Глава 12
– Проводил бывшую? – Спросил Щербаков только что прибывшего из увольнения Макарова.
– Да, как бы уже не бывшую. – Немного смущаясь признался Макаров.
– Ого! Поздравляю! В бане помирились? – Щербаков отрывисто хохотнул, довольный своей шуткой.
– Не только там. Если серьезно, то между нами как-будто что-то изменилось.
Я думаю, что мы перебесились и теперь сможем жить вместе.
– Рад за вас. После того, что твоя Натаха пережила, чтобы тебя повидать, ты должен быть к ней снисходительнее.
– Да я и так, снисходительный.
Когда стало понятно, что с ураганом принесло и зараженные микроорганизмы, в округе поднялась паника. Реки и озера зараза еще не тронула, из-за того, что температура в них была довольно низкой, но до водопроводов добралась. Командование попросило всех родных и близких покинуть часть.
Железнодорожный вокзал в Благовещенске сильно пострадал после смерча. Была повреждена даже часть пути, поэтому поезд из Белогорска не доходил до города. Руслан выпросил увольнение, чтобы отвезти супругу до города, через который ходил московский поезд, на который у Натальи был куплен обратный билет.
На фоне всеобщей паники и страха, появилось желание не пропасть по одиночке. Руслан и Наталья добрались до вокзала на несколько часов раньше прибытия поезда. Вокзал был забит людьми до отказа. Здание вокзала гудело от панических разговоров. На платформах было столько народу, как в метро в час пик. Народ явно желал выехать с опасной территории без билетов.
По путям прошел товарняк. Тележки с щебнем были заняты людьми, сидящими на своих сумках. Сидели они и на верхушках цистерн и на других грузовых вагонах.
– Комфортной поездки не получится. – Догадался Руслан. – Ехать придется сидя или стоя.
– Я уже в предвкушении. – Мрачно согласилась Наталья. – Может… - она хитро подняла одну бровь.
– Что? – Не понял Руслан.
– Может, дезертируешь?
– Ага, придумала. Тут выговорами не обойдешься. Посадят, или в штрафбат, искупать кровью.
– Блин, очень не хочется одной ехать.
– Найдутся тебе попутчики, разговоритесь, не заметите, как время пролетит.
– Что-то в эту сторону нормальных попутчиков не было.
По перрону шел патруль, два рослых бойца при автоматах и третий с немецкой овчаркой. Заметив Руслана в форме, они подошли.
– Здравия желаю. Капитан Морозов, ваши документы.
Руслан вынул военник и листок увольнения. Капитан пробежал глазами по бумагам.
– Провожаете?
– Да, жену.
– Какой вагон?
– Шестой, с головы.
– Я бы на вашем месте занял место вон у той опоры. Шестой вагон остановится где-то рядом с ней. Я уже второй день тут, прицелился. Промахнетесь, в поезд не попадете, не дадут. – Капитан вернул документы и отсалютовал. – Всего хорошего.
– Спасибо, и вам всего хорошего. – Поспешила поблагодарить военного Наталья. – Во, у вас тут уже междусобойчик, взаимопомощь. Идем?
– Идем.
Они продрались сквозь толпу к тому месту, которое подсказал капитан. По дороге им пытались нагрубить, оттолкнуть, вступить в склоку. Руслан молчаливо переносил оскорбления. Его решительный вид и военная форма не позволяли людям хамить слишком дерзко. Руслан и Наталья остановились в двух шагах от платформы. Ближе не решились, боясь быть снесенными на рельсы толпой.
Объявили поезд с опозданием на полчаса. Как ни странно, но за привычными пассажирскими вагонами он тянул еще и три грузовых. Из дверных проемов показались головы людей.
– Это что, вагоны для зайцев? – Удивился Руслан.
– Там поди и постель не дают, только солому под ноги.
Тепловоз только поравнялся с ними, а народ уже начал напирать. Крайние люди испуганно закричали.
– Остановитесь! Вы нас столкнете!
Руслан уперся спиной, превозмогая напор. Перед глазами пронеслись таблички с номерами вагонов: «первый, второй, третий…». Вагоны замедлялись. Пятый, скрипя тормозными колодками, медленно прошел мимо и вот табличка шестого вагона, выставленная в крайнем окне, остановилась напротив Руслана и Натальи. Народ как по команде ринулся к дверям. Руслан не церемонясь, расталкивал людей.
– У меня билет!
Двери вагона открылись, но их встретила не хрупкая проводница, а двое полицейских с резиновыми дубинками в руках и баллончиками с газом на поясе.
– Готовим билеты! – Крикнул один из них. – У кого нет, готовим деньги. Квота безбилетников на этот вагон, пять человек, преимущество у женщин с детьми. Мужчины призывного возраста без билетов сажаться в вагоны не будут, ни при каких условиях.
Их никто не слушал, народ кинулся на ступеньки. Первым сразу досталось большим ботинком в грудь и дубинкой по голове. Грубая демонстрация силы произвела должный эффект. Народ замер, соображая каким путем попасть на поезд.
– Эй, сержант, ты с билетом? – Полицейский заметил в толпе Руслана.
– Жена с билетом.
– Давай ее сюда!
Толпа зароптала, но расступилась. Руслан подвел Наталью к ступенькам.
– Провожать в вагон не пустим. – Предупредил полицейский. – Прощайтесь тут.
