Глава 44. Предложение Антония Кросса
В закрытой для всех, включая императора, части дворца жила семья Кроссов. Вне этой зоны они старались не выделяться, чтобы не выбиваться из ряда придворных, но здесь никто не мог им помешать жить по-настоящему, используя блага цивилизации.
В гостиной на стене был развернута огромная видеопанель, отображающая не только разные части владений семьи Кроссов, то есть Империи, но и телевизионные каналы большого мира. Там же, удобно расположившись в массажном кресле, моложавый статный мужчина по имени Антоний Кросс читал с коммуникатора новости и пил настоящий ароматный кофе.
Его жена Гердиния собиралась, как она выразилась, в командировку и, сидя за туалетным столиком, делала макияж. Мало кто в Империи это осознавал, но моду на то, как красить лицо и подводить глаза, вольно или невольно диктовала эта женщина, которая, в свою очередь, четко следовала тенденциям большого мира.
Ее вещи были уже собраны, походная одежда приготовлена, и оставалось только навести последние штрихи, соответствуя статусу первого советника императора.
Вдруг рука с кисточкой зависла в воздухе. Прервавшись, Гердиния посмотрела на мужа. Почувствовав ее взгляд, тот вздохнул, отложил коммуникатор и поднял глаза.
— Нет, Герди, — твердо сказал он.
— Но почему, Тони? Маджуро прекрасно справляется! С ним экономика пойдет в гору, а значит, и наши доходы! Я верю в него!
— Ни капли в этом не сомневаюсь, — хмыкнул Антоний. — Иначе не пойму, зачем тебе тащиться с ним на дикарский север? Тебе действительно больше нечем заняться?
— Как раз таки мне есть чем заняться! — резко ответила Гердиния. — А ты, прости, милый, просто маешься от безделья!
— Я просто ставлю на другую лошадь, — мягко заметил Антоний. Ссориться с супругой он не любил, предпочитая уступить в малом, чтобы выиграть в большом. — Рециний моложе, целеустремленнее...
— Только не говори, что ты уже с ним общался! — Женщина вскочила со стула и встала перед мужем. — Антоний! Отвечай!
Кросс невозмутимо поднял со стола кружку и отпил кофе, едва заметно улыбаясь. Его забавляла сложившаяся ситуация, но всему есть предел. Кажется, супруга стала чересчур серьезно воспринимать свою роль в Империи и в семейной иерархии. Пришло время поставить ее на место.
— Герди, я с ним не только пообщался, но и разъяснил, что к чему в этом мире. Ты же не думаешь, что одна в праве помогать своему кандидату?
— Ты рассказал ему о месте Съяра в мире? — ахнула Гердиния. — Антоний, ты кретин! Какой же ты кретин!
— Я так не думаю, — пожал плечами Кросс. — Он все равно узнал бы, так лучше раньше. По крайней мере, будет меньше иллюзий. Ко всему прочему, даже узнав, что стремится к власти на генетической свалке, он не опускает руки. Напротив, возможность приобщиться к чему-то большему его вдохновляет!
— Мадж его побьет, даже не сомневайся!
— Посмотрим, — буркнул Антоний, погружаясь в коммуникатор.
Он знал, что в такие моменты с благоверной лучше не пререкаться. Остынет, а там можно будет поговорить. За две недели отсутствия она точно успокоится, да и морская прогулка пойдет ей на пользу. По суше на Север дорога лежит только через радиоактивные Пустоши, кишащие мутантами, а потому императорской делегации придется сперва идти морем вдоль побережья, потом высаживаться у подножия гор и остаток пути проделывать по местным безобразным дорогам, благо там уже начинались плодородные земли Севера.
По расчетам Антония: неделя туда, два-три дня там, неделя обратно. Полмесяца свободы!
Кросс уже присмотрел несколько приятных особ из числа императорских фавориток. Что важно — бывших фавориток. И что еще важнее — умеющих ценить такие мелочи, как хорошие духи или кольцо с бриллиантом, и, как следствие, держать язык за зубами. Ну а то, что бриллиант синтетический, на Съяре никто не разберет.
Погрузившись в сладострастные мысли, он отрешенно заметил, как Гердиния, не прощаясь, ушла.
— Счастливо, милая, — машинально произнес он.
Через камеру наблюдения Кросс проследил за тем, как от дворца отъехал императорский кортеж. Что ж, пора и ему заняться делом. Если Герди считает, что он мается от безделья, супруга ошибается. Проигрывать он не любил, а потому решил все заранее.
