Глава 10

Тот факт, что рейсовый лайнер «Новая Москва – Детро Десять» не имел никакого собственного имени, снова удивил «второго». Ну, как удивил… Дежурно так. Чуть-чуть. И ненадолго. Он тут же нашел аналогию – какие-то «электрички» и «пассажирские поезда». Чем и утешился. Хорошо еще, что «рейсовым автобусом» не назвал.

Лайнер был типовым для пространства корпорации «Пирит». 557-метровый межсистемник проекта «Харц-7» с верфей Бокуры. Средний по всем параметрам – скорость, дальность, автономность, размеры, возможности. У «Пирита» на Бокуре, к слову, очень неплохие верфи – гражданские «пассажиры» и «грузовики» получаются именно такими вот – на удивление крепкими середнячками, как «Харц». Продукция бокурианских верфей настолько хороша, что идет даже в пространства других корпораций. В том числе и «Антрацита».

Тут ничего странного нет: корпорации – не государства прошлого (хотя, даже мне с моим однобоким образованием понятно, что сходства между ними больше, чем различий), так что торговые войны любят больше, чем войны обычные («второй» снова сумничал, вытащив из мутных глубин своей памяти близкое определение – «рейдерский захват»). А торговые войны без торгово-экономического взаимопроникновения – сюрприз! – невозможны. Корпорация-изоляционист – несмешной оксюморон.

Вон, у «Пирита», к примеру – ручная маломощная или малокалиберная «стрелковка» почти полностью от «Антрацита», или делается по его лицензии. Правда, изготовление экзоскелетов, скафандров, фармацевтики (медицина, вообще, практически полностью) – это, извините, стратегические области производства – тут допустимо использовать только своё… за очень редким исключением. Так что не такой уж и оксюморон, получается.

Разумеется, лайнер висел на высокой синхронной орбите – «окунуть» такую махину в атмосферу хоть и возможно технически, но на практике – слишком накладно. Расходы энергии на борьбу с гравитацией будут просто чудовищными. А еще ж: защита корпуса при входе в атмосферу, защита от коррозии, защита от статических гравитационных нагрузок во время обычной стоянки, обеспечение наземной инфраструктуры… Можно перечислять и перечислять. Одно изменение внутренней компоновки лайнера (да и конструкции в целом) в расчете на постоянную однонаправленную гравитацию чего стоит!

Так что пассажиры не загружались сразу в лайнер через какой-нибудь «аэропорт» (который так ожидал увидеть «второй»), а ручейками стекались к платформе орбитального лифта в Бердске – одном из двадцати огромных городов-агломератов на экваторе. Не только пассажиры на конкретно этот лайнер, а вообще пассажиры на все лайнеры и круизеры, висящие сейчас вокруг станции-противовеса. Которая, кстати, так и называлась «Новая Москва. Бердск». Ну, и, незначительная деталь, административно являлась одним из микрорайонов наземного Бердска. Эдакий последний девятый «этаж» для 8-уровневой агломерации.

Орбитальный лифт был старым, но – шикарным. Целых восемь пар «нитей». Восемь. Грузовые, пассажирские, технологические.

Мы с сестрой легко смогли выделить из общей толпы тех, кто направлялся именно на Детро-Десять. Счастливчиков, намылившихся на курорт, узнать достаточно просто: широкая бессознательная улыбка на губах, веселые чертики в глазах, порывистые нервные движения, общая нервная суетливость. Все признаки жадного предвкушающего ожидания – налицо. Ну, и на лице, да. И тщетны жалкие попытки скрыть всё это за респектабельным солидным поведением.

Всепоглощающее намерение славно оторваться вдали от начальников, друзей, родственников и – самое главное! – детей и супругов – всё это так просто не спрячешь!

– Я отказываюсь изображать из себя отпускника! – Тихо, но категорично заявила Сабрина.

