Глава 22
Тайн больше нет
Мы выскочили из-за угла и рванули вперёд. Мой замысел удался: щупальцемордые отвлекли на себя внимание противоборствующих сторон.
Нам без проблем удалось добежать до дверей в барак. Миниган с ходу вынес деревянную преграду и ввалился внутрь. На него тут же прыгнули слева двое пленников, пытаясь отобрать оружие. Сталкер легко скинул их с себя, а я выпустил короткую очередь в потолок, дырявя и без того порченные временем доски.
– Спокойно, свои! – рявкнул я, вглядываясь в царящий в тюрьме полумрак. – Настя, ты здесь?
– Купрум, миленький, ты нас нашёл! – Настя выскочила из толпы пленников, бросилась мне на шею. Обхватила мою голову руками и звонко поцеловала в обожжённую щёку.
Я отстранился от неё, посмотрел по сторонам, ища взглядом Байкера. Какими бы трудными ни были наши взаимоотношения, сейчас каждый боец был на счету.
Глаза уже привыкли к полутьме, так что я легко различал не только силуэты, но и лица находящихся ближе ко мне людей. Байкер стоял в первом ряду. Он не торопился подходить к нам, с ненавистью глядя на Минигана. Его чувства были мне понятны. Бородач видел, как Миниган командовал «волками» и уводил меня прочь от барака, так что на его месте я бы испытывал те же эмоции.
– Всё в порядке, – поспешил я успокоить Настиного попутчика. – Это свой, просто он был под воздействием пси-излучения. Нас ждала бы та же участь, если б не нападение «международников» на лагерь. Они уничтожили излучатель, поэтому Миниган снова стал самим собой и помог мне найти вас. – Я отдал Насте с Байкером трофейные автоматы: – Держите оружие. Сейчас проделаем брешь в стене и ходу отсюда.
– А почему нельзя уйти через дверь? – спросил кто-то из пленников.
– Хочешь подставляться под пули – валяй, – хмыкнул Миниган, – а я лучше через чёрный ход выйду. А ну, разойдись, дайте мне поработать.
Пленники расступились, давая ему пространство для маневра.
Сталкер поднял пулемёт и приготовился проделать подходящих размеров дыру в стене.
В это время на улице, перебивая треск автоматных выстрелов, раздалось хрипение громкоговорителя:
– Говорит командир специального отряда международных инспекторских сил капитан Самойлов. Каждому, кто немедленно сложит оружие, гарантируется право на жизнь и свобода. Остальные будут уничтожены миномётным огнём через пять минут.
Забранные решётками узкие окна барака находились на высоте человеческого роста. Я подошёл к стене узилища, привстал на носочки и осторожно выглянул в окно. Сквозь серое от пыли стекло виднелась утоптанная площадка с лежащими на земле трупами людей и сушильщиков.
Вздох облегчения вырвался из моей груди, когда я увидел, что не повезло всего лишь двоим мутантам. Остальным удалось уйти. Это было важно для меня, ведь, по сути, своей просьбой отвлечь на себя внимание я обрекал на верную гибель родичей спасших меня в далёком детстве существ. Выходит, я вернул долг, пусть даже это были не те сушильщики, что когда-то приютили меня.
Я насчитал больше полусотни трупов в видимом мне секторе лагеря. Среди них в основном преобладали тела в чёрных комбинезонах «волков», но встречались и жмурики в пятнистом камуфляже МИС. Правда, не было ни одного убитого в доспехах из загадочного материала и с буквами Т&М на шевронах. Я вообще их не видел с тех пор, как завязался бой. Они все как будто сквозь землю провалились.
Капитан Самойлов находился внутри командирского бронеавтомобиля со спаркой из крупнокалиберного пулемёта и гранатомёта. Оружейные стволы торчали из приземистой башенки, по бокам которой располагались лопухи громкоговорителей. Машина стояла в стороне от горящего грузовика, и время от времени облака чёрного дыма скрывали её от меня.
