Глава 16
Больше вопросов сегодня не задавали. Впрочем, почему сегодня? Времени я не знаю, окон вокруг нет, какой сегодня день, а может, ночь, тоже не знаю. Да и какая по большому счёту разница? Самое главное, оставили в покое. Есть возможность наконец-то спокойно всё обдумать.
Что меня ждёт дальше? На этот вопрос у меня никакого ответа нет. А вот что делать и что говорить, это понятно. Говорить нужно всё, как было и есть, а делать… делать… Задумался. Крепко задумался. Вроде бы и понятно, что мне дальше делать, а на самом деле тут ничего от меня не зависит. Даже если не принимать во внимание эту камеру. Сколько я ещё просижу? И чем моё сидение для меня может закончится? И закончится ли? Возможно, останусь тут навсегда… Почему бы и нет? А если выйду… То в качестве кого? Ох, ё-ё, что-то я поспешил в своём утверждении о ясности в моей дальнейшей жизни. Будет ли она, моя дальнейшая жизнь?
Время тянулось, словно резиновое. Про меня будто забыли. Приносили еду, и на этом всё. По еде дни и отсчитывал. Только и оставалось, что спать. Попытался, плюнув на всё, вернуться к своим занятиям, но даже это не получилось, я не почувствовал ни своей энергии, ничего, как будто в пустоте сижу. Сначала опешил, испугался, запаниковал, а позже успокоился. Наверняка это камера такая. Вот выйду на свободу, попробую, тогда и буду делать выводы.
Приблизительно через неделю скрежетнул засов, заставив меня подскочить с лежанки. Что-то новое. Сердце застучало, возможно, сейчас моя судьба решаться будет…
– Выходи. И без глупостей, иначе браслеты наденем!
Несмотря на все мои переживания, услышанному сильно обрадовался. Значит, опасаются моей магии, получается, это в камере у меня силы нет, а за её пределами всё будет нормально!
– Стоять! Слушай внимательно! Если только заметим, что ты к магии потянешься, пожалеешь! Вперёд!
Потянулись подвальные длинные коридоры, количество моих стражей сначала удвоилось, потом к ним прибавилось ещё несколько человек. Без оружия, маги, что ли? Забрезжила догадка, куда меня ведут, и от этой догадки меня пробил сильный мандраж.
Остановились около узкой дверки, перестроились. Теперь я оказался посередине. Дверь открыли, и мы начали подниматься вверх по тесной неширокой лестнице. Ещё несколько тайных переходов, подтверждающих мою догадку, и новая узкая лестница, круто изгибавшаяся в разные стороны на всём своём протяжении. Короткий переход закончился очередной дверью, перед которой все остановились. Получилась этакая гусеница из людей, настолько плотно мы стояли друг к другу. В нос полезли чужие резкие запахи. Постарался осторожно дышать ртом, потому что вытерпеть это было тяжко. В камере было лучше.
Бесшумно приоткрылась запертая дверь, потянуло сквозняком, стало легче дышать. Гусеница пришла в движение, начала втягиваться в проём. Подошла и моя очередь переступить порог.
Солнечный свет ударил по глазам, заставил зажмуриться, поэтому замер на месте. Кто-то настойчиво потянул за руку в сторону, пришлось сделать несколько коротких шагов. Быстро осмотрелся через прищуренные веки, зрение приходило в норму. Мы в кабинете? Перво-наперво заметил огромные, во всю стену полки с книгами, потом большой массивный стол и кресло за ним, сейчас пустующее. Кроме нас в комнате больше никого не было.
– Встань сюда! Стой смирно, с места не сходи, магию забудь. Говорить вежливо, вопросы не задавать! Понял?
Да понял я, понял. Как только смог осмотреться, мои подозрения получили полную уверенность в предстоящей встрече. На удивление мандраж пропал, только внутри словно какая-то тоненькая струна мелко-мелко вибрировала. И в горле пересохло.
– Понял или нет? Дайте ему воды!
