11. Вооруженные силы

Книга: Тирания показателей. Как одержимость цифрами угрожает образованию, здравоохранению, бизнесу и власти

Вооруженные силы США, пожалуй, самая большая и самая сложная организация в мире. Она пытается использовать количественные показатели при проведении военных операций еще со времен войны во Вьетнаме. Ее опыт особенно показателен и имеет прямое отношение к нашей теме. Военные используют количественные показатели не только в целях учета и прозрачности, их тщательно изучают исследователи в американских военных академиях и в Rand Corporation, работающей на Министерство обороны. Среди исследователей есть как военнослужащие, так и гражданские лица. Все они имеют непосредственную связь с реальным опытом – либо сами участвовали в боевых действиях, либо общались с боевыми офицерами. Эти исследователи работают в значительной мере на политиков и командование, а потому их ответственность очень высока. В результате они нередко исключительно честны в вопросах использования количественных показателей, равно как и злоупотребления ими.

Как показывает вьетнамский опыт, количественные показатели могут вводить в заблуждение и слепое их использование приводит к непредвиденным негативным последствиям. Прежде всего сбор информации может быть дорогим делом: американские солдаты гибли, занимаясь подсчетом тел для определения потерь противника – любимого показателя министра обороны Макнамары (см. главу 3). Полученную статистику нередко приукрашивали для повышения шансов командующих на продвижение по службе. И поток вроде бы объективной, а на самом деле недостоверной информации заставлял политиков принимать улучшение количественных результатов за реальные успехи.

Дэвид Килкаллен – военный и ученый, служил в австралийской армии, а потом переехал в США. В качестве специалиста по стратегии борьбы с повстанцами он занимал ряд высоких должностей в американской армии и в Государственном департаменте США, побывал в Афганистане и Ираке. В его книгу «Борьба с боевиками» (Counterinsurgency) входит поучительное эссе «Оценка успеха в Афганистане». По его словам, «под борьбой с боевиками понимается все, что делают правительства для их разгрома». Условия, в которых действуют участники операций, сложны и динамичны. «Боевики и террористы быстро реагируют на контрмеры, и то, что дало результат один раз, может не сработать снова, а уроки, полученные в одном районе или в один период, могут быть неприменимыми в других местах». Таким образом, подчеркивает Килкаллен, количественные показатели надо адаптировать к особенностям конкретной ситуации: стандартизированные показатели, применявшиеся в прежних войнах и в других местах, попросту не работают. Но дело не в этом, а в том, что использование даже самых лучших показателей результативности требует суждений, основанных на опыте.

«Интерпретация показателей критически важна и требует экспертной оценки. Недостаточно просто посчитать инциденты или провести количественный или статистический анализ. Интерпретация – это качественная оценка, основанная на знании среды, и ее должны выполнять опытные люди, работавшие в конкретной среде достаточно долго для того, чтобы при сравнении с прежними условиями обнаружить тенденции. Такие тенденции могут быть неочевидными, например, для временно приезжающих в страну».

Килкаллен объясняет, почему многие стандартные показатели могут вводить в заблуждение и почему их следует избегать, включая подсчет потерь и регистрацию «значительной активности», под которой понимают нападения на силы, ведущие борьбу с боевиками. Обычно считают, что чем меньше таких боестолкновений, тем лучше. Но это необязательно так, объясняет Килкаллен, поскольку «боевые действия обычно бывают интенсивными в спорных районах и незначительными в районах, подконтрольных правительству. Но низкая интенсивность столкновений характерна и для районов, контролируемых боевиками. Она указывает на то, что одна из сторон конфликта полностью контролирует определенный район, но ничего не говорит о том, кто именно контролирует этот район». Килкаллен также предостерегает от использования всех «показателей вклада», то есть учета действий армии и ее союзников, ибо они могут быть совершенно иными, чем получаемые результаты:

«Показатели вклада – это индикаторы наших усилий, а не их результатов. Например, показатели вклада включают число уничтоженных солдат противника, численность обученных дружественных сил, количество построенных школ или больниц, протяженность построенных дорог. Эти индикаторы говорят о том, что мы делаем, но не о полученном эффекте. Чтобы понять этот эффект, необходимо смотреть на показатели результата (например, на численность союзников, остающихся в строю через три месяца после окончания подготовки, или на то, сколько школ или больниц продолжают работать через год после их ввода в строй), или показатели результативности. Они фиксируют реальные или воспринимаемые эффекты наших действий на безопасность и благополучие местного населения».

Поиск полезных показателей часто требует погружения в местные условия. Возьмем, например, рыночные цены на экзотические (то есть не местные) овощи, которые вряд ли кто-то со стороны сочтет полезным индикатором воспринимаемого мира и благополучия. Однако Килкаллен объясняет, почему они могут быть полезными:

«Афганистан – аграрная страна, и разнообразие сельскохозяйственной продукции значительно варьирует от региона к региону. Учитывая, что сельскохозяйственное производство в Афганистане является рыночным, факторы риска и стоимости – размер упущенной выгоды от выращивания другой культуры, риск транспортировки продукции по опасным дорогам, риск реализации продукции на рынке и риск перевозки денег домой – автоматически учитываются в стоимости фруктов и овощей. Таким образом, колебания рыночных цен могут быть суррогатным показателем общей уверенности населения и воспринимаемой безопасности. Поэтому цены на экзотические овощи (то есть овощи, выращенные за пределами района и привезенные издалека с риском) могут быть полезным ориентиром».

Таким образом, разработка достоверных показателей успеха и неудачи требует хорошего знания местных условий, знания, которое, к огорчению тех, кто ищет универсальные шаблоны и формулы, в других условиях может быть бесполезным. Трудность заключается в определении того, что следует подсчитывать и что на самом деле означают полученные цифры в конкретном контексте.

Бен Коннэбл, аналитик из Rand Corporation, в опубликованном исследовании «Постижение неопределенностей войны: оценка и количественные показатели в боевых действиях против повстанцев» (Embracing the Fog of War: Assessment and Metrics in Counterinsurgency) делает более широкие выводы в отношении использования количественных оценок операций против боевиков. Он пишет: «Трудно (если вообще возможно) создать практическую, централизованную модель количественной оценки операций против боевиков, поскольку нельзя четко интерпретировать сложную обстановку с помощью централизованного процесса, который вырывает данные из их специфического местного контекста». Следовательно, «информация может иметь очень разный смысл, который меняется от места к месту и с течением времени». Проблема возникает вследствие «несоответствия децентрализованных и сложных операций против боевиков и централизованной, оторванной от контекста оценки».

Эти же проблемы возникают и в сферах, далеких от военной: попытки создать показатели результативности для любой сложной среды или организации, которая либо уникальна, либо существенно отличается от других, приводят к появлению стандартизированных индикаторов, которые неточны или вводят в заблуждение. Тем не менее их используют, поскольку они понятны руководителям и общественности, далеким от сферы деятельности, о которой идет речь. Более того, как отмечается в еще одном исследовании Rand Corporation, результаты наблюдений, передаваемые в количественной форме, считаются «надежными», а результаты наблюдений в качественной форме – менее надежными. При этом «на практике многие количественные показатели, используемые в оценках, отражают необъективность тех, кто отчитывается».

Коннэбл характеризует борьбу с боевиками как «искусство и одновременно науку, но по большей части искусство». Это определение применимо и ко многим другим сложным ситуациям. Мы пытаемся оперировать тем, что в большей мере является искусством, как чистой, поддающейся количественной оценке наукой, хотя здесь требуется суждение, основанное на опыте.

Назад: 10. Охрана правопорядка

Дальше: 12. Бизнес и финансы