Глава 8
Подошло время появиться в училище. Директор должен был приехать.
Учиться, несомненно, надо, но как-то не хочется. Нет, даже не так. Хочется, но… даже не знаю, как словами свои чувства выразить… Может, стесняюсь своих невеликих знаний? Опозориться перед посторонними людьми неохота? Насмешек опасаюсь над глупым дикарём с затерянного в океане острова? Это же не на свалке выживать или у моря, тут что-то чужое для меня, новое и незнаемое.
Хорошо, что Алексей заметил мои метания и вечерком подсел ко мне с разговором по душам. Тянуть не стал, прямо в лоб спросил, почему я документы не подаю директору?
Это так называется, по душам. Как объяснить-то?
– Да что ты мнёшься, словно девка? Ну-ка говори как на духу, в чём дело? – прицепился словно репей.
Ну я и выложил все свои сомнения. Помолчали.
– Ты посиди. Я сейчас, – после затянувшегося молчания бормотнул мой старший товарищ, выпрямился, взлохматил мою отросшую шевелюру и ушёл в дом.
Почти сразу вернулся назад с небольшой коробкой в руках.
– Смотри. Это мои документы. Вот так я учился. Видишь, одни посредственно, хороших оценок почти нет. И ничего, выучился же. Мотористом стал, уважают меня. Ты пойми, всё знать невозможно. А тут самое главное, чтобы желание учиться было. А у тебя оно есть. Осталось только свои страхи преодолеть. Боишься, что над тобой смеяться будут? Директор училища точно не посмеет, а остальные.. тебе до них что, какое-то дело есть? Ну посмеются несколько идиотов, не без этого, конечно, но это и хорошо. Хорошо, хорошо, – придержал меня за плечо.
Ну да, кому же понравится, если над ним кто-то смеяться будет. Вот и вскинулся я возмущённо на такие слова.
– Да не возмущайся ты, ишь, запыхтел, словно паровик на холостом ходу. Я тебе сказал, а ты и не услышал. Кто будет смеяться, с тем однозначно дружбу водить не надо. Неумные это люди, зряшные. Зато сразу таких и увидишь. Даже из смешков можно пользу получить. Понял теперь? – дождался моего кивка и продолжил: – И главное. Тебя директор определит в группу, соответствующую твои знаниям и способностям. А дальше учись, развивайся. Всё от тебя будет зависеть.
Ещё раз потрепал меня по макушке и, аккуратно уложив бумаги в коробку, улыбнулся и добавил:
– Ты, Славка, теперь нашу фамилию носишь. Она хоть и простая, да позорить её не нужно. Не подведи меня.
Постоял миг, словно ожидая хоть какого-то ответа, не дождался и ушёл. Остался я один, с комарами да мухами. А что мне отвечать? В грудь себя кулаком стучать и заверения раздавать? А вдруг не смогу? Не получится у меня? Что тогда? Лучше уж промолчу. И постараюсь. Так что завтра с утра пойду, послушаю, что мне скажут…
Утром я немного замялся перед закрытой калиткой, да заметивший меня сторож высунул голову из своей будки и поманил рукой:
– Ты проходи, не стесняйся. Мозги они ещё никому не повредили. И директор давно на месте.
Пришлось проходить, куда денешься. Нет, можно было бы и уйти, да как-то… неправильно это вышло бы. И перед собой стыдно, и перед дедом, и Алексея подводить не хочется. Егор вспомнился, как я его заверял, что учиться пойду. Тяжко вздохнул и пошёл.
А через час я уже забыл все свои страхи. С довольной улыбкой выскочил на улицу, махнув на прощание сторожу, и помчался в сторону дома. Надо Алексея обрадовать.
– Приняли меня в училище. Для начала в младшую группу, посмотрят, как учиться буду. Всё от меня будет зависеть, – бойко рассказывал я, наворачивая наваристый суп. Напротив с такой же полной чашкой сидел глава, а хозяйка суетилась у плиты, оборачиваясь и внимательно слушая моё хвастовство. Только добрая улыбка изредка мелькала, да переглядывались понимающе. Я, конечно, эти переглядывания заметил и всё понял, но удержаться всё равно не смог. Восторг распирал. Алексей прихлёбывал да поддакивал:
– Ну вот, а ты боялся.