Тем временем динамики броневика снова захрипели:
– Узники! Вам будет дарована свобода после проведения процедуры фильтрации. Нам не нужны ваши жизни. От вас требуется лишь выдать тех, кто интересует нас. Повторяю в последний раз: ровно через пять минут я сровняю этот сарай с землёй. В ваших интересах сотрудничать с нами и выдать преступников.
По бараку пошёл шепоток. Среди нестройного гула голосов послышались отдельные выкрики «сдать курву с сообщниками». Я обернулся. Один из пленников сделал шаг в сторону моих спутников (те стояли в центре с оружием в руках). За ним потянулось ещё несколько арестантов.
– Назад! – рявкнул Миниган. – Только суньтесь, так нашпигую свинцом, «мама» сказать не успеете.
Сталкеры с недовольным роптанием подались в стороны, прижались к стенам барака, не желая провоцировать здоровяка. Тот выглядел решительно, да и Настя с Байкером не собирались безропотно ждать своей участи. Я тоже приготовился стрелять на поражение.
– Я устал ждать и меняю правила, – раздался снаружи усиленный громкоговорителями голос капитана. – Осталась одна минута!
Доведённые до отчаяния люди способны на многое, особенно если на горизонте замаячила надежда вырваться на свободу. Кто-то в толпе крикнул: «Вали их!» Пленные сталкеры с рёвом бросились на моих товарищей. Ни сердитые окрики, ни щелчки автоматных затворов и предупредительные выстрелы в потолок не смогли остановить натиск обезумевших людей.
Пулемёт Минигана громко изрыгнул огонь. Крики раненых и сухой треск автоматных очередей исчезли в едином вопле ярости и злобы. Толпа взбешённых пленников кинулась на моих спутников со всех сторон. Я выстрелил поверх голов отчаянных безумцев, пытаясь вразумить их, а когда пятеро узников с искажёнными злобой лицами и вытянутыми вперёд руками рванули ко мне, начал стрелять на поражение.
Трое из пяти упали замертво. Раненые, с бранью и воплями, повалились на цементный, в трещинах и выбоинах, пол.
В этот момент воздух слева от меня задрожал. Стена барака исчезла. Вместо неё появилась залитая ярким светом электрических ламп пещера. Послышались приглушённые хлопки. Волоча за собой серые клубящиеся хвосты, из пещеры вылетели тушки дымовых гранат. Следом за ними внутрь приспособленного под тюрьму помещения полезли бойцы «Тандема».
Нежданные гости мгновенно открыли огонь из странного на вид оружия. Оно имело обтекаемые формы и было как будто сделано из чёрного, отливающего матовым блеском полимерного материала. Два укороченных ствола заканчивались объединяющей их звёздчатой насадкой из длинного восьмигранного стержня по центру и шести лепестков по краям. Каждый такой лепесток венчал кристалл синего цвета. В момент, когда оружие активировалось, кристаллы ярко вспыхивали, а из центра восьмигранника вырывался яркий голубой луч, от контакта с которым человеческие тела превращались в пар.
За считаные мгновения число захваченных в плен сталкеров уменьшилось почти вдвое. Остальные решили больше не испытывать судьбу, бросили попытки купить себе свободу и разбежались по углам.
Один из пришлых, тот, что держался позади всего отряда, выставил вперёд руку с прибором, похожим на пистолет с небольшим экраном. Он повёл им из стороны в сторону, словно сканируя всех, кто здесь находился.
– Взять их! – скомандовал он, поочерёдно указав пальцем на Байкера, Настю и меня.
Несколько «тандемовцев» кинулись выполнять его распоряжение.
– Оставь моих друзей в покое! – взревел Миниган, готовясь разорвать тяжёлыми пулями из «браунинга» любого, кто дотронется до нас.
