Глава 9
Работа у Ксении в этот день не клеилась. Сказывались и прошедшая без сна ночь, и прежние дни, полные волнений и тревог. Девушка чувствовала, что совсем разваливается. Ей хотелось поехать домой и забиться под мягкое одеяло. Глаза буквально слипались. И поспать сейчас было бы самым правильным.
Но как ей оставить группу? Ведь из них троих она осталась одна, совсем одна. Георгий был убит, а Кристина куда-то запропастилась. Сегодня она не явилась на работу. И сколько ни пытались ей дозвониться, чтобы узнать, что случилось, Кристина так и не вышла на связь.
«И куда она подевалась?» – недоумевала Ксюша, на которой отсутствие Кристины на рабочем месте сказывалось сильней, чем на ком-либо.
Будь Кристина в музее, Ксюша бы уже давно слиняла домой. После ночи дежурства ее запросто бы отпустили. Да и сказать честно, следить за соблюдением трудовой дисциплины было некому. Все сотрудники были деморализованы происходящим. А Инна Карловна и Глеб Михайлович были слишком заняты с возглавляемой Нарышкиным комиссией, чтобы следить еще за чем-то. И все же уйти и оставить группу без прикрытия Ксюша считала неправильным. Придут, а в группе ни души. Нехорошо. Надо, чтобы хоть кто-то один был.
«Куда она там вчера собиралась?» От недосыпа и усталости голова у Ксюши соображала не ахти. Поэтому ей пришлось изрядно напрячь мозг, чтобы вспомнить вчерашний разговор с Кристиной. «Ах да! Зинаида Никитична! К ней Кристина и собиралась».
Вспомнив о пожилой женщине, Ксюша ощутила нечто вроде стыда. Как некрасиво! Со всеми этими хлопотами она совсем забыла про Зинаиду Никитичну. А ведь у той горе. Погиб единственный племянник. Сама она в больнице – старая, слабая и разбитая. А ведь кто-то еще должен заниматься похоронами Георгия. Возможно, как раз Кристина и взяла на себя связанные с этим дела? Это ведь только кажется, что умер человек, и все, хлопоты закончились. А на самом деле все не так. Хлопот только прибавится. Побеги туда, потом сюда, затем обратно. Квитанции, договора, чеки. Все в разных местах. Везде работают по своему графику. Голова идет кругом, ведь уложиться надо в трехдневный срок.
Если Кристина всерьез взялась опекать Зинаиду Никитичну, то неудивительно, что молодая женщина целый день отсутствует на работе. И, вспоминая, как они с мамой забегались, когда хоронили бабушку, Ксюша прикинула: пожалуй, одного дня Кристине еще и мало будет. Но странно, что в таких обстоятельствах Кристина не просит помощи у других сотрудников. Не в ее это жанре. А Кристина не только не просит помощи, но даже не сообщает, как у нее идут дела. «А ведь, кроме беготни, еще предстоят расходы, и немалые».
Вряд ли у Георгия были отложены накопления на этот случай. Человек он был сравнительно молодой, жить собирался долго и до глубокой старости. Так что вряд ли он уже сейчас приготовил себе местечко на кладбище и все, что полагается в таких случаях. Скорей всего, все придется делать близким Георгия. А кто у него из близких? Все та же Зинаида Никитична. Разве что Зинаида Никитична возьмет на себя расходы, раз уж они с племянником были так близки. Но опять же, как она сможет расплачиваться по счетам, находясь в больнице?
И чем дольше Ксения думала над этим вопросом, тем ясней понимала, что просто обязана узнать, как обстоят дела у Зинаиды Никитичны и какая помощь ей требуется.
– Может, кому-нибудь из нас завтра поехать к Зинаиде Никитичне и Кристине? Помочь с приготовлением к поминкам, и все такое.
Инна Карловна посмотрела на девушку с признательностью:
– Ксюша, ты такая молодец! Поверишь, я совсем забыла про Зинаиду! А ведь и верно, кто-то должен ей помочь.
– Кристине одной не справиться с таким обилием дел.
– Не справиться, – рассеянно покивала Инна Карловна, думая о чем-то своем, но тут же очнулась и спросила: – А при чем тут Кристина?
