерку» женщины.
От сборной Карелии в этой гонке принимали участие пять спортсменок. Ленка, первый раз бежавшая в таких соревнованиях, мандражировала до трясухи. Но когда пришла очередь стартовать, мандраж куда-то испарился, она спокойно надела лыжи и встала рядом с напарницей.
После того как прозвучала команда «Марш», Лена мощными толчками палок выкатилась вперед соперницы и, под ободряющие выкрики обоих Петровых, начала набирать скорость.
– Хорошо стартовала, – задумчиво сказал Злобин, обратившись к Петру Александровичу. – Ты, Саныч, наверное, волшебное слово знаешь, за пару лет столько талантов откопал.
Петр Александрович покосился на сына, как бы намекая, что именно он является этим волшебным словом.
Не успели все женщины выйти на старт, как первые гонщицы начали финишировать.
Тренеры в волнении приплясывали у финишной прямой, их даже не брал двадцатиградусный мороз.
Лена вылетела из-за поворота неожиданно, девятой по счету, обогнав по дороге десяток соперниц.
– Давай, толкайся! Толкайся, Лена! – кричал Петр Александрович, сам усиленно размахивая лыжными палками. Рядом с ним так же орали тренеры другим участницам.
У самого финиша Миронова обогнала еще одну соперницу и упала, задыхаясь за финишной чертой.
К ней подскочил тренер, легко поднял ее на ноги и осторожно снял сантиметровую изморозь с ресниц и бровей.
– Молодчага, – шептал он ей, энергично растирая белую щеку. – Как же ты так лицо ухитрилась обморозить. Ничего, сейчас все сделаем.
Неожиданно заговорил громкоговоритель:
– На данный момент лучшее время показала Миронова Елена, ДСО «Буревестник», Карелия.
– Я первая? – робко спросила Лена, слегка отдышавшись от финишного спурта.
Петр Александрович пожал плечами.
– Результат для трассы и погоды отличный, но все фавориты стартовали за тобой, так что ждем их финиша.
Саша при этом разговоре уже не присутствовал. Он стоял в длинной очереди стартующих на дистанцию пятнадцать километров и, улыбаясь, смотрел на своего напарника.
Он сразу узнал известного лыжника Анатолия Акентьева, будущего председателя Федерации лыжных гонок, с которым не раз встречался в прошлой жизни.
– Парень, ты чего лыбишься? – довольно неприветливо спросил Акентьев.
А улыбался Сашка потому, что прекрасно помнил, что сегодня на дистанции пятнадцать километров должен победить как раз Акентьев, и ему придется приложить немало усилий, чтобы этого не случилось.
Вслух же он сказал:
– А я вас знаю, вы Анатолий Васильевич Акентьев, неоднократный чемпион Советского Союза в эстафете, а улыбаюсь потому, что повезло бежать с вами в паре.
– Однако интересный ты паренек, за кого хоть выступаешь?
После ответа Петрова чемпион удивленно поднял брови.
– Ого! Оказывается, я с карелом сегодня бегу. Постой! Что-то я припоминаю, в прошлом году не ты ли на празднике Севера первое место среди юниоров взял?
– Я, – скромно сообщил Петров.
– Понятно, – коротко резюмировал Акентьев и закончил беседу.
Когда до старта осталось минут пять, Саша провел короткую разминку, разогрел мышцы и надел лыжи. Акентьев, занимаясь тем же самым, с любопытством следил за его действиями.
Наконец прозвучала команда «На старт, внимание, марш!», и оба лыжника, синхронно оттолкнувшись палками, ринулись вперед.
– Не мешайся, салага, – сквозь зубы выдохнул Акентьев, когда Петров, бежавший по параллельной лыжне, начал его обходить.
Сашка, не обращая внимания на соперника, ускорился и выскочил на главную лыжню впереди того. Размеренно толкаясь палками, он вышел на свой привычный ритм и начал уходить вперед, оставив Акентьева позади.
