Ноги Кану Арно ломать все же не стал, да и о конвое приходилось думать, так что шли кентером. Сперва пустошами, потом потянулись обозы и резервные полки; ждущие своего часа офицеры весело салютовали проезжающим и явно были не прочь поболтать, не наблюдалось ни излишней суеты, ни тревоги, ни хотя бы напряжения, вот и хорошо! Или… плохо?! Вдруг что-то с Ли? То, что здесь именно сегодня устроили сражение, отнюдь не значит, что в Западной Придде, или куда там занесло братца, тихий праздник. Да еще лошадь эта огненная…

С утоптанной прошедшими раньше эскадронами дороги сбиться было затруднительно, и Арно, доверившись Кану, прикрыл глаза. Виконт, как мог, старался ухватить хотя бы тень недавних странностей – без толку. Выходит, померещилось? И Валентину тоже?! Или дело все же в бесноватых, твари где-то поблизости поперли вперед целым полком, вот и аукнулось. Хорошо бы, будь так, да не верится…

Первую беготню Арно приметил у подножия эмилева кургана, который с какого-то перепугу взяли в кольцо вальдзейский батальон и пара эскадронов кирасир. И это не считая целой оравы «фульгатов»! В рейд, что ли, собрались? Уже интересно… Незнакомый капитан-кирасир, явно узнав если не маршальского братца, то знаменитого на всю кавалерию мориска, махнул своим, бело-черная стена разомкнулась и тут же сомкнулась, сбоку мелькнула знакомо изогнутая чубарая шея. Змейка! И, само собой, Луи. По своей воле разведчик в ставке бы не застрял, значит, для чего-то придержали.

– Луи, кого ловим?

– Да некого, бабка твоя гусячья, ловить! – со злостью выпалил «фульгат». – Зачесались, когда гады уже нагадили! Маршала… брата вашего, приложило здорово!

– Подробнее. – Вот тебе и конь горящий! – Что с командующим, и где он?

– Там, – Луи кивком указал на вершину, – палатку ему поставили, больше не знаю ничего…

– Кана постереги!

Таким галопом Арно в горку еще не бежал, часовых было по двое при каждом булыжнике, и ни одна рожа не остановила! Неужели вовсе худо?

Никаких палаток рядом с обычным навесом наверху не оказалось; виконт чудом не завопил, хорошо, догадался глянуть на другую сторону, там пропажа и отыскалась. Стоит, родимая, и у входа толкутся офицеры, кто-то знакомый, кто-то – не очень. Генералов не видать, зато полковников… И расступаются, как перед маршалом или… родичем покойника.

– Господин командующий жив, – выходит, он это вслух брякнул, если образовавшийся рядом Сэц-Пуэн ответил, – и вроде не так плох.

– Что значит «вроде»?!

– Маршал в полном сознании, но врача к себе не пускает. Может, вы…

– «Ты», кляча твоя несусветная, мы перешли на «ты»!

Поправить шляпу и воротник, отдернуть полог, войти. Брат полусидит, полулежит на какой-то куче – наземь накидали плащей, под спину – седло и еще что-то меховое.

– Смотрите!

– Капитан!

– Господа, это же…

Кажется, он загородил свет, потому что пара кислых рож тут же обернулась, а Эмиль поморщился, но от боли или от злости?

– Кто тебя… вызвал?

– С донесением от бригадира Придда. Срочным и конфиденциальным!

Вот словечко-то вылетело, Кроунер от счастья в обморок бы упал.

– Вон… Шли бы вы… Ариго встречать.

– Но, господин маршал…

– Сказано, вон! Сэц-Пуэн, проводи.

Убрались как миленькие! А командующий в самом деле не так уж и плох, увечий и тяжелых ран не видать, да и дышит вроде ничего, но матери об этом писать все равно нельзя.

– Арно, так что ты тут делаешь?

– Докладываю, – огрызнулся виконт. – С изрядным облегчением, между прочим! У Ли все в порядке, потому что не в порядке у тебя. Нам с Валентином стало пакостно, он меня и отправил на всякий случай проверить.

– Нахлобучку бы вам… обоим, да спина болит и с ребрами что-то не то.

– А врач что говорит?