– Как же? Ее целый день нету на работе. И вчера она поехала к Зинаиде Никитичне в больницу. Я думала…
– Нет, нет! Кристина тут ни при чем. Сегодня утром я звонила Зинаиде, спрашивала, как у нее дела. Так вот она ни словом не упомянула о Кристине. Сказала, что чувствует себя неплохо, врачи ее отпускают и что из больницы до дома она доберется сама на такси. По разговору я поняла, что она одна. И что никто из музея ей еще не звонил и не появлялся. Она меня поблагодарила и сказала, что я первая, кто с момента несчастья поинтересовался, как она себя чувствует.
Ксюша растерялась:
– Подождите, а как же Кристина? Она же вчера нацелилась ехать к Зинаиде Никитичне! В больницу!
– Видимо, не доехала. Очень ненадежная личность эта Кристина. Наверное, где-нибудь в пути ей позвонил очередной кавалер, и она решила, что вместо того, чтобы навещать старуху, лучше поехать с ним в ресторан. Ты же ее знаешь.
Ксюша знала. И еще она знала, что главной жизненной идеей Кристины было обзавестись богатым мужем. Но интересовал он ее не как муж, а как гарант сытой и безбедной жизни. Если Кристина получила бы доступ к другому источнику, плевать бы ей на замужество. Она и с любовниками отлично бы проводила время и дальше. Она так привыкла, ей было в таких условиях комфортно жить. Зачем муж, если бы у нее было большое наследство от богатой старухи?
И девушка повторила:
– Кристина твердо нацелилась проведать Зинаиду Никитичну. Очень странно, что та говорит, будто бы Кристина к ней не приезжала. Может, с самой Кристиной что-то случилось?
– Типун тебе на язык! – всплеснула руками Инна Карловна. – Только этого нам еще не хватало! Подумай, что ты говоришь? Найдется!
Легко ей было говорить! Вот Ксюша не могла так легкомысленно относиться к исчезновению Кристины. Да, пусть Кристина не слишком любила работу в музее, но она ее ценила, как пропуск в завтрашнюю счастливую замужнюю жизнь. Кристина делала ставку на внешность и культуру. А культуру в ее представлении должна была ей предоставить должность в музее. И терять этот свой пропуск Кристина бы ни за что не захотела. Случись у нее нечто непредвиденное, Кристина бы позвонила, предупредила, оформила бы себе отгул. Не говоря уж о том, что она была человеком активным и интересовалась всем, что происходило вокруг нее. А тут в музее сразу две смерти, у Кристины полно связанных с этим своих планов, а она исчезла, будто бы ее и не было никогда.
– У нее явно что-то случилось. Что-то очень серьезное.
Ксюша позвонила Зинаиде Никитичне, предложила той свою помощь. Но главбух лишь вежливо поблагодарила ее, а от помощи отказалась.
– Деточка, тебе совсем не надо заниматься этими скорбными делами. На все есть специально обученные люди. Я позвонила в агентство, они займутся похоронами Георгия.
– А поминки?
– Я не знала друзей Георгия, – сухо ответила Зинаида Никитична. – Поэтому специально приглашать никого не буду.
Это надо было понимать так, что и поминок тоже никаких не будет. У Ксюши такое в голове не укладывалось. Она помнила, как они долго сидели и вспоминали разные случаи из жизни бабушки. А ведь она была глубоко пожилым человеком, почти никого из ее подруг и друзей в живых уже не осталось. И все-таки нашлись люди, которые захотели сказать о покойнице доброе слово и пришли проститься с ней.
А тут молодой мужчина в самой активной фазе, и никто не придет к нему? Не помянет? Как-то не по-людски это.
Зинаида Никитична почувствовала в молчании Ксении осуждение и тут же добавила:
– Впрочем, если кто-то захочет остаться и помянуть, то, мне помнится, в крематории имеется кафе для таких случаев. Выпить рюмку можно и там.
Ммм… Наспех опрокинуть рюмку в крохотном кафе, где, кроме них, будет еще куча других провожающих? Спасибо! Похоже, слухи о скаредности и прижимистости Зинаиды Никитичны не выдумка.
Ксюша пошла к Инне Карловне.
– А я не удивлена. Зинаида Никитична таких вещей не понимает. Но я уже объявила сбор средств. Так что выйдем из положения. Проводим нашего Георгия в последний путь, как полагается.
Про Веню не было сказано ни слова. Его провожать Инна Карловна никуда не собиралась. Слишком обижена была на поведение своего молодого сотрудника.
