Глава 19. Отрицание

Мое сердце сотрясало грудную клетку. Причин было две: приятная неожиданность, вызванная поцелуем Хейдена, и внезапное осознание, что Дакс это видел. Хейден поспешно опустил руки, попятился и приготовился заговорить. Но он не произнес ни слова, закрыл рот и смотрел на Дакса, как на бомбу, готовую взорваться. Глаза Дакса округлились, рот был открыт. Казалось, он увидел не наш поцелуй, а что-то ужасное. До сих пор в его словах были лишь намеки на нечто вроде отношений между Хейденом и мною. Он говорил, но до конца не верил собственным подозрениям… пока они не подтвердились.

– Что за чертовщина? – наконец выдавил он.

Его глаза бегали от Хейдена ко мне и обратно. Мы стояли перед ним с виноватыми физиономиями.

– Дакс, послушай… – спокойно обратился к нему Хейден, будто говорил с человеком, способным на отчаянный поступок. – Это совсем не то, что тебе показалось.

У меня кольнуло сердце. Хейден отрицал, что между нами что-то есть. Но если быть честной, я тоже не знала, есть ли что-то между нами. Со стороны выглядело, будто мы вместе, но это больше смахивало на обманчивую видимость. Наши прикосновения всегда были спонтанными, вызванными внезапным порывом. Мы ни разу не обсуждали происходящее между нами. Я до сих пор так и не знала, какие чувства у Хейдена ко мне и есть ли они.

– Показалось? – переспросил Дакс. – Значит, мне показалось, что ты ее поцеловал.

Он до сих пор был ошеломлен и даже шокирован нашим поцелуем. Я стояла поджав губы и не собиралась вмешиваться. При всем желании я не могла толком ничего объяснить. Хейден посылал мне такое обилие противоречивых сигналов. Вот пусть и объясняется со своим другом. Он бывал то огненным вихрем, то глыбой льда. Оба этих состояния хлестали по мне. Правда, я чувствовала, что, вопреки его желаниям держать дистанцию, он все же что-то испытывал ко мне. Нечто слегка напоминающее привязанность.

По крайней мере, я на это надеялась.

– Может, поговорим об этом где-нибудь в другом месте? – спросил Хейден, беспокойно оглядываясь назад.

Он не хотел, чтобы кто-то нас подслушал и догадался о произошедшем. Дакс глазел на него, затем язвительно спросил:

– И где же, Хейден, нам удобнее обсудить твои тайные отношения?

С лица Дакса не сходило изумление. У меня даже мелькнула мысль, не спятил ли он.

– Говорю тебе: это совсем не то! – в отчаянии повторил Хейден. Он запустил руку в волосы и просопел: – Идем ко мне. Там я тебе объясню.

– Прекрасно, – согласился Дакс, распахивая дверь лазарета. – Идем.

Не взглянув на меня, Хейден вышел. Мы с Даксом последовали за ним. Должна признаться, мне тоже очень хотелось услышать объяснения Хейдена.

Что вообще я знала об этом парне? Мне нравилось, когда он меня целовал. Я испытывала к нему симпатию, которую ни в коем случае не должна была проявлять. За каждый день, проведенный вместе, я все больше узнавала о нем. Я узнала, что он вовсе не настолько суров, каким хотел бы выглядеть в глазах солагерников. Он заботился о других намного глубже, чем это показывал. И еще он был гораздо лучше всех нас. Когда он просто смотрел на меня, у меня сладко сводило живот, а кожа покрывалась пупырышками.

Мне этого не хотелось, но дальше отрицать очевидное я не могла. Да, у меня появились чувства к Хейдену.

Мы подошли к его хижине. Я уже нервничала, боясь услышать объяснение. Мучило жуткое предчувствие, что его слова меня больно заденут. Едва войдя, я тут же плюхнулась на кушетку. У меня подрагивали колени. Волевым усилием я прекратила дрожь, злясь на себя. Дакс сел рядом со мной. Хейден остался стоять. Он был слишком взбудоражен, чтобы сесть.

– Итак? – произнес Дакс, выжидающе глядя на Хейдена.

– Что «итак»? – с досадой спросил Хейден.

Я буквально видела, как он мысленно отчитывает себя за потерю бдительности. Этот поцелуй на глазах у Дакса он считал следствием эмоциональной слабины.

– Что именно происходит между вами? – пояснил Дакс.

