Глава 12
Сперва их долго расспрашивали — До хотела знать мельчайшие детали произошедшего, а их не было. Андрей упрямо повторял одну и ту же историю, ту самую, которую передала ему Си, и в конце концов До махнула рукой. Только после этого пилот рискнул поинтересоваться судьбой Ре.
— Всё с ней в порядке, — буркнула До. — Пара царапин.
— Я могу с ней увидеться?
— Не можешь, а должен. Ре потребовала привести тебя к ней, как только появишься.
— Так почему же ты молчала? — возмутился Андрей.
— Потому что информация мне нужна раньше, чем тебе — встреча с подругой.
Он не стал спорить — за время знакомства Андрей уже понял, что спор с До был равносилен теннису со стенкой. Хуже ординатора, если подумать — те принимали логические аргументы и легко могли изменить свою точку зрения, ну а До давила эмоциями, как обычный человек, и уж этим владела первоклассно.
Было ли это результатом вторжения в её геном и развитие, или всё-таки личным характером? Андрей задумался, но ответа, разумеется, не нашёл. Он уже окончательно запутался в этом безумном мире, где все мозги пересобраны, изуродованы какими-то хитрыми методами, и понять ближнего своего не легче, чем зашедшую в логический тупик нейросеть. Конечно, он до сих пор общался почти исключительно с нотами, но всё же.
Селективное восприятие, вдруг подумал он. Или нет, не оно. Как там называется это явление в статистике? Он видит только нот, а ведь все они — результат эксперимента. А где-то там, за пределами этого круга, живут вполне обычные люди. Он ведь не заметил ничего странного, например, в Финваре. Хотя общался с ним недолго, может, дело в этом?
И, в конце концов, как люди живут в таком сером мире? Да, они не знают другой жизни, но всё же. Современный человек — не дикарь. Ему известно слишком много.
— Ре лежит в палате номер девятьсот семь, — сказала До. — Проводи его, — это уже было адресовано Си.
Ординатор только кивнула в ответ.
— Что всё это значит? — спросил Андрей, пока они спускались по лестнице.
— Не здесь, — больше Си не сказала ни слова, и пришлось умолкнуть, пока холодные коридоры не остались позади. Долгий день Клэр продолжался — Процион уже клонился к закату, но медленно, слишком медленно. Андрей устал от этого тусклого света — глаза и ум требовали ночи, а она всё не наступала.
Наверное, через несколько циклов он точно так же будет ждать рассвета.
— Всё было на грани провала, — сказала Си, когда за спиной с тихим шелестом сомкнулись створки входа. — Смерть Ре распутала бы нам все фотоны.
— Ля хотела убить её. Я не позволил.
— Эмоциональная дура, — в голосе Си звучало то странное презрение, которое могли испытывать только ординаторы: презрение существа с ледяным, вечно трезвым разумом, ко вспыльчивому хомо сапиенс. — Хотя неудивительно, она ничего не знала о плане, и наши указания не выглядели для неё по-настоящему важными. Финвар зря доверился ей. Ре должна была остаться в живых — это один из ключевых моментов.
— Так Ре тоже с вами? — растерялся Андрей. Нить происходящего ускользнула от него окончательно.
— Нет. Но основной вероятностный анализ проводился для варианта, в котором она правильно поймёт случившееся и сделает нужные выводы. Иной исход считался однозначным провалом.
— Правильно поймёт попавшую в неё пулю, что ли?
— Это случайность. Вы не должны были серьёзно пострадать.
Рискованные люди, подумал Андрей. Палить из автоматов и надеяться, что человек под прицелом воспримет это как надо — да уж, на такое способны только ординаторы.
— И каковы шансы, что Ре поймёт всё правильно? — спросил он.
— Близкие к единице, если учесть моё воздействие на неё.
Каблуки новых ботинок — До всё-таки смилостивилась и велела принести Андрею обувь — глухо стучали по мостовой. До больницы было около двух сотен метров, но уже отсюда она казалась огромной — слишком большой для такого крошечного городка.
— У нас есть несколько минут, прежде чем мы войдём в здание, — ровным голосом сказала Си. — Будет разумно потратить их с пользой. Получить информацию.
— Информацию?
— Да. Лично для меня, а не для Хирургов.
— Я даже не знаю, с чего начать-то...
— Знаю я. Скажи, в вашем обществе много конфликтов?
Андрею даже не пришлось задумываться, чтобы ответить на этот вопрос. Конфликты на Фрейе следовали один за другим — может, несколько более цивилизованные, чем на Земле, но социум так и остался разделённым, на всех слоях. Возникшие вновь этнические объединения столкнулись в борьбе за сферы влияния, тривиалы косо смотрели на модификантов, да и, в конце концов, колония на Клэр тоже возникла в результате конфликта. А здесь наблюдалось совершенное спокойствие, если не считать столкновения Архитекторов и Хирургов, да и тем дали бы много очков форы любые радикалы Фрейи.
