Глава 13
Повернувшись, Ксюша увидела рядом с собой невысокую женщину лет сорока – сорока пяти. Темные волосы, в которых уже видны нити седины, разделены на прямой пробор. Лицо худое. Одета в серенькое полупальтишко. Похоже, давно уже махнула на себя рукой. Две неглубокие, но явные морщинки вдоль губ и на лбу выдавали в ней любительницу хмуриться. Сейчас вид у женщины был тревожный.
– Скажите, вы из полиции? Вы ведь приехали по поводу случившегося на нашей площадке нападения на женщину? Да?
В голосе звучала надежда. И Ксюше стало как-то неловко ее разочаровывать. Похоже, в жизни у этой женщины не так уж много радости. Ну, что стоит Ксюше сказать, что она приехала по поводу нападения. Тем более что это и в самом деле так.
– Вы видели, как это произошло?
Женщина отрицательно помотала головой:
– Но я знала, что это должно случиться!
– Почему?
– Рано или поздно тут что-то должно было произойти. Даже странно, что этого не случилось раньше. Мы с соседями уже и писали, и жаловались, и участковому выговор делали, но никому нету дела.
– Нету дела до чего?
– Вот эту беседку тут поставили для детишек, – произнесла женщина, протягивая худую руку в сторону злополучного домика. – Но разве они туда заходят? Вы сами внутрь заглядывали?
– Там очень неуютно.
– А пьяницам и бомжам в самый раз! Не знаю, что такого они в этом домике находят, но сидят там пачками!
– Пострадавшая вряд ли была из их компании.
– Ее я тут раньше никогда не видела, – с явным сожалением призналась свидетельница. – Но это ничего не значит. Могла явиться из соседнего квартала.
– Нет, эта молодая женщина участвовала в танцевальном марафоне, который проходит в вашем ДК.
Лицо свидетельницы приняло удивленное выражение:
– Вот почему она была так странно одета. А я еще подумала, что даже для гулящей это уж слишком. Как в кино. А она артистка… Понятно. То есть совсем непонятно. Что ей понадобилось у нас во дворе?
Хотела бы Ксюша это знать!
– Скажите, вы ее видели?
– Да. Это я и вызвала полицию. Понимаете, она сидела как пьяная. Ну, не ровно, а привалившись к стенке. Вот я и подумала… Наверное, пьяная.
– Вы очень хорошо поступили. Может, благодаря вам эта женщина выкарабкается. Вы спасли ей жизнь!
– Дай-то бог.
– Но вы видели человека, который на нее напал?
– Нет. Когда мы с дочкой пришли на площадку, она уже сидела.
– И когда это было?
– Около половины первого.
А из Дома культуры Кристина ушла в начале первого. Значит, Ксюша была права в своих предположениях. Кристина примчалась прямо сюда.
– Поздно вы с дочкой выходите погулять.
– Эстер болеет, в садик нам ходить не надо, поэтому позволяем себе утром поваляться в постели подольше. Проснулись, позавтракали, выглянуло солнышко, мы и пошли прогуляться.
– Кто-нибудь на площадке был еще?
– Нет. В будние дни днем тут вообще никого не бывает. Вечером, конечно, другое дело. А вот днем тихо. Только мы с дочкой и вышли.
– Значит, на площадке никого не было?
– Нет, была женщина.
– Это я поняла. Женщина сидела в домике…
– Другая.
Ксюша заинтересовалась:
– Какая еще другая?
– Старушка. Маленькая такая, с сумочкой. Прилично одетая. Она крутилась возле домика. Я даже крикнула ей, чтобы она поосторожней, чтобы в домике не садилась, там место грязное, вечно пьяные ошиваются. Она меня поблагодарила и засеменила прочь. Сумка у нее была тяжелая, было видно, как ей трудно ее нести.
– А потерпевшая была уже в домике?
– Да.
– Может, старушка помочь ей хотела?
– Она прочь очень резво побежала. Наверное, вы правы, она хотела доброе дело сделать, сочувствие проявила, а я ее спугнула.
– Хорошо, что вы сами потом все же не остались в стороне, – утешила женщину Ксения. – В конечном итоге именно благодаря вам несчастная осталась жива. Помощь подоспела к ней в последнюю минуту.
И, понимая, что больше она тут уже ничего не разыщет, девушка двинулась прочь.
– Как? – удивилась свидетельница. – Вы уже уходите?