Командир «пришельцев» едва заметно двинул головой в его сторону. Пять голубых лучей сошлись на Минигане в одну точку. Раздалось шипение, и пулемёт с экзоскелетом сгромыхали на пол перед исчезающим в воздухе белым облаком в форме человеческого тела.
Ошеломлённый сценой жестокой расправы над напарником, я упустил момент. На меня навалились с двух сторон, обезоружили, заломили руки за спину, согнув чуть ли не до земли. Судя по крикам Насти и злобному рычанию Байкера, с ними проделали ту же процедуру.
«Тандемовец» поменял «пистолет» на продолговатую коробочку, очень похожую на ту, что я нашёл у Насти в кармане, направил странное приспособление на стену. Та снова исчезла (за несколько мгновений до этого портал захлопнулся), и нас буквально втолкнули в пещеру.
Всё-таки справедливость существует. Я в очередной раз убедился в этом, когда убийцы Минигана получили по заслугам. Стоило нам распластаться на полу каменного мешка от полученного в спину ускорения, как с той стороны пространственного тоннеля послышались взрывы. Капитан сдержал слово и обстрелял барак из миномёта, так и не дождавшись выполнения поставленных условий.
Прежде чем «окно» захлопнулось, в подземелье влетела добрая часть обломков и дым от сгоревшей взрывчатки. Куски битого кирпича просвистели над головой, застучали по стенам пещеры, заскакали по полу. Послышался звон битого стекла, и электрическое сияние заметно потускнело. Часть приветов с той стороны побила светильники на стойках, из-за чего в пещере стало сумрачно. Впрочем, в бараке, откуда мы странным образом сюда переместились, было тоже не очень светло, так что зрение быстро адаптировалось.
Кашляя и разгоняя седую взвесь взмахами руки, я вертел головой по сторонам, пытаясь понять, зачем нас сюда притащили. Рядом то же самое делали Настя и Байкер.
В пещере, помимо нас и тех бойцов «Тандема», что успели покинуть разрушенную взрывами постройку, находилось ещё несколько человек. Один из них, тот, что был в белом халате, раскинул руки и шагнул к нам:
– Ну наконец-то! Как долго я ждал этого момента. – Он повернулся и крикнул: – Готовьте оборудование!
– Семакин?! – удивлённо воскликнула Настя и отшатнулась, словно увидела привидение.
– Не ожидала меня здесь увидеть, дорогуша? Думала, тебе подфартило и ты смогла убежать от меня? Ошибаешься, это я всё подстроил. Ты исчерпала свой ресурс и уже не представляла для меня научной ценности там, в Москве. В Зоне от тебя было больше пользы, поэтому я и устроил твой побег. А чтобы с тобой ничего такого не случилось раньше времени, дал его тебе в помощь.
Семакин кивнул Байкеру:
– Отлично справился с работой, майор. Я в долгу не останусь. Готовь дырку для ордена и новые погоны.
Байкер (или как там его зовут на самом деле) криво усмехнулся и шагнул в сторону от Насти. Та посмотрела на сталкера сначала с недоумением, словно спрашивая его: «Как ты мог?», а потом её взгляд наполнился презрением.
– Предатель! – прошептала она. – Мой муж помог тебе вернуться домой, спас от верной гибели. Так ты ему отплатил за это? Какой ты Байкер после этого? У тебя больше нет права называться этим именем. Гнида ты! Мразь бесхребетная!
Настя плюнула ему в лицо. Сталкер утёрся рукавом, скривил губы в надменной усмешке, чем ещё больше разозлил её. Она зашипела, как кошка, выставила вперёд руки со скрюченными пальцами и бросилась на ренегата с криком:
– Глаза выцарапаю, сволочь!
Отступник отшатнулся от разъярённой женщины, прикрывая лицо рукой.