Вода это хорошо, это то, что мне сейчас нужно. Схватил стакан, чуть не расплескал. Волнуюсь, получается. А я-то так был в себе уверен. Не пойдёт, надо брать себя в руки.
– Успокоился? Догадался, кто с тобой говорить будет? Понимаешь, что глупости лучше не делать?
Впервые я посмотрел на того, кто всё это время меня спрашивал. Не стражник, точно, и не похож на мага, потому что те стоят чуть впереди, сбоку, между мной и столом.
– Понимаю, – выдохнул.
Наткнулся на пронизывающий холодный взгляд, бодаться не стал, отвернулся. Зачем мне это нужно? Мне эти бодания уже надоели.
Что сделал и как отреагировал незнакомец, я пропустил, только почувствовал, как все в комнате словно подобрались, подтянулись и замерли. Поднял глаза. Как это? Ни звука, ни шороха не донеслось, а в кресле уже государь сидит, на меня смотрит. Рядом, положив руку ему на плечо, стоит государыня. Кто же это ещё может быть? И тоже смотрит, только по-другому, как будто изучает, что от меня можно ожидать, и одновременно словно на составляющие разбирает. Такое чувство, что опаснее её вокруг никого нет. От неё одной моя судьба зависит. И не государь здесь правит, а она.
По лицу государыни скользнула тень удовлетворения, словно она прочитала мои мысли. Вот не смотрел бы пристально, ни за что бы не заметил. А так сумел увидеть. И догадался, от кого все мои беды происходят. И сообразил не выказывать своей догадки раньше времени. Догадался и молодец. И опять увидел лёгкую тень довольства.
– Что скажешь?
Первый же вопрос государя не ко мне, а к своей супруге.
– Можно отсылать охрану. Умный мальчик, дурить не станет.
– Хорошо. За дверью подождите! – властным движением руки словно вымел всех стражников из комнаты, включая магов. Только старший попытался было задержаться и что-то сказать, но передумал и, коротко поклонившись, аккуратно закрыл за собой дверь.
Тишина в кабинете вязкая, слышно, как в воздухе пыль летает, друг за друга цепляется.
– Подойди ближе. А похож на меня, похож… – и опять потянулась длинная пауза.
Государь задумался, наверное, воспоминания навалились? Заметил, как нахмурилась государыня, и поторопился выбросить из головы ненужные мысли. Брови женщины тут же разгладились, значит, я прав, и она все мои мысли читает? Пронзительный взгляд пробрал до печёнок, заставил поёжиться.
– Да-а… Сколько времени прошло… Надеюсь, ты не думаешь, что я распахну тебе свои объятия и ты бросишься ко мне на грудь, заливаясь слезами счастья? – потянул паузу. – То, что ты остался жив, и хорошо, и в то же время плохо. Если бы меня не уверили, что в тебе действительно течёт моя кровь, этого разговора бы не было. Впрочем, тебя бы тоже уже не было. Только из уважения к памяти моей первой жены я с тобой говорю. И скажу сразу, твоё появление внесло сильную сумятицу в нашу жизнь. То, что было когда-то, много лет назад – давно прошло. Не желаю ворошить забытое. У меня жена, государыня, которую я люблю, которая принесла мне сына, наследника. Да, его сразу же объявили наследником. И тут появляешься ты. В качестве кого?
– Я просто хотел хоть что-то узнать о своих родителях… кто я и откуда…
– Узнал? Кому от этого легче стало?
Голова пошла кругом. Как сказать, что ничего мне от них не нужно, пусть живут как жили, а я буду жить своей жизнью, уеду куда-нибудь, хотя бы на Центральный, к Алексею с Алёной.
– Не получится, к сожалению… – вступила в разговор государыня. – Слишком много людей знают, кто ты теперь на самом деле. Оставить всё, как есть, так нас не поймут. Приблизить тебя к себе? Это значит сломать всё, что уже давно построено, налажено, и заново перекроить всю государственность.
– Так что? Мне не жить? – вырвалось само собой.
