Глава 21
Океанариум Дубая
Дубай, Объединенные Арабские Эмираты
Алые капли, легкие, как дождик, рассеиваются по поверхности, каждая молекула крови – точно сигнал тревоги, каждая красная клетка крови не менее яркая, чем звезда на бархатном небосклоне.
Мегалодон Захра кружит по бассейну, выгнув спину, опустив грудные плавники.
– Очень странное поведение. – Барбара Бекер пишет что-то в блокноте, ее лицо отражается синим пятном в толстом акриловом стекле бассейна.
– Это особенности территориального поведения. – Дэвид не сводит глаз с акулы-альбиноса размером со школьный автобус. – Всю свою сознательную жизнь она соперничала со своими четырьмя сестрами. Она не привыкла иметь в собственном распоряжении целый бассейн.
Где-то над головой слышится всплеск. Это запускают в воду дельфина. Свистящие звуки на высокой ноте с непривычки режут слух: испуганное млекопитающее осуществляет эхолокацию незнакомой окружающей среды. За раздвоенным плавником тянется кровавый след.
– Мы используем индо-тихоокеанских горбатых дельфинов. Они не такие проворные. – Доктор Бекер фиксирует скорость передвижения дельфина с секундомером.
– Сомневаюсь, что перекушенный плавник не причиняет ему боли.
– Ты что, меня осуждаешь?
– Это совершенно необязательно.
– Захра до сих пор находится под действием лекарств. Преследование добычи, тем более раненой, позволит увеличить метаболизм и, таким образом, быстрее восстановить силы. Это все равно что кормить домашнего удава. Прежде чем запустить мышь в аквариум к удаву, вам нужно ее покалечить, а иначе удав не сумеет ее поймать.
Пятитонная охотница отрывается от дна, поднимается, на минуту скрывшись в гигантском облаке кровавых пузырьков, и выпрыгивает на поверхность, после чего несколько секунд спустя падает на бок, недоеденные останки дельфина кружатся в кильватерном следе убийцы, оставляя за собой маслянистые лужицы цвета меди.
Доктор Бекер прекращает хронометраж:
– Ну вот, она явно делает успехи.
– Ага, но вы приучаете ее охотиться на живую добычу. Приходите в океанариум Дубая посмотреть, как Захра жрет ластоногих. Два шоу в день.
– С твоей помощью она в два счета вернется к обычной диете.
– Кстати, о помощи. Я хотел попросить вас включить кое-кого в ваш штат.
– Еще одного морского биолога?
– Скорее работягу. Его зовут Монти. Он был одним из кандидатов в пилоты, которые не прошли отбор.
В очередной раз проверив время на секундомере, доктор Бекер делает пометки:
– Дэвид, ты хороший тренер. Ты чувствуешь этих хищников. Если хочешь получить помощника, то сам его и натаскаешь. Но жить он будет в жилье для персонала, не в отеле.
– Круто!
Тем временем в галерее появляется Фейсал бин Рашиди.
– Сэр, я не ждала вас сегодня вечером, – говорит доктор Бекер.
– Ну как дела? Хорошо?
– Захра начала есть. Она практически оправилась от тяжелого перелета.
– Отлично! Вы не могли бы оставить нас на минутку? Я хочу переговорить с мистером Тейлором с глазу на глаз.
– Конечно. – Доктор Бекер направляется к служебному выходу.
Бин Рашиди обращает хищный взгляд своих темно-карих глаз на мегалодона, пожирающего останки дельфина, густая черная бородка подергивается в усмешке.
– Капитан Сьютс доложил мне, что после нашей короткой беседы вы прекрасно себя показали и что он вряд ли смог бы закончить подготовку стажеров без вашей помощи.
– Для меня это был очень полезный опыт.
– Тогда, возможно, я могу предложить вам другой. Завтра утром пилоты отправляются на выполнение задания. Если вы поедете с ними, то мы предложим вам щедрый бонус.
– Спасибо за предложение, но нет.
– Вы успеете вернуться в Штаты до начала занятий.
– Не в этом дело. Я обещал папе оставаться в Дубае.
Бин Рашиди хмурит сросшиеся брови:
– С чего вдруг ваш отец решил взять с вас подобное обещание? Чего он опасается?
