Сон – портал во внутренние ощущения

Если бы нам прокрутили документальный фильм о нашей жизни, снятый на основе внутренних ощущений, мы, вероятно, увидели бы смонтированную из отдельных фрагментов-воспоминаний увлекательную, красочную и очень личную кинобиографию.

А если оставить фантазии в стороне – есть ли реальный способ заглянуть в видеотеку нашего сознания? Когда мы бодрствуем, такие фильмы будут слишком отвлекать нас от взаимодействия с окружающим миром. Гораздо больше для просмотра подошла бы ночь, когда нас не отвлекают ни работа, ни семья, ни друзья и когда наше тело как бы отключено на время и не будет двигаться даже во время самых страшных сцен. Лучшее время для доступа к внутренним ощущениям – когда мы спим, точнее, когда смотрим сны.

Сновидения, как свидетельствует опыт, действительно часто похожи на фильм, и каждый, кто может вспомнить свои сны, согласится: наш мозг – замечательный режиссер. Принято считать, что самые яркие сны возникают в фазе быстрых движений глаз (БДГ). В этой фазе быстрого сна дыхание становится частым, неровным и неглубоким, глазные яблоки совершают быстрые движения в различных направлениях, активность мозга резко повышается. Чаще всего человек видит сны, имеющие для него большое личное значение, – красочные и насыщенные эмоциями.

Томография мозга спящих испытуемых показала, что к областям, активизируемым во время БДГ-фазы сна, относятся части островковой доли, отвечающие за выделение значимых сигналов (сеть салиентности), передняя поясная кора, несколько генерирующих эмоции областей мозга, в том числе миндалина, связанные с функциями памяти гиппокамп, орбитофронтальная кора и, наконец, имеющая важное значение для обработки образов зрительная зона коры больших полушарий. А вот области мозга, занимающиеся когнитивным контролем и осознанным пониманием, в том числе префронтальная и теменная зоны коры, равно как и области, контролирующие сознательно выполняемые движения, в это время выключаются. В этой фазе сна человек как бы парализован. Таким способом мы можем посмотреть полную, не подвергшуюся цензуре версию фильма, не боясь свалиться с кровати, когда почувствуем, что от кого-то убегаем или сами бьем кого-то по физиономии. Человек не видит сновидения только в том случае, если у него редко встречающееся расстройство сна.

Интересно отметить, что, хотя во время сна тело отключено и движений не происходит, взаимодействие между головным мозгом и микробиотой ЖКТ достигает максимума активности. Мощные сокращения и всплески секреции (мигрирующий моторный комплекс, о котором шла речь в главе 2) проходят через ЖКТ, в котором нет пищи, каждые 90 минут. Во время сна эти волны активизируются и резко изменяют окружающую среду для кишечных микроорганизмов (а следовательно, и их метаболическую активность). Исходя из того, что мы знаем сегодня, вполне вероятно, что эти волны сокращений также связаны с выбросом в пищеварительный тракт многочисленных сигнальных молекул и с передачей этой информации в головной мозг через множество каналов, связывающих его с ЖКТ. Хотя опытным путем это пока не подтверждено, я не удивлюсь, если окажется, что всплески интенсивных сигналов от пищеварительного тракта и его микробиоты к головному мозгу с учетом всех нейроактивных веществ, которые при этом высвобождаются, играют роль в аффективном окрашивании снов.

Почему для нас так важны сновидения? Существует теория, что во время БДГ-фазы сновидения помогают интегрировать и консолидировать различные аспекты эмоциональных воспоминаний. Один из способов, позволяющих войти в контакт с инстинктивным чувством и научиться ему доверять, – это анализ сновидений, о чем мы будем говорить далее. (Хотя есть много других гипотез о роли и значении снов. Например, догадка, что одна из функций сна состоит в закреплении накопленных за день эмоциональных воспоминаний в виде подсознательных ощущений, подтверждается большим числом научных данных.) Ряд недавно полученных результатов позволяет предположить, что важную роль в модулировании сна в БДГ-фазе и вообще состояния, в котором человек видит сны, играет коммуникация между головным мозгом и ЖКТ, возможно, включающая и сигналы, отправляемые микробиотой. Поэтому перед тем, как в следующий раз вы решите поужинать на сон грядущий или отправитесь ночью хлопать дверцей холодильника, подумайте о непредвиденном влиянии, которое эта пища может оказать на ночные «киносеансы» и на обновление внутренней базы данных.