– К кошкам коновалов!.. Ткнет куда-нибудь, чего доброго, в обморок грохнусь… а тут вдруг что-то важное. Явится Ариго, поглядим…

– Но ведь надо…

– Цыц! Ты в Торке служил или… булочки жевал? И вообще, как с маршалом разговариваешь, чудо капитанистое?.. От Придда набрался, но так у Заразы… основания есть. А у тебя что, кроме Кана и… нас с Ли?

– У меня еще шляпа! – От того, что нахлобучка выдается тихим голосом и с перерывами, только хуже. – Пока еще есть, но врач тебе нужен.

– Будь что по-настоящему скверное, я б сейчас двинуться не мог… Пальцы на ногах шевелятся, встану!.. Лошадь вот вправду жаль…

– Грато?! – Так вот, значит, с чего огонь привиделся!

– Да нет, полукровка один, – брат поднес руку к голове, но морщиться в этот раз не стал. – Даже имя из головы вон, в самом деле крепенько меня… Раз уж до Грато дошло, должен тебе сказать…

– Мой маршал, к вам теньент Катершванц от генерала Райнштайнера.

– Пусти.

Болтавшийся по причине заживающей раны в адъютантах Йоганн ввалился, точно сразу в бой и на похороны.

– Приславший меня господин генерал Райнштайнер, – с порога выпалил он, – имеет сообщить, что дриксы имеют начать свое наступление там, где и готовились, силами пока пяти полков, но это не все, что там собрались. Войск нашей первой линии, по мнению господина генерала Райнштайнера, хватит, чтобы благодаря позиции, которая хорошо укрепленная есть, отразить врага, резервы он будет сберегать и выражает уверенность, просить помощи у командующего не надо будет.

– Стоп! – у Эмиля, слава Катершванцам, даже вышло прикрикнуть. – Дальше по-человечески.

– Мой маршал, я не понимающий есть!

– Вот твой приятель… – Эмиль кивком указал на Арно и опять скривился. – Ему рассказывай. Как будто меня… нет.

– Йоганн, – немедленно взялся за дело виконт, – что у вас творится, и как наш Ульрих-Бертольд?

– Еще не творится, – Йоганн улыбнулся. – Что-то вроде сначала непонятное совсем было, мы не могли знать, чего хотят горные гуси. Потом стало становиться ясным, что весь огонь сходится на нашем центре, до него гусям идти ближе всего. Там совсем справа есть маленький овраг, он почти совсем близко…

– Вплотную? – подсказал Арно.

– Да-да! Очень вплотную, но эта не страшно есть, мы поливали всё водой, и в ночной холод получился отличный лед. Гуси, когда полезут, будут хорошо кататься и разбиваться. Ульрих-Бертольд уже пообещавший есть, что в овраге, который вплотную, он будет закапывать все дурные головы, что посмеют с ним встать лицом к лицу.

– Боюсь… – подал голос маршал, – голов после столкновения с… шестопером барона не останется… Только туловища… Ладно, хватит, мне сейчас лучше не смеяться…

– Я говорил смешное?

– Нет, это я смешное думал. Передашь Райнштайнеру, что мне будет помогать генерал Ариго. Если потребуется, он к вам выберется… О моей контузии скажешь только Райнштайнеру… Ты голодный?

– Я готовый терпеть!

– Терпят, когда нет выхода… Я пока продиктую письмо для Райнштайнера, а ты… сходи к адъютантам перекусить. Только быстро.

– Да, мой маршал, я буду спешившим! – Йоганн дисциплинированно отдал честь и вылетел из палатки. Эмиль осторожно завозился, но помочь себе не дал.

– Письменные принадлежности тут где-то поблизости есть?

– Угу! Йоганн, бедняга, от волнения талиг забыл.

– Бывает… Ариго, как ты слышал, нужен мне здесь… Так что пусть твой Придд… сам соображает, если что… А этих «есличтов» сегодня до безобразия много, и меньше… не станет.

Восемь орудий – это много! В сотню раз больше шестнадцати, с которыми возится Алва, и двух с лишним десятков зальмеровских. Зеппа бы сюда, да не одного, а с его канонирами… А море и пару «ведьм» в придачу не хочешь? Кто есть под рукой, с теми и стреляй, а есть рейтары, спасибо хоть старательные.

