Музы макияжа

Теда Бара

Одна из американских кинозвезд, Теда Бара, уникальна тем, что от начала и до конца являлась творением рекламного отдела киностудии. Фильмы с ее участием приносили больше денег на каждый вложенный доллар, чем фильмы с любой другой актрисой ее эры. Согласно легенде, Теодосия Гудман получила имя Теда Бара в 1915 году, когда проходила кинопробы. Ее выбрали, несмотря на отсутствие опыта. Уильям Фокс, киномагнат и основатель киностудии Fox, впоследствии рассказывал писателю Эптону Синклеру: «Однажды нашему рекламному отделу пришло в голову, что мы выпустили на экран все возможные женские типажи, кроме аравийки. [Наш директор по рекламе] придумал легенду, что Мисс Гудман родилась на Аравийском полуострове… мы взяли слово arab («аравиец», англ. – Прим. пер.), перевернули его задом наперед – получилось Bara (Бара), а имя сократили с Теодосии до Теды».

Считается, что сама Бара с энтузиазмом отнеслась к этой кампании: якобы, когда Фокс спросил ее о месте рождения, она ответила: «Ну, ответ «Цинциннати» недостаточно экзотичен, правда? Что, если мы скажем, что в пустыне Сахара?» При первом представлении прессе ей было велено не разговаривать – для поддержания иллюзии, что она не понимает и не говорит по-английски. Ход оказался верным: на следующий день газеты писали о том, что Фокс обнаружил величайшую актрису всех времен.

Представленная публике в 1897 году картина Филипа Берна-Джонса «Вампир», где изображена склонившаяся над жертвой-мужчиной бледная женщина с темной тенью вокруг глаз, а также стихотворение Киплинга и «Дракула» Брэма Стокера, опубликованные в том же году, познакомили широкую общественность с таким понятием, как «вампир». Вскоре родилась мода на вампирш, или «женщин-вамп»: неотразимая смертоносная красотка, которая бессердечно выпивает из мужчин любовь и жизнь. Голливуд быстро принял героиню в свои ряды: она стала предшественницей роковых женщин нуара. Тогда киноиндустрия начала разрабатывать женские роли без особых подробностей характера; в основном эксплуатировались два типа – «женщина-вамп» и «флэппер». Оба типажа имели свои признаки в прическе и макияже, помогая зрителям их различать. До рождения «звукового» говорящего кино это было особенно важно.

Лицо Бары было воплощением стиля «вамп»: сильное и чувственное, с густо обведенными глазами и тяжелыми веками. Скоро она стала всемирно знаменитой. Пока гримерные отделы киностудий только начинали привыкать к особенностям работы с черно-белой ортохроматической пленкой, которую использовали на заре кинематографа (она отличалась сверхчувствительностью к синему цвету и делала глаза Бары слишком светлыми), актриса обратилась к Елене Рубинштейн с просьбой разработать специально для нее кайал особенно насыщенного цвета, чтобы ее глаза в кадре были более выразительными. Впоследствии Рубинштейн комментировала: «Эффект оказался невероятно драматичным… это была сенсация, о которой написала каждая газета и каждый журнал». Образ Бары был близок к гротеску, а сюжеты фильмов с ее участием настолько оторваны от реальности, что она не представляла никакой угрозы общепринятой морали и обычной женщине. Но при этом ее популярность окончательно сделала макияж социально приемлемым. Как говорила сама Бара, «вампирша, которую я играю, – это месть от имени всех женщин их эксплуататорам. Пусть у меня лицо вампира, но сердце – феминистки».