Мы как раз наблюдали, как какая-то высокая девица в вычурной широкополой шляпке экспрессивно размахивает ручками перед носом своего спутника – огромного парня в шортах и легкой широкой рубахе, демонстрирующего всем желающим мясистые сваи-ноги, мощные грудные мышцы и руки-клешни, охватом с мое бедро. Выражение лица молодого человека было… трагическим. Кажется, он хотел расплакаться, но по какой-то причине не мог. Кажется, он что-то начинал подозревать… Даже, скорее – прозревать. Кажется, планы на отпуск в его голове претерпевали существенные изменения. А еще он, кажется, ПОСТИГ, что изменения эти крайне ограничены в своей вариативности. По причине, размахивающей сейчас ручками перед его лицом. Все это происходило в гуле снующих туда-сюда людей и было заметно только из-за яростной жестикуляции дамочки – то ли он, то ли она включили «Сферу тишины» и ни один звук семейного (пока еще) скандала любопытные посторонние уши потешить не мог.

«Милые бранятся – только тешутся» – оценил эту сценку «второй».

– Тебе и не надо. – Успокоил я сестру. – Мы едем работать, а не отдыхать. Из этого и исходи.

– Но отдохнуть-то я тоже хочу!

Уже сама компоновка палуб лайнеров проекта «Харц-7», выбранного для рейса «Новая Москва – Детро-Десять», свидетельствовала: владельцы компании пассажирских перевозок ожидают, что «курортники» начнут тратить свои деньги, сразу после своего появления на борту корабля. Из шестнадцати палуб только шесть являлись пассажирскими и три – технологическими. Все остальные – семь – были отданы под торговлю и развлечения.

Семь палуб! Бутики; концертные, выставочно-демонстрационные, тренировочные и релакс-залы; дискотеки, рестораны, бары, кафе, бассейны, виртуальные полигоны, тренажёрки, салоны красоты и здоровья… И все это многообразие цинично и откровенно именовалось на планах лайнера, как «Обзорно-Развлекательное Пространство». Всего-то семь палуб отборных развлечений! («Семь, Карл!»)

Полет, согласно билетам, должен был продлиться аж трое суток. Трое суток! Трое суток по времени Новой Москвы! То есть по 30-часовому циклу! Три по тридцать! Девяносто часов! Девяносто! Девяносто часов в царстве ПЛАТНЫХ услуг… по ценам даже не Новой Москвы, а курорта Детро-Десять!

А ведь обычный транспортник (даже тяжелогруженный – с какой-нибудь рудой или жидким концентратом) преодолел бы путь от Новой Москвы до орбитальных станций Детро-Десять за 1 (одни) сутки. А уж эсминец или курьер – и в пятнадцать-двадцать часов уложились бы!

Но чего не сделает транспортная компания для увеличения времени нахождения потенциальных покупателей рядом с ПЛАТНЫМИ соблазнами, могущими скрасить скучное время перелета. При условии, что никакой альтернативы в радиусе нескольких световых лет не будет.

Или: «Чего не сделает капиталист для получения прибыли» © «второй»

Первый час полета. Мы побросали свои немногочисленные вещи – два небольших рюкзачка – в своей каюте. Эти рюкзачки мы очень мудро под завязку набили комплектами сухих пайков. Ричард не обманул (ну, он же тогда еще не знал, какие мы нехорошие «стукачи») – «снабженцы», действительно, были готовы отдать нам хоть ящик-контейнер – метр на полтора – заполненный сухпаями. Лишь бы был бы документ, обосновывающий необходимость именно такого количества. А поскольку по плану боевой учебы у нас в этот день был полевой выход – трудностей с «бумажкой» не было. Ведь известно главное правило любых выходов на природу – «уходя на день, уходи на декаду».

С боеприпасами, увы, номер не прошел. И с экзоскелетами. («А вот у нас тут малые импульсники есть. Скрытого ношения, „компакт“, практически бесшумные. Не нужны, нет? Уже год лежат – пылятся. Их уже списывать скоро. Если возьмете, то без всякой записи баклажечку с „жидкими пулями“ дадим!») Про скафы мы и заикаться не стали.

Не переодеваясь, двинулись на торгово-развлекательные палубы лайнера. А зачем переодеваться? Одежда на нас – обычные дешевенькие комплекты служащих «Пирит». Люди даже не оглядываются – настолько глаз на такую одежду замылился. Возможно, считают нас членами команды лайнера.

