Лето наступило рано. До начала туристического сезона оставалось еще несколько недель, так что округа пока не изменилась. Хотя несколько ранних пташек летнего нашествия уже прибыло и открывало ближайшие дома, большая часть соседей Дональда плелась в хвосте зимней спячки. Мы привели себя в порядок, обработали незначительные раны и проделали недолгий путь через перелесок за домом Дональда к утесу над пляжем. Луна стала бордовой и была такой полной и яркой, что казалась нереальной посреди чистого неба. Несмотря на ее яркое сияние, мигавшие на пляже под нами огни затмевали ее даже на таком расстоянии.

Втроем мы стояли на песке среди пробивавшихся на дюнах высоких трав и разглядывали хаотично стоявшие по всему пляжу полицейские машины. Над тем местом, где было само тело, возвели палатку и установили вокруг несколько временных прожекторов, превратив небольшой участок в сияющий оазис в окружении мрака. Хотя все происходило в нескольких сотнях ярдов, мы могли разглядеть полицейских и прочий персонал, который все еще прочесывал местность. За расставленными вдоль парковки заграждениями собралась небольшая толпа, наблюдавшая за происходящим. Так как тело было найдено много часов назад, его давно уже увезли, и я пытался угадать, что надеялись увидеть эти люди. Глядя на то, как красные и синие отсветы скользят по лицам Рика и Дональда, я подумал: а что надеялись увидеть мы?

– Я все думаю, приходил ли он сюда, – сказал Дональд. – В ту ночь, когда оставил там труп? Зашел ли он в гости ко мне после того, как засыпал песком тело этой несчастной женщины? Может быть, зашел и сидел у меня дома и говорил ни о чем?

У Бернарда это хорошо получалось, он мог так болтать часами. Может, потом он втайне посмеивался. Может, он считал это забавным.

Рик держал шесть банок пива в пластиковых кольцах. Вытащив одну, он провел ею по лбу.

– Там внизу много фэбээровцев. Наверное, просеивают песок в надежде найти хоть что-нибудь. Местные политики уже начали возмущаться по телевизору о том, что это повредит туристическому сезону. Можете поверить? Даже беднота, которая не может позволить себе поехать на Кейп-Код, побоится приехать, опасаясь, что у нас тут разгуливает серийный убийца. Черт, да они могут поехать хоть дальше, хоть ближе к мысу, и будут в полной безопасности.

– По крайней мере, так кажется. – На лице Дональда играли разноцветные отблески полицейских огней. Из-за засохшей на разбитой губе крови он выглядел непривычно. Такой бойцовский вид ему не шел. – Они могут звать хоть ЦРУ, все равно ничего не изменится. Они гоняются за призраком.

– Люди находят под ногами трупы, а их волнует, что упадут летние прибыли, – сказал Рик.

У меня все еще болели руки, на костяшках осталось несколько мелких порезов, но кровотечение было несильным и прекратилось еще по дороге в Поттерс-Коув. Я посмотрел на свои ладони, согнул и разогнул пальцы.

– Дай-ка мне тоже пива.

Рик протянул мне связку, ухватив ее за пустое пластиковое кольцо. Я протянул руку и высвободил одну банку. Она была холодной и приятно лежала в руке. Жара все еще держалась, но легкий ветерок с океана ее немного рассеивал. Я открыл банку и сделал большой глоток. Эта ночь могла – должна была – быть такой прекрасной.

– Мы могли сегодня погибнуть, – сказал Дональд, и только тогда я сообразил, что мы переговаривались шепотом.

– Но не погибли ведь, – ответил я.

– Но могли.

– Ага, но не погибли.

Дональд провел рукой по волосам, потом посмотрел вниз на пляж.

– Найдутся и новые трупы, но все завершится, когда подойдет к концу путь, который прошел Бернард. Полиция либо так никогда и не найдет убийцу, либо каким-то образом узнает, что это сделал он. Как бы там ни было, Бернард мертв, и ничего уже нельзя изменить. Газеты напечатают заметки, закончатся программы по телевизору, все желающие напишут свои книжки – и со всем этим ужасным бардаком будет покончено. Он просто уйдет в прошлое, станет смутным неприятным воспоминанием, шрамом, с которым Поттерс-Коув вечно придется мириться, – вот и все. Еще одна история о былых временах. И в конце концов она станет совершенно бессмысленной. Все это как гроза, Алан, и я планирую пересидеть ее дома. – Дональд повернулся ко мне; половина его лица оказалась в тени, другую половину освещала луна и сменяющиеся вспышки полицейских маячков. – А когда она пройдет, я вернусь к тем жалким крохам жизни, что у меня остались. Их не так много, но ничего другого у меня нет. С меня хватит.

Я прикончил пиво.

– Мне жаль, что так вышло, мне не стоило…

– С меня хватит.

– Дональд, ты слышал, что сказала эта женщина, ты видел, видел ее руки!

Рик подошел на несколько шагов ближе к краю утеса и уселся на землю, положив связку пивных банок на колени.

– Да, – ответил Дональд, – я слышал, что она сказала, и видел ее руки.

– И ты все равно хочешь просто развернуться и уйти?

