Глава 20
Общественная больница полуострова Монтерей
Монтерей, Калифорния
Просто поразительно. Он потерял столько крови. Вы позвонили его жене?
Да. Они с дочерью вылетают сюда. А с Карлосом все будет в порядке?
Он в декомпрессионной камере. Его лечат от кессонной болезни и последствий шока.
Боль приводит Эда Хендрикса в чувство, поднимает над темной волной. Он пытается выплюнуть регулятор, но тот слишком плотно засел во рту и в горле. Не в силах избавиться от мешающего ему предмета, Эд в отчаянии стонет и мотает головой.
– Он очнулся. Мак, позови медсестру. Эд, это Джонас. Эд, открой глаза.
Лучик солнечного света пробивается сквозь плотные свинцовые тучи, когда Эд Хендрикс открывает глаза. Склонившаяся над ним Фрэн Риццуто облегченно улыбается:
– Слава богу!
Эд с трудом поворачивает голову налево и видит Джонаса.
– Ты в больнице. Только не разговаривай. Ты непременно поправишься.
Тем временем в палату входит врач:
– С возвращением, мистер Хендрикс. Меня зовут Даниэль Пернини. Я ваш лечащий врач. Вы потеряли много крови, у вас был болевой шок. Нам пришлось вставить вам в горло трубку, чтобы освободить дыхательные пути. В противном случае вас могло бы стошнить. – Доктор вынимает трубку. – Ну как теперь?
Вздрогнув, Хендрикс тяжело сглатывает.
Фрэн подносит к его губам стакан с водой:
– Пей, но только маленькими глоточками.
Эд благодарно кивает. Доктор проверяет показатели его жизнедеятельности:
– Как вы себя чувствуете?
– Очень болит.
– Горло?
– Ноги. Очень болят. Острая боль. Словно в кости вонзаются иголки. Ступни пульсируют.
Доктор поднимает глаза на Джонаса с Фрэн:
– Мы дадим вам какое-нибудь болеутоляющее.
– Док, мне что-то давит на ноги… Словно их сжимает в тисках. Словно их раздавили. И все же, ребята, я вам по гроб жизни обязан за то, что вы их спасли.
Доктор набирает в шприц морфин:
– Вы счастливчик, мистер Хендрикс. С учетом всех обстоятельств вы уже давно должны были быть мертвы. Но ваши друзья не сдались. И спасли вам жизнь. – Доктор вводит морфин в мешок для капельницы, поправляет трубки.
Эд Хендрикс снова плывет по волнам. Боль отступает. Джонас смотрит на закрытые глаза Эда Хендрикса и мучительно раздумывает над тем, как сказать этому бедняге, что у него уже давно нет ног, так как Ангел откусила их чуть ниже бедра.
Дубайленд
Дубай, Объединенные Арабские Эмираты
Для двадцати трех стажеров, претендующих на шесть мест и два запасных, день Д начинается с прощального бранча в буфете в Девонском зале на втором этаже отеля.
Брайан Сьютс ждет, пока все не рассядутся, после чего начинает речь:
– Мои поздравления. Мы заставили вас пройти через ад, и вы сумели выжить. Поэтому вы все получите по заслугам. И хотя набранные вами баллы имели решающее значение для окончательного отбора, определяющим фактором стала ваша способность сохранять хладнокровие в критических ситуациях. Когда вы вернетесь после завтрака к себе в номер, каждого из вас будет ждать на кухонном столе конверт из манильской бумаги. Стажеры, прошедшие отбор, должны будут прийти в семь часов на ужин в ресторане «Древние моря» на верхнем этаже отеля. Кандидаты, не прошедшие отбор, получат авиабилеты домой, а также чек на десять тысяч долларов. Отъезд состоится завтра утром, так что в вашем распоряжении весь день, чтобы получить удовольствие от Дубая. Мистер бин Рашиди любезно заказал экскурсионный автобус для тех, кто захочет осмотреть местные достопримечательности. Если вы предпочтете остаться в отеле, то мы настоятельно просим не покидать его пределы из-за ведущихся кругом строительных работ. На этом все. Желаю хорошо провести время.