Почти километр он бежал в одиночестве, наблюдая впереди двух лыжников, стартовавших перед ним. На третьем километре дистанции он легко обошел их на крутом подъеме и, двигаясь дальше, услышал за спиной тяжелое дыхание преследователя.
«Блин! Акентьев догнал, зараза!» – понял он.
Действительно, опытный лыжник, разъяренный тем, как его легко сделал на старте сопляк, только начинающий свою спортивную жизнь, сейчас прикладывал все усилия, чтобы его обойти. Однако сил на этот рывок ему не хватало. Петров тоже ускорился, и сейчас они бежали друг за другом в одном темпе. Так, вдвоем, они и выскочили на стадион после первого круга.
– Сашкец! Отлично идешь, у тебя третье время сейчас, – радостным голосом закричал отец, – работай, работай, мать твою! Шевели ногами.
В этот момент Акентьев выскочил на параллельную лыжню и обошел Петрова.
– Хрен с тобой, – мысленно усмехнулся Сашка, – я тебя десятку за собой протащил, теперь ты меня пятерку будешь вести. А на финише поглядим, кто кого.
Действительно, за широкой спиной соперника бежать было значительно легче, и Петров не упустил своего шанса, держась впритык за ним. Так вдвоем они обошли еще с пятнадцать человек. Удачно повернули на крутом спуске, где контролеры убирали куски сломанных лыж.
И тут начался тягун, коронная фишка Петрова.
Акентьев первые пятьсот метров тягуна прошел в прежнем темпе, но затем начал сдавать.
«Пора!» – решил Петров и, крикнув «Лыжню!», начал обгонять соперника.
К концу затяжного подъема он уже прилично опередил своего упорного визави. Впереди оставалось всего около километра дистанции, но ускорение в подъем не далось так просто, в ногах начала накапливаться усталость.
Борясь с ней, он продолжал нестись вперед. Неожиданно сзади он услышал хриплый, срывающийся голос:
– Врешь, не уйдешь, давай лыжню!
Посторонившись, Петров вновь пропустил вперед Акентьева.
Впереди уже показался стадион, где одинокая лыжня разошлась на две. Саша выскочил на одну из них и побежал, догоняя своего оппонента.
Они неслись, бешено работая палками, не обращая внимания на окружающее, их взгляды были прикованы к финишной черте.
– Быстрей, еще быстрей, – кричали им тренеры, нервно поглядывая друг на друга.
У самого финишной черты Саша ускорился еще сильней и с диким воплем первым пересек ее. Долю секунды спустя до нее добрался и Акентьев.
– Сашкец! Ты понимаешь, что натворил! – подбежавший Петр Александрович тряс сына за плечи. – Ты чемпион страны! Чемпио-о-он!!!
По лицу отца текли слезы, он размазывал их рукавом и продолжал что-то говорить. Но тут его оттеснили в сторону парни из сборной команды, они подняли Сашку на руки и вместе с лыжами начали подкидывать в воздух.
Когда его наконец опустили на землю, к нему подъехал Акентьев и поздравил с победой. Хотя в его голосе слышалось немало сожаления, что та досталась не ему. Но стать серебряным призером чемпионата СССР тоже было неплохо. Петров ведь не совсем потерял голову, чтобы признаться ему, что в другой жизни он был в этой гонке первым.
Тут к нему через толпу собравшихся зевак и корреспондентов прорвалась Лена.
– Саша, ты молодец! – восторженно завизжала она. – Мы все за тебя переживали.
На ее груди на широкой ленте висела бронзовая медаль за третье место.
– Я смотрю, тебя тоже можно поздравить, – сказал Петров.
Лена смутилась.
– Понимаешь, у меня как-то не получилось победить, сама не понимаю почему.
Их беседу прервал Петр Александрович.
– Ну, вы совсем ничего уже не цените! – воскликнул он. – Лена, ты третье место заняла в чемпионате страны. Вы теперь оба заслуженные мастера спорта, члены сборной страны. Завтра еще будут гонки, побеждайте!
