Глава 9
Корпус БДК дал течь. Огромную дыру, развороченную в борту острыми камнями, изнутри заделать не удалось. Шторм играл кораблем, еще сильнее разбивая пробоину. Пострадали отсеки с топливными баками. Судя по запаху, баки были пробиты, а топливо выливалось в океан. Ситуация казалась критической, в особенности для ученых не знакомых с устройством десантного корабля.
– Если шторм скоро утихнет, то с плавучестью корабля не будет никаких проблем. Другое дело, потеря топлива. До портов Южной Америки дотянем, а там заправимся. Если откажут, то по старой отработанной схеме, заодно потренируемся. – Успокоил гражданский люд капитан судна.
– Понравится так под Веселым Роджером ходить, и до дому никогда не доберемся!
– Выкрикнул Петрищев.
– Не от хорошей жизни, друг. Времена такие, вы сами видели, что порох надо всегда держать сухим. Демонстрация силы - это лучший способ договориться. Как там у нас говорится, закон тайга, прокурор – медведь.
– Мы понимаем! – За Петрищева ответил Черных. – И полностью поддерживаем ваши решения.
Рассуждения о том, что будет, когда корабль плотно сидел на камнях, Кириллу показались слишком гипотетическими. Скрежет металла о камень изрядно трепал нервы. Карл на каждый скрежет поднимал морду и ждал, когда его успокоят поглаживаниями за ушами. Домашний корм у мопса давно закончился и теперь он стоял на довольствии, привыкая через протестующий желудок к человеческой пище.
Шторм продлился двое суток. Из-за страха оказаться спящими, когда судно пойдет ко дну, эти два дня Маша и Кирилл провели без сна. Затухание стихии они восприняли с огромным облегчением. Волны угомонились. Отвратительный скрежет, рвущий душу, почти совсем затих. Судно накренилось на правый борт. Капитан успокоил, сказав, что сейчас время отлива, а во время прилива, когда судно всплывет выше, он попытается вырвать БДК из ловушки.
Кирилл рухнул в шконку, оставив своего пса не таким мнительным членам коллектива как он и мгновенно уснул. Проснулся от страха, что снова начался шторм. Тот же металлический скрежет, даже более продолжительный и настойчивый, разбудил его. Кирилл вскочил и собрался разбудить Машу, но ее на месте уже не было. В каюте он был один. Ему стало жутко. От страха забылось куда бежать
Кирилл выбежал в коридор и наткнулся на спокойно идущего по коридору морского пехотинца.
– Что случилось? – Спросил у него военный.
– Шторм? Опять? – Кирилл вдруг понял, что не чувствует качки, но скрежет был. – Откуда звук?
– Вы только проснулись? Так это же то судно, которому мы помогли отбиться от пиратов, как его, «принцесса Мэй». Они поинтересовались, как мы справились со штормом, капитан рассказал, как есть. Они решили нам помочь.
– Как? Буксируют?
– Не, мы же не на автомобилях. Сталкивают с камней.
– Прилива было недостаточно? – Догадался Кирилл.
– Да, вода в трюмах увеличила осадку, соскочить своим ходом не удалось.
– Ясно, спасибо, успокоили. Я очень испугался, когда проснулся один.
– Рад был помочь.
Кирилл выскочил на палубу и увидел на палубе большое количество народа, наблюдающего за тем, как «Принцесса Мэй» пытается столкнуть военный корабль. Со стороны процесс выглядел опасным. Огромный вес судов даже при малейшем соприкосновении мог привести к повреждениям. Капитан гражданского судна встал впритирку к левому и борту и давил на БДК вскользь. Военный корабль помогал себе винтами.
Влажный промозглый ветер быстро выбил из Кирилла остатки сна. Он нашел Машу в толпе. На ней была надета военная куртка с мужского плеча. Из-за пазухи торчала довольная мордаха Карла.
– Выспался? – Спросила Маша. Карл потянулся носом к хозяину.
– Услышал скрежет, подумал – снова шторм. Давно вы тут?
– Почти час. Никак не получается сдвинуть нас с камней. Говорят скоро отлив, если не сдвинемся, то следующий прилив случится через двенадцать часов.
– Ух ты, напоролись ведь. Не слышно, большая пробоина?
– Большая. Топлива много утекло. Я через борт на воду смотрела, она в перламутровой пленке до горизонта.
Палуба передавала мелкую дрожь от работающих на полную мощность двигателей. «Принцесса Мэй» наседала на борт, но десантный корабль только вращался вокруг камней, не в силах сорваться с них. Бесполезные движения только усугубляли ситуацию, раздавая пробоину. После череды бесплодных попыток начало казаться, что толку от помощи «Принцессы Мэй» никакой.