Возможно, Насте и удалось бы привести угрозу в исполнение, но ей помешали: двое «тандемовцев» навалились на неё, заламывая руки. Настя билась в их крепкой хватке, лягалась, брыкалась и даже пыталась кусаться, пока один из них не ударил её по голове. Настя сразу обмякла, как тряпичная кукла. Я подумал, она потеряла сознание, но вскоре услышал её тихие всхлипы и понял, что ошибался.
– Отпустите её! – властно приказал Семакин.
Бойцы таинственной группировки немедленно подчинились. Настя упала на пол пещеры и какое-то время лежала так, оплакивая растоптанные надежды.
– Ты зря оскорбила майора, – сказал профессор, когда она снова встала на ноги. – Слизниченко не имеет к твоему Байкеру никакого отношения. Того сталкера, что ты знала, давно уже нет в живых. Он погиб спустя месяц, как вернулся из Зоны. Случайная жертва пьяной драки неких гопников с молодым парнем. Тот прогуливался поздно вечером в парке со своей девушкой, когда быдлота захотела позабавиться с ней, а ухажёра избить до потери пульса и ограбить. Байкер как раз проходил мимо и, на свою беду, решил заступиться за пару. Его убили подло, исподтишка, ножом в спину. Что самое главное, смерть Байкера не помогла тем двоим. Парень позднее скончался от полученных травм в больнице. Его подружке, после того как натешились, сунули нож под рёбра. Я узнал об этом из полицейских архивов незадолго до того, как решил отправить тебя сюда. План возник сам собой, мне даже не пришлось особо стараться для его воплощения в жизнь. Потребовалась лишь небольшая корректировка твоих воспоминаний. Ну не делать же майору пластическую операцию, в самом деле? А твой сын и так не знал, как выглядит Байкер, так что их знакомство прошло без нареканий.
Семакин посмотрел на меня:
– Так ведь, Купрум?
У меня, как и у Насти, впрочем, лицо вытянулось от удивления, а глаза стали большими и круглыми, как старинные пуговицы.
– Неожиданно, правда? – Учёного, похоже, забавляла наша реакция. Он энергично потёр руки и продолжил бодрым голосом: – Я тоже считал, что Максим до сих пор маленький, и даже отправил несколько отрядов моей ЧВК «Тандем» на его поиски. А что ты так удивилась, бедняжечка? Думаешь, у меня не может быть собственной военной компании?
Профессору надоело стоять на одном месте. Заложив руки за спину, он стал прохаживаться перед нами взад и вперёд, продолжая разглагольствовать:
– В этом и кроется ошибка большинства обывателей. Вы видите в нас, учёных, всего лишь зануд и ботаников, даже не подозревая, на что мы способны. Как думаешь, откуда я брал мутантов и артефакты для своих опытов и для демонстрации успешной деятельности моего центра? Да всё отсюда же, из Зоны.
Семакин неожиданно шагнул к Насте.
– Знаешь, сколько мне их требовалось каждый месяц? Сотни! Никаких денег не хватит, если платить жадным до чужого добра сталкерам. Дешевле нанять хорошо обученных военному делу людей и подкупить с десяток сталкеров, чтобы научили вояк секретам своего ремесла. Ну а когда случай свёл меня с главарём почти уничтоженных «Чёрных волков», всё пошло-поехало как по маслу. Дикий так жаждал реванша, что от меня и моих людей почти ничего не требовалось, он всё делал сам за копеечное, по сути, вознаграждение, дав мне возможность бросить все силы на поиски Макса.
Всё время, пока профессор говорил, Настя не сводила с меня глаз. Она словно ощупывала меня взглядом, в котором явственно читалось густо замешанное на недоверии любопытство.
Я тоже смотрел на неё, пытаясь найти знакомые черты. Раз я её сын, если верить Семакину. Правда, у меня в голове не укладывалось, как такое возможно. Настя мне говорила, что её мальчику не было и пяти лет, когда он пропал из лаборатории. Раз мне уже за двадцать, по любому выходило, что мы не можем быть родственниками.