Решил, но медлил. Однако разговор с супругой стал последней каплей: за пять минут она умудрилась назвать его слабоумным и обвинить в праздности. Что ж, Антоний посмотрит, что та скажет, когда окажется, что муж был прав. А новому императору он прикажет не подпускать Гердинию к государственным делам на километр!
Антоний прошел в скрытую за толстой стальной дверью часть помещения, этакое огромное металлическое яйцо, замурованное в скале, — герметичный бункер, организованный одним из предков, после того как кого-то из Кроссов прикончили на заседании совета.
Для входа в бункер ему пришлось пройти многоуровневую систему подтверждения. Голосовой командой он запустил процесс идентификации, потом прошел проверку по биометрическим показателям: отпечаток пальца, распознавание лица, анализ ДНК. В завершение система убедилась, что он один, не в стрессовом состоянии и не под принуждением.
Здесь хранились боевые стелс-костюмы, экзо-скелеты, плазменное оружие и молекулярные ножи, медицинская капсула. Еще там был сервер, хранящий все информацию по деятельности Смотрителя и дублирующий ее в облако, системы коммуникации, грандиозные запасы продовольствия и питьевой воды на случай, если что-то пойдет не так и понадобится держать оборону. Не каждый новоявленный император после первого разговора с четвертым советником спокойно принимал подлинное положение дел.
Антоний кинул запрос главе всей семьи Кроссов — Тиранию — и затребовал сеанс связи по шифрованному каналу. Съяр стал их вотчиной указом сияющей королевы Тайры Ра’Та’Кант, но конкурирующие семьи ракантов не упустят возможности хоть в чем-то подгадить. А ухудшающееся положение с поставками с острова не то, чем Антоний мог похвастаться.
Ответ пришел сразу — хотя на другой стороне света время шло к полуночи, Тираний подтвердил сеанс связи. Через три секунды их соединили.
— Говори, Тони! — приказал Тираний, не затрачивая время на излишние церемонии.
— Мне нужно подтверждение, Первый, — Антоний сразу перешел к делу. — С отчетами наши аналитики ознакомились, вердикт выдали — мое предложение признано целесообразным. Прошу вашего личного подтверждения.
— Все не так однозначно, Тони, — покачал головой глава семьи Кросс. — Оно было целесообразно полгода назад, однако сейчас, по моим данным, ситуация стабилизируется и текущий руководитель справляется. Вернее, справится, если одолеет конкурента.
— Это значит «нет»?
— Это значит «поступай, как считаешь нужным». Ты на месте, тебе виднее. Под твою ответственность!
— Принято, дядя.
Связь прервалась, не дав Антонию даже попрощаться. Глава Кроссов был очень занятым человеком, а Съяр не самым прибыльным направлением для семьи. Что ж, ладно.
Придется слетать на Север. Если поспешить, то к вечеру можно успеть вернуться. Антоний окинул взглядом арсенал и остановился на компактном одноразовом генераторе стазис-поля, больше смахивающем на конусообразный синий кристалл. Что-то смертоноснее выдавать дикарям-северянам чревато, а эта штука после применения просто рассыплется в пыль.
* * *
Сойдя на берег, Лука на минуту остановился, закрыл глаза и сделал несколько глубоких вздохов. Отец был прав, на севере Империи дивно дышится. Пахло сосновой хвоей и соленым морем, и это были единственные нотки в кристально прозрачном студеном воздухе.
Его люди занимались разгрузкой багажа, выводили лошадей, а он неподвижно стоял в окружении близких и свободно дышал. Ему хотелось мира — для страны, для себя, для матери с сестрой. До этого оставался заключительный шаг — склонить на свою сторону северян и дать бой Рецинию. Он вообще планировал обойтись без крови, если удастся скрытно проникнуть в лагерь брата и отправить его в длительную спячку.
В итоге вместе с ним поехали Кора, Куница и Гердиния, если не считать трех десятков гвардейцев Гектора и команды матросов.
Первый советник все-таки убедила Маджуро взять ее с собой. Причиной тому послужили не только разумные доводы, что в переговорах с северянами не помешает женская улыбка и знание цифр всех процессов, что происходят в жизни Империи, без чего сложно быть убедительным, но и расставание с Кейринией.