Я по-прежнему не могла понять, все ли у него в порядке с психикой.

– Ничего, – не задумываясь ответил Хейден.

Мое сердце сжалось от боли. Мельком взглянув на меня, Хейден вновь повернулся к Даксу. Я пыталась сохранять бесстрастное выражение, но не знала, насколько мне это удается.

– Значит, ничего, – скептически повторил Дакс. Он посмотрел на Хейдена, затем на меня. Я намеренно уткнулась глазами в пол. Прошло несколько тягостных секунд, пока Дакс не заговорил снова: – Я тебе не верю.

– Послушай, я очень обрадовался, что все прошло так удачно. Это было чувство… благодарности. Согласись, Грейс нам здорово помогла. Даже не знаю, что на меня нашло.

Объяснение Хейдена больше напоминало оправдание. У меня свело живот. Я не знала, сказал ли Хейден правду или просто соврал Даксу. Я отчаянно цеплялась за второе.

– Значит, это было чувство благодарности, – тем же тоном повторил Дакс.

– Может, ты перестанешь повторять каждое мое слово? – не выдержал Хейден.

Он ходил перед нами взад-вперед. Если он пытался показать, что ему все равно, выглядело это крайне неубедительно.

– Представь себе, я был ей благодарен, – добавил Хейден.

– И потому поцеловал ее? – спросил Дакс.

Он хмуро поглядывал на меня. Чувствовалось, Дакс не верил словам Хейдена.

– Это было впервые? – продолжал допрос Дакс.

– Не понимаю, тебе-то какое дело до этого? – раздраженно спросил Хейден.

– Если ты любезничаешь со своей пленницей, я имею право знать, – заявил Дакс, выделив слово «пленница».

– Я уже говорил тебе: между нами нет отношений, – еще раз отрекся Хейден.

Он врал, но я не собиралась возражать. Они с Даксом вновь говорили так, словно меня рядом не было.

– И у тебя к ней никаких чувств?

Дакс задал вопрос, который я постоянно задавала себе. Я с тревогой ждала ответа Хейдена. Он прекратил ходить и повернулся к нам. Вид у него был хмурый. Скользнув взглядом по Даксу, он воззрился на меня. Мне не удалось скрыть беспокойство, а Хейдену – грусть, промелькнувшую на его лице. Я вдруг почувствовала слабость во всем теле.

– Никаких.

Вот так. Хейден отрицал какие-либо чувства ко мне. Меня это уязвило гораздо сильнее, чем я предполагала. Я стиснула зубы, заставляя себя не реагировать на его слова.

– Ты уверен? – напирал Дакс.

Даже сейчас я не понимала, почему он в таком тоне говорит с лучшим другом.

– Уверен, – скованно проговорил Хейден.

Его челюсти были плотно сжаты. На щеке слегка дергалась жилка. Не в силах стоять на месте, Хейден возобновил хождение. Я чувствовала на себе взгляд Дакса, однако старалась вести себя так, будто ничего не произошло, будто слова Хейдена не рвали меня изнутри. Я даже повернула голову к Даксу, небрежно пожала плечами и изогнула брови, показывая, что сказанное Хейденом никоим образом меня не задело.

Когда наконец я посмотрела на Дакса, в его светло-карих глазах не было злости. Меня это удивило. Лицо Дакса выражало озабоченность. Почти что грусть. Он внимательно разглядывал меня, следя за моей реакцией. Потом Дакс сделал глубокий вдох и наморщил лоб.

– Мне стыдно, – наконец произнес он. – Я было подумал, что между вами что-то замутилось. Выходит, я ошибся.

– Да, – тихо подтвердил Хейден, усаживаясь на кровать. – Ты ошибся.

– Но знаешь, я бы вполне нормально отнесся, если бы между вами…

Дакс оборвал фразу, повернувшись к Хейдену. Я даже заморгала. Чего-чего, а такого признания от Дакса я не ожидала. Я думала, он обрадуется, что между Хейденом и мною ничего нет. А он, похоже, расстроился.

– Не к чему тут нормально относиться, – холодно сказал Хейден.

Внутри меня зашевелился гнев, добавляясь к уже имевшемуся «букету» из досады и душевной боли. Одно дело – слова отрицания. Но Хейден произнес их с излишней холодностью, и это меня по-настоящему ошеломило. Ведь он знал о моих чувствах к нему. И теперь открещивался от них в моем присутствии и в присутствии Дакса.