А больше надеть нечего – свои мундиры мы оставили на Базе, а свое дешевенькое платьишко Сабрина еще несколько дней назад выбросила в утилизатор – срок его гарантированной эксплуатации аж в пять декад прошел (как оказалось, подрезала у кого-то «бэушное»), и платье гарантированно расползлось по швам. С мундирами… логично ж – несовершеннолетние не могут служить в военизированных подразделеньях, так что и ношение военной формы вне Базы для нас под запретом. А купить одежду в Бердске… Это ж Новая Москва, и цены на ней – …

Отпускных нам, оказывается, не полагалось. «В связи с исключительно малым сроком службы». Но по ранению мне все-таки начислили какой-то мизер. Ну, и экономию Сабрины на ежедневных десертах не будем со счетов сбрасывать.

Так что по этому самому «обзорно-развлекательному пространству» мы хотя бы могли прогуливаться. Конечно, стараясь не заходить без острой необходимости в области, помеченные виртуальными табличками «Входя в эту зону, вы соглашаетесь со списанием с вашего счета средств в размере…» или «Садясь в это кресло [на эту лавочку, за этот столик], вы соглашаетесь…»

Совершая сложные пространственные маневры, прошли обзорную палубу (ничего интересного – обычная чернота космоса, усеянная россыпью искорок-звезд – «второй» очень хотел задержаться, но был проигнорирован – не заслужил); полюбовались на «почти-обнаженку» в бассейне, который уже оккупировала группа каких-то грудастых и жопастых девушек в купальниках-одно-название; осторожно лавируя, смогли прокрасться через торговые ряды… И вышли к комплексу вирт-симулятора.

– Уважаемая сестра! – Задумчиво сказал я. – Меня ввергает в уныние финансовое состояние наших счетов.

– Полностью разделяю ваши чувства, дорогой брат! Подобное состояние недопустимо!

Она ответила столь же задумчиво. При этом рассматривала огромный транспарант над входом на территорию вирт-тренажера:

«Опасная сельва Гарада ждет тебя! Чемпионат, в котором победит сильнейший!»

Рядом с транспарантом не очень умело изгибалась еще одна грудасто-попастая особа. Но не в купальнике, как ее почти копии из бассейна, а в черном экзоскелете, подчеркивающем грудастость и попастость, с немногочисленными элементами брони от полицейского, кажется, комплекта. В руках пышечка держала армейскую «Мухобойку»… Пукалку совершенно бесполезную… во всяком случае для большинства зверей веселой планеты Гарад – там нужен калибр посерьезнее. Не говоря уж о том, что в таком «обвесе» девицу на Гараде схарчат в первые же минуты ее там пребывания.

– Предлагаю что-то предпринять по этому поводу, дорогая сестра!

– Фу, какой слащавый! – Поморщилась Сабрина. – Да он даже с оружием обращаться не может! Держит, как палку. Фу!

Сабрине на ее инком, разумеется, шла другая картинка. Ведь ее инком убеждал все окружающие системы в том, что его хозяйка – двадцатилетняя незамужняя гетеро-ориентированная девушка… Чисто, чтобы не было проблем с этими глупыми и бессмысленными «18+». Так что видела она не девушку с «мухобойкой», а, судя по ее словам, накачанного красавчика с «мухобойкой».

И добавила:

– Подобное финансовое положение – просто унизительно для такого разумного существа, как я!

При входе на территорию вирт-полигона с нас сняли сравнительно небольшие средства. Разумеется, только за вход. Участие же в чемпионате потребует дополнительных финансовых вложений, которые по кошельку ударят уже ощутимей. Вначале – за регистрацию, потом – за прохождение отборочного уровня. И, если мы потеряем бдительность, за напитки и закуски. А вот затем – возможны варианты – будет зависеть от нашего положения в рейтинге, количества участников и собранного призового фонда.

Самое главное – не было ограничений на возраст. Между прочим – явное нарушение со стороны организаторов, ввиду наличия в контенте жестокости и насилия. Но это уже не наша забота. Им же хуже.

Отборочную миссию мы могли бы пройти легко и непринужденно, но мы осторожничали – слишком высокий рейтинг мог отпугнуть потенциальных участников. И – главное – их денежки.

