Мы стоим в комнате с двумя десятками детей не старше десяти лет, на запястье каждого из них желтый браслет. Они сидят за белыми партами, расставленными аккуратными рядами, словно в классной комнате. Голые стены украшены веселыми рисунками радуги и деревьев, постерами, на которых написано «Прочитай и узнай сегодня что-то новое» и «Отличаться – значит быть особенным».

В действительности комната не похожа на класс только из-за лаборантов в белых халатах, которые наблюдают за детьми у двери.

Длинное окно занимает заднюю стену комнаты. Там собралась группа взрослых, они с любопытством и тревогой вытягивают шеи, заламывают руки и тихо переговариваются. По выражениям их лиц я понимаю, что это родители.

Я смотрю на время записи. Это было до того, как Сасукэ похитили.

Мой взгляд возвращается к детям. Я изучаю их лица, пока не нахожу того, кого ищу. Я вижу Сасукэ, сидящего в центре комнаты.

Джэкс стоит рядом со мной, тоже наблюдая за сценой. Она слабо улыбается при виде маленького Сасукэ, а потом кивает в сторону девочки в другой части комнаты. Ее каштановые волосы заплетены в две низкие косички.

– Это ты? – спрашиваю я.

– Мне тогда было семь, – отвечает Джэкс. – Как и всем остальным в этой комнате. Таково было требование этого исследования – и в частности Тейлор. Вот где я впервые познакомилась с Сасукэ.

Я бросаю взгляд на родителей у окна.

– Твои родители там?

Она качает головой:

– Нет. Тейлор удочерила меня.

Теперь я смотрю на нее с удивлением.

– Тейлор – твоя мать?

– Я бы не сказала, что она по-матерински воспитывала меня, – бормочет Джэкс. – Но да, она нашла меня в больничной палате приюта. Позже я узнала, что она удочерила меня, чтобы внедрить в это исследование.

Джэкс показывает на двух взрослых в дальнем левом углу. У меня уходит мгновение на то, чтобы узнать родителей Хидео и Сасукэ – ту пожилую пару, которую я однажды встречала.

– Они выглядят совершенно по-другому, – бормочу я.

На записи они намного лет моложе, словно с момента исчезновения их сына прошло не десять лет. Мина Танака одета в аккуратный костюм и белый лабораторный халат с логотипом института на кармане, у нее молодое лицо и черные волосы. Отец совсем не похож на хрупкого, болезненного мужчину, которого я видела в доме Хидео, – скорее, на более старшую версию Хидео с такими же красивыми чертами лица и высокой подтянутой фигурой. Я бросаю взгляд на Джэкс.

– Что это за исследование? Почему Сасукэ в нем участвует?

– Все дети, которых ты видишь здесь, умирают, – отвечает Джэкс. – Из-за аутоиммунного расстройства, неизлечимого с точки зрения медицине.

Умирают? Хидео никогда не упоминал об этом. Мой взгляд возвращается к Сасукэ, его большие блестящие глаза выделяются на маленьком бледном личике. Я думала, что это освещение…

– Ты… ты знала? Родители Сасукэ знали? – заикаюсь я. – А Хидео?

– Понятия не имею, рассказали ли об этом Хидео, – говорит Джэкс. – Если он никогда не делился с тобой, скорее всего, его родители утаили это. Я была слишком маленькой, чтобы понять, как тяжело болею. Я не знала, что причиной, по которой меня никто не хотел брать, была… Ну… Кто захочет удочерить умирающего ребенка? Даже сам Сасукэ не знал. В то время он думал, что просто заболевает быстрее остальных детей. – Она пожимает плечами. – Ты особо не задаешь вопросы, когда тебе так мало лет. Ты веришь, что все нормально.

Я вспоминаю, как Хидео просил Сасукэ замедлить шаг, как отругал младшего брата и плотно обмотал синий шарф вокруг шеи Сасукэ.

– И это исследование было сосредоточенно только на неизлечимо больных детях?