Четверть века назад, когда передо мной стояла труднейшая задача – я принимал решения, которые определяли направление моей жизни, – мне посчастливилось в течение нескольких лет испытать на себе юнгианский психоанализ. Карл Густав Юнг был известным психиатром, он работал в психиатрической клинике Бургхельцли в Цюрихе и был современником Зигмунда Фрейда. Он стал основателем аналитической психологии – детально проработанной теории, основанной на ключевых концепциях общего (коллективного) бессознательного, универсальных врожденных паттернов бессознательных образов (архетипов), которые направляют поведение, а также на концепции индивидуализации – психологическом процессе интеграции таких противоположных психологических тенденций, как интроверсия и экстраверсия. Юнг считал анализ сновидений ключом, открывающим доступ к нашему бессознательному. Я думаю, что у этого процесса много общего с умением соотноситься с внутренними чувствами и доверять им.

Меня всегда восхищали работы Юнга об анализе снов, но я не был готов еженедельно отвечать на повторяющиеся вопросы моего психотерапевта о снах, которые мне приснились после нашей последней встречи. Хотя я прибегнул к этой терапии, чтобы получить практическую помощь и принять рациональные решения о своем будущем, психотерапевт постоянно побуждал меня смотреть внутрь себя и находить важные для меня ответы в увиденных сновидениях.

Иногда меня охватывал ужас: приближался день очередного еженедельного визита к психотерапевту, а в моем дневнике не было ни одной записи о сновидениях – мне предстояла встреча, на которой я ничего не смогу рассказать. Однако с каждым месяцем число снов, которые я запоминал, росло. Я стал запоминать больше деталей, а сами сны стали более яркими, и теперь я был поражен красотой и сложностью сюжетных линий «внутренних фильмов», которые смотрел каждую ночь. Наиболее сложные из них, связанные с самыми сильными чувствами, имели очень важное для меня значение. Запись снов и их последующий анализ вместе с моим психотерапевтом или без него постепенно привели меня в состояние, когда я смог подсоединяться к внутренней базе данных своих эмоциональных воспоминаний. Я начал доверять внутренней мудрости, проявляющейся во снах, и все чаще и чаще принимал важные решения, следуя их подсказкам, а не советам друзей и коллег.

Однако анализ сновидений – не единственный способ войти в контакт со своими внутренними ощущениями. Есть и другие варианты, как научить прислушиваться к ним, – менее громоздкие и дорогостоящие, чем юнгианский психоанализ. Одним из таких способов является эриксоновский гипноз. Милтон Эриксон, известный гипнотерапевт, был настоящим мастером своего дела, умевшим вводить пациента в транс, направляя сложные, выявляющиеся в результате гипноза истории либо в сознательное, рациональное (левое) полушарие головного мозга, либо в мудрое, всезнающее бессознательное (правое) полушарие. В ходе гипнотической индукции пациент начинает все больше и больше доверять бессознательной сфере своей психики и перестает пытаться что-либо контролировать с помощью рациональных, линейных механизмов мышления. Гипноз – не только очень эффективный способ быстрого переключения мозга с внимания, сфокусированного на внешнем мире, в интроспективный режим, в результате чего у пациента наступает транс. Повторяющиеся сеансы эриксоновского гипноза меняют способ принятия пациентом важных решений уже не в трансе, а в обычном состоянии. Многие регулярно посещавшие Эриксона пациенты научились больше доверять внутренней мудрости и принимать решения, опираясь именно на нее.