Стажеры один за другим или небольшими группами покидают обеденную зону и направляются к лифтам.
За столом остаются лишь Дэвид, Кайли и Монти. Официантка предлагает им кофе. Дэвид с Кайли отказываются, а вот Монти отправляется к буфетной стойке за добавкой.
– Черт, вот это аппетит!
– Он знает, что уезжает домой. Завидую его безмятежности.
Заметив, что девушке явно не по себе, Дэвид говорит:
– Кайли, пойдем.
– Все нормально. Я могу подождать.
– Нет, не можешь. Ступай и проверь, оставляют тебя или нет. Я не обижусь.
– Спасибо. – Кайли встает, собираясь уйти, но неожиданно ее лицо озаряет грустная улыбка. – Как бы там ни было, ты проведешь со мной сегодняшний день?
– Непременно.
Дэвид провожает ее глазами. И вот уже секунду спустя она, небрежно помахав рукой, покидает атриум на одном из стеклянных лифтов.
В жизни случаются поворотные моменты, когда тебе нужно принять судьбоносное решение или выбрать новый путь. Похоже, у Кайли сейчас именно такой момент.
К Дэвиду присоединяется Монти. У него на тарелке яичница, два стейка и гора картофельных оладий.
– Парень, который изобрел шведский стол, просто гребаный гений, – говорит Монти и, заметив, что Дэвид его не слушает, добавляет: – Последний день лагерных сборов, а? Думаешь, она прошла?
– Не знаю. У нее недостаточно баллов. Сьютс отказался засчитывать последнюю черепаху. Сказал, что черепаха была поймана благодаря моему пилотированию, а не ее умению работать с сонаром.
– Пожарные лестницы, лазерные принтеры и бронежилеты!
– Ты о чем?
– Все это изобрели женщины. Ты бы положился на бронежилет, если бы знал, что его дизайнером была женщина?
– Без понятия. Хотя почему бы и нет? Главное, чтобы он прошел проверку качества.
– Твоя женщина прошла проверку качества. Теперь мы посмотрим, насколько предвзято судит наша отборочная комиссия. Ну а что до меня, то я вполне счастлив получить чек.
– Но это всего лишь десять штук. И что ты будешь делать дальше?
– Доем свой завтрак, возьму несколько фильмов…
– Я имел в виду послезавтра.
Монти, успевший запихнуть в рот здоровенную порцию яичницы с картофельными оладьями, отвечает, брызгая слюной:
– Будет день, будет пища, Младший. Когда у тебя биполярное расстройство, то возможность сосредоточиться на текущем моменте – уже праздник. Я здесь, я в порядке, по крайней мере на текущий момент. Что совсем неплохо для парня, у которого мозги совсем как яичница-болтунья. Ступай поищи свою женщину. Ну а я, пожалуй, еще посижу.
Кайли ждет в коридоре, уныло прислонившись к двери номера Дэвида. У нее в руке нераспечатанный конверт из манильской бумаги.
– Почему ты до сих пор не открыла его?
– Если я сейчас вскрою конверт и выяснится, что меня каким-то чудом взяли, то, боюсь, мы сразу слишком быстро сблизимся и ты воспримешь это как плату за свою помощь. Ну а если меня не взяли, то разочарование испортит наш последний день. Поэтому я решила подождать.
– Хочешь, я вскрою конверт?
– Нет. Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью.
Взявшись за руки, они входят в номер, и Дэвид запирает дверь на засов.
Таузанд-Окс, Калифорния
В двенадцати милях от Тихоокеанского побережья перед горами Санта-Моника находится город Таузанд-Окс – распланированный населенный пункт, процветающий за счет обеспеченных жителей.
«Джип чероки» Сары Томс, следуя указаниям навигатора, петляет по тихим улочкам городка. Остановившись у тротуара, Сара читает адрес на почтовом ящике:
– Джесс, это здесь.
Джессика Джин Томпсон недоумевающе смотрит на скромный двухэтажный дом:
– Расскажи-ка мне еще раз о своем крутом спонсоре.