– Тейлор хотела проверить экспериментальное лекарство, которое должно было оказаться революционным, – говорит Джэкс. – Оно могло бы излечить различные детские заболевания, воспользовавшись молодыми клетками и превратив их в набор суперклеток. Так что можешь представить, сколько родителей, у которых не оставалось других вариантов, были готовы отправить детей на это радикальный эксперимент. Что терять?

Я снова смотрю на комнату, мой взгляд задерживается на лицах родителей, прижавшихся к стеклу. Они с надеждой наблюдают за каждым движением своих детей. Мина Танака крепко прижимает руку мужа к груди, не отрывая взгляда от Сасукэ.

Меня начинает тошнить. Эта сцена напоминает мне о ложной надежде, которую давало мне и моему отцу каждое новое лекарство. Вот это точно оно. Оно должно спасти.

– Всегда есть что еще терять, – шепчу я.

Мы смотрим, как лаборант поправляет браслет на запястье одного ребенка.

– Конечно же, исследование было прикрытием, – продолжает Джэкс. – Пока небольшая команда серьезно работала над настоящим лекарством, Тейлор проводила свое собственное исследование.

– Так в чем заключался ее эксперимент?

– Особым требованием исследования был разум ребенка. Для испытания нужно было иметь IQ как минимум шестьдесят. От детей требовали поразительной дисциплины. Им нужно было продемонстрировать высокую энергичность и мотивацию. Их мозг должен был сработать определенным образом во время серии проверок, которые проводила Тейлор. – Она смотрит на меня. – Ты знаешь, насколько умен Хидео Танака. Сасукэ был даже умнее. Он легко проходил тесты. Тейлор нашла меня в приюте прежде всего потому, что услышала о моих высоких показателях IQ. О Сасукэ она узнала от самой Мины, так как они обе работали в институте. Мы оба прошли ее проверки.

Я сглатываю. Хидео рассказывал мне о Сасукэ, о том, что его младший брат прошел много проверок интеллекта.

– Что искала Тейлор? – спрашиваю я.

– Кандидата, чей разум был достаточно силен, чтобы выдержать его отделение от тела.

Внезапно я нахожу настолько ужасную связь между этими опытами, что у меня кружится голова.

– Так вот почему Тейлор нужен был неизлечимо больной ребенок, – выдыхаю я.

Глаза Джэкс, холодные как камень, мрачнеют от правды.

– Если бы они умерли во время исследования, можно было бы легко списать это на их болезнь. Использовать ее как прикрытие. Родители подписали свое согласие. Таким образом, никто ничего не заподозрит и не начнет задавать вопросы.

Мы продолжаем смотреть, запись завершается и автоматически переключается на следующую. Мы просматриваем по крайней мере дюжину. Некоторые дети в исследовании сменяются; количество родителей у окна тоже уменьшается. Я не хочу спрашивать Джэкс, куда те подевались, были ли это дети, которые не смогли пройти через испытания.

Мы просматриваем другую запись, класс исчез. За окнами садится солнце. Тейлор тихо разговаривает по-японски с другим ученым, ее голос достаточно тихий – внизу начинает появляться перевод на английский. Я удивленно моргаю – это Мина.

– Уже в третий раз твой сын оказывается на первом месте по тестам в своей группе, – говорит Тейлор. Она смотрит на Мину так же сочувствующе и подбадривающе, как и на меня. – Сасукэ прошел тесты на таком высоком уровне, что нам пришлось переделывать категории.

Мина хмурится и опускает голову.

– Мне не нравится, как он ведет себя дома после этих проверок. У него постоянные кошмары и кажется, он больше ни на чем не может сосредоточиться. Врач говорит, что состав его крови не улучшился. И он снова потерял в весе.

– Не делай этого, Танака-сан, – мягко говорит Тейлор. – Мы так близки к прорыву.

Мина колеблется, встречаясь глазами с коллегой. Не знаю, что она видит, но ей удается выдавить из себя улыбку.

– Прости, директор, – наконец говорит она с глубочайшей усталости. – Я все равно хочу забрать Сасукэ из эксперимента.

Тогда Тейлор одаривает ее печальным, сочувствующим взглядом – таким же, каким когда-то заставила меня поверить ей. – Возможно, это твой единственный шанс спасти сына.

