Мы сидели на балконе на пластиковых стульях и пили очень крепкий и очень сладкий чай из больших кружек. Сахарный сироп с привкусом тинина. Чисто в терапевтических целях.

– Частично сработало. – Ио казался воодушевлённым. – Ты действительно искала выход. И в какой-то степени нашла. Не знаю, как сложился бы сон в иных обстоятельствах, но откуда бы эти картинки ни возникали в твоём мозгу – ими до известной степени можно управлять.

– Лучше бы они просто не возникали, – сказала я. – Мне не нравится этот ежемесячный показ арт-хаусных фильмов. Какой-то «Я люблю Эль Пунто». Малобюджетные декорации и режиссёры, стремящиеся друг друга превзойти.

– Иные отдали бы многое за подобную возможность.

– Пусть отдают. А я согласна отдать свои сны и просто так. За бесплатно.

Какое-то время мы молчали. Солнце медленно поднималось из-за горизонта. Я всё пыталась собрать себя по кусочкам, а Ио чертил пальцем на подлокотнике какие-то фигуры.

– Знаешь, один мой знакомый болеет эпилепсией. Он принимает лекарства, но раз или два в год приступ всё равно накрывает. Знакомый выключается, а когда приходит в себя – вокруг толпа людей, кто-то держит язык, кто-то смотрит с испугом, а кто-то с интересом. Ещё одна знакомая болеет редким заболеванием кожи. У неё постоянно сыпь и трещины по всему телу. Такое почти не лечится, а она смотрит на это каждый день…

– Хватит! Я понимаю, о чём ты, но ситуации разные. Мой организм прав – лучше притворяться, чем видеть подобные сны.

– Не будем спать? Ну что ж, тем лучше. Так мы успеем больше взять от жизни, – сказано было тем самым тоном, за которым обычно скрываются цитаты.

– Что это?

– Маркес. Сто лет одиночества. Почитал тут, пока ждал. Отличная подборка интересной литературы стоит в углу. Настолько отличная, что возникает вопрос – почему она стоит именно там?

– Я всё никак не могу до книг добраться. Мне хватает снов.

Ио забрал файлы и обещал что-нибудь разузнать. И только когда он ушёл, я поняла, что у меня нет ни одного его контакта. Что ж, тем даже лучше. Меньше соблазнов звонить или писать каждый день с вопросами: «Ну как?»

На работе все отмечали мой цветущий вид, улыбались и делали комплименты. Я и чувствовала себя как после долгой болезни или длительной депрессии – хотя вроде бы это тоже считается заболеванием.

Мир снова казался простым, понятным и привлекательным. И эти три «П» были куда лучше трёх других «П», которые заполняли жизнь предыдущие недели. С каждым днём легче дышалось, ходилось и жилось.

Но я всё же не могла расслабиться окончательно. Знала, что рано или поздно очередной сон начнёт пожирать меня, требуя внимания. И чем ближе подступал июль, тем сильнее нарастало напряжение.