Лайнер отошел на пару десятков метров, будто решил подумать. На палубе его появился человек в традиционной капитанской кепке. Он перевесился через борт, оглядел нос своего судна, потом десантного корабля. Достал рацию и что-то произнес в нее, глядя в сторону палуб. Лайнер отошел еще на пару десятков метров назад и повел кормой, меняя угол на более тупой по отношению к БДК.
– Что он задумал? – Спросила Маша.
– Может, поняли, что все напрасно.
– Всем покинуть палубу! – Раздался голос над кораблем. – Всем покинуть палубу!
Народ зашумел и поспешил уйти внутрь корабля. Кирилл взял Машу за руку. Второй она придерживала мопса, который после громкого приказа с головой ушел под куртку.
– Я, кажется, догадался. Нас подтолкнут жестче.
– А корабли не разобьются?
– Без понятия. Капитаны должны что-то знать о крепости своих кораблей?
– Жутко как-то.
Едва они заняли места в комнате отдыха, как с улицы донесся протяжный гудок, а потом включилась на несколько секунд внутренняя сирена тревоги.
– Держитесь крепче. – Предупредил Черных.
Кирилл уперся ногами в пол. Карла Маша прижала к бедру, положив ему ладонь на загривок. Кирилл решил, что должен поступить по-мужски, взять Машу за талию, чтобы показать, что он ее крепко держит. Ему стало неловко. На щеках выступили красные пятна. В душе началась борьба между смущением и желанием проявить себя. После такого интимного проявления чувств отступить будет тяжелее.
Кирилл поймал на себе взгляд Черныха. Начальник лаборатории понял его внутреннюю борьбу. В его взгляде больше всего было ехидства, будто он проверял парня на слабо, заранее зная, что тот сдуется. Кирилл откашлялся, расправил плечи и по-хозяйски притянул к себе Машу.
– У вас не пристегнут Кирилл безопасности. – В смущении родилась нелепая шутка, которая насмешила Машу.
Народ ждал удара, но вместо него раздался скрежет, а потом импульс, как от большой волны. Судно завалилось на один борт, проскрежетало израненным днищем о камни, после чего мягко заколыхалось на волнах.
– Это что, всё? – Спросил Петрищев. – Слезли? – Он кинулся к иллюминатору.
– Чего там?
– Слезли! – Ученый ткнул пальцем в толстое стекло иллюминатора.
– Уф, слава богу. – Произнес Платон. – Как вернемся, начну книгу, назову «Проклятая экспедиция».
Карл после этих слов чихнул, обрызгав слюнями всех, кто сидел рядом.
– Пес одобряет твою идею. – Усмехнулся Кирилл.
– Сразу скажи, что будет в конце с героями книги. Они доплывут до дома?
– Доплывут. – Уверенно произнес Платон. – Но не все.
Как только капитан разрешил выйти на палубу, народ сразу выбежал на нее, разглядеть повреждения на своем судне и спасительнице «Принцессе Мэй». У БДК была большая по площади, но не глубокая вмятина. У пассажирского судна стерло краску от носа по левому борту и немного повредило его геометрию. На первый взгляд повреждения обоих судов от соприкосновения были незначительными. Повреждения, оставленные камнями, были скрыты водой, что успокаивало гражданскую часть экипажа судна.
Настроение у всех улучшилось, особенно на фоне сводок метеорологов. Ураганы ушли на восток. Путь домой был открыт. В прекрасном расположении духа коллектив лаборатории и группа ученых отужинали и отправились ночевать. Каково же было удивление людей на утро, когда выйдя на палубу они увидели белеющий силуэт «принцессы Мэй», идущий параллельным курсом.
– Они решили идти с нами? – Удивилась Маша.
– Это мы с ними. – Тяжело ответил Черных. – Мы не идем домой. Топлива вытекло слишком много, не дотянуть ни до одного порта. Мы идем на Кергелен.
Для команды это известие стало настоящим шоком. Надежда на благополучный исход, после стольких испытаний, после пережитых страхов, честно заработанная людьми, снова растаяла, потревожив ярким миражом всего одну ночь. Поворот на Кергелен означал, что возвращение будет нескорым. Экологическая катастрофа и не думала заканчиваться, овладевая новыми водными территориями. Любое промедление означало одно, путь домой по воде будет отрезан.