И вот ЭТО они называют имитацией сельвы Гарады? Гарады? Серьезно?! Планеты со сверхагрессивной фауной и столь же жизнелюбивой флорой? Планеты, которая до сих пор – спустя четыреста лет после своего открытия – так и не была колонизирована? Которую легче засыпать бомбами с «планетарных подавителей» и выжечь атмосферу, чем освоить?

После того, как вылезли из терминал-проекторов, оставалось только сидеть и ждать, когда праздношатающиеся по лайнеру отдыхающие добредут, наконец, до вирт-полигона. И захотят вынести двух нубов с невысоким рейтингом с явно провокационным названием команды «Вы все лохи!!!1». И не побоятся поставить на свой выигрыш денежку. И терпеть вкусные запахи со стороны ресторанов и многочисленных кафешек, отмахиваясь от их не менее «вкусных» на вид рекламных баннеров.

Ждать пришлось полтора часа!

– На борту лайнера сейчас пять тысяч четыреста пассажиров. – Попыталась успокоить меня Сабрина. – Кто-то, после того, как хорошенечко наберется в баре, обязательно сюда дойдет…

Основная масса курортников, согласно бортовому бюллетеню, почему-то направилась в рестораны и бары, где закидывалась сейчас спиртным («А что? Нормальный же отдых! – пожал плечами „второй“. – Сам так отдыхал!»).

– Должны же люди тратить деньги, не так ли? – Задал я риторический вопрос. – В конце концов, этот вирт-полигон выглядит, как хорошо посещаемое место.

– Ну, некоторое количество злости и раздражения, думаю, нам не повредит. – Оценила мое состояние Сабрина.

Наконец, у нас появились первые противники, сумевшие продраться через эту «песочницу», о которой настройщики полигона по какой-то неизведанной причине думали, как о чем-то, похожем на Гараду.

И мы приступили к долгому и кропотливому вовлечению пассажиров рейса «Новая Москва – Детро-Десять» в пучины азартных виртуальных шутеров.

– Давай, вничью, что ли… – Вздохнул я, надевая шлем.

Мы отгородились от остального зала вирт-полигона полупрозрачной силовой завесой (платная услуга, разумеется). Выяснилось, что у нас даже есть какие-то льготы и, проистекающие от этого скидки (о факте работы на Службу местные системы, конечно, не «знали», но какой-то итоговый коэффициент уже был посчитан и прописан в какую-то нужную ячейку напротив наших учетных записей в базах данных корпорации «Пирит»). Но были эти скидки настолько незначительными, что и упоминать-то о них стыдно…

Это сообщение мы получили оба. Где-то после десятой миссий, которую мы «превозмогли» «из последних сил». Мрачно переглянулись.

– Пришлют координатора. – Проворчала Сабрина. – Лучше б денег подкинула, гадина!

– Может, у координатора и будут деньги. – Возразил я, надевая шлем вирт-терминала и откидываясь на мягкую спинку ванны-кресла. – Будь оптимисткой.

– Зачем нам какой-то координатор, если нас и так опекает десяток «топтунов»? Еще ж, наверняка, по всем информационным уровням нас ведут.

– Чтобы не баловались и вели себя хорошо. – Буркнул я. – Слушай, а давай вынесем команду вот этих нубов. Которые «Сами вы лохи!». Раздражают же!

– Давай… Предлагаю загнать их в колонию псевдомуравьев.

– И скинуть им туда одного-двух тигрозавров.

– Жалко кисок.

– Да что им будет с их-то шкурой! И это всего лишь виртуальная симуляция, не забывай. У нас даже обратный сенсорный отклик с предохранителями на средние болевые ощущения установлен! На средние!

– Это чтоб гражданские ноги от щекотки не протянули. Только давай сделаем так, будто они туда сами свалились… до финала еще далеко.

Дело шло к финалу и получению приза. За вычетом просто грабительских процентов в пользу организатора, конечно. Подсчитали будущую выручку – чуть не прослезились.

Мы сидели в своих терминал-проекторах. Финальные бои шли один за другим, и отходить далеко от арендованных терминалов было неразумно – можно было вылететь из чемпионата, заработав «технический проигрыш».

– Мне нравится призовой фонд. – Оценила цифры Сабрина. – И совершенно не нравится комиссия.

