Ханкала изменилась не сильно. Раньше мы жили здесь в вагончиках, а теперь построили одноэтажные казармы. Разве что куда-то исчезла грязь — во время чеченских компаний в Ханкале было очень грязно, чернозем размывало.

— Саня, — спросил Соколов Колбанова. — Помнишь, у тебя песня есть? «Нам ночью снятся вдоль речушек ивы, березки и зеленая трава, но окружают нас фугасные разрывы и копоть в небе над поселком Ханкала»? Это ты здесь сочинил или после?

— Здесь, — Колбанов махнул куда-то рукой. — Вот здесь наш вагончик стоял. Там и сочинил.

— А дальше что? — заинтересовался Блинов.

— «И если штаб задачу нам поставит, пойдем к парням, их только попроси, в любой район Чечни тебя доставят родные «Ми» — бесплатное такси», — пропел Кол-банов.

— Лёха, — вдруг вспомнил Соколов, глядя на меня. — Помнишь, ты в Ханкалу к нам с анкетами приезжал? Мы сидим с автоматами в руках, ждем команды на выезд, а ты нам: «Ответьте на вопрос, какую эмоцию вы испытываете, когда видите террориста в прицел?» И четыре варианта ответа: «гнев, испуг, равнодушие, возбуждение».

Генка, конечно, переврал и вопрос, и ответы, но в целом был недалек от истины. С начала двухтысячных я начал летать в Чечню не как боец, а как ученый — тема моей диссертации была «Психологические особенности проведения спецопераций по освобождению заложников». Я анкетировал бойцов — проводил, так сказать, полевые научные исследования. Но и в бой тоже ходил. Оружия у меня не было, ребята давали на месте — тайком от руководства.

— Возбуждение, Гена, — усмехнулся я. — Только возбуждение.

— А мы любили твои вопросы, Лёха, — протянул Соколов. — Они придавали какую-то интеллигентность тому, что там творилось.

— Хоть сейчас бы пошел в бой, — вдруг сказал Виктор Иванович.

— Сколько тебе? — смотря куда-то вдаль, спросил Юра.

— Шестьдесят пять, но это неважно.

— Виктор Иваныч, ты серьезно? — спросил я, хотя знал, что сейчас Блинов не шутит.

— Мне уже рассказывали, что он на войну просился, — сказал Соколов. — И что есть установка тебя, Виктор Иванович, не пускать, хоть ты и в прекрасной форме, я тоже знаю. Мужики, он сдал на краповый берет!

— Мы тут что, меня обсуждать собрались? Я лучше в бою сдохну, чем как вы — бизнесом заниматься, — отрезал Блинов.