Глава 27
Утром примчалась Мегана и с порога прокричала:
— Они поймали Менестреля!
Где-то в груди Тианы появился ледяной ком и принялся ворочаться. Ведь это из-за неё схватили Менестреля! Ну чего стоило задержать его дольше?! Но своих терзаний баронесса не выдала, а спокойным голосом спросила:
— Кто поймал?
— Да стражники же, Ти!
— Не кричи, Мег. А когда поймали?
Мегана с недоумением посмотрела на сестру и гораздо тише произнесла:
— Менестреля поймали в саду, когда он начал петь у Северного крыла. Здесь, внизу… — И закричала: — Ты что, Тиа! Ты должна была слышать!
Ледяной ком из груди Тианы упал в живот и растаял. Баронесса глубоко вздохнула и рявкнула:
— Не ори, Мег! — А затем спокойно сообщила: — Никого не поймали. Если бы стражникам это удалось, то они радостно орали бы полночи. А у них ничего не вышло.
— Уф! — выдохнула Мегана и без сил опустилась на стул. — Врут, значит…
Вот так и получилось, что Тиана ничего не рассказала сестре о ночном визите Менестреля. Но укорять себя за таинственность баронесса не стала. Как она решила позже, враньё о герцоге и умолчание о Менестреле вполне уравновешивали друг друга.
— А Менестрель ещё будет петь, Ти?! У нас мог бы!
— А в вашем саду облавы не было?
— Нет! Тишина до рассвета! А мы ждали… Так будет или нет, Ти?!
Тиана решила, что надо серьёзно поговорить с сестрой. Нельзя же вот так, запросто, проговариваться о том, что ночью у неё был мужчина! Но это лучше сделать позже.
— Подумай своей головой, Мег. Сама же говорила — король женится на зинкарской принцессе, Менестреля надо отдать как подарок. Да он, наверное, уже далеко уехал.
Собственные слова расстроили Тиану, но сестра ничего не заметила.
— Ты, как всегда, права! Но как бы здорово было, Ти, если бы он спел в нашем саду! Всем назло!
— Точно. Чтоб его поймали и голову на свадебный торт приделали…
— Ой, Ти! Нуты скажешь! Страх какой!
— Ладно. Ты завтракала, Мег?
— Немного! Могу и с тобой поесть!
— Хорошо.
Во время завтрака сестра болтала о каких-то слухах, мало интересных Тиане, а баронесса думала о Менестреле и очень надеялась, что певцу удалось покинуть столицу. Бывает же так! Единственный человек, напоминающий отца: умный, много знает, интересный собеседник, да ещё и певец, каких поискать… А всего один вечер! Словно призрачная, проходная фигура. Но, может быть, и это подарок судьбы? Чтобы помнить всю жизнь…
— Ти! Ты меня совсем не слушаешь! — возмутилась Мегана. — У тебя глаза пустые, как колодец ночью! Я говорю, что баронессу Ристер никто больше во дворце не видел!
Когда Тиана наконец-то поняла сказанное сестрой, то вздрогнула и пробормотала:
— Будем надеяться, что она уже дома.
— А ты думаешь, что её могли… — в ужасе округлила глаза Мегана.
— Я бы смогла. За нас с тобой. Но к тому же эта тупица едва не умертвила весь двор вместе с королём.
— Ой, Ти! Да ладно! Выпороть бы её прямо там на салоне! И хватит!
— Что-то ты добреешь на глазах, Мег, — улыбнулась Тиана. — Но так даже лучше.
— Чего это во мне доброго?! Выпороть при всех! При кавалерах… Позор какой!
— Ну… — Тиана подумала и рассмеялась: — Тогда ещё не совсем!
— Ой! Совсем забыла! — хватилась Мегана. — Сегодня приём в полдень!
И упорхнула.
Баронесса успела немного почитать и переодеться. А в тронном зале, как обычно, она устроилась за колонной, раскрыла книгу и погрузилась в другой мир. Возможно, что зря.
* * *
Король был мрачен и задумчив. Даже шут не смог развеять его плохое настроение, хотя прилагал большие усилия.
— А вчера в саду у Северного крыла так и не удалось поймать Менестреля. Ночь прошла спокойно…
— Ерунда! — отмахнулся король. — Почему, Бари, ты не докладываешь мне всё?