– А ты бы не боялся? То-то. Директор сказал, что знания у меня кое-какие есть, но мало их. Можно, конечно, с кем-нибудь заниматься из учителей в оставшееся до занятий время, но за деньги. Я сказал, что дома посоветуюсь и после скажу. Правильно? Если буду заниматься, то возможно, пойду не в младшую, а в среднюю группу. А это уже мой возраст. Что думаете?
– Со своим возрастом, конечно, лучше. Но ты всё равно первое время сильно от них отставать будешь…
– Да я знаю. Мне директор всё это объяснил. Тут главное, что у меня основная база знаний появится, – перебил я Алексея.
У плиты громко фыркнула Алёна:
– А вчера ещё некуда идти не хотел. А деньги на учителей где возьмёшь?
– Да неужели мы Славке не поможем? Не обеднеем же? – вопросительно уставился на супругу парень.
– Не обеднеем. Если потянем. А вдруг там суммы большие. И что тогда делать станем? Людей насмешим, – и повернулась ко мне. – Ты только не подумай, что мне денег жалко. Позора не хочется. Ты узнай для начала, сколько нужно будет заплатить, тогда и решим. И к занятиям всякие ручки и тетради нужны будут. Учебники какие-то. Где-то у нас на чердаке я связку большую видела, надо будет посмотреть.
– Жена правильно говорит. Ты её слушай, плохого не посоветует. Давай-ка после обеда дуй назад и хорошенько всё разузнай. А потом нам расскажешь. А мы пока посмотрим, что у нас на чердаке пылится.
Только и кивнул на всё это. То, что у меня кое-какие сбережения есть, никому пока знать не нужно. Потом скажу, когда до дела дойдёт. Если дойдёт, точнее…
Насчёт учителей я договорился. Старые учебники с чердака пригодились, как и пригодились мои деньги. Впрочем, у меня ещё много осталось. Алексей немного удивился, когда я отказался от финансовой помощи, но ничего говорить не стал. Отныне я каждый день до обеда буду посещать занятия. Проходить они будут там же, в училище, в одном из классов. А после обеда я вольный человек, свободен на все четыре ветра до темноты. Можно и задержаться на улице с ребятами после захода солнца, но привычка сильнее, и никуда от неё пока не деться.
Я решил поддерживать отношения со своими новыми знакомцами у лётного поля. Приняли меня нормально. Завели разговор про оружие, рассказал про свой самострел. Тут Витёк, вожак местный, и подскочил. Уговорил меня принести его, пообещал взамен кое-что рассказать и показать. И остальные многозначительно так запереглядывались. Опаски я никакой не чуял, просто любопытство, поэтому согласился. Принёс самострел, собрал его и оказался сразу же в центре внимания. Даже удивился. Неужели здесь такого нет. Есть, но мало. В основном у охотников-промысловиков. И стоят они довольно-таки дорого. Вот почему у меня один Егор выпросил. Понятно теперь. Ух, хитрюга. Интересно, почему их так мало? Потому что бьют бесшумно, а такое оружие милиции не по нраву? Надо будет участковому вопрос задать, а то попадусь с ним, а тут, на Центральном, я смотрю, с оружием вообще строго, не то что у нас. Но у нас нет ни милиции, ни гарнизона, люди на свои силы только и надеются. Здесь же город со всех сторон под защитой. Интересно, а откуда столько еды берут? На рынке чего только не продают, в лавках изобилие, которого я никогда в своей короткой жизни не видел, глаза разбегаются. Спросил Витька, когда вокруг никого не было.
– Вон там, в долине фермы стоят. Не те, что у моря, а другие, которые землю пашут и растения разные выращивают, – сразу же уточнил, опередив готовый сорваться с губ недоуменный вопрос. Но туда просто так не пройти, охрана кругом установлена и чуть что, током бьёт.
При этом болезненно поморщился, словно заново переживая что-то неприятное.