– Ты работала с Георгием бок о бок, – сказала она Ксюше. – Понимаю, ты хочешь, чтобы все было как полагается. Я тоже считаю, что Георгий заслуживает приличных поминок. Не расстраивайся, если Зинаида Никитична по каким-то своим соображениям не хочет заниматься столом, то мы соберем деньги в коллективе и устроим поминки у нас. Или лучше закажем все необходимое в ресторане, чтобы никому не пришлось возиться с готовкой.
На этом и порешили. На душе у Ксюши немного полегчало. Хотя бы этот вопрос решился. Но где же все-таки Кристина? И как быть с Веней? В музее его поминки устраивать не будут, это ясно. Но ведь какие-то похороны должны быть. И кто от коллектива поедет на похороны Вени? Вряд ли в такой ситуации кто-нибудь захочет ехать. Разве что один Дюша.
Но, к удивлению девушки, когда разговор случайно зашел об этом, Дюша категорически помотал головой:
– На меня не рассчитывайте! Я не поеду!
Его пытались расспрашивать, но он лишь отмахивался. А когда начали настаивать, просто ушел к себе.
– Вот тебе и дружба! Как Веня в директора метил, так Дюша вокруг него суетился, хвостом мел, целый переворот собирался в угоду дружку устроить. А как умер Веня, так и не нужен стал.
Ксюша снова почувствовала себя неуютно. Да, неладно получается. Пусть Веня и затевал переворот, пусть он даже плохо себя повел и еще хуже относился к коллективу, но ведь нельзя платить злом за зло. Может, Веня бы еще раскаялся. А теперь Веня умер, и уже нет у него такой возможности. Не может он просить прощения за свои поступки. Значит, надо им проявить милосердие и простить его.
– Ну и прощай, коли такая добренькая, – огрызнулся на нее Дюша. – А я не собираюсь!
И он подобострастно взглянул на Инну Карловну. «Как вам мое поведение? Довольны вы им? Или еще огоньку подбавить?»
– Может, ты и на похороны поедешь? – иронично хмыкнул он, поглядывая в поисках одобрения в сторону Инны Карловны.
Но та отреагировала неожиданно мирно:
– Все равно кто-то нужен от нашего трудового коллектива. Ксюша, возьмешь это на себя? Телефон родителей Вени тебе даст Андрей. В самом деле съезди, девочка. А то неудобно получится.
– Поеду, – легко согласилась Ксюша. – Не держу на него зла. Что было, то прошло. Теперь он умер, а смерть все былые грехи человека списывает.
И, обернувшись, неожиданно столкнулась взглядом с Нарышкиным, стоящим в дверях. Он смотрел на нее очень странно. Вроде бы с удивлением, но в то же время в его глазах Ксюше померещилось что-то еще.
Но раз уж Нарышкин был тут, она решила у него спросить:
– Как продвигаются дела с расследованием хищений?
Странное выражение исчезло из глаз мужчины. Он встряхнулся, словно пробудившись от сна:
– Выявляем все новые и новые пропажи.
– Плохо.
– Боюсь, что сегодня не закончим. Будем работать и завтра, а возможно, и послезавтра.
Нарышкин прошел мимо Ксюши, ему надо было поговорить с Инной Карловной. А Ксюша решила, что на сегодня с нее хватит. Если Кристине можно не появляться на работе, то и Ксюша не нанималась пахать сутками. Допустим, ночное дежурство она назначила себе сама, но это не значит, что теперь она должна так себя истязать. И вообще Инна Карловна дала ей поручение, связаться с родителями Вени. Вот этим она и будет заниматься. Но это поручение хорошо тем, что необязательно им заниматься прямо на своем рабочем месте.
Ксюша взяла смартфон и набрала номер, который ей все-таки продиктовал Дюша. Сначала долго никто не отвечал, потом трубку взяла женщина. Это была мать Вениамина. И, услышав, что Ксюша предлагает ей помощь от коллектива, она сказала:
– Спасибо, но нам ничего не надо. Справимся сами. Деньги у нас есть. Если кто-нибудь от коллектива захочет прийти на похороны, то я сообщу позднее о дате и месте.
Вроде бы все было сказано, но Ксюше казалось неправильным прервать так сразу их разговор. И она спросила, постаравшись, чтобы в голосе звучало максимальное сочувствие:
– А как вы вообще? Держитесь?
– Как сказать… Конечно, это такой удар для всех нас. И тем больней падать, что уж сильно высоко мы взлетели.
