Глава 43. Девятка
Роккан Черный, один из бывших капитанов Игната, некоторое время назад с глазу на глаз встречался с императором. Встреча, состоявшаяся в одной из потайных пустот в катакомбах, вышла дьявольски занимательной и любопытной для бывшего пирата, а ныне правой руки главы преступного мира столицы. По крайней мере, император мог судить об этом по поначалу ошарашенному и ошеломленному, а потом и по воодушевленному виду Роккана.
Победа над Игнатом сделала возможным немыслимое. По всем законам преступного сообщества их вожаком стал Маджуро. Но что это такое, если твой правитель самолично правит убийцами и грабителями? Поскольку этого бы не понял ни один добропорядочный гражданин Империи, то решено было сделать так: Роккан как самый авторитетный из оставшихся вожаков возглавляет бандитский мир, при этом неофициально подчиняясь Маджуро. Связь между лидерами возложили на Куницу, ведь лучше него на эту роль не подходил никто. Правда, самому Кейну пришлось для этой цели завязать с прошлой жизнью и пойти в подчинение Гектору, чему тот был безмерно рад.
На той встрече Маджуро попросил Роккана организовать ему встречу с наиболее уважаемыми пиратскими капитанами. У Берегового братства был уговор с Рецинием, о чем доложил человек Ли Венсиро с Юга, но Маджуро решил попробовать. Даже если не удастся задуманное, то, может, хотя бы получится внести в пиратские головы каплю сомнений.
— Не выйдет, — цыкнул зубом Роккан. Он помолчал, но император ждал объяснений, и бандит продолжил: — При всем уважении, ваше величество, они на это не пойдут. Догадываюсь, что вам от них нужно, но не представляю, что вы можете им предложить. У них и без того все будет хорошо: бароны их не трогают, Рециний обещает полное прощение, как только придет к власти, и миллион золотых. И это не считая амнистии всем тем, кто сидит в тюрьмах городов Империи.
— С кем конкретно договорился мой кузен? — спросил император.
Маджуро решил сравнить свои данные с тем, что знал Роккан. То, что докладывал Ли Венсиро, всегда стоило проверять трижды, так как у советника по культуре склонность к преувеличению часто преобладала над здравым смыслом.
— С Девяткой, — пожал плечами Роккан. — Девять капитанов, четыре десятка кораблей.
То, что у Девятки всегда в наличии сорок кораблей, уже своего рода легенда. Магия чисел: капитаны в Девятке меняются, корабли тоже, а количество судов остается неизменным.
— А остальные что?
— У независимых капитанов вдвое меньше кораблей, к тому же и команды пожиже, и оснастка похуже, да и вообще... Против своих, против Берегового братства они не пойдут. А Девятка, по сути, это и есть Береговое братство.
— Что должна сделать Девятка?
— Если в общем, их задача — транспортировка припасов, продовольствия, осадной техники и поддержка армии Рециния огнем во время осады столицы.
— Понятно…
Маджуро задумался. Перебить предложение кузена он мог, но как им это донести? Император принял решение.
— Роккан, я найду, что предложить братству, — сказал он. — Ты сможешь уговорить их на встречу со мной? Только встречу, о большем я не прошу.
— Тоже маловероятно, ваше величество, — покачал головой Роккан. — Пираты — народ тертый, сразу заподозрят ловушку.
— Ты меня знаешь, ловушек не будет.
— Знаю, ваше величество. Но Рециний крепко промыл им мозги. Да и... чего лукавить, прошлые годы правления сделали вам очень плохую репутацию даже среди тех, кто на нее не смотрит.
— Я ценю твои советы, Роккан, — сказал Маджуро. — Но все равно прошу предпринять попытку. Сделаем так. Отправляйся к ним сам. Морем, это не займет много времени. Скажешь, что император предлагает следующее...
Спустя две недели пиратский корабль с черными парусами встал на якорь, не заходя в портовый залив и не тревожа горожан. О Береговом братстве ходили настолько жуткие и противоречивые слухи, что сам факт появления подобного судна в пределах видимости мог привести к волнениям в столице.
Город продолжал жить своей жизнью, день ото дня все больше наполнявшейся смыслом. Больше порядка, меньше хаоса — примерно так охарактеризовал бы изменения последних месяцев любой горожанин. Визит пиратов с Южных островов изменил бы данный расклад, а потому Маджуро удовлетворенно отметил, что шхуна стоит вне зоны видимости.