– Джозеф Майкл Парк. Владелец «ShockNetVideo.com.». Я показывала Парку пленку, снятую в «Загоне для мега». Ему понравилось. Он хочет сделать пожертвование на семизначную цифру, но только в том случае, если мы дадим ему эксклюзивные кадры съемки освобождения детеныша мега… с комментариями какой-нибудь знаменитости.
– Но Лана Вуд? Кто это такая? Впервые о ней слышу.
– Это младшая сестра Натали Вуд. И тоже актриса. На самом деле она в свое время была девушкой Бонда. Помнишь Пленти О’Тул из фильма «Бриллианты навсегда»? Лана, возможно, единственная женщина, чья фотография печаталась на развороте «Плейбоя», к тому же она еще и известный писатель. Ее книга занимает третье место в списке бестселлеров «Нью-Йорк таймс».
– Да брось, Сара! Сколько лет назад это было?! А как насчет Памелы Андерсон?
– Она не проявила интереса. Все знаменитости, поддерживающие ПETA, сразу уходят в кусты, узнав о том, что мы боремся за освобождение Лиззи и Белль. Лана – единственная известная личность из списка мистера Парка, которая хотя бы согласилась подумать о нашем предложении. И то при условии, что мы пожертвуем часть полученных денег Американскому онкологическому обществу. Что-то связанное с ее дочерью…
– Отлично! Познакомимся с этой цыпочкой Бонда и вернемся в Сан-Франциско. Ты же знаешь, как я ненавижу весь этот Голливуд. – Джессика берет портативный DVD-плеер и выходит из джипа.
Теперь, когда ей перевалило за шестьдесят, Лана Вуд посвящала все свое время заботе о дочери и трех внуках, одновременно занимаясь сбором пожертвований для онкологических организаций. Секс-символ прошлых лет встречает зоозащитниц на пороге своего дома. На Лане Вуд джинсы и белая водолазка, с трудом вмещающая ее фирменные груди, принесшие ей славу в 1970–1980-х годах. На шее висит золотой православный крест.
– Значит, вы те самые активистки, о которых говорил мой агент. Давайте пройдем в сад.
Она ведет девушек через дом, где их встречает стая из семи собак и десяти кошек, на задний двор. Там возле бассейна сидит Эван, дочь Ланы, и смотрит, как плавает ее четырехлетний сын.
Эван, зеленоглазая, с темными волнистыми, как у матери, волосами, похожа на молодую Элизабет Тейлор и, несмотря на проблемы со здоровьем, выглядит грандиозно. И она явно не в восторге от вторжения двух зоозащитниц.
– Примите к сведению, что я велела матери не связываться с вашей организацией. Мы тоже очень любим животных, но считаем, что ПЕТА слишком далеко заходит. И мы не терпим любые проявления фанатизма.
– Мы не фанатики, – отвечает Сара. – Но считаем, что любое животное имеет право быть свободным. Океанографический институт Танаки получает миллионы долларов дохода, систематически истязая этих великолепных животных.
– А как именно их истязают? – спрашивает Лана.
Джессика включает DVD-плеер. На отредактированной последовательности кадров, сделанных внутри «Загона для мега», показаны Белль и Лиззи, оглушенные торчащими из акрилового подводного аппарата стальными электрическими стержнями.
– Мощность этих шокеров пять тысяч вольт. Вы можете себе представить, какую боль они испытывают?
– Зачем они это делают?
– Поддерживают агрессию в этих животных, – лжет Сара. – Вы бы заплатили шестьдесят – сто долларов, чтобы посмотреть, как два акуленка мирно плавают в аквариуме?
– Я бы заплатил! – Из бассейна, разбрызгивая воду, вылезает Макс, сынишка Эван.
Лана заворачивает его в полотенце:
– Мой внук обожает акул.
– Мы тоже любим акул, – говорит Сара. – Потому-то и хотим их спасти. Двое детенышей Ангела уже погибли из-за безжалостной политики Джонаса Тейлора и Института Танаки.