— Я?! — потрясённо развёл руками шут.
— Ты! А слухи?
— Какие?..
— Хотя бы о том, что герцог Кайрис провёл ночь у баронессы Арлей! Почему ты промолчал?
— Я… Хочу заметить, ваше величество…
— Нет уж! Теперь молчи! Герцога Кайриса ко мне!
Герцог нашёлся быстро, но когда он подошёл на положенное расстояние к трону, король потребовал:
— Ближе!
Придворные затихли и навострили уши, однако расслышать не удалось ни одного слова — король заставил герцога подойти вплотную, а говорил очень тихо и зло.
— До меня дошли слухи, герцог, что вас видели утром выходящим из комнаты баронессы Арлей… Ещё мне доложили, что это ложь. Так это правда или ложь?
— Раздери Пустошь глаза болтунам… Мой король! Я хотел бы обсудить сложившуюся ситуацию с глазу на глаз.
— Я не понял, Сайрил… — почти прошипел Вард Первый. — Это правда?!
— Да, ваше величество! Правда.
Королевский шут прикрыл глаза и быстро зашевелил губами, словно перебирая какие-то варианты. Естественно, что он жалел о недонесении королю очень простого факта — забыл за делами…
Но выбрать приличный вариант разрешения в общем-то смешной ситуации шут не успел — король дал пощёчину герцогу Кайрису.
— Ты лжец! И вызван мной на дуэль!
Придворные ахнули, а шут, несмотря на опасность перевести на себя королевский гнев, попытался вмешаться:
— Ваше величество! Это дело хорошее, и вполне можно подраться вечером в фехтовальном зале! После бокала вина…
— Заткнись, Бари! Здесь и сейчас! Я вижу, герцог, что ваша шпага коротковата. — Король повернул голову и крикнул: — Стража! Две шпаги!
— Ваше величество! — не унимался шут. — Король ни при каких обстоятельствах не может драться с герцогом! Это нарушение закона! К тому же вы примерно равные бойцы. Но! Если вы убьёте его — мы будем скорбеть, а если герцог вас поцарапает — я его просто повешу.
— Верно, Бари, — согласился король.
Снял и бросил на трон мантию, а корону надел на голову шута. Пока он снимал непробиваемую рубашку, шут пощупал корону:
— Ваше величество! Сейчас я как бы король… Можно переговорить с казначеем? Решить кое-какие…
— Твои проблемы мы решим после смерти брехуна! — отрезал король. — Дайте ему нормальную шпагу! Герцог Кайрис! Вас вызвал на дуэль герцог Кирлай!
Шут зажмурился и сделал последнюю попытку:
— Ваше ве… Герцог Кирлай! На пару слов! Дело государственной важности и не терпит отлагательств!
Но король с пылающими бешенством глазами уже устремился к своей жертве. Герцог также разделся по пояс и взвешивал шпагу в руке. Она показалась тяжёлой и плохо сбалансированной.
Недаром короля и герцога в юности тренировали самые опытные фехтовальщики — когда до противника осталось не более трех шагов, в глазах его величества погасло бешенство и остался только смертный приговор. Король глубоко вдохнул, выдохнул, коснулся кончиком шпаги клинка герцога Кайриса и тихо произнёс:
— Сайрил… Признайся во лжи и спаси свою жизнь.
Герцог спокойно улыбнулся:
— Я не лжец, герцог Кирлай. И принять смерть за даму сердца мне не страшно.
Нескольким придворным дамам в тронном зале стало дурно. А по какой причине они приняли на свой счёт слова герцога Кайриса, вряд ли кто узнает.
Клинки скрестились, и с этого мгновения сталь звенела непрерывно и бескомпромиссно.
Всего этого Тиана не слышала. Хотя бы потому, что на страницах книги разворачивалось целое сражение между хитрецом и пятью убийцами-наёмниками. Так что перезвон клинков весьма гармонично вписался в картину.
Шпага герцога Кайриса слегка оцарапала левое предплечье короля.
— Прошу прощения, герцог Кирлай! Это была досадная случайность!
