Глава 11
Если кому интересно… Ну-ну, глазки свои блудливые можете не прятать. Так вот, если кому интересно, то во время полета мы с Томбравец в ее каюте, максимум, ПЕЛИ по утрам и вечерам. И даже спорить не буду: мне нравится петь, Сабрине нравится петь и Ирине, надеюсь, нравится петь. Что же до секса, то его не было. Как-то не сложилось. Ну, лично я этим худо-бедно управлять могу, а Томбравец не такая уж и…
Короче, как всякий нормальный мужик, лишенный доступа к телу, я успокаивал себя тем, что женщин для секса вокруг много, а вот с кем из них можно, наплевав на ложную стыдливость, вволю попеть – таких у нас исчезающе мало. Во-о-от…
А еще мы на все время полета арендовали три вирт-терминала на полигоне. И гоняли там Томбравец… Ну – пытались. В снайперскую дуэль с ней лучше не вступать – только бомбардировка авиацией, или с орбиты, или дальнобойной «артой» по определенным координатам… которые еще определить надо. Сельва, джунгли, тайга – даже не связываться, так как виртуальный симулятор от лица виртуального командования отказывался тратить такой наряд боеприпасов на одного-единственного снайпера, прикрываясь какой-то там «целесообразностью». Войсковые операции в городе – с этим получше – три раза мы смогли ее «вынести». Из восьми. А вот воздушный и пустотный пилотаж – тут порядок! Вдвоем с Сабриной мы ее забороли в половине случаев! Транспортники и десантные корабли против истребителей и штурмовиков ни разу не котируются.
Правда, за четыре часа до стыковки на Детро-Десять, в опустевший уже к этому времени вирт-аттракцион ворвалась Занович и погнала всех троих… в бассейн. Примерять купленные обновки. Очень жаль – мы с Сабриной как раз выбирали модель планетарного подавителя для прорыва ПКО какой-то наземной базы – шанс победить эту супер-женщину оценивался нами, как очень высокий.
Ну, женщины-то понятно – полупрозрачное парео можно натянуть на себя сотней различных способов (лично считал и сбился на двадцати пяти). А вот мне это зачем? Плавки. Три штуки. Белые, черные и зеленые – что там примерять? А, главное, зачем?
Неожиданно, но в бассейне свою порцию «лулзов» я таки получил. И вовсе не от разглядывания женских телес. Ну, не только. Я вдруг оказался центром внимания почти всех сисясто-попастых девиц в бассейне. Нет, в лицо они меня не знали, нет, мой маркер был закрыт. Но…
– Слишком приметное телосложение. – С видом большого ценителя объяснила Занович, рассматривая меня сквозь «рамочку», образованную большими и указательными пальцами. – Такое не получишь ни модификациями, ни в косметических салонах. Такого даже химией и «качалкой» тяжело добиться. Тем более, в его возрасте. Загореть бы ему еще…
Девок разогнали, а меня вернули к подсчету способов оборачивания тела в полупрозрачный кусок ткани.
«Шестой» – муж Занович – облегченно выдохнул. В сторону сисясто-попастых он даже смотреть боялся. А сидел он тоже в «комиссии» – то есть рядом со мной. А они тут терлись своими сисясто-попастыми телами, забрасывая мой инком «визитками». Тут уж – смотри, не смотри… А он – тоже в одних плавках. А перед нами – Занович со своей «рамочкой» и гнусной улыбочкой. Гадюка. Бедолага.
* * *
Планета Детро-Десять – обычная заурядная кислородная планета. У нее есть только две… нет, три особенности, которые сделали ее курортом: она вся покрыта океаном, в этом океане тысячи островов, и на ней только растительный мир – животного мира нет.
В различных рекламных проспектах упоминается о чудовищном возрасте планеты. Как обоснование приводится низкая сейсмическая и вулканическая активность и периодическое обнаружение всяких окаменелостей, доказывающих, что фауна таки была, но благополучно передохла.
(В упомянутых буклетиках об этом упоминается буквально в одном абзаце. Реже в двух – это уже в случае, когда владелец разрешил инкому показывать внешним системам свой, владельца, высокий коэффициент интеллекта… сам факт предоставления которого лично меня заставил бы усомниться в таких данных)
Вот и получается, что на планете нет ничего, кроме воздуха, пригодного для дыхания, океана, небольших островков (самый большой – его называют Архипелаг Детро – это тонкий неровный и неправильный «полумесяц» размером 280 км по самому большому «габариту»), покрытых разнообразной растительностью.