Руслан обнял жену, поцеловал ее в губы и намокшие глаза.
– Всё, давай, как доедешь, позвони.
– Хорошо, ты тоже позвони, как до части доберешься.
Руслан подсадил жену, дальше ее перехватили полицейские, помогли поднять чемодан. Наталья исчезла за их спинами. Руслан полез сквозь толпу наружу.
– Поднимите вверх билеты! – Услышал он зычный голос полицейского за спиной.
Макарову стало душно в толпе до приступов какой-то клаустрофобии. Он выскочил на привокзальную площадь и там перевел дух. Из города он выбрался на такси за рулем которого была женщина. Дальше черты города она его не повезла, сославшись на то, что у нее маленькие дети и застрять в дороге она никак не может.
На счастье, Руслана подобрала колонна бронетехники, двигающаяся к границе. Местами приходилось идти по затопленным обочинам, потому что дороги были забиты пробками. Дама из такси была права, за день она бы не обернулась. Проезжая мимо автозаправочных станций, Руслан обратил внимание, что на многих висят таблички, извещающие о том, что топлива нет. Армия нуждалась в нем сильнее.
Руслана ссадили на перекрестке. Идти по раскисшей дороге пришлось еще пять километров. По лесу шумели набирающие силу ручьи. Местами они набрались выше дорожного полотна. Пришлось форсировать их и набрать полные ботинки воды. После всех тягот армейской жизни обращать внимание на хлюпающую воду Руслан не стал. Душу грела приятная мысль, что в жизни снова появился какой-то смысл. Теперь у него есть дом, а не холодная холостяцкая конура. Мысли о том, что может начаться война, думать не хотелось совсем.
Еще два дня весь лагерь боролся с последствиями резкого потепления, полностью забыв о военной подготовке. Но скоро, теплый, иногда даже горячий южный ветер высушил дороги и сопки. Вода осталась только в низинах, да вокруг разлившихся рек. Часть армии бросили на спасение подтопленных селений и наведение понтонных переправ, там, где были разрушены мосты.
Воду в лагере брали из озера талой воды. Часть ее держали на огне, а часть хлорировали, чтобы не допустить заражения. Многие пили прямо из временного водоема, пропустив воду через ткань. Мелкие лужицы на солнце быстро превращались в студень. Забавно было наблюдать, как мелкие птицы садились, чтобы попить, и недоуменно колотили клювиками в жижу. Они поднимали клювы вверх, чтобы проглотить воду, но она висела у них на клювах желеобразными сгустками.
Смешными их потуги выглядели на первый взгляд. Подумав немного о грядущих последствиях, становилось страшно. Высокая температура скоро могла привести к тому, что зараза начнет распространяться по всей воде.
Наталья позвонила через неделю. Сообщила, что добралась нормально, но поездка запомнится ей надолго. Народу в вагоне было в три раза больше нормы. Поезд регулярно уходил на запасной путь, чтобы пропустить составы с военной техникой, двигающейся на восток. В их родном городе еще было холодно и никакой паники, на первый взгляд, не наблюдалось. Наталья накупила уксуса, пищевой соды и отбеливателя «Белизна», чтобы встретить катастрофу во всеоружии. Балкон она завалила здорово подорожавшей водой в пятилитровках.
«Партизан» начали обучать минированию. Спецы, побывавшие в горячих точках, показывали, как надо ставить растяжки, как минировать тропы «монками», как ставить противотанковые мины. Два дня в упор Руслан ползал на брюхе, под автоматных огнем, устанавливая мины. Он узнал столько тонкостей об этом деле, что если бы он задумал минировать только по собственным представлениям, то подорвался на первой же установке.
Еще им показали, как пользоваться противотанковыми комплексами, но только промежду прочим, на пальцах, посчитав, что «партизанам» такая техника не по зубам. Зато вместо ПТУРов обучили пользованию ручными противотанковыми гранатометами. За время жизни в лагере, Руслан заметил, что зрение у него стало лучше. Раньше он целыми днями сидел за компьютером, отчего зрение стало садиться. Три месяца на свежем воздухе, без напряжения зрения вернули былую зоркость. На стрельбах из имитаторов РПГ, Руслан показал отличный результат. По этой причине Шаров перевел его с должности пулеметчика, на должность гранатометчика.
Никакого повода чувствовать тревогу у Руслана не было, но два последних дня она не отпускала его. Он поделился своими ощущениями с другом.
– Чёт спать плохо стал, сны дурацкие. Проснусь и уснуть потом не могу, всё кажется, что за палаткой стоит кто-то. Жутко делается.
– Серьезно? А я подумал, что это только я такой заход поймал. Вчера ночью резко проснулся, глаза открыл, вижу, одна сторона палатки светится, будто огонь на ней отражается. Хотел уже крикнуть, чтобы просыпались, но потом проморгался и нет ничего. Два часа после лежал, сердце никак в нормальный ритм не могло войти, колотилось, как у зайца.
– Да уж, Андрюх, мы с тобой воины. – Иронично усмехнулся Макаров. – Войны нет, а у нас уже синдромы, как у людей переживших ее.
– Слушай, а может, что-то затевается? Я, например, верю, что напряженность является предчувствием чего-то серьезного.
– Не дури, Андрюх. Мы не должны забывать, что Россия и Китай две ядерные державы и война между ними может привести к печальному концу, гораздо более печальному, чем загустевшая вода.
