Глава четырнадцатая

В автобусе было душно. Конец июля порадовал небывалой жарой. Поэтому покидать лагерь никто не желал. Комары пропали, вода в озере напоминала парное молоко. Но ничего не поделаешь, закончились две смены, и ребята, сдружившиеся за это время, рассаживались по местам.

Когда Саша забрался внутрь, Лена Миронова уже нетерпеливо указывала на место рядом с собой.

«Куда же я денусь от тебя, – насмешливо подумал Петров. – Приложил столько усилий и по-глупому все испорчу? Нет уж, не выйдет».

Он уселся рядом с девушкой и вручил ей огромную ромашку, случайно обнаруженную на обочине дороги.

– Вот, держи, это тебе подарок на память о нашем лагере, – улыбаясь, сказал он.

– Спасибо, – прошептала Лена.

С заднего сиденья раздалось хихиканье девчонок.

– Ленка, приедешь домой, засуши и положи в гербарий, – посоветовали они.

Но парочку это не смутило. За прошедшее время они привыкли к шпилькам в их адрес, и, собственно, большей части ребят приелись эти насмешки.

Только Петр Александрович, которого тревожило быстрое взросление сына, пару раз намекнул ему, чтобы тот дальше поцелуев не заходил.

Саша в подобных советах не нуждался, он и сам все прекрасно понимал. Но уж нацеловались они за это время до одурения. Тем более что Лене это очень понравилось. Она оказалась способной ученицей и овладела этим древним искусством за пару уроков.

Пару раз они в своих любовных играх практически доходили до запретного, и даже взрослый разум в теле юноши с трудом мог его остановить, тем более что Лена сейчас уже ни капли не возражала, когда его шаловливые руки скользили ей по всем местам, спрятанным под одеждой.

«Ничего, – утешал он себя в такие моменты. – В августе – сентябре за все эти мучения оторвусь. Растяну колку дров насколько возможно. Только бы Наташа за это время не нашла себе более подходящего кавалера».

Может, отец уделял бы больше внимания отношениям сына и ученицы. Но их влюбленность не сказывалась на результатах тренировочного процесса. Поэтому Петр Александрович смотрел на эти проблемы сквозь пальцы. К закрытию лагеря Саша был на голову сильней своих сверстников и сейчас тренировался со старшими ребятами, ничем им не уступая. Ну а с Мироновой все было ясно и до этого.

«Надо же какой попался талантище, повезло так повезло!» – в который раз думал Петр Александрович. Он даже самому себе не признавался, что мечтает стать тренером победительницы в Олимпийских играх. А с недавних пор, глядя на невероятный прогресс сына, надеялся, что и Сашка побежит по-настоящему.

Но сейчас он сидел на заднем сиденье автобуса, глядел на сына, к плечу которого прислонила голову Лена, и остро завидовал его юности. Ему не могло прийти в голову, что, с теперешней точки зрения сына, он сам является совершенным салагой, несмотря на свои сорок с копейками лет.

Через пару дней после приезда домой Александру казалось, что лагерь был только сном.

Все опять вошло в обычную колею. Две тренировки в день, домашние дела, все это забирало много времени.

Вот только Сашкины мечты о милой учительнице резко обломились. И был в этом виноват он сам, разбудив страстную женщину в вечной скромнице. Все случилось как в дамском сериале. Наталья Юрьевна в отпуске встретила своего сокурсника, влюбилась и сейчас срочно выходила замуж. И даже успела переехать к любимому на квартиру.

Со злости Саша расколол остатки дров за два дня, оставив старушку-хозяйку задаваться вопросом, отчего же этот сопляк так долго колол первую партию чурок.

Близился конец августа и начало учебного года, когда Петр Александрович на очередной тренировке объявил:

– В воскресенье мы выступаем на городских соревнованиях. Кросс на три, пять и десять километров.

Девчонки встретили объявление оживленными возгласами. Два месяца они тренировались в тесном кругу и сейчас были совсем не прочь попробовать свои силы в городском кроссе.

Оценивающе глядя на воспитанниц, Петр Александрович сообщил, кто на какой дистанции будет выступать.