– Без понятия. Но это было его единственным условием. И отец был настроен крайне серьезно.
– При всем моем уважении осмелюсь заметить, что мой отец, а у него семь сыновей, никогда не стал бы ставить нам такие глупые условия, когда на кону преуспеяние его детей.
– Это Америка. Кстати, а зачем я вам нужен? У вас уже есть восемь пилотов.
– Дэвид, отобранные кандидаты очень хороши, но только для вас пилотирование «Морских дьяволов» стало второй натурой. Нас ожидает очень специфическое задание. То, что позволит нашей команде выполнить свою миссию более эффективно.
– А какое именно?
– Я сейчас не могу раскрывать все детали, но вы получите достойное вознаграждение… Скажем, четверть миллиона долларов, помимо того, что оговорено в соглашении.
– Черт! А кого я должен убить?
– Убить? Нет. Речь идет об одном погружении. И ни о чем более.
– А почему этого не может сделать Сьютс?
– Вы пилотируете подводные аппараты лучше, чем он. Итак, по рукам?
– Я должен позвонить отцу. Уверен, что смогу его переубедить.
– А если нет?
– Если нет, тогда я пас.
– Папа, это просто смешно!
– Смешно?! Дэвид, ты понятия не имеешь, чего хотят от тебя эти арабы! Неужели ты думаешь, что бин Рашиди станет предлагать такую чертову уйму денег за развлекательную прогулку?
– Я справлюсь.
– Дэвид, это слишком опасно.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю – и все.
– Откуда?
– Потому что сперва они обратились ко мне. – Джонас на секунду умолк, прикидывая, стоит ли открывать карты. – Дэвид, я им отказал, потому что это чистой воды самоубийство.
Дэвид, оцепенев, садится на двуспальную кровать:
– Самоубийство? Что ты этим хочешь сказать?
– Я не вправе распространяться на эту тему. Мы с Маком подписали договор о неразглашении.
– Марианская впадина?
– Хуже.
– А что может быть хуже?
– Дэвид, послушай меня. Закончи свою работу в океанариуме, но не вздумай доверять этим людям.
Дэвид сглатывает ком в горле:
– Папа у меня есть друг. Она прошла отбор для выполнения миссии.
– Она? У тебя появилась подружка? Боже правый!..
– Так что мне теперь делать?
– Отговорить ее.
– Это легче сказать, чем сделать. – Дэвид отводит от уха мобильник. Кто-то настойчиво стучится в дверь номера. – Папа, мне нужно идти. Я тебе перезвоню.
Дэвид открывает дверь.
Кайли входит в номер и сразу падает в его объятия. Ее губы впиваются в рот Дэвида, в ее дыхании чувствуется запах пива.
– Скучал по мне?
– Угу. – Пинком закрыв за Кайли дверь, Дэвид ведет девушку к дивану. – Итак, что там сегодня вечером было? Они сказали, куда вас отправляют?
– Нет. Но посулили нам денег. Кучу денег, дорогой. – Кайли стягивает футболку и начинает расстегивать ему штаны.
– Погоди. Мне нужно кое-о-чем с тобой поговорить. Я встречался с бин Рашиди. Он пытался уговорить меня поехать с вами.
– Неужели? – У Кайли глаза становятся круглыми. – Ух ты! Дэвид, это было бы потрясно…
– Я ему отказал. Более того, я только что говорил по телефону с отцом. Так вот, он сказал, что это чистой воды самоубийство. И что бин Рашиди пытался подписать его на это дело, но отец наотрез отказался.
– Но почему? В чем смысл нашей миссии?
– Он не сказал. Не имел права. Что-то вроде договора о неразглашении. Кайли, ты не можешь ехать!
– Как это так не могу? Дэвид, я еду. И дело не только в деньгах, которые, кстати, очень даже хорошие. Нет, я действительно хочу поехать.
– Ты что, глухая? Я ведь все ясно сказал! Мой отец совершал погружение в Марианскую впадину, и он считает это самоубийством.
– Без обид, дорогой, но твоему отцу уже сто лет. В его возрасте пойти ночью в туалет – уже практически равно самоубийству.
– Мило. Очень мило.