Бравые вернегеродцы пушки вблизи, конечно, видели не в первый раз, но вот орудовать банниками, пальниками, пробойниками и прочими мудреными штуковинами, причем орудовать быстро и умело – увы… Мало того, необходимые при стрельбе инструменты валялись по всей батарее, брошенные предыдущими владельцами где и как попало. Пришлось их еще и собирать, с ходу определяя, что годится в дело, а что уже нет. А потом расставлять людей, распределять обязанности, показывать, как, кому и чем пользоваться… Руппи показывал, очередной раз убеждаясь, что командовать и делать своими руками отнюдь не одно и то же. На «Ноордкроне» он под присмотром артиллерийских офицеров и, спасибо ему за науку, Ледяного, банил, заряжал, наводил корабельные орудия, но лишь для того, чтоб со временем стать приличным адмиралом, а не паркетной бездарью. Голова запомнила, руки – не успели.

Да, при необходимости наследник Фельсенбургов вполне мог принять батарею с приличной орудийной прислугой, а принял со спешенными конниками. Результат был неутешителен. Там, где опытные, пусть и скверные люди, либо бегавшие сейчас незнамо где, либо сваленные на склоне в кучу, обошлись бы двумя-тремя движениями и несколькими секундами, славные, но ни Змея не знающие вернегеродцы возились не меньше минуты. Спасибо, никто в спешке не уронил себе ядро на ногу и не подпалил порох, и все-таки они зарядили! Сперва одну, а потом и семь остальных пушек.

Как-то прознавший об этом Ворон, страдавший со своей частью батареи, где и орудий было больше, и, соответственно, людей, тут же примчался рысью и принялся помогать.

– Все просто, – весело объяснял он, – пушки те же лошади. Кормить, чистить, не загонять без необходимости, ну и направлять, куда надо… Руппи, давай сюда! Смотри!

По командам как-то навели, причем быстро, и дали-таки первый залп. Алва сощурился на получивших подарочек эйнрехтских мушкетеров, кивнул и, бросив: «Заряжайте», убежал к «своим» пушкам, там тоже загрохотало.

– Надо же, – хмыкнул остроносый рейтар, хватая банник. – Те же кони… Ну так я тебя сейчас почищу!

– И покормлю! – подхватил сосед у зарядного ящика. – Ах ты ж, буланая!

– Эй, – завопили у четвертой пушки, – Фриц, Окунь, чего возитесь?! Овса нам…

– Сеном обойдетесь…

Минут пять внезапно веселой суеты и готово – зарядили! Алва вернулся, чуток поправил наводку, хлопнул по плечу и пропал уже надолго. Ничего, обошлись!

Руппи крутился между лафетами, подгоняя, ободряя, проверяя наводку заряженных орудий и, едва ли не самое главное, – командуя «огонь». Залп за залпом. Получалось так себе, между выстрелами репа созреет, ну да что ж поделать… Зато с каждым разом выходит все быстрее, считать некогда, но точно быстрее! Понять бы еще, сколько толку от их стрельбы.

– Господин полковник!

– К Леворукому!

– Господин полковник, тут эта…

– Мелочь рыжая!

– Огонь! – толку-то сейчас от «Забияк». – Заряжайте!

Теперь можно и оглянуться. И не поверить своим глазам, а потом поверить, зато потерять дар речи, потому что на батарее объявилась та самая каданская двадцатка, что Ворон за какими-то кошками оставил Зальмеру. И если от самих «забияк» толку на батарее не было, то от такого же количества артиллеристов… Даже Быка Бони прихватили, бедная чья-то лошадь!

Слегка очумевшие после броска за спинами у лихих «оранжевых» пушкари таращились на господина командующего, куда-то девшего не только фельдмаршальский плащ, но и мундир. Господин командующий ухмылялся, как никогда прежде напоминая Вальдеса.

– Вы, восьмеро! – рука в изодранной щегольской перчатке указывает на Бони и резко машет влево. – Поступаете под начало Руперта… полковника Фельсенбурга. Будете помогать своему Зальмеру отсюда. Остальные – со мной!