– Ладно, дружище, как скажешь, – сказал Дакс и даже поднял руки.

Тема была исчерпана. Дакс встал с кушетки и расправил выбившуюся из джинсов серую рубашку.

– Кстати, ребята, есть хотите? – спросил он, растирая ладони.

– Нет, – сухо ответил Хейден.

Я покачала головой. Аппетит у меня пропал еще в лазарете.

– Тем лучше… – пробормотал Дакс и вновь нахмурился. – Я тут подумал… Тот парень, которого мы видели в Уэтланде… Как вы думаете, он заразный?

– Не знаю, – ответил Хейден.

Казалось, это его вообще не волнует. Хейдена словно подменили. Таким равнодушным я его еще не видела, и новая версия его мне очень не нравилась.

– Интересно, с какой болезнью этот парень валяется в их лазарете? – рассуждал вслух Дакс.

Он брел к двери, желая поскорее выбраться наружу из крайне напряженного пространства хижины.

– У того человека рак, – сказала я.

Это были мои первые слова с тех пор, как Дакс видел наш поцелуй. Невинный поцелуй, ровно ничего не значащий. Я говорила монотонно, глядя в пол.

Мои слова были встречены молчанием. От меня ждали пояснений.

– Рак? – повторил ошеломленный Дакс. – Тогда почему у него волосы не выпали?

– Волосы теряют в результате терапии: химической или лучевой. От самого рака они не выпадают.

Я подняла глаза. Парни с любопытством смотрели на меня. Их так и подмывало спросить, откуда я это знаю, но они молчали.

В памяти всплыло изможденное женское лицо. Неестественно обвислая кожа, болтающаяся на костях. Все, что осталось от тела, съеденного болезнью. Под конец она совсем ослабела. Даже руку удерживать не могла. Мне приходилось укладывать ее иссохшие пальцы себе на ладонь. Мы ничем не могли ей помочь. Та же участь ждала человека, которого мы видели в лазарете Уэтланда. В нашем нынешнем мире не существовало высокоразвитой медицины. Нам от прежней жизни достались антибиотики, но в лагерных лазаретах не было ничего даже отдаленно похожего на химиотерапию. Я сморгнула наворачивающиеся слезы, тряхнула головой, прогоняя тяжелые мысли. Мне не хотелось продолжать эту тему, но я все же сказала, обращаясь к Даксу:

– Не бойся, ты не заразишься.

Сухие слова я подкрепила слабой улыбкой. Дакс тоже улыбнулся. Улыбка была грустной. Дакс быстро подошел к двери.

– Пойду перехвачу чего-нибудь, – неуклюже произнес он. – Вы тоже подходите, если передумаете.

Махнув нам, Дакс вышел. Я осталась наедине с Хейденом, полная бурлящих чувств. Во мне боролись, требуя внимания, душевная боль, досада, недоверие и гнев. Я старалась смотреть куда угодно, только не на Хейдена, но против воли мой взгляд все время обращался к нему.

Я прищурила глаза, добавив сердитого огня. Ничего ему не скажу. Вот так. Если ему угодно отрицать все, что происходило между нами, пусть делает это сам. Утверждал, что у него нет никаких чувств ко мне? Я могу сделать то же самое.

– Грейс… – произнес Хейден.

Он вздохнул, словно чувствовал, что я смотрю на него, сама того не желая. Потом повернулся ко мне. Я отвела взгляд, со всей доступной мне непринужденностью привалилась к стене и стала разглядывать собственные ногти.

– Что?

Мой вопрос прозвучал более сердито, чем хотелось бы, но убрать из голоса все эмоции было чертовски трудно.

– То, о чем я говорил Даксу…

– Хейден, не надо мне ничего объяснять! – резко оборвала я его.

Я чувствовала на себе его взгляд, отчего моя злость только возрастала.

– Ты очень четко разграничил положение каждого из нас.

Хейден молчал. Я невольно подняла на него глаза. Он пристально наблюдал за мной и хмурился.

– Ты рассержена, – заметил он.

Сейчас голос Хейдена звучал менее напряженно, чем в присутствии Дакса.

– Рассержена? – неубедительно соврала я. – С чего ты взял?

Меня захлестнуло новой волной жгучего гнева.

– Грейс… – вздохнул он.