– Тогда проще было бы с тобой вообще не разговаривать, а тихо удавить в подвале. Потом сказали бы, что умер от ранений, и всё.
– Но я не хочу ни власти, ни денег, ничего не хочу.
– А сейчас ты говоришь неправду. Ведь была у тебя мысль рассчитаться со всеми своими врагами? Хотел власти? Вспомнил, вижу… Про деньги да, не думал, это так.
– Я же не по-настоящему, это просто мечты были…
– Это ты сейчас так говоришь, а что скажешь через год? А через два? Когда подрастёшь? Понимаешь?
Да всё я понимаю! Хотел со всеми проблемами разобраться, все корни, мол, в столицу тянутся, думал. Дотянулся до этих корней, и что теперь, конец всем проблемам и мне вместе с ними?
– Не всё так печально, как ты думаешь. Есть выход и для тебя, и для нас. Дорогой? – женщина властно посмотрела на мужчину. – Оставь нас.
Ох, ё-ё. Что же сейчас мне скажут? Я подобрался.
– Расслабься, – пренебрежительно бросила государыня. – Поговорим откровенно?
Мне только и осталось, что кивнуть. Я и так откровенен со всех сторон, даже мысли мои, что открытая книга для неё.
– Мой сын будет наследовать государю! Это не обсуждается нигде и никогда! Понял? Ты прав, за всеми твоими неприятностями стою я. И меня удивляет, что ты сумел выкрутиться и остаться живым и невредимым. Почти невредимым, но это мелочи, не считается. Кровь, она много значит. И судьба. Если тебе суждено было обойти все мои препоны, то не будем противиться судьбе. И воле государя! Доложили ему о тебе, только поэтому ты ещё живёшь и здесь стоишь. Помни об этом! И пусть будет так! Жить будешь прежней, обычной жизнью. Останешься Алексеевым, тут для тебя всё удачно сложилось. Во дворец тебе отныне хода нет! И пригляд со стороны за тобой и твоим окружением всегда будет, это ты должен понимать. О боярстве можешь забыть, от рода твоей матери почти никого не осталось, кроме Георгия по боковой ветви, пожалуй. Вытянул ты его с того света, я даже не ожидала, что целительский дар вашего рода в тебе проснётся. Даже грех тебя уничтожать после такого известия. Обрадовался? Рано. Боярином тебе никогда не быть, не хватало нам новой боярской смуты за трон. Подпишешь отречение от власти и привилегий… на всякий случай. Вот магом можешь оставаться, государству сильные маги, а тем более целители всегда нужны! Ты в Академию хотел поступить? Для начала училище закончи на своём острове. Сможешь дальше пробиться, значит, пробьёшься. Жить будешь пока у Георгия, он за тебя поручился. Оправишься, улетишь на Центральный. С ним я уже поговорила. Это не обсуждается! В метрополии тебе делать нечего! Хорошо бы было тебя вообще в столицу не допускать, но посмотрим, не будем совсем закрывать дорогу молодому дарованию. Если ты дурить не станешь, конечно…
– И на меня больше никто нападать не будет? – вставил, дождавшись паузы. Всё сказанное было понятным, больше добавить нечего. Спасибо, что живой!
– ПОКА не будет. Сам понимать должен. Кто знает, как жизнь дальше повернётся? Видишь, я с тобой полностью откровенна. Если бы не твой отец, ты бы передо мной сейчас не стоял и из камеры не вышел. Помни об этом!
– Я понял, – только бы лишнего не подумать, выкинуть из головы все мысли, о… прачке лучше вспомнить.
Похоже, моя затея удалась. Брови государыни нахмурились.
– Снова ты меня удивил. Силён. Даже жаль, что так жизнь сложилась. В иное время было бы интересно тебя к себе приблизить. Ладно, можешь не закрываться, не буду в твоей голове копаться.
Нет уж, я лучше остерегусь, на всякий случай.