– У меня в детстве, в деревне, пес был, Джек, - Ни с того, ни с сего начал Щербаков, - умная псина, помесь лайки и овчарки, хвост колечком. Просто так не гавкнет, только на алкаша какого-нибудь. Вот алкашей на дух не переносил. Я его отпускал с цепи без страха, чтобы он побегал. Джек понимал, что надо с часок размяться, погонять телят, уток, просто так для поддержания физической формы и снова возвращаться на цепь, нести службу. Так было, пока он не нарвался на подвыпившую молодежь. Наши там были и городские. Джек гавкнул на них несколько раз, мол, осуждаю ваше состояние. Тех задело и решили они по пьяной лавочке наказать псину. Окружили кольцом и начали смыкаться. Естественно, мой Джек испугался, завертелся волчком, лаял до пены изо рта. А эту пьянь он только забавлял. Их самолюбие тешилось оттого, что собаке страшно. Ну, Джек не выдержал и кинулся на прорыв. Клыки-то у него огого, да и дури было. Короче, прорвал он ту оборону. Двоим порвал голени, одному прихватил руку. Прибежал домой, в крови, в пене, глаза дикие. – Щербаков замолчал.
– И? Что, усыпили собаку?
– А то? Отец отвез пострадавших в больницу, а в ментовку накатал заяву по живодерству. Родители пострадавших пытались что-то доказать, но им анализы из больнички показали, что их чада были пьяны и свидетели были, видевшие, как те над собакой издевались. Так, к чему это я? Ага, я к тому, что китайцы сейчас в ситуации моего Джека, только пьяная молодежь это обстоятельства, которые зажимают их со всех сторон, а выход у них, только на нас. Они не виноваты в этом, но они в отчаянии и не контролируют себя.
– Может быть, но я хочу верить, что между правительствами идет диалог, принимаются решения для ослабления напряжения.
– Ну, ты прям, говоришь, как диктор из новостей. Вы там умрите по тихому, а мы вам спасибо скажем. Вот у нас пригреет еще сильнее и мы тоже побежим. Видал же, что в Индии и Мексике показывали. Воды нет и взять ее неоткуда. Все ломанулись на север, и ведь не побоялись мексиканцы перейти границу США, хотя у них армия огого и ствол в каждом доме.
– Тебе, Андрюх, только политинформацию вести. Ты мою бессонницу подвел под геополитическую ситуацию.
– Нашу бессонницу, Руслан, а это уже система, которую нельзя игнорировать.
– Будем посмотреть, надеюсь, ты ошибешься.
– Хотелось бы, но предпосылок к этому нет.
– А ну-ка найдут лекарство от болезни?
– Я вас умоляю. Это будет еще один товар, который кого-то сделает еще богаче, а кого-то гарантированно загонит в могилу. Ты же слышал, сейчас никто не ищет лекарства от смертельных болезней. Все хотят наживаться на больных бесконечно долго, только облегчая симптомы.
– Ты нарисовал какой-то карикатурный мир. Не все так плохо, я думаю. Вода, она на всех общая, как ее поделить? Я считаю, что эта катастрофа чему-нибудь научит людей и в первую очередь, знать свое место.
Следующей ночью, как гром среди ясного неба, завыла тревога.
– Учебная? Боевая? – Спрашивали друг друга «партизаны».
Никто не мог дать вразумительного ответа, пока в палатку не забежал командир.
– Боевая, мужики. Китайцы перешли границу.
С той же секунды в палатке повисла тревожная тишина. Мужики перестали суетиться, быстро оделись и выстроились к своей оружейке. Руслан почувствовал, как внутри него поселился озноб. Внутренности трясло, будто их било током. Гортань свело. Любое слово давалось с трудом. Никто и не разговаривал. Бойцы получали штатное оружие с количеством боеприпасов, соответствующим боевой тревоге.
Руслану выдали бронежилет, автомат с пятью магазинами, полный цинк патронов, три РГО, трубу РПГ-семь и один кумулятивный выстрел. Щербакову, как его оруженосцу, помимо автомата выдали ещё три гранаты к гранатомету. Бойцы, получившие оружие отходили в сторону, где снаряжали магазины автоматов, ленты пулеметов, развешивали гранаты на разгрузку, прятали выстрелы к РПГ в рюкзаки.
Над головой пролетели звенья «крокодилов», двенадцать штук. Их агрессивный вид придал некоторую уверенность в том, что с неба прикроют. Руслан снаряжал магазины мелко трясущимися пальцами. За лесом слышался гул тяжелой бронетехники. Вдруг захотелось отправить Наталье «смску» с какими- нибудь обнадеживающими словами, про то, что ее нежданный приезд был для него большой радостью и все в таком духе. Было страшно погибнуть не оставив после себя что-то, что возможно будут читать, не зная что его уже нет.
Руслан достал телефон. Связи не было.
– Глушат. – Предположил кто-то. – Наши или китайцы?
– Всем отключить телефоны! – Крикнул Шаров. - Ракеты могут навести на их излучение. Сейчас мы под колпаком РЭБ, но на марше могут быть и пробелы, чем воспользуется враг.
Бойцы послушали командира, отключили телефоны. Макаров даже вынул батарейку, чтобы исключить хоть какой-нибудь импульс.
– Знаешь, что меня волнует больше всего? – Спросил Щербаков, расталкивая снаряженные магазины по разгрузке.