– Да. Очень много дел.
– Но я думала, вы что-нибудь сделаете с этим местом.
– С домиком? Что именно я должна с ним сделать?
– Не знаю… Снесете.
– Не имею на это полномочий.
– Опечатаете на худой конец! Я видела, как в фильмах место преступления оцепляют желтой лентой. Почему бы вам не сделать тут то же самое?
Женщина была так настойчива, что Ксюша всерьез испугалась, как бы эта особа с фанатично блестящими глазами не заставила ее самолично натягивать оцепление.
– Я распоряжусь. Место будет оцеплено.
– Когда?
– Завтра.
– Почему не прямо сегодня? – настаивала женщина, на глазах становясь все более и более озлобленной. – Как ваше имя? Звание? Кстати, покажите мне ваши документы.
Ксюша уже не знала, как ей унести отсюда ноги. Она быстро пошла прочь, но женщина прицепилась к ней, словно репей, и шла рядом.
– Кто вы такая? Из какого отдела?
Ксюша не выдержала и пустилась бежать.
– Всего доброго! До свидания! – крикнула она на ходу.
– Остановитесь! Мы еще с вами не закончили разговор!
Но все же сравняться с Ксюшей в скорости женщина не могла и вскоре отстала.
– Я буду жаловаться! – неслись вслед ее крики. – Я вас запомнила, сообщу ваши приметы вашему начальству, и вас накажут!
Вот и делай после этого шаг навстречу людям. И попадаются же такие настырные особы! Им палец дай, по локоть руку отхватят.
Добравшись до дома, Ксюша позвонила Инне Карловне.
– Кристина в себя после операции не приходила.
Ей и операцию сделали!
– У нее проломлено основание черепа. Врачи говорят, что эта ночь может стать для нее критической.
– То есть… она может умереть?
– Врачи боятся делать прогнозы. Да, они не исключают такой возможности.
Ксюша от этой новости так сильно разволновалась, что сама ночью спала крайне плохо. Несмотря на усталость, сначала она никак не могла заснуть. А когда уснуть все же удалось, ее стали мучить кошмары. В них девушка оказалась в лабиринте среди голых темных стен. По ним она убегала от неведомой опасности, преследующей ее буквально по пятам. Она бежала, а тьма надвигалась. Что там крылось во мраке, который с каждой минутой подступал к ней все ближе, Ксюша не знала. Но вдоль стен то и дело вспыхивали призрачные огни, в свете которых девушка видела то силуэт Георгия, то лицо Кристины, то Веня махал ей ручкой. Мол, присоединяйся к нам, давно пора!
В итоге Ксюша проснулась вся в холодном поту. Было еще очень рано, но девушка чувствовала, что больше ей спать не хочется. Страшный сон до такой степени ее напугал, что Ксюша просто элементарно боялась теперь ложиться обратно в свою кровать.
«Ну и ну! Приснится же такое. Интересно, к чему бы это такой сон?»
Бабушка утверждала, что покойники всегда снятся к перемене погоды. Ксюша выглянула в окно. Так и есть. Небо затянули низкие тучи, накрапывал дождик, и дул холодный ветер. От вчерашней теплой солнечной погоды не осталось и следа. В город вновь пришел холод. Как всегда, бабушка оказалась права.
Так в мыслях о бабушке Ксюша пошла на кухню. Там она обнаружила свою маму, которая сидела за компьютером.
– Ты что так рано встала? – удивилась она при виде дочери.
– А ты?
– Я еще и не ложилась, – засмеялась мама. – Срочно надо рукопись сдать в издательство. Весь месяц бездельничала, а теперь аврал.
Мама Ксюши была писателем. Не так чтобы очень известным. А потому и зарабатывала она не так чтобы много. Но все же на хлеб с маслом их семье хватало. И к тому же мама любила свою работу и не хотела бы заниматься чем-то иным. Ксюша замечала, что в последнее время у них дома с деньгами стало совсем трудно, но мама бодрости духа не теряла. «Проживем как-нибудь. Много ли нам надо!»
И вот сейчас мама закрыла крышку ноутбука, потянулась и зевнула.
– Славно поработала, – с удовлетворением сказала она. – Теперь можно и отдохнуть.
– Отдыхай. А я на работу.
– Что же так рано? – повторила мама. – Давай я тебе хоть завтрак приготовлю.