Сашу при этом он не упомянул. Когда тот подошел уточнить, в чем дело, отец тихо сказал:

– Побежишь «десятку». Припишем тебе пару лет. Мне скорее не поверят, если скажу, что тебе пятнадцать. Такой жлобяра вымахал. Справишься.

Александр Петрович сам прекрасно понимал, что справится. Симбиоз юного спортивного тела и знаний опытного тренера творил буквально чудеса.

– Только первое место не займи, – усмехнулся отец. – Тогда я точно огребу по самое не балуй за тебя. Сразу начнут выяснять, сколько тебе лет.

«Да ничего ты не огребешь, – думал сын. – Не те годы, скажут ай-яй-яй, и все. Это через пятьдесят лет бумажная броня будет нужна. Рулон справок и разрешений».

Соревнования проходили в Парке культуры и отдыха. Погода им благоприятствовала, Стоял прохладный, сухой августовский денек. В воздухе парило предчувствие осени. В парке было многолюдно, из рупоров неслись звуки маршей. Рядом со стартом ветер трепал огромный кумачовый лозунг:

Среди двух сотен спортсменов кучка лыжниц была незаметна. Легкоатлеты, готовившиеся к старту, одетые в майки, спортивные трусы, на ногах – шиповки, усиленно разминались, не обращая внимания на окружающих.

Петр Александрович, видя растерянность подопечных, тоже погнал их разминаться. Сам же отправился на жеребьевку и вскоре принес кучу матерчатых номеров.

Как всегда, перед стартом Сашка испытывал легкий мандраж. Зато Миронова, казалось, имела железные нервы. Предстоящая дистанция ее нисколько не пугала. Тренер сегодня поставил Лену также на «десятку», и если она займет призовое место, то войдет уже в городскую спортивную элиту. Саше пока такая участь не грозила, хотя он прекрасно знал свои возможности.

«В десятку, возможно, попаду, – думал он, – хотя и во втором десятке тоже будет почетно находиться. Заявлены почти все легкоатлеты. Им и карты в руки».

Первыми соревнование открыли школьники седьмых-восьмых классов, за которые, по идее, должен был выступать Сашка. Через полчаса на дистанцию отправились женщины. Сразу со старта Ленка Миронова вырвалась вперед и вскоре скрылась за поворотом дорожки.

– Не волнуйся, она первой будет, – сообщил Саша отцу, напряженно вглядывающемуся вдаль.

– Заткнись! Сглазишь! – нервно воскликнул отец. – И вообще, что тут торчишь, иди готовься, скоро у тебя старт.

Несмотря на свою взрослость, Петров выглядел среди бегунов самым молодым. Опытные ребята, знавшие друг друга не первый год, недоуменно его разглядывали. Тем более что Саша был в обычных трениках и кедах, в отличие от прикинутых соседей.

Команда «старт», как всегда, прозвучала неожиданно. Старт был общий, поэтому Саша больше старался не упасть, чем вылезать вперед. После первых пятисот метров среди бегунов установился определенный порядок. Впереди мчалась небольшая группка из пяти человек, они бежали друг за другом и пока не стремились к обгону. За этой группой следовала основная, в которой бежал и Саша. Ну, а сзади потихоньку формировался хвост слабаков, попавших на соревнования чисто случайно, заявленных только чтобы участвовать.

Пробежав первые пять километров в основной группе, тоже начинающей растягиваться, Саша переместился в ее голову, а когда до финиша оставалось три километра, прибавил темп. Он легко оторвался от спутников и начал догонять первую пятерку, Та уже растянулась по дорожке метров на сто. Кросс в основном проходил по аллеям парка, и было сложно сказать, что делается впереди.

«А ведь получается! – пронеслась ликующая мысль в голове. – Получается! Дыхания хватает, ноги не вязнут, можно прибавить».

И Петров прибавил. Еще двух человек он успел обогнать, перед тем как выйти на финишный спурт.

Вот только соревноваться было не с кем, троица, бежавшая впереди, уже финишировала, и он рванул вперед, борясь только с самим собой.