– Что?
– Нас завтраком накормят?
– Ты серьезно? – Удивился Руслан.
– Я когда волнуюсь сильно, есть хочу. Во мне открывается бездна, которую очень трудно накормить.
– Тебя на войну брать не выгодно, не о том думать будешь.
– Да, меня выгодно забрасывать врагам в тыл, точить обозы с провиантом.
Щербаков хотел показаться веселым, или он на самом деле не был взволнован, но после его шутки волнение у Руслана улеглось. Получив оружие, взвод выстроился в очередь к машине, с которой раздавали сухпайки. Две упаковки на человека.
Вдруг, по южной стороне горизонта забегали частые вспышки. Они беззвучно перекатывались вдоль него, и только спустя минуту пришло эхо далеких разрывов. Над лагерем снова повисла тишина. Вспышки замерли через пару минут, но звук их разрывов еще приходил. Потом три раза полыхнуло ярче прежнего. Звуки взрывов сотрясли землю, испугали птиц в лесу.
– Где это? Это наши стреляли или китайцы? Это вертолеты отстрелялись? Это из Града? Это артиллерия? Кому прилетело, нашим или ихим? – Многочисленные вопросы оставались без ответа.
– Это по нашим долбят. – Решил кто-то высказаться вслух. – Не могли китайцы так быстро дойти.
Его довод имел под собой разумную основу. От границы по прямой была сотня километров, с учетом дорог, почти полторы. Чтобы добраться вне дорог не могло быть и речи. Кругом вода и грязь, которая под гусеницами бронетехники мгновенно становилась непролазной.
– А если это десант? – Предположил Руслан. – А взрывы – это работа ПВО?
– Не, вы реально считаете, что это вторжение? – Спросил боец с вытаращенными от страха глазами. – Война, не диверсия, как в тот раз?
Вдали, с северной стороны полыхнул горизонт. В небо вертикально поднялись три светящихся шара, резко сменили траекторию на горизонтальную, и стремительно направились в сторону китайской границы. Они пронеслись над головами бойцов. Через несколько секунд в темном небе красные шары работающих двигателей расцвели желтыми цветками. Вскоре долетели глухие раскаты взрывов.
Макаров поймал себя на мысли, что он находится на представлении, рассказывающем о какой-то войне, где он находится в гуще постановочных событий. Никакой связи между взрывами и собой он не чувствовал. Это была история происходящая не с ним.
– Чего замер? – Щербаков дернул Макарова за бронежилет. Макаров вздрогнул.
– Задумался. А чего надо?
– Команда была грузиться на машины.
Под сопкой, форсируя озеро талой воды, ехали несколько тентованных машин. Со стороны китайской границы снова забегали частые разрывы. Над головами, в обратную сторону, пролетели три звена по три «Ми – двадцать четвертых» и одиночный в хвосте. Двух вертолетов не хватало. Макарову стало совсем не по себе. А когда перед ним распахнулось темное, как черная дыра, нутро грузовика, захотелось развернуться и убежать.
– Твою же мать! – Ругнулся Руслан и забрался внутрь. Перед отправлением в машину заглянул Шаров.
– Выдвигаемся короче на позицию, тут недалеко. Окапываемся и ждем.
– Это война? – Спросили из темноты грузовика.
– По ходу, да.
В сопровождении танков и БМП колонна проехала не больше десятка километров. Грузовик, в котором ехал взвод Шарова, остановился возле заросшей кустарником и редкими деревьями сопки. Инженерная техника уже рыла в нем ходы окопов. В кустах стояли несколько замаскированных танков, укрытых сетью. Контрактники запускали дрон.
Взвод выбрался из машины. К ним подошел майор, уточнил у Шарова детали и показал место, которое им надлежало занять и дооборудовать.
– Полчаса на то, чтобы ничего не делать. Можно перекусить, у кого аппетит есть. Щербаков Андрей одним движением скинул рюкзак и достал сухпаек.
– Вы, как хотите, а я не собираюсь воевать на голодный желудок.
У кого-то из бойцов произошел неконтролируемый рвотный рефлекс. Макаров и сам чувствовал, что находится на грани.
– У тебя стальные нервы, Андрей. – Позавидовал товарищу Макаров.
– И луженый желудок. – Добавил Шаров.
Утренняя прохлада способствовала тому, чтобы организм трясся мелкой и частой дрожью. Хотелось свалить эту «тряску» на одну прохладу, но каждый из бойцов знал, что основной ее причиной был страх. Все происходило по-настоящему, не так, как в тот раз, с диверсантами, приехали, постреляли и всё. Тогда никто испугаться, как следует не успел.
В этот раз о глобальном масштабе начинающихся событий говорил тот факт, что основная активность происходила в небе. ПВО без конца запускало перехватывающие ракеты. Сколько ей удавалось сбить, неизвестно, но факт, что не все. Судя по разрывам, случающимся в разных местах, некоторые прорывали заслон. У кого-то война уже закончилась.
Вдруг, метрах в пятистах от позиций взвода, в небо взмыли, одна за другой, две ракеты. Они резко набрали скорость и практически сразу взорвались. Руслан вздрогнул, когда над головой раздались взрывы.
– Осторожно, может обломками задеть. – Предупредил Шаров.