– А мне не нравится наше положение в рейтинге на тридцатом месте.

– Согласна. Предлагаю приступить к выносу неудачников!

И мы приступили.

Когда мы были на двенадцатом месте в рейтинге – кто-то из игроков инициировал проверку наших инкомов на неразрешенное программное обеспечение.

Когда мы были на восьмом – нас проверили на неразрешенные импланты (перечень был в правилах)

Когда поднялись на четвертое – под завесу «постучались» и вошедший представитель владельца аттракциона, рассыпавшись в извинениях, попросил у нас разрешения на взятие проб крови и слюны. Кто-то из игроков заподозрил в нас модификантов. С одной стороны, потребовать провести такую проверку игрок имел право. С другой стороны, владелец аттракциона без нашего разрешения вторгаться в наши организмы всякими иголочками и палочками права не имел никакого. В принципе, могли бы и послать в Центр Галактики – утерся бы и игрок, и организаторы, так как в правилах запрет на модификации организма смотрелся бы дискриминационным… и отсеял бы почти всех платежеспособных военнослужащих. Но мы на проверку согласились.

Через десять минут в притихшем в ожидании вердикта зале вирт-полигона появилось сообщение, что проверка пройдена и НИКТО из оставшихся участников не является модификантом. Судя по всему, успели забежать к остальным и взять анализы у них. Чтобы потом давить на нас, дескать, а другие участники не побоялись доказать, что они – «нормалы».

Зал тихонько выдохнул сотней ртов – по камерам в зале мы видели, что народу набралось прилично – и мы вернулись к выносу… ну, это, конечно, вряд ли уже были нубы, раз добрались аж до верха турнирной таблицы.

Юркая фигура в легком буром скафандре стремительно ушла от очереди Сабрины, кинула в ответ гранаты… Хорошо так кинула, навесиком. Они так и просили, чтобы я их сбил… тем самым обнаружив свою лёжку.

Сбила их Сабрина, что привело к детонации. Оказалось, что гранаты – дымовые. И сквозь вспухшее белое облако прилетела еще одна, свето-шумовая.

Глупость этого действия сильно царапнула сознание – мы же в скафандрах. У скафандров – опущенное забрало. У забрала – поляризационный слой, который автоматически затенит вспышку. А динамики смикшируют громкий хлопок… Каков смысл этого действа?

Смысл, оказывается, был. Через секунду после взрыва корни квазиживых гарадианских деревьев взбесились, подбросив и меня и Сабрину в воздух.

Бледно-красный луч плазменной снайперской винтовки пронзил Сабрину, которая замешкалась, уклоняясь от острых, как пики, корней. Вспыхнуло красное сообщение о ее выходе из игры.

Меня снайпер, конечно же уже засек и дальше все было понятно – нам сильно не повезло нарваться на настоящего профи. А от таких не бегают. Потому что.

Да-да. Нас, таких крутых и непобедимых – вынесли. Легко и непринужденно, как мы до этого выносили остальных. Это было чертовски обидно. До того обидно, что даже появилась предательская мыслишка: проверить нашего противника одновременно на импланты, модификации, программы-взломщики и базы чит-кодов! Сдержались, разумеется – нам бы еще и платить за проверку пришлось, как инициаторам.

Деньги мы не потеряли. Почти. Нам даже утешительный приз всучили… бесплатные билеты на последующие посещения этого аттракциона. До конца полета. Как щедро-то! Вот только использовать их теперь для обогащения будет бессмысленно – как только участники увидят наши учетки с сохраненным сегодняшним рейтингом в турнирной таблице, то будут обходить десятой дорогой! Нам, что ли, за ними бегать и насильно засовывать в терминалы и нахлобучивать шлем вирт-реальности? О! А если засесть тут и намеренно отпугивать потенциальных игроков полной невозможностью пройти даже одну миссию, кроме отборочной? Неужто администрация полигона не поймет этого толстого намека?

Завеса выключилась (типа, услуга оказана, и нечего тут разлеживаться!), мы вылезли из вирт-терминалов, задумчиво переглянулись:

– А давай сломаем ему ногу! – Предложила Сабрина.