– А что будет, если отпустить на волю двух мегов? – интересуется Эван. – Это не опасно?
– Не особенно. Как наверняка известно вашему сыну, мегалодоны обычно не охотятся на людей. Мы слишком мелкие и тощие, чтобы входить в их рацион. Национальный морской заповедник залива Монтерей предоставит Лиззи и Белль защищенную окружающую среду, где они могли бы кормиться морскими слонами и китами.
– Как и предназначено природой, – добавляет Джессика.
– А как насчет того студента колледжа, которого… ну, вы знаете… – Лана зажимает внуку уши, – которого сожрали живьем?
– Лана, такие несчастные случаи всегда являются результатом глупой попытки одомашнить диких животных, причем исключительно из жадности. – Сара кивает на эмблему R. A. W. на плеере. – Возвращаем животных в дикую природу. Вот этим мы и занимаемся. И нам нужна ваша помощь.
– Что от нас требуется?
– Появление на публике, интервью. Мы хотим, чтобы вы стали лицом нашей организации. По типу того, как Памела Андерсон стала лицом нашей родственной организации ПETA.
– Мисс Томс, я не хочу, чтобы мое имя ассоциировалось с радикалами. Если я это сделаю, то вы должны согласиться сбавить градус агрессии. Больше никаких головорезов, пикетирующих Океанографический институт Танаки. И не надо закидывать служащих института яйцами. Дамы, у меня очень высокие моральные принципы. Или вы это принимаете, или наши пути расходятся.
– Мы это принимаем, – говорит Сара. – По правде говоря, на данный момент мы хотели бы несколько облагородить свой имидж. И мы надеемся, что в тот день, когда нам удастся освободить этих замечательных животных, вы будете рядом с нами. – Сара смотрит на Джессику. – Что-нибудь хочешь добавить?
– Только один маленький вопрос, мисс Вуд. Когда вы играли в том кино о Бонде… Вы переспали с Шоном Коннери?
Дубайленд
Дубай, Объединенные Арабские Эмираты
Сверкающий луч солнца пронзает пурпурную вуаль облаков на горизонте, окутывая небеса меркнущим оранжевым сиянием.
Дэвид любуется закатом из постели. Сейчас Дэвид один, но он по-прежнему чувствует присутствие Кайли: чувствует ее запах на своей коже, ее вкус на своих губах, чувствует ее отсутствие, отзывающееся пустотой в сердце.
Первый половой акт оказался коротким, полным вожделения, после чего они просто остались лежать в постели, не размыкая объятий, их страсть неожиданно переросла в нечто более глубокое.
После этого они весь день занимались любовью.
Ну а потом Кайли свернулась клубком, прижавшись к его обнаженному телу, и они проспали до самого вечера. Но когда Дэвид проснулся, Кайли уже сидела в гостиной с открытым конвертом из манильской бумаги в руках.
– Ну?
Кайли, не в силах оправиться от шока, подняла глаза на Дэвида:
– Я сделала это. Я прошла отбор.
– Что ж… замечательно, – пробормотал Дэвид, внезапно почувствовав себя полностью опустошенным. – Ты в порядке? Ты явно не выглядишь очень взволнованной.
Кайли, смахнув слезинку, вымученно улыбается:
– Нет… все хорошо. Именно то, о чем я мечтала. Мне нужно в душ. У нас встреча через час.
– Миссия. Здесь сказано, куда тебя отправляют?
– Нет, только то, что мы выезжаем завтра утром в пять.
– И как долго тебя не будет?
– Не знаю. Может, полгода? Дэвид…
– Все нормально. Я рад за тебя.
– Когда я вернусь в Штаты, то непременно навещу тебя в Гейнсвилле.
– Угу. Было бы здорово. Я вот тут подумал… Мне осталось сдать всего двадцать зачетов, чтобы окончить университет. Осенью я могу приналечь на учебу и, возможно, выпуститься пораньше.
– А как насчет футбола?
– Забудь про футбол. Я предпочитаю остаться с тобой.