А потом на планету высадились люди. О том, чтобы сделать планету курортной, подумали не сразу – пока она была на Фронтире, это не имело смысла. Так… воткнули десяток, даже не фортов (защищаться от местной живности было не нужно), а обычных поселков. И периодически прилетали сюда, чтобы пополнить запасы рабочего тела – воды. Ну, и воздух, чтобы сэкономить энергию и ресурс своих регенераторов. Команды разведчиков, корсаров и прочих праздношатающихся по Галактике конечно же устраивали себе пикники на одном из многочисленных островов – но об этом в рекламных буклетах не упоминается.
А вот примерно через сотню лет, когда маршруты перелетов в окрестностях Детро-Десять оптимизировали до двух-трех суточных, вспомнили про ее «великолепные пляжи», «свежий, наполненный запахом йода и соли, воздух», «умеренный теплый климат»… тем более, что в радиусе двадцати парсек колонизированные планеты в этом смысле – пляжи, воздух, климат – были… так себе.
У любой планеты есть владелец. Владельцем Детро-Десять является «Яшма». Небольшая, но очень разветвленная корпорация: ее планеты – двести с чем-то – раскиданы по всему освоенному космосу. Сами они себя считают настоящими «корпоратами», но, почему-то в какую их планету не ткни – она будет именно курортной.
Наверно, из-за такой своей узкой специализации «Яшма» никому и не нужна – во всяком случае, мне неизвестно о чьих-либо попытках отжать у нее планеты. Соответственно, и вооруженных сил, кроме сил обеспечения порядка, у них нет. Отсюда и нет необходимости в покупке боевых кораблей, тяжелого вооружения и найме соответствующих специалистов.
Еще и считаются «нейтралами», предоставляя «площадки» для межкорпоративных «терок» – встреч, переговоров и конференций.
Хорошо устроились, засранцы: каждая вторая рабочая поездка или командировка – на курорт!
* * *
На Детро-Десять – чудовищный транспортно-пассажирский трафик. Не у поверхности, хотя и там оживленно, а в околопланетном пространстве.
Во-первых, конечно, сами пассажиры – они тут миллионами ежедневно туда-сюда перемещаются. А, во-вторых, всё то, что эти миллионы будут кушать, одевать и использовать во время своего отдыха. Учитывая, что постоянного населения на Детро-Десять едва ли наберется больше пяти миллионов, то все остальные миллиарды – это отдыхающие с планет в сфере радиусом сорок-пятьдесят парсек. И они периодически МЕНЯЮТСЯ. Две, максимум три, декады – стандартный отпуск, которого в основном придерживаются все корпорации для своих сотрудников. Меньше – обидно работнику, больше – обидно работодателю. Нет, «топы» конечно могут забуриться на курорт и на большее время, но в том-то и фишка «топов» – их относительно мало.
Чтобы не затягивать этот транспортный узел еще туже, на Детро-Десять 22 (двадцать два!) орбитальных лифта. И среди них нет ни одного с количеством пар «вверх-вниз» меньше четырех. Ни одного!
* * *
«Карнавал» – так охарактеризовал происходящее «второй».
«Карнавал» начался, как только мы вышли на «конечной», на станции-противовесе орбитального лифта «номер девять».
Встречал нас оркестр с зажигательной популярной мелодией и танцующие-улыбающиеся-и-поющие парни и девушки в каких-то оригинальных нарядах – херня из листьев на щиколотках, херня из листьев на запястьях, херня-по-больше из листьев на бедрах и, опционально для девушек, херня из листьев на груди (опять-таки, у кого побольше, а у кого – … увы). Столь же странные головные уборы и лица, весьма искусно раскрашенные тонкой изящной разноцветной татуировкой-орнаментом.
А! Еще – на шеях – разноцветные гирлянды из цветков. Искусственных, скорее всего. Огромные толстые связки.
Сверху сыпались настоящие конфетти, справа-слева вылетали серпантины. Хлопали хлопушки. Горели приветственные транспаранты. Хотелось даже верить, что рады тут видеть именно нас, а не наши денежки.
