День 13. Фиговая пятница

Не прошло и восьми часов с тех пор, как мы сделали 484 отжимания. Я спал всего пять часов. Но когда я просыпаюсь, «котик» уже встал. Он, можно сказать, при полном параде. Сообщает, что вернулся с улицы: обследовал наш беговой маршрут, проверял местность, принюхивался к обстановке.

— Местность?

— В парке сегодня как-то необычно, — сообщает он.

— Разве?

— Никто не улыбается. Несколько бегунов шатаются, один человек выгуливает собаку. Заметил одного доставщика.

— М-м, понятно.

— Нет, приятель, ничего не понятно, — покачал он головой. — Сегодня на улице одни лунатики. Как на подбор… Фиговая пятница.

Я не смог проследить за полетом его мысли, ну да ладно.

Выхожу из дома. «Котик» ковыляет за мной.

Сегодня нам предстоит пробежать восемь километров в темпе 5:00 на километр, но «котик» настаивает, чтобы мы бежали по холмистой части парка. Приводит меня в отдаленную часть парка, вблизи 110-й улицы. Добегаем до конца дорожки, вверх по склону, разворот и обратно. Наш холм небольшой, всего полкилометра в горочку, но достаточно крутой. Держать темп сложно.

От бега в гору плечи начинают болеть с удвоенной силой, после вчерашних-то вечерних подвигов. Просто разламываются.

Я пытаюсь расслабить руки, чтобы они болтались по бокам и слегка растрясли спазмы в мышцах. Это не просто боль. Это супермегаболь, которую не способны облегчить никакие известные мне техники. В конце пробежки я сгибаюсь пополам, пытаясь перевести дыхание. Руки оцепенели. Они бастуют и отказываются работать. Я должен дать им отдых.

— Ха-ха, ну как там плечи, дохлячок? — подбадривает «котик».

Я даже не отвечаю.

— Вечером будем отжиматься, проверим твои плечики, — командует, прихрамывая позади, он. — Имей в виду.

Сегодня я решил работать из дома. «Котик» в своей комнате «прохлаждается», а я в своей делаю звонки. Не могу поднять даже мобильник, плечи тут же взрываются болью. И это не фигура речи. «Котик» заходит, даже не замечая моих мучений.

— Я пошел в спортзал, поработаю маленько.

— Валяй, — отвечаю я.

«Котик» возвращается в квартиру с поднятыми руками и демонстрирует мне ладони. Вид у них такой, словно он упал с велосипеда и тормозил руками. На них живого места нет.

— Что это было? — спрашиваю.

— Добил свою норму на турнике.

— И сколько же это?

— Пять подтягиваний каждую минуту. Всего два часа.

— Ты хочешь сказать, что подтянулся шестьсот раз? Вот так вот взял и подтянулся?

— Так точно. Так что не ной про свои плечики. Что бы ты ни делал, всегда найдется человек, который пашет побольше твоего. Учись терпеть и бороться. В любом деле… Подумай о других и жри свою лопату говна.

Наверное, он имел в виду «бери лопату и разгребай свое говно», но не буду спорить. Его выражение тоже весьма меткое.

«Котик» у себя в комнате весь день; уже настал вечер. Я так и не решился его побеспокоить. Зачем будить спящий вулкан? Когда на город опускается ночь, я понимаю, что пора на боковую. Я просто не держусь на ногах. Надо дать плечам покой. Забираюсь в кровать прямо в одежде и тут же вырубаюсь. На часах десять вечера.

В полпервого ночи звонит будильник. Так, я точно его не заводил. Сара не заводила. И я совершенно уверен, что это не Лейзер.

— Ку-ку! — слышится в темноте голос «котика».

Он сидит в моей спальне, буквально в метре от кровати. Я присмотрелся: на нем беговая одежда. Кажется, ест банан. Протираю глаза в надежде, что это дурной сон. Не помогает. Меня прошибает холодный пот, словно заново смотрю «Молчание ягнят». Сейчас как скажет мне положить лосьон в ведерко!

Он подходит к моей стороне кровати, наклоняется прямо над ухом и начинает шепотом петь текст Geto Boys:

— Мне не спится всю ночь, кручусь и верчусь…

В отчаянии изображаю дохлого опоссума, но он повторяет снова и снова… громче и громче… до тех пор, пока я наконец не встаю.