Они обнимают друг друга, словно в медленном танце, не в силах расстаться, отлично понимая, что в один волшебный миг их пути чудесным образом сошлись, ну а теперь чудо закончилось и судьба разводит их в разные стороны.
– Дэвид, поехали со мной. Хотя бы на лето. До начала учебных занятий. Я могу поговорить с капитаном Сьютсом. Он тотчас же примет тебя в команду.
– Не могу. Они наняли меня обучать персонал заботиться о меге.
– Она в отличном здравии. Как пилот, ты представляешь для них гораздо большую ценность.
– Все не так просто. Мой отец… Короче, я обещал ему, что не покину Дубай до начала учебного года. А что, если тебе остаться здесь со мной? Доктор Бекер потеряла сотрудника. Может, мне поговорить с ней, чтобы она тебя наняла? Ты ведь работала в океанариуме Скриппсовского института океанологии…
– Дэвид, я не могу. Как бы мне ни хотелось остаться с тобой, я не могу упустить такую замечательную возможность, как отлов редких видов для океанариума… Бесценный опыт… и деньги…
– Нет, я понимаю. И не хочу, чтобы ты все бросила ради меня.
Кайли нежно целует Дэвида в щеку:
– Это еще не конец. Пока ты будешь оканчивать университет, я продолжу делать свое дело. Ну а потом мы найдем способ быть вместе.
Солнце ныряет в Персидский залив, разрисовывая горизонт кровавыми мазками. Дэвид из постели наблюдает за тем, как сумерки сменяются очередной арабской ночью. Чувство одиночества становится едва ли не осязаемым, сердце гложет доселе незнакомая боль. За последние четыре года Дэвид назначал свидания как минимум дюжине девушек, встречи с двумя из них переросли в серьезные отношения: один раз в средней школе, а второй – в колледже. Дэвид с легкостью оперировал словом «люблю», в основном потому, что от него именно этого и ждали. Конечно, он испытывал влечение к своим подружкам, но ничего подобного тому, что было сейчас. Эти чувства реально доставляли боль. Они сводили его с ума. Словно в его душе звучали все эти пошлые любовные мелодии, которые он всегда презирал, словно собственное тело загнало его в ловушку. Господи, и как теперь пережить оставшуюся часть вечера, уж не говоря о всем лете, в состоянии такого душевного раздрая?! Дэвиду казалось, что у него украли душу, и ему хотелось упиваться своей болью.
– Черт, завязывай с этим дерьмом! Скулишь, точно комнатная собачонка.
Дэвид смотрит на часы на прикроватном столике. 19:18.
Она сейчас на собрании. И скорее всего, раньше десяти не освободится, а возможно, вернется только к полуночи. Значит, еще четыре часа. Не стоит просто сидеть и ждать. Нужно иметь гордость.
Дэвид скатывается с постели и натягивает джинсы с футболкой, решив прогуляться до океанариума.
Ресторан «Древние моря» занимает весь сороковой этаж отеля. Пол круглого зала вращается против часовой стрелки, совершая один оборот в час и открывая посетителям панорамный вид на Дубайленд.
Кайли Сифурт облокачивается на перила и, потягивая диетическую содовую, задумчиво смотрит в панорамное окно. В парке темно, если не считать огней строительных кранов и подсветки двенадцати позолоченных акульих плавников вокруг океанариума.
И тут Кайли вдруг замечает одинокую фигуру на одном из мостов.
Дэвид…
Кайли видит, как Дэвид, перейдя через мост, оказывается на уровне третьего этажа океанариума. Пытается открыть одну дверь, другую… и вот наконец попадает внутрь.
Может, не стоило с ним сегодня встречаться… Боюсь, я этим только все испортила. Он еще такой молодой… И чем, по-твоему, это может закончиться? Ты ведь прекрасно понимаешь, что меньше всего тебе сейчас нужны лишние заморочки. Такого рода отношения практически не имеют перспективы… Рано или поздно он оставит пустые надежды быть с тобой, или ты не захочешь быть с ним. Карьера прежде всего… Таковы условия сделки.
Повернувшись, Кайли обводит взглядом комнату, рассматривая семерых отобранных стажеров.