Руководствуясь каким-то своим порядком – видимо, записью о гендерных предпочтениях на инкомах прилетевших пассажиров – танцующие и улыбающиеся «аборигены», совершая хитрые танцевальные движения бедрами и ногами, стали подходить и надевать эти самые гирлянды на шеи прибывающих.
«Пятый элемент, на!» – восторженно завопил «второй». – «Классика жанра! Наконец-то будут перестрелки, погони и спасение галактики!».
Придурок. Интересно, а если моя шиза не отличается интеллектом, не значит ли это, что и я…?
Гирлянды были тоненькими, и на шеях прибывающих, если сравнивать с танцорами, совсем не смотрелись – так что некоторые, уже самостоятельно, стали собирать их до приемлемой, с их точки зрения, толщины.
Мы с Сабриной от гирлянд отмахнулись, так как все они были помечены крохотными еле заметными маркерами «Ожерелье „Добро пожаловать на Детро-Десять!“ Приняв этот предмет из рук Продавца, вы соглашаетесь со списанием со своего счета средств в размере…».
Кстати, такие же маркеры были и над головами всех танцоров и поющих. Да что там, маркеры были даже над музыкантами! Один крупный над всей группой и поменьше – над каждым.
Любопытства ради раскрыл один из таких маркеров над девушкой с очень достойными… «зарослями» на груди:
– О! Тут даже картинки есть! Вот этого не пробовал… и вот этого… А вот это даже и не так чтобы сильно дорого, кстати…
За что тут же получил: шипение справа, вздох слева, мерзкое и ГАДКОЕ хихиканье сзади. И едва заметное мужское фырканье примерно оттуда же.
Я покосился влево. Ирина Томбравец была не в форме. То есть, формы ее, конечно, всегда при ней, но вот сейчас формы на формах не было. Был купальник. Мой взгляд сам собой… Я невольно остановился.
– Что-то не так с прической? – Томбравец машинально поправила свои рыжие локоны.
– Нет-нет, все нормально. Даже не нормально, а просто замечательно. – Я торопливо отвел взгляд, покосившись назад… типа, туда и хотел посмотреть, но вот зацепился глазами за такую красоту и залип.
– Ну, у меня там тем более таких картинок не будет! – Весело подмигнула Занович. – Мне такие наглядные пособия не нужны – на память не жалуюсь, опыта не занимать, комплексами не страдаю.
Зараза! Неужели мониторит наши инкомы в режиме реального времени?!
– Да кому нужно содержание твоей головы…
А, нет! Ерунда, всего лишь мысли читает, гадюка…
– … у тебя сейчас все на лице написано, хи-хи-хи…
А вот это очень и очень плохо!
– Так, Ир! Ты его крепко держишь? Хорошо. А девочку? А вот это непорядок! Тимур, возьми-ка малышку за ручку – что-то мне не нравится, как у наших змеенышей глазки посверкивать стали…
– Лапу оторву. – Спокойно сообщил я, когда «шестой» обогнал супругу, поравнялся с нами со стороны Сабрины и протянул к ней свой окорок. – И продам. Тут, читал, натуральное мясо бешенных бабок стоит!
Лапа, разумеется, отдернулась, как от раскаленной поверхности. «Шестой» посмотрел на меня, как однажды выразился «второй», «недовольно, свирепо и в то же время грустно и с недоумением». Только не говорите мне, что он рассчитывает на какую-то мифическую «мужскую солидарность»!
– Ладно-ладно. – Рассмеялась гадюка и встала на место мужа сама. – Я возьму. Не возражаешь? У меня ручка тоненькая, жилистая – выручки с нее никакой!
– Правильно, тетя Гадюка! – Ответила достаточно надежно и очень профессионально зафиксированная под правую ручку Сабрина. – Свой мобильный запас жрачки надо беречь! Никогда не знаешь, куда попадешь – вдруг там еды не будет! А свои сухпаи мы только на себя брали.
– С Ирой – поделимся. – Внес я уточнение.
– Разумеется! – Возмутилась Сабрина. – Не есть же нам ее! Она же худенькая!
– Я худенькая? – Изумились слева. – Ты же сама в бассейне говорила, что…!