Зато можно сходить на охоту, настрелять дичи или попробовать свои силы на свинках. Когда мне показали, кто это такие, я удивился, всё-таки никогда раньше не видел подобного. У нас они не водились. Живут они в глубине леса, размерами мне по колено, крупные и быстрые до ужаса. И злобные. Охотиться нужно только из засады, и то, если она находится в защищённом месте. Если будет подранок, то охотнику не поздоровится. Ребята рассказали, что этот с виду неуклюжий зверь с ходу развивает фантастическую скорость, имеет крепкие острые копыта и не менее страшные зубы. Зато вкусный. Если улыбнётся удача, то можно всю нашу ораву накормить, и ещё останется что-то для продажи на рынке. И сало со шкурой. Короче, одни плюсы. Что же тогда никто на них не охотится?
А потому что мало в городе вольных охотников. В основном они в бригады собираются и уходят на промысел на острова архипелага за морским зверем и птицей. А местные свинки это для них добыча несерьёзная, детская, скорее всего. Ничего себе, детская…
Только море мои новые друзья не любили, держались от него подальше. Рыбу ловили в большом неглубоком пруду рядом с ангарами. Кидали жребий, проигравший раздевался и залезал в воду, поднимал муть со дна. Потом оставалось только собирать сачком больших плоских карасей, поднимающихся на поверхность.
На охоту мы всё-таки сходили И свина добыли. Только больше я на эту авантюру подписываться не соглашусь. Теперь понимаю, почему на них никто не охотится. Самое главное, к ним очень тяжело подобраться, эта тварь каждый шаг по земле чует и слышит, особенность у них такая. Поэтому и охотятся на них из засидок, с деревьев. А попробуй найди рядом с его тропами подходящие деревья – ноги собьёшь. И убить его оказалось не так просто. Это нам повезло, что я с пистолетом не расстаюсь. Пришлось выпустить полмагазина в толстый загривок. А куда ещё сверху стрелять, когда он подо мной в дерево вцепился своими зубами и в один укус почти его целиком и перекусил. На развилке-то я один сидел, больше никого дерево не удержало бы, больно уж тонкое. Такое-то с трудом нашли.
Взобрался я на дерево ещё затемно, уселся на подходящей крепкой ветви, приготовился ждать. Недолго, как обещали мне мои товарищи. А эта зараза вылезать не спешила, у меня уже вся, гм, спина одеревенела не хуже этого дерева, а свина всё нет. Уже полдень, солнце над головой, я слезать собрался, да ребята руками замахали отчаянно, рожи корчить начали. Пришлось собраться с духом и немного задержаться на верхотуре. Уже не знал, куда самострел пристроить, сил не было.
Наконец, показалась эта зараза, и не одна, целая толпа из кустов вынырнула, мимо прошагали, мордами комья земли выворачивали, корни вытягивали, чавкали, довольно ворча. Как-то не по себе стало. Много их. Подождал, пока они от дерева отойдут, да и выстрелил по замыкающему туда, куда рассказывали. И попал, что удивительно, потому как уже ни сил, ни терпения не оставалось. Потом чуть с жизнью не распрощался, когда под собой оскаленную морду с длинными жёлтыми зубами увидел. Как с веток не слетел, сам не понимаю, вцепился словно клещ, и, что интересно, умудрился самострел удержать. А внизу только щепки полетели, и дерево затряслось. Выбрал момент, выхватил пистолет и отстрелялся по зверю. Что сложного, с двух метров-то? В упор, получается. Потом уже пожалел, что столько патронов извёл, а в тот момент просто палил от испуга, стараясь быстрее завалить этого свина, пока он меня не завалил вместе с деревом…
Слез, наступил на тушу, спрыгнул на землю, скорчился от боли в затёкшей по… гм, спине. Постучал себя по полукружиям, абсолютно ничего не чувствуя. Даже звук раздался при этом какой-то деревянный.
– Всё. Заразился. Сначала задница, потом всё остальное одеревенеет, коркой покроется, – с самым серьёзным видом прокомментировал мои действия подбежавший Витёк. И лыбится довольной рожей.
– Что, правда? – я даже сел.
– Да шучу я, шучу. Какой ты легковерный.
Ну да, легковерный. У нас на острове таких животных и деревьев не было, откуда я знаю, что правда, а что нет. Только и погрозил кулаком. Впрочем, сам же и рассмеялся шутке. Смешно же получилось.