Шесть мужчин, еще одна женщина. Улыбайся, Кайли, ты совершила невозможное. Ты прошла отбор.
Тогда откуда такая пустота в душе?
С двумя бутылками холодного пива в руках к Кайли подходит Брайан Сьютс. Протягивает ей бутылку.
– Нет, спасибо, сэр.
– «Сэр» – это только во время тренировок. Зови меня Брайан. – Сьютс делает большой глоток пива. – Что случилось? Мне казалось, ты будешь светиться от счастья.
– Просто немного устала, сэр… хм… Брайан. Вы сегодня будете устраивать разбор полетов?
– Нет. Сегодня у нас скорее светское мероприятие. Я хочу, чтобы члены команды познакомились поближе. – Брайан вручает Кайли пиво и чокается с ней своей бутылкой. – Желаю всегда работать так, будто тебе не нужны деньги, любить так, будто тебе не бывает больно, танцевать так, будто тебя никто не видит, трахаться так, будто тебя снимают в кино, и пить, как настоящий ирландец. Будем.
Кайли улыбается:
– Будем! – И осушает бутылку.
– Ладно, а теперь, народ, присоединяйтесь ко мне и рассаживайтесь. Давайте, все, все! – приказывает Брайан и, когда члены команды усаживаются за банкетный стол, продолжает: – Завтра у нас знаменательный день, первый из многих. Понимаю, вы сейчас взволнованы, смущены, возможно, слегка напуганы. Хорошо. От страха никуда не деться. Но вы побороли страх, так как были хорошо подготовлены. Подготовка – это залог успеха и уверенности. Именно потому-то вас и отобрали: нам понравилась ваша отвага. Помню свой первый вечер, перед тем как отправиться на первое боевое задание. Мой командир, прожженный ветеран ВМС по имени Майкл Джон Селби, тогда здорово нас напоил. И сквозь алкогольный туман я услышал, как он произнес великие слова: «Когда паб уже закрывался, кто-то пролил на пол немного „Гиннеса“. Ночью из дырки в стене вылез крошечный коричневый мышонок и замер в бледном лунном свете. Слизнул с пола пену от пива, сел на задние лапки. И потом всю ночь в пабе раздавался рев крошечного мышонка… вызывавшего на бой треклятую кошку!»
– Черт, да! – Стажеры поднимают бокалы и пьют.
Брайан залпом осушает бутылку:
– Кошка или кошки, там уж как сложится, ожидают нас в морских глубинах, и нашей задачей будет их оттуда выманить. Ошибаться нельзя. Это очень опасная работа, потому что в данном случае все мы будем мышками. Сделаете свое дело – и благополучно вернетесь домой с приличным куском сыра. Вы, наверное, хотите узнать, с каким именно? Если ваша команда окажется среди лучших, то это выйдет по миллиону долларов на рыло. А может, и больше.
Стажеры встречают речь капитана радостным улюлюканьем и улыбками. Кто-то поднимает растопыренную пятерню:
– Капитан, выманим треклятую кошку!
– А теперь немного остыньте. Как я уже говорил, это очень опасная работа. И ваша команда не единственная. Две другие команды уже пять месяцев занимаются отловом в открытом море. У них, пожалуй, побольше опыта, чем у вас, но зато и нет ничего, что может сравниться с нашими «Морскими дьяволами». Плюс у них нет такого инструктора, как ваш покорный слуга.
Все присутствующие, в том числе и Кайли, аплодируют и одобрительно свистят:
– Капитан, мы надерем им задницу!
– Легко! Тем более за миллион баксов.
– Это вам не детские игрушки! – Капитан Сьютс с силой хлопает ладонями по столу, и такая резкая смена настроения инструктора заставляет стажеров немного притихнуть. – Безбашенность приводит к ошибкам. Ошибешься хоть раз – и считай, что ты покойник. Мы уже потеряли троих пилотов, а они провели в подводном аппарате больше часов, чем вы все, вместе взятые. – (Восемь пар глаз напряженно впиваются в Брайана Сьютса.) – Верно. Три погибших пилота. Или, по-вашему, у мистера бин Рашиди столько денег, что он может выбрасывать их на ветер? Нет, ребятки! Эти денежки вы еще должны заработать. Каждый из вас должен показать высший класс, поскольку эти глубины не прощают ошибок, а у некоторых из этих кошек острые когти. Хотя… – Брайан Сьютс хитро улыбается, – чем опаснее кошка, тем больше ваш бонус.