– Тут такое дело, Ир… – Вмешалась Занович. – Если ты не худенькая, то они могут тебя сожрать. Сама же видишь: растущие молодые организмы, которым требуется легкоусвояемое и высококалорийное питание. Желательно, без большого количества жира. Много. Так что…
– Я худенькая. – Уверенно кивнула Томбравец, но тут же торопливо уточнила. – Точнее – стройная!
* * *
Первой точкой нашего маршрута был порт Кардалан. На том самом Архипелаге. Там стояла и почти не покачивалась на волнах моя новенькая свежеподаренная яхточка.
Беленькая, красивенькая…
– Бедняжечка! – Очень искренне пожалела мою яхту Сабрина, тоже любуясь шедевром, сошедшим с верфей Кардалана.
– Мы сделаем ее последние минуты яркими и незабываемыми! – Решил я.
Сабрина согласно кивнула и исчезла во внутренностях яхты, как-то умудрившись вывернуться из захвата зазевавшейся Занович.
Вообще-то, не яхта, а катамаран. И, как начинающий яхтсмен, я не должен делать столь грубых ошибок – «катамаран» называть «яхтой». Турбопарусный катамаран.
Получается, «красавец», а не «красавица».
Весь зализанный, мощный. Если смотреть сверху – почти правильный квадрат, так что устойчивость у него отличная. Вообще, для Детро-Десять с ее постоянными ветрами, использование на морском транспорте такого раритета, как турбопарус – просто панацея. Правда, по той же причине – постоянной сильной ветренности – волнение в открытом море приличное.
Для управления судном с турбопарусом конкретно на парус экипаж не нужен вовсе – труба-лопасть вращается себе и вращается под ветром вокруг вертикальной оси, и никто ей не нужен. Откуда бы ветер ни дул. Знай себе – подавай или снимай нагрузку с вала этой колонны через редуктор на винты. Не хватает нагрузки – не беда! – автоматика добавит от электродвигателя с аккумуляторами. Халява!
А ведь есть извраты, которые используют другие типы паруса! Чуть ли не матерчатые! Прямые, косые, какие-то совсем хитрые. Там от одного перечисления всех морских узлов, которыми надо этот парус крепить, подтягивать, регулировать мысли в этот самый узел и завязываются! Наши оригиналы именно такую и утопили, между прочим. Что неудивительно – видимо, время их поджимало, плюнули на комфорт своих высочеств и обошлись тем, что было на тот момент в наличии.
Мы все зашли на борт. Все – это я, Томбравец и Занович со своим «шестым», а Сабрина – уже где-то внутри выбирает нам троим каюту побольше. Правда, боюсь, опять вмешается Занович и под предлогом того, что казино тут нет, расселит нас по отдельным. А сама со своим «шестым» – в одной будет. А переборки между каютами тут тоненькие. Ну, не гадюка ли? С другой стороны – ответные ночные уроки пения никто нам запретить не сможет. И из разных кают даже прикольнее будет. Стереозвук, все дела.
* * *
Итак.
На борт взошли.
Но попытка отправить Занович на берег договориться о запасе продуктов и запасе нужного реквизита с треском провалилась. Она не отказывалась, нет, но прихватила с собой Томбравец. А одним занервничавшим «шестым», оставленным на борту, сыт не будешь – нужны ж еще специи, приправы там всякие… да и гарнир не помешает.
Сабрина ему так и сказала – наверно, думала, что он нервничать перестанет. Но почему-то не помогло – «шестой» побледнел еще сильнее и зачем-то заперся в каюте.
В общем, пришлось дожидаться возвращения начальства, и только после этого отдавать концы и отваливать от пирса.
Только после того, как вышли в море, Занович поднялась в рубку, ткнула в проекцию карты на навигационном столе – маршрут до точки построился почти мгновенно:
– Сюда.
Попытка Сабрины, тоже крутящейся на мостике, поставить еще несколько отметок («А еще сюда, сюда и сюда – тут отличные пляжи, а тут замечательные магазинчики с сувенирами»), оказалась тщетной – карта просто не отреагировала на ее пальчик.
Наличию у Занович капитанского доступа к мозгам катамарана я не удивился. Иное было бы странно. А вот Сабрина обиделась.