Пока ребята разделывали добычу, я сидел и приходил в себя, наблюдал за процессом и учился. Мало ли, пригодится. Впрочем, никакой разницы в разделке свинки и знакомых мне тварей на нашем острове я не заметил. Так что если что, справлюсь.
Как Витёк и обещал, половину мяса и ливер мы отнесли на рынок, в лавку. Прибыльное дело оказалось. Только опасное. Алексей мне чуть шею не намылил, когда я домой принёс кусок парного мяса. Оказалось, на диких свиней редко кто отваживается охотиться. Очень уж хитрый и злобный зверь. Фермеры предпочитают домашних выращивать. Я сразу навострил уши и поспешил уточнить про фермеров.
– Алексей, у нас фермы только на берегу стоят, моллюсков, трепангов выращивают, а здесь что, какие-то другие?
– Другие. Давай с тобой в выходные прогуляемся до ближайшей, сам всё и увидишь.
– А можно? Ребята говорили, там охрана стоит…
– Если по дороге подходить, то никакой охраны нет. Твои ребята наверняка потихоньку пробраться хотели?
– Не знаю, не спросил. Наверное.
– Ну, скорее всего, так и было. Потому и охрана стоит вокруг полей, чтобы никто не смог пролезть и урожай потравить. Вот такие же свинки много вреда принесут, если пролезут. Всё поле враз перероют. Так что потерпи с вопросами до выходных.
– А почему до выходных? Давай завтра сходим, после занятий?
– Лёш, да сходи ты с ним завтра. А в выходные мы с тобой в городе погуляем, – поддержала меня Алёна.
– Да? Ладно, договорились. Завтра так завтра.
– А ещё такой вопрос. Морские фермы есть?
– У нас нет. Как-то так повелось, что морским промыслом у нас никто не занимался. А ты почему спрашиваешь?
– На поле был, ходил на дирижабль смотреть. Сказали, экспедиция прилетела на нём, будут море изучать. Думал, где-нибудь на ферме и остановятся.
– Да какая разница, где они остановятся? Или тебе они для чего-то понадобились? – вопросительно поднял брови.
– Да шкура у меня есть. Добыл недавно, хотел им показать. Может, выкупят.
– А-а, дело хорошее. Завтра и попробуем разузнать, где они остановились.
Кстати, на рынке мне показалось, что я увидел кого-то из тех людей, что прилетели на дирижабле. Очень уж у мужчин вид был соответствующий. Местные так не одеваются, слишком дорого такая справа стоит. Но, к сожалению, руки в это время были заняты, мы стояли почти на пороге мясной лавки, Витёк потянул за рукав, я только и смог, что проводить взглядом двух высоких мужчин, уходящих неспешным шагом к выходу с рынка. Ничего, раз они в городе появляются, то найду. Если завтра мы с Алексеем ничего не узнаем, ребят к этому делу подключу, пусть помогают. Зря, что ли, я столько патронов перевёл? Да, вот что ещё. Надо бы нам завтра в оружейную лавку зайти, посмотреть, что сколько стоит, особенно патроны. И оружие на чердаке надо бы почистить. Лежит там неприкаянное уже почти две недели, ржавеет без дела. И пистолет после стрельбы.
Вечером следующего дня сидел на скамеечке, занимался своим арсеналом, приводил его в порядок. Подошёл Алексей с супругой, остановились надо мной, хмыкнули одновременно.
– Откуда у тебя столько всякого разного железа? А шашка?
– Трофеи. На свалке добыл. Я же тебе рассказывал…
– Когда рассказывал, про количество не говорил. И участковому без меня показывал. Зачем тебе столько?
– Ну… Продать я его всегда успею. Пока пусть лежит, места много не занимает, есть не просит.
– Слушаю я тебя, Славка, и удивляюсь иной раз. Тебе лет-то сколько? Пацан совсем, а рассуждаешь иной раз, моему Лёшеньке бы поучиться… – Алёна встряла.
Ну, всё. И что я тут разложился? На самой дорожке. Не мог местечко укромное найти, хотя бы на том же чердаке? Душно показалось… теперь разнесут по всей округе.