Дверь отворилась, вошёл государь с сундучком в руках:
– Самому приходится всё делать…
Поставил на стол, поднял тяжёлую резную крышку, вытащил плотно свёрнутый рулончик бумаги, разложил осторожно, пригладил рукой.
– Подписывай. Надеюсь, ты понимаешь, ЧТО ИМЕННО сейчас будешь подписывать?
На миг мне показалось, что в его глазах проскользнула какая-то искорка сожаления, что ли?
Впрочем, я только о прачке думаю, о чёрном влажном треугольнике и больше ни о чём… А власть.... Да зачем мне она? И без неё мне так хорошо жилось. Вернусь на Центральный, к друзьям, буду в лечебнице работать, на море ходить, рыбу ловить, в лесу охотиться на свинок.
Лицо государыни разгладилось, глаза перестали меня буровить. Но не расслабляюсь, продолжаю о прежнем думать. И государь ответа ждёт. Именно Государь! Не отец… Так было, есть и будет! Медленный, еле различимый, подтверждающий мою мысль кивок стоящей напротив меня женщины.
– Понимаю.
– Тогда что ждёшь? Бери ручку.
Оба чуть наклонились к столу, пока я выписывал свою подпись. Задавил в себе все чувства, только о смятой постели думаю, о пряном запахе. И что-то я переусердствовал в воспоминаниях, в штанах тесно стало. Зато все мысли теперь только об одном, даже выдохнул незаметно от облегчения. А у государыни что-то брезгливое в лице мелькнуло. Хорошо! Не будет она в моей голове копаться, как же! Молодец я! Ай, забылся, рано обрадовался – штаны, постель, треугольник, смятые простыни… уф… пронесло!
Государь убрал свёрнутую бумагу в сундучок, подхватил его под мышку, словно боясь с ним расстаться и выпустить из рук, выпрямился и строго посмотрел на меня, потом на государыню:
– Так понимаю, что говорить нам больше не о чем?
– Да. Мы с ним обо всём договорились.
– Прощай, Вячеслав. Надеюсь, ты всё понял и не заставишь меня пожалеть об этой встрече.
Мой несостоявшийся отец пропустил вперёд супругу и пошёл к двери. Задержался на миг у порога, словно хотел что-то напоследок сказать, да передумал, закрыл за собой дверь. И опять мне показалось, что промелькнула в его глазах маленькая, еле заметная искра сожаления. А может, это я хочу, чтобы она промелькнула…
Не успели двери закрыться за сиятельной четой, как сразу же открылись другие, с противоположной стороны, и меня повели теми же переходами назад, в мою камеру. Но на этот раз даже замок не запирали. Через какое-то время вывели и, уже без внушительного сопровождения и разговоров, молча, отвезли к дому Георгия. Паровик остановился, сдвинулась в сторону боковая створка, и я увидел знакомую заросшую подъездную аллейку к крыльцу дома, из которого меня не так давно насильно выдернули.
Повинуясь властному жесту, выпрыгнул наружу, поймал брошенный мне вслед мой же рюкзак, больно ударивший содержимым по подбородку, сплюнул на землю кровь, увидел довольную усмешку охранника. Закрылась чёрная блестящая дверка, сочно щёлкнул замок, и паровик шустро уехал. А я побрёл к дому, оглядываясь по сторонам и пытаясь нащупать крохи энергии в груди. Даже малейшего отклика нет. Ничего, раз менталистка говорит, что буду магом, значит всё восстановится. Надо только терпения набраться.
Удивился порядку вокруг, в прошлый мой визит здесь всё разгромлено было, а тут никакого следа разрухи, всё чинно и аккуратно. Даже входная дверь на месте, как будто и не была вырвана с мясом из петель.
– Вячеслав? Жив? – на крыльце появился Георгий. – Впрочем, что это я? Конечно же жив, коли я тебя вижу перед собой. Так понимаю, что на все свои вопросы ты ответы получил? Но это разговор не для улицы, прости моё нетерпение. Проходи.