Крупный вооруженный конфликт произошел между США и Мексикой. Южные штаты в которых традиционно проживало большое количество выходцев из Мексики стали для США настоящей бомбой замедленного действия. Мексиканские власти и наркокартели, имеющие влияние на диаспору, смогли объединиться ради общих интересов. Диаспора была предупреждена, вооружена и готова занять источники с питьевой водой.
К апрелю, большая часть войск регулярной армии США покинула южные штаты и заняла позиции по «второй линии» от Орегона до Южной Каролины. Основная часть населения, проживающая южнее этой линии, покинула территорию, двигаясь на север за питьевой водой. Трасса «Ай пять» соединяющая крупные города западного побережья Америки была свободна, чем и воспользовались объединенные мексиканские силы. При активной поддержке диаспоры, нейтрализующей вооруженные кордоны вдоль дороги, произошел бросок на север. За один день, мексиканские войска дошли до окрестностей Сан-Франциско и оккупировали пресные озера и плотины. На юг пошли грузовики с водой, обеззараженной химикатами.
Неготовая к молниеносному броску врага армия США в течение трех дней находилась в ступоре. Однако, когда он прошел, интервентам не поздоровилось. И день, и ночь вдоль трассы рвались бомбы, ракеты, снаряды, кружили самолеты и вертолеты. Мексиканцы огрызались из имеющегося ПВО. В те дни на западном побережье было жарко. Потери были значительными с обеих сторон, и дело чуть не дошло до применения ядерного оружия. Америке стоило огромных усилий отказать себе в этом соблазне. Дело в том, что применять его пришлось бы по своей территории, на которой еще жили граждане страны. К тому же, применение ядерного оружия могло развязать руки другим странам, посчитавшим, что после того, как его применила Америка, они вправе использовать его сами. Люди, недобитые экологической катастрофой, готовы были уничтожить себя своими руками.
– Роман, я случайно подслушала разговор двух англичан, они хорошо о тебе отзывались. – Сообщила Валерия. – Они думают, что ты неправильный русский. Они ждали, когда ты начнешь устраивать им рэкет, совершать насилие над ними.
– Тьфу! – Роман сплюнул. – Дурдом на выезде. Спасибо тебе, Лер за то, что понимаешь, о чем они там шушукаются. Надо было сказать им, что я и насилие это две несовместимые вещи.
– Сказать?
– Не, не надо. Пусть лучше сомневаются.
Проблема с водой так остро больше не стояла, но теперь на первый план вышел голод. Группа прошла три ночных перехода и все безрезультатно. Единственный остров с отелем, попавшийся на пути, был вычищен. Удалось пополнить запасы воды, уксуса и пищевой соды. Рыба, застрявшая в геле океанической воды, протухла, несмотря на соль. Анаэробные бактерии, разлагающие живую плоть, выделяли жуткую вонь, от которой не так просто было отделаться.
Роман все больше склонялся к мысли, чтобы развернуть группу и по кратчайшему пути направить ее в сторону Мале, столицы Мальдив. Пусть там опасно, но можно было что-нибудь придумать. Наверняка люди уже выдумали какие-то способы натурального обмена. Хотелось придумать какие именно, но на ум ничего не шло. Сречко его идею одобрил, в целом, но хотел чуть-чуть повременить. Он считал, что они могут находиться в шаге от места, которое обеспечит им комфорт на некоторое время.
Психологический климат в группе был нормальным. Изредка кого-нибудь пробивало на яростную брань, но Роман ее не понимал, а потому считал, что она его не касается. Валерия не переводила смысл ругательства, руководствуясь женской мудростью. Бунтари после выхода эмоций становились послушнее и гораздо тише.
– Сколько еще, по-твоему, ночей надо водить народ по этой водной пустыне?
– Спросил Роман у товарища.
– Неделю. Дольше нельзя, иначе на обратном пути помрут с голода.
– Смело. Мы столько времени топаем и еще неделю топать, выдержат?
– Мы же возвращаться будем не по окружности как шли, а напрямую. Это гораздо короче, раза в три.
– Хм, убедил Евклид Лобачевский. А ты уже придумал, как выдержать маршрут? Мой телефон на последнем проценте, и зарядить нет никакой возможности, а без него я понятия не имею, как определить направление света.
– По правде говоря, нет. Приблизительно. – Сречко развернул карту, которую они взяли из первого отеля. – Мы сейчас здесь, где-то между этими островами. Мале, напротив нас, это значит, если встанем спиной к окружности и пойдем вперед не сворачивая, то скоро выйдем к столице.