Через несколько секунд с неба упали куски сбитых ракет. Упали они далеко, не причинив никому вреда. Руслан только после выстрела увидел, что на том месте, откуда вышли ракеты, стоит замаскированный «Панцирь». Он готов был поклясться, что прежде его там точно не было.
Майор, командующий инженерной техникой, разрешил взводу Шарова занять свои траншеи. Началась работа по благоустройству и маскировке позиций. Напряженный труд немного отвлек от дурных мыслей. Руслан прорыл себе бойницу, замаскировал бруствер дерном. Отошел несколько раз, чтобы убедиться в том, что все получилось. С тридцати метров его позиция сливалась с окружающей растительностью.
Шаров перепроверил за Макаровым и остался доволен.
– Молодец, Макаров, вперед всех. Теперь оборудуй толчок в дальнем окопе.
Не сказать, что это предложение выглядело поощрением за хорошую работу. Но зато ему не досталось делать накат из бревен для блиндажа.
Рассвело. Ясный день и физический труд разогнали страхи. Взрывы будто бы затихли. Пришла успокоительная мысль, что на этом конфликт будет исчерпан. Но тут некстати вспомнилась история с собакой Щербакова, и стало понятно, что ничего не закончилось. Причин тому не было никаких.
Шаров постоянно находился на связи с командованием, но информацией делился неохотно.
– Да там у них самих неразбериха. То говорят перешли Амур, то не перешли.
– Потери есть с нашей стороны?
– Разумеется. Китайцы применили аналоги нашего «Смерча» и даже баллистические ракеты. Такая дура даже рядом упадет, жертвы будут.
– Может, они дали Москве знак, чтобы мы уступили им часть территории? Затихло, вроде, совещаются.
– Это вряд ли нормальный способ начать переговоры. Тем более китайцы не отличаются агрессивной внешней политикой. Это от безвыходности, отчаяния.
– Какая-то несправедливость. Нам придется воевать с людьми, которые по идее, не хотят войны, но вынуждены это делать, чтобы не умереть.
– Что предлагаешь, отдать им Сибирь?
– Не знаю. В душЕ мне их жалко.
– А не хрен было размножаться в таком количестве. – Грубо, не по уму, вмешался кто-то из бойцов. – Земля столько китайцев не выдержит.
По дороге прошла колонна с тяжелой артиллерией и минометами.
– Вот они, боги войны поехали. Раз артиллерию подтягивают, значит переговоры зашли в тупик.
– Еще не тупик. Пока что пипиьсками мерятся. Тупик будет, когда возьмутся за ядерную дубинку и устроят всем Армагеддон.
Макаров слушал разговоры отстраненно. Погибать категорически не хотелось. Природа оживала, пахло горчинкой свежей зелени, влажной землей и еще тысячами менее осязаемых запахов долгожданной весны. К ним примешивался тяжелый «мертвый» запах выхлопа инженерной техники, танков и БМП. Ему в голову пришла одна мысль, что если катастрофа и эта начинающаяся война события одного порядка. Природа, зная человеческую натуру, устроила ему пышные проводы за собственный счет. Немного вложилась в микробов, остальное люди должны были сделать сами - вогнать себя в историю.
Идея о том, что без людей планета будет чувствовать себя намного лучше, не казалась несправедливой. Человек противопоставил себя природе, разделив рукотворное и природное, хотя по сути, сам являлся частью природы. В попытке подчинить ее себе, но не обладая достаточными познаниями, только губил всё, чего касался. «Ответка» должна была придти когда-нибудь и похоже это гипотетическое «когда-нибудь» настало.
– Хорош грустить. – Щербаков не понял задумчивости товарища. – Все будет хорошо. Китайцы не воины, сдуются быстро. Уже больше часа не слыхать ни одного взрыва. Получили по мордасам и затухли.
– А как же твой Джек? Он ведь не сдулся, прорвался.
– Джек? Да может и не надо проводить прямых ассоциаций с тем случаем? Я почему-то уверен, что до войны дело не дойдет. У них там власть сейчас поделилась, те кто в горы успели забраться, и те, кто не успел, сейчас конфликтуют между собой. Думаешь, им сейчас до того, чтобы еще и с Россией войну устроить. Жалко их, но не мы кидали жребий кому где родиться.
– Ты что, не спал на политинформациях? – Руслан удивился осведомленности Щербакова. Он сам ничего не знал, про внутренние конфликты в Китае.
– Да это все можно в интернете найти, если интересоваться.
– Хм, ты меня успокоил, даже есть захотелось.
– ЗдОрово, я тоже поем с тобой.
– Ты же ел уже?
– Я же тебе говорил, что много ем когда волнуюсь.
– Ага, значит, ты на самом деле волнуешься? То есть ты меня успокоил, а сам не уверен в своих словах?
– Уверен, это просто остаточный эффект от недавнего волнения.
– Щербаков, для тебя, по ходу, отдельный толчок копать придется.
Инженерная техника, выполнив всю работу, покинула сопку. Без ее рычания стало гораздо тише и спокойнее. Руслан, от нечего делать, пересчитал всех бойцов, окопавшихся на сопке. Получилась рота «партизан», чуть больше сотни и один противотанковый взвод регулярной армии в двадцать четыре человека. Армейцы отличались хорошей экипировкой, ПТУРами и возрастом. Они были гораздо младше партизан. Их командир вел себя с бойцами уставнее, чем Шаров. Командир взвода партизан обращался к подчиненным неуставным: «Мужики». Такое обращение для тридцати-сорокалетних мужчин было естественным.