– Извините, – прервал монолог тренера какой-то мужчина. – Я корреспондент газеты «Советский спорт». Хотелось бы задать несколько вопросов сегодняшнему победителю и его тренеру.
Однако интервью пришлось отложить. Сашке только удалось сообщить, что он всю жизнь мечтал стать чемпионом страны и сейчас еще не до конца верит, что это произошло.
Почти сразу около него нарисовался тренер сборной команды ЦС ДСО «Буревестник» и с упреком обратился к старшему Петрову:
– Петр Александрович, как так получилось, что мы не в курсе, что ваш сын, оказывается, выступает за наше общество? Нехорошо скрывать таких спортсменов.
Петр Александрович скептически слушал собеседника. Он прекрасно понимал подоплеку его претензий. Если бы его сын был задействован в сборах центрального совета общества, все тренерские лавры достались бы, как обычно, москвичам.
«Сейчас начнет уговаривать Сашку переехать в Москву», – подумал он и угадал.
– Молодой человек, – обратился тренер к младшему Петрову, – меня зовут Виктор Александрович Завьялов, я старший тренер сборной центрального совета добровольного спортивного общества «Буревестник». У меня к вам есть деловое предложение. Может, встретимся ближе к вечеру в гостинице, поговорим?
Для младшего Петрова в этом предложении все было ясно так же, как и для его отца. Он улыбнулся и сказал:
– Отчего же не встретиться, давайте – в четыре часа подходите, поговорим.
Вечером в номере тренеров карельской сборной царило праздничное настроение. Такого оглушительного успеха никто не ожидал. Лишь Петр Александрович, видевший тренировки сына, лелеял слабую надежду, что тот сможет войти в первую десятку, ближе к ее концу. Примерно такие же надежды он возлагал на Лену Миронову.
Но теперь, после того как в копилке сборной появились золотая и бронзовая медали, тренеров переполняли эмоции. Петр Александрович уже давно поднимал бы тосты за дальнейшие победы, но был вынужден ждать визита Завьялова. Зато Злобин и Егоров – третий тренер сборной – уже выпили не по одной рюмке коньяка.
Глянув на часы, Петров окинул завистливым взглядом празднующих коллег и отправился в номер к сыну. Там все парни сидели за столом и дружно пили чай с бубликами.
Злобин днем выразился коротко и ясно:
– Мы празднуем, нам можно. Если же кто-то из вас нарушит режим, очень сильно об этом пожалеет. Закончатся соревнования, вот тогда посмотрим.
Поэтому у спортсменов за столом сегодня не было даже шампанского, хотя им очень хотелось отметить сегодняшнюю победу.
– Пойдем, поговорим, – сказал Петр Александрович сыну, также сидевшему за столом. Они вышли в коридор и уселись на диван, стоявший в нише.
– Ну вот чего ты согласился говорить с Завьяловым, не понимаешь, что ли, о чем речь пойдет?
Саша улыбнулся.
– Понимаю, он начнет меня сватать в Москву. Наобещает с три короба пирогов.
– Вот-вот, – перебил его отец, – так они и переманивают к себе лучших спортсменов. Зачем тебе это надо? Ты стал чемпионом, тренируясь дома. Обойдутся там без тебя.
Петров вздохнул.
– Батя, понимаешь, не все так просто. Знаешь сам, как это бывает. Вот ты говорил, что мы с Леной будем зачислены в сборную страны. А ты помнишь, сколько там лыжников?
Отец задумчиво почесал голову.
– Понимаю, к чему ты клонишь. Хочешь сказать, что из ста человек на международные соревнования выберут не лучших, а тех, кого нужно.
– Вот именно, – припечатал Саша, – а посему никак нельзя ссориться с москвичами.
– Умен ты у меня, сынок, не по годам, – печально констатировал отец. – Ладно, послушаем, что нам этот Завьялов имеет предложить.