И мама встала к плите. Не успела Ксюша и глазом моргнуть, как из холодильника, словно по волшебству, появилась бутылка молока, тут же покрывшаяся слоем испарины, яичные скорлупки полетели в мусор, а яйца оказались взбитыми и вылитыми на сковородку, где тут же аппетитно зашкворчали на масле. Минута, и перед Ксюшей на тарелке появилась половинка золотистого омлета – пышного и нежного. Вторую половинку мама положила себе.
– Ешь, пока не остыл.
Но Ксюша медлила, наслаждаясь поднимающимся от завтрака ароматом растопленного сливочного масла.
– А ты хорошо знала бабушкиных подруг?
Мама перестала жевать и кивнула:
– Достаточно.
– Я работаю с Зинаидой Никитичной, она утверждает, что училась с бабушкой на одном курсе в университете.
– Вроде бы ты про нее у меня уже спрашивала?
– И что ты сказала?
– Студенческих подруг бабушки я не знаю, – покачала головой мама. – Это ведь еще до моего рождения было.
– А!.. Жаль!
– Кстати, пока тебя не было, тебе на домашний звонила Аня.
– Кто?
– Ну, твоя Анька. Она сказала, что приехала из этой своей Вены и хочет тебя видеть.
Ксюша чуть вилку из рук не выронила. Анька приехала! Хочет ее видеть! И Ксюшу затопила волна нежности. Милая Анька! Только с самолета и сразу звонит ей домой. Почему домой? Ах да! Конечно. Она ведь даже не знает Ксюшиного номера сотового. А домашний помнит. Но как самой Ксюше связаться с Аней? Ага! Надо ей написать. Срочно! И пальцы Ксюши запорхали по кнопочкам. Опа! И сообщение улетело по Всемирной сети на страничку к подруге.
Ксюша писала, что будет счастлива снова увидеть подругу. Что они должны обязательно увидеться прямо сегодня, тем более что никакой кавалер Ксюши им в этом помешать не может, поскольку его нет и не было, Ксюша все про него выдумала.
Мать и дочь доели омлет в молчании. Каждая думала о своем. После завтрака Ксюша пошла принять душ, а мама, пока она плескалась, ушла спать. Совы ведут ночной образ жизни, тут уж ничего не поделаешь.
В музее сегодня было необычно тихо и пустынно. Ночные охранники уже сменились, и дверь Ксюше открыл Василий Михайлович.
– Что это вы, Ксения Николаевна, – удивился он, – никак работать собираетесь?
– Надо.
И, не обращая внимания на замершего охранника, Ксюша пошла к лестнице. Мимоходом она глянула на экспозицию, посвященную истории артиллерии времен фельдмаршала. Три длинных пушечных ствола. Ядра… Что за диво? Пирамидка из ядер вновь выглядела идеальной. Ксюша даже замерла возле нее ненадолго, пересчитывая ядра. Ну да, все правильно, никакой ошибки нет. Все девять ядер снова были на месте. Вот оно, то самое, последнее, которого вчера тут не было. Но теперь-то оно здесь. Видимо, вор образумился и вернул экспонат обратно.
Порадовавшись, что все снова в порядке, Ксюша поднялась на второй этаж и поняла, что дверь ее кабинета открыта. Ксюша шагнула внутрь и тут же застыла на месте от неожиданности. Возле стола Георгия что-то копошилось. В первый миг девушке показалось, что вернулось то серое чудовище, столь сильно напугавшее ее той памятной ночью, проведенной в музее. Но на испуганный возглас девушки из-за стола выглянула Зинаида Никитична. И Ксюша от облегчения даже ахнула:
– Это вы!
– Ты чего пришла?
– Как и вы, на работу.
– На работу? Ну-ну!
Вид у Зинаиды Никитичны был какой-то утомленный.
– Устала, – пожаловалась она Ксюше. – У Георгия столько всякого хлама. Я даже кое-что выкинула.
Это было лучшим доказательством того, что стол Георгия и впрямь был захламлен выше всякой меры. Но Ксюша удержалась от напоминания о том, что она это уже говорила.
И Зинаида Никитична в благодарность за тактичность спросила у девушки уже другим, более дружелюбным тоном:
– Не помешаю тебе, если буду разбирать вещи Георгия при тебе?
– Напротив, – выдавила из себя приветливую улыбку Ксюша. – Я даже рада.
– Небось неуютно одной-то в кабинете?
– Скоро новый сотрудник придет.