Когда остановился, тяжело дыша, за финишной чертой, к нему ринулся улыбающийся Богданов.

– Ну ты дал стране угля! – воскликнул он. – Пропустил только мастера спорта и двух кандидатов. Мои парни отдыхают.

Помолчав, он добавил уже с меньшим энтузиазмом:

– Везет Петру Александровичу. Вон он, довольный, прыгает вокруг твоей пассии, та первое место заняла. Надо же, лыжница сделала всех легкоатлеток! Когда такое было!

Пригладив мокрые от пота волосы, Саша направился в ту сторону.

– Ты как пробежал? – поинтересовался отец.

«Вот это да! – беззлобно удивился Петров. – Батя даже не следил за мной, все внимание Лене уделил».

– Нормально, пап. Я занял четвертое место, – сообщил он отцу.

– Черт тебя дери! – сердито воскликнул тот. – Я же просил не выеживаться! Прибежал бы во втором десятке. Сейчас начнутся разборки. Вон уже Холманский сюда идет. Будет выяснять, кто ты такой, откуда взялся. Переманивать в легкую атлетику начнет.

«Во житуха, в кои веки выдал результат, а тренер недоволен, – засмеялся про себя Александр Петрович. – Кому рассказать, не поверят».

– Петр Александрович, не поделишься секретом, как тебе удается таких ребят воспитывать? – с ходу задал вопрос подошедший тренер. – Это что за паренек, откуда взялся?

– Сын, – как бы нехотя ответил Петров-старший. Но Сашка-то видел, как отцу было приятно это говорить.

– М-да? – произнес Холманский. Он шел к Петру Александровичу с вопросом, не захочет ли тот отдать талантливого парня в его руки. Опытный тренер видел задатки стайера у мальчишки. Но сейчас его одолело сомнение, вряд ли Петров захочет отдать будущее сына в чужие руки.

– Не, Леша, даже и разговор не заводи, – прервал размышления легкоатлета Петров. – Сын тренируется у меня, и баста.

Не успел разочарованный тренер отойти, как рядом нарисовался представитель спорткомитета.

– Петр Александрович, к сожалению, все лето вас не было в городе, мы не могли с вами связаться. В начале сентября на очередном нашем заседании будет разговор о лыжной сборной республики.

– Ну, я-то тут при чем? – спросил Петров, вполне понимая, при чем.

– Как же, речь пойдет о Елене Мироновой, в этом году она первый кандидат на включение в состав сборной.

– Ясно, – произнес Петр Александрович и добавил: – Можете сразу включить в повестку мои требования. На сборах и соревнованиях с Мироновой работаю я, и никто другой.

«Правильно, батя, – мысленно воскликнул стоявший рядом сын. – Я даже знаю, кого хотят поставить тренером сборной. Толку от него никакого, как бы хуже не стало».

– Но, Петр Александрович, это не в нашей компетенции, – опешил чиновник.

– Бросьте, – махнул рукой Петров, – все можно сделать. Есть кому за меня в спортивной школе это время поработать. Так что думайте.

Дождавшись награждения, Сашка наградил подругу веткой клена уже с желтеющими листьями.

– Это мой лавровый венок победительнице, – торжественно заявил он.

– Ты тоже молодец, – улыбнувшись, заявила Лена. – Если бы знали, сколько тебе лет, так вообще медаль надо давать.

– Надеюсь, ты нигде такого не говорила? – встревожился Сашка.

– Что я, дура? – обиделась Миронова. – Конечно не говорила.

Умолкли громкоговорители. Народ начал постепенно расходиться. Петр Александрович исчез в компании тренеров, наказав сыну сообщить матери, что отец сегодня домой припоздает.

«Понятно, – подумал Сашка. – Сейчас они отметят сегодняшнее выступление».

– Пошли, покачаемся на качелях, – предложила Лена.

Петрову качаться совершенно не хотелось. Ему хотелось быстрей попасть домой и залезть под душ. Но чего не сделаешь ради женщины. Они прошли к аттракционам, купили билеты по десять копеек и двадцать минут увлеченно раскачивались под Ленкин визг.

