Глава 16

— На кой я вам потребовался? — спокойно проговорил Андрей. Он нисколько не удивился звонку, будто ждал его всё это время. Нет, ни одной мысли о подобном не промелькнуло у него с начала цикла, и всё-таки, принимая вызов, пилот знал, что услышит голос Ля. Как это называется в психологии? Ложная память. Нет, не те фальшивые воспоминания, которые регулярно мелькают в сай-фай блокбастерах, а самообман, убеждение в реальности событий, которых никогда не было.

Только на этот раз Андрей понимал, что ощущение предсказуемости — фальшивка. Значит ли это, что он тоже начинал думать правильно, как Ре?

— Ты — аргумент в этой функции, Эндрю, — сказала Ля. — Ты влияешь на Ре, а она — на Архитекторов. Достаточно?

— Я не хочу на неё влиять, — коротко ответил Андрей.

— Это значит «нет»?

— Именно.

— Хорошо.

Она сбросила вызов.

— Ля с товарищами на улице, — Андрей посмотрел на Соль. — Сейчас они попытаются вломиться в дом, так что тебе лучше спрятаться и не показываться.

— Но...

Не слушая её, Андрей попросту схватил девушку в охапку и затолкал в санузел. Задвижки снаружи не было, так что пришлось плотно прикрыть дверь — к облегчению пилота, Соль не стала возмущаться и паниковать. Думать правильно она тоже умела.

Да все на этой планете умеют думать правильно, вздохнул про себя пилот, занимая позицию у балконной двери. Только они упускают из виду, что степень этой правильности у всех разная. Ре наверняка даже не задумалась, что Андрея могут попытаться использовать, чтобы влиять на неё, и спокойно оставила его одного. Ведь Хирургам он больше ни на что не сгодился бы, свою роль он давно выполнил. Ре переоценила противника — Хирурги наивно думали, что сумеют что-то изменить, взяв пилота в заложники. Но Андрей достаточно хорошо изучил подругу за эти несколько дней, чтобы понимать: они ошибаются.

И сдаваться он не собирался именно по этой причине. Как поступит Ре, если узнает о произошедшем? Выберет самый рациональный вариант, и сохранение жизни пилота им не является. Рашель в аналогичной ситуации без колебаний принесла себя в жертву. Ре, даром что лишена нейрошунта, сделает то же самое с ним.

А испытывать это решение Андрей не хотел. Он знал, что обманывает себя, и всё же ему хотелось видеть в Ре человека.

Он ждал типичного штурма, какой применяли силы специального назначения на Фрейе — светошумовых гранат и стремительной атаки, и понимал, что шансов немного. Но противник сумел удивить: он просто позвонил в дверь.

Андрей проверил, заряжен ли пистолет, передёрнул затвор и дал разрешение. Дверь плавно отъехала в сторону, а порог переступила Ля. Одна. Пистолет висел у неё на поясе, в руках не было ничего, и пилот поднял брови. Такого он не ожидал.

— Удивлён? — спросила она, поймав его взгляд.

— Да, — признался Андрей, беря её на прицел.

— Это нормально. Никому не хочется лезть под твою пулю, а подходящих средств наступления у нас нет. Приходится импровизировать.

— Я мог застрелить тебя.

— Ерунда, — Ля холодно улыбнулась. — Ты слишком расчётливый и сдержанный, я потрудилась изучить твои психотесты. Риск, конечно, есть всегда, но тогда ты просто отомстил бы мне за нападение на Ре. Кстати, как она?

— Отлично. Рана зажила.

— Ты — обманщик, Эндрю. Но умный обманщик...

— Зато вы глупее автопогрузчика, — перебил её Андрей. — Неужели вы правда думаете, что сможете изменить Ре, приставив мне дуло к виску? Она — ординатор!

— Она тебя любит.

— В той манере, которую сама себе придумала. Это не любовь, как её видим мы с тобой. Это нечто другое.