Пропустил меня вперёд, перехватил рюкзак, осторожно поставил его у входа и остановил меня, ухватив за плечо, вынудив развернуться к нему лицом.
– Здесь поговорим. Так оно лучше будет, – внимательно на меня посмотрел, пойму ли.
Ещё бы не понял. После государыни я всё что угодно могу понять и принять.
– Видишь, как оно вышло? Всяко в жизни бывает, подрастёшь, поймёшь. И меня прости за то, что втянул тебя во всё это. Далёк я от дворцовых интриг, всё больше мотаюсь по окраинам, по экспедициям. Тут зубр нужен был, да и то, думаю, съели бы его, такие силы задействованы. Государственная машина кого хочешь перемелет в своих жерновах и даже не заметит. Живы остались и то хорошо, можно считать, легко отделались. Слишком многое на кону стоит… Тебе дали время восстановить силы, потом вернёшься на Центральный остров, закончишь училище. Если не передумаешь, поступишь в магическую академию… Только я бы на твоём месте держался от столицы подальше, можно и в другом месте учиться…
– А с тобой что случилось, как в лечебнице оказался?
– Как, как… Говорю же, опыта не хватает… Помнишь нападение бандитов? Так вот, вызвал я следователей, отвёз на место, показал, рассказал, отпустили меня. Вернулся домой, только начал переодеваться, как за мной и приехали. Думал, это бандиты тебя ищут, приехавшие не представились и по повадкам точь-в-точь на них похожи. Сразу стали руки крутить. Начал отбиваться. Когда боевую магию по мне применили, только тогда сообразил, кто это, да поздно было. Или я, или меня, уже так стоял вопрос. Отбился… Тебе спасибо, что вытащил меня из-за края, уже в который раз… Ничего, сочтёмся… А потом просто выпустили из лечебницы, даже никакого обвинения не предъявили. Как будто ничего не было, двери к моему возвращению отремонтировали, все следы убрали. Только прислуги в усадьбе больше нет, разбежались в страхе. Придётся пока без них обходиться, пусть всё забудется.
– А Муромцев? Это он предал?
– Не знаю. Не успел я с ним поговорить, не увиделся.
– Я когда в дом вернулся, то Настю здесь встретил. Сказала, что это ты её попросил меня предупредить, так?
– Нет. Говорю же, не видел я никого, не успел встретиться. Интересно всё это. И грустно. Впрочем, выводы сделай и помни.
– Зря я их тогда на берегу спас…
– Кто знает? Тогда бы мы, возможно, не встретились. Как вышло так вышло, забудь. Не для дилетантов всё это, тут, говорю же, зубром быть нужно, волком своё выгрызать. Я не умею, ты тоже вряд ли на это способен, несмотря на то, где и с кем вырос. Так?
– Так. Тоже в камере о многом передумал. Не надо мне всего этого. Вернусь к Алексею, буду учиться, а там посмотрим. И потом, что-то я сомневаюсь, что меня оставят без присмотра.
– Не сомневайся, не оставят. Вляпались мы с тобой крепко. Зато теперь знаешь, кто ты есть и откуда родом. И то, что мы с тобой пусть и дальние, но всё-таки родичи, тоже знаешь. Ладно, ты как, силы ещё есть? Надо бы с твоими вещами разобраться, посмотреть, что тебе оставили государевы людишки. Или перекусим сначала?
– Есть не хочется, нет настроения. Лучше делом заняться. А по поводу силы, что-то совсем я опустошён. Энергии ни капли не осталось.
– Восстановится. Тебя в оковах держали? А потом в камере без окон? Это специально против магов сделано, блокирует внешние источники и сбрасывает в эфир внутренние. Ладно, потерпи чуть-чуть. Пошли наверх, посмотрим, что там и как, я и сам только пришёл, буквально перед тем, как тебя привезли.
А что тут разбираться? Вещи у меня только те, что мы успели купить перед поездкой, и то всё безжалостно на пол брошено. Похоже, по ним изрядно потоптались. Можно постирать и отгладить, но Георгий посоветовал купить всё новое.