Кайли чувствует внезапную дрожь в поджилках. Мег у них уже есть. Тогда что еще там может таиться?
Брайан берет у официанта очередную бутылку пива, после чего показывает на мужчину, сидящего справа от него:
– Мистер Слабин, встаньте, пожалуйста. Расскажите немного о себе.
Из-за стола встает стройный темноволосый мужчина со шрамом, рассекающим левую бровь.
– Маркус Джозеф Слабин, Военно-морские силы США, в отставке. Я два года служил гидроакустиком на подлодке «Сивулф». Если эти кошки действительно водятся в тех глубинах, зуб даю, что я их найду. Ну а еще я классно подражаю Джерри Сайнфелду. – Он прочищает горло. – Ньюману…
Напряжение немного спадает. Стажеры облегченно смеются и аплодируют.
– Мистер Хок.
Встает невысокий поджарый человек с фигурой марафонца:
– Джеффри Артур Хок, но большинство знакомых зовут меня Священником. Я на самом деле был посвящен в духовный сан, но несколько лет назад у меня появились серьезные претензии к вере. Все эти разглагольствования об эволюции и так далее стали для меня уж больно радикальными. Как и Маркус, я тоже служил на борту подлодки. Подводная лодка «Вайоминг» класса «Огайо» с ядерными баллистическими ракетами на борту. Ну а последние пять лет я работал пожарным, у меня было более тысячи вызовов. Рискованность предприятия меня не пугает. На самом деле мне это даже нравится. Я женат, у меня пять дочерей, так что нетрудно понять, почему мне позарез нужны деньги.
– Пять дочек… Вам нужно дать медаль за отвагу. Мистер Шифман?
– Дэвид Сэмюэль Шифман. Друзья зовут меня Шиф. Университет Дьюка. Степень по морской биологии. Люблю новые впечатления. Побывал на шести континентах, жил в условиях дикой природы, лазил по горам, пилотировал частные миниподлодки, и это только начало. Я продолжаю составлять список вещей, которые хотел бы успеть сделать при жизни. В списке четыре тысячи пунктов.
– Перечисли хотя бы несколько из них!
– Перечислить несколько из них? Извольте. – Шиф лезет в карман за телефоном «Блэкберри». – Я хотел отведать блюдо из какого-нибудь вымирающего животного. Так вот, на Каймановых островах я попробовал салат «Цезарь» с зеленой морской черепахой. По моим соображениям, большинство из этих вымирающих видов просуществуют очень недолго, поэтому я просто обязан рассказать своим будущим внукам, каковы они были на вкус. – (Кайли прикрывает рукой рот, пытаясь сдержать пьяное хихиканье.) – А еще я хотел лизнуть что-нибудь, к чему прикасался Дональд Трамп. – (Взрыв смеха.) – В свою бытность первокурсником в Дьюке я увидел Дональда на баскетбольном матче Дьюк – Университет Северной Каролины. Когда в перерыве он встал, чтобы перекусить, я быстренько подбежал и лизнул его стул.
Еще более громкий взрыв смеха.
– Благодарю вас, мистер Шиф. Напомните мне, чтобы я держал подальше от вас выловленных животных. Не хочу, чтобы вы их лизали. Мистер Мейджерс.
С места встает, пожалуй, самый возрастной член команды, совершенно седой, на правой руке – татуировка танцующей хрюшки в матросском костюме. По прикидкам Кайли, ему лет шестьдесят – семьдесят.