– Я бы и рад, но что нам говорила Ира? Еще и на штраф налетим… и за лечение платить придется. Хотя, если все распланировать и не попасться… Но деньги это нам не вернет.

Поскольку возразить было нечего, Сабрина, пытаясь сдержать переполняющие ее эмоции, зарычала … Убедительно зарычала, аутентично – даже меня пробрало.

А уж подошедший к нам с поздравлениями представитель организатора (тот самый, что приходил за анализами), и вовсе отшатнулся и малодушно хотел спастись бегством – слишком уж было похоже на «озвучку» одной из милых зверушек с Гарады.

Спасаться бегством от пребывающей сильно не в духе Сабрины? Оптимист, однако…

Мгновенно пойманный и обездвиженный дядя, оказывается, принес материальное представление нашего утешительного приза – билеты. Красивые цветастые с солидными печатями, подписями и голографическими анимационными вставками. Захотелось разорвать эти бумажки и куда-нибудь их засунуть. Представитель снова вздрогнул, а его руки мелко задрожали, когда он сообразил – куда. Вежливо его поблагодарили, забрали бумажки, пообещали обязательно заходить еще. Отпустили с миром.

Но, выяснилось. Что это еще не все. Оказалось, что, кажется, не все так плохо, как казалось ранее. Нам перечислили приличную (но, увы, никакого сравнения с призовым фондом) сумму – тут оказывается под шумок организовался тотализатор с гораздо большими суммами. А когда мы, аутсайдеры, с тридцатого места вдруг рванули к вершине турнирной таблицы – прием ставок уже был прекращен. Эту сумму нам организаторы выплачивать были не обязаны – это был презент от того удачливого сукиного сына, который поставил на наше второе место оч-ч-чень приличные деньги.

Правда, подпись под переводом от неведомого благодетеля настораживала: «Да вы ж мои ядовитенькие!!!»

Снова переглянулись. Сабрина открыла рот, чтобы ёмко и образно выразить свое отношение к этой унизительной подачке, но ее перебили…

– Я так и знала…

Волшебный голос ввергал в пучину уныния. Засунуть кому-нибудь куда-нибудь какие-то бумажки? Экая мелочь! А вот сейчас хотелось выбросить кого-нибудь в космос!

А оглянувшись, и увидев расстройство на красивом лице в обрамлении рыжих кудряшек – захотелось выброситься туда самому. Лишь бы на этом лице снова расцвела улыбка.

– Оба. За мной. В мою каюту. НЕМЕДЛЕННО.

О, да-а-а… этот голос, м-м-м…

Представитель куда-то испарился, глазами выразив восторг и бурную работу фантазии и воображения. А мы побрели следом за мерно и плавно покачивающимся афедроном лейтенант-коммандера сквозь возбужденный гомон зрителей и бывших участников, ставших невольными свидетелями этого маленького конфликта между занявшими второе место в чемпионате и победителем этого чемпионата.

Лейтенант-коммандер Ирина Томбравец была в брючном варианте парадного мундира. Нашивочки, орденская планка, значки, плашки – все дела. Так что впечатлённой аудитория в зале вирт-полигона оказалась не просто так. А уж при контрасте с нашей дешевенькой непритязательной одежкой…

– Пст! – Шепнула Сабрина, пихнув меня локтем. – Хорош пялиться. Налюбуешься еще и может даже дадут потискать…

– Не могу. – Так же шепотом ответил я. – Будто что-то гипнотизирует…

– Баз базара… – Покивала Сабрина. – Залипуха конкретная, братан…

Томбравец, шедшая впереди, дернулась, но не обернулась. Кремень! Даже частота и амплитуда покачиваний не изменились! Как метроном, блин!

Рассматривая каюту Томбравец мы пришли к выводу, что финансовый департамент Службы хорошо так на нас сэкономил. С другой стороны, где мы – два приблудных клона, а где лейтенант-коммандер Ирина Томбравец – офицер с приличной выслугой, боевыми наградами и парой-тройкой десятков успешных операций.

Пять – пять! – комнат. Душевая с огромной ванной, два туалета (смысл?), собственная кухонька с холодильником, УЖЕ заполненным всякими вкусняшками, УЖЕ включенными в стоимость билета… и, наверняка, регулярно пополняемым запасом.