Местом назначения оказался остров «111». Они тут, кроме Архипелага, островов Большого, Малого и Среднего – все пронумерованы. Объясняется легко – островов тут столько, что просто не хватит названий. Логично, владельцы планеты решили не заморачиваться.
111-й располагался от порта Кардалан в трех днях перехода. При умеренном ветре и таком же волнении. 15-километровый остров в виде запятой был населен. И ощутимо, по местным меркам. «Аборигенов» – 2000 человек, туристов – на данный момент – 14 тысяч. Подключив корабельный компьютер к планетарной сети (минус обед в среднем ресторане), узнал, что 111-й, очевидно из-за своего названия, стал местом тусовки золотой молодежи – сыночков и дочек «шишек» и «шишечек»… и тех, кто хочет на них походить, и к ним примазаться, конечно. Ну и журналистов всяких гламурных инфопорталов и светской хроники, которые обязательно должны шакалить поблизости. И прочий сброд.
Так, видимо, и планировалось. Первая часть представления – «Завладеть вниманием». Нас с Сабриной, как минимум, надо всем продемонстрировать, чтобы толпы светских журналистов перевели фокус внимания с развлекающихся мажоров на нас, бедненьких клонов. Хотя, какие ж мы клоны – «Пирит» ничего подобного не утверждал, а «Антрацит», соответственно, ничего не опровергал! И те, и другие хранят на наш счет загадочное молчание. А остальные гадают и строят теории… молча, в ожидании, кто кого перемолчит.
Хорошо, что есть план. А то, что мы в его подготовке участия не принимали, плохо. А уж то, что нам не доводят хотя бы нашу часть этого плана – откровенно паршиво.
* * *
К 111-му подходили после заката. Жизнь на острове кипела. То ли еще, то ли уже. То ли и не прекращалась вовсе, не имея какой-либо привязки к времени местных суток. Последнее, представляется мне, наиболее вероятно.
111-й сиял, как… смысла «новогодней ёлки» я не понял, но, да, очень похоже. Большая такая многокилометровая новогодняя ёлка, положенная на бок. И столь же бессмысленная.
Было тихо – только плеск волн и гул вращающегося турбопаруса. Видимо, круглые крупные площадки посреди бухты, на которых сейчас скачет полуголая толпа – закрыты сферами шумоподавления.
– Нам во-о-он туда! – Перед носом появилась рука Занович, которая пыталась нервировать меня, стоя за спиной.
Я прищурился и прицелился четко по ее указательному пальцу, но вредная гадюка, будто догадавшись о моих намерениях, тут же внесла коррективы:
– Танцевальная площадка по центру. Над ней висят три красных шара.
Увы, такая танцевальная площадка была только одна, и пришлось корректировать курс.
– И швартуйся аккуратно – яхта нам еще нужна.
Вот зараза.
* * *
«Второму» «канонъ» мерещится ежедневно.
Увидел крейсер – «Звездные войны», увидел окрестности базы на Новой Москве – «Дюна», орбитальный лифт – «Канатон-3», «конечная» на Детро-Десять – какой-то «Пятый элемент». Постоянно ему чудятся эти вот «каноны». И меняет он их чуть ли не ежедневно.
Еще постоянно выносит мне мозг этими «законами жанра». Вот тут я с ним целиком и полностью согласен – наша расслабленная передышка на курорте очень уж смахивает на постоянно упоминаемую им «середину сериала», «седьмую серию» или какую-то «овашку», где тоже тропический остров, пальмы, океан и голые попки и сиськи. А после «середины сериала», насколько я понял – самый замес и начинается. А ведь эти «законы жанра» писаны с реальной жизни. Пусть и рисованные (по большей части), но иногда продемонстрированные им картинки выглядят жутковато и могут напугать даже меня.
Это я к чему…
На наше прибытие внимания особо не обратили… хотя, кто-то скрылся в толпе, бережно прижимая к животу руку – сам виноват, не надо было тянуть грабки к Томбравец. Музыка ударила по ушам – поднявшись с пирса на огромную площадку, мы тем самым пересекли границу «купол тишины». Какой-то мерный туц-туц-туц, от которого трясутся внутренности.
А потом я увидел ее. Не Золотарь, но чертовски близко. И как тут не поверить в эти «каноны», «шаблоны» и «рояли»?