Взгляд как-то сам собой выхватил среди офицерских лошадей знакомого жеребца. Кан! Значит, младший уже здесь, и от хорошей жизни его б не вызвали! Расспрашивать торчащих у коновязи порученцев Ариго не стал, сразу бросился наверх и тут же поскользнулся. Пришлось сбавить аллюр, не хватало, чтоб и второй командующий разбил башку, причем без посторонней помощи. И вообще, генерал, извольте успокоиться! Савиньяк, если он в сознании, чувствует то же, что ты сам на Печальном Языке, значит, кудахтанье нужно затолкать подальше, не курица, и говорить исключительно о деле.

– Господин генерал, – надутый капитан из внутреннего оцепления отдает честь, – командующий о вас неоднократно справлялся.

– Я понял! – фыркнул Ариго и немедленно поскользнулся второй раз. Ничего… Вроде у гоганов поскользнуться, но не упасть – хорошая примета. Протоптанная в неглубоком снегу тропинка петляет, рядом, чуть ли не подпрыгивая, пытается пристроиться Дубовый Хорст.

– Вы от маршала?

– Нет, но я только что осмотрел…

– Позже! Если срочно – к Хеллингену… – Еще какие-то свитские, из-за них выскакивает малыш Арно и, очертя голову, несется навстречу. Физиономия не из радостных, но клейма беды на ней нет.

– Арно!

Остановился, как на стенку налетел, заморгал и вдруг – улыбка. Во весь рот.

– Жив и помирать не собирается… Ох ты ж кля… Мой генерал, прошу простить вольность обращения. Вас не было, и я получил срочный приказ касательно нашего корпуса…

– Заткнись и докладывай!

Прозвучало по-идиотски, но малыш понял правильно.

– Эмиль лежит, по спине здорово получил. Бесноватый подстрелил коня…

– Здесь?!

– Мерзавец наврал, что он от Бруно, Сэц-Пуэн больше знает. Разрешите…

– Беги! Валентину передай, если что срочное, думать самим и сразу действовать. Только Карсфорна уведомить не забудьте. Все, удачи!

– Спасибо!

Придд столько раз уже не сплоховал, и сегодня не должен. Хуже, если ты сам, ошалев, забыл сказать Гэвину что-то важное. Да нет, вроде бы ничего такого, о чем Карсфорн не знает или не догадается.

Палатка стоит на дальнем склоне, приходится переваливать гребень, а видно отсюда не хуже, чем с прежнего наблюдательного пункта. Вот и знакомая «туча» горной пехоты против левого фланга. Все-таки будет Гетц там наступать, точно будет!

– Мой генерал… Наконец-то!

– Командующий до встречи с вами…

– Отказывается…

– Отказывается принять врача!

– Господин генерал, – долговязый лекарь вцепляется в рукав не хуже рака, – постарайтесь сократить разговор… Я должен…

– Должны – ждите! Вас позовут.

Внутри явно теплей и темней, хорошо хоть свечки зажгли. На первый взгляд Эмиль как Эмиль, даже улыбается.

– Явился, наконец! …А то меня свитские чуть не съели… стрелять в них, что ли? Ли бы стрелял…

– Не поможет. – А вот дыхание у маршала тяжелое, голос тихий и с паузами, похоже, перед каждой фразой нужно собираться с силами. – Я на Печальном Языке не лучше тебя был… И уж точно раз в десять упрямей.

– Тебе деваться было некуда… Нет, со мной не так и плохо, лучше, чем когда я тебя высвистал… Если б не спина – я бы и дальше… командовал. Но, коль ты есть, давай вместе… Тут, похоже, мотаться придется.

– Значит, буду мотаться.

– Командование я тебе до конца не передам, на пару потянем… И будет нас… четверо.

– Где Хеллинген? – Бредит, и это скверно. Спина спиной, но головой наверняка тоже ударился. – Ты бы помолчал, пока я разберусь.

– Нету Хеллингена… Убит, так что основное – с меня, остальное Сэц-Пуэн и штабные… Для начала Придда я поручил… Придду.

– Мне Арно по дороге попался, рассказал.