Или не сэкономил, а…? Хм…

А рассматривая саму Томбравец, я с тоской думал, что любви по приказу не бывает. Оптимист-«второй», правда, сразу же вывалил на меня эти свои уёбищные пословицы типа «стерпится – слюбится», «полюбится сатана вместо ясного сокола», «любить безумно может только тот, кто без ума» и, наконец, как апофеоз идиотизма – «любовь зла – полюбишь и козла»… он вообще понимает, маразматик старый, кем только что меня назвал?!

– Я так и знала… – повторила она, садясь в кресло. Как всегда красиво и изящно в нем устроившись.

Мы молчали, поедая глазами обещанного куратора. Нет, конечно, будут расшаркивания и прочие пароли-отзывы и обмен ключами шифрования, но и так все понятно. Таких совпадений не бывает. И никакой это не «рояль» – просто командование не поверило моей игре. Или, если быть точнее, решило удостовериться.

– … мне с самого начала эта операция показалась подозрительной. – Задумчиво пропела она. – К тому же, профиль акции явно не мой…

Присаживаться в огромные кожаные кресла она нам, кстати, не предложила. Так и стояли перед ней на вытяжку… в гражданской одежде.

Добавить ничего Томбравец не успела. Мы все одновременно повернули головы в сторону прихожей. Спустя секунду там клацнула дверь и в каюту Томбравец стремительно влетела…

Загреба Занович. Коммодор и заместитель начальника Службы Специальных Операций компании «Пирит»! Собственной, бля, персоной!

Была она не в форме (что не помешало, впрочем, лейтенант-коммандеру неторопливо встать из кресла и одернуть мундир… пусть и без отдания неположенных в данной ситуации воинских приветствий), а в легком светлом платье, в руках держала небольшой кейсик, а на ее голове была… очень знакомая широкополая шляпка.

– На этом лайнере просто серпентарий какой-то! – Тихонько возмутилась Сабрина.

– Надо сообщить санитарно-биологической службе транспортной компании. – Согласился я. – Пусть проведут дезинфекцию.

– Тим! Но нас тогда тоже могут отправить за борт! За компанию!

– Ничего подобного. Мы поддаемся дрессировке и способны ловить мелких грызунов, коих здесь на борту, судя по неудовлетворительной работе корабельной СБС, тьма тьмущая!

Томбравец тоже была недовольна (хотя, она же с самого начала…). Ну, правильно – каюта, судя по обстановке, ее личная и занимает она эту каюту одна. А тут на ее личную территорию без спросу вторгаются – никакого стука в дверь, никаких звонков… да и незаметно по Томбравец, чтобы она получила «визитку-предупреждение» на свой инком. Даже если получила – вряд ли успела бы ответить. Пусть даже «вторженец» – один из ее начальников.

– Коммодор?

– А да брось ты! – Отмахнулась Занович. – Ты бы еще полчаса вокруг да около ходила. Решительнее надо быть! Решительнее! Ну-ка, быстренько обменялись паролями! У нас еще куча дел!

Значит, тот кейс, что она принесла – это подавитель информационных потоков комплексного действия. Вполне понятная предосторожность: служба безопасности на таких лайнерах – это одна большая информационная «протечка».

– Ну, вот и славно! – Хлопнула в ладоши Занович, когда файлы с паролями исчезли из наших хранилищ, взаимно уничтожившись после совпадения хэш-сумм.

И хотела что-то добавить, но Сабрина ее нагло перебила:

– Тетя Гадюка, а куда вы дели того огромного молодого человека? Неужели не оправдал оказанного доверия?

– Очень даже оправдал! – С готовностью ответила Занович. – Очень даже! В конце концов вы пялились на страдания моего мужа, а не на меня!

Сабрина поморщилась (с отвлечением внимания Занович не ошиблась – мы оба ее позорно проворонили), но не сдавалась:

– Который по счету? Четвертый, поди?

– Шестой. – Весело осклабилась Занович. – Шестой. Они время от времени борзеют – приходится регулярно их менять. Но этот пока держится, молодчинка! Рекомендую! Не благодари!