Вина в глазах Мины словно пронзает меня ножом. Она снова качает головой.

– Мы хотим, чтобы он отдыхал дома. Там он может быть счастлив, по крайней мере, еще немного.

Тейлор ничего не отвечает. Две женщины кланяются друг другу. Тейлор долго смотрит на дверь после того, как Мина уходит.

Включается следующая запись: Тейлор сидит в своем офисе напротив другого ученого.

– Ты сказал мне, что организовал все хорошо, – говорит Тейлор мягким голосом.

Мужчина склоняет голову, извиняясь.

– Миссис Танака уже подала документы в институт. Она не хочет оставлять своего сына в программе. Вы знаете, что у нее хорошие отношения с генеральным директором. Нам нужно их отпустить.

– Мина подозревает, что мы делаем?

Ученый качает головой.

– Нет, – отвечает он.

Тейлор вздыхает, словно происходящее причиняет ей боль. Она просматривает стопку бумаг на столе.

– Очень хорошо. Есть ли у нас в программе другие участники, с которыми может что-то получиться?

– Ваша девочка. Джэксон Тейлор. – Он пододвигает к ней еще одной стопку бумаг. Тейлор молча их изучает.

– У нее хорошие показатели, – отвечает она, поправляя очки. – Но ее реакция на проверку не настолько идеальная. Также она слишком непредсказуема, чтобы быть надежным кандидатом.

Безразличный тон Тейлор поражает меня. Я смотрю на Джэкс, пытаясь понять, о чем она думает, но та лишь постукивает пальцами по поясу.

Тейлор закрывает глаза, хмурясь в раздражении.

– Покажи мне снова файлы Сасукэ.

Ученый передает ей документы и показывает на несколько строчек наверху. Оба сидят молча некоторое время, листая бумаги и периодически кивая друг другу.

– Он куда надежнее, – голос Тейлор звучит четко и настолько уверенно, что по спине пробегает холодок. Она закрывает папку и начинает тереть виски. – Это слишком важное различие. Он был бы идеальным кандидатом. А теперь он просто умрет дома, увянет за пару лет. Как жаль. Какая напрасная смерть.

– Вы не сможете продолжать эксперимент с ним, – говорит ученый и понижает голос. – По крайней мере, без согласия его родителей.

Тейлор замирает и резко смотрит на него.

– Что ты предлагаешь?

– Я просто констатирую факты. – Но я слышу непроизнесенное предложение.

Она опускает руки и очень долго молчит.

– Мы не занимаемся похищением детей, – наконец говорит она.

– Вы хотите спасти его жизнь. Чем эксперимент хуже того, что все равно произойдет с ним? Как вы сказали, он скоро умрет.

Тейлор сидит, сплетя пальцы и погрузившись в раздумья. Интересно, думает ли она об убийстве своего отца или размышляет над своей потерей, над страхом смерти? Что бы ни происходило в голове Тейлор, на ее лице появляется спокойная решимость.

– Эти бедные дети… – наконец шепчет она, словно самой себе. – Как жаль.

Я вижу это в ее глазах. Она думает, что совершает благородный поступок. От осознания этого я в страхе сжимаюсь. Такая же решимость была на лице Хидео, когда он впервые рассказал мне об алгоритме.

Картинка все еще стоит перед глазами, когда размышляю над этой парой ученых, готовых пойти на ужасные преступления, чтобы спасти мир.

– Если эксперимент пройдет успешно, – продолжает мужчина, – у вас в руках окажется самая прибыльная технология в мире. Суммы, которые люди заплатят за нее, будут астрономическими. И подумайте о тех жизнях, которые вы спасете. – Он наклоняется ближе. – Мы никогда не найдем другого пациента, настолько подходящего для этого испытания. Гарантирую.

Тейлор подпирает рукой подбородок и смотрит вдаль.

– Сделай это быстро. И осторожно.

– Конечно. Я подготовлю план.

– Хорошо. – Тейлор делает глубокий вздох и выпрямляется в кресле. – Тогда я рекомендую выдвинуть Сасукэ Танака для нашего проекта «Ноль».