Клара Боу

Как и у многих актеров эпохи немого кино, путь Клары Боу к славе начался не самым благоприятным образом. Родившаяся в 1905 году в съемной квартире в трущобах Бруклина, она принадлежала к первому поколению, выросшему на немых фильмах. Несмотря на неодобрение страдавшей психическим расстройством матери, которая пыталась перерезать горло Клары ножом для рубки мяса, лишь бы не позволить собственной дочери заняться таким позорным ремеслом, как актерство, девочка мечтала стать звездой. Мечта сбылась, когда она выиграла конкурс в журнале для поклонников кино. Благодаря своей кипучей энергии и таланту передавать эмоции вскоре Клара стала самой популярной актрисой студии Paramount. Ее самая известная роль – продавщицы, в которую влюбляется руководитель, в фильме It («Это») 1927 года. Именно Клара стала первой it-girl – это выражение, так популярное в наше время, было изобретено специально для нее («эта девушка», «та самая девушка». – Прим. пер.). Зрители обожали Клару: за неделю она получала более восьми тысяч писем от фанатов.

Клара Боу стала воплощением «ревущих двадцатых». Но, как пишет ее биограф Дэвид Стенн, произошло это не сразу. Для своего первого фильма, Beyond the Rainbow («За радугой»), она не только сама купила все платья, в которых снималась (деньги на это пришлось занять у тети), но даже макияж ее попросили сделать самостоятельно. Другие актрисы отказались ей помочь – мол, они учились сами, пусть учится и она. В итоге, увидев Клару на съемочной площадке, режиссер Кристи Кабанн с отвращением выругался – настолько она походила на клоуна!

Внешность Боу – важная часть ее успеха. Имидж решительной девчонки-сорванца, который делал ее одинаково привлекательной и для мужчин, и для женщин, полностью соответствовал ее характеру. И при этом многие элементы ее образа – тонкие направленные вниз брови, маленький рот с губами бантиком и с ярко выраженным «луком Купидона», большие подведенные глаза – стали приметами целого поколения «женщин нового образца».

Голливудская беспечная эмансипированная девица-«флэппер» была не такой роковой героиней, как женщина-вамп, но не в меньшей степени символизировала происходящие в обществе изменения. В своей книге «Флэпперы» Джудит Макрелл рассказывает, что эти девушки курили, укорачивали юбки, коротко стригли волосы, сами выбирали сексуальных партнеров и сами зарабатывали себе на жизнь. Впервые в истории западного мира молодые женщины заявляли право на жизнь без брака и материнства.

Еще Боу была знаменита своими рыжими волосами. Для роли в фильме Red Hair («Рыжая»), который был создан специально под нее, – их обесцветили и выкрасили хной в еще более яркий рыжий оттенок. Потрясающая заставка была снята с помощью новой революционной технологии «Техниколор», так что зрители могли видеть цвет ее волос во всей красе. Уровень продаж хны сразу взлетел. К сожалению, копия фильма утеряна.

Как и других актрис, Боу привлекали к рекламе продуктов красоты – от средств макияжа (она фигурировала в рекламе линии Society Max Factor) до духов. Она даже стала прототипом одной из героинь романа «Великий Гэтсби». Его автор, Фрэнсис Скотт Фицджеральд, так описывает молодую эмансипированную Кэтрин: «стройная молодая женщина… с плотными, коротко стриженными рыжими волосами и молочно-белой кожей. Ее брови были выщипаны и снова нарисованы поверх, с более резким наклоном». Но главным орудием Боу был, безусловно, ее личный магнетизм. Билли Уайл дер вспоминал, что она обладала удивительным свойством, заставляя вас почувствовать практически «телесный импульс». По его словам, на такое была способна только Клара Боу и, позднее, Мэрилин Монро.

Несмотря на малообнадеживающее начало своих отношений с косметикой, со временем Боу вполне овладела искусством макияжа и даже оставила подробнейшие инструкции для гримера похоронного бюро: «Color Lift Helena Rubinstein яркого рыжего цвета для волос, коричневый карандаш для бровей, тени и накладные ресницы. На губах – самый подходящий оттенок красного, а форму губ сделать чуть полнее естественной». Для образца она приложила несколько фотографий – кадров из своих фильмов.

Жозефина Бейкер

Борец за гражданские права, танцовщица, певица и актриса Жозефина Бейкер олицетворяла Век джаза как никто другой. Она родилась в Сент-Луисе в штате Миссури в 1906 году и с ранних лет начала работать официанткой и уборщицей, зарабатывая на жизнь для своей семьи, а потом, сбежав из дома, для самой себя.