На вершине сопки, в капонирах стояли три замаскированных танка «Т- семьдесят два Б», две «Тунгуски». В окрестностях стояли «Панцири», но только так хорошо укрытые от постороннего взгляда, что с рассветом Руслан увидел, кроме того, который стрелял, еще один. За сопкой были спрятаны шесть БМП и два БТРа. На случай боестолкновения их могли задействовать, но рыть еще для них капониры было негде. Возможно, они были оставлены как санитарный транспорт или же для быстрой передислокации.
– Сейчас командующий округом проедет. – Предупредил свой взвод Шаров.
– На переговоры? – Спросил Щербаков.
– На передовую.
– Тихо давно, вот я и подумал, что начальству есть о чем поговорить.
На дороге показалась колонна. Впереди ехал танк, за ним пвошный
«Панцирь», в центре «Тигр» с пулеметной турелью, за ним «БМП-три» и замыкал колонну «Тайфун-К». Колонна прошла под сопкой. Офицеры специально выбежали на дорогу приветствовать начальство. Колонна остановилась. Командующий округом выбрался из «Тигра», пожал офицерам руки, оглядел оборудованную сопку и сел назад в машину. Колонна поехала дальше.
– Мороз воевода дозором обходит владенья свои. – Вспомнил старый стих Макаров.
– Да, ему не позавидуешь. – Щербаков посмотрел вслед удаляющейся колонне. – Башка, поди, пухнет от мыслей. Не каждый генерал Суворовым становится.
В обед прикатила полевая кухня с готовой гречневой кашей на тушенке и чаем, в который заботливый повар бросил пучок сибирских трав для аромата. Настроение, после тревожной ночи, разительно улучшилось. Макаров поел с удовольствием, выпил терпкого чая, любуясь местными красотами. Еда, как обычно, нажала в желудке кнопку, отвечающую за кровообращение. Кровь пошла по малому кругу, минуя мозг, что сразу привело к гипоксии. Руслан прислонился к стенке окопа и тут же заснул.
Проснулся оттого, что отсидел ноги. Сменил положение, краем сознания заметив, что Щербаков спит на боку, на зеленых ветках. Сил заняться благоустройством лежанки не было. Макаров вытянул ноги и снова заснул. Проснулся от страшного грохота. Спросонья он не мог ничего понять, так же, как и Щербаков Андрей.
– Ракету сбили. – Пояснил боец из их взвода. – Я видел, как она летела.
– Из чего сбили?
– Панцирем, чем же еще.
– Переговоры ни к чему не привели. – Расстроился Щербаков. Он открыл рюкзак, вынул начатый пакет сухпайка и зашуршал его содержимым.
– Андрей, ты погибнешь не от вражеской пули, а от панкреатита. Сколько можно есть, ты же лопнешь?
– Большая разница, я не заедаю волнение, я его нейтрализую. Оба компонента взаимоуничтожаются без выделения энергии. Я не чувствую насыщения.
– Блин, не взвод, а лига суперменов. – В расположение взвода пришел командир, после очередного совещания офицеров.
– Чего нового? – Спросил Руслан.
– Ничего хорошего. Я видел спутниковые снимки китайских войск, перешедших границу. – По интонации его голоса бойцы поняли, что положение хуже, чем предполагалось в разговорах до совещания. – Огромный танковый кулак, под хорошим прикрытием ПВО, артиллерии, РСЗО и авиации. Углубились километров на пятьдесят. Потери у них есть и немаленькие, но прут, как зомби. Есть сведения о диверсантах, которые перемещаются на затонированных машинах с нашими номерами. Ставят фугасы на дорогах, либо лупят из гранатометов по бронетехнике из засад. Приказ, затонированные машины, не останавливающиеся по требованию, расстреливать.
– Сколько им до нас тем же темпом?
– Сутки. Есть предположение, что они вдоль Зеи пойдут. Штаб считает, что китайцев больше всего интересуют реки. Распыляться они не будут на всю территорию, достаточно взять под контроль реки, присосаться к ним и жить дальше.
– А Зея-то вон она, в километре от нас. – Обреченно произнес взводный пулеметчик.
– Так фишка легла. Хотелось бы свалить на других свою работу, только я чую работы хватит на всех. В стороне никто не отсидится.
– Командир, как ты мягко это работой назвал. Типа, сидим тут починяем, ай, пальчик занозил, ай, в глазик попало.
– Навылет.
– Это моя первая работа, на которую я не отправлял резюме.
– Потому что куда не отправишь резюме, обязательно не возьмут. А тут государство подстраховалось, загодя прислало вердикт «вы нам подходите», пока ты не успел написать, какой ты нацеленный на результат и способный руководить коллективом в сто тыщ человек.
– Сейчас саперы приедут, подходы минировать. Обязательно запомните карту, чтобы не нарваться самим. – Сообщил Шаров.
– Раз у нас сутки остались, надо провести их так, чтобы помереть не жалко было.
– Это как? Нажраться?
– Никакого алкоголя, мужики. Я не шучу, сутки, это условно, может быть и меньше. Не забывайте про диверсантов и налеты авиации. С этого момента, постоянная боевая готовность.