Он кратко пересказал всё это Си, и несколько секунд они шагали по аллее в тишине. Оставалось лишь гадать, какой объём данных обрабатывался в это время в мозгу ординатора.
— А искусство? — наконец спросила она. — Я изучала то, что привезли с собой Архитекторы, но у меня недостаточно данных для анализа.
— Искусство вообще плохо поддаётся анализу. Вроде бы и существуют, например, критики, только у них такие драки случались из-за разных взглядов на одну и ту же книгу... Один говорит, автор хотел выразить одно, другой — другое. И поди пойми, кто прав. Особенно если автор уже умер и сказать слово в свою защиту не может.
— Я знаю, что такое критика. По большей части критики сами придумывают то, что хотел выразить автор. Они думают неправильно, как все люди. Поэтому и драки случаются.
— Не разбираюсь в этом, если честно.
— И не надо. Это моя забота. Видишь ли, большая часть населения Клэр прекрасно живёт и без искусства. Во многом потому, что у всех у них частично перестроен мозг...
— Что?! — Андрей даже остановился, не в силах поверить услышанному. — У всех?
Си тоже остановилась, повернув голову в его сторону. Взгляд её был холодным.
— А ты думал, Архитекторы создали только ноты? Мы — вершина развития их проекта. Контрольная группа. Семь завершённых конструкций по семи разным линиям в одном и том же теле. Я — квинтэссенция ординатора, лишённая почти всех недостатков предыдущих моделей. Соль — инженер, у неё усилены абстрактное мышление и зоны эвристического анализа. До — кооператор. Не только на поле боя, она может управлять любой подчинённой ячейкой. Просто многие изменения структуры её мозга направлены, например, на скорость принятия решений в критических ситуациях, что делает некоторые сферы применения более приоритетными.
— Я знаю о До, — Андрей подумал, что забыть её тяжёлую руку действительно было бы трудно. — А остальные? Ре? Ты говорила, она ближе к ординаторам...
— Ну так и заставь её уже, наконец, рассказать всё до конца. Она знает, что именно с ней сделали. Просто не говорит тебе всего, потому что есть риск возникновения негативного отношения, и очень высокий.
— Ре боится, что я возненавижу её?
— Да. Раньше ей было бы всё равно, но сейчас, судя по всему, уже нет. Так что будь осторожен, Эндрю. И не спеши с выводами, если Ре всё-таки раскроется. И... прости, если что.
— Ладно, — Андрей подумал, что пренебрегать советом ординатора уж точно не стоит. Оставалась сложнейшая задача — сохранить контроль над разумом и не поддаться эмоциям, когда он узнает всё. Для Си, может, это совсем не выглядело сложным, но он-то — не ординатор, он обычный человек, почти что тривиал на фоне модификантов Клэр. Его мозг не затронула настоящая коррекция, он думает как все. Пусть даже Рашель уже успела показать, что такое взвешенное рациональное решение, свободное от эмоций, пилот не мог изменить самого себя.
Си взяла его под руку, и волей-неволей Андрею пришлось заставить себя идти дальше. Каждый шаг давался с трудом. Он вдруг понял, что не хочет расспрашивать Ре, что она устраивает его такой, какая есть, и всё же болезненная тайна шевелилась где-то внутри, требуя вырваться наружу. Си было плевать, таким, как она, всегда плевать на чувства других людей, и на прощение тоже. Они их просто не ощущают. Да, они способны испытывать эмоции, но чувства — нечто иное, иррациональное. А значит, несуществующее для живых компьютеров.
Только Ре всё равно чувствовала.
— Почему у вас такая большая больница? — не выдержал, наконец, Андрей. — Здесь работали с людским геномом?
— Нет. Основная работа по разработке проекта была закончена на первичной базе. А это — не больница, а биологическая лаборатория. Здесь разрабатываются живые инструменты терраформинга. Но я продолжу, с твоего позволения, — так же ровно сказала Си. — Наше общество — общество Клэр — функционирует без искусства. Так уж вышло, такие здесь собрались изначально люди. Ты и сам видишь, насколько здесь всё однообразно...
— Даже странно, как ты смогла это оценить.
— Не перебивай. Смогла. Просто сравнила виды города со старыми фотографиями поселений на Фрейе и Земле. Разница очевидна.
Пришлось признать, что она права. Для этого не требовались мозги ординатора, всего лишь глаза и терпение.