Семакин правильно понял нашу игру в гляделки:
– Никак не можете понять: правду я говорю или нет? Мне тоже сложно было признать, что я искал малыша, тогда как тот давно уже вырос. Вероятно, в момент перемещения твоего сына сюда образовалась временная петля. Потом четвёртое измерение наших миров опять синхронизировалось, но в Зоне к тому времени прошло почти двадцать лет. Впервые я заподозрил, что гоняюсь не за тем, за кем нужно, когда приборы зафиксировали кратковременное излучение альфа-ритмов мозга Колдуна. Сигнал шёл с передатчика, установленного внутри изготовленного специально для него бронекостюма. Я сделал этот комбинезон, чтобы сканировать мозги твоего муженька, милочка. А потом, на основе полученных данных, собрал ещё одно хитрое устройство. С его помощью я и заставил Колдуна сделать правильный выбор.
– Как можно называть себя другом, втереться в доверие, а на самом деле использовать ничего не подозревающего человека для своих гнусных целей? Неужели тебя совесть не мучает?
– Ни капельки, – хохотнул Семакин и помотал головой. – Я делал это ради науки. Как гласит один из девизов ордена иезуитов: «Финис санктификат мэдиа», что в переводе с латыни означает – цель оправдывает средства.
– Мерзавец! – прошептала Настя, прикрыв рот ладошкой.
Пока они так пререкались, я пытался вспомнить, когда и где это произошло. Семакин сказал, что сигнал был кратковременный, значит, комбинезон я просто примерил, а не носил постоянно.
В памяти вдруг всплыл «Светлый». Кто и когда решил устраивать в лагере подобные развлечения, мне было неизвестно. Я знал лишь, что разыгрывают вещи погибших сталкеров. После появления некролога в сети Бобр выжидал неделю – на случай, если Админ опять накосячил и дал непроверенную информацию в эфир, – а потом брал помощников и вместе с ними стаскивал в подвалы «Касты» невостребованное имущество.
По правилам «Светлого» никто не мог забрать запасные комбинезоны, оружие, боеприпасы и прочий скарб несчастных, кроме бармена. За нарушение установленного распорядка виновных строго наказывали и навсегда закрывали доступ в лагерь. Об этом меня сразу предупредил Степаныч, предварительно проведя регистрацию и первичный инструктаж, как того требовал устав поселения.
Задумка оказалась удачной. На момент проведения лотереи в лагерь отовсюду стекались сталкеры, в разы пополняя бюджет городка (выручка за проданные билеты шла на содержание и благоустройство территории) и принося прибыль бармену, так как счастливчики и проигравшие не жалели денег на выпивку после мероприятия. Одни щедро обмывали выигрыш, другие напивались с горя, ведь каждый из них мечтал почти задарма получить хороший комбез или прокачанный артами ствол стоимостью в разы больше клочка бумажки с цифрами.
Меня тогда ещё коробило от мысли таскать на себе снарягу жмуриков или стрелять из их оружия, поэтому я не участвовал в лотерее.
В тот день Бобр стоял за прилавком, сверяя список участвующих в ежемесячном розыгрыше вещей с фактическим наличием добра на складе. Добровольные помощники из числа постоянных жителей лагеря громко выкрикивали номер и наименование лота, а бармен ставил галочки напротив нужной строки.
– Чего тебе, сталкер? – недовольно буркнул он, когда я подошёл к стойке. Поставив жирную галку обгрызенным сверху карандашом, Бобр поднял голову. – А-а, это ты. Извини, по шагам не узнал. На вот, держи. – Он вынул из-под прилавка две толстые пачки замусоленных денег, туго перетянутых банковскими резинками, расплачиваясь за выполненный недавно заказ.
Я сгрёб деньги с поцарапанной столешницы барной стойки, сунул в карманы комбинезона.