А из моего арсенала ничего не осталось. Только в рюкзаке один-единственный пистолет и тот без патронов. Больше всего почему-то было жаль старую шашку. Ворьё, своего не хватает, что ли? И денег нет.
– Да-а, повеселились ребятки. Слышал я раньше про подобное, да не верил. Теперь верю. Хорошо ещё, что всё моё цело, почему-то ничего не тронули. Насчёт денег не переживай, они того не стоят. Наводи порядок, а завтра пройдёмся по лавкам. Восстановим твои потери.
Неделя пролетела словно один день. Прикупили новую одежду, выбирал я сам, исходя из своих потребностей. Во дворце мне уже не бывать, равно как и в столице, а на острове мне костюмы не нужны, мне повседневная, удобная и практичная одежда требуется. То же и с обувью. Из оружия приобрели ещё один пистолет в пару к моему оставшемуся, компактный карабин-полуавтомат и патроны ко всему этому великолепию. В последний момент вспомнил и потянул со стенда арбалет. Лёгкий, из композита, с удобным регулирующимся прикладом и блокировкой курка от случайного выстрела. Приложился, удобно, снизу пистолетная рукоятка сделана. Продавец предложил к нему оптический прицел, но я подумал и отказался. Для охоты мне он не нужен, не тех размеров на Архипелаге дичь, чтобы по ней с помощью оптики стрелять. Прикупили к нему большую коробку болтов, сменные плечи разной упругости, запасные тетивы. Может быть, всё это и на Центральном можно купить, но наверняка гораздо дороже получится. Хорошо ещё, что всё это добро самому тащить не пришлось. Обещали доставить к назначенному времени. И доставка за счёт продавца.
Перекусили в городе. На меня, а точнее на мою одежду косились, но никто и слова не сказал. Вернулись домой уставшие, без задних ног, а нас уже посыльный с оплаченным товаром ожидает. Проверил, расписался в квитанции и потащил к себе в комнату разбирать уже своё добро.
Утром начала накапливаться магическая энергия. Даже легче стало на душе. Георгия не было, куда-то убежал по своим делам, а я отсиживася в доме. Некуда мне идти, да и не хочется.
К обеду вернулся довольный родич, потянул меня на кухню. В четыре руки приготовили обед, плотно поели.
– На Центральный вместе полетим.
Другое дело! Я же чувствую, что Георгия от радости распирает. Хочет похвастаться, но сдерживается.
– Здорово! Надолго туда?
– Думаю, надолго. Буду открывать там постоянное отделение экспедиции. Профессор Мороков пробил для меня это назначение. Виктор Дмитриевич тебе привет передал. И при деле буду, и от столицы подальше. Пусть уляжется всё. И за тобой пригляжу.
– Ну да, кто ещё за кем приглядит?
– Ладно тебе, с кем не бывает? Самое главное, это рядом будем. Всё-таки родная кровь.
– Вот с этим мимо. Ты боярин, а я кто? Мещанин? Пока даже не маг, не целитель. Бумажки-то нет, подтверждающей мои способности. И вообще, Алексеев я, Вячеслав Алексеевич. Мне об этом прямо сказали. И аристократом мне никогда не быть.
– Не загадывай раньше времени. Посмотрим, как оно в жизни сложится. Ты, главное, сам помни, кто ты по крови. Хотя ты несколько прав. На первое время тебе об этом лучше забыть, дабы душу себе не рвать и о несбыточном не мечтать.
– Да я и сам это понимаю.