Из лагеря, одновременно с саперами прибыли грузовики с боеприпасами. Макарову досталось пять ящиков с кумулятивными гранатами и еще два цинка патронов к автомату. Руслан сделал углубление в окопе, куда сложил свое добро. Посмотрел на серые ящики и почувствовал неотвратимость надвигающихся событий. Так же деды когда-то сидели в окопе и ждали надвигающиеся фашистские орды.
Очень хотелось позвонить Наталье, чтобы хоть кто-нибудь знал, о том, что его ждет. Нельзя, с военной точки зрения, да и моральной тоже. Чего расстраивать жену раньше времени. Нет, Руслан не собирался погибнуть в первом же бою, просто не хотел держать жену в неведении, которое часто бывает невыносимее самой дурной новости.
Вечерело. Саперы уехали дальше, на юг. Перед самым закатом в небе показалась штурмовая авиация и истребители. Они ушли за горизонт, откуда через пару минут донеслись разрывы и снова вернулись назад. Потом над головами прошли с десяток здоровенных ракет. Их гулкие разрывы отличались от предыдущих большей мощью.
– Это, наверное, Смерчи? – Предположил Щербаков. – У них дальность под сотню километров.
– Да за сотню мы бы не услышали разрывы.
– А я и не говорю, что они обязательно на сотню будут стрелять. Километров тридцать-сорок, судя по звуку.
– Неужели китайцы так близко? Послушай, Андрюх, если они дошли сюда, то где же наши, которые стояли у них на пути? – Руслан испугался собственного предположения.
– Да не, не дури, не могли они так резко проскочить. Маневром как-то просочились, не в лоб. Стопудово, там рота две, не больше. Поэтому авиация и была поднята. Купируют, так сказать, угрозы.
– Щербаков, тебе отсюда сразу в Генштаб надо. Весь расклад знаешь. – Пошутил взводный пулеметчик.
– А ты уши не грей, твое дело маленькое, пулять во врага не заморачиваясь. Пулеметчику усмехнулся и поднялся из окопа.
– Оба-на, а это кто?
Его возглас заинтриговал Макарова и Щербакова. Они не поленились и поднялись.
На дороге, со стороны Китая, показалась колонна техники: танки, БМП, грузовики шли вперемешку. Шли они тяжело, подавленно. На паре грузовиков сорванный тент висел рваными лохмотьями по бортам. На обочине, моргая фарами, показался «Тигр». За ним, едва поспевая, ехала БМП-три.
– Кажется, командующий округом спешит назад? – Андрей приложил ладонь ко лбу, чтобы прикрыться от низкого закатного солнца.
– Очень спешит, я бы сказал, драпает. – Добавил Руслан. – Плохо дело, видать, на фронте.
«Тигр» не смог влезть между танком и краем обочины, зацепил колесами пустоту и на всем ходу слетел с дороги. Водитель броневика оказался опытным и не дал машине перевернуться, успел вывернуть колеса влево. Машина нырнула в грязь, подняв в воздух черные брызги. Ее инерции не хватило, чтобы преодолеть грязный поток. Тигр прошел метров пять и остановился. Из-под колес веером взлетала грязь, но машина не двигалась.
БМП затормозила и медленно съехала в кювет. Обошла «Тигр» и остановилась. Бойцы выскочили из обеих машин и принялись цеплять трос, находясь по пояс в воде.
– Без этого борова было бы легче вытащить. – Щербаков посочувствовал бойцам.
БМП пустила облако черного дыма и потянула броневик за собой, пока не вытянула его на сушу. Как только «Тигр» отцепили от БМП, он снова ринулся вперед. Обогнал колонну и встал поперек ее движения. Из машины вышел командующий округом и встал, будто собирался остановить грудью десятки машин.
– Кажись, Андрюха, я был неправ насчет командующего.
Колонна встала. Офицеры с сопки поспешили к командующему, узнать в чем дело. Из колонны тоже вышли люди. Командующий округом выхватил пистолет из кобуры и принялся им ожесточенно жестикулировать, явно не собираясь применять его по назначению. Он пользовался им как указкой, показываю стволом то в небо, то в разные стороны света. Очень хотелось узнать, о чем он говорил. Причина отступления напрямую касалась тех, кто окопался на сопке.
Четверть часа шли дебаты на дороге. В конце концов, колона двинулась дальше, но ушла недалеко. Заехала за сопку и разделилась. Часть двинулась дальше, а часть осталась, в основном бронетехника. Слева и справа от сопки, уже в темноте, начались работы по рытью капониров и маскировке.
Шаров рассказал, что бойцы из колонны попали под массированный удар РСЗО до того, как успели закрепиться. Вступили в бой и даже отбили две атаки, но потом получили приказ отступить. Непонятно было, кто отдал приказ, то ли это была какая-то радиоигра, в которой китайцам удалось взломать защищенный канал и обмануть, то ли кто-то прикрывал свою трусость байками. Надо было отдать должное командующему, он не стал пугать офицеров трибуналами и расстрелами. Ему хватило ума понять, что первое настоящее боестолкновение является серьезным испытанием, в котором никто не знает, что ждать от самого себя.
– Нормальный мужик. – Отрекомендовал его Шаров. – С головой, настоящий батя.
– А мы с Андрюхой чуть не решили, что он драпает. – Признался Руслан.
– Я и сам так решил. Гляжу, несется, вот думаю, какой пример подает, мораль бойцам поднимает. Тут еще в кювет свалился.
– Откуда они? Как далеко были от нас?