— Проблема заключается в том, что далеко не все опытные образцы удовлетворены этим, — говорила Си. — Отсюда и напряжение. И конфликт. Архитекторы надеются, что ты сумеешь его разрешить, проблема в том, что они упёрлись в тупик и не знают, что делать. Мы тоже.
— Я тем более. Вдобавок вы используете меня втёмную, и это никак не способствует эффективности.
Си пожала плечами.
— Посмотрим. Пока что ты отлично справляешься. Всё, теперь ни слова. Мы пришли.
В глаза ударили тусклые лучи Проциона, и Андрей сощурился, разглядывая больницу. Ровные ряды тёмных окон, отполированные поверхности белоснежных стен — здание напоминало роскошное круизное судно, какие курсировали на Фрейе вдоль берегов, выполняя скорее развлекательную функцию, чем транспортную. Именно здесь Андрей встречался с Ми, и сюда же он попал вместе с Соль и До после первой ночи на Клэр.
Ребристые двери гостеприимно разошлись в стороны, приглашая войти.
На этот раз Андрей не застыл в вестибюле, пытаясь понять, что делать — Си уверенно повела пилота за собой. Он снова отметил немноголюдность — на Фрейе в такое время больница была бы забита посетителями. Даже лифт оказался пустым, и вверх они ехали в абсолютном молчании.
Коридор девятого этажа тянулся в обе стороны и казался бесконечным — только таблички на дверях позволяли хоть как-то ориентироваться в этом безликом месте.
— Сюда, — Си указала на одну из дверей.
— Ты пойдёшь со мной, — бросил Андрей, крепко сжав руку ординатора. Си не сопротивлялась.
— Уверен? — спокойно спросила она.
— Да. Ты же говорила про своё влияние на Ре, чтобы добить вероятность до единицы? Вот сейчас и повлияешь.
Она промолчала, и Андрей, выпустив руку девушки, толкнул дверь.
Ре лежала на кушетке, полностью обнажённая, и на какой-то миг Андрей ощутил лёгкую неловкость из-за присутствия Си. Пусть она была сестрой Ре, пусть она была ординатором — неважно, важен был сам факт. Значит ли это, подумал Андрей, что Ре по-настоящему небезразлична ему? Наверное.
Операцию уже закончили, кровь лишь слегка проглядывала из-под полупрозрачного слоя фиксирующего геля. Больше всего тот напоминал слизняка, что растёкся по коже, да так и застыл, наглухо прикрыв рану от внешней среды.
Как должен выглядеть нормальный человек, получив пулю в плечо? Андрей не знал — до сих пор ему не доводилось сталкиваться с подобным. И заметить неестественность в поведении Ре он тоже не мог. Не с чем было сравнивать. А слова Си так и осели в мозгу, буквально вынуждая следить за малейшими деталями в разговоре и пытаться понять, что же она имела в виду.
— Привет, — только и сказал пилот.
— Привет, — глухо выдавила Ре. — Спасибо.
— За что?
— За то, что не дал Ля пристрелить меня.
— Это любой бы на моём месте сделал, — Андрей осторожно сел на край кушетки. Си встала в сторонке, сложив руки на груди. — Ты как?
— Скоро на ногах буду, — Ре попыталась подняться и резко сморщилась от боли. — Сволочи, дали только лёгкое обезболивающее.
— Ты предполагала то, что случилось?
— Да. Правда, не ожидала, что нападать будет Ля. Ещё цикл назад я думала, что она безобидна.
— Она и была. Вступила в ряды Хирургов как раз вчера.
— Зря.
— Она не может сидеть сложа руки, вот и всё.
— Ладно, — проворчала Ре, расслабляясь и закрывая глаза. — Что ты узнал?
— Что и вы, и Хирурги хотите одного и того же.
— Понятно. Ты рассказал им о Фрейе?
— Немного.
— И?
— И беда в том, что это не решит проблему, — вдруг сказала Си. — Если ты и вправду считаешь, что по имеющимся данным нельзя сделать очевидные предположения о социуме Фрейи, то... стоит пересмотреть свою логику, сестра.
— В очевидные предположения не всегда легко поверить, знаешь ли, — Ре прикрыла глаза. — Обстрел машины — это послание?
— Да. Хирургов немного, но у них есть оружие, такое же, что и у вас, и такие же солдаты. У них нет До, но это не критично. Если конфликт перейдёт в горячую стадию, будет бойня.
— Какая у тебя роль во всём этом?
— Я стала мостом между вами и Хирургами — как только пришла от очевидных предположений к очевидным выводам. Я — аналитик, Ре. И в свободное от биологии время изучаю наше общество. Прогнозы получаются совсем неутешительными, но Архитекторы этого не видят. Проблему нужно решать, потому что времени у нас не осталось. Ты знаешь, почему.