— Ну, вот у тебя и появился отличный шанс проверить свои предположения, — она пожала плечами. — Соглашайся, Эндрю. Так или иначе, мы всё равно добьёмся своего. Разница только в сопутствующем ущербе.

Я так и знал, что она это скажет, — подумал Андрей и понял, что опять солгал самому себе. Нет, он не знал. Он просто не удивился, а память сама выстроила цепочку размышлений, наложив эти фальшивые воспоминания на настоящие. Он думал неправильно. Но хотя бы понимал это.

Наверное, именно о такой перестройке сознания говорила Ре. Если она живёт в таком состоянии всё время... ей не позавидуешь. Это всё равно что постоянно идти против себя самого.

С тихим шелестом сдвинулась дверь санузла, и Ля повернула голову. Андрей, не отрывая от неё взгляда, мысленно закатил глаза.

— Мне надоело там сидеть, — тихо сказала Соль.

— Тайное свидание? — ухмыльнулась Ля. — А ты тот ещё ловелас, Эндрю. Теперь понятно, почему ты думаешь, что...

— Это не тайное свидание! — вспыхнула Соль. — Я хотела зайти к Ре.

— Пускай так, — Ля не стала спорить. — Мне, если честно, плевать. Мне нужен только Эндрю, и совсем не как мужчина.

— Зачем ты вышла? — Андрей по-прежнему не поворачивал головы.

— Потому что не могу иначе. Я не принимаю предложение, сестра.

— Предложение? — пилот вздрогнул.

— Странно удивляться логичному выводу, — заметила Ля. — Почему, Соль?

— Потому что ты стреляла в Ре. Ты хотела убить её, я знаю...

— При чём здесь я?

— Ты мне не нравишься. Я лучше буду выполнять свою работу, вместо того, чтобы соваться в эту драку.

Ля беспомощно посмотрела на Андрея. Тот покачал головой.

— А ты думала, на Клэр все, кто не наделён ординаторскими мозгами, разделяют идеи Хирургов? — сказал пилот. — Может, и так. Только воплощение у ваших идей очень так себе. И менять надо не мир, а людей. И ничего у вас не вышло.

— Кто знает? — Ля глубоко вдохнула. — Мы ведь ещё здесь, правда?

Она тянет время, вдруг понял Андрей. Пытается уговорить его, ну а если не получится, дать команду союзникам, и те нападут. А вся эта болтовня — отвлекающий манёвр, чтобы пилот не услышал осторожные шаги на лестнице, не увидел теней за окном. Не заметил людей, идущих схватить его.

Ведь не просто же так с балкона доносится шорох?

Андрей бросил быстрый взгляд назад и тут же вскинул пистолет. Выстрел ударил по ушам нотой «соль», влезший на перила балкона мужчина охнул и, схватившись за горло, упал на площадку. Вторая пуля досталась Ля.

Невидимый кулак отбросил её назад, алые брызги россыпью окрасили белый пластик обоев. Соль ахнула, глядя, как сестра медленно сползает вниз, оставляя на стене красный след.

— Ай... — прошептала Ля.

— В тебя никогда раньше не стреляли? — Андрей ткнул стволом в раздробленную пулей ключицу, и девушка вскрикнула от боли. — Масса новых ощущений, не так ли?

— Не мучай её! — Соль бросилась к ним, но тут же остановилась, увидев, как дрогнул пистолет в руках Андрей. — Не надо, — тихо сказала она.

— Садись, — велел пилот. — Вон туда.

Он вновь посмотрел на Ля — та закатила глаза и, кажется, потеряла сознание. Торопливо проверил её пульс — жилка на шее билась слабо, но чётко. Затем смартбрасер: боковая панель прибора горела жёлтым огоньком, сообщая о нарушении нормального состояния организма, но не красным. Жить будет.