– Сорок километров отсюда. Там деревня какая-то, а над ней лысый холм.
Вот там они находились.
– Потери большие?
– Да. – Шаров прикусил губу. – Пятьдесят процентов личного состава. Не успели окопаться.
– Так китайцам до нас осталось-то? Они же могли на хвосте принести?
– Нет, по данным разведки китайцы тоже утерлись, перегруппировываются.
– Звездец, я как-будто кино смотрю. – Взводный пулеметчик сплюнул на дно окопа. – Реально что ли в людей придется стрелять?
– Тебя это беспокоит? Как бы самому не сдохнуть.
– Мужики, я не Суворов, речи перед солдатами толкать не умею, - начал Шаров, - не знаю, как вас правильно настроить. Короче, воевать все равно придется, так, что нам лучше быть готовыми к этому. ТрУсы погибают в первую очередь. Смелого пуля боится, смелого штык не берет, вот. Только без геройства. Как говорил мой командир, герои появляются там, где бой бездарно просран. Особенно касается гранатометчиков и пулеметчиков, вы будете мишенями в первую очередь, чаще меняйте позиции, не залипайте, даже если вам кажется, что вы можете хорошо накосить с того места. Снайперам наоборот, выцеливать в первую очередь офицеров, пулеметчиков, гранатометчиков и снайперов. Никуда не спешим, дел у нас, как говорится, по гроб жизни.
Щербаков заржал во весь голос.
– По гроб жизни! Ха-ха-ха! Ну, ты командир сказанул. – А сам развернулся к своему рюкзаку и достал оттуда банку с кашей. – На хавчик что-то пробило. Ужин второй, как раз.
Взвод заржал хором.
– Кому какие дела надо успеть, а Андрюхе нажраться!
– Не мешайте ему, он волнение гасит.
– Я не виноват, что уродился таким уникумом. Вы же от волнения трясетесь, терпение теряете, а я, закинул калорий и спокоен, как удав флегматичный.
– Тебе в бою с одной стороны надо патроны подавать, а с другой ложку с кашей.
– Интересно, а если еды не будет, ты в панику ударишься?
– Я не знаю. На всякий случай держите для меня сухпай открытым.
– Ладно, мужики, поржали и хватит. Отбой. – Шаров поднялся, чтобы уйти.
– Командир! – Остановил его Макаров. – А если ночью попрут?
– Узнаете заранее. Все подступы под наблюдением. Спокойной ночи.
– Ох, спокойной ли? – Вздохнул кто-то из бойцов.
Ночь была самой обычной. В ночи пели сверчки, кричали ночные птицы, редкие порывы ветра шумели в кронах деревьев. Южный горизонт был темен и тих, но в отличие от горизонтов с других сторон света, его тишина была напряженной. Макаров засыпал и просыпался от каждого шороха. Непременно вставал и пытался разглядеть в темноте приближающегося врага. Когда сознание прояснялось ото сна, снова ложился и засыпал до следующего шороха.
Утром перед сопкой лег туман. В окопы забрался влажный зябкий холод. Хотелось укрыться теплее и проспать до того времени, пока солнце не согреет землю. Издалека послышалось рычание дизельных моторов. Их шум приближался. Любопытство перебороло желание спать. Руслан проснулся. Некоторые бойцы успели проснуться раньше и тоже прислушивались к шуму. Шел он с «нашей» стороны. Двигатели заглохли, так и не показавшись на дороге.
– Танков что ли добавили? – Предположил Макаров.
– Усиливают. Видимо ночью разведка что-то обнаружила. – Предположил Щербаков.
Его рука непроизвольно полезла в рюкзак. Руслан уже собрался посмеяться над товарищем, но тот вместо еды достал пакет с «мыльно-рыльными».
– Пойду, умоюсь.
– Я с тобой.
Импровизированный умывальник на двадцать пять кранов находился на противоположной стороне сопки. В молочно-белой пелене тумана стояли в рядок четыре ТОС(тяжелая огнеметная система) «Буратино». За ними стояли четыре транспортно-заряжающие машины.
– Ага, вот кто оказались нарушителями нашего спокойствия. – Догадался Щербаков.
– Ну, с ними-то наоборот гораздо спокойнее.
– Не спорю. Не хотел бы оказаться на том месте, куда упадут ее заряды.
Возле умывальника было почти свободно. Ледяная вода из баков сильно воняла хлоркой. Зубы можно было чистить и без пасты, все равно все микробы сдохли бы. После полоскания такой водой во рту долго оставался мерзкий привкус.
– Надо скорее кофе тяпнуть, а то вырвет. – На лице Андрея застыла маска страдания.
Полевая кухня уже дымила. Бойцы плеснули кипятка в кружки. Добравшись до расположения взвода, Руслан и Андрей высыпали в изрядно остывшую воду кофе «три-в-одном». Вкус был так себе, но хлорный «аромат» во рту отбил. Закусили галетами и стали ждать официального подъема.
Тишина стояла абсолютная. Ночные птицы угомонились, не было ни ветерка, да и туман скрадывал звуки. И вдруг началась непонятная «движуха». Одномоментно всё зашевелилось. Сопка задвигалась, загудела, как потревоженный улей. Шаров ночевал в офицерском блиндаже. Оттуда донесся звук включившихся раций. Спустя несколько секунд, заспанный командир прибежал в расположение взвода.
– Подъем, мужики, тревога!