Они одновременно взглянули на Андрея, и пилоту стало откровенно неуютно. Обе смотрели на него не как женщины и даже не как люди, а как исследователи. Для них сейчас он не был мужчиной, не был человеком — он был всего лишь катализатором, живой причиной ускорения процессов, вяло текущих в социуме Клэр.
— Не думай о плохом, Эндрю, — медленно проговорила Ре. — На твоём месте мог быть любой инопланетник.
— Да, но сейчас на этом месте я. Противно.
— Зато заставляет нас шевелиться, — усмехнулась Си. — Я пока не знаю, что у меня выйдет, и искренне надеюсь, что обойдётся без войны. Я знаю, что такое война, пусть и понаслышке. Война нерациональна.
— Иногда без неё не обойтись, — буркнул Андрей.
— Это не наш случай. Воевать из-за желания лучшей жизни — абсолютная иррациональность, глупость, бред собачий, если выражаться человеческими словами.
Андрей поднял голову. Си улыбалась. Пожалуй, впервые он услышал от неё «человеческие слова».
— Осталось убедить в этом Архитекторов, — вздохнул он. На языке крутился вопрос, который он хотел — и должен был — задать Ре, но разум упорно сдерживал эти порывы. Сейчас не время, то и дело вспыхивало в мозгу. Эмоциональная часть Андрея хотела узнать правду прямо сейчас, узнать, действительно ли Ре имитировала плотские желания и обманывала его и в этом, или всё же нет. Си занесла ядовитые семена сомнения в подсознание пилота, и теперь те прорастали, вторгаясь в разум.
Не спеши с выводами, сказала ему тогда ординатор. Что ж, он не спешит. Время ещё будет. В конце концов, у Ре ведь нет нейрошунта.
Парадоксальная ситуация, если задуматься. Никто не хочет войны, но она вполне может начаться — просто потому, что стороны неспособны договориться, хотя цели у них совпадают. Люди с обеих сторон думают неправильно — в этом причина. В человеке слишком много иррационального, и ему приходится выдавливать это из себя, когда требуется. Значит ли это, что в такие моменты он перестаёт быть человеком?
— И каковы шансы? — наконец спросил Андрей.
— Одно из когнитивных искажений заключается в отрицании наличия этих искажений у субъекта. Я не скажу, что Архитекторы сильно подвержены ему, но учитывать такие факторы мы должны...
— Шансы, Си, — сказала Ре, глядя на пилота. Тот посмотрел на неё — в глазах девушки читался вопрос.
— Средние. Оценка очень нечёткая, назвать определённую вероятность я не могу.
— Это лучше, чем одна десятая, — проворчал Андрей.
— Одна десятая? — Си подняла брови.
— Когда мой космоплан упал на Клэр, кроме меня, выжила девушка по имени Рашель. Ординатор. Она сказала, что мои шансы умереть — девять из десяти. И покончила с собой, чтобы я воспользовался той десятой частью, которая оставалась.
— Её вероятность остаться в живых была нулевой?
— Да. Она разбила колено при падении.
— Понятно. Что же, ничего удивительного. Это рациональное решение.
— Меня уже тошнит от рациональности, — буркнул пилот. — Она слишком часто выглядит мерзко и уродливо.
— Это тоже нормально, Эндрю. Твои мозги созданы эволюцией, а она хоть и закономерна, но слепа. Нет ничего удивительного, что структура нейронных сетей в твоей голове полна ошибок.
— Но... — Андрей замолчал, потому что лежащий на тумбочке смартфон издал заливистую трель. Ре попыталась дотянуться до него, но двигалась слишком неловко и медленно, так что Си отстранила её и приняла вызов сама.
— Слушаю, — сказала она. — Разумеется. Да, он здесь. Хорошо, мы ждём.
Смартфон мягко лёг обратно.
— Сейчас к нам придёт один из Архитекторов, — никакой паузы, она просто продолжила говорить, глядя на Андрея. — Один из руководителей. Тот, кто ещё умеет думать. Он хочет поговорить с тобой и Ре. Я уйду.
— Ну уж нет, — Андрей схватил её за руку. — Ты останешься. Если кому он и поверит, то только ординатору.
Си медленно перевела взгляд на Ре. Та покачала головой.
— Хорошо. Твои доводы разумны.
— Ты можешь хоть как-то сделать из себя нормальную девку? — не выдержал пилот. — Я работал с ординаторами, они же могут вести себя естественно, пусть и без эмоций почти! Почему нельзя ответить просто «убедил»? Зачем эти идиотские правильные фразы? Зачем...
Дверь мягко отъехала в сторону, и он замолчал.
На пороге стоял Эдмунд Келлер.