– Ладно, посмотрим. Через неделю мы должны вылететь на Центральный. Буду в должность вступать…
И мы вылетели. Полёт прошёл спокойно, никаких пиратов не попадалось, знакомые не докучали, смог вволю насмотреться в иллюминатор, познакомиться с командой, расспросить инженера о работе двигателей, даже умудрился пробраться в рулевую рубку. Правда, с разрешения капитана и благодаря Георгию. Без него у меня бы ничего не получилось. Зато как здорово смотреть на приближающиеся белоснежные шапки облаков, скользить по бескрайнему голубому простору, любоваться проносящимися внизу горами и реками. А над морем было скучно лететь. Пусто, даже облаков почти не было. По взаимному уговору Георгий меня больше не тревожил разговорами. Прилетим, поговорим обо всём в доме у Алексея. Нужно будет им обо всём рассказать. Обо всём, кроме моего происхождения. Скорректированную версию, так сказать. Всё им знать не нужно, а вот представлять всю реальную опасность, исходящую от моего присутствия, они обязаны. Может, придётся мне искать другое жильё, всё возможно.
Вот и Центральный! Даже воздух на острове другой. Домой возвращаться было страшно, тут меня поддержал Георгий. Вдвоём легче, не так стыдно.
К моему облегчению, после затянувшегося рассказа Алёна прижала меня к себе, потрепала по голове:
– Ничего не бойся, ты же Алексеев! Прорвёмся, Славка!
А Алексей только головой покивал да посмотрел на жену повлажневшими глазами. А вечером зашёл ко мне в предбанник, когда я уже намылся и укладывался спать.
– Ты, Славка, молодец! Видел я, что тяжело тебе там пришлось. Многое вы недоговорили, но это ваше дело. Значит, так надо. А молодец, потому что за нас переживаешь. Да только и правда забыл, что мы с тобой теперь тоже родственники. Ты же нашу фамилию носишь!
Утром я пошёл устраиваться в училище. Столько событий произошло со мной за это время, а здесь всё по-прежнему. Как будто я только вчера за ворота вышел. А если разобраться, то прошло-то всего чуть меньше месяца. А словно жизнь пролетела.
Документы у меня приняли, поинтересовались, нужно ли мне будет помочь с подготовительными занятиями? Отказался, сославшись на помощь Георгия. Поможет он или нет, это второй вопрос, а главное, у меня просто нет денег. Совсем нет, и с этим надо что-то придумывать. Можно на охоту ходить, доход получится хороший, и в дом свежее мясо принесу, всё не буду дармоедствовать. В лечебницу обязательно загляну, может, моя помощь кому-нибудь понадобится. Деньги за это как-то зазорно брать, но и без вознаграждения, думаю, не останусь. Есть у меня такая уверенность. Глава на это явно намекал… прямым текстом.
Доктор обрадовался моему появлению. Пока моя помощь никому не требуется, но на всякий случай адрес мой записал. Думаю, слух быстро разойдётся. Дотопал до старых развалин на краю лётного поля, посидел на разбитых ящиках около прогоревшего кострища. Давно тут никто не собирался. Как бы Витька выловить? Покрутиться вокруг? Следующий дирижабль только через неделю прилетит, где ребят искать? По улицам походить? А что, может, кого и встречу из знакомых, а не встречу, так можно будет через кого-нибудь весточку передать.
Потратил часа два, никто ко мне не цеплялся, залезал во все подворотни, никого, словно вымерли все. Попались несколько малолеток, расспросил их про своих друзей, но ничего не добился, никто ничего не знает. Плюнул и пошёл домой. Завтра сам, один, на охоту пойду.
Не вышло. Сначала пришлось помогать Георгию. Новое помещение требовало уборки, взял в руки ведро с водой и тряпку, навёл относительный порядок, потом приехали рабочие с заказанной мебелью, пришлось ещё и этим заниматься, хозяина-то не было, бегал где-то по своим делам. А когда появился, то огорошил заявлением, что филиалу принадлежит не только эта комната, а всё крыло здания, вместе с подвалом и чердаком. Явно своими силами мне не справиться, поэтому с завтрашнего дня тут будет работать целая бригада строителей. Займутся перепланировкой, ремонтом и наведением порядка. А эта комната останется приёмной.
– Можешь оставаться у меня. Устрою тебя на работу, оклад назначу. Многого не обещаю, получать будешь как подмастерье.