А вот выпад короля случайностью не был, и извиняться он не стал. Шпага пробила бок герцога, скользнула по ребру и вылезла с другой стороны. Позже среди кавалеров шли горячие споры об этом победоносном ударе. Большинство утверждали, что герцог вполне успевал отбить клинок противника и раскрылся намеренно. К такому же выводу пришёл и сам король.
Герцог Кайрис выронил шпагу и прижал локтем рану, но кровь остановить не смог.
— Признай себя лжецом, Сайрил! — потребовал король.
— Если так угодно вашему величеству, — слабо улыбнулся герцог. — Но я честен…
И осел на пол. Король отшвырнул шпагу и стремительно покинул тронный зал. А через двери хлынули слуги — надо было помочь раненому герцогу и падающим в обмороки, словно листья осенью, дамам.
Возможно, что даже вопли придворных не смогли бы оторвать Тиану от книги, но за колонну заглянула баронесса Борик и крикнула:
— Мегане плохо!
Баронесса Арлей метнулась за Ритой и обнаружила свою сестру лежащей на полу без признаков жизни. Кто-то из дам поддерживал её плечи, а другие махали веерами, но это не помогало.
— Дорогу! — рявкнула Тиана, на ходу выхватывая из сумочки пузырёк, который откупорила и не медля сунула под нос Мегане.
Младшая баронесса Арлей закашлялась, открыла мутные глаза и простонала:
— Он убил его…
Убедившись, что сестра жива, Тиана выпрямилась и с удивлением оглядела тронный зал. Большая часть придворных столпилась у выходов, с десяток дам выносили слуги, а на полу краснело довольно большое пятно свежей крови.
«Что за побоище?! — подумала Тиана. — Кого-то зарезали?»
Но выяснение подробностей баронесса отложила на более спокойное время. Поблагодарив дам, выказавших заботу Мегане, и отказавшись от помощи слуг, она вместе с Ритой повела сестру в Восточное крыло. По дороге Мегана жаловалась на тошноту, слабость в ногах и всё время твердила о каком-то загадочном убийстве. Лишь уложив сестру на кровать и пристроив на её голове мокрое полотенце, Тиана обратилась к баронессе Борик:
— Кто там кого убил?
Подробности оказались столь потрясающими, что. Тиана присела на стул и покачала головой:
— Совсем уже мужики из ума выжили…
И тут же попросила Риту послать слугу, чтоб узнал, тяжело ли ранен герцог Кайрис или удар короля действительно освободил её от данного обещания. Через несколько минут баронесса Борик ворвалась в комнату с криком:
— Он жив!
И это сообщение оказало на Мегану действие, не сравнимое с мокрым полотенцем. Она соскочила с кровати и заявила:
— Я должна его увидеть!
— Увидишь, если найдёшь, — пообещала Тиана. — Но только после обеда! Герцогом сейчас лекари занимаются, и ты там нужна, как колёса пустотной повозке.
Не поинтересовавшись планами Риты, баронесса заказала обед на троих. По мнению Тианы, они поели в возбуждённо-печальном состоянии: на лицах Риты и Меганы царили грусть и отрешённость, а внутреннее кипение выдавали резкие движения и блеск глаз. Что-то подсказывало баронессе, что сразу после её ухода сестра и Рита отправятся искать бренное тело герцога Кайриса. Одна — чтобы припасть к нему в слезах, а вторая — полюбоваться на это зрелище. Отговаривать их от глупости ни смысла, ни желания не было, и Тиана ушла, предварительно заставив Мегану принять лёгкое успокаивающее зелье.
У себя Тиана, даже не вспомнив о дуэли короля и герцога, уселась за огромную книгу указов и законов Руаты. Дело пошло хорошо, и баронесса читала до глубокого вечера. За ужином она меланхолично подумала, что Менестрель наверняка уже подъезжает к отрогам гор и очень скоро окажется в родительском доме. Хоть кому-то радость…
Выкатив столик в коридор, Тиана разделась, зажгла светильник, вновь уселась перед книгой и принялась штудировать глупые и смешные слова. Хотя сами слова были правильными, но так расставлены, что порой получался полный бред, а иногда законы содержали внутренние противоречия.
Спать она легла поздно. Ворочалась, глядела в темноту и слушала ночную перекличку стражников. Но так и не призналась себе, что ждёт тихого стука в тайную дверь.