– О чем вы говорите?
– Вы же знаете, что Веня за день до убийства получил назначение на должность директора вашего музея.
– А… да.
– Когда сына назначили на должность директора, все мы были поражены. И отец, и я, и Миша с Женей – это старшие наши сыновья. Всем мы строили планы, связанные с высоким назначением Вени. И вдруг раз, и всем нашим планам конец. Такой неожиданный подарок судьбы, и следом за ним такой жестокий удар!
– Насчет удара я с вами согласна. Это чудовищно, что произошло с Веней. Но насчет неожиданности подарка… Вы ведь давно знали, что Веню назначат на эту должность.
– Мы знали, что Веня способный мальчик. Знали, что он далеко пойдет. Но чтобы вот сразу и на должность директора… Без опыта, без нужных знаний. Веня ведь даже не закончил свою диссертацию.
– Имея лапу, можно и без диссертации в дамки прыгнуть.
– Теперь я вас не понимаю. Какую лапу?
– Извините, я неправильно выразилась. У Вени в министерстве работал то ли отец, то ли дядя, и он обещал поспособствовать продвижению родственника.
– Что вы! – совершенно искренне изумилась женщина. – Какой родственник? У нас там никого нет. Веню назначили на этот пост исключительно благодаря его личным качествам.
«Как же! Так я вам и поверила!»
Но мать Вени уже и сама начала закипать возмущением:
– Так вот, оказывается, какие слухи ходят по вашему музею! Будто бы Веню назначили по протекции! Это ложь! Подлая и низкая! Сына назначили на должность директора исключительно за его заслуги.
Ксюша хотела спросить, какие именно заслуги Вени имеет в виду его мать, но воздержалась. Женщина в отчаянии, зачем ее мучить еще сильней.
– Я вам жизнью клянусь, никто не способствовал назначению Вени. Там наверху сами разобрались, какой он ценный сотрудник! Поняли, что из Вени будет толк! У сына было столько проектов, столько идей! Он бы полностью переворошил все ваше музейное сообщество!
Общение с этой женщиной далось Ксюше нелегко. От матери Вени веяло такими сильными эмоциями, что к концу телефонного разговора с ней девушка ощущала себя совсем больной. Чувствуя, что у нее голова сейчас буквально лопнет, Ксюша отправилась домой.
На улице накрапывал дождик, а зонтика у Ксюши с собой не было. Но это было даже к лучшему. Так приятно было пройтись вдоль по улице, развеяться после интриг и сплетен. Так здорово, когда лицо овевает свежий ветерок, а на кожу оседает мелкая морось, освежая и увлажняя. Потом дождь усилился, и Ксюша тоже ускорила шаги. Но все равно дойти сухой до метро ей не светило.
И когда Ксюша уже начала злиться на питерскую погоду, внезапно возле нее затормозила роскошная ярко-желтая машина с откидным верхом. Сейчас верх был опущен, но общего впечатления это не портило. Не успела девушка удивиться, как из машины выглянула знакомая женская головка.
– Кристина! Ты где была сегодня весь день?
– Дела были, – туманно ответила Кристина. – Подвезти тебя до дома? А то дождик.
Удивившись еще больше такой ее отзывчивости, Ксюша все же не стала отказываться. Она рассчитывала расспросить Кристину о том, где она была сегодня.
Но Кристина не торопилась начинать объяснения:
– А мы с Артуром мимо едем, вижу, ты бредешь под дождем. Кстати, Артур, вы знакомы с моей сослуживицей? Мы вместе работаем в музее… Я вам говорила.
Артур был личностью примечательной. Вид у него был боевой. Короткая стрижка, густая черная борода, шрам на лбу, сломанный нос. Кажется, ему было все равно, где там работают женщины. Были бы хорошо сложены и красивы. Он окинул Ксюшу откровенно оценивающим взглядом блестящих черных глаз, кивнул и тут же отвернулся. Все ясно, по сравнению с яркой красотой Кристины неброская внешность Ксюши не произвела на него впечатления.
Напротив, со своей стороны Кристина удвоила усилия, стремясь казаться заботливой и внимательной. Ксюша недоумевала. Что это случилось с их Кристиной? И дождик-то небольшой. Раньше она и в лютый мороз и вьюгу никогда не предлагала подкинуть Ксюшу даже до метро. А тут предлагает доставить ее прямо до дома! Или это она так перед Артуром выделывается? Чтобы внушить ему мысль, что у Кристины не только культура в душе, но еще и доброе сердце в груди? Но по виду Артура никак не скажешь, что его интересует в Кристине что-то помимо ее груди. Вон как косится. Глаз не сводит с бюста Кристинки.