Подумал, предложение, конечно, заманчивое. В другое время я бы с руками и ногами за. А теперь вот думаю. И уточнить нужно.
– Георгий, а Муромцев здесь может появиться? Замялся боярин, но глаз не отвёл.
– Может. И сам Муромцев, и Настя.
– Ну и зачем мне и тебе такое счастье? Нет, хватит мне боярской заботы.
– Вячеслав, я же тоже боярин, забыл?
– Нет. Но ты родич по крови. И к тебе это не относится. С Муромцевыми не всё до конца понятно, лучше мне держаться от них подальше. Кто они и кто я… Мне ясно сказали – не высовываться.
– Как знаешь. Может, ты и прав. Чем заниматься будешь до учёбы?
– Охотиться буду. Излишки продам, вот и копейка появится.
– Нужно будет что-то, обращайся.
На том и расстались. У Георгия теперь своих забот полон рот. Он в своей стихии. Теперь-то я опыта набрался и понимаю, что зря я на него понадеялся в своих попытках узнать про свою семью. Не придворный он, в дворцовых интригах ничего не понимает. Ему в поле самое то, в экспедициях безопасностью от тварей заниматься. Где на бесхитростный удар можно таким же ударом ответить. И, вообще, это была с самого начала зряшная идея, лишняя. Моё место тут, на Архипелаге.
Утром подхватил арбалет, запас стрел и потопал на знакомую окраину. Нырнул под зелёные кроны густых деревьев, втянул в себя лесной воздух. Хорошо! На всякий случай зарядил арбалет, проверил, как выходит нож из ножен. Провёл ладонью по груди, стало легче от холодной тяжести пистолета в кобуре. Пошёл по лесу, ныряя под нависающие ветви, отодвигая в стороны длинные и крепкие лианы, прорываясь через густой папоротник.
Вот и звериная тропа, уходит в густые заросли. По ней пройти? Попробую.
Если бы не чавкающая под ногами жидкая грязь, то идти было бы одно удовольствие. Перемазался, словно та свинка, на которую охочусь. В конце концов грязи стало больше, ноги начали вязнуть, и я развернулся назад, чертыхаясь по себя. Лучше вернуться и где-нибудь в засаду сесть. Желательно недалеко от опушки леса.
Проходил почти до обеда, искусанный комарами и слепнями, быстро перекусил прихваченными из дома бутербродами, пошёл дальше, всё сильнее забирая в сторону сопок. Там хоть нет такой влаги и земля чуть посуше.
Отплёвываясь и отмахиваясь от комаров, вывалился из зарослей на хорошую солнечную полянку, отдышался. Как-то не заладилась сегодня охота, птицы много, но стрелять по ней не хотелось, настроился на крупную добычу. Только присматривался, примечал на будущее свои охотничьи угодья. Чем больше сейчас пройду, тем в дальнейшем больше удачных шансов появится. А вскоре уже решил окончательно повернуть в сторону дома, ноги гудели от ходьбы, искусанное лицо и руки немилосердно чесались. Нет, надо было на первый раз идти к старому месту, которое мне Витёк с ребятами показывали. Совесть заела, не захотел на чужое зариться. Своё решил искать. Теперь приходится отдуваться. Впрочем, зато буду окрестности знать. До сопок совсем немного не дошёл, издалека на крутые склоны полюбовался. Завтра быстрее получится, блудить не буду, напрямик пройду. А у подножия должна река протекать, это мне ещё ребята говорили и я её сверху видел, когда к городу подлетали. Здесь и звериных троп больше, все к воде ведут, и следы на земле огромные, я таких и не видел никогда. Страшновато, но интересно. Завтра с утра и пойду.
Остановился на лесной прогалине, отдышался, бросил прощальный взгляд на крутую зелёную сопку и развернулся к дому. Не успел нырнуть в сочные заросли, как издалека донёсся еле слышный выстрел, а сразу же за ним, вдогонку, отрывистая короткая очередь, резко оборвавшаяся, будто захлебнувшись. И тишина…