Как должен вести себя в такой ситуации нормальный человек? Ре полностью сохранила бы хладнокровие и выдержку, будто матёрый солдат, но это можно списать на её общую способность думать правильно — ни один ординатор никогда не запаникует, они просто лишены этого. Их мышление отделено от гормонального фона, и в самой стрессовой ситуации они сохраняют способность рассуждать, разве что когнитивный диссонанс может вывести их из строя. Именно поэтому в составе любого космического экипажа обязательно должен быть ординатор. Но Ля — обычный человек. Во всяком случае, так о ней говорила и Ре, и Келлер.

И Соль тоже, вспомнил Андрей. Он закрыл её в туалете — нормальная девушка как минимум возмутилась бы, наплевав на ситуацию. Конечно, вполне может быть, что такое поведение было обусловлено тем, что Соль изначально знала о визите сестры, но пилот не без оснований сомневался в этом.

— Вы — ординаторы? — тихо проговорил он, глядя на Соль. — Я уже устал искать правду.

— Мы — люди, — девушка медленно опустилась на пол, уткнувшись носом в колени. — Только я не знаю, насколько. А теперь — тем более.

Что с ними проделали Архитекторы? Андрей попытался вспомнить. Убрали некоторые когнитивные искажения — об этом говорила Ре, но какие? Что именно генетики изменили в мозгу Соль и Ля?

И остались ли они после этого людьми?

В его собственном мире глубокими нейромодификациями обладали только ординаторы. Улучшение обучаемости, памяти, способности распознавать цвета — всё это количественные, но не качественные показатели. Движение в эту сторону запрещено уже несколько десятков лет. И если посмотреть на девушек-нот, невольно задаёшься вопросом, а зря ли?

Уже не спеша Андрей проверил человека на балконе — тот был мёртв, пуля вонзилась ему в кадык. Меткий выстрел, особенно если учесть, что до сих пор Андрей никогда не стрелял в живых людей. Стрелковой подготовкой он занимался исправно, но одно дело — в спокойной обстановке, в наушниках и очках палить раз за разом по мишени, и совсем другое — убивать неожиданно подкравшегося сзади врага.

Будь Ля честной, этого не случилось бы.

Он осторожно выглянул на улицу, но та пустовала. То ли Хирургов было всего двое, то ли остальные ретировались. Стоило бы заняться Ля — как космонавт Андрей владел навыками оказания первой помощи, но вместо этого он поднял рукусо смартбрасером и набрал Ре.

Та ответила почти сразу.

— У меня тут труп одного из Хирургов и Ля, она ранена, — сказал Андрей.

— Я позвоню в больницу, оттуда пришлют врача, — Ре нисколько не удивилась. — Это ты их так?

— Да.

— Неплохо. Продолжай в том же духе — мне это нравится. Доказывает, что я не зря на тебя глаз положила.

— Со мной Соль, — пилот пропустил её слова мимо ушей.

— Вот как? Гони её в шею. Вокруг тебя опасная зона, присутствовать там гражданским не положено. Опять влипнешь в неприятности, а пострадают другие.

— Ля сделала ей предложение присоединиться к Хирургам. Соль отказалась.

Пауза. Где-то далеко на улице протарахтела автоматная очередь, ей ответили.

— Задержи и никуда не отпускай, — приказ был коротким и ясным, после чего экран вспыхнул, оповещая о завершении вызова. Андрей недоумённо посмотрел на смартбрасер — тот молчал. Сказать о цели визита Ля он не успел. Хотя Ре, наверное, и сама догадалась — не зря же генетики ей мозги правили.

— Нужно помочь Ля... — подала голос Соль, запнувшись, когда снова загрохотал автомат.

— Ничего с ней не случится. Рана не смертельная, даже с вашей медициной после операции останется только шрам свести.

— И что мы тогда будем дальше?

— Ждать Ре, конечно. Как ты сумела ускользнуть от неё?

— Никак. Ля предложила мне присоединиться к ним вчера перед периодом сна. Безопасники просто не успели.

— Понятно... Ми тоже?

— Не знаю. Наверное. Они со многими говорили.

— И ты согласна с ними?