– Купи билеты. У меня тут завалялось немного. – Бобр жестом фокусника извлёк из-за спины веер из косо нарезанных бумажек с криво начертанными буквами «ЛАТИРЕЯ», под которыми стояло произвольное число.
– Не, спасибо, – я помотал головой, достал из кармана пачку денег, вытащил из неё две купюры и положил перед барменом: – Я лучше яичницу из полдюжины яиц, хлеб, холодное мясо и банку энергетика куплю.
– Рябой, обслужи клиента! – крикнул Бобр на кухню, откуда доносился громкий стук отбивного молотка. Похоже, там вовсю готовились к будущему наплыву посетителей.
Прикрывающая вход в подсобку засиженная мухами ситцевая шторка чуть сдвинулась в сторону. В просвете между деревянным косяком со следами белой облупившейся краски и грязной тряпицей показалась вихрастая голова помощника с изуродованным кислотной аномалией лицом. Бобр повторил ему мой заказ, а когда тот кивнул, мол, всё понял, и ринулся выполнять волю хозяина, повернулся ко мне:
– Может, передумаешь? Сегодня хорошие лоты разыгрываем. Не пожалеешь.
Я снова помотал головой.
– Ну, не хочешь, как хочешь. – Бобр пожал плечами, а потом вдруг поманил меня пальцем, навалился локтем на стойку и прошептал мне на ухо: – После лотереи будет ежегодный розыгрыш главного приза. В нём участвуют только новички «Светлого», ты в их числе. В следующем году побороться за приз не получится. Мой совет тебе, парень, – не отказывайся. Другого шанса не будет.
Бармен подмигнул мне, словно говоря: «Я тебя предупредил», хлопнул ладонью по доскам стойки и повернулся к копошащимся на складе помощникам:
– Ну что вы там, готовы? Тогда выносите всё на улицу.
Он ещё раз подмигнул мне, приветливо улыбнулся и потопал в служебное помещение, где его гвардия загремела оружием и зашуршала тканью комбинезонов.
Я занял место напротив приоткрытого окна, откуда хорошо просматривалась площадь с заполонившими её сталкерами. Они образовали широкий круг и шумно обсуждали вынос из закромов «Касты» имущества для розыгрыша лотереи.
Из кухни в зал выскользнул Рябой. В одной руке он нёс доску с разделанным на несколько частей куском холодного мяса и нарезанной на толстые ломти буханкой чёрного хлеба. В другой держал обмотанную замызганной тряпицей ручку чугунной сковороды, в которой скворчал и брызгал горячим маслом крупный блин яичницы с шестью подёрнутыми бледной поволокой глазами желтков.
Рябой сгрузил ношу на стол, причём горячую сковородку поставил прямо на покоробленный пластик столешницы без всякой подложки. Достал из одного кармана грязного передника жестяную банку с бодрящим напитком, из другого вынул замотанные в бумажную салфетку вилку и нож. Свалил всё это рядом со сковородой, буркнул: «Приятного», – и скрылся на кухне, откуда вскоре опять донёсся стук деревянного молотка.
Тем временем на улице началась лотерея. Бобр с грохотом тряс в руках пятилитровый бочонок из-под пива, доставал из него пробку от пластиковой бутылки с написанной на ней чёрным маркером цифрой и передавал Степанычу. Тот громко объявлял выигрышный номер. Помощники бармена отдавали счастливчику вещь под шумный гомон зрителей, и всё начиналось заново.
Лотерея почти закончилась, когда я разделался с завтраком и вышел на улицу. Стоя под навесом крыльца и опираясь на косяк, я медленно потягивал из банки насыщенную кофеином шипучку. Из предназначенного для розыгрыша имущества оставалось ещё два комбинезона «Буря», один спецкостюм «Варяг» и четыре ствола: штурмовая винтовка «энфилд», «абакан» и два «калаша».