М-да, пробить Занович, судя по всему – задача нетривиальная. Но Сабрина попыталась еще раз:

– Не удивлюсь, если увижу на борту лайнера кэптена Джонсон и ее какаш… простите, подопечную.

– Ну, что ты, Сабрина. – Подхватил я. – Наверняка, кэптен Джонсон следует параллельным курсом на каком-нибудь крейсере. Разумеется, со своей… ароматной подопечной.

– Бедняжечка! – Шмыгнула носом Сабрина. – А ведь там, на крейсере, даже завалящего спа-салона нет! Не бережет себя капитан Джонсон, не бережет!

Занович умильно сложила ручки и обратилась к Томбравец:

– Ну, разве они не лапочки, Ира? Разве не чудо?

– Так точно, мэм!

– Ир… вот для чего Уставы пишут, а? Для того чтобы их читали! А ты?

Томбравец устало вздохнула и снова устроилась в кресле, отвернувшись.

– И не надо мне тут изображать, Ира!

Занович одной рукой легко сдвинула одно из кресел и непринужденно поставила тяжелую мебель перед сидящей Томбравец. Села, наклонившись вперед:

– Отпуск хотела? Хотела! На курорте? На курорте! Я тебе даже симпатичного мальчика подогнала, который не просто терпит твои странности, а наслаждается ими!

– И девочку! – Возмутилась Сабрина. – Девочка тоже НАСЛАЖДАЕТСЯ!

Мы все так же стояли посреди комнаты, что, разумеется, было не очень-то комфортно и совершенно нас не устраивало.

Взгляд на нас перевели обе – и Занович, и Томбравец. И если первая смотрела с прежним умилением, то вторая – с укоризненным сожалением.

– Тетя гадюка все правильно сказала. – Ответил я на взгляды. – Не вижу ничего плохого в том, чтобы использовать в личных целях свое служебное положение. А мы как-нибудь приткнемся в двухместной тесной коморке – не переживайте за нас… Я бы на вашем месте тоже оформил бы такие апартаменты на себя – а подчиненные как-нибудь перебьются… Как там в Уставе про твердость, стойкость и лишения? А уж освоить выделенные на операцию немаленькие средства ПРАВИЛЬНО – сами звезды велели! Всецело одобряю!

А потому что не надо мне тут изображать! Будто мы виноваты в сложившейся ситуации!

– Но какие же рептилии ядовитенькие растут, а! – Всплеснула руками Занович. – Прям, хватай и беги!

– Простите, мэм! – Я даже сделал шаг назад и выставил руки. – Но вашим девятым мужем мне быть неприкольно.

– Почему девятым? – Удивилась Занович. – Седьмым! Считать разучился?

– Я еще маленький, мэм! А когда вырасту, вы, наверняка, смените еще двоих.

– Ты слишком плохо думаешь о тетеньке гадюке, Тим. – Покачала головой Сабрина. – Ты будешь примерно двенадцатым!

– Ни за что! – Возмутился я. – И, дабы оградить себя от посягательств всяких престарелых педофилов, мы, сестра, сей же час переезжаем в эту каюту! Только я в замке входной двери немного поковыряюсь…

Занович некоторое время с улыбкой нас рассматривала. Повернулась к Томбравец:

– Ну! – Она ткнула в нас пальцем. – Кто там, такой нехороший и безнравственный, использует «детишек» (новый тычок указующим перстом в нашу сторону) в своих низменных целях, а? Кто кого использует, Ир? Разуй глаза! Им конфетку дай – они по плечо руку оттяпают и будут при этом смотреть глазами щеночков, выпрашивая добавки! Так что быстренько оформляй им разрешение на проживание в твоей каюте, пока они не обнесли здесь какое-нибудь казино. Таких лучше держать на коротком поводке.

– Десять минут назад оформила, Загреба. – Тяжело вздохнула Томбравец. – Я с ними декаду… общаюсь – успела изучить.

– Вот и славненько! – Воскликнула Занович. – А теперь – по магазинам! Надо их приодеть. Да и МОЕМУ небольшой заряд бодрости не помешает!

– Налицо злостное присваивание выделенных на проведение операции средств. – Громким шепотом сообщила мне Сабрина.