– Тем лучше… В центре – решительных действий пока нет. Дриксы ведут обстрел и пока что больше пугают, чем всерьез угрожают… Марция это устраивает.

Справа, у Райнштайнера, повеселее… Горники атакуют два, с их точки зрения, наиболее уязвимых места в обороне бергеров, точнее – готовятся атаковать… Сосредоточили огонь своей артиллерии и накапливают силы… Ойген считает, что отобьется, Ульрих-Бертольд считает, что подерется… Алаты… Про них ты уже должен знать… Когда получал мой приказ… про Придда.

– Я знаю, что витязи взгрели на реке рейтар, сразу и горных, и столичных.

– Сейчас они чистят перья и ждут приказа. У Хербстхен не нам за свой фланг надо беспокоиться, а Гетцу… Короче, пока все неплохо, бодаемся в целом на равных и даже немного, спасибо Карои, выиграли… Пусть по мелочи, зато с перспективой… Что у тебя было, когда уезжал?

– Ничего особенного. Общую задачу Гэвин знает, свою позицию и силы – тоже, догадки насчет планов горников строили вместе. С твоего холма видно дальше и больше; если придут какие умные мысли, отправлю гонца.

– Тогда подарочек тебе к празднику… – Эмиль перевел дух и внезапно подмигнул. – Я ведь не бредил, когда про четверых говорил.

– Да я и не…

– Не отпирайся, я бы на твоем месте тоже решил… что у меня с башкой нелады. Короче, утром… часов в одиннадцать заявился Алва с Эпинэ и знанием нашего расклада. Эпинэ потом Гашпар… с собой утянул, вроде он там к месту, а Рокэ в фульгатском плаще к дриксам умчался… Он ведь Гельбе как свои пять пальцев знает… собирался Бруно про его же позиции объяснить и вернуться… Но застрял, прислал записку, что остается… Явно не для того, чтобы с Бруно грог попивать, или что там старый бык… в холода предпочитает. Нам велено в любой момент быть готовыми… к взаимодействию с «соседями»… Соседи, надо думать, об этом тоже знают, но проверить не мешает. Судя по моему… приключению, Рокэ не в тихую заводь рванул.

– Ничего себе!

– Отправь гонца к Бруно… Сэц-Пуэн тебе скажет, как. Нужны последние сведения о том, что у них творится. И держи алатов наготове… В случае чего они окажутся очень кстати…

– Господин маршал, – свет заступает долговязая фигура, – после разговора с генералом Ариго вы обещали меня принять. Вы говорите уже…

– Сколько надо, столько и говорю!

Фигура исчезает, умудрившись окутать себя печалью, но главное уже ясно.

– Эмиль, в самом деле, пусти ты этого надоедалу… Я все понял, сейчас займусь, не беспокойся.

– А я беспокоюсь! – нахально заявил болящий, сняв с души последний камень. – Как вникнешь, приходи… Сдается мне, у нас тихо, потому что у Рокэ громко.

Парни Зальмера что-то новоявленным пушкарям объяснили, что-то показали, и дела на батарее пошли шибче. Никто ни в чем больше не путался, и Руппи позволил себе иногда поглядывать на сражение, верней, на кавалерийскую схватку позади батареи. Китовники, где хитря, где идя напролом, старались раздергать строй обороняющихся у подножия холма рейтар и найти дорожку к орудиям. И раз за разом на их пути вставали не менее упорные ландхутцы. Потери были, и немалые, то и дело из схватки, кто верхом, кто – уже нет, вываливались раненые, а скольким это не удавалось… Свалиться с лошади, увидеть над собой напоследок не поймешь чьи копыта, нет уж, лучше сразу! А всего лучше думать о деле, и будь что будет. И вообще, как там у Зальмера?

Картина радует – эйнрехтцы опять, уже в третий раз, отхлынули назад, не добравшись и до середины склона. Полковник Фельсенбург может гордиться: ядра теперь уже его пушек неплохо проредили ряды китовников на подходах к гряде, и прикрывающим Зальмера «синим» вновь удалось справиться с дошагавшими. Значит, не зря старались. Молодцы.

– Руппи!..

– Что такое?