– Ну что ты, Алёна, глупости говоришь? И пошли уже, нечего парню мешать мужским делом заниматься, – потянул жену за руку Алексей. И, уже уходя, добавил для меня: – Не бойся, никому мы про твой арсенал не расскажем. Хотя участковый всё равно знает.
Что я так распереживался? Богатство моё увидели? И что? Или это вбитые с детства привычки опять вылезли, своё добро никому не показывать, чтобы зависть и злобу в людях не разжигать? Задумался. Цены на огнестрел я теперь хорошо знал, в оружейную лавку мы на обратном пути завернули. А чем бы иначе я оружие чистил? Так вот. Если продать пистолет и автомат с патронами, можно о плате за учёбу не думать. И на одежду со всем остальным останется. Если не шиковать.
Узнали и про экспедицию. Все слухи на рынке собираются и активно торговцами обсуждаются. Это мне Алексей сразу сказал. Потому и был полностью уверен, что там мы точно всё узнаем.
Узнали, и сидел я сейчас, медленно протирал тряпочкой холодное железо, раздумывал, стоит ли мне до лагеря экспедиции добираться. Пешком туда только в один конец придётся день топать. И обратно столько же. Да на перевал забираться. Алексей показал мне короткую дорогу, объяснил, как идти. Теперь вот сижу, думаю, нужно ли мне это. Что шкуру показать следует, это понятно. Может, проще дождаться, когда кто-нибудь из них в город приедет? Ведь теперь я знаю, по какой дороге грузовик приходит. Посидеть там, покараулить. Да нет, не получится. До обеда у меня занятия, могу и прозевать гостей. Они могут и вообще не приехать. В выходные пойти? Так это ещё неделю ждать. А, ладно, ничего не случится. В субботу с раннего утра отправлюсь, там переночую, а в воскресенье назад вернусь. Возьму с собой самострел, пистолет и так всё время на боку, рюкзак, продуктов на рынке прикуплю. Фляга у меня есть, бинокль можно взять, не помешает… и котелок не забыть. Пока размышлял, руки доделали работу, завернули почищенное и смазанное оружие в ту же тряпку. Пошёл было к бане, свёрток надо же на место положить, да вовремя спохватился. За своими думками совсем забыл, что в бане Алексей с Алёной парятся. Если бы не приглушённый разговор, донёсшийся до моих ушей, то вот сейчас вляпался бы…
Развернулся, да остановился, прислушался. Заинтересовался услышанным. Знаю, нехорошо это, да только в последнее время только это нехорошее мне жизнь и спасает.
– Лёш, а зачем ему столько оружия? Ну, ладно, я молчу про то, что он с пистолетом не расстаётся. А автомат? Не игрушки же. А он совсем дитё. Случись что, тебе же отвечать придётся.
– Придётся. Только я Славке верю. Не наделает он глупостей. Ну вот вижу я, не тот он человек. Вроде и малец совсем, а иной раз посмотрит на меня, и я в его глазах старика чувствую. Он же сирота, никого у него не осталось. И жил он на старом корабельном кладбище. Ты же знаешь, какие у нас разговоры ходят про страсти, что на нём происходят? А там не просто выжить. Так что не совсем он пацан. То есть пацан, конечно, но не пацан. Запутала ты меня совсем.
– Я?! Ты сам запутался. Иди-ка сюда…
Дальше я не стал подслушивать. Алексей мне доверяет, и это главное. То, что Алёна переживает, так это понятно, у неё дом на плечах и благополучие своей семьи. Но против меня ничего не имеет, и ладно. Разберёмся со временем.
За неделю ничего нового не произошло. Учился, учился и учился. Даже после обеда никуда не выходил, усиленно занимался, с редкими перерывами на обед и ужин. Заканчивались мои занятия только с наступлением темноты. Немного пообтеревшись в городе, вникнув в местные реалии, понял, что ничего хорошего в младшей группе меня не ждёт. Засмеют, замучают издевательствами. Я такого не потерплю, придётся наказывать обидчиков, драться, будет кровь. А вдруг неосознанно магией шарахну? Нет, лучше уж сейчас усиленно поработать, меньше с ребятами погуляю, зато начнутся занятия, и я смогу пойти в среднюю группу со своими сверстниками. Правда, знаний мне всё равно будет не хватать, объяснил мне мой учитель, но это уже будет не так критично. Если буду так же продолжать свои занятия, то к зиме всех догоню.