– Ладно, шучу-шучу. Послушай, мы все знали, что идем на риск, когда подписывали контракт. Но для ученых, работающих в поле, это непременное условие сделки. Разве нет?
– Полагаю, что так.
– Дэвид, подумай хорошенько. Что бы там ни приготовил для нас бин Рашиди… это станет уникальной возможностью, а быть может, и научным прорывом. Ты только посмотри на этот океанариум. Прикинь, сколько денег они потратили. Должно быть, они обнаружили какие-то новые виды экзотических животных, раз уж вбухали столько денег в океанариум. Неужели тебе не хочется к этому приобщиться?
– Кронозавр.
– Что?
– Кронозавр. Древняя морская рептилия.
– Я знаю, кто такие кронозавры. А при чем здесь они?
– Двадцать лет назад один сказочно богатый и влиятельный магнат, некий Бенедикт Сингер, начал исследование Марианской впадины на предмет наличия там редких марганцевых конкреций, которые, как он считал, помогут совершить прорыв в термоядерном синтезе. Но в результате он обнаружил там некоторые подвиды кронозавра, которые, несомненно, входили в пищевую цепь мегалодона. Мои родители участвовали в этой экспедиции. И едва не погибли. Отец не говорит, но я догадываюсь, за какими видами охотится бин Рашиди.
– Кронозавры… Ух ты! – Кайли ложится на кожаный диван, пытаясь вспомнить, как выглядят сорокафутовые плиозавры.
– Кайли, только не вздумай проболтаться. Никто не знает…
– Нет, конечно нет.
– Значит, ты скажешь капитану Сьютсу, что увольняешься.
– Ни за что!
– Кайли…
– Дэвид, а что, если бы тебя пригласили принять участие в экспедиции на борту «Алвина» в далеком тысяча девятьсот семьдесят седьмом, когда они обнаружили гидротермальные источники? Ты бы отказался, потому что это слишком опасно?
– Это совсем другое дело.
– Но не для меня. Я никогда не хотела быть одной из этих яйцеголовых ученых, по двадцать часов в день просиживающих в лаборатории. Нет, моя цель – работать исключительно в полевых условиях. Кто не рискует, тот не пьет шампанское. И ты это знаешь.
– Но разве не ты говорила, что меги тебя пугают?
– Пугают. Но это не работа в океанариуме. А покорение передовых рубежей науки. Я смогу побороть страх, если буду морально готова. Поехали со мной! Я знаю, ты хочешь. – Кайли тычется носом ему в шею. – Только представь… Мы вдвоем на научно-исследовательском судне, днем отлавливаем морских животных, а ночью спим рядышком…
– Не могу. Я дал слово.
– Я тоже. И я еду.
– Но я люблю тебя. – Дэвид и сам не ожидал, что у него вырвутся эти слова. Застигнутая врасплох, Кайли смотрит на него округлившимися от удивления глазами. – Да-да. Мы совсем не знаем друг друга, но я действительно тебя люблю. И я не из тех, кто гоняется за первой попавшейся юбкой! Всю ночь у меня было такое чувство, будто из груди живьем вырывают сердце. Понимаю, это против твоих правил, но я действительно тебя люблю.
Кайли кладет голову Дэвиду на грудь:
– Ты серьезно?
– Тсс!
Они держат друг друга в объятиях, на время отгоняя от себя проблему. Наконец усталость берет свое, и они засыпают, не разжимая рук.
Кайли неожиданно просыпается. Смотрит на часы:
– Дэвид, Дэвид, проснись!
– А который час?
– Начало пятого. Мне пора собираться. Мы отправляемся меньше чем через час.
– Значит, ты все-таки едешь?
– Да. И считаю, что ты тоже должен ехать.
– Кайли…
– Давай заключим соглашение. Если мы прямо на месте поймем, что миссия реально самоубийственная, тогда оба уедем. Без возражений. Но я должна убедиться сама. Я не могу упустить такой шанс просто потому, что твой отец решил, будто это безумие. Понятно?
– Да.
Кайли встает:
– Относительно того, что ты говорил мне раньше… Я хочу, чтобы ты знал: твои слова очень много для меня значат. – Она нежно целует Дэвида в губы и идет к двери. – Увидимся, когда я вернусь.
Дэвид, не вставая с дивана, обреченно смотрит ей вслед.