— Ну... — Соль беспомощно посмотрела на него. — Они ведь правы, разве нет? У нас до жути скучно. Я плохо представляю себе, как живётся на Фрейе, но знаю одно: там нет этого однообразия во всём. Одни и те же комбезы, одни и те же белые дома, одни и те же квартиры. Да ты и сам видел. А что, если я хочу погулять в платье? Это не запрещено, только нет у нас платьев. Кто-то из Архитекторов ходит иногда в гражданской одежде, и всё. Наверняка они её привезли ещё с Фрейи.

— Может, ты и права, — вздохнул Андрей. — Почему всё это началось? Ведь решили же договориться миром.

— Не знаю, — вздохнула девушка. — Думаешь, меня посвящали во все планы? Если бы! Никто ничего не говорил. Просто Ля предложила, и всё...

— Понятно.

— А теперь получается, что я всё равно не смогу остаться в стороне, — в её голосе сквозило неприкрытое отвращение. — Перед Ре я виновата, что ничего ей не сказала, а Хирурги, если победят, не будут нормально ко мне относиться. Что со мной будет?

— Вряд ли что-то серьёзное, — ответил Андрей, даже не солгав. Соль не сделала ничего криминального по своей сути. Служба безопасности вполне могла устранить вообще всех Хирургов, невзирая на стаж и прочие детали. Это не Фрейя, где общественное мнение имеет вес, и против него идти опасно. На Клэр царит абсолютный тоталитаризм. По крайней мере, он таковым выглядит со стороны. Но местные силовики рациональны. Они не станут совершать ненужных репрессий.

И Андрей вместо того, чтобы возглавить революцию, метался туда-сюда, как луч света в зеркальной камере. А теперь и вовсе служит интересам правительства, на счету которого целая серия экспериментов над людьми. До, Ре, Ми, Соль, все остальные ноты и вообще весь этот город создан ими. Несколько тысяч человек. Несколько сотен единиц брака. Каково это — ощущать себя бракованным подопытным?

Келлер, наверное, сказал бы, что они не ощущали себя вообще никак. Прагматичный подход, гуманный, насколько это вообще применимо к такой работе. Даже ноты не знали наверняка, что с ними сделали, даже До, работавшая в силовых структурах. Знали только то, что смогли урвать. Тут до самого конца не будешь осведомлён, что жить тебе осталось совсем недолго.

Он не мог осуждать Архитекторов, хотя с точки зрения человеческой морали они и совершали ужасные преступления. Келлер показал обратную сторону медали, на которую лицемерно закрывали глаза люди Фрейи. Пятьдесят лет жизни, а дальше — только пустота. На Фрейе об этом знал каждый, но будто не замечал.

Но ведь они не остановились на одном только исцелении, — сказал ему внутренний голос. Царящее на Клэр однообразие — всего лишь атрибут, хоть он и стал причиной конфликта. Ни Финвара, ни остальных Хирургов не заботят эксперименты Архитекторов, они прекрасно себя чувствуют даже с изменёнными мозгами. Интересуют их вещи куда более приземлённые. А ноты, вершина развития человека — какая разница, что у них в голове?

Это сейчас они кажутся Андрею странными, как и всё новое, а лет через десять станут нормой. Всё когда-то становилось нормой, и ординаторы тоже. Нынешняя ксенофобия по отношению к ним ни шла ни в какое сравнение с тем, что было на Земле в восьмидесятые годы новой эры — горстка ординаторов тогда выставлялась в СМИ настоящими чудовищами Франкенштейна. Только после наступления Сверхновой эры к ним понемногу привыкли.

И к нотам привыкнут.

— Эндрю! — услышал он. Соль указывала на смартбрасер, который заливался мелодией. Звонила Ре.

— Слушаю, — буркнул пилот, поднося аппарат к голове.

— Всё в порядке?

— Никаких изменений.

— Отлично, потому что это лучшая новость за сегодня. События у нас развиваются не в лучшем направлении.

— И что это за направление? — Андрей постарался сдержать злость в голосе.

— Эскалация конфликта. Жди, я сейчас приеду.