– Как понять, что мы идем по прямой. Звезды движутся по небу, их нельзя взять за точный ориентир. Еще у людей есть особенность, в книжке читал, когда заблудятся, начинают ходить по кругу, думая, что движутся вперед.
– Я не придумал еще, надеюсь, что не понадобится туда идти.
Люди так привыкли спать днем и бодрствовать ночью, что сразу начинали зевать, когда наступало утро. Такой график, несмотря на противоречие природным циклам, был удобен со многих точек зрения. Прежде всего, в самую жару, в полуденный зной, лучше всего было оставаться неподвижным. Сидеть в проруби или спать под навесом. Так терялось меньше влаги. Передвигаться ночью было прохладнее и безопаснее. Частенько, во время переходов свет автомобилей тревожил их, но огромные пустые пространства океана давали огромную вероятность остаться незамеченными.
Люди привыкли идти. Раньше они ждали скорый результат в виде безопасного места, с едой и питьем, а теперь восприняли кочевой образ жизни, как самодостаточный жизненный процесс. Дети, вечно белесые от соли и пленки воды на коже, с волосами слипшимися в острые пики, свыклись раньше взрослых. Они играли с ровесниками, придумали себе заботы и развлечения. Например, они играли в игру, в которой надо было найти рыбу под твердым слоем. Кто находил самую крупную, тот и выигрывал. Глядя на них иногда можно было подумать, что они никогда не думают о еде или питье. Взрослые же не могли думать ни о чем другом.
Удача скоро улыбнулась группе. Вначале они наткнулись за почти затопленный катер, который признал старик-смотритель. Судно было грузовиком, который снабжал продовольствием отели. Трюмы, в которых могли быть запасы воды и еды оказались затопленными, но это не остановило. Быть рядом с сокровищами и не попытаться их достать? Ни у кого не могло возникнуть такой мысли.
Инженер Юрген оказался сообразительным и придумал трюк с пустыми топливными бочками. Им выбивали дно и крышку, вставляли в пробитую дыру в стене трюма, вычерпывали из нее густую жижу, вставляли вторую, скрепляли их между собой, проталкивали глубже и снова вычерпывали жижу. Вода в кораблике загустела настолько, что походила на студень. Она не стремилась заполнить освободившееся пространство в бочках.
Старик-смотритель примерно знал, в каком трюме что лежит, так что его подсказки были очень ценными. С первой попытки они наткнулись на коробки с морскими деликатесами. Большие жестяные банки без этикеток были полны слабосоленых кусков красной рыбы, крупных мидий и даже хвостов и клешней лобстеров. После первой находки работы временно прекратились. Глядеть на еду и работать, было выше человеческих сил. Люди, бледные копии самих себя, смотрели на банки горящими глазами и исходились драгоценной слюной.
Обед, предельно скромный по объему съеденного, закончился тем, что все, кто уже спал и кто еще нет, уснули. Работы продолжились на следующий день. Были подняты упаковки разных закусок в пачках: чипсы, начосы, леденцы, глазированный шоколад. Ингредиенты для различных фастфудов: соусы, майонезы, кетчупы, вакуумные упаковки булочек с кунжутом. Наконец-то были обнаружены упаковки с водой и напитками. Рефрижераторы, в которых должно было храниться мясо и рыба проверять не стали. Не придумали способ открыть их, да и так было очевидно, что все, что в них хранилось, пропало. Так же было поднято некоторое количество бутылок с уксусом и бутылки с дезинфицирующим раствором на основе хлора.
– А с этим что собираешься делать? – Спросила Ангелина мужа, задумчиво вертящего в руках скользкую бутылку.
– Хочу немного воды, которую мы получим, прохлорировать и помыться. Я весь чешусь, как шелудивый поросенок. Хлорка не даст воде загустеть и заразу не передаст друг от друга, для всяких брезгливых.
– Я двумя руками за. Готова не пить целый день, только бы смыть с себя этот панцирь! – Ангелина запрыгала на месте в нетерпении.
Роман поделился идеей со Сречко и Валерией. Сербская пара тоже приняла эту идею. Из того, что было найдено на судне, сделали душ, обернули пленкой, чтобы ни одна капля не пролилась мимо. Уксусом разбавили соленый гель прямо из проруби. Использовать пресную воду для мытья показалось кощунственным. Уксус нейтрализовали белым песком, набранным с небольшой коралловой отмели.
Первыми отмыли детей, хотя они и не особо этого желали. Следом мылись женщины. Мытье принесло физическое и моральное облегчение. Кожа будто задышала и перестала так накаляться на солнце.