Рихард! Приковылял, точнее, припрыгал на одной ноге, опираясь на где-то добытый мушкет.

– Нога?

– … … …, сволочи! – таких слов от несостоявшегося законника Руппи еще не слыхал, их и Бюнц-то разве что на Бермессера с Фридрихом тратил. – Бедро прокололи… Едва кровь унял.

– Зато руки целы и мушкет есть! Парни, устройте-ка его поудобнее. На ящик из-под зарядов, что ли… И под ногу что-то суньте, чтоб высоко была.

– Это еще зачем?

– На досуге объясню. Стрелять будешь?

– А чего я с мушкетом?

– Кто тебя знает! Стрельба стрельбой, но ты, главное, на уродов этих смотри. Мне не до них… отцу – тем более!

– Ты что, батареей теперь командуешь? Ты же не артиллерист!

– Я – кто нужно, а нужно, чтобы восемь пушек вот этой самой полубатареи исправно вели огонь по гадам, что рвутся заткнуть глотку… тьфу ты – жерла, фок Зальмеру. И раз заткнуть их пока не выходит, значит, я – артиллерист.

– Господин полковник, заряжено!

– Сейчас.

Руки и глаза начинают обходиться без головы, пушки палят, а мозги дурят, то есть в них лезет какая-то ерунда. Вроде книжных рассуждений о полководцах настоящего и прошлого, кои, «командуя тысячами и десятками тысяч, производят сложные маневры и добиваются нужных результатов». Ну, с результатами у фок Ило пока не ахти, уж больно враги ему неправильные попались. Никак не хотят делать то, что от них ждут, изо всех сил мешают и сами всякие пакости придумывают! Батареи вон захватывают, из рейтар делают артиллеристов. Что, нельзя так? Да кто вам сказал?

Сбоку – треск выстрела, Рихард начал свою охоту. А ничего он устроился, ногу честно вытянул и даже трофейную драгунскую перевязь рядом положил.

– Рихард, мне нужны новости!

И опять горячая даже сквозь перчатки бронза, едкий дым, закопченные рожи, закопченный снег… Рейтары справляются все лучше, пустых зарядных ящиков все больше, но артиллерийских припасов Ило своим сусликам отвалил с запасом, надолго хватит. В башке гудит, зверски хочется пить, но второе орудие опять навели сикось-накось! Заряжают быстро, а с наводкой, как у краба с танцами…

– Руппи! – Рихард тычет драгоценной трубой вправо. – Смотри туда! Быстрей!

Посмотрел. Сначала просто так, потом в окуляр, картина впечатляла. Не менее двух полков в колоннах маршировало – нет, не на помощь своей гвардии, хоть и медленно, но теснившей пехоту Бруно, а сюда – на захваченную батарею!

– Против такого, – Рихард понизил голос, будто в таком грохоте их можно подслушать, – заслон не устоит, подойдут, перестреляют, и все… Разрубленный Змей, еще одна!

Руппи как мог спокойно поднял трубу. Да, еще одна колонна – её голова как раз показалась из ничем не прикрытого распадка где-то в четверти хорны отсюда. И эти – тоже сюда! Фок Ило что, резервы из второй линии в ход пустил?

– Надо же, честь какая, столько народу, и на нас, бедных. Но топать им еще минут двадцать, а то и все полчаса. – Время есть и на пару залпов, и на то, чтобы унести ноги, а перед батареей Зальмера вовсю накапливаются готовые к её штурму китовники. – Бони! Всем передай – они опять в кучу сбиваются.

Здоровяк понятливо кивнул и рявкнул во всю мощь:

– Заряжай! Быстро!

Два выстрела точно дать можно, а потом – клепальные «ерши», по паре ударов того же Бони…

– Я к… командующему.

Они столкнулись у восьмого орудия, Алва уже всё знал.

– С заклепкой спешить нечего, – отмахнулся он. – То, что все повисло на наших пушках, ясно не только и не столько фок Ило. К счастью для нас и Дриксен, этот господин банальней анемона.

– Анемона?.. Какого?

– Засушенного в трудах Пфейхтайера… – Ворон, точно к чему-то прислушиваясь, склонил голову набок. – Сейчас снова начнется, но умыться снегом мы успеем.