А в субботу с восходом солнца я вышел в дальнюю дорогу. В рюкзаке лежали припасы в дорогу, плотный свёрток с трофейной шкурой крысы-мутанта был пристёгнут сверху. Вышел на окраину, поставил сигналку на максимальный радиус действия. Уже и забыл, каково это с магией ходить. Как хорошо стало, настроение поднялось, заорать захотелось.
Натоптанная тропа вилась между деревьев, огибала кустарники, перепрыгивала овраги. Несколько раз пришлось перебираться через неширокие ручьи. Один раз – перепрыгивая по камням, потому что не хотелось разуваться и мочить ноги, а второй раз – прошагав над стремительным течением по лежащему стволу дерева, раскинув для равновесия руки.
До обеда я успел подняться на перевал, выбрать подходящее местечко для отдыха натруженным ногам, развести костёр и приготовить кулеш из прихваченной крупы и сушёного мяса. Тут и присоленное сало со свинки пригодилось. Всё груз за спиной уменьшится.
Несколько раз попадались змеи. Толстые, с руку, похожие на обрубки, вальяжно лежали на тропе, не собираясь уступать дорогу, грелись в солнечных лучах. Пришлось осторожно обходить, внимательно глядя под ноги. Пожалел, что не прихватил с собой шашку. После первой такой встречи только и смотрел на тропу. Потом ничего, привык, успокоился, дорога втянула. Вырезал подходящую палку, пошёл с ней. Самострел перекинул за плечо, всё равно вокруг ничего не видно. Идти было тяжко, воздух душный, влажный, вокруг густые плотные заросли разнообразной растительности. Нет, у нас на острове мне больше нравится. А тут идёшь словно в тесном коридоре, деревья над головой кронами смыкаются. Нет, полянки, конечно, тоже попадаются, только редко, к огромному сожалению. Зато на полянах глаза радуются. Столько разноцветных бабочек я ещё не видел. Каких только нет. И большие, и маленькие, и белые, и чёрные. Через ручьи перебирался, так они по берегам сидят, при моём приближении все разом взлетают, на месте клубятся. Красота неописуемая.
Сигналка несколько раз засекала какие-то крупные объекты на краю ощущения, но не определяла. Незнакомые для меня животные. Но они сразу же уходили в сторону, не вызывая тревоги. Вот почему у нас на острове твари-мутанты есть, а здесь нет? Их что, извели всех? Каким образом? Надо будет у Алексея спросить. Но радоваться и расслабляться не буду. Можно клыки той свинки вспомнить, когда она дерево подо мной рвала. Попадись я под такой удар и всё, конец. Кстати, а почему я тогда молнией не ударил? Не захотел, чтобы ребята о моих способностях узнали? Или забыл? Скорее всего и то, и другое, растерялся я. Почему бы сейчас не потренироваться? А то уже и забыл, каково оно, молнией и огнём швыряться. С огнём только я погорячился, ещё пожара недостаёт. И с молнией аккуратно надо, и вообще, лучше где-нибудь на полянке магичить и заклинаниями разбрасываться.
Ближе к вечеру с очередной сопки увидел море. Немного осталось. Сначала до ушей донёсся шум прибоя, а потом я вывалился в самом буквальном смысле из буйной зелёной стены зарослей на просторный песчаный берег. Тропа под ногами резко оборвалась, и очередной шаг провалился вниз. Хорошо ещё, что оказалось невысоко, по колено, я только лишь кувыркнулся. Но колено чуть не повредил. А нечего потому что головой по сторонам вертеть, к шуму прибоя прислушиваясь. Под ноги смотреть надо.
Вокруг пусто, никого. Где мне эту экспедицию искать? В какую сторону идти? Опять налево? Растёр колено, покрутил ногой, поправил рюкзак и самострел, оглянулся ещё раз на тропу. Надо бы ветку какую заломить, отметку сделать. Как я потом это место найду? И камень положить рядом покрупнее. Вот этот подойдёт. Отошёл на пару шагов, осмотрел дело своих рук, кивнул довольно. Пойдёт.