– Нечего произносить мое имя таким тоном! – огрызнулась я.

Меня раздражал его тон. Казалось, Хейден вот-вот сообщит мне какую-то скверную новость. Я вдруг почувствовала себя круглой дурой. С чего я взяла, что у него могут быть ко мне такие же чувства, как и у меня к нему? Их и не было. Он видел во мне только врага. Все моменты, которые я принимала за нежность и ласку, были вызваны не его желанием, а временной потерей контроля над собой, когда он оказывался в плену телесных потребностей.

Все, кроме минувшей ночи, когда я спала в его объятиях.

Я тряхнула головой, стараясь думать связно. Конечно же, Хейдену было наплевать на меня, иначе он не посылал бы мне столько противоречивых сигналов и не стал бы все отрицать перед своим лучшим другом. Между тем Дакс дал понять, что не возражал бы против наших отношений. И даже тогда Хейден продолжал отрицать, хотя признание ничем ему не грозило.

– Что ты хочешь от меня услышать, Грейс? – спросил Хейден, в голосе которого вновь зазвучало раздражение.

Он смотрел на меня из другого угла хижины. Уровень его раздражения догонял мой.

– Тогда почему ты злишься? И не пытайся разыгрывать невозмутимость. Я же вижу, – сердито бросил он.

– Я не злюсь, – упрямо повторила я, прекратив играть в разглядывание ногтей.

Какие ногти, если мои пальцы были сжаты в кулаки?

– Перестань мне врать! – прорычал Хейден.

Он вскочил с кровати, подошел к кушетке и замер, скрестив руки на груди. Под пылающим взглядом Хейдена я почувствовала себя маленькой девочкой. Тогда я встала, отнимая у него часть преимущества в росте. Но он все равно возвышался надо мной.

– Значит, ты можешь врать, а мне нельзя? – не выдержав, спросила я.

– Когда я врал? – спросил Хейден, удивленно пялясь на меня.

У меня вновь защемило сердце. Сейчас Хейден подтверждал, что сказал Даксу правду. Получалось, у него ко мне не было и нет никаких чувств.

– Выходит, что никогда, – ответила я.

Мне захотелось отойти подальше, чтобы между нами появилось хоть какое-то расстояние. Я успела сделать всего шаг. Рука Хейдена обвилась вокруг моего плеча и развернула меня лицом к нему. Я сердито сбросила его руку, метнув такой же сердитый взгляд.

– Спрашиваю: когда я врал? – повторил он, внимательно следя за мной.

– Значит, в действительности ты относишься ко мне так, как сказал Даксу? – спросила я, не отвечая на его вопрос.

У Хейдена приоткрылся рот, но тут же закрылся. Прищурившись, Хейден продолжал смотреть на меня.

– Тут все не так просто, – наконец выдавил он.

– Наоборот, – возразила я, отходя на шаг.

Стоя вблизи Хейдена, я не могла связно думать.

– Ты не понимаешь, – напряженно проговорил он.

Мне хотелось орать от досады.

– В чем сложность? В том, что я – твой враг? Я участвовала в вылазках, спасла жизнь Кита. Что еще я должна сделать, чтобы вы все начали мне доверять?

Странно, что у меня еще не шел дым из ушей. Моя злость достигла высшей точки. Доводы Хейдена казались совершенно жалкими. Я устала их выслушивать.

– Причина не в этом, – произнес он сквозь зубы.

– Тогда в чем? – не отступала я. – В чем кроется главная сложность?

– Во всем, – упрямо заявил он.

К досаде на Хейдена добавилась ярость.

– Если ты сказал Даксу правду и у тебя нет ко мне никаких чувств, тогда незачем было меня будоражить. Я так не могу. То ты целуешься со мной, а то в упор не замечаешь.

Я ненавидела себя за проклятую дрожь в голосе. Пальцы сжались в кулаки. Нет, я не раскисну. Я буду сильнее. В глазах Хейдена что-то мелькнуло. Он шагнул ко мне. Я попятилась. Нужно сохранять дистанцию, иначе мои мысли опять превратятся в кашу.

– Сложность в том, что мне нельзя к тебе привязываться, – наконец признался он. – Привязанности ослабляют, а мне непозволительно быть слабым. Я обязан быть сильным ради тех, кто рассчитывает на мою силу. А их очень много.