«Няшечка» Ли Фуэн Джонсон выделялась из толпы. Не потому, что была волшебно красивой, или, напротив, «серой мышкой». А потому, что не скакала в одном ритме со всеми прочими. Кэптен стояла в двадцати метрах и смотрела на нас. Демонстративно и многозначительно так смотрела. И встала она там именно для того, чтобы мы ее заметили.
Вокруг стало тихо. Это Сабрина подняла «купол тишины». А вокруг в одном гипнотизирующем ритме в полной тишине продолжали прыгать полуголые (всей одежды: плавки, купальники и эти их… парео) и даже полностью голые люди. Только пол сотрясался.
– Что-то говнецом потянуло. – Демонстративно принюхалась Сабрина.
– Это привычный для нас аромат, сестра. Мы в нем, кажется, с самого начала. А где… ЭТИ?
Действительно, Томбравец, Занович и ее тумбообразный «шестой» благополучно растворились в толпе. Стало чуть-чуть грустно – сейчас Ирина Томбравец подцепит себе какого-нибудь мажорчика, или откровенного жиголо, коих тут должно обретаться в неимоверных количествах, и… ладно, если у них будет просто секс. А если она ему петь будет?
– Не хотят на глаза начальству попадаться. – Буркнула Сабрина и насупилась. – Если ОНА с кем-нибудь будет петь, я ЕЕ не прощу! – Помолчала и добавила. – Брат! Ты же будешь дергаться? Ну, там – рефлексы, фактор неожиданности, испугался, то да сё?
– Не буду. Джонсон на глаза не просто так попалась. Типа предупредила.
– Но нападение явно будет из-за спины! – Возмутилась Сабрина. – Один-единственный удар локтем – и мы испытаем громадное облегчение! А если ты еще добивающий проведешь…
– Ну, не настолько же госпожа директор – дура, чтобы прыгать на меня со спины. – Усомнился я.
Сабрина посмотрела на меня… с жалостью.
– … и-и-м! – Ворвалось под «купол» окончание женского визга. Что-то увесистое, мягкое и теплое прижалось к спине и осталось там висеть.
– Видишь, как ты ошибаешься. – Сабрина посмотрела мне за спину и приторно заулыбалась. – Ах, здравствуйте, господин исполнительный директор! Ах, как мы давно с вами не виделись!
Мягкий груз на спине продолжал висеть, пережимая шею. Поэтому я поработал корпусом, поработал руками и переместил его перед собой. У меня на руках, болтая в воздухе голыми ногами в шлепанцах, лежала Ольга Золотарь, исполнительный директор компании «Пирит». До отвращения веселая. И, кажется, слегка пьяная. В белом с золотыми вставками спортивном купальнике.
Сабрина огляделась и убрала «купол». Музыка по ушам не ударила – кончилась. Слышался только гул возбужденных голосов. Головы полуголых людей начинали поворачиваться в нашу сторону. Во-первых, никто другой на руках девушек не держал. Во-вторых, судя по поведению, тут друг друга знали, в-третьих… ну, будем считать, что Занович права и моя внешность действительно производит впечатление на противоположный пол.
– Ну, по крайней мере, я постарался до конца быть объективным. – Обращался я по-прежнему к сестре.
– Эй! – Вякнули у меня с рук. Но я проигнорировал.
– Уважаемый брат, примите мои соболезнования по поводу скоропостижной кончины ваших иллюзий. – Сабрина тоже не смотрела на Золотарь.
– Благодарю сестра. Какие у тебя будут предложения для еще большего привлечения внимания к нашим персонам? Мне уже становится щекотно.
Сабрина, наконец, перевела взгляд на Золотарь, которая нагло и бесцеремонно лапала мои грудные мышцы и бицепсы.
– В воду? – предложила она.
– Не доброшу. – Огорчился я. – А охрана не пропустит к ограждению. К тому же, ОНО, говорят, не тонет.
Вокруг, действительно, образовался пятачок свободного пространства. Не сам собой, разумеется – его обеспечили такие же полуголые парни и девушки из гвардии «Пирит» – телохранители Золотарь.
– А если «типа не докинул»?
– Как-то это мелко. – Поморщился я. – Но я благодарю вас за вашу попытку мне помочь, дорогая сестра.
– Не стоит благодарности, милый брат. Я всегда рада помочь вам выпутаться из неприятного положения.