Будучи подростком, она уже гастролировала по Соединенным Штатам с танцевальной труппой. После распада труппы ей удалось найти работу в эстрадной группе. Изначально, сочтя ее внешность неподходящей, ее не торопились выпускать на сцену, взяли только костюмершей. Глядя представления из-за кулис, она выучила весь репертуар, а когда одна из танцовщиц заболела, заняла ее место.

Наконец Бейкер приняли в передвижное европейское варьете-шоу La Revue Nègre («Негритянское ревю»), премьера которого состоялась в 1925 году в Téâtre des Champs-Élysées («Театре Елисейских Полей»). Париж был наводнен американскими актерами и писателями – после того, как в 1914-м рухнула система золотого стандарта, их привлекал более слабый, относительно доллара, франк. Глянцевое приглаженное каре, густо накрашенные глаза и темные губы – она была воплощением современной феминистки-«флэппера». Ее выступление в откровенной юбке из перьев сразу же стало сенсацией. Бейкер поселилась во Франции, а в 1927 году примкнула к труппе кабаре «Фоли-Бержер» и стала звездой весеннего шоу. Ее костюм состоял только из юбочки, к которой были привязаны бананы, но девушку это нисколько не смущало, а только прибавляло ей популярности.

В Париже, в отличие от Соединенных Штатов, ее темной кожей восхищались, и скоро на нее посыпались предложения от престижных марок об участии в рекламных кампаниях. С огромных щитов, развешанных по всему городу, она предлагала блестящую помаду для волос Baker Fix. Елена Рубинштейн, никогда не упускавшая ни одной возможности, рекламируя новый крем Valaze Water Lily, обещала сделать тело каждой покупательницы «таким же, как у Жозефины Бейкер». Введенная Шанель мода на загар тоже сыграла на руку Бейкер, и она стала лицом рекламной кампании роскошной коллекции Riviera. Из уникальной внешности Бейкер все пытались извлечь свою прибыль. Редакторы отделов красоты посвятили немало квадратных сантиметров статей различным способам достижения карамельного оттенка кожи. В некоторых из них белокожим женщинам предлагалось втирать в лицо масло грецкого ореха до получения светящейся темной кожи «как у Бейкер». Эрнест Хемингуэй охарактеризовал ее как «самую поразительную женщину из всех, когда-либо живших».

Бейкер не понаслышке была знакома с косметикой (и ценила хороший сценический образ): в 1929 году в гастрольный тур по Европе и Южной Америке она взяла с собой 137 фунтов (около 62 кг. – Прим. пер.) пудры для лица. Но несмотря на то, что обожание всей Франции ей принес оттенок ее кожи, – а также несмотря на собственные, свободные от предрассудков взгляды, – она любила отбеливающие средства и, судя по всему, втирала в кожу лимонный сок и купалась в козьем молоке с добавлением отбеливателя.

Бейкер ездила по всему миру, но продолжала жить в Париже, и последние годы своей жизни посвятила борьбе за права человека. Во время Второй мировой войны, работая под прикрытием, она сыграла большую роль в деятельности французского движения Сопротивления – и стала первой американкой, похороненной во Франции с военными почестями.

Анна Мэй Вонг

Анна Мэй Вонг, первая голливудская кинозвезда китайского происхождения, родилась в Лос-Анджелесе неподалеку от Китайского квартала, в том самом районе, где многие киностудии снимали фильмы «про Китай». Съемки поражали ее воображение, и она всегда находила повод, чтобы оказаться поблизости. В возрасте 14 лет она попала на площадку одного из фильмов в качестве статистки – и последующие два года с удовольствием играла эпизодические роли, пока наконец в 1921 году не оставила школу ради актерской карьеры. Фирменная, ровно срезанная челка, типичная для двадцатых гладкая прическа (и, несомненно, предположительно экзотическое происхождение – хотя на самом деле она была коренной американкой) – относили ее в категорию «вамп».