– Каким же дерьмом набита твоя голова, – сказала я, поражаясь таким доводам.

– Что ты сказала? – спросил он.

Голос Хейдена звучал пугающе спокойно. Он ждал дальнейших объяснений.

– Ты хочешь уверить всех, что заботишься о лагере в целом и не имеешь личных привязанностей. Ты хочешь выглядеть в их глазах суровым командиром. Но ты не настолько суров, как тебе кажется, – сказала я и вдруг ткнула его пальцем в грудь.

Хейден мельком взглянул туда, где только что побывал мой палец, потом снова поднял глаза на меня. Вид у него был оскорбленный.

– Да неужели? – язвительно спросил он.

– Представь себе! – огрызнулась я.

Расстояние между нами почему-то все время сокращалось, и теперь я уже обеими руками пыталась отпихнуть Хейдена подальше.

– Ты разыгрываешь из себя закоренелого эгоиста, которому на всех наплевать. А на самом деле ты привязан к каждому обитателю лагеря. Не надо особой проницательности, чтобы это увидеть. Ради них ты постоянно рискуешь жизнью, но пытаешься меня уверить, что привязанность к другим делает тебя слабее. Если бы ты всерьез в это верил, то не взвалил бы на свои плечи лагерь.

Я не замечала, как дышу все натужнее. Каждый вдох заставлял грудь тяжело вздыматься. Меня буквально трясло от злости на Хейдена. Он оказывался все ближе ко мне. Я отпихивала его со всей силой. Он внимательно смотрел на меня. От моих сердитых слов его дыхание участилось. Его ноздри раздувались, а челюсти были по-прежнему крепко сжаты.

– Хорошо, пусть тебе наплевать на меня. Только не вздумай говорить мне, что тебе нет никакого дела и до твоих солагерников, – продолжала я, выплескивая злость и эмоции. – Забота о других не ослабляет тебя. Она делает тебя человечнее.

– Ошибаешься, – медленно возразил он.

Я выпучила глаза, чувствуя, что устала спорить с ним:

– Думай как хочешь, Хейден.

– Ты ошибаешься, причем во многом, – добавил он.

От злости мне не стоялось на месте. От нее же меня трясло.

– Конечно. У вас же другие порядки, – прошипела я. – Так просвети меня, в чем я ошибаюсь.

На Хейдена это не произвело особого впечатления.

– Я объясню, почему привязанность к тебе ослабила бы меня. Я бы сразу начал думать о твоей защите, забыв обо всем остальном.

Чувствовалось, признание далось ему с трудом. Хейден опять сумел почти вплотную приблизиться ко мне. Он посмотрел на меня так, словно хотел испугать. В ответ я решительно посмотрела на него:

– Тогда я только рада, что ты не ослабляешь себя привязанностью ко мне.

Мой голос был убийственно спокоен и полон горечи.

Я едва успела договорить, как Хейден шагнул ко мне и его губы уткнулись в мои. Его руки обхватили мое лицо, притягивая поближе. Я еще толкала его в грудь, вяло пытаясь отпихнуть. Но мои попытки выглядели неубедительно, особенно когда губы таяли от поцелуя. Скопившееся напряжение начинало спадать. Пространство вокруг нас закрутилось в кокон, образовав наш собственный мир. Я больше не пыталась оттолкнуть Хейдена.

Наши губы были плотно сомкнуты. Хейден крепко обнял меня. Я расслабилась. Мои руки замерли на его груди. Жар его губ и рук выжигал из меня весь гнев. Сердце так и норовило выскочить наружу. Потом Хейден разорвал поцелуй и, тяжело дыша, уперся лбом в мой лоб.

– Естественно, Грейс, я привязался к тебе, – прошептал он.

Сказав это, он открыл глаза, чтобы следить за моим лицом.

В голове у меня все смешалось, я не могла придумать ответ. Не хотелось думать, что от привязанности ко мне Хейден станет слабее. Наверное, эту мысль ему когда-то внушили, и она успела крепко врасти в его сознание. Вырвать ее оттуда было непросто.

– Хейден, тебе незачем меня защищать, – ответила я.

Я надеялась потихоньку сломать эту его ложную уверенность. Пусть убедится, что ему незачем постоянно думать о моей защите.

– Знаю, – сказал он, медленно водя по моим щекам. Мы продолжали этот «поцелуй лбами». – Но это не значит, что я не буду пытаться.