– Я хотела с тобой посоветоваться, – внезапно произнесла Кристина, отвлекая Ксюшу от ее мыслей.
– О чем?
– Это насчет Зинаиды Никитичны.
– Как она там? Ты все-таки с ней виделась?
– Нет, – покачала головой Кристина задумчиво.
– Не поехала?
– Поехала. Но ее не было в больнице.
– Как это?
– Я вчера вечером была в Мариинской, – задумчиво произнесла Кристина. – Но мне там сказали, что такая больная к ним не поступала.
– Наверное, по дороге передумали и повезли ее в другую больницу. Или в самой Мариинской перепутали.
– Я звонила в справочное. Зинаиды нигде нет.
– Какая-нибудь ошибка, – пожала плечами Ксюша. – Такое бывает сплошь и рядом. В любом случае сегодня Зинаида Никитична уже выписалась из больницы, вернулась к себе домой и ни в чьей помощи не нуждается.
– Сегодня? – таинственно улыбнулась Кристина. – Ты считаешь, что она вернулась домой лишь сегодня?
– Ну да.
– А я вот в этом не уверена.
Разговор и непонятные намеки Кристины стали раздражать Ксюшу:
– Сегодня – вчера. Какая разница?
– Не знаю, не знаю, – произнесла Кристина, и вид у нее был до того загадочный, что Ксюше так и хотелось ее треснуть.
Но она не стала этого делать, ограничилась тем, что сказала:
– Завтра Зинаида Никитична уже придет на работу.
– Ага! Тогда и я, пожалуй, выйду.
Такая взаимосвязь удивила Ксюшу. По своим служебным обязанностям эти две женщины никак не были связаны. Чего Кристина привязалась к главбуху? Рассказывать, где она провела сегодня весь день, она не захотела. Зато очень живо интересовалась всем, что произошло за сегодняшний день у них в музее. И особенно, как ни странно, ее интересовала минувшая ночь. Не случилось ли в музее чего странного за ночь? Этот вопрос Кристина задала по меньшей мере три раза. Но Ксюша, обиженная на нее за уклончивость ответов, тоже не пожелала делиться с Кристиной добытой ночью информацией.
Впоследствии у нее еще было время, чтобы пожалеть об этом. Но в тот момент ею двигал не здравый смысл, а одни лишь эмоции. Ксюша попросила высадить ее у ближайшей станции метро, заявив, что отлично доберется до дома на нем. Шаг, опять же, продиктованный досадой и некоторой обидой на Кристину. Так они и расстались. Ксюша поехала на метро, а Кристину увез горячий красавец Артур.
Добравшись до дома, Ксюша немедленно почувствовала себя лучше. В квартире вкусно пахло. Мама ждала свою дочь с горячим ужином.
Ксюша вымыла руки и села за стол:
– Что у нас?
– Чашушули из лосятины!
В тот же миг на кухне появился папа. Не утерпел. Подмигнув дочери, он поцеловал ее в макушку.
– Давай налегай, доча! Надо освобождать папке место в холодильнике для новых трофеев.
В прошлом году дядя Тимофей подарил папе свое старое ружье и взял его с собой один раз на охоту. По случайности им в тот раз удалось добыть взрослого кабана, что немедленно заставило папу вообразить себя великим охотником. Потом они подбили лося. И всю зиму у них с дядей Тимофеем только и разговоров было, что весной они снова отправятся в лес, на сей раз за гусями и утками. И вот весна пришла. И видимо, гусям и уткам пришел край.
Ксюша от разговоров охотников страдальчески морщилась, она не одобряла убийства животных, тем более диких и от человека не зависимых. Вроде как домашняя свинка, которую кормят и поят с момента ее рождения, заключает своего рода договор с человеком. Но дикая-то свинья даже от такого сомнительного договора свободна. Убивать ее вообще некрасиво и непорядочно. Но папа дочь не слушал. И дядя Тимофей не слушал. Он утверждал, что лесное мясо – это самая здоровая пища, потому что дикий зверь питается естественным кормом, ни гормонов, ни антибиотиков не принимает. Конечно, с этим спорить было трудно. Точно так же, как и трудно было жевать это самое здоровое мясо.