– Когда это еще будет. Я Инне сказала, мне тут уборки еще дня на три.
Этого Ксюша и боялась!
– Кристина-то нашлась?
– Да.
– Все с ней в порядке?
Этот вопрос заставил Ксюшу устыдиться. Она должна была сразу позвонить Инне Карловне, чтобы узнать о состоянии Кристины. Ведь врачи не гарантировали, что Кристина переживет эту ночь.
К счастью, новости были хорошие.
– Кристина пришла в себя.
– Она вспомнила, кто на нее напал?
– Врачи говорят, она еще слишком слаба для допроса, следователя к ней пока что не пускают.
– Но хоть она знает, кто был этот человек?
Ответа на этот вопрос у Инны Карловны не было. Зато Зинаида Никитична проявила нешуточный интерес. Она внимательно выслушала рассказ Ксюши и покачала головой:
– Всегда говорила, что Кристина допрыгается. Эти ее кавалеры… Такая неразборчивость в связях до добра никого не доведет!
Ксюше вдруг стало обидно. Не то чтобы она одобряла поведение Кристины. Но осуждать ее сейчас, когда ей нужны помощь и поддержка, показалось девушке как-то неправильным.
– Откуда мы знаем, кто напал на Кристину? Может, это сделал и не ее любовник, а совсем другой человек.
Но, помимо воли, Ксюша вспомнила высокого Гарика, который долго водил ее по ДК, в котором Кристины давно уже не было. Путал ее, как мог. Теперь Ксюша это понимала. А ведь девчонки говорили, что Гарик всерьез втюрился в Кристину. А она дала ему от ворот поворот. Мучила Гарика и издевалась над ним. Наверное, встречалась у него на глазах с другими мужчинами, обнималась с ними, целовалась тоже. А Гарик все это видел. Легко ли ему было выносить, что любимая им женщина отвергла его, но зато принадлежит другим? Так не могла ли в Гарике проснуться ревность?
И ведь Гарик был в непосредственной близости от места преступления. Ему ничего не стоило под каким-то предлогом выманить Кристину на улицу и там прикончить ее. Возможно, он в очередной раз приревновал ее, приревновал сильно и решил, что, чем самому прощаться с жизнью, лучше устранить сам источник страдания – Кристину.
– Кристина крутила напропалую с самыми разными мужчинами, – продолжала развивать свою мысль Зинаида Никитична. – Понимаю, что ей хотелось замуж, но замуж таких гулящих женщин как раз берут редко, если вообще берут.
Ксюша не стала разубеждать Зинаиду Никитичну в ее взглядах. Хотя ей невольно вспомнился анекдот на эту тему. Женился один парень на красотке, про которую поговаривали, что она не слишком крепких правил. Как же, спрашивают, ты теперь будешь с ней жить? Он им и отвечает: а сами бы вы что выбрали, есть в одиночестве овощную похлебку на воде и без соли или вместе со своими друзьями кушать вкусный торт?
Но этой девушке из анекдота повезло, муж ей попался не ревнивый. А как быть в случае с ревнивцем, который не в ладах с головой? А Гарик был не в ладах, если уж помышлял о самоубийстве. Если человека посещают мысли о том, чтобы учинить с собой что-то ужасное, то он может потом перенести эти мысли и на другой объект.
– Так что, Кристина сейчас в больнице?
– Да, – машинально ответила Ксюша. – Она очнулась. Скоро к ней придет следователь, чтобы допросить.
И она полезла в стол, чтобы найти там косметичку. Когда девушка вынырнула, то Зинаиды Никитичны в кабинете уже не было. Похоже, она отправилась выбрасывать мусор, который нагребла из стола племянника. Поступок поистине для нее героический. Вскоре Ксюша услышала в коридоре голоса и выглянула поинтересоваться, кто там появился. Инна Карловна шла в компании Нарышкина и следователя, который уже приезжал к ним в музей, когда случилось убийство Вени. Все трое выглядели озабоченными и негромко переговаривались.
– Все следы указывают на одного и того же человека.
– Он грабил ваши фонды по меньшей мере несколько лет. Украл столько предметов, имеющих культурную и историческую ценность, а вы даже ничего не замечали! Как такое могло быть?
Инна Карловна в ответ могла лишь развести руками. А задай следователь тот же вопрос Ксюше, она бы сказала, что в музее все старые сотрудники слишком доверяли друг другу.