Мы выходим на свежий воздух. Час ночи, зима, дикий недосып — что может быть романтичнее.

Градусник показал –6 °C, но из-за ветра кажется, что все –20 °C. Мы пробегаем пять километров по нижней части Центрального парка, затем 40 прыжков «ноги вместе — ноги врозь», потом десять отжиманий — и все сначала. За 15 минут мы делаем 20 подходов с прыжками и отжиманиями. Получилось 800 прыжков и 200 отжиманий за четверть часа!

В парке тем временем ни души. Тренировка проходит словно в вымершем городе. Ни прохожих, ни полицейских, ни даже белочек!

Я морально и физически раздавлен. Меня загнали в угол. Хуже уже некуда. Разве что если бы «котик» заставил тащить его домой на руках.

Ладно, не буду подкидывать ему идеи. Боже, я просто хочу туда, где тепло. На стуле, на полу, лишь бы дали отоспаться. Это какая-то нечеловеческая жестокость — гонять меня по зимнему парку в час ночи.

Когда мы наконец возвращаемся, я скидываю уличную одежду и хватаю первые попавшиеся трусы со старой футболкой. Потом нащупываю в шкафу зимнюю куртку. Меня бьет такой озноб, что это единственная подходящая пижама! Застегиваю молнию доверху и залезаю в постель. Умом понимаю, что я нахожусь в хорошем районе Нью-Йорка, но мой организм в диком стрессе и считает, что меня забросили с военным заданием куда-нибудь на Балканы посреди зимы. Смотрю на Сару, как сладко она спит, свернувшись калачиком посреди постели, в обнимку с подушкой. Накидываю на голову капюшон, чтобы полностью закрывал глаза. И отключаюсь.

Мы с «котиком» едем в наш дом на озере в Коннектикуте. Мне надо проверить трубы, чтобы не промерзли за зиму, и разобраться со всякими мелочами. Вычеркнув все пункты из списка, мы готовимся отправиться обратно в Нью-Йорк. Я спрашиваю «котика», не возражает ли он сесть за руль, чтобы я мог поработать в дороге.

— Никак нет.

— Ты же нормально водишь?

— Мы проходим спецподготовку.

Отъезжаем по шоссе. Судя по всему, «котику» свойственно осторожное и аккуратное вождение. Включает поворотник, даже выезжая из гаража. Когда надо повернуть на перекрестке, я киваю ему влево или вправо. Закапываюсь в свою рабочую почту, периодически поглядываю на дорогу. Достаю ручку из бардачка, чтобы черкануть пару строк в блокноте. Наконец мы выехали на главную дорогу.

Мимо нас проезжает первая встречная машина. «Котик» чуть снимает руку с руля и прицеливается указательным пальцем. Потом еще и еще. Он продолжает указывать на всех подряд, приговаривая что-то себе под нос.

— Мбламбламблам, — бормочет он, словно напевая, и снова тыкает.

— Это такая секретная техника в спецназе?..

— Ага, техника вождения. Ты должен указать на цель. На каждую, — поясняет котик, указывая на здоровенную фуру.

— Но эти люди просто едут на работу или развозят макароны по магазинам.

— Это ты так думаешь. Для меня они — цели.

Я присматриваюсь к следующей машине, едущей мимо нас. За рулем женщина, на заднем сидении двое детей смотрят что-то в планшете. «Котик» указывает на нее.

— Ты понятия не имеешь, на что способна эта женщина на «Хонде», — поучительно произносит он. — Ты даже представить не можешь ее скорость реакции. Ты не можешь угадать, о чем она думает. Ты ни черта про нее не знаешь.

Минуту мы сидим молча.

— Эй, ты хочешь повести дальше? — спрашивает «котик», видя, что я напрягся.

— Да нет, что ты. Просто никогда не видел такую… оригинальную технику.

— Джесси, ты слишком доверчив. Тебе хватит единственной раздраженной мамашки. Все произойдет в мгновение ока. Наносекунда — и тебе хана. Потянулся за телефоном, паф — и взлетел на воздух. Тебе надо предусматривать все риски. И прекрати петь эту попсятину из Beach Boys!

— При чем тут Beach Boys?

Понятия не имею, о чем он говорит.

— Внимание должно быть стопроцентным. Это не шутки. — «Котик» делает мне внушение. — Играл в видеоигры? Не успеешь оглянуться, как тебя уже подбили. На здешних дорогах нельзя расслабляться.