Затем ребята шли, обнявшись, по улицам, стараясь выбрать самый дальний путь до дома. Они увлеченно целовались в телефонной будке, не замечая, что за ними пристально наблюдает директор школы, пытаясь понять, кто из его подопечных этим занимается.

Миронову он узнал сразу, а вот коротко стриженного, высокого крепкого парня он припомнить не мог.

– Старею, – вздохнул он. – Не помню ни фига. Но ведь где-то видел я этого мальчишку.

Он перекинул авоську с молоком и батоном в другую руку и пошел по направлению к дому. Читать мораль ученикам он не собирался.

Проводив Лену, Сашка быстро пришел домой. Близился вечер воскресного дня, и Клавдия Васильевна была уже на вздрыге, а когда услышала, что муж задерживается, то всю злость отыграла на сыне. Саша стоически перенес мамины вопли и сбежал к себе в комнату. Мама за ним не последовала, но продолжала возмущаться, обещая Петру Александровичу страшные кары.

Саша дремал, когда домой пришел отец. Но от шума довольно быстро проснулся.

Когда вышел из комнаты, родительская ссора уже завершилась. Петр Александрович сидел за столом и ужинал. Увидев сына, он громко произнес:

– Как думаешь, мать, кто перед тобой? Не знаешь? Так вот, будущий чемпион Союза в лыжных гонках. Это я тебе говорю, Клава, твой муж.

«А не хреново батя набрался, – решил Саша. – Конечно, они там без закуски пили».

Петр Александрович замолчал, пережевывая пельмени, затем продолжил, обращаясь к сыну:

– Я тебя просил не выделываться? Просил. А ты что сделал? Так что поздравляю, ты в сборной юниоров города. В начале сентября первенство республики.

– Какие юниоры?! Петя, окстись, – завопила Клавдия Васильевна. – Мальчику только-только пятнадцать исполнилось, ты что там нахимичил?

Веселость у Петра Александровича как ветром сдуло.

– Ну, понимаешь, Клава, я тут подумал, раз так парень повзрослел, то можно его и в юниоры записать. Короче, прибавил я ему два года.

– Слушай, Петров, ты в своем физкультурном вузе для сапог чему учился? Ты об акселерации слышал когда-нибудь? Ты в курсе, что в период быстрого роста нагрузки желательно снижать? Я что, за тебя должна твои журналы научные читать, – разъяренно выдала Клавдия Васильевна.

– Мама, успокойся, папа по моей просьбе сделал? – попытался заступиться за отца Сашка.

– А ты вообще молчи, тебя никто не спрашивает, у тебя порок сердца, ты вообще заниматься спортом не должен! – обрушилась Клавдия Васильевна на сына.

Петр Александрович из-за спины жены подмигнул сыну, намекая, чтобы тот свалил с кухни.

Саша ушел к себе и взял в руки читанный сто раз журнал «Искатель».

В кухне крики понемногу стихали. И вскоре послышался смех и звучное чмоканье.

Первого сентября был ненастный, хмурый день, он как бы отражал Сашино настроение. Идти в школу не хотелось. Хотелось купить бутылку водки и откровенно нажраться.

«Нет, закончу восьмой класс, и баста. Только в профтехучилище или техникум. Там все-таки постарше ребята. Мне это детство золотое на хрен не сдалось», – угрюмо размышлял Александр Петрович. Но сейчас он стоял на торжественной линейке, слушал слова директора школы и удивлялся, почему тот уставился именно на него.

В классе царило приподнятое настроение. Ребята, не видевшие друг друга три месяца, оживленно делились впечатлениями. Но к сидевшему с унылым видом Петрову никто не подходил.

«Очень хорошо, – думал он, – достала мелкота до смерти».

Краем уха он слышал свою фамилию и догадывался, что обсуждали его. О чем конкретно говорили, он не слышал, но думал, что ничего хорошего.

А тут он сильно ошибался. Девочки наперебой обсуждали, как вырос и возмужал Петров, как не повезло, что Миронова, старуха из десятого класса, его околдовала.