– Ну, отчего же неприятного. – Я несколько раз сжал свои очень удачно легшие пальцы, вызвав возмущенное пыхтение. – Данный образец не обременял себя физической нагрузкой, отчего успел обзавестись лишними килограммами жиров и протеинов!
– Гы! Жратва! – Сабрина радостно и запрыгала, захлопав в ладошки. – Обед! Вкусный обед!
– Вообще-то, по времени, скорее ужин. – Подошла к нам Джонсон.
– Ты кого жирной назвал, Тимониан? – тихо и с угрозой спросила Золотарь так, чтобы никто не услышал.
Я тоже сделал вид, что не услышал. Не впечатлила. Неубедительно играет. «Не верю!» Джонсон посмотрела на меня, с намеком вздернув бровь.
– А-а-а, Тим! – «Испугалась» Сабрина, правильно расшифровав этот сигнал. – Еда говорит! Брось каку! Сейчас же!
Со вздохом сожаления я скинул Золотарь с рук. Разумеется, не получилось приземлить ее попой на доски танцевальной площадки – она была буквально извлечена из воздуха подскочившими телохранителями и аккуратно поставлена на ноги. Глаза ее гневно сверкали, а на лице играла радостная и светлая улыбка. Со стороны даже казалось, что она рада меня видеть.
– Тим, я кушать хочу! – Закапризничала Сабрина. – У меня разыгрался аппетит – вокруг столько всего вкусненького! И не кидайся больше едой!
– То кака, то еда. – Я повернулся к Золотарь спиной и обращался только к Сабрине. – Тебя не поймешь! Ну, пойдем отсюда – тут, действительно, попахивает-с.
После чего отклонился вбок – это Золотарь неумело попыталась пнуть меня ногой.
– Ой! Кто-то тапочек потерял! – Сабрина секунду рассматривала шлепанец, неуловимым движением снятый с ноги Золотарь. И тут же отшвырнула его в толпу. Отряхнула ладошки. – Ты бесполезен, жалкий тапочек! Даже не продашь – кому ты нужен без пары!
Вокруг зашушукались и что-то забормотали. Кто-то кому-то что-то объяснял. «Антрацит», «Пирит», «Это же ЗОЛОТАРЬ!», «А это АНТРАСАЙТЫ!» Я укоризненно покачал головой:
– Можно было устроить аукцион. Можно было написать объявление «Нашелся тапок» и вернуть за совершенно смешное вознаграждение. Можно было выставить его на торги – мы ведь предполагаем, чей именно это был тапок – пошел бы в качестве сувенира. Я вот читал, что есть богатые извращенцы, которые…
Сзади хлопнули в ладоши. Я покосился себе за спину.
– Точно! – Золотарь по-прежнему сохраняла маску радостного радушия. – Почему бы нам не поужинать! Сабриночка, как насчет пареных котлеток из фиадончоус под соусом саминелли и гарниром из тушенных экзотических фруктов?
Сабрина насупилась – Золотарь расчетливо нанесла болезненный запрещенный всеми правилами удар.
– Нет, разумеется, если хотите, в ресторанчике на берегу, арендованном мной сегодня ночью ТОЛЬКО ДЛЯ ДРУЗЕЙ, вам могут приготовить все, что угодно. Даже столь любимый вами ИРП «Штурмовой-5»!
(ИРП – индивидуальный рацион питания)
– Котлетки… – Тихо буркнула Сабрина.
– Что-что? Я не слышу! – Золотарь приложила ладошку к уху.
– Котлетки! – Выплюнула Сабрина.
* * *
С танцевальной площадки, расположенной в трехстах метрах от берега, можно было выбраться на одном из арендованных катеров, которые отдыхающие арендовали на все время танцев. Хотя, на мой взгляд, тут и вплавь можно было – до берега всего ничего… У охраны Золотарь, разумеется, катера были свои – новенькие, скоростные и напичканные средствами пассивной и активной защиты.
Глупо было для переправы на берег использовать наш катамаран океанского класса. Пусть даже среди катеров и простых весельных лодок (средство передвижения местного персонала, думаю) смотрелся он чужеродно. Разумеется, нас посадили в один из катеров. Разумеется, в этом катере на огромном кожаном диване сидела Золотарь. Разумеется, нас усадили напротив.