Если его жарили, оно напоминало подметку. Варили, становилось сухим. Пробовали молоть и пускать на котлеты, но у них при жарке появлялся какой-то своеобразный аромат, который не всем нравился. Молотый фарш неплохо шел в пельменях и хинкали, но их мама лепила редко – ленилась. И в итоге всю зиму запасы мяса лося лежали в морозилке и не думали сокращаться.
На Новый год и Рождество этими запасами были одарены все родственники, друзья и даже просто знакомые. А мяса меньше как будто бы не становилось. Лось папе с дядей попался уж сильно здоровущий. Видя такое дело, Ксюша потихоньку даже стала надеяться, что очередной поход в лес для папы будет невозможен. Нельзя же идти за новой добычей, пока не съедена прежняя. Но потом мама приноровилась готовить из лося грузинское блюдо – острое чашушули, и дело пошло.
Хлопот маме это блюдо особых не доставляло. Мясо надо было лишь помельче порезать, как для азу, положить на сковородку, где уже дожидался обжаренный до золотистой корочки лук, залить все это водой и поставить тушиться в духовку. Когда мясо становилось мягким, а лук растворялся, обычно это случалось часа через два, в блюдо заливали томатную массу, добавляли помидоры, красный и черный перец, грузинские пряности хмели-сунели, лавровый лист и ставили в духовку еще на полчаса-час или даже два, вплоть до упаривания массы.
Перед подачей мясо посыпали порезанным луком и зеленью кинзы и петрушки, а за неимением их любыми другими травами, хоть даже кресс-салатом и свежей горчицей, которые отлично росли у мамы на грядках с ранней весны и до поздней осени. В прошлом году последний урожай был привезен в последних числах ноября, благо погода стояла теплая, а небольшие ночные заморозки эти травки отлично переживали. А в этом году мама первые зеленые ростки привезла из своей теплицы уже к 1 апреля.
Чашушули полагалось есть, обмакивая в соус лаваш или любой другой белый хлеб. Ксюша навернула целую пиалу и почувствовала, как во рту у нее все горит.
– Компотику?
– Давай.
Сегодня компот был с ароматом малины, а насыщенность ему придавали яблоки. А вот цвет… должно быть, черника или каринка.
Компот мама варила из яблок и ягод, которые собирала летом на даче, а потом замораживала. И в отличие от общепитовского компота, в котором в доказательство его натуральности обязательно плавало месиво из развалившихся фруктов, свой компотик мама в обязательном порядке процеживала через ситечко, так, чтобы никаких раздражающих лохматулек в нем и не наблюдалось. Домашний компот не нуждался в подтверждении своего статуса. Он был идеально прозрачен. Мама варила его в пятилитровой кастрюле, и за два дня он всегда выпивался до капли.
– Вкусно. Спасибо тебе, мамочка.
– Все для тебя, солнышко. Но я заметила, что ты ничего вчера не покушала. Я тебе оставляла и борщ, и курочку, а ты ничего не поела.
Ночевка Ксюши в музее прошла так легко, потому что родители уезжали на дачу. Иначе вопросов было бы не избежать.
– Я не хотела есть. Покушала по дороге в кафе.
Мама немножко поворчала, что не для того готовит домашние деликатесы, чтобы дочь портила здоровье в забегаловках, где ничего, кроме изжоги и несварения, не получишь. Но потом вспомнила, что так ей не пришлось в спешном порядке готовить обед для мужа, что она покормила его не съеденным дочерью, и быстро подобрела к Ксюше:
– Иди, отдыхай.
Оказавшись у себя в комнате, Ксюша с наслаждением рухнула на постель. Боже! Как хорошо вытянуться в родной кроватке! Ничего не сравнится с этим удовольствием! Повалявшись и насладившись в полной мере, Ксюша схватила планшет. Так, какие тут у нас имеются новости? Кто что пишет?
Новости были все какие-то необнадеживающие. Курс валют скакал, биржи лихорадило, потенциальный противник бряцал оружием и угрожал огромными неприятностями.
– Так! – осуждающе произнесла Ксюша. – А что у друзей?
Друзья продолжали радоваться жизни вопреки всему. Убедившись, что у всех полный порядок, Ксюша полезла в сообщения. Ого! Целых семь сообщений.
– И все от Ани!