Зрение императора стало очень острым: на песке Арены он без труда различал лица зрителей на любой из трибун, а сейчас увидел корабль. Помогло еще и то, что самой высокой точкой над уровнем моря была терраса, выходящая из его дворцовых покоев. Именно там он и находился, когда после встречи с послом Севера провел четыре часа в императорской клинике и вернулся во дворец. Выйдя вдохнуть свежего воздуха, он увидел на горизонте пиратский корабль со спущенными парусами.
«Быстро», — подумал Маджуро. Он надеялся, что те согласятся встретиться и прибудут, но не рассчитывал, что так скоро. Впрочем, хорошо, что он решит этот вопрос до отъезда к северным баронам.
Вскоре во дворец заявился Роккан, специально для этого одевшийся, как настоящий аристократ. Это, впрочем, не ввело стражу в заблуждение, и к императору он прибыл в сопровождении Гектора и его людей.
Роккан отвесил поклон и едва заметно кивнул. Император сделал отработанное движение бровью, и покои очистились от лишних людей. По кивку вышел даже Гектор, и Маджуро со своим гостем прошел на террасу.
Он гостеприимно предложил туафского вина, а Роккан не стал отказываться. Отпив из бокала и насладившись вкусом, бандит перешел к делу:
— Ваше величество, Девятка ждет вас на закате.
— Явились все девять капитанов? — удивился император.
— Сначала встречаться не хотел никто. Позже ко мне подошел Черная Борода и сказал, что не против вас выслушать. Это заметили Хромой и Фли, началось разбирательство. Они не верят друг другу, подозревают в предательстве, но в то же время движимы алчностью. Среди Берегового братства поползли слухи, что вы готовы предложить золотые горы. — Роккан ухмыльнулся. — Пара невзначай оброненных в трактире фраз — и вот уже команды требуют от своих капитанов выслушать вас. Потому явилась вся Девятка. Условие — на встрече вы должны быть один.
— Совсем один? — удивился Маджуро. — Мне самому на лодке к ним грести?
— Люди Берегового братства будут ждать в Лягушачьей бухте. Они и доставят вас на судно. К сожалению, меня они видеть не хотят, остерегаются утечки… — Он помялся. — Да и меня теперь считают вашим человеком, ваше величество. Своего рода предателем.
Роккан не кривил душой и говорил искренне, внедренные в него агенты выдали бы капитана, заставив кровь прихлынуть к лицу, соври тот хоть в чем-то.
— Я буду, — кивнул Маджуро.
Остаток дня пролетел в раздаче последних указаний советникам перед отъездом. Лодыгер докладывал о ходе строительства и производства, Гектор с Хастигом спорили, Гердиния призывала их к порядку, Ленц хвалился успехами клиники и резко снизившимся процентом смертельных случаев от инфекционных болезней, Ли Венсиро с выражением декламировал новые поэмы в честь Империи, а Кросс отпускал ядовитые комментарии. Все как обычно.
Солнце начало тонуть в пенящихся водах океана, когда император, одевшись как можно невзрачнее, вышел по проторенному пути через окно в кабинете Гектора к ожидавшей его карете. Он сел за кучером и похлопал того по плечу:
— Друзья Роккана уже здесь, Кейн. Двигай к Лягушачьей бухте.
Не ответив, Куница резко тронулся с места. По его молчанию Маджуро понимал, что парень недоволен. Причиной был отказ императора взять его с собой на Север.
Непонятно по какой причине, но молодой бандит всерьез привязался к императору, считая своим долгом оберегать того и помогать во всем, в чем только можно. Немудрено, что и подобные скрытные выезды в город организовывал он, знающий город как никто другой.
Кроме того, находиться рядом с императором значило быть рядом с Корой. Вот и все объяснение. Недаром Куница прощупывал почву: обходными, как ему казалось, но бесхитростными вопросами пытаясь выяснить отношение императора к новой юной фаворитке. Когда же по прямым ответам Маджуро парень понял, что тот на девочку никаких планов не имеет, возликовал и не сумел скрыть радости.
А пару дней назад, заметив Кейна, общающегося с Корой, Лука вызвал сестренку на разговор и выяснил, что и ей парень пришелся по душе. Правда, не настолько сильно, чтобы отказаться от поездки на Север — родину их отца. Старший Децисиму часто рассказывал детям о том, какие прекрасные там леса, как полноводны безбрежные реки и высоки деревья, стройными мачтами вздымающиеся в прозрачно-голубое безмятежное небо. Так что, услышав, что брат собирается туда, Кора не слезала с него до тех пор, пока тот Лука неохотно не согласился взять ее с собой.
— Что сказал Роккан? — нарушил молчание Кейн.
Он гнал лошадей по оживленным улицам, и люди, узнавая его, расступались. За свою недолгую карьеру вора и бандита Куница заработал достаточный авторитет среди уличных бродяг, чтобы те знали его в лицо.