– Господа клоны, я довольна представлением. – Холодно говорила Золотарь, убрав с лица мягкую улыбку, так не вязавшуюся до этого с выражением глаз. – Но впредь хотелось бы видеть чуть больше уважения к моему статусу. Уверена, что я заслужила, как минимум, демонстрацию этого уважения, отнесясь к вашим проблемам с куда большим участием, чем оно того заслуживало.
Катер шел плавно и на волнах не качался – какие-то хитрые системы обеспечивали его стабилизацию и устойчивость. Сам катер, кстати, был не так чтобы сильно меньше катамарана. Шесть других катеров, на первый взгляд очень похожих на наш, окружили нас конвойным ордером. Охрана.
– Нас лишат премии! – Громко шепнула мне Сабрина. – Жаль! Я так на нее рассчитывала!
– Вас могут уволить. – С милой улыбкой подсказала Золотарь.
– О-о-о… – Выдохнул я.
Угроза была нешуточная.
– Мы всегда можем разорвать контракт. Я даже могу проявить милосердие и дать вам некоторую денежную компенсацию. Выходное пособие, хотя оно и не положено после испытательного срока. Чтобы продлить ваши дальнейшие… трепыхания вне корпорации. Это чуть-чуть их продлит и сделает более интересными для наблюдения. Со стороны.
– Наши действия во время ужина? – Спросил я.
Между нами возникла прозрачная пелена защитного поля. Я, не скрываясь, поморщился – следуя традиции, когда между мной и Золотарь была силовая завеса, я узнавал что-то крайне для себя неприятное.
Я, конечно, люблю оказываться правым, но иногда, чисто для разнообразия, хотелось бы ошибаться. Но, видимо, не сегодня:
– Чуть больше уважения. – Говорила Золотарь. – Поведение пусть остается таким же независимым, звезды с ним. Но – чуть меньше откровенного хамства, и еще меньше дешевого паясничества. И чуть больше чуткости и теплоты… к своей невесте.
– Простите… что? – Очень вежливо и вкрадчиво спросила Сабрина.
Золотарь сочувственно развела руками:
– Предложение аналитиков, работающих со средствами массовой информации. Я потребовала у них «информационную бомбу» – они предоставили мне «информационную бомбу». Тимониан Антрасайт – теперь мой жених. В конце концов, этим, в сознании обывателей, обычно должно заканчиваться спасение прекрасной принцессы, если принц, по чистой случайности и недосмотру охраны, не сломал себе в процессе шею.
«Ха-ха-ха! Шаблоны! Чертовы шаблоны!!» – зашелся в истерике веселящийся «второй». Долбоёб. Кажется, он действительно не понимает, что..
Бледная Сабрина посмотрела на меня и похлопала по моей голой коленке, выдавив:
– До совершеннолетия ты не доживешь, брат! Мои соболезнования…
Я был вынужден согласиться с таким выводом. Следующий ход – зверское убийство жениха наследницы кресла Председателя «Пирит» просто напрашивался. Именно в рамках этой самой «информационной бомбы».
– Были еще предложения «выдать замуж» за кого-нибудь из моих младших братьев Сабрину Антрасайт. – Продолжала лениво Золотарь. – Но я посчитала это слишком жестоким.
После этих слов последовал внимательный оценивающий взгляд на меня от Джонсон, сидевшей рядом с Золотарь… и только после этого – защитное поле было отключено. Теперь я не рыпнусь, потому что подставлю тем самым Сабрину, а она не рыпнется, потому что тогда мы оба не проживем и секунды. А так – сутки-другие у меня еще есть. С-с-сука!
– Дорогой брат. – Сабрина говорила спокойно, но вцепилась в мою руку так, что, казалось, кости кисти сейчас сомнутся в один комок. – Надеюсь, ночью ты покажешь ей все, на что способен. И отжаришь, как последнюю…
– Увы! – С деланным сожалением вздохнула Золотарь. – Нам нужно соблюдать хотя бы видимость приличий. Поэтому – никакого секса до свадьбы! Тимониан – скромный целомудренный мальчик! Ему нельзя! До свадьбы – ни-ни!
– Сучка… – тихонько выдохнула Сабрина.
– Жизнь – боль! – Тонко улыбалась Золотарь.