Аней звали школьную подружку Ксюши. Когда-то они были так близки, что казалось, водой их не разольешь. Но потом Аня вышла замуж за австрийского гражданина и укатила жить к нему в Вену. И, видимо, так увлеклась заграничной жизнью, что совсем перестала писать подруге. С праздниками поздравляла, да и то не со всеми. Новый год и 9 Мая подруга теперь оставляла без внимания, зато на западноевропейское Рождество расщедрилась для Ксюши даже на музыкальную открытку.
– Интересно, чего пишет?
Аня спрашивала, как у Ксюши дела. В следующем сообщении сетовала, почему Ксюша не отвечает. Затем писала, что звонила ей домой. Потом намекала, что раз Ксюша дома не ночевала, не иначе как застряла на работе. И дальше все в таком же роде. Больше всего Аня писала о том, где Ксюша провела минувшую ночь. Она была уверена, что она кисла у себя в музее.
– Ладно уж, отвечу. С ума человек сходит от любопытства.
Но, придвинув к себе поближе планшет, Ксюша внезапно замерла. Если она напишет, что ночь и впрямь провела в музее, Анька решит, что это было нужно по работе, и обязательно скорчит кислую мину. Сама Анька, если судить по ее страничке в инсте, последнее время не вылезает со светских тусовок, а в оставшееся время путешествует по миру со своим мужем-иностранцем. Оба загорелые, веселые, в темных очках то на яхте у друзей, то на вилле у родственников, то просто на курорте, но владелец курорта обязательно либо деловой партнер Ханса, либо просто его приятель.
Так что Ксюша решила, что не должна давать Аньке столько лишних козырей в руки.
И написала: «А насчет прошлой ночи ты не угадала! Делать мне больше нечего, как торчать в такую прекрасную майскую ночь у себя на работе. У меня было свидание. И мы с моим молодым человеком всю ночь гуляли по городу. Если ты еще помнишь, что такое питерские белые ночи, то ты поймешь, как у нас все было чудесно».
Сообщение ушло. Но Анька на него не ответила. Видимо, новость о том, что ее подруга ходит на свидания с молодым человеком, поразила ее в самое сердце. Мужа самой Аньки назвать молодым человеком язык бы не повернулся. Хансу было уже хорошо за пятьдесят. И хотя выглядел он молодцом, но пятьдесят – это вам все-таки уже не двадцать. И все курорты, виллы и яхты не вернут мужчине его давно ушедшей молодости.
Разогнув Аньке пальцы, Ксюша принялась шарить в Сети в поисках той серой нечисти, которую видела этой ночью. К ее удивлению, такое существо вскоре нашлось. Невысокое, покрытое серым ворсом, о своем приближении дает знать леденящим душу холодом и удушьем. Звали существо моррой, и оно было родом из скандинавских сказок. Нечто серое, приносящее людям холод, а зачастую и смерть.
– Жуть какая! – поежилась Ксюша. – Выходит, оно реально? Оно в самом деле существует, и ночью я его видела?
Что ей делать дальше, Ксюша думала недолго. Она нашла в контактах Мишу, тоже своего бывшего одноклассника. Мишка всегда увлекался телевидением, и сейчас ему повезло, его взяли в одну программу на ТВ, которая как раз и готовила репортажи с мест явления нечистой силы. Услышав, что у Ксюши есть для него отличная новость, Мишка очень оживился:
– Слушай, у нас как раз застой. Домовые и те не высовываются. А у тебя кто?
– Морра. Появилась у нас в музее. Бродит в местах, где были совершены убийства.
Мишка выслушал с интересом:
– Это же сенсация! Ксюха! Если все так, как ты говоришь, я лично выбью из редактора для тебя хорошую премию. Ладно, диктуй телефон твоего руководства, договорюсь с ними о съемке на завтра.
Пришлось объяснить, что прежний директор в больнице, а новый погиб.
– Это их морра доконала! Уверен! Давай телефон ио.
Ксюша дала телефон Инны Карловны. И спать легла со смутным чувством, что затеяла большую каверзу, за которую по головке ее точно не погладят. Но про морру узнать подробности хотелось. А самой соваться в подвал Ксюше теперь было страшно. Пусть Мишка со своими ребятами там все осмотрят. Они специалисты по нечистой силе, сколько репортажей про леших, водяных и кикимор уже сняли. Если напугавшее девушку существо и впрямь пришло из иного мира, ребята это мигом вычислят.