– И ладно, если бы он был один. Но у него должен был быть помощник в вашем музее.
– Кто? – лепетала Инна Карловна. – Кто эти люди?
– Это вы должны мне сказать кто!
Разумеется, после такого ошеломляющего начала диалога Ксюша просто не могла не подслушать, о чем там дальше пойдет речь. Но также она понимала: по-хорошему ей никто ничего не скажет. Выдворят вон и в лучшем случае посоветуют не совать нос не в свое дело. Но вышло так, что Ксюша уже считала это дело отчасти своим и поэтому имела на него кое-какие права. Дав пройти следователю, девушка вышла в коридор и, крадучись, двинулась к кабинету Инны Карловны, где укрылись все трое.
Ксюше повезло, в коридоре, кроме нее, никого не было. Вообще-то такое полное отсутствие других коллег должно было насторожить девушку. Но сейчас ей было не до того, чтобы думать, где все, и она лишь порадовалась, что никто не наблюдает ее маневров и не может ей помешать в их осуществлении. Оказавшись возле двери нужного кабинета, Ксюша приникла ухом к замочной скважине. Слышно было не ахти как, но кое-что разобрать было все же можно.
И она услышала, как Нарышкин заканчивает начатую чуть раньше фразу:
– И я подозреваю, что этот человек и расправился с Георгием.
– А Веня?
– Веня тут ни при чем.
– За что же его убили?
– Допускаю, что он мог что-то случайно узнать.
– А вдруг вы оба ошибаетесь и вор – это Веня? – воскликнула Инна Карловна. – И это его убил сообщник! А Георгий – это просто несчастный случай! А? Что скажете?
Голос Инны Карловны звучал жалобно. Ксюша понимала, что движет начальницей. Самолюбивой Инне Карловне до последнего хотелось сохранить репутацию коллектива. А Веню, хоть покойного, хоть живого, начальница по-прежнему не считала его частью.
Но следователь и Нарышкин были настроены категорически против этого.
– Невозможно! – заявил следователь. – Вот и ваш коллега подтвердит: ворованные из музея вещи на рынок стали поступать задолго до появления в вашем музее Вениамина.
– Так что Веню могли убрать лишь как ненужного свидетеля чего-то.
– И что самое занимательное, убийство Вениамина – это дело рук не кого-то там постороннего, это дело рук второго нашего потерпевшего.
– А кто же у нас второй? – с недоумением произнесла Инна Карловна, пока Ксюша за дверью кусала пальцы от волнения.
Да ведь второй – это Георгий!
Инна Карловна тоже до этого факта додумалась и произнесла:
– Вы хотите сказать, что Веню… Веню убил Георгий?
Голос ее прозвучал едва слышно, Ксюша даже не столько услышала, сколько догадалась. Хорошо, что следователь-умница ответил четко и ясно:
– Все следы на месте преступления указывают на то, что убийца Вениамина – это не кто иной, как Георгий.
– Не может быть! Не верю.
– Придется поверить. Георгий не был опытным убийцей. Скорей всего, убивать ему пришлось впервые, и он достаточно наследил на месте преступления, чтобы наши эксперты без труда сумели вычислить его личность.
– Почему же вы его не арестовали?
– Не успели. Если вы помните, то разница в обнаружении тел составляла всего несколько часов. И за это время кто-то вычислил и наказал Георгия раньше нас.
– Невероятно, – произнесла Инна Карловна. – Никогда бы не подумала, что Георгий мог оказаться таким двуличным типом. Он всегда казался мне глубоко порядочным человеком.
– Даже глубоко порядочного человека, если поставить в безвыходную ситуацию, можно склонить к преступлению.
– Не понимаю, о чем вы?
– Ваш Георгий жил, что называется, не по средствам. Разве вы сами не замечали этого?
Инна Карловна промолчала. Да и что она могла сказать? Какой ее ответ оправдал бы ее легкомысленное отношение к коллеге?
Инна Карловна смогла лишь пробормотать:
– Я полагала, раз Георгий – племянник Зинаиды Никитичны, то она за ним и проследит.
– В итоге своих излишних и несоразмерных с его доходами трат Георгий задолжал крупные суммы различным банкам. Он взял один кредит, потом не смог его выплатить, обратился в другой банк, чтобы перекрыть платежи по первому кредиту, не смог выплатить и его. Обратился за рефинансированием, потом снова влез в кредиты. Одним словом, его кредитная история так и пестрит красными «маячками». Но он по-прежнему делал все новые и новые долги, запутываясь все больше.