– Рик Мейджерс. Бывший ловец лобстеров, бывший контрабандист, бывший муж, бывший курильщик, бывший наркоман. В настоящее время пилот подводных аппаратов, брехун, дрессировщик собак и грандиозный дедушка. Погодите-ка, я вам сейчас кое-что покажу. – Рик спускает штаны, показывая голую задницу с длинными шрамами на левой ягодице. – Первый шрам получил в тысяча девятьсот пятьдесят втором году, когда прямо перед носом моего пьяного «форда делюкс купе», идущего на скорости восемьдесят две мили в час, внезапно выпрыгнул пьяный мост. Ну а второй я получил от канадца в маске со скальпелем в одной руке и титановым бедром – в другой. Ублюдок орал: «Эй, Мейджерс! Я собираюсь засунуть это тебе в задницу!» И клянусь Богом, он таки это сделал! Но я, мать твою за ногу, научился с этим ходить!
Брайан Сьютс ждет, пока не стихнет взрыв смеха:
– Кайли! Может, ты тоже не откажешься показать нам свою задницу?
Девушка дико краснеет, поймав на себе взгляды присутствующих мужчин:
– Кайли Сифурт. Похоже, самая молодая в команде. Ну а дальше ничего интересного. Я родилась недоношенной. Вес два фунта. И с тех пор я всегда покоряла вершины. Я быстро учусь, но опыта у меня маловато. И я справлюсь с любой трудной работой.
– Спасибо, Кайли. Ну а теперь наша другая сестренка, мисс Юмел?
Из-за стола поднимается невысокая, крепко сбитая женщина лет тридцати с хвостиком:
– Дебби Юмел. И на самом деле я миссис. У меня счастливый брак и двое детей: Ноа и Мэнди. Я с девятнадцати лет в ВМС, и я чертовски хороший пилот. Посадите ко мне на сонар Кайли, и я покажу вам класс. И мы, дамы, вас, мужиков, на раз уделаем.
– У-у-у! – раздается в ответ восторженный рев.
– Мистер Гейер?
Мужчина лет тридцати с ангельским личиком, сидящий в инвалидной коляске, приветствует команду:
– Простите, что не встаю. Я Питер Гейер. С большинством из вас мы уже встречались во время тренинга. У меня степень в области морской биологии, полученная в Университете Западной Флориды. Мышечная дистрофия, возможно, повредила мое тело, но Господь Бог наделил меня таким слухом, что летучая мышь позавидует. Я учился на акустика для ВМС и был лучшим в своем выпуске. После чего служил на подлодке класса «Трайдент», правда лишь только до тех пор, пока мои ноги вконец не ослабли, чтобы передвигаться по судну. Если одна из этих «кошек» случайно окажется возле нашего подводного аппарата, я найду ее раньше, чем она найдет нас.
– Благодарю вас, мистер Гейер. В нашем классе мистер Гейер также оказался лучшим акустиком. И наконец, последний по счету, но не по значимости. Доктор Джотто, прошу.
С места поднимается низенький, плотный итальянский джентльмен:
– Антонио Джотто Младший. Я работал кардиологом, а также профессором на медицинском факультете Корнелльского университета, основал первую медицинскую школу в Катаре. Именно там я познакомился с членами королевской семьи Дубая, включая мистера бин Рашиди. Вас наверняка удивляет, что я тут делаю. Мою семью это тоже удивляет. Считайте, что это кризис среднего возраста. Так или иначе, я здесь, и я горжусь быть членом вашей команды.
Брайан Сьютс ждет, пока не стихнут аплодисменты:
– А теперь я вас оставляю. Мне еще нужно уточнить кое-какие окончательные детали с нашим хозяином. Но персонал о вас позаботится. Монорельс отправляется в аэропорт в пять утра, так что советую особо не засиживаться. Завтра в это самое время вы уже будете на борту дубайского танкера, где вас ждет техническая группа. Ну и самое последнее… – Капитан Сьютс лезет в карман пиджака, достает восемь конвертов и передает их сидящим за столом. – Заполните эти бланки и не забудьте завтра утром взять их с собой. Желаю хорошо провести время.
Проводив глазами капитана, Кайли вскрывает конверт.
Это документ об отказе от ответственности, который должен быть отослан ее ближайшему родственнику.