Через десять минут розыгрыш завершился. Бобр в последний раз тряхнул бочонок, перевернул и высыпал оставшиеся в нём пробки на заранее расстеленный на земле кусок брезента. Дескать, смотрите, всё по-честному: пробки с цифрами, просто кому-то не повезло, и они остались без выигрыша.
Когда брезент с фишками унесли, из склада на приземистой тележке выкатили бронекостюм, которого я раньше в глаза не видел. Весь чёрный, с механизмами сервоприводов, он больше походил на скафандр космического пехотинца, нежели на обычный сталкерский комбинезон. К спине костюма крепился плоский угловатый ранец, от которого вверх и вниз к стальным пластинам усилителей шли толстые пучки проводов. Кроме ранца, за спиной находилась гаусс-пушка. Она разительно отличалась от видимых ранее мной экземпляров и шарнирным соединением крепилась к правому наплечнику брони.
– А теперь главное событие дня! – объявил Бобр голосом профессионального зазывалы и показал рукой на притягивающий взгляды бронекостюм. – Это чудо техники достанется тому, кто сможет активировать его и тем самым предъявит права на владение. По традиции, в испытаниях участвуют только зарегистрированные в этом году администрацией лагеря сталкеры. Всех остальных прошу делать ставки. Тот, кто правильно угадает счастливчика, получит выигрыш и право бесплатного обслуживания в «Касте» в течение месяца! Если везунчик снова не определится, каждый, кто поставит на участников, получит кружку пива за счёт заведения!
Сталкеры встретили новость одобрительным рёвом и полезли в карманы за деньгами.
Потом Бобр объявил список претендентов, в котором я тоже присутствовал, и попросил всех выйти к нему. Я подумал, почему бы не попробовать (костюм мне очень понравился, и я был бы не прочь заиметь такой), разом допил остатки напитка, бросил пустую банку в урну возле крыльца и направился к центру площади.
Помимо меня и Серьги (он так и не выиграл в лотерее, хоть очень этого хотел) вышли ещё трое сталкеров. Пока помощники бармена собирали деньги, записывая ставки в блокнотах, Бобр ещё раз объяснил нам правила состязания. Каждый из нас должен был примерить костюм. Тот, кому удалось бы активировать его, получал право забрать трофей бесплатно и навсегда.
– А в чём подвох? – спросил один из трёх сталкеров. Он был выше меня на голову и старше лет на восемь. Узкий в плечах, с большой головой на длинной шее, он походил на перевёрнутый восклицательный знак.
– Ни в чём. Этот костюм нашли в сейфе, что был вмурован в стену подвала одного из домов нашего лагеря. Нашли давно, лет десять назад. С тех пор пока никому не удалось, скажем так, оживить его.
– Так, может, он неисправен? – предположил ещё один претендент – сталкер с конопатым лицом.
– В том то и дело, что всё в его схемах в порядке, – печально вздохнул бармен. – Штифт сам проверял, а он механик от бога. Ну так что, все участвуют? Ещё можете отказаться, – сообщил он, глядя на меня.
Никто не отказался, и состязание началось.
Первым вызвался Серьга. Он снял ботинки, скинул с себя комбинезон и, под одобрительные возгласы поставивших на него сталкачей, забрался внутрь чёрных доспехов. Ничего не произошло, и он с видом побитой собаки вылез оттуда.
Вторым решил испытать судьбу «восклицательный знак». У него тоже не получилось. Потом попробовал свои силы конопатый, за ним третий из их компании. Я шёл последним.
Сначала мне было как-то не по себе. Всё-таки надо разоблачаться при такой толпе, но предвкушение скорого выигрыша (я почему-то был уверен, что у меня всё получится) и наличие спортивной одежды под комбезом придали уверенности. Я вжикнул «молнией» сбросил с себя спецкостюм и влез в чёрную броню, как будто выстланную изнутри мягким бархатом.