– Как же это получалось? Почему ему не отказывали в выплатах?
– По идее, банки должны были бы отказывать ему в новых кредитах, что и происходило в банках с приличной репутацией. Тогда Георгию пришлось обратиться к ростовщикам, имеющим репутацию совсем уж отчаянных ребят.
– Так это они его вынудили пойти на кражи! – воскликнула Инна Карловна. – А потом они же его и убили!
Несмотря на отчаяние, в голосе ее проскользнули нотки радости. Все-таки нашелся истинный виновник трагедии. И этот виновник был не из их коллектива! Он умер. А стало быть, честь и репутация сотрудников была сохранена. И женщина смогла предаться своей скорби:
– Боже мой! Бедный Георгий! Бедная Зинаида! Каково ей будет узнать о том, как страшно запутался ее племянник! Если бы она только знала!.. Если бы мы все знали!
– И что тогда?
– Мы могли бы скинуться… Могли бы Георгию как-нибудь помочь разобраться с его долгами.
– Это вряд ли, – возразил Нарышкин. – Я видел банковские документы покойного. Размеры задолженности Георгия просто ужасают. Они многократно превышают все имеющиеся в его распоряжении средства и цену за всю недвижимость, которая у него имелась на момент его кончины. Другими словами, даже умерев, Георгий все равно остался должен своим кредиторам.
Инна Карловна была в отчаянии:
– Какой удар! Какой жестокий удар! Георгий вор. Георгий убит. Да Веня по сравнению с ним просто цветочек!
Да, но почему же убили Веню? Что он увидел? Что узнал?
И тут Ксения услышала голос Нарышкина. Он спрашивал у Инны Карловны, каким образом к ней в руки попал приказ о назначении Вениамина на должность директора их филиала. Инна Карловна что-то объясняла, лепеча свои объяснения едва слышным шепотом. Так что Ксюша через дверь даже не могла разобрать ничего из сказанного начальницей. Голос Нарышкина, напротив, все рос и креп.
И под конец он внезапно заявил:
– Я вынужден констатировать неприятный для нас всех факт. Инна Карловна, это все ложь!
– Как… как вы смеете? Я говорю вам правду!
– Хорошо, возможно, вы не лжете, возможно, вы и сами заблуждаетесь. Возможно, вас сознательно ввели в заблуждение. Но дело в том, что вы не могли получить этого приказа. Только не таким образом. Как-то иначе, возможно. Но так, как вы говорите, нет.
– Я его получила. И зачитала перед всем коллективом на общем собрании. Спросите у кого угодно, Вениамин за последние дни нам прожужжал все уши о его скором назначении директором. Он пообещал уволить всех старых сотрудников, своих сторонников повысить, а на освободившиеся места набрать зеленую молодежь. Вот каковы были его планы.
– И за них его вполне могли убить.
– Вы же сказали, что Веню убил Георгий. А Георгий примкнул к числу сторонников Вени. И Веня обещал Георгию скорое повышение по службе. Зачем же Георгию убивать курицу, которая вскоре должна была снести для него золотое яйцо? Ведь, заняв пост повыше, Георгий и воровать мог побольше.
– Да, нестыковочка получается, – признал следователь.
Но Нарышкин снова вмешался:
– Вероятно, дружба у Вени с Георгием разрушилась в тот момент, когда Веня узнал, что Георгий – вор! Каковы бы ни были моральные качества Вени, наверное, открытое расхищение музейной коллекции даже его возмутило.
– Но откуда Веня мог узнать про кражи? – возразила Инна Карловна. – Даже для меня является новостью то, что Георгий такое вытворял.
Ни следователь, ни Нарышкин ей на это не ответили.
А затем следователь потребовал:
– Мы должны осмотреть еще раз рабочие места этих двоих.
– Конечно, конечно! – засуетилась Инна Карловна. – Пойдемте.
Сообразив, что сейчас ее застукают у дверей за таким некрасивым делом, как подслушивание, Ксюша метнулась к своему кабинету. Нет, туда тоже нельзя. Туда сейчас заявятся с обыском. Куда же ей пойти? Девушка даже растерялась. Как-то внезапно оказалось, что во всем хорошо изученном ею музее для Ксюши нет ни единого укромного уголка, где она могла бы все обдумать и немножко отсидеться.