С каждым днем их отношений Лука понимал, что какой бы милой и обольстительной ни была фаворитка, ему с ней неинтересно. Если убрать секс, то ничего не останется. В свою очередь, долгие разговоры с бывшим секретарем, а ныне первым советником Гердинией Кросс привели к тому, что Лука начал смотреть на нее другими глазами. Он разглядел и острый ум, и чувство юмора, и уникальный цвет прекрасных синих с фиолетовым отливом очей. Что уж говорить о ее идеальной фигуре в свете знания того, кто она есть на самом деле? Ракант. Человек с совершенными генами.
И даже разница в возрасте не смущала императора. Его биологические лета остались в прошлом, под грузом тысячелетий наследия Эска'Онегута и десятилетий тела Маджуро.
Кроме того, Гердиния, в отличие от Кейринии, любила его. Пусть ее любовь была инициирована сексуальным магнетизмом, но тот эффект давно развеялся, уступив место настоящим чувствам. Луку сдерживало только то, что Гердиния была несвободна. Он с радостью проводил с ней время, но не допускал даже мысли, чтобы произошло нечто большее, в первую очередь, чтобы не принести проблем самой женщине.
Так что, когда Кейриния, потупив глаза, попросила императора разрешить ей выйти замуж за одного успешного и смазливого рейка, Маджуро дал добро.
А заодно снял бремя статуса фаворитки и с Коры, правда, это случилось уже в пути. Сестренка явилась к нему вместе с Кейном и попросила благословить их отношения. Куница так страшился этого разговора, что, едва император раскрыл рот, в ужасе закрыл глаза, а потом долго пытался обнять необъятное тело повелителя, не в силах сдержать эмоции...
Под руководством Куницы лошадей запрягли в экипажи, погрузили вещи и в окружении конных стражников выдвинулись во владения северных баронов. Команда корабля встала на якорь в ожидании возвращения императора.
Их путь лежал через двадцатикилометровую полосу ничейной земли. Это была и не Пустошь, и не плодородная земля северян — каменистая безжизненная почва с торчащими тут и там скалами. Капитан стражи Тарсон переживал за этот отрезок пути, и не зря, тот действительно выдался опасным.
Сначала их обстреляли в узком ущелье. Легко ранили трех стражников, но удалось отбиться. Дикая банда мутантов-оборванцев насилу унесла ноги от закованных в латы бойцов Гектора, оставляя за собой четырех убитых. Тогда-то Лука в первый раз и увидел мутантов. Чудовищно безобразные существа, в коих угадать человеческие черты было невозможно. У одного из убитых было шесть ног и четыре руки, при этом тело сочилось каким-то гноем, а серповидные когти на пальцах конечностей длиной превышали ладонь взрослого человека.
— Нам повезло, что это обычные мутанты. Видимо, в первом поколении или отверженные, — сказал капитан Тарсон. Сам он был с Севера, за что, собственно, Гектор и направил его руководить охраной императора. — Суперы сюда не суются, им и в Убежище хорошо.
— Суперы? — не понял Маджуро.
— Супермутанты, ваше Величество, — уточнил Тарсон. — Верховные шаманы Пустошей непрерывно делают отбор. Самых мощных и сообразительных скрещивают, те, кто проходят испытания, становятся суперами, а уже из них выбирают, кому верховодить.
«Селекция, — подумал Лука. — Закончу с Рецинием, разберусь с Югом, и надо будет заняться Пустошами. Может, с мутантами все-таки можно жить в мире?»
Пустоши занимали всю центральную часть Империи, врезаясь ядовитыми щупальцами в чистые земли: столичный Запад, плодородный Север и пустынный, но богатый жаркий Юг. Восток Империи зарос непролазными вековечными лесами и не только кишел смертоносными тварями, но и покрывался туманом ядовитых кислотных испарений.
Жить человеку там было невозможно, но на те земли совершали набеги за лесом и особыми плодами тассурийских деревьев, из которых потом гнали дурман. А вот в центре Пустошей не жили даже мутанты. Проклятие Двурогого в Очаге было таким сильным, что даже привычные к нему жители Пустошей гнили заживо, выплевывая разлагающиеся внутренности.
— Ну, это было, когда я был ребенком, — продолжал рассказывать капитан. — Мне отец рассказывал, он как раз в дозоре на границе с Пустошами тогда служил...
Тарсона слушали с интересом. Раненых перевязали, опасный участок почти проехали, а потому просто наслаждались необыкновенным путешествием. Но расслабились преждевременно.
Стрелы оказались отравлены. Уже к вечеру трое раненых забились в лихорадке, пуская бурые пузыри и выблевывая содержимое желудков, после чего один за другим скончались в конвульсиях.