— Ничего, кроме того, что Береговое братство готово выслушать мое предложение.
— И снова вы сами лезете в пекло, — проворчал парень. — Я понимаю, благословение Пресвятой матери и все такое, но вам нужна подстраховка. В нашем деле никто не пойдет на дело без надежного подельника, а кто пытается — плохо заканчивает. Как правило, с кинжалом в горле или на виселице.
— Думаешь, и мне такое грозит? — весело поинтересовался Маджуро.
— Никак нет, повелитель. Но я должен быть рядом! И прикрою вам спину...
— Нет. Я должен быть один, это их условие.
Куница насупился и некоторое время молча гнал лошадей к северным воротам, откуда открывался путь к Лягушачьей бухте.
— А Север? — нарушил он молчание. — Почему вы не хотите взять меня с собой?
Реплика Кейна нарушила ход мыслей Маджуро, в очередной раз выстраивавшего план разговора с пиратами, и он раздраженно ответил:
— Если я пообещаю взять тебя с собой, ты помолчишь?
— Считайте, что уже проглотил язык! — ухмыльнулся тот.
В сумерках они прибыли на место. Дальнейший путь шел по камням через заросли кустарника, и его следовало пройти пешком. Маджуро вылез из кареты.
— Жди здесь, — приказал император.
По привычке на ходу он касался поверхности скал, подбирал камни и булыжники, подпитывая запас необходимых элементов для боевой формы. Это стало обычной практикой с того дня, как метаморфизм достиг четвертого уровня.
Спустившись с пригорка на узкую песчаную косу, он заметил, как от скалы отделились три силуэта.
— Назовись, — потребовал хриплый мужской голос.
— Император Маджуро.
Одна из фигур взбежала на пригорок и застыла, осматриваясь вокруг. «Девушка», — определил Лука.
— Он один, — подтвердила незнакомка.
— Садись в лодку, император, — приказал тот же хриплый голос.
Маджуро по колено зашел в воду, следуя за одним из пиратов. Другие в это время вытаскивали из кустов лодку.
Солнце уже полностью скрылось за горизонтом, о нем напоминало только багряное зарево там, где оно стояло еще час назад. Задержав на нем взгляд, Маджуро упустил момент, когда кто-то сильно ударил его в нижнюю часть затылка чем-то тяжелым и твердым. Вскрикнув от резкой боли, император завалился, но его подняли и, чертыхаясь, загрузили в лодку. Там связали по рукам и ногам, а в рот запихнули страшно вонючую тряпку. Притворившись, он решил подождать и понять, чего хотят пираты.
— Тяжелый, зараза! — выругался хриплый и проворчал: — Зачем ты его приложила, Оса? Забрался бы сам, там бы и жахнула...
— Не ной, Дунно, — не согласилась девушка. — Я посчитала, что так надежнее. В лодке к нему подобраться было бы сложнее.
«Значит, так? — подумал Лука. — Ладно, попаду на корабль, а там буду решать по обстановке». И отправил себя в мнимую бессознательность: замедлил пульс, дыхание, расслабил мышцы и прислушался к разговорам.
Стало понятно, что эти трое — люди разных капитанов, а потому доверия между ними нет. Перебросившись несколькими фразами, они замолчали, проворно сменяя друг друга на веслах. За час с небольшим его похитители больше не обмолвились ни словом.
Если Лука думал, что оглушение — всего лишь способ доставить его на корабль, а там все-таки предстоит разговор, он ошибался. Маджуро подняли на борт, и из разговоров, сопровождающих детальный досмотр, он понял, что общаться никто не собирается.
— А не такой он уж и толстый, как я думал, — заметил кто-то. — Тяжелый — это да, килограмм двести, не меньше!
— Кость широкая, ага, — ответили с сарказмом.
Его раздели и нашли золотые татуированные браслеты — нанесенный верховным жрецом Пресвятой матери особый знак императора, подделать который невозможно. Руническая вязь светилась в темноте и отливала солнцем.
Подтверждение личности вызвало бурные восторги пиратов. Не удержавшись, кто-то плюнул ему в лицо, другой пнул в живот, и гогот команды перешел в ликующие крики.
— Вот это добыча! Да мы этим преподнесем Рецинию трон на блюдечке! — раздался противный глумливый голос.
— Пять миллионов золотых! Твою мать, даже не верится, что все оказалось так просто, Фли! — воскликнул другой густым басом.
— Якорь мне в жопу, если не так, Борода! — согласился Фли. — Посоветоваться с Рецинием стало отличной идеей!