Стоило мне защёлкнуть все застёжки, зафиксировать крепления маски респиратора и опустить забрало шлема, как по внутренней поверхности бронестекла побежали светло-голубые цифры настроечной таблицы. Буквально через секунду они сменились надписью: «Пожалуйста, подождите! Идёт проверка систем питания и жизнеобеспечения». Спустя несколько коротких мгновений на экране виртуального дисплея высветились слова: «Доспех активирован!»
Я почувствовал лёгкие уколы в затылке и вдоль позвоночника, словно «скафандр» пытался установить соединение с моей нервной системой. Когда покалывание прошло, я попробовал сделать шаг, другой, согнул руки в локтях и, как боец на разминке, сделал несколько ударов по воображаемому противнику.
Толпа бесновалась: сталкеры кричали, топали ногами и свистели. Громче всех, видимо, радовались те, кто поставил на меня. Они обнимались, хлопали друг друга по спине, трясли кулаками в воздухе.
Бобр ошалело смотрел в мою сторону рядом с не менее ошарашенным Степанычем. Похоже, они оба не верили своим глазам, поскольку один моргал, как сова, а другой нещадно тёр их кулаками.
Чуть слышно жужжа сервоприводами костюма, я прошёл по кругу, остановился перед комендантом лагеря и барменом. Поднял забрало.
– К-как тебе это удалось? – заикаясь, выдавил из себя Степаныч. Бармен же ничего не сказал. Он лишь ограничился кивком, по-прежнему тараща глаза и едва удерживая челюсть на месте.
– Не знаю, наверное, сегодня мой день, – улыбнулся я.
– Эй, Бобр, гони выигрыш! – крикнул один из тех, кто поставил на меня.
– И пиво! – добавил кто-то из толпы.
Сталкеры поддержали смельчака радостными воплями: «Пива! Пива!»
Степаныч повернулся к старому бармену:
– А что, Бобр, люди дело говорят. Впервые за столько лет нашёлся победитель, надо бы отметить. – Он поднял руку, подождал, когда возгласы утихнут и громко произнёс: – Внимание! Сегодня, в честь такого события, всем по две кружки пива бесплатно.
Толпа радостно загудела и потянулась в «Касту».
– Одна кружка из пары за твой счёт, приятель, – громко шепнул комендант бармену. Тот начал было возмущаться, но Степаныч осадил его: – Ты за десять лет сколько денег за этот аттракцион со сталкеров получил? То-то же, не обеднеешь.
– Я из них добрую часть в казну лагеря сдавал, – недовольно пробурчал бармен.
– Ну так вторая кружка за счёт администрации. Всё поровну, дружище, – усмехнулся в усы комендант. – Иди уже, не мозоль мне кислой миной глаза.
Он проводил бармена взглядом, шагнул ко мне и протянул руку:
– Поздравляю!
Я слегка шевельнул пальцами в перчатке, боясь ненароком травмировать коменданта. Усилители тихо зажужжали. Механическая рука осторожно сжала ладонь начальника лагеря.
– Не ожидал, что вот так всё сегодня выйдет. Думал, ещё долго будем с его помощью казну пополнять. Ну да ладно, придумаем что-нибудь. – Степаныч положил руку на круглое плечо костюма: – Ты вот что, парень, никуда сегодня не собираешься? – Я помотал головой, на что приводы «скафандра» ответили бодрым жужжанием. – Вот и славно. Тогда зайди завтра ко мне, поговорить надо, а пока загляни к Бобру, купи патронов для новой «пушки».
К слову сказать, патроны так мне и не потребовались: бронекостюм вышел из строя, едва я вылез из него. Штифт так и не смог отремонтировать «скафандр». Комендант забрал костюм к себе в кабинет, где он служил украшением, наподобие средневекового доспеха. Может быть, до сих пор там, в углу, и стоит это чудо техники, притягивая любопытные взгляды новичков.