Законы Соединенных Штатов в то время запрещали межрасовые отношения. Для Вонг это означало, что она могла рассчитывать на главную роль только в том случае, если исполнитель главной мужской роли также был азиатом (в противном случае на роль утверждали белую актрису и гримировали ее под азиатку). Устав от этой дискриминации и от того, что ей всегда предлагали однотипные роли злодейки, в 1928 году она при первой же представившейся возможности уехала в Европу. Там ей удалось более полно раскрыться – и как актрисе, и как личности. Вонг обрела известность, а заодно ввела моду на создание идеального цвета лица с помощью пудры. В 1931 году она вернулась в Голливуд и вместе с Марлен Дитрих сыграла в «Шанхайском экспрессе», однако через год, когда MGM подыскивала актрису на роль китаянки Лян Ва в фильме «Сын-дочь», ей опять отказали, заявив, что ее внешность «слишком китайская». Довольно печально осознавать, что из-за предубеждений эпохи и места, в которых Анне Мэй Вонг суждено было родиться, ее карьера так толком и не состоялась.

И все же актриса сыграла важную роль первопроходца индустрии, а ее влияние на мир красоты можно проследить и по сей день: именно Анна Мэй Вонг стала вдохновением для коллекции осень-зима 2014 года американского модного дизайнера Анны Суи.

Грета Гарбо

Грета Гарбо родилась в Стокгольме в 1905 году, ее настоящее имя – Грета Густафссон. Она обожала театр и, говорят, могла часами бродить у служебного входа, наблюдая за входящими и выходящими актерами. Бросив школу, она подрабатывала моделью в универмаге, демонстрируя шляпки, и впоследствии даже принимала участие в съемках рекламных роликов. Но главное, она выиграла грант на обучение в Королевском драматическом театре Стокгольма, где ее и обнаружил шведский режиссер Мориц Стиллер. Вскоре они заключили контракт с MGM по предложению Луиса Б. Майера, который видел их совместный фильм «Сага о Йесте Берлинге».

В 1925-м Гарбо переехала в Голливуд, где киностудия настойчиво порекомендовала ей сбросить вес, изменить прическу, убрав волосы назад, и привести в порядок зубы. Кроме отлично очерченного лица, у нее были очень выразительные глаза, которые она красила особенным образом: сначала наносила на веки слой вазелина, покрывала его пудрой нейтрального оттенка, а затем растушевывала в складке века темные тени и по контуру добавляла черную подводку – смесь того же вазелина и древесного угля. По тем временам это был довольно строгий образ, который определил моду на много лет вперед, – мы еще увидим его в графичных четких макияжах шестидесятых. Считается, что знаменитое свечение ее кожи, запечатленное на пленке, достигалось с помощью пудры Silver Stone № 2 Max Factor. Эта пудра была популярна среди актрис, потому что содержала немного серебра и придавала коже мерцание. Вне съемочной площадки Гарбо, предположительно, использовала «лишь чуть пудры, немного помады и карандаш для бровей».

Добавьте сюда редкий тембр голоса и акцент – и вы получите идеал рафинированной женственности и «нездешности», ставший определяющим для моды 1930-х. В статье T en Came Garbo («И пришла Гарбо». – Прим. пер.) в 1932 году журнал Vanity Fair рассказал, какое влияние образ Гарбо оказал и на ее коллег-актрис, и на зрителей. Известна цитата Сесила Битона: «До Гарбо все лица было бело-розовыми, но ее простой и аскетичный макияж полностью изменил внешность модниц».

В отличие от многих стилизованных и слегка гротескных образов, популярных в двадцатые, холодная лощеная красота Греты Гарбо еще долго оставалась востребованной. В 1950 году, через девять лет после ее последней роли в кино и, соответственно, почти полного исчезновения с экранов, по результатам голосования «Книга мировых рекордов Гиннесса» назвала Гарбо самой красивой женщиной в мире. Невозможно отрицать гипнотическую силу ее лица. Как точно сформулировал писатель и философ Ролан Барт, «Гарбо принадлежит к той эре кинематографа, когда наивысший зрительский экстаз вызывала передача выражения человеческого лица, когда изображение человека действительно полностью захватывало и поглощало зрителя».