До очереди мужчин вода почти закончилась. Пришлось приготовить еще пять литров. Роман смыл с себя непроходящий белый налет, выглядевший как псориаз, отмыл голову, похожую на птичье гнездо и блаженно растянулся под белым навесом. Горячий ветерок, еле колыхающий ткань, больше не казался обжигающим.
Ангелина уже спала, свернувшись калачиком. Она стала совсем худой. От поясницы до шеи протянулась горная цепь вершин-позвонков. Кожа загорела до темно-коричневого оттенка. Со спины ее легко можно было принять за мулатку. Роман рассмотрел свои руки, грудь, живот. Он тоже сильно загорел. Пока на теле была проклятая чешуя, этого не было так заметно. Перед тем, как уснуть он успел подумать о родителях, пожалеть о том, что не может дать им весточку о себе.
Судно бросили только после того, как убедились, что с него больше нечего взять. На вторую ночь возле него снова виднелся свет автомобилей, и даже был слышен звук моторов. Прежде, чем уйти, замели за собой следы, заделали проруби и забрали весь мусор. Роман считал, что любая жизнеспособная группа вызовет нездоровый интерес со стороны разбойников. Они обязательно начнут преследование, если увидят следы их присутствия.
Сречко предложил создать отвлекающие тройки из мужчин, которые должны были идти впереди и сзади основной группы. Если их засекут, им надлежало бежать прочь, уводя мародеров за собой. И еще они могли выступать как разведчики, раньше всех замечая опасность.
На вторую ночь, одна такая группа наткнулась на небольшой остров. Оказалось, что на нем стоят пять небольших роскошных отелей, с причалами для гидросамолетов и деревянными мостками, ведущими к комфортным бунгало, стоящими прямо на воде. Кажется, мародеры о нем еще не знали. Здесь было пусто, видно, что отели покидали в спешке, но следов вандализма не наблюдалось.
Техническое здание, в котором находилась кухня, генераторная, склад и множество подсобок выглядели так, будто их закрыли только вчера. Даже пыль не успела лечь. В баках с топливом было полно солярки, генератор работал. Включились кондиционеры и телевизоры в номерах. Телевизоры были подключены к спутниковому телевидению. Народ прильнул к ним, с ужасом вникая в события, которые произошли за время изоляции от мира.
На складе имелись запасы еды и небольшой запас воды и напитков. В холодильниках, как и следовало ожидать, все испортилось. Вся открытая вода в баках, бойлерах, водопроводе загустела. Несмотря на это, остров казался настоящим раем. Прохладный воздух, крыша над головой, по-настоящему защищающая от солнца, мягкие кровати и туалеты, пускай и не работающие под большую нужду.
Народ был счастлив, в точности, как евреи, оказавшиеся на земле обетованной. Было одно но, не дающее полностью расслабиться. Люди так привыкли находиться в состоянии постоянной тревоги, из-за мародеров, нехватки воды, еды, теплового удара, болезни, что завалившись на чистую постель, через пару десятков минут скручивались на ней в напряженный клубок.
Роману тоже понадобилось не меньше суток, чтобы почувствовать всю прелесть места, в котором они оказались. Печалило в нем одно, не работала сотовая связь и интернет. Больше всего хотелось дать знать родителям, что они живы.
Элементы комфорта в виде номеров отеля, телевидения и других ностальгических вещей все же смогли создать у людей ощущение привычности. Напряжение спало и это проявилось в виде непринужденных бесед, смеха, массовых посиделок по вечерам. У Романа и Ангелины состояние «привычности» проявилось в виде физической близости. Кое-как уединившись от непоседливых обитателей острова, они отвели душу. Оказалось, что испытания не лишили их огня отношений, даже обострили. Они лучше поняли друг друга, увидели чего стоят в сложной ситуации. Ангелина увидела в супруге сильного мужчину. Роман в жене – поддержку и опору. Именно это они и говорили друг другу языком тела, спрятавшись от любопытных глаз на крыше отеля.
Как ни странно, но в этот раз инициатива шла не от Романа или Сречко. Группа мужчин с утра пораньше, пришла в номер к Роману, чтобы поговорить. Для полного понимания чего они хотят, кликнули Валерию. Оказалось, что народ желает подготовиться на случай если остров обнаружат мародеры. Мужчины предложили создать наблюдение за окрестностями, а так же сделать аварийный запас еды и питья, который можно было быстро прихватить с собой. Идея была правильной, и ее обсудили в деталях.