Дошёл до мыса, опять придётся по камням прыгать. Лишь бы проход был на ту сторону, а то скалы уж очень близко к воде подходят. Проверил сигналку, установил её на средний радиус, приготовил заклинание молнии, собрался с духом. Пусть сторожок будет работать на меньшее расстояние, зато его мощность увеличится. Тут вода, поэтому и сопротивление магии больше. И охрану из молнии на сигналку повесить надо.
Знакомое ощущение опасности подстегнуло, придало сил. Только бы не поскользнуться на мокрых водорослях. Ногу можно поломать, и как я тогда отсюда буду выбираться? Нет, Алексей, конечно, за мной придёт, будет искать. По этой тропе меня он отправил. Но лежать несколько дней до прихода помощи совсем не хочется. И вообще не хочется. Что это разная ерунда в голову лезет? Всё будет хорошо, не надо ничего ломать и лежать.
Придерживаясь рукой за нависающую над головой скалу, перебрался на другую сторону, перепрыгнул через глубокую яму между обломками, выпрямился, не веря своим глазам. По ушам ударил пронзительный крик и призыв о помощи. Успею?
Самострел в руку, рюкзак долой и бегом вперёд. По огромным камням проскочил, словно по ровному песку, нигде не запнулся, не задержался. Спрыгнул на песок, прицелился. Стальная стрелка ударила в бок морского крокодила точно над левой передней лапой, почти полностью ушла в тёмно-зелёную тушу. Зверь изогнулся, попытался ухватить пастью за бок, замотал хвостом, развернулся в мою сторону. Яростно мотающийся хвост зацепил вторую тварь, ударил по морде, сдвинул в сторону.
– Беги, что стоишь!! – срывая голос заорал изо всех сил, перезаряжая самострел.
Следом за второй стрелой ушла и молния, с треском и шорохом прозмеилась к чудовищу, уткнулась в тупую морду с пустыми глазами, растеклась по костяным щиткам. Что, не нравится? Сдох? Да чтоб тебя! Что же ты не убегаешь? Снова стрелку на жёлоб, бегом к застывшей в ступоре фигуре, закрываю её телом и выпускаю стрелу почти в упор. Куда? А в пасть, больше некуда. Да и это самое эффективное действие. Это я ещё из прошлой схватки знаю. И очередную молнию следом, очень уж она им не по нраву. А теперь ходу, как правило, на такую гору мяса обязательно кто-нибудь заявится.
Оборачиваюсь, хватаю незнакомца за руку и тащу за собой. То есть, пытаюсь тащить. С неожиданной силой тот вырывается и остаётся на месте. Что тут ещё? Ничего себе…
Растерзанная по борту лодка, залитая кровью, а в ней кто-то лежит. Живой? Потом разберусь.
– Что стоишь? Помогай!
Хватаю лежащее тело за руку, надо его вытаскивать и уходить. Не получается. Что такое? А где помощь? Разворачиваюсь и со всего размаху луплю впавшего в оцепенение незнакомца по щеке. А как иначе его из ступора вывести?
Ага, пришёл в себя, глазами заморгал, головой закрутил, рот открыл. Ругаться собрался?
– Что замер? За руку хватай, помогай вытащить. Сейчас сюда все твари соберутся.
Напоминание о тварях подстегнуло моего нового знакомца, заставило судорожно ухватиться за другую руку, потянуть раненого на себя.
– Да погоди ты. Давай вместе.
Вытянули тело, перекинул его через плечо, поковылял в сторону густых зарослей. Кинул в руки засуетившегося вокруг нас незнакомца самострел, успел выдохнуть при этом, чтобы зарядил. Дальше стало не до разговоров. Тело тяжёлое, донести бы, не надорваться. Почему не вдвоём? Мой спутник ещё меньше меня показался, пацан по сравнению со мной. Потому и растерялся так, что молодой совсем. Оба в костюмах резиновых с ног до головы включительно, только руки и лицо открыты. Ныряли, похоже. Сдурели совсем, в незнакомом месте и в воду лезть без охраны…
Опустил тело на зелёную траву, упёрся руками в колени, пытаясь отдышаться. Сердце во рту колотится, в ушах шумит. А сигналка моя что? На ней же молнии стоят! Уже пусто, когда это они сработать успели? И по кому. Огляделся, так и не сумев распрямиться, упал на колени, так оно будет легче отдышаться.