— Двурогий, этот император еще тупее, чем я думал! Взял и явился сам даже без всякой охраны! Бездна, если бы я знал это, тоже явился бы сюда сам! — продолжал голосить Борода.
Пираты снова расхохотались.
— Короче, братва! Праздновать будем потом! — прервал веселье Фли и начал раздавать команды: — Отплываем! Поднять якоря! А эту тушу связать еще надежнее и запереть в трюме! Через пару дней будем считать золото, парни!
Все вокруг пришло в движение. Кто-то орал «Золото!», кто-то бухтел про то, как купит себе домик в столице. Борода предложил все-таки отпраздновать, и другие капитаны с ним согласились.
— Промочим глотки! — завопили они. — За Береговое братство! За Рециния! За смерть Маджуро!
Император выплюнул частично поглощенную тряпку и занялся путами. Веревки спали с его рук и ног.
— Я так не думаю! — перебивая крики, громогласно заявил император.
Четверо пиратов, собиравшихся тащить его в трюм, отпрянули, оглушенные криком. Веселье затихло, а Черная Борода замер, расплескивая ром на ногу, но не замечая этого.
Поднявшись, Маджуро отряхнулся, потянулся, разгоняя кровь по затекшим членам, и обратился к Девятке, которая ошарашенно наблюдала за происходящим. Никто не потянулся за клинком, никто не испугался. Да, произошедшее было странным, но император один на судне, битком набитом вооруженными до зубов пиратами, вдали от берега и стражи.
— Я верно понимаю, что вы не захотели выслушать мое предложение? — спросил Маджуро у группы наиболее богато и вычурно одетых людей. — Да, вы, Девятка, уж не знаю, кто из вас кто, но не собираюсь даже спрашивать имена! Узнаю позднее, когда те, кто останется, сделают свой выбор.
— Что он несет? — с деланой озабоченностью поинтересовался Фли у Черной Бороды. — Говорящая свинья на борту!
Напряжение, вызванное странно смелым пленником, рассеялось. Перебивая друг друга, пираты стали осыпать императора эпитетами, далекими от «вашего величества». Кто-то накинулся на ту тройку, что его связывала, с обвинением в криворукости и неумении вязать нормальные узлы.
Маджуро поднял ладонь. Веселье стихло. В возникшей тишине все услышали громкий и уверенный голос императора:
— Я хотел предложить вам много больше, чем обещал Рециний. По аналогии с автономными областями Империи я собирался подарить вам — официально! — все Южные острова, включая Зубастый! Вы могли стать баронами, а ваши потомки — аристократами! Вы получили бы больше, чем золото, — землю! Могли зажить прекрасной и мирной жизнью, управляя собственными владениями! Но вы выбрали другое... — Маджуро сделал паузу, и среди пиратов пошли шепотки.
— Ты эти сказки будешь Рецинию рассказывать, может, он и пощадит тебя! — крикнул Фли. — Мы Береговое братство! И не стремимся к миру, нас не заманишь пустыми обещаниями!
— Да он просто наложил в штаны! — рявкнул Черная Борода, вызывая взрыв смеха. — Вот и лепит! К гадалке не ходи, уже утром будет обещать пол-Империи и свою жену в придачу, якорь мне в жопу!
— А он разве женат? — удивился кто-то из капитанов. — Я слышал, он больше по мужикам...
— А коли нет, так найдет, чем еще расплатиться! Ха-ха!
Лука дождался, пока веселье сойдет на нет. Под складками плаща руки уже принимали боевую форму, одежда маскировала то, как тело покрывается прочной металлической сеткой, вытягиваются, пробивая кожу, хищно извивающиеся мономолекулярные «плети», при помощи аналога которых он подавил бунт генерала Хастига...
— Я спрошу последний раз, — прошипел Маджуро, едва справляясь с бурлящим в крови адреналином. — Вы со мной или вы против меня? Выбирайте!
— Пошел ты... — пробормотал Фли и потянулся за клинком.
Что он хотел сказать еще, осталось неизвестным. Никто не понял, почему глава Девятки вдруг умолк, схватился за горло и захрипел, булькая кровью. В тот же момент с плеч других капитанов ни с того ни с сего слетели головы.
Кто-то из команды сообразил, что виной всему император. «Режь гада!» — раздался крик матроса, и на Маджуро, блестя в лунном свете саблями и ножами, бросились со всех сторон...
К полуночи Кейн услышал шорох кустарника. Оттуда выбрался насквозь промокший император. Он молча уселся в карету и севшим голосом приказал:
— Поехали.
— Что Девятка? — осведомился Куница.
— Девятки больше нет, — сухо отозвался Маджуро.
В эту ночь он загнал свой баланс Тсоуи в минус.