А парни обсуждали другую тему. Они спорили, сможет Петров вырубить Филимонова с одного удара или нет. И больше склонялись к версии, что сможет.

Первый урок, как назло, вела Наталья Юрьевна. Видимо, она боялась встречи с Сашей, поэтому зашла в класс с несчастным видом. И старалась не смотреть в его сторону. Однако к концу урока немного приободрилась, и ее голос зазвучал бодрее.

Петров спокойно смотрел на свою первую женщину в этом новом мире, за две недели он свыкся с тем, что она ушла из его жизни, и считал это закономерным. Наташе надо думать о будущем, а не о том, как бы не обидеть наглого восьмиклассника.

«Да и вообще, все, что ни делается, все к лучшему, – думал он. – Если бы о наших отношениях узнали, шуму было бы море. Так что все отлично».

И тем не менее на душе оставалась легкая грустинка.

Худо-бедно учеба вошла в нормальную колею. Отношения с классом если и не стали нормальными, то враждебности больше не было. Незаметно для себя он стал в классе авторитетом. С ним советовались по множеству вопросов, удивляясь про себя, откуда все это Петров знает.

На чемпионате республики он вновь выступил удачно в юниорском забеге на пять тысяч метров, заняв первое место. Клавдия Васильевна в который раз поддалась на уговоры мужа и не препятствовала этому событию. В школе после этой победы Сашина известность резко выросла, по утрам с ним считали за честь поздороваться выдающиеся школьные хулиганы. Только Витька Васильев, недовольный таким поворотом судьбы, пытался что-то вякать. Но на его ехидные выступления никто особо внимания не обращал.

Между тем ежедневные беседы с отцом принесли свои результаты. Саша все лето ему трындел о необходимости использования в тренировках лыжероллеров.

Как-то вечером Петр Александрович после очередной «воспитательной» беседы заорал:

– Все, надоел, приходи завтра в ДСШ, я с Георгиевичем договорился, сделает он по чертежам роллеры твои. Мне вообще-то в спорткомитете обещали поспособствовать, из Москвы привезти, но когда это будет. Так что твори. Посмотрю, что у вас получится.

Октябрьским вечером Сашка спустился в бомбоубежище, где располагалась детская спортивная школа. Когда он зашел к кладовщику, тот в очках стоял у заточного станка и точил очередные коньки.

– А, Санек, привет, – сказал он, выключив наждак. – Проходи, располагайся, будем мараковать, как твои лыжероллеры построить.

Олег Георгиевич Ветров был мастер от бога. Он мог сделать все. Но возраст брал свое, и он был вынужден уйти с завода, несмотря на свой шестой разряд слесаря. Петр Александрович немедленно перехватил такого ценного кадра, пристроил его кладовщиком у себя. И сейчас Георгич чинил тут все – от велосипедов до замков.

Усевшись рядом с верстаком, Саша выложил на него чертежи. Вскоре два старика начали ворчливо перебраниваться друг с другом. Только минут через двадцать Олег Георгиевич с изумлением понял, что разговор у них идет на равных.

– Санька! Ты когда ума-разума успел набраться? – удивленно спросил он. – Откуда все эти премудрости выискал?

– Книжки читаю, Олег Георгиевич, – сообщил в ответ Петров. Он больше всего беспокоился, где найти резину на колесики роллеров.

Но старый слесарь заверил, что найдет такую резину и выточит кольца из нее на токарном станке. Платформы под крепления они решили делать из дюраля. Слесарь предложил еще делать трещотки на колеса, чтобы роллеры не проскальзывали назад, но Саша отказался от этой идеи.

Первые роллеры были готовы через неделю. Петр Александрович опробовал их лично и после устранения недоделок отдал Мироновой. Об этом позже смущенно поведал сыну, думая, что тот хотел их получить первым.

К его удивлению, сын не обиделся.

– Все правильно, батя, ей они нужнее, а я следующую пару подожду, – улыбаясь, сообщил тот.

– Вот и хорошо, – сказал Петр Александрович. – У нас первые соревнования в середине декабря, а когда снег ляжет, никто не знает. Может, только к тому времени и появится.