Маджуро, бросившийся на помощь, не справился. Подбор и генерация антидота заняли больше времени, чем оставалось жить несчастным. Виной тому стал отрицательный баланс Тсоуи. После кровавой бани, утроенной Лукой на пиратской шхуне, Колесо повесило на него штрафы:
Очки Тсоуи: −41. Текущий баланс: −18.
Зафиксирован отрицательный баланс очков Тсоуи!
Наказание странника Луки’Онегута до достижения нулевого или положительного баланса очков Тсоуи:
— регенерация энергии Колеса замедлена на 1000%;
— эффективность таланта «Метаморфизм» снижена.
Чертыхаясь, Лука на всякий случай все-таки заготовил антидот и сохранил его во внутреннем резервуаре.
Противоядие пригодилось очень скоро. Спеша до темноты покинуть вроде безжизненные, но, как оказалось, вполне живые земли, они на полном ходу въехали в подозрительно безмолвное узкое пространство между двумя выпирающими, как клыки, скалами.
— Стоять! — заорал Куница, первым заметив неладное.
Ведущий верховой в это время уже по грудь провалился в землю, а второй влетел в неестественный участок вслед за ним. Остальные успели осадить коней.
Оба попавших в западню истошно орали. Определив границы аномалии, капитан швырнул своим людям длинную веревку, и обоих удалось вырвать из ямы. К этому моменту от их снаряжения не осталось ничего целого: тряпки расползались в лохмотья, а от лат шел смрадный желтый дымок. Из многочисленных мелких ранок, не останавливаясь, сочилась кровь. У обоих все тело ниже груди выглядело точно сильный ожог — кожа слезала багровыми лоскутами.
Император их исцелил, но не полностью, всего лишь обезвредив такой же, как на мутантских стрелах, яд, обнаруженный в крови, сняв воспаление и запустив нано-агентов для регенерации тканей. По привычке и для соответствия легенде он в ходе лечения не переставая бормотал молитвы Пресвятой матери.
Судя по скептическому взгляду Гердинии, удивить удалось всех, кроме нее. Так называемую Пресвятую матерь, королеву Тайру Ра’Та’Кант, она видела утром по телевизору и была уверена, что никакая молитва с ее именем на устах не способна вылечить подобные раны, если только больной не находится в медицинской капсуле.
— Так ты вылечил маму? — шепотом спросила Кора.
Лука кивнул и отправил сестру под охрану гвардейцев. Сам же вместе с Тарсоном и Кейном пошел оценивать препятствие.
Ширина водоема составляла всего три метра. Ни обойти, ни объехать его было нельзя из-за скал. Осторожно исследовав каплю жидкости с доспеха пострадавшего, Лука понял, куда те влипли. Проход между скалами был перекрыт неотличимым от поверхности земли идеально прямоугольным резервуаром, правда, заполненным не водой, а раствором кислоты.
В нем водились мелкие змееподобные твари с крайне ядовитыми зубами. Именно они погрызли стражников.
Тарсон обмолвился, что если вернуться к морю, можно последовать по другому пути, но в то же время до ближайшего баронского замка оставалось всего три часа.
— Раненых уложить в кареты и в сопровождении шести стражников отправить на корабль. Остальные пересядут на коней. Перепрыгнем яму с кислотой и после заката будем у стен замка.
После недолгих споров так и сделали. Девушек переправили на своих лошадях Тарсон и Кейн, усадив их за спину. «Хорошо, хоть похудел», — успел подумать Лука, увидев под прыгнувшей лошадью смертельную кислотную лужу.
Добрались до замка барона Расмуса после заката, уже во мраке. Их встретил эскорт, а на всем пути вдоль дорог стояли люди с факелами и криками тепло приветствовали императора.
О его приезде барон был уведомлен еще накануне, а потому подготовился: Маджуро принимали с праздничными огнями, гирляндами, пронзительными мелодиями северных песен и столами, ломящимися от яств.
К обеду следующего дня ожидался приезд других баронов, а до того времени можно было немного расслабиться после долгой дороги. Отдав должное радушию барона, пообщавшись с ним и его семейством, Маджуро сослался на усталость и отправился почивать в выделенные владельцем замка покои.
Уже за полночь он услышал тихий стук в дверь. Это была Гердиния.
В этот раз сдерживать себя они не стали и отдались страсти с таким пылом, какой присущ только по-настоящему влюбленным в самый первый раз.