– Ты цел? Что с тобой? – встревоженный голос пробился через шум в ушах.
– Нормально. Там рюкзак мой. Принеси, – и рукой направление показал. А что? Мне сейчас шагу не ступить, сил нет, пусть сбегает, всё польза будет.
Вроде полегчало. Зашуршал песок под быстрыми шагами, рядом упал мой рюкзак. Уф-ф, в голове проясняется. Расстегнул, достал аптечку, открыл. Ножом разрезал одежду на незнакомце, плохо дело. Получается, когда тварюга зубами в борт лодки вцепилась, то под зубы и нога человека подвернулась. Хорошо ещё, что мясо на месте, только порвано сильно. Обильно полил антисептиком, протянул руку за бинтом и промахнулся.
– Давай я забинтую. Меня учили, я умею.
– Ну раз умеешь, бинтуй, я не против. Мне отдых требуется, его же дальше тащить нужно.
Встал на подрагивающие ноги, осмотрел раненого. Здоровый дядя, как я его столько нёс? Поднял с песка самострел. Незаряженный. Ах ты…
– Ты почему не зарядил? А если ещё твари появятся?
– Не ори. Не умею я.
Я даже опешил. Огрызается. Это хорошо, в себя пришёл. Пока на берегу пусто, надо осмотреть лодку, может, там что полезное осталось. Добежал до покорёженных останков, заглянул через борт. Нет, надо лезть. Перебрался, заскрежетав искорёженным железом, подхватил два рюкзака, перебросил на песок подальше от воды один за другим, цапнул забытое ружьё, патронташ и выскочил обратно. А теперь ходу отсюда.
– У вас же ружьё было… Ты почему не стрелял? – скидывая с плеч свою добычу, задал резонный вопрос заканчивающей перевязку тощей спине.
Та только в ответ дёрнулась. Спина. Понятно. Что тут отвечать, когда и так всё понятно. Испугался, растерялся. Ничего, бывает.
– Вы из экспедиции?
В ответ опять только кивок и ни звука.
– Ты что молчишь? Голос пропал? Ну ещё бы, так орать. Кто угодно охрипнет.
Пацанчик ещё больше съёжился, слышу, носом захлюпал. И правда, что это я на него накинулся? Как будто сам никогда не боялся.
– Ты успокойся. Ну, испугался, с кем не бывает? Потом же пришёл в себя? Мне вот помог, самострел не бросил. Молодец! Давай, поднимайся, ты забирай все вещи, а я твоего товарища понесу. Надо нам от моря подальше отойти. Мало ли кто может на запах крови навестись.
– Это мой отец.
– Ну и хорошо, что отец.
Теперь понятно, почему не удрал. Не смог. А то, что про ружьё забыл, это плохо. Впрочем, учить не буду, не моё это дело.
Вдвоём подняли раненого, точно так же перекинул его через плечо, заковылял к лесу. Всё, дальше можно не ходить. Да и сил больше нет.
Отдышался, достал свою фляжку, напился.
– Ты пить хочешь?
– Что? Нет. Да, хочу.
– Держи, пей. Ваш лагерь далеко? Надо за помощью идти. Мне твоего отца не унести, а ему срочная помощь нужна. Ногу осмотреть и зашить нужно.
– За тем мысом лагерь. Я быстро добегу. Только ты посиди здесь, не оставляй отца, – протягивая обратно флягу, вытер мокрые губы пацан.
– Не оставлю. Беги давай, что ждёшь? И к воде близко не подходи сейчас. И на обратном пути осторожнее.
Посмотрел вслед резко рванувшему за помощью парнишке, вздохнул. Везёт мне на подобные приключения. А с другой стороны, людей я спас, и теперь ко мне совсем по-другому в экспедиции отнесутся. Значит, и шкуру трофейную удастся подороже пристроить…