– Алан, ты переворачиваешь камни. Не стоит слишком расстраиваться из-за того, что я не хочу валяться в грязи вместе с жуками, которых ты под ними находишь. – Он дрожащей рукой стер пот со лба. – Я никогда в жизни не участвовал в драке, и тут, когда мне почти исполнилось сорок, я внезапно оказываюсь в каком-то обшарпанном баре, где обкуренный подонок, который, возможно, знаком с проституткой, встречавшейся с Бернардом, пытается размозжить мне череп. Потом то ли одержимая, то ли невменяемая женщина принимается лопотать что-то про злых духов, тьму и могильную землю, и у меня на глазах у нее лопается и кровоточит кожа, как в каком-нибудь дешевом фокусе, – только все это взаправду. Потому что я это видел и чувствовал. Но все равно это безумие, Алан, и дальше будет только хуже. И я не хочу больше иметь с этим ничего общего.

Я отшвырнул пустую банку куда-то в сторону Рика и повернулся к Дональду.

– Ты не можешь просто сунуть голову в песок.

– Называй это как хочешь. С меня хватит.

– Дональд, я…

– Прости, Алан, но с меня хватит.

Я надеялся, что Рик меня поддержит, но он смотрел на пляж, на воду или в ночное небо и явно не собирался ввязываться в спор.

Дональд положил руку мне на плечо и слегка сжал.

– Мне нужна выпивка и сигарета. Пиво даже рядом не стояло с тем, что мне сейчас требуется. Я пошел домой. Вы можете присоединиться, если хотите.

Он развернулся и пошел по тропинке к дому, я смотрел ему вслед. Через несколько секунд тьма между деревьями поглотила его.

– Он прав, – сказал позади меня Рик.

Я подошел к нему и присел рядом на корточки. Он открыл еще одну банку и уже почти допил пиво.

– И ты туда же? – спросил я.

– Чудо, что ни у кого из этих придурков не было ствола, Алан. – Он посмотрел на меня и беспомощно улыбнулся. Его глаза покраснели и остекленели. – Я все время ввязываюсь в драки. Да блин, это моя работа, в клубе почти каждый день что-нибудь случается. Но там все иначе. Это моя территория, я во всем уверен, понимаю ситуацию, понимаю расклад и, как правило, знаю всех участников. Это контролируемая обстановка. В баре, как сегодня, все по-другому. Никогда не знаешь, на что можно напороться.

Я уперся коленями в песок, почувствовал, как он подался под моим весом, затем сел на пятки. С барханов внизу до нас долетали едва слышные звуки полицейского радио и улетали куда-то дальше по волнам Атлантики.

– Ты спас нас обоих.

Рик пожал плечами.

– Ты собираешься найти эту девицу, так?

– Да.

– Эти люди отличаются от нас. Они живут в другом мире. Блин, да мы, можно сказать, живем на разных планетах! Станешь путаться с этой компанией, влезать в их дела – и рано или поздно окажешься в опасной ситуации. И тогда либо кто-нибудь убьет тебя, либо тебе придется кого-нибудь убить. Так или иначе, Алан, ты будешь в проигрыше. – Он выпил еще пива, рыгнул. – Мне нельзя оказываться в таких ситуациях, понимаешь? Что если бы я убил одного из этих придурков? Ой, простите, ваша честь, мой мертвый приятель и ебаный мир духов заставили меня сделать это ради самозащиты. Прикачу в суд эту тушу на тачке, чтобы она показала судье свой трюк с кровавыми пальцами. Да, это точно поможет.

– Это ни разу не смешно.

– А я что, смеюсь? – Рик покачал головой, чтобы подчеркнуть свои слова: – Я не вернусь в тюрьму. Ничто этого не стоит. И никто не стоит. Что если бы сегодня кто-нибудь погиб?

– А что если преследующие нас силы тоже хотят нас убить, Рик?

Ветер прошелестел высокой травой на дюнах, как будто отвечая мне, но гнавшаяся следом жара погнала его дальше, в кроны деревьев позади нас; передышка оказалась краткой.

– Тогда мы скорее всего покойники, – сказал Рик. – Слушай, я всегда готов помочь, если тебе что-то нужно, сам знаешь, но я не могу и дальше гоняться…

– Ты видел, что случилось сегодня в задней комнате.

Рик повернулся ко мне, как будто собирался сказать что-то резкое, но тут же отвел взгляд и отхлебнул пива. Через какое-то время он произнес:

– Оставь мертвых в покое, Алан. – Он открыл еще одну банку пива и протянул ее мне. – Оставь Дьявола в Аду, и пусть Бернард и все остальные гниют там вместе с ним. Найди Тони и верни ее. Что там правда, а что нет – но у нас есть только этот мир, и только эта жизнь имеет значение.

Я хотел было ответить, но передумал. Вместо этого я взял банку, которую он протягивал, и пожал ему руку. Пожатие затянулось. Наконец Рик отпустил мою руку и стал смотреть на воду, неторопливо допивая пиво. Я хотел сказать ему, что никакое пиво на свете не избавит нас от беды, но промолчал, уставившись вниз на место преступления.

Где-то там была та темнота под землей, о которой говорила Мамка. Мрак, из которого нельзя было возвратиться, потому что надо было умереть, чтобы в нем оказаться.

И я не просто отправлялся в этот мрак. Теперь я знал, что мне придется идти одному.