На верхушке антенны сотовой связи сделали наблюдательный пункт, как на мачтовых кораблях для вперед смотрящего. Это был первый дежурный. Второй сидел внизу, и его задачей было оповещение звонком людей о грозящей опасности. Он отбегал на противоположный от появления опасности берег острова и усиленно гремел половником в пустую кастрюлю. Народ должен был бежать на звук, попутно захватывая все, что им было предписано планом эвакуации.
Через пару тренировок удалось достичь понимания и согласованности. Забота о безопасности создала для людей еще одну возможность чувствовать себя спокойнее. За три ночи их ни разу не потревожил свет фар. Днем, если не считать миражей, вызванных вертикальной конвекцией перегретого воздуха, тоже было спокойно. Однажды пришлось объявить тревогу из-за того, что вперед смотрящий увидел большой грузовик с красной кабиной приближающийся к острову. Спустя пару минут мираж растаял. Тревогу отменили.
– Если бы у нас было оружие, – неожиданно произнесла Ангелина, - Мы могли бы не бежать, а спокойно жить на этом острове. Кто бы сунулся к нам?
– Никто. А где его взять?
– А где их армия? Почему они не наведут порядок?
– Не уверен, что на Мальдивах она есть.
– Страна без армии?
– Кому в голову придет нападать на эти острова, дешевле купить.
– Да, это точно.
Еще пару дней прошли беззаботно. Люди начали привыкать к размеренному образу жизни. Запасов хватало, крыша над головой была. Из белесых мумий они быстро превратились в настоящих туристов. Появилась надежда на то, что они смогут дожить на острове до дня, когда их спасут. Европейцы еще верили, что их государства имеют такие планы, несмотря на хаос, творившийся в мире.
Ночью раздался громкий стук в пустую кастрюлю. Люди выбежали из номеров и увидели свет на горизонте. Яркий луч, будто идущий из прожектора, шарил по поверхности океана. Роман решил, что это за ними. Где-то они наследили и теперь их группу пытаются найти.
Народ собрал пожитки и двинулся прочь от острова и опасного света. На месте осталась пара разведчиков, для того, чтобы дать знать, попали мародеры на остров или нет. Остальная группа спешным шагом поспешила удалиться на безопасное расстояние. Шли молча. В тишине слышался только глухой топот и поскрипывания колес тележек. Настроение было на нуле. Люди устали бежать и бояться. Никакого иного выбора, кроме сдаться и умереть у них не было.
Шли до рассвета. И только когда совсем рассвело, сделали привал и стали ждать разведчиков. Они явились через два часа с дурными вестями. Остров был захвачен большой группой вооруженных людей. Вряд ли они были настолько глупы, чтобы не догадаться о том, что отели покинули совсем недавно. Следовало ждать с их стороны каких-то действий. Может быть, они не передвигались по океану днем, поэтому надо было увеличить разрыв.
Роман скомандовал подъем. Уставшие, больше от эмоционального перенапряжения, люди нехотя поднялись и пошли.
– А мы туда идем? – Удивленно спросил Сречко, заметив, как Роман скорректировал маршрут.
– Они будут думать, что мы двигаемся вдоль линии атолла, так же как и они, грабя по дороге все отели. А мы пойдем в открытый океан, так сказать. Там они нас искать не будут. Если только они не научились ходить по следам.
Сречко обернулся, чтобы разглядеть остающиеся за группой следы. Следов от ног почти не оставалось, только тележки оставляли колесами колеи. Но и они быстро растягивались на резиновой поверхности океана.
– Нет, по следам они нас не найдут. – Сречко был уверен в этом. – А зачем им гнаться за нами? В чем смысл?
– Они считают нас конкурентами. Думают, что мы выпиваем их воду и съедаем их еду. Вот ты, как бы поступил с ними, если у нас был оружие?
– Так же, как и они собирались поступить с нами. Но гоняться за ними не стал бы?
– Вынудили бы. Пару раз сожрали бы перед носом всю еду, ты и озверел бы. Сречко задумался.
– Наверное. – Согласился он спустя минуту размышлений. – Но как долго нам бегать от них?
– Пока жить не надоест. – Роман почти отшутился.
На Сречко мрачная шутка произвела тягостное впечатление.
– Пойду в отвлекающую группу. – Сообщил он.
Взял сигнальный шест с ярко-красной табличкой с одной стороны и с серой с другой. В случае опасности, шест надлежало поднять и повернуть красной стороной в сторону основной группы.
– Давай. Смотри в оба. – Напутствовал его Роман.
Лишние глаза не были лишними. Из-за марева проглядеть опасность было проще простого. В случае опасности единственная надежда была именно на то, что непрозрачный жидкий воздух скроет группу от ненужного взгляда.
Не прошло и получаса, как ушел Сречко. Неожиданно с левого фланга показалось красное пятно, качающееся, как маятник. Его заметила Ангелина.
– Роман, там сигнал! – Она показала рукой в направлении качающегося красного пятна.
– Блин! – Роман поднял свой шест, чтобы показать, что сигнал замечен. – Даун! Всем лежать! Даун! Дэнджер!
Народ замешкался. Валерия повторила приказ. Ее голос знали лучше и поэтому выполнили, то что их просили быстрее. Роман сам лег и взял в руки большой тесак для разделки мяса.
– Это не учебная тревога? – Спросила Ангелина. Но когда увидела нож в руках мужа, все поняла. – Не поможет, только разозлит.
– Посмотрим.
Еще минуту было тихо, но потом раздалось жужжание. Звук был похож на работу двухтактного мотоциклетного мотора или скутера. Звук приближался до некоторых пор, но потом удалился. Хотелось верить, что мотоциклист ничего не увидел.
Группа лежала на горячей поверхности океана еще минуть пятнадцать после того, как звук мотор перестал быть слышен.
– Надо идти, не останавливаться. – Решил Роман. – Надо уйти так далеко, чтобы они точно не стали нас искать. Иначе, перебьют как слепых щенят.
Они пошли. Скорым шагом, не останавливаясь на отдых. Воду и еду принимали на ходу. Мания преследования наблюдалась у каждого второго. Люди тревожно крутили головами, боясь увидеть технику преследователей.
Даже когда опустилась ночь, Роман не разрешил расположиться на привал. Только плач обессилевших детей заставил его объявить остановку. За время жизни на острове удалось вернуться к нормальному расписанию, спать ночью и бодрствовать днем. Роман сам решил, что ему надо идти в караул. Оставил Ангелину и ушел с одним немцем, Гельмутом, лет сорока, метров за триста от основной группы. У его напарника в руках были самодельные нунчаки, изготовленные из металлической ножки стола. Пустота в них была заполнена песком. Холодное оружие имело приличный вес.
Ночь в океане была безмолвна до свиста в ушах. Слабый ветерок, появляющийся во второй половине ночи, беззвучно обтекал ровную поверхность океана, снимая с его поверхности накопленный за день жар. Роман не заметил, как задремал, убаюканный прохладой. Сквозь сон он слышал жужжание, которое мозг ему преподносил в виде сна про надоедливую муху. Роман отмахивался от нее, пока не попал себе по лицу.
– Черт! – Резко проснулся он.
За доли секунды он понял, что жужжание никак не связано с мухой. Он увидел одинокий свет фары несущийся над океаном. Гельмут спал, да еще умудрялся прихрапывать.
– Подъем. – Прошептал он на ухо немцу и придавил его рукой, чтобы тот не вскочил.
– А? – Гельмут открыл глаза.
– Ахтунг, ахтунг. – Роман показал в сторону света. – Партизанен.
Немец сел на колени и постучал по щекам, чтобы скорее придти в себя, перехватил удобнее нунчаки. Свет приближался, но двигался не на них, а чуть правее, как раз в ту сторону, где ночевала основная часть группы. Роман запаниковал. Отсчет пошел на секунды. Еще немного и мотоциклист увидит то, что не должен.
– Файр, у тебя есть файр? Огонь есть? Тьфу ты черт, ты же немец, как там у тебя, фойр? Давай фойр! – Роман пожалел о собственной непредусмотрительной глупости. Как же он собирался отвлекать в темноте?
– Я, я, фойр. Айн момент.
– Давай, друг, жги, а я побежал.
Роман, не помня себя от страха, кинулся наперерез мотоциклисту. Ему не хотелось думать, что тот вооружен, и его попытка просто самоубийственна и даже бесполезна. Ветер свистел в ушах. Резиновая поверхность пружинила и помогала набирать приличную скорость. За спиной сверкнула вспышка и грохнул выстрел. Роман оглянулся, но заметил только быстро растворившиеся во тьме красные искры. Мотоцикл загудел тормозами. Свет фары дернулся, крутанулся и погас вместе со звоном разбитого стекла и грохотом железа. Роман сменил траекторию, направившись в сторону разбившегося мотоцикла, на ходу соображая, чем же таким выстрелил немец.
Запахло бензином. Роман включил фонарь на телефоне, направил его в сторону мотоцикла. Руку выставил в сторону, чтобы стрелок выстрелил на свет на попал в него. Мотоциклист лежал в пяти метрах от мотоцикла. Голова неловко вывернута в сторону. Глаза открыты, губы непрерывно двигались, будто он разговаривал. За спиной у него висела винтовка, похожая на немецкую «G3».
Первым делом Роман снял ее с пострадавшего и повесил ее себе за спину. Смуглый мужчина с афро-азиатскими чертами лица водил глазами за светом фонаря. Он пытался что-то сказать, но изо рта выходил только свистящий стон. Роман решил, что у человека переломан позвоночник в районе шеи.
Подбежал запыхавшийся Гельмут. Увидел пострадавшего и выдал короткую непонятную фразу на немецком.
– Расстрелять? – Переспросил Роман. – Он и так сейчас окочурится. Чем ты шмальнул, Гельмут?
Немец не понял вопроса.
– Ю фойер, бабах, мотоциклист тоже бабах. Как? – Роман смешал все языки, но кажется Гельмут понял о чем речь.
– Их бин эз нихт. (это не я)
– Нихт? А кто же? Я слышал выстрел.
Гельмут вынул из кармана рождественскую хлопушку.
– Отель, дас кинд нам (ребенок взял)
– Он со страху что ли грохнулся?
Метрах в двадцати раздался шум. Роман прикрыл фонарь и упал на поверхность.
– Кто там? – Выкрикнул он.
Ему не ответили. Тогда он протянул телефон Гельмуту.
– Варум? (зачем?) – Удивился он.
– Иди стороной, свети. – Роман показал рукой маршрут. – А я буду стрелять.
– Он снял с плеча винтовку и показал, что готов.
Немец оказался не глупым, тоже держал телефон подальше от себя. Свет фонаря выхватил сильно хромающую фигуру, пытающуюся сбежать. Роман приложился к мушке, но стрелять не стал. Не столько из-за того, что был не готов убить человека, сколько посчитал, что звук выстрела сможет привлечь внимание остальных мародеров.
Роман чуть не потерял челюсть от удивления, когда увидел, как Гельмут догнал человека и со всего маха огрел того по голове нунчаками. Фигура повалилась. Немец встал рядом, освещая ее фонарем. Роман подбежал. Человек лежал на левом боку. Голова была вся в крови, сама лежала в ней и под тело начало натекать. С первого взгляда стало ясно, что человек мертв. Гельмут был бледен, как полотно, никак не мог оторвать взгляд от мертвых глаз жертвы.
– Да, брось ты эти переживания синдрома первой жертвы. Потом пойдет как по маслу. – Роман воспользовался тем, что его не понимают.
Прибежал Сречко и еще человек пять мужчин.
– Не ранен? – Спросил он.
Роман отрицательно покачал головой.
– Это вы его?
– Гельмут. – Ответил Роман.
Пол немцу пробежала нервная дрожь.
– Там еще один лежит с переломанной шеей.
– Тоже, Гельмут?
– В каком-то смысле, да. Он упал с мотоцикла, когда Гельмут выстрелил из детской хлопушки.
– Что делать с ними?
– Концы в воду, как говорится, чтоб следов никаких не осталось.
Пришлось ждать утра, чтобы спрятать под воду все следы. Человек с переломанной шеей к тому времени тоже умер. На месте аварии нашелся еще и пистолет. Видимо им был вооружен тот человек, которого убил Гельмут. Во время аварии он потерял его, иначе мог применить и неизвестно чем бы закончился бы этот поединок.
С жертв удалось получить и кое-что полезное. Три полных магазина к винтовке, запасную снаряженную обойму для пистолета, консервы, причем не дары моря, а тушеную говядину. Бинокль, фонарь на аккумуляторах, внешний аккумулятор с модулем для зарядки от солнечных батарей. А так же две пластиковых бутылки воды с сильным уксусным запахом. После чего стало понятно, что об этом приеме получения и сохранения воды знают многие.
Мотоциклетный бак во время удара оторвался от мотоцикла и отлетел в сторону. Бензина в нем оказалось литров пять. Из КПП слили масло в пустую бутылку. Вышло полтора литра. С мотоцикла сняли аккумулятор и колеса, предполагая в будущем собрать из них тачку для перевозки груза. «Металлолом» погрузили на телегу.
Вода, в местах разреза поверхности, на глазах заросла шрамами. Если не присматриваться, то это место заметить было очень трудно. Весь океан не рассмотришь. Роман довольно потер руки. Надо было идти дальше. Мародеры теперь будут пребывать в растерянности, не имея понятия о том, куда делись их разведчики. Это было гораздо лучше, чем если бы они наверняка знали, что от них бежит огромная